О принцах и их рыцарях

*** Если бы кто-нибудь сказал Тони Старку, что однажды он не просто окажется в другом мире, но и встанет перед вопросом длительного в нём пребывания, причём главным образом – по собственному желанию… Пожалуй, он бы не сильно удивился. /Жить/в Асгарде было… пожалуй, непривычно. Не самый удивительный вывод для уроженца другого мира; единственная странность, на взгляд Тони, заключалась в том, что он не мог назвать своё пребывание там как-то иначе. Ни странным, ни нежеланным, ни, напротив, исключительным и сногсшибательным – просто… слегка не таким, как он привык. Впрочем, возможно, ему просто некогда было об этом думать. Несмотря на то, что он, разумеется, озвучил придворному магу всё своё негодование в самых ярких красках в отношении его присутствия в покоях принца, в глубине души он был с Аудуном согласен; находиться в комнате Локи одному было по меньшей мере странно. Он провёл там вместе с Локи меньше суток, и всё же всё в ней напоминало об исчезнувшем принце – Тони предпочитал списывать это на магию и совершенно точно не хотел знать, прав он в этом или нет. Как бы то ни было, большую часть времени он всё же предпочитал проводить за работой в другом месте. Предложенные Аудуном для изучения чертежи оказались одновременно проще и сложнее, чем он рассчитывал; общие принципы были ему понятны, однако частности, требовавшие применения магии или ресурсов, обладавших неизвестными ему свойствами, процесс здорово тормозили. Когда основная работа дня завершалась, Тони шёл в библиотеку и сидел там до глубокой ночи, возвращаясь в покои Локи лишь под утро, чтобы, упав на его кровать, проспать два или три часа и снова возвращаться к работе над мостом. (Временами ему казалось, что такого щадящего режима работы у него не было со времён средней школы, если не раньше). Время тянулось медленно. Вспаханное и надорванное сознание продолжало напоминать о себе постоянной, не проходящей ноющей головной болью и сбитой ориентацией во времени; подавляющую часть дня Тони чувствовал себя словно в трансе, и хотя он отдавал себе отчёт в том, сколько прошло времени на самом деле, иногда он выпадал из реальности, а очнувшись через несколько минут, был уверен, что прошло не меньше месяца. Те воспоминания, что ещё оставались неприкаянными в его голове, постепенно возвращались по местам, но он почти мог чувствовать, как остальные всё ещё вращаются в хаотическом порядке. От этой свистопляски мутило, но он всё равно продолжал каждую ночь пытаться связаться с Локи. Запах. Аудун сказал, что ему нужен будет запах; в комнате Локи было достаточно запахов и достаточно напоминаний о нём, чтобы связь между ними чувствовала себя максимально комфортно, однако отклика не было – Тони бил кулаками кровать (опасаясь бить стены, чтобы не оказаться беспомощным при работе над воссозданием моста) и пытался снова и снова, обвиняя во всём собственное воспалённое сознание и подсознательное нежелание повторения. Он испробовал всё, что говорили ему Локи и придворный маг, но принц на связь не выходил. Сон в такие ночи облегчения не приносил. Первая неделя для него прошла почти как несколько месяцев – Тони был уверен, что никогда ещё, даже на уроках философии в старших классах, время не тянулось для него /настолько/ медленно; в то же время он успел привыкнуть к Асгарду гораздо больше, чем можно было ожидать за столь короткий срок – почти без проблем ориентировался во дворце, сменил свою одежду и броню на местные одеяния и выучил пару местных ругательств, которые здорово ускоряли работу магов-учёных, или кто они там были. Он акклиматизировался, но когда он думал об этом, ему казалось, что будь рядом с ним Локи – он был бы совсем в другом Асгарде, нежели в том, что сейчас. __ Локи пришёл, когда смертный спал. Если оставить детали, ничего словно и не изменилось – те же покои, тот же человек в постели. Но, конечно, детали всегда решают всё. Сам принц выглядел, как и в день своего исчезновения – та же одежда, те же сапоги, волосы, зачёсанные назад, совсем даже не обрезанные наискось. Это был сознательный выбор образа, результат кропотливой работы. Как и многое другое. Локи пришёл с темнотой и душной тяжестью, заполняя собой всё помещение до краёв; разрушенные и исковерканные защитные символы, давно превратившиеся в покрывающие стены борозды, отозвались на его присутствие. Они пробудились, и пространство поплыло, словно в отражении на воде. Локи шагнул к кровати. Воздух подёрнулся холодом и отхлынул прочь, взметнув пыль – казалось, сама реальность отторгала явившегося бога. Он неспешно обошёл кровать, разглядывая спящего. Нарисованные некогда на дверях знаки глубже врезались в дерево. «Так теперь я гость в собственных покоях?» - усмехнулся принц. Картина мира завибрировала, пытаясь вычеркнуть его из привычной действительности. Он поднял руку. Реальность содрогнулась, расслабляя свои судороги, скованная ледяной темнотой. Послушная девочка. Усилие никак не отразилось на спокойном выражении его лица – он накопил вполне достаточно сил, чтобы подавить первозданные законы. Ненадолго, конечно. Когда он сел на край кровати, пространство вздохнуло, отзывчивое к каждому его движению, но не имеющее власти избавиться от чужака. В разлившейся тишине Локи сжал рукой изголовье кровати и склонился над смертным. Густая тень скользнула по коже Старка. Очень долго ничего не происходило, только температура всё падала и падала, окончательно переставшая быть комфортной для человеческого тела. Локи спросил себя, разумно ли испытывать терпение неприветливого мира, однако продолжал смотреть. Наконец он закрыл глаза и кончиками пальцев провёл по волосам мидгардца. Он почувствовал это. Прикосновение было странным и ускользало, но он смог поймать его. Что ж. - Здравствуй, Тони, - произнёс он. Темнота вокруг углубилась, реагируя на его голос. Его рот дрогнул в хищной гримасе – это время принадлежало только ему и его смертному, и естественный порядок вещей не помешает им. /Иди сюда, Тони/. Приглашение проснуться в собственном сне обдало смертного новой волной холода. Конечно, они не бодрствовали. Срез реальности, из которого сочились минуты происходящего, прятался в тенях сновидения Старка. /Открой глаза/. __ В конце недели Аудун практически насильно заставил Тони взять выходной. В тот момент он как раз снова провалился в воспоминания, поэтому, когда придворный маг цепко ухватился за его локоть и потащил его к ставшим привычными покоям принца, он – к своему собственному удивлению – почти не сопротивлялся (чем, вероятно, поверг Аудуна в шок – по крайней мере, Тони нравилось так думать). Оставшись наедине с собой, он некоторое время просто простоял в задумчивости перед порогом, а потом нерешительно опустился на кровать, сцепив руки в замок на коленях и опустив голову. Он хотел снова попробовать связаться с Локи, но не хотел снова оставаться без ответа. Тишина становилась гнетущей. Тони вздохнул и вытянулся на кровати, скидывая сапоги и прикрывая глаза; он был уверен, что уснуть ему не удастся – что он вновь не выдержит одиночества в чужих покоях и максимум через полчаса, убедившись, что Аудун не бродит поблизости как бы невзначай, вернётся в библиотеку, однако усталость последних дней взяла своё, и он провалился в сон, даже не заметив. Он не знал, сколько прошло времени; его разбудил холод – сначала он лизнул его лицо, а затем растрепал волосы, и /холод – это всего лишь ощущение, как оно может //растрепать// волосы?../ И он распахнул глаза, отзываясь на приглашение. А потом резко выдохнул – дыхание вырвалось изо рта облачком пара – и рывком сел на кровати, вжимаясь спиной в изголовье и широко распахивая глаза, вглядываясь в лицо над собой. /Локи/. – Локи, – недоверчиво прошептал он и облизнул губы, чувствуя, как оставшийся на них влажный след мгновенно реагирует на холод. Локи был тут – был с ним, сидел на своей кровати рядом с Тони, сидел, склонившись над ним, почти задевая кончиками волос его лицо, так близко, так – – Тебя здесь нет, – разочарованно понял Тони и натянуто улыбнулся, скользнув руками по предплечьям бога, чувствуя под пальцами болезненно реальную текстуру ткани. Он потер его рукав между пальцев и задумчиво добавил: – Впрочем, меня тоже, да? Иллюзия. Сон – всего лишь сон, но на этот раз он не был его единственным участником; Локи не был реальным, но от этого он не становился менее настоящим. Тони сложно было поверить, что прошла всего неделя с того момента, как принц исчез, и восемь дней со дня их знакомства – ему казалось, что он искал Локи уже много лет, и сейчас, пусть не в реальности, но всё же рядом с ним… Он рвано вдохнул и зарылся руками в рубашку Локи, притягивая его ближе к себе и утыкаясь лицом ему в шею, судорожно обнимая его за плечи и боясь отпустить. Он так много мог бы ему сказать, но вместо этого издал какой-то невнятный звук и нервно рассмеялся, обнимая его крепче и прижимаясь щекой к его шее, зная наверняка, что щекочет нежную кожу грубой щетиной – он даже не помнил, когда последний раз брился, едва ли Локи мог оценить это прикосновение, но мог и потерпеть. – Ты засранец, – в конце концов сдавленно сообщил ему Тони, отрываясь от своего принца и утягивая за собой на кровать, вытягиваясь вместе с ним на боку и подпирая голову кулаком, с улыбкой разглядывая точёные черты лица. – Ты хоть представляешь, кем надо быть, чтобы заставить меня поволноваться? Тебе это дорого обойдётся. __ Бог с прохладным интересом наблюдал за изменением выражения лица Старка. Тому понадобилось немного времени, чтобы сделать выводы. Чтобы потянуть бога на себя и начать тискать его, как плюшевую игрушку. Это был очень яркий и обширный тактильный контакт. Его стало вдруг так много, что Локи содрогнулся, едва удерживая ускользающие из рук материи. Тони прижался щекой к его шее – тепло. Щетина. Остро. Сон едва не исчез. Принц не знал точно, почему пришёл к Тони, но он пришёл сосредоточенный и сдержанный, важный, почти великий. Он оспорил законы реальности Асгарда, его присутствие было неестественно – это требовало величия и собранности, без сомнений. Божественности, пожалуй. И Старк плевать хотел, Старк отчаянно и почти обессиленно сжимал его в объятьях, счастливый, как щенок. Тогда мир бога поплыл, начал рассыпаться под давлением этого счастья. Позавчера Локи чуть не умер. Он уходил всё дальше от Асгарда. /Он уходил всё дальше/. Притихший в чужих руках, он понял, что с ослаблением его концентрации тает морок, снова почувствовал седину, разодранную до подбородка щёку, вкус гравия, голоса. Смертный отпустил его, и вкус гравия ушёл. Иллюзия снова прикрывала всё. С тщательным безразличием он посмотрел Старку в глаза, упираясь рукой в кровать, опять – копия себя самого во время их последней встречи. - Надо быть мной, - спокойно ответил он. «И это и так обходится мне достаточно дорого». Старк улыбался. Призраки небесных господ, Старк был так неприлично счастлив видеть его. «Следи за своим языком», - мог бы сказать бог, он мог бы изобразить из этого и пошлую шутку. Он только сузил глаза, без спешки перемещаясь и вжимая плечи Тони в постель; его губы болезненно и опасно дёрнулись. Он навис над мидгардцем – стиснул его подбородок ледяными пальцами, запрокидывая его голову и заставляя смотреть себе в лицо. Ему было очень, очень тяжело дышать. И прикрывать это мороком. Он аккуратно закрыл сознание, все свои мысли. /Он уходил всё дальше от Асгарда/. /Сейчас не время/. - Тише, - мягко предупредил он смертного. Подождал немного, удерживая его (пальцы бога сводило судорогой – возможно, он причинял Старку боль). /Не двигайся/. – Я пришёл не просто так. Я хотел показать тебе кое-что. Прошло десять секунд. Тогда, отпустив Тони, он осторожно упёрся рукой в кровать рядом с его головой. У его визита была определённая цель. Он пришёл с /визитом/, верно, не для того, чтобы понежиться в человеческом тепле, и что-то в нём требовало придержать пока все следы, которые оставила на нём бездна. Для этого нужен был морок. /Не двигайся/, настойчиво хотел сказать он Старку. Для морока требовалась концентрация. Поэтому Старку следовало просто лежать. Позволить себя рассматривать. Для того, чтобы удерживать этот сон, тоже требовалась концентрация. Локи спросил себя, что будет, если он разрешит себе опуститься ниже и… потерять её. Нахмурившись, он остановил взгляд на губах смертного. - Я хочу показать тебе кое-что. Тебе понравится, - тихо продолжил он. – Ты пойдёшь со мной? /В бездну/, осталось недосказанным завершение. __ Реальность – насколько её можно было так назвать – содрогнулась вокруг них и пошла рябью, начавшейся с лица Локи; бог вздрогнул в его объятьях и на долю секунды из неприступного и почти пугающего порождения сна превратился в чудовищно уставшего и напуганного принца. Длинные волосы, мазнувшие Тони по щеке, исчезли, как помеха в видеоряде, оставив неровно обрезанные пряди и поседевшие виски, а на подбородке он почувствовал тёплое – и когда он провёл рукой по лицу Локи, на его пальцах осталась кровь. Через мгновение морок снова вернулся. Тони моргнул. Локи… пришёл к нему. Он не хотел, чтобы Тони видел, чего ему это стоило; не хотел подавать виду – он явно был не в форме для ментальных контактов, тем более – таких прочных, и всё же он был здесь. Тони прикрыл глаза и потянулся к связи, бережно коснулся её – он нашёл её так уверенно, словно занимался этим всю жизнь, хотя на самом деле это были всего лишь несколько часов практики каждый день на протяжении какой-то жалкой недели – а затем одним рывком дёрнул к себе. Это было неприятно, но необходимо – то, что он хотел сделать, делать постепенно было бы мучительно, как отрывать от раны присохший бинт. /Пластырь. Пластырь или скотч, ты не так давно в Асгарде, чтобы перенимать ещё и их аналогии/. Он перетянул поток энергии на себя – и на мгновение покачнулся от его мощности; где бы Локи ни был, он тратил чёртову уйму сил на то, чтобы сейчас быть именно здесь, и Тони хотел – хотел /помочь/, прекрасно понимая, что Локи не позволит ему этого сделать, если он станет спрашивать. Поэтому он не спрашивал. Разумеется, это было не идеально; возможно, это было… чуть тяжелее, чем он рассчитывал, и на несколько секунд у него перехватило дыхание, но затем всё выровнялось, и Тони почувствовал, как напряжение распределилось между ними более или менее равномерно, самую малость снижая риск того, что связь порвётся. Он не хотел бы этого допустить. – Можешь показать мне себя, – негромко усмехнулся он, легко коснувшись лица Локи. Он мог почувствовать иллюзию, скрывавшую его, возможно, приложив немного усилий – мог даже разрушить её, но если Локи не хотел, чтобы он видел его… Он не будет смотреть. /Я соскучился/. Как… до нелепого слащаво. /Где тебя носило столько времени?/ Скользнул большим пальцем по скуле. Отвёл прядь волос – даже не настоящую – Локи за ухо. Погладил по затылку, перебирая мягкие волосы, зная, что именно там они и заканчиваются и должны быть колючими на ощупь. Жаль. Он даже толком не знал, что именно ему жаль – что на самом деле не сможет зарыться пальцами и собрать в кулак длинные волосы или что не может видеть /настоящего/ Локи. Возможно, и то, и другое. /Я искал тебя/. Ещё более слащаво. А потом Локи позвал его. Сон в одно мгновение из томяще-горького превратился в кошмар, и его обдало душной волной ужаса – сложно было сказать, почему, ничего не изменилось, Локи по-прежнему был собой, но что-то – что-то… Тони заметил, что больше не видит комнату – это заставило его наконец-то оторваться от разглядывания лица принца, но как бы он ни вглядывался через его плечо, ставших привычными книжных шкафов было не различить за густой темнотой. Темнота звала. Она /пела/ – прислушавшись, затаив дыхание, он услышал её манящий шёпот и почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Темнота не хотела отпускать Локи. Он положил руку ему на затылок и притянул ближе к себе, прижимаясь лбом к его лбу. /Лучше ты ко мне,/ как можно отчётливей сказал он, надеясь – почти молясь – что Локи услышит его. /Я жду./ Но темнота тоже ждала ответа. – Если так нужно. __ Связь обожгла Локи, рванула из его рук. Конечно, концентрация покатилась к Хель. Он почувствовал себя, как человек, глотнувший слишком много кислорода после долгого пребывания под землёй – огромный вес исчез, Старк /отнял/ половину тяжести. Реальность начала растворяться и потемнела, на секунду загустев, как желе, стремительное облегчение, казалось, могло лишить сознания; чтобы удержать морок, пришлось буквально в него вцепиться. Принц пошатнулся и дал Тони пощёчину. - Прекрати, - прорычал он, снова нашаривая оси вертикального и горизонтального, восстанавливая ощущение пространства. /Прекрати рушить мой контроль над этим местом/. Наклонившись, он зло поцеловал его. Он ненавидел, когда у него что-то выхватывали из рук, хотя не мог не просить за это прощения. В коротком поцелуе было что-то больное и горькое, потому что его ощущение пришлось вырывать у пресной жвачки сна насильно, требовать его вкус – /это не сон, это не сон, я имею //право// почувствовать его, я заявляю своё право чувствовать его/. Напряжение распределилось между ними более-менее равномерно. Реальность перестала волноваться. Всё, что с гудением колыхалось вокруг них, начало стихать, покачиваясь, как волны. Локи прижался лбом ко лбу Старка, закрыв глаза и сосредоточившись на своём дыхании. Ему нужно было привыкнуть к лёгкости. Половиной усилия меньше! На это требовалось время. Он позволил себе просто лежать и дышать. На самом деле, после вмешательства Старка он мог удерживать свой облик без труда. Больше возможностей, легче их исполнение. Первая вспышка страха и злости оказалась менее чем оправданной. Теперь Локи имел силы для любых масок, какими бы ему ни вздумалось красоваться перед мидгардцем. Тот оказал ему услугу, и нисколько не разрушил… контроль. Напротив. Иронично. Локи накрыла извращённая смесь дурноты, боли и благодарности. Он не двигался, пока его дыхание не успокоилось. Осторожный, предупредительный, желающий облегчить происходящее и помочь ему Старк был ещё с ним. Позволял всё это. «Я ударил его», - подумал Локи и крепче закрыл глаза. Ощущение ладони на затылке, казалось, стабилизировало мир вокруг – было его центром. Тёплое, мягкое, живое, давящее, обещающее, настоящее; принц просто продолжил описывать его про себя и не останавливался, пока что-то в нём не расслабилось окончательно. Прошло ещё какое-то время, прежде чем он смог пошевелиться. Он открыл глаза. Упёрся рукой в кровать, сел. - Хорошо, - коротко, рублено ответил он и посмотрел Старку в лицо. – Позже. Хель, он хотел делать с лежащим под ним мужчиной /разные вещи/. За дерзость, бережность и за этот взгляд. Он хотел вернуть его руку туда, где она сейчас была. Дать себе немного отдыха. И после, не разрешая ему двигаться, опуститься к его животу и позволить ему /ощущать/ язык, губы, осторожные укусы. Локи не хотел заставить его дрожать, не ставил целью возбуждение, он просто хотел почувствовать его. Отказ стоил ему очень дорого. Он с трудом проглотил своё желание. - Не трогай меня, - добавил он тихо и кивнул, хмурясь, словно спрашивая, понял ли его Тони. Словно они были заговорщиками. – Не сейчас. Всё снова возвращалось на круги своя, и он сдержанно улыбнулся, совершенно спокойный. После без спешки встал с кровати. Темнота ухнула, всколыхнулась. «Он слышит её пение?» - спросил себя бог и поднял руку. Швы распустились под его ладонью. Сон начал меняться. Всё вдруг сместилось куда-то вниз и влево, материал, из которого были созданы декорации, реальный мир, их тела и чужие тени, превратились во что-то единое. В воду. Её поток начал течь, смешиваться, и нарисованные границы существующего подвинулись. Это прекратилось уже через секунду. Локи поморщился. Ему не нравились моменты, когда он переставал существовать в рамках своего тела; благо, момент прошёл. Исчезла постель. Исчезли покои. Они со Старком стояли – оба, в полуметре друг от друга. Перед ними в разные стороны простиралось стекло, позади застыла темнота, а за стеклом – морское дно. Плотно скрестив руки на груди, принц снова оглядел открывшийся ему вид. Там, за стеклом, был затонувший Манхэттен. Его стёкла блестели, металл и фары неподвижных машин изредка вспарывали бликами водную темноту. Всё казалось тихим и мирным – исчезли деревья, только несколько зданий вспухали огромными морскими растениями. Безразлично скользнув по ним взглядом, Локи посмотрел в сторону высящейся над всем этим башней. - Я путешествовал по умирающим реальностям, - тихо сказал он с отсутствующим выражением лица. Словно звук голоса – любой громкий звук – мог уничтожить всё, что их окружало. – Не так давно я побывал здесь. – Он тоже умирал. Ему нужно было остановиться где-то. – Я… наблюдал за этим миром некоторое время. Я пришёл к выводу, что Земля пережила значительные катаклизмы. Имя, которое Мидгарду дали смертные, он нашёл здесь же, в тенях. Он едва заметно усмехнулся. - Даже тогда ты обеспечивал энергией свой город и ближайшие к нему. Его взгляд проследовал выше. Надпись на башне Старка всё ещё сияла, и сама башня – даже слишком тёмная, кажущаяся неприступной и далёкой – хранила в себе несколько рябых или косых, расцветающих то тут, то там бликов. Они быстро мутнели и тухли, поглощённые мёртвой зеленью воды. Создавалось впечатление, что силуэт башни слегка подрагивал. В этом было что-то страшное. В этом было что-то… необычное, наверное. Локи продолжил, не поворачивая головы: - Ты и твоя башня поддерживали здесь жизнь даже после краха. – Он помолчал. – Мне показалось… что ж, я решил, ты можешь проявить к подобной… /версии/ некоторое любопытство. Я долго блуждал поблизости. Думал, что мог бы поделиться. Сегодня я решил сделать это. Он бросил задумчивый взгляд на едва заметное отражение Старка. __ И всё-таки для сна происходящее было, пожалуй, даже чересчур реальным. Тони дёрнулся от удара, опешив, но не успел никак среагировать – в следующий момент Локи уже целовал его, грубо, жестко и отчаянно, словно пытаясь напористостью взять то, что было невозможно физически. Если бы он не так хорошо целовался, пожалуй, Тони счёл бы его старания достаточной местью за удар – мог наслаждаться ощущением безвкусного поцелуя, сколько душе угодно. /Заслужил/, вредно заметил он про себя, но всё же вздохнул и расслабился, притягивая Локи ближе к себе и отвечая – не столько губами и языком, сколько ментальным импульсом, позволившим им ощутить друг друга более… реально. Ему столько всего хотелось сказать Локи. Именно сейчас, когда он вдруг так остро почувствовал его рядом – слова сбивались в один бессмысленный спутанный комок мыслей, который он всеми силами удерживал на месте, потому что /не время, не время, //не время// – Темнота окутала их с головой, а потом вдруг отступила, унося вместе с собой последние очертания комнаты. Тони неловко ухнул, обнаружив себя стоящим, и несколько раз моргнул, когда темнота начала рассеиваться, открывая его взгляду стеклянные стены и мутную зелень воды за ними, скрадывающую знакомые очертания города. Если сосредоточиться, он бы даже смог сориентироваться и назвать улицу, с которой они наблюдали за его башней. – Хм. Умирающий мир. /Так вот где тебя носит/. /Будь осторожен/. Не то. /Уноси оттуда свою задницу, принцесса/. Уже лучше, но… /Умирающие миры? Смотри сам не подохни/. Тони улыбнулся уголком рта и качнул головой, покосившись на Локи, и ничего не сказал. /Зачем ты привёл меня сюда?../ Это он тоже не стал спрашивать – не потому, что не хотел знать ответ, а потому, что уже… знал его. Чувствовал. Он переступил с ноги на ногу и едва заметно качнулся в сторону Локи, коснувшись мизинцем его руки. Ему очень не хотелось знать, был ли он прав. – Думаешь, я стал бы снабжать электричеством весь город, а? – с лёгкой иронией протянул он, разглядывая тускло мерцающую надпись на башне. Стал бы, он прекрасно знал об этом, но то, что об этом знал кто-то ещё… уязвляло. Он не был героем и не собирался им быть. Умирающий мир. Умирающая реальность. В этой умирающей реальности где-то был… он. Тони снова покосился на принца, с нечитаемым лицом смотревшего на город. – Эй, – негромко позвал он и тронул Локи за руку, привлекая к себе его внимание. – Мне кажется, ты там… насмотрелся на него. Пойдём, я тоже… хочу кое-что тебе показать. Не думая, он сжал руку Локи в своей и глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Реальность напряглась, загудела, и – поддалась. Темнота уязвлённо взвизгнула – здесь ей было не место, пространство вокруг рассыпалось, как проекции в его мастерской, вместо того, чтобы исчезать за покровом мрака, и Тони гордо улыбнулся, наблюдая за тем, как новые образы оттесняют темноту ещё дальше. Технически ему было лучше стоять спокойно – всё, что от него требовалось – концентрация; но он не смог удержаться и не сделать вид, что дирижирует процессом. Достаточно было только почувствовать, что сон – иллюзию – можно менять; ему достаточно было измениться только один раз, чтобы Тони смог уловить технику процесса и повторить её, и это было… Это было сложно, но это того стоило. Когда он открыл глаза, они стояли посреди его мастерской – стёкла, выходящие на коридор, были непрозрачными, чтобы проще было сосредоточиться на внутренностях помещения, но в остальном всё было в точности таким, каким он запомнил. Какую-то неделю назад. Верилось с трудом. – Ну, – он на секунду почувствовал себя неловко и, возможно, самую малость уязвимо, но тут же отмахнулся от этой мысли – он фактически /жил/ в покоях Локи, в /его мастерской/, Локи побывал у него в голове и… не только в ней, показать ему /воспоминание/ о собственной лаборатории – самое малое, что он мог сделать сейчас. – Добро пожаловать. Тони задумчиво шагнул к столу, захламленному чертежами и схемами установки, открывавшей портал, поправил самый верхний лист – подвинул гаечный ключ так, чтобы угол не скручивался внутрь – и остановил руку над скомканной бумагой, сжав кулак и досадливо дёрнув ртом. Ему могло бы хватить концентрации на то, чтобы кинуть её в возникающую из воздуха проекцию баскетбольной корзины и даже на то, чтобы изобразить над ними такие же голографические цифры со счётом, но лучше он потратит эти силы на что-то другое. Он прошёл чуть вперёд и замер возле установки – металл был тёплым под его рукой, а дисплей моргал, показывая введённые координаты. – Можно сказать, здесь мы и познакомились, – иронично протянул он и развернулся к Локи, разведя руки в стороны. – Что скажешь? __ Стекло вздрогнуло; его затопил ослепительный свет. Пронёсшаяся мимо них машина мигнула фарами и повернула куда-то вверх, уплывая прочь. Водительское сиденье оказалось пустым. Люди давно померкли в этой реальности. Остались только тени. Локи прикрыл глаза, чуть повернув руку навстречу прикосновению Старка. - Он снабжает их едой. Не только электричеством. Ставит на ноги систему отопления и коммуникации. – Принц дёрнул уголком рта. – Ни разу не видел его – его здесь давно уже нет. Как и остальных; живые существа уходят первыми, я могу наблюдать за тем, что осталось. Но этого вполне достаточно, чтобы узнать о происходящем. На его лице появилась усмешка – он даже не попытался сделать её менее условной. Ревность мидгардца к самому себе. Ревность. «Даже смотреть нельзя?» - почти съязвил Локи, но ему не хватило искреннего порыва. Он окинул сумрачный и застывший в своих тенях Манхэттен безразличным взглядом. И тогда смертный сделал это снова. Возможно, им надо было обсудить, почему не следовало повторять пережитый опыт. Усилие, которое Локи прикладывал, чтобы происходящее не заканчивалось, требовалось тщательно распределять. Он чувствовал себя кукловодом, держащим множество, множество ниточек, на которых повис целый кукольный город. Он должен был контролировать, /как/ течёт поток энергии, /где/ находятся их со Старком разумы, /что/ они видят в своём сне… какая бога скрывает личина. Где верх и где низ, а где центр притяжения. Старк взял половину веса – но работа не стала менее изощрённой. Лёгкой, да. И в то же время – нет. И вот Старк рванул все ниточки происходящего на себя. Неумело, но решительно. Снова потянул связь, только теперь увеличил масштабы, и… и Локи захотел убить его, а потом сделать понятие контроля менее абстрактным, чтобы укутаться в него, словно в плед. Вдохнуть его. Весь его мир пошатнулся и вывернулся наизнанку вместе с ним, расцветая самой страшной уязвимостью, неприкрытостью, которую только можно представить. Насильной. /Случайной/. Когда трансформация закончилась, а верх и низ снова стали определёнными направлениями в реально существующей системе координат, Локи всё ещё стоял с закрытыми глазами, собранный и прямой, сжимающий в кулак левой руки остатки своей концентрации. /Его морок всё ещё был с ним/. Несмотря ни на что. Почти впитавшийся в его лицо, прикрывающий то, что собой представляло… остальное, совершенно безупречный. И одной Хель ведомо, что ему пришлось сделать, чтобы это осталось так, когда мидгардец отнял у него его ниточки. «Должно быть, я могу восхититься его работой», - сказало что-то в принце, когда он открыл глаза и остановил на лице Старка ледяной взгляд. Он ударит его как следует. Ударит его по лицу как следует, сказала та часть его, которой было страшно уже четыре дня. Он ненавидел, когда у него что-то вырывали из рук. Он не хотел сейчас видеть себя посреди организованной Старком реальности наполовину растаявшим исковерканным и неприкрытым образом себя, лежащего в бездне. /Не так/. Не когда у него вырывают контроль, и… - Как ты смеешь, - тихо и спокойно произнёс он, рассматривая Старка с небрежным интересом. Как то, что он собирался убить, не предупредив. Закончить свою мысль он не успел – потому что наконец увидел, во что преобразовалась окружающая реальность. Гнев и страх, обе болезненно сильные эмоции, споткнулись об это. И если бы Локи хотел спросить себя, что могло заставить Старка без предупреждения вырвать у него весь контроль, изолировать от владения ситуацией, заставить цепляться за уже почти несуществующий морок (/он не знал/, конечно, он не знал, что делает, и если рассуждать разумно, это не было ни предательством доверия, ни насилием, но), то ответ оказался бы – это место. Для того, что могло стать прощанием, оно подходило гораздо лучше, чем затонувший Манхэттен, не правда ли? Локи чувствовал себя так, словно его ударили под дых. Немного затравленно, неверяще и с каким-то диковатым восторгом он бросил на Старка короткий взгляд. Он позволил изумлению просочиться сквозь скрывающий его мысли и состояние его разума блок. Организация помещения не выглядела похожей хоть на что-то, что он видел прежде, но во всём безошибочно узнавалась мастерская. Святилище Старка. Не так давно в самую личную просьбу бога входил только один пункт: посмотреть на него за работой, и вот они здесь, в мастерской. Точнее, в воспоминании о мастерской. Мир вокруг казался Локи тёплым и податливым. В нём совершенно не было темноты – порождение разума Тони оставалось светлым и чистым, отрезанным от бездны. Хель, здесь было легче дышать. - Я же сказал, не трогай меня, - закончил Локи хрипло, но это прозвучало скорее уточнением, а не угрозой – страх и рожденная им злость уже оказались задушены. Как и все сильные эмоции, которые умирают на подступах, они оставили после себя омерзительное послевкусие. Но он только прижал пальцы к своему затылку, снова приводя в порядок распределение потока энергии, и устало прикрыл глаза. Потом открыл. Осмотрелся; пространство было калькой с разума Старка, он же хотел ударить его? Достаточно навредить воспоминанию. /Но это была его мастерская/. Сделав шаг вперёд и протянув руку, Локи осторожно прикоснулся к краю заваленного вещами стола. Тёплый. Он не сдержал смех, но быстро замолк, поглаживая угол кончиками пальцев. /Настоящий/. Не изнанка миров, но реализовано прекрасно: сочно, реалистично. Это место действительно существовало. Здесь совсем не было теней. «Как ты это сделал?» Наконец переставая сдерживать усталость, принц с силой упёрся рукой в стол. «Что скажешь», да? - Немного нервничаю, - честно прошептал он. /Только что хотел убить тебя, потому что ты делаешь много лишних движений, но ты привёл меня //домой//. Здесь нет теней, и я хотел бы здесь остаться/. – Я хотел бы здесь остаться. Он снова окинул помещение взглядом, выцепляя всё новые детали, собирая их, как мозаику, и оставляя себе. Он сможет вызвать эту картину в своей памяти ещё раз. Тогда он внимательно посмотрел на Старка. - В нестабильном состоянии, - добавил он с сухой ухмылкой и костяшкой указательного пальца прикоснулся к своему виску. – К сожалению. Но под впечатлением, которое сковало меня по рукам и ногам. Не могу поверить, что ты привёл меня сюда. Здесь было… что ж, это было место, в которое допускают реже, чем в собственную постель. Оно было иссечено мельчайшими деталями, множеством изощрённых и сложных деталей – как штриховая графика, которой дали цвет и объём. И оно принадлежало Тони, словно он оставил метку на каждом сантиметре пола. Не буквально. Что-то… между строк. Что-то очевидное, в том, как структурировалась мастерская. Она была /похожа/ на смертного. Если учитывать, что он – человек, а она – комната. Однако она оставалась художественным вольным автопортретом, лицом Тони, которое перенесли в архитектурную плоскость. А потом Локи посмотрел на установку, рядом с которой застыл мидгардец. О. Он втянул носом воздух и без спешки направился туда. Момент был вполне особенным, так что он остановился рядом с ними – со Старком и установкой – и позволил себе прочувствовать его. После пристально рассмотрел координаты. Очевидно, в их системе счисления использовались десять цифр-символов… старые уроки иномирной нумерологии всплыли в памяти. Ну да. Он дёрнул уголком рта, протянул руку и скатал из воздуха сложенный чистый лист. «Я кое-что обещал тебе, Тони». Положил на установку, переписал координаты своего мира появившимся в руке карандашом – а потом разделил на секторы. - Я обещал дать тебе данные Асгарда, чтобы ты смог найти его, - сказал он. – Вот Асгард. – Он подчеркнул четыре цифры посередине. – В целом, остальное – случайно набранный хлам. Но не всё. Здесь ты замкнул место и время. – Он отметил точками по две цифры справа и слева от центральных четырёх. – Из-за ошибки в расчётах своей массы, - он подчеркнул крайние три цифры, - ты попал в мою тюрьму. Твои расчёты вступили в контакт с формулами защитных символов в камере, и те завершили уравнение… удачно. Иначе, полагаю, ты бы попал в одну из аномалий. Он нахмурился и прижал к тёплому металлу ладонь. А потом обвёл три цифры с другого края. - Вот то, что я обещал, - добавил он негромко. – Если тебе понадобится найти другого Локи в другом Асгарде, просто измени наполнение этого сектора. Он поднял голову и посмотрел на смертного. Был только один расклад, при котором Старк захотел бы найти другого Локи, не самый приятный, конечно, но всё ещё очень вероятный. Принц сжал губы, не слишком уверенный, всё ещё прижимающий бумажку к установке. - У тебя красивая мастерская, - мягко сказал он, так же, как говорил одному из гостей на приёме Всеотца: у вас красивая дочь. Он облизнул губы и напряжённо выпрямился. – Я могу ненадолго остаться? __ Тони задумчиво кивнул, слушая его, и досадливо дёрнул уголком рта, чуть отворачиваясь. /Конечно/ он бы снабжал город всем, чем только мог; он смотрел, подмечая детали, которые, возможно, не заметил даже Локи – они рассказали ему о чём-то другом, Тони же видел в них ход собственных мыслей, их эволюцию, видел всё, что повлекло их развитие и перемены в них. Локи видел последствия катастрофы и то, что ей предшествовало. Тони видел, как он пытался с ней бороться – и как не преуспел. Он отвернулся и мотнул головой. – Вообще-то я не имел в виду другого себя, – фыркнул он. /Неудачник. Что на него смотреть/. – Я имел в виду мир в целом. /Это не его вина. Не его. Его здесь не было, он – он не тот Старк, который был здесь, это не его…/ К чёрту. Смотреть всё равно было невыносимо. Фактически они были в его голове, но Тони всё равно показалось, что он почувствовал освежающую прохладу кондиционеров в мастерской. А потом он почувствовал – сквозь собственное напряжение, сквозь гул материи и воспоминаний, отзывающихся на их присутствие, сквозь скрупулезные попытки передать всё в точности до пылинки так, как было на самом деле – он почувствовал, как содрогнулось что-то в Локи, и прежде, чем он успел возвести новый блок, почувствовал волну почти что отчаянья и слепой ярости, и – /Идиот/, вздохнул он про себя. Точнее, два идиота, помешанных на контроле. О, Тони не понаслышке знал, как важно, падая, теряя всё, что у тебя осталось, /контролировать/ ситуацию. Как тонка грань – настолько тонка, что практически перестаёт существовать – между тем, чтобы держать что-то и держаться за это самому. Локи падал, из последних сил цепляясь за край, а он небрежно столкнул его пальцы. /Как отвратительно метафорично/. Тони поморщился и вздохнул. Ему нравилось думать, что вместо этого он смог протянуть Локи руку. Так было всё-таки… лучше. – Я хотел бы, чтобы ты здесь остался, – не задумываясь, ответил он, и шагнул ближе к богу, грубо нарушая его личное пространство – заставил вжаться в стол, стоявший за ним, и положил на него руки по обе стороны от Локи, заглянул ему в глаза снизу вверх, но не прикоснулся. /Я не отнимал у тебя контроль. Ты можешь управлять собой, это важнее, чем внешняя мишура, она – всего лишь оболочка, а на твоё право быть тем, кем ты хочешь себя показать, я не претендую/. //Пойми// меня! Он улыбнулся уголком рта и отступил. – На самом деле, у меня много разных сценариев в голове, – как ни в чём не бывало продолжил он, натягивая на лицо широкую ухмылку и поигрывая бровями. – Я мог бы даже показать тебе парочку, – промурчал он. Локи, связанный и прикованный к одному из столов, расчищенному специально ради него, с мокрыми от пота волосами, липнущими ко лбу – Локи, в разгар рабочего процесса в его мастерской, забытый кофе, остывающий в опасной близости к краю стола, за который он цепляется до побелевших суставов, другой рукой зарываясь в длинные волосы – Локи, скучающе разлегшийся на старом диване в углу, пока он работает – Тони сдержал все эти образы, но позволил связанным с ними эмоциям просочиться по связи. Жар. Желание. Обещание. Неуверенная, нерешительная теплота. При отсутствии точного изображения все эти ощущения должны были сыграть роль подтекста, которого было достаточно, чтобы воспроизвести картину в целом. Он дёрнул бровью и отвернулся, пряча слабую улыбку. /Останься. Найди способ, ты, как и я, прекрасно понимаешь, что иллюзия – жалкая дешёвка, тебе должно быть интересно посмотреть на настоящую вещь, так //найди же чёртов способ!../// Тони не успел озвучить ничего из этого – Локи создал из воздуха лист бумаги и вдруг приступил к расчётам. Он снова шагнул к нему, заглядывая через плечо в его записи. – Не в массе, – отстранённо прокомментировал он. – В плотности, для стабилизации разрыва нужна материя с отрицательной плотностью, вот здесь, – осторожно, но ненавязчиво, так, чтобы не выглядело, словно он избегает прикасаться к Локи, не прикладывает к этому осознанных усилий, соблюдая его просьбу, он ткнул в место на распечатке с собственными расчётами, – я, похоже, где-то потерял знак. Он потёр переносицу, нахмурившись. Он /никогда/ не ошибался, но иногда нужно было больше спать. Предложение Локи обожгло его, и он дёрнулся, одарив принца холодным взглядом. Впрочем, Локи едва ли его заслужил, не больше, чем Тони за то, что хотел сделать, как… лучше. – Я не буду ничего менять, – тихо сказал он. Сердце вдруг подскочило к горлу – черт возьми, он ненавидел разговоры о чувствах, даже те, которые хотя бы приблизительно были похожи на разговоры о чувствах, и он так надеялся, что до этого не дойдёт!.. – Я не буду искать… /другого/ Локи. /Я не хочу никого, кроме тебя/. Он с трудом подавил волну паники от этой мысли. /Смирись, Старк. Паниковать уже поздно/. – Не считай меня за идиота, – чуть более резко, чем стоило, сказал Тони, и болезненно усмехнулся. – Предлагаешь мне просто запомнить цифры, делаешь всю работу за меня? Не веришь, что я смогу самостоятельно рассчитать, в какой именно из задниц вселенной находишься именно ты, и предлагаешь мне пойти по пути наименьшего сопротивления? Знаешь, для того, кто столько раз побывал у меня в голове, ты чертовски мало обо мне знаешь, – он помотал головой. Вышло… гораздо более зло, чем должно было, и он ощутил укол то ли совести, то ли страха – /пойми. Пожалуйста, пойми, что я хотел сказать, я //не могу// сказать это никак иначе!../ Он посмотрел Локи в глаза и улыбнулся – слабо, но искренне. /Нет. Ненадолго – нет, только…/ //Соберись, Старк!..// – Ты можешь оставаться, сколько захочешь, – плавно сказал он – по смыслу почти то же самое, что он хотел предложить изначально. – Но лучше выбирайся отсюда и приходи в настоящую. Обещаю, там будет лучше. __ Мог бы показать парочку сценариев, значит. «Ну конечно», - бесшумно хмыкнул Локи. Он и не ожидал ничего другого от своего чрезмерно… любвеобильного смертного. Как же без этого. - На самом деле, у меня тоже есть парочка сценариев, - поднял он бровь, с лёгкостью отвечая на помесь тепла и желания. Это было просто. Вожделение отчасти являлось реверсом страха и всегда без труда проходило сквозь ментальные щиты. Грубая понятная энергия. Даже не эмоция. – Они могли бы заинтересовать тебя, конечно. Но я не делюсь просто так. – А смертный, напротив, рвался. Как трогательно. – Фантазии дорого оцениваются среди колдунов. Хотя твоя… благотворительность не лишена привлекательности. Над бесконечной усталостью голову подняла удовлетворённая насмешка. Словно ветер слегка пошевелил жухлые листья. Или раздул угли. Но секунду спустя вызванное словами Старка вдохновение погасло, и Локи поморщился, не справляясь с головной болью. Его снова слегка замутило. Если бы Старк не пытался заигрывать с ним, он бы засомневался, кто перед ним стоит. Хоть что-то всегда оставалось стабильным, и принц не знал, добавляло ли это смертному шарма или просто раздражало. Или всё же увлекало? «Всё вместе», - решил он. - И… наша связь, - сказал он негромко, когда Старк отошёл, и снова прикоснулся к своему затылку. – Ты практикуешься. Это казалось очевидным. Лёгкость, с которой Тони передавал импульсы, преобразование сна. На одном упорстве и вызове не построить целый мир, даже размером с мастерскую. - Впечатляет, - добавил он отстранённо. И после Старк ответил на его… предложение. Конечно. Локи не стоило ожидать ничего другого. «Глупый благородный мидгардец», - подумал он с раздражением. Что не так? Не хочет ничего менять – из принципа, из упорства, из любви к вызову? Ответ пришёл вместе с продолжением речи Старка и волной мыслеобразов-ощущений. Он был очень простым, и не то чтобы Локи не мог предположить его… в пределах разумной романтики, конечно… и всё же – понимание выбило принца из колеи. Он дёрнулся, стискивая челюсти и глядя на смертного, словно его ударили. Старк ведь просто не хотел себе другого Локи. «Но /я/ могу умереть», - сказало что-то в нём. Это было важно. Есть места, в которых боги умирают иначе, не как их веселящиеся на пирах или воюющие собратья. Не всякая смерть заканчивается Вальгаллой или Хельхеймом. Были народы из других миров, которые уходили за свою собственную черту… и были места, откуда нельзя было попасть в свой загробный мир. В хоть /какой-то/ загробный мир. Были места, откуда уходили и не возвращались, где энтропия гибели проходила… неестественно. Локи почувствовал, как в тёплый и светлый сон Тони Старка снова проникает холод. Он заставил себя разжать стиснутые на листке бумаги пальцы. Однако всё же Старк хотел именно его. Он знал о существовании других вариантов, и всё же он хотел именно его, и эта мысль билась в голове бога, и перед ней он снова оказался обнажённым. Это было… так странно. Так много реальностей, бесконечное сплетение миров; он мог видеть из бездны нескончаемость вьющейся нити, как никогда. Так… много. А Старк хотел /его/. Это вдруг помогло ему сконцентрироваться на своём теле – на том, что его сейчас заменяло. Почувствовать себя чем-то единым среди не имеющей границ темноты. Чем-то /исключительным/ среди множества Локи. Он вдохнул и облокотился на край стола, его лицо застыло в гримасе сдерживаемого смеха – желание Старка так много значило, просто нелепо. Но Старк хотел /именно его/, Хель возьми их всех. Когда потрясение схлынуло, принц подумал о причине, по которой делил на секторы координаты. Если он скажет, что может не вернуться, Старк ответит, что найдёт его. Если он скажет, что может умереть, Старк скажет, возможно… что не допустит этого, и не следует об этом даже думать. Что следует оставить только один исход и шаг за шагом добиваться его. Со всё таким же застывшим лицом принц осторожно положил руку себе на живот, где под иллюзией расползались швы темноты, и почувствовал, как заколотилась на виске жилка. О нет. Он всё ещё был… достаточно близок. Это /могло/ произойти. Могло. /Это происходило/. Ему было необходимо сказать это. Если он вычеркнет этот вариант из их разговора, то останется с ним наедине. - Я могу умереть, - спокойно произнёс он и кивнул на лист с данными. – Я сделал своё дело. Ты запомнил сектор. Если это случится, ты всё равно сможешь развлечь себя моим обществом… в некотором роде. Он остановил взгляд на Старке, пытаясь понять, /услышал/ ли тот его. - Я знаю, - добавил он прежде, чем тот хоть что-то сказал. Прищурился, внимательно рассматривая его. Выдержал паузу – немного дольше, чем хотел. – Ты сделаешь всё возможное, я сделаю всё, потом ты сделаешь ещё немного. Не обязательно это говорить. С весёлым раздражением он подумал о том, как даже сейчас ожидает отрицания перспективы собственной смерти и как такое отрицание могло его покоробить. Он был к ней близок, и он хотел, чтобы Старк с ней считался. С другой стороны… - И я верю в тебя. – Он опустил взгляд на его губы и улыбнулся, сжимая ткань на животе, после негромко продолжая: - Ты /делаешь/ невозможное. Одна из твоих черт, которая привлекает меня. И ты бы предпочёл, чтобы я остался жив. Это ещё одна черта, которая в тебе меня привлекает. – Он немного наклонился вперёд, позволяя своему голосу опуститься до вибрации – позволяя улыбке /звучать/ в каждом слове. – Ты даже не представляешь, как ты мне нравишься, Тони, и как я верю в тебя. Что-то хорошее, искреннее, почему нет? Совсем необязательно говорить только о печальном. На минуту он разрешил себе быть просто очарованным Старком. Отчасти это была игра, отчасти он пробовал на вкус свою искренность в непривычной форме. - Не могу не считаться с тобой, - добавил он совсем тихо. – Хотя всё же я могу умереть. Ему очень не нравилось, как прямо и банально он говорил об этом. Он бы предпочёл вовсе не говорить об этом. Ещё сейчас он бы предпочёл… о, эти сценарии, возможно, стоило отмести. Это /он/ был нетвёрдым призраком, который рассыпался от любого прикосновения, с которым надо было оставаться аккуратным, и это Старк был здоровым не помеченным темнотой человеком. Локи не слишком много мог себе позволить. Тем более вести в каких-либо сценариях. Что ж, плевать он хотел. Отложив лист с расчётами, он снова поймал взгляд Старка. Тот так бережно избегал прикасаться к нему. Бог задумчиво молчал, так и этак поворачивая эту деталь в своей голове. Не прерывая молчания, он поднял руку, протянул вперёд и – очень медленно провёл по затылку смертного подушечкой среднего пальца. Оборвав прикосновение у выступающего позвонка, он вернулся к кромке волос и сделал это ещё раз, медленнее. - Ты плохо спишь, - сказал он, проницательно рассматривая следы тяжёлой работы и бессонницы, которые отразились на Старка даже во сне. – Сегодня я останусь. Уверен, ты засыпал в своей мастерской раньше. Где? __ – Дорого оцениваются? – Тони вскинул брови и фыркнул. – Что ж, я эксцентричный миллиардер, чего ещё ты от меня ожидал. Я привык раскидываться деньгами. /Интересно, что я мог бы предложить тебе взамен на твои фантазии?../ Он почти задал этот вопрос вслух, но в этот момент Локи сморщился, как от надоедливой боли, и Тони прикусил язык. Практикуется? Тони дёрнул плечом, слегка отвернувшись от принца. Сколько бессонных ночей он провёл в полубессознательном состоянии, наполовину провалившись в собственные воспоминания? Сколько времени провисел над пропастью, держась за их связь и выкрикивая в пустоту имя Локи? Тони нахмурился и сжал пальцами виски, прикрывая глаза. Сколько проштудировал книг в библиотеке и сколько раздражённых взглядов придворного мага заработал своими бесконечными вопросами? И сколько времени – гораздо больше, чем в реальном мире – провёл за стеной своих мыслей, ощупывая их, нашаривая их границы, то место, где они заканчиваются, ту уязвимую долю, к которой прикреплена связь?.. – Я привык быть лучшим, – он одарил Локи белозубой ухмылкой, которая, впрочем, вышла чуть более натянутой, чем ему бы хотелось. – От старых привычек не так-то просто избавиться. Осознание несказанного расцвело на лице Локи, и Тони глубоко вдохнул – обратно дороги нет, он /уже/ фактически /признался/, и жалеть об этом он не собирался. Он проследил взглядом движение руки Локи и вздрогнул. В комнате похолодало. Темнота, которой здесь было не место, всё равно оказалась тут – она вошла вместе с Локи, цепко удерживая его в своих объятьях; чересчур заботливая мать, следящая за каждым шагом своего сына – и Локи принадлежал ей в этот момент, Тони чувствовал это, чувствовал её леденящее присутствие и отчаянное смирение, исходившее от Локи. И его признание было лучшим тому подтверждением. Оно не было неожиданным, но это не делало его менее жутким – Тони сглотнул и коротко кивнул, не отпуская взгляда Локи. – Я знаю. Это было не то, что он хотел сказать – наверное, не то. /Ты не можешь умереть!/ /Я //не позволю// тебе умереть!/ Тони снова глубоко вдохнул и выдохнул, делая шаг ближе. – Я /чувствую/ тебя, помнишь? Улыбка вышла горькой. Он /чувствовал/ Локи, чувствовал его страх и боль, и темноту, стоявшую за ним – всё притуплялось блоком, который тщательно скрывал эмоции, но он достаточно неплохо научился вычленять отдельные нити из общего клубка чувств, который неизменно присутствовал при любых ментальных контактах. Тони даже не старался сделать это с Локи – слишком уважал его личное пространство, но что-то было просто слишком… Очевидным. Возможно, ему даже не нужно было считывать его эмоции. Возможно, это всё было на том простом человеческом уровне, который был доступен даже Тони Старку. Так или иначе, но он понял, что Локи умирает, ещё тогда, когда они смотрели на подводный Манхэттен – если не раньше. В конце концов, он знал, что значит умирать. – Локи, ты… – он недовольно дёрнул ртом, пытаясь сформулировать то, что хотел сказать. – Ты слишком легко об этом говоришь. Некоторые вещи не нужно усложнять, но и упрощать – тоже, ты не… не игрушка, которую можно заменить, я не… /Не хочу другого тебя, вы не //взаимозаменяемы//, черт же тебя подери, как вообще можно…/ – Я не могу это тебе объяснять, – спокойно сказал он, чуть подаваясь навстречу прикосновению, чувствуя, как от него разбегаются по телу мурашки. – Если ты умрёшь… я буду жить с этим. /Но я не дам тебе умереть. Найду способ тебя вернуть, если потребуется/. – Поэтому, – он пристально взглянул Локи в глаза, – будь так добр – /не умирай/. Сильно обяжешь. Он слабо улыбнулся и отошёл на шаг, окидывая мастерскую взглядом и взъерошивая волосы на затылке. – Да везде, – Тони пожал плечами. – На этом столе. Под тем столом. Вон там, – он указал рукой в сторону гаража, – иногда в какой-нибудь машине, иногда прямо под ними. Хочешь узнать, что я ещё тут делал и где? – он поиграл бровями. __ - Избавь меня от подробностей, - поморщился Локи. – Мне достаточно знать, где ты спал один. Он небрежно встряхнул кистями рук и бросил взгляд в сторону гаража. Вот как. Рассматривая окружающую обстановку, он двинулся туда прогулочным шагом. Мастерская была воссоздана /скрупулёзно/, как детализированный чертёж, но Старк оставался художником. Не просто архитектурная графика – картина. Это не был простой план помещения. Это был портрет! /Муза/, любимая кокетка, изображённая в золотых шелках, с обнажённой спиной, улыбающейся через плечо; картина, заключенная в дорогую раму, к которой не смеет прикасаться пыль. Мастерская. Локи остановился, повернулся обратно, без спешки обошёл кругом стол и положил на него ладонь. Пространство отозвалось на его прикосновение, податливое, как и сам разум смертного. /Ещё немного, и он стал бы глиной/. Локи прислушался к тишине воссозданного помещения. Тишина здесь оставалась звуком, а не его отсутствием. Стоило просто сравнить её с немой бездной, где темнота отнимала у Вселенной голос. А эта тишина… как слагаемое звуков. Такая, какой её запомнил Тони. Конечно, она не была /ничем/, она была /чем-то/, её можно было слушать. /Я рад познакомиться/, спокойно заметил бог. Пространство вздрогнуло под его рукой. Естественные материалы – самые удобные проводники. Поэтому колдуны избегают оставлять в абстрактных реальностях кусочки себя: кожу, волосы, слюну и прочее, прочее, прочее. Разум же – самый лучший проводник. Поэтому говорят, что ты принадлежишь месту, в котором его потерял. Старк же /отщипывал/ от своих воспоминаний по сочной детали, расплёскивал вокруг материи своего сознания. Люди называют это «вкладывать душу». Находящийся под его контролем сон существовал в его же голове, не отдельно, как должен бы. Определённо не традиционный подход к вопросу. Хотя ему и не были известны магические каноны, и – ах, он понятия не имел, сколько их нарушает прямо сейчас. Принц задумчиво посмотрел на стол, чьи черты искажались то в одну, то в другую сторону. Темнота делала это место неустойчивым. Перспектива предметов изменялась, несмотря на старания смертного, и скоро геометрия определённо окажется такой же… /неканоничной/. Пальцы Локи дрожали. Определённо не вина плывущей геометрии. Он медленно вдохнул, пытаясь взять себя в руки и не выдать собственный мандраж. Он не знал, как быть с тем, что сказал ему Старк. Позволив лицу расслабиться в отрешённой маске, он стиснул свободной рукой живот. Ощущение, что органы свернулись в узел, не исчезло. Он видел, как зеркала других реальностей искажают его лицо, как те существа, кем он мог бы стать или кем он был раньше, захватывают миры, обедают, пополняют или жгут свои библиотеки, /живут/. Иногда они отличались от него всего лишь на одну решающую черту, на не сделанный или сделанный шаг. Один Локи был убийцей, вычеркнувшим из перечня своей личности все другие роли, другой отличался цветом глаз, третий выкинул какого-то другого Старка из окна, но принц был уверен – все они могли показаться его смертному стоящими внимания. Тот мог бы увлечься любым. Иногда слишком долго смотрящий в зеркала Локи не считал необходимым проводить черту между собой и своими вариациями. Да и редкий колдун считал. Он не был готов, что /Старк/ без колебаний проведёт эту черту. Он выделил Локи не только среди других асов, но среди /всех возможных Локи, среди всех сюжетов, случившихся и неслучившихся миров/. Он был готов жить с тем, что произойдёт с Локи этого мира, более того – с тем, каким был Локи, какие решения он принимал, кем он становился и куда шёл… Старку не нужно было вносить коррекции, ему не нужны были лучшие варианты – даже если Локи вдруг станет худшим из возможных вариантов. Старк предпочёл жить с /этим/. Принц смотрел в расползающуюся под его ладонью чёрную дыру, прореху в великое ничто, которую он ненароком прожёг. Снова похолодало. Взяв в себя в руки, он придал застывшей улыбке немного искренности и на секунду сжал зубы. Стол опять стал единым целым; дыра исчезла за заплаткой тепла и цвета. Если бы он открыл рот и начал говорить что-то в ответ на прозвучавшее признание, он бы, вероятно, споткнулся после первого же слога. /Потому что всего было слишком много/. «Если я умру, он будет жить с этим, - говорил, не останавливаясь, голос в его голове, - а если я спасусь, с чем он будет жить? Со мной? С этим результатом он тоже будет жить?» Здесь его мысли окончательно остановили свой ход, просто отказываясь формироваться в разумные рассуждения. Хель и её подданные… он оказался не готов к этому. Это было чем-то из древних сказок, которые в детстве пела ему королева. Про великую любовь. Она ему больше не пела, а он с тех пор не искал этих сказок, никогда не возвращался к ним, /и никогда не намеревался возвращаться/, ни петь их, ни вспоминать о них, потому что не верил в великую любовь, ему было плевать на великую любовь. Существовали сопли слепого в своих заблуждениях Тора, боготворящего Джейн, чей Идеальный Образ он придумал себе даже тщательнее, чем Образ младшего брата. Существовали романтические игрища асов. Локи ничего не вкладывал в понятие великой любви, о которой пела Фригг, это был пустой штамп, созвучие слогов, которым прикрывались благородные семьи, чтобы плодить наследников. И у Локи никогда не было великой любви. У него был разве что смертный, совсем маленький, вовсе не великий, выгрызающий возможность вернуть его из бездны зубами, готовый предпочесть его и Идеальному Образу, и игрищам, и потомству. И другим Локи. Бог поднял голову и посмотрел на Старка. Он не знал, что именно выражал его взгляд в те секунды. Пространство продолжало плыть в холоде и случайных тенях. Тогда Локи прищурился и резко, с силой вдавил ладонь в стол. Пространство всколыхнулось – и вдруг застыло. Оно больше не раскачивалось, исчезли тени, исчез /холод/ и любые напоминания о бездне. Предметы вдруг стали казаться объёмнее и как будто обрели вес. Совсем как настоящие. Они стояли в абсолютно реальной мастерской, которая не имела со сном ничего общего. Осмотревшись, Локи бесшумно хмыкнул. Тишина стала гораздо уютнее, с неё словно сняли плёночку призрачных голосов из-за черты. Создавалось ощущение, что они телепортировались в настоящее помещение – возможно, оно не было идеальной копией мастерской, в конце концов, Локи воплотил всё то, что запомнил Старк. Пока Старк ещё контролировал окружающую обстановку, его разум… идеализировал её, изменял прямо в процессе, подстраивал под всплывающие воспоминания, а теперь, когда она стала реальнее, тот мог заметить каждую неточность. - Так лучше. – С тонкой улыбкой принц едва заметно поклонился Старку. – Для того, чтобы провести вместе ночь, нужно что-то более вещественное. Выпрямившись, он неторопливо направился к смертному. - Я не намерен спать /везде/, как ты выразился, - продолжил он, - тем более на этом столе. Если я собираюсь спать в твоей мастерской, мне нужно место поудобнее. Проходя мимо Старка, он словно невзначай ухватил его за руку – исчезло впечатление, что они проникали друг другу под кожу, осталась только самая обычная сухая и немного холодная ладонь, как если бы они оба сейчас действительно находились в башне Старка, в материальном мире, а не в центре ментальной трубы. Локи потянул смертного за собой и двинулся к появившемуся посреди мастерской дивану. Тот смотрелся здесь дико. С резными ножками, массивный, но изящный, обитый мехом глубокого тёмно-синего цвета – асгардская находка, точно такой же стоял в одной из комнат небесного дворца. Первый, о котором бог вспомнил. Несмотря на резко усилившуюся материальность, когда Локи прикоснулся к Старку, стихший монолог в его голове возобновился, словно встрепенувшись – неверящий, /панический/, органы снова завязались в тугой узел, а воздух застрял в глотке. Этот вдох пришлось замедлять насильно. Принц не верил, что действительно /настолько/ волновался. Он даже не собирался снова поднимать эту тему. И он всё ещё не был готов к тому, что ему сказал Старк. Сумрачно усмехнувшись, он двинулся вперёд и – а… ну конечно. Усмешка стала шире и ехиднее. /Пусть тоже испытает это/. Тогда он рванул на себя поток энергии и ниточки, которыми завладел Старк, когда перестраивал сон. Несколько секунд смертный был лишён ориентации в пространстве, ощущения собственного тела и контроля – когда всё закончилось, они уже стояли вплотную к дивану. Теперь реальность была по-настоящему завершённой. Локи обхватил Старка за талию и потянул на диван (стоящий прямо посреди оборудования, выглядящий всё так же нелепо, абсолютно чужеродным объектом, из другой эпохи, из… другого мира). Он сел, не отпуская смертного – притягивая его к себе, шире расставляя ноги, чтобы тот мог сидеть перед ним, - прижимаясь к его спине и наконец застывая без движения. Реальность не рассыпалась; темнота молчала. Однако потребовался десяток секунд, чтобы из тела бога ушло напряжение. Он не шевелился, позволяя себе… привыкнуть ощущать чужое тело. Снова чувствовать /запах/ Старка, а не намёк на запах. Привыкнуть к материальности, Хель побери. - Нужно больше спать, - вкрадчиво произнёс он, - чтобы не терять цифры в расчётах плотности. Кто знает, когда тебе это пригодится. /Я даю тебе эту возможность. Сегодня. Со мной/. Пришлось приложить усилие, чтобы не сжать руку на талии Старка сильнее. /Не для того, чтобы реализовывать твои фантазии со столом, не для секса, не для чего-то другого. Очень многого стоит удерживать это место реальным, не заставляй меня прикладывать ещё больше усилий. Я здесь сейчас, чтобы у тебя был спокойный сон. Я так хочу/. Окружающая их реальность больше не была напрямую связана с сознанием Старка – как и с сознанием Локи. Она вполне подходила. А ведь смертный даже не замечал прорехи и повреждения в своём разуме, которые всё ширились в результате постоянного изнурительного труда и ментальных контактов. /Зачем мне покалеченный смертный/, сухо усмехнулся принц. Нужно было привести это в порядок. Им… обоим нужно было немного привести себя в порядок. Старку нужен был особенный сон. Долгий. /Необыкновенный/. Магический, возможно? Может, не сразу, конечно; у них ещё оставалось время. Но Локи в силах сделать ему такой подарок. Прижавшись переносицей к его затылку, Локи попытался справиться со своим волнением. Несмотря ни на что, у него тяжело колотилось сердце. /Столько изменилось. Хель тебя побери, //Старк//, твои слова так непростительно много меняют/. Они меняли всё. - Тебе когда-нибудь пели на ночь? – хрипло спросил он и едва подавил смешок. Выдержал паузу. – Древние сказки? Колыбельные-заклятья, колыбельные-обещания. Фригг больше не пела ему, конечно. Но он помнил их все.