Покаяние

      Негодование могло бы обуять всё тело молоденькой демонессы. Но как тут злиться, когда сама она скоро станет подобным призраком, только пугающим, приходящим понаблюдать и не более? И Линет стояла, смотря со стороны, а в горле ком застрял, хотя нужно идти, хорошенько встряхнуть девочку и уходить отсюда.       Она не могла действовать. Обессиленная и растерянная просто стояла, оглядывая стеклянными глазами слишком юную Непризнанную, что находилась у входа в небольшой дом и скромно разговаривала с явно заплаканной женщиной и еле сдерживающим себя мужчиной.       Что они говорили, о чём — Лили только догадывалась. А, впрочем, неважно. Не её дело. Не её переживания. Со своими бы проблемами разобраться и не захлебнуться под их наплывом.       Этой Непризнанной было не больше семнадцати лет. Несчастный случай — свело ногу судорогой и утонула. И теперь она целыми днями навзрыд рыдала в комнате и закрывалась в себе, не желая воспользоваться вторым шансом и начать новую жизнь. Но, освоившись, поняла, что всё не так уж плохо, и сегодня, закончив выполнять задание на Земле, непременно рванула к родным. Лили, назначенная куратором, чуть с ума не сошла, не обнаружив девчонку в парке. По своей же вине упустила её, не доглядела, сама моталась по личным делам, потому и не стоило отчитывать Непризнанную.       Линет медленно вдохнула и выдохнула, увидев, как девушка шла по направлению к ней, и схватила её за запястье, когда они завернули за угол улицы.       — Что ты творишь, Агата? — шикнула наследница Ада и дёрнула её за руку.       — Я… Я просто хотела… — она заплакала. Громко, отчаянно. — Я хотела увидеть их вновь, но…       — Но нарушила правило и заговорила с родными. Ясно, — Лили закончила слова за неё и разжала пальцы.       На бледной коже подопечной красовался белый след от мёртвой хватки, который с каждой секундой розовел и приобретал синеватый оттенок. Агата потёрла место, горящее огнём, и стала порывисто вытирать слёзы, размазывая чёрную тушь по щекам.       — Я никогда не смирюсь со своей смертью. Тебе не понять! — вдруг вскрикнула она. — Что ты знаешь об этом?! Представляешь, каково терять всё и начинать заново?! Нет! Ты избалованная принцесска! Чёрствая и бесчувственная! Обвиняешь меня, а сама где была?! Почему ты меня оставила?!       Линет сдерживалась, чтобы не прикрикнуть на девушку в ответ, но терпение стремительно покидало её. Кто сейчас спускает злобу на неё, на дочь самого Люцифера? Глупая Непризнанная! Да разве смеет она?       Гордость, высокомерие и самолюбие играли в Лили прямо сейчас. Яблоко от яблони недалеко падает. Вот пусть Ад и получает своё чистое исчадие с таким же скверным характером как у родителей.       Демонесса могла выпустить те же эмоции, что обрушились на неё, но, вспомнив Викторию и свои планы на вечер, тут же успокоилась, лишь красивые глаза ярко вспыхнули красными искрами и через секунду потухли.       — Пойдём, — не злобно, но сквозь зубы. — И не смей больше приходить к родителям. Ты как призрак. Только мучаешь их души и губишь свою.       Агата шмыгнула носиком и молча последовала за Линет. Та вдруг обернулась, порывшись в кармане светло-голубых джинсов.       — На, — она подала белый платочек. — Утри тушь и больше так со мной не разговаривай.       — Ладно, извини, — тихо пискнула Непризнанная, не смея сказать ей слова против. Пыл угас, а с ним пришло чувство вины. Точно ангелом будет. Демоны не сожалеют о содеянном и не извиняются.       Линет только глаза закатила и мысленно призвала водоворот.       Летели они молча, в абсолютной тишине дошли и до учебного кабинета. Каждая думала о своём. Агата: о родных, как побороть себя и больше к ним не наглядываться. Лили: о маленьком клочке бумажки, который она сегодня добыла у одного приятного своей наружностью мужчине, и который слишком сильно сжимала в ладони, чтобы нечаянно его не выронить и, тем более, не потерять. Слишком ценная информация написана там корявым мужским почерком наспех. Это буквально последний шанс найти мать и связаться с ней. Очень непростительно для самой себя им не воспользоваться.       — Хэй, Лили, садись сюда, — сбоку у окна послышался знакомый голос.       Черноволосый демон, одетый как всегда с иголочки, вальяжно раскинулся за партой в самом конце кабинета и сейчас подзывал её к себе.       Демонессы, что сидели по обе стороны от него и заигрывали, как бы ненароком водя пальчиком по груди и касаясь рельефных мышц его тела, замолчали вмиг и, приметив в дверном проёме надменную Линет, молча встали и отошли. Вальтер что-то ласково шепнул им на ушко, прежде чем отпустить.       Наследница Ада как всегда уверенной, ровной походкой и с гордо вздёрнутым кверху подбородком двинулась к нему.       — Ведёшь себя как сука, — хохотнул Вальтер, когда Линет села рядом, и поправил ворот тёмной водолазки. — Лицо попроще.       — Очередные жертвы? — пропустила она его слова мимо ушей и, закинув ногу на ногу, уютно устроилась под боком друга. Вальтер обнял её одной рукой. Запах дорогого мужского парфюма приятно щекотнул нос.       — Можно сказать и так. Давно не развлекался после расставания с Алексой.       Надув губки и посмотрев на демона, демонесса с издёвкой подметила:       — Бедняжка даже не горюет.       — Я знаю, — со вздохом отчаяния произнёс он и замолчал, наблюдая, как кабинет наполняли ученики, возвращавшиеся с задания.       Некогда милый мальчик Вальтер с большими карими глазами, по-детски мягкими чертами лица и с вечно растрёпанными, чёрными, точно смоль, волосами, стал со временем настоящим разбивателем сердец и одним из завидных и обожаемых парней школы. Его черты огрубились, перестали быть похожими на материнские, и чем взрослее становился демон, тем больше окружающие узнавали в нём отца. Волосы теперь всегда уложены, внешний вид соответствующий. Хулиганская натура истинного демона никуда не делась, но пропало в ней озорство, и появился разум. Он всё также энергичен, ясен, не прочь лишний раз развлечься и посмеяться от души, только теперь больше думает.       И Лили порой ловила себя на грустных мыслях, что того обожаемого ею мальчика больше нет. Прошла пора беззаботности, и все слишком быстро выросли. Ещё год в школе и каждый разбредётся кто куда, но наверняка не забудет ту разбитую вазу в тронном зале, как они прятали осколки за портьерой, а потом, склонив головы, слушали гневный ропот Лилит. Для полной картины не хватало Протея рядом. Кстати, где он? У Линет важное сообщение для этих двух оболтусов, а они всё вместе оказаться не могли.       — Слушай, а ты Протея сегодня видел? — она толкнула его в бок, вырывая из тумана собственных мыслей.       Вальтер напряг мозги.       — Нет. Я вчера остался у родителей в Аду, утром в нашу комнату не заходил. Даже не предполагаю, где он.       — Подозрительно, — Линет заметно напряглась, уже прокручивая в голове самые худшие сценарии. — Я не узнаю его в последнее время.       — Он всегда был скрытен, Лили. Ничего удивительного.       Верно, Протей отличался скрытностью, был извечно погружен в себя, в свой скромный особенный мир, который сам и создал, любил одиночество и находил спокойствие в тишине. Он пошёл в скромного, рассудительного отца, а не во взбалмошную, буйную и вольную мать Мими. Но эта фраза её не успокоила. Не так всё было раньше!       — Чем старше мы становимся, тем всё сильнее я чувствую пропасть между нами. Что происходит? — Линет, внимательно оглядываясь вокруг, чтобы никто не подслушал, шепотом поделилась с Вальтером переживаниями и сейчас точно знала, что он не отвергнет, поможет словом или просто выслушает, что уже ценно.       — Вы больше не дети, и ваша юношеская любовь не выдерживает изменения обоих. Вы другие, а любовь всё та же.       — Да разве…       — Ничто не вечно, — перебил демон. — Сама знаешь.       — Но вчера у нас всё было хорошо. Он поддержал меня.       — Ключевое слов — вчера, — Вольтер потёр Лили по плечу. — Не переживай ты так. Думаю, у вас всё наладится, если поговорите об этом, и Протей где-нибудь шляется в Аду.        — Ладно, — Лили разжала кулак и передала другу изрядно помятую записку. — Я урвала немного времени на задание и добыла это.       Он покрутил бумажку в руке. Длинная надпись, цифры и время.       — Что это?       Линет притянула его к себе за шею и шепнула на ухо:       — Адрес места жительства мамы. До четырёх часов ночи мне нужно успеть к ней, либо я её не скоро увижу.       Лили отпустила его и, обаятельно улыбнувшись, поправила прядки мужских волос, уведя их назад. С виду это казалось заигрыванием. Но лишь намёк, чтобы направить внимание окружающих не к их секретному разговору.       — Оу, полегче, — демон не остался равнодушным с такого жеста. — А то все подумают лишнее, резко появится Протей и набьёт мне лицо на заднем дворе.       — Отличное зрелище. Я бы посмотрела.       Вальтер легонько ущипнул её за бок.       — Ауч.       Вновь толчок локтем.       — Лили, ты большая девочка, хватит паясничать и рассказывай дальше. Как добыла информацию?       Линет поправила свою тёмно-красную шёлковую блузку и продолжила рассказывать Вальтеру о своих приключениях.       — Я вернулась в ту самую галерею…       Она рассказала ему о том, как сегодня смогла урвать немного времени от задания и посетила галерею, где буквально вчера видела мать в самом прекрасном виде, а потом ещё долго перед сном представляла её такой красивой, но речь не об этом. Мамы, конечно же, там не оказалось, но она не была бы дочерью Виктории, если бы не попыталась выбраться из такой затруднённой ситуации. И, о счастье, ей повернулась удача, и складывалось всё слишком хорошо, словно так и должно быть, словно сама судьба, следуемые друг за другом случайности подталкивали её к их долгожданной встречи.       Один очень интересный мужчина являлся чуть ли не самим Шепфа, посланным с небес ей на милость. Лили вертелась у картины, написанной матерью, и тем самым привлекла его внимание. Они разговорились, и по ходу их беседы демонесса поняла, что он не последнее лицо в этой галереи и, безусловно, знаком с Викторией, даже говорит о ней так, будто она чуть ли не богиня, сошедшая с Олимпа.       Лили, хоть и не хотела, но допустила мысль, что мама могла иметь с ним любовные отношения, уж больно часто и в самом лучшем свете та мелькала в его глазах. Или же он глубоко в неё влюблён, а она не отвечала взаимностью. Большего Линет не предполагала. Слишком больно воспринималось, что у мамы может быть ещё кто-то кроме отца, даже если у неё новая жизнь.       Поджимало время, росло желание встретиться с Викторией и потому пришлось применить свои силы и врождённое демоническое обаяние. И вуаля — мужчина уже писал ей адрес и говорил, когда и во сколько Вики свободна. Предупреждал о том, что у неё ночной рейс в Италию, а потом застыл в немом вопросе и хмурился, смотря на поспешно убегающую девушку. Некогда говорить «спасибо» и объясняться, просто Лили вспомнила о задании с Непризнанной.       — Молодец, — заключил Вальтер, внимательно её выслушав.       — Я отправлюсь к ней сегодня ночью или вечером.       — А ты точно готова для этой встречи?       Линет тяжело вздохнула и потупила взгляд.       — Не знаю. Я сомневаюсь и осознаю, что есть опасность. Но соблазн увидеть её и всё узнать слишком велик… Прикроешь меня, если вдруг что?       Демон приобнял её крепче.       — Ох, Лили… Конечно. Вот что нам с тобой делать? Только и остаётся подстраховывать твой зад.

***

      Тёмные сумерки густо спустились на Небеса, и россыпь бриллиантовых звёзд начинала ярко перемигиваться в вышине. На горизонте легким румянцем до сих пор рдел закат, такой же алый, каким оттенком была помада у Линет в руках.       Демонесса сидела перед туалетным столиком у себя в комнате и, докрасив губы, немного напряжённо, взволнованно взглянула в окно.       Пора идти. Но она морально не готова. На внешность ей начхать: на мокрые волосы после душа, отсутствие макияжа, её нахождение перед зеркалом в полотенце. Не наплевать на то, что творилось в душе. А там: хаос, бури и цунами.       Не может же она прийти к Виктории и сказать: «Привет, мам, вот я тебя, наконец-то, нашла, а теперь расскажи-ка мне, какого чёрта тебя казнили?». И на шею броситься не может, заключить её в объятия, расцеловать — тоже. Да как себя вести с ней? Что говорить? А вдруг мама, и правда, ничего не помнит, и ей показалось? Посчитает её за сумасшедшую и выпрет из дома. А потом всё узнает администрация школы, последует наказание и гневный выговор от Лилит. Сюда приплетут Протея с Вальтером, которые знали об её планах, и их как за соучастников накажут вместе с ней. И будут они сидеть в самой ужасной камере Ада, точно грешники, ждущие заслуженного наказания. Хотя нет, слишком. Но это и не самое страшное! Страшно то, что Лили могла спутать мать с кем-то другим, обозналась и теперь забивала голову мечтами и глупыми надеждами.       Демонесса вздрогнула, вся поёжилась от этих мыслей и встала с места. Ну уж нет! Она уверена, что это Виктория и никто другой или всё-таки…       — Возьми себя в руки, тряпка! — закричала она сама себе и истерично стукнула ладошкой по столику.       Громкий хлопок. Поистине ангельский голосочек ударился о стены и мраморный пол в комнате, отозвавшись эхом под потолком. Некоторые вещи упали, но Линет не удосужилась их поднять, лишь тихо и жалобно заплакала.       Лили ненавидела слабость, любое её проявление. Особенно слёзы. Так её воспитывали чуть ли не с самих пелёнок, учили быть сильной, полагаться лишь на себя и никогда не опускать руки, переставая бороться. Сдаться — тяжелейшее для души преступление, позор семьи. И чувство отвращение к самой себе вырвалось из душевных терний из-за простых солёных капель, бегущих сейчас по щекам и свойственным каждому живому существу. Она так переживала, что сдержать себя не в силах. И слёзы… Пусть будут прокляты эти слёзы!       Наследница Ада вытерла лишнюю влагу на лице, думая: не услышал ли кто посторонний её истерику. Это же ужасно, если хоть одна живая душа уловила через стену, что она предавалась слабости и рыдала, как какая-то жалкая Непризнанная или слишком растрогавшаяся ангелица.       Небольшое проявление чувств освежило её. Демонесса собралась за пятнадцать минут. Надела она всё тёмное, под стать её настроению и внутреннему состоянию. Чёрные скинни, и чёрт с ними, что они уже не модные, таким же цветом короткий топ, кожаная куртка, ботинки. Отлично. Только красные крылья за спиной хоть как-то разбавляли внешний облик демонессы. Осталось последнее — затянуть волосы в тугой, приглаженный конский хвост.       Через пару секунд сама мрачность неяркой вспышкой появилась в темноте жилого района уже знакомого городка. Лили почему-то только сейчас проверила наличие того самого амулета, который для неё у деда стащил Вальтер. На душе отлегло — необычный алый камень здесь и изрядно измятая записка тоже. Значит, всё идёт хорошо. Главное вести себя спокойно и уверенно. Да.       Она двинулась по обочине асфальтированной дороги. С двух сторон стояли одинаковые, ровные домики, на первый взгляд весьма просторные и уютные. Горели фонари, проезжали редкие машины, кое-где встречались люди. Дошла девушка быстро, даже не заплутала, по памяти помня адрес матери, лишь стоя у калитки и небольшого забора сверилась с запиской. Всё оказалось верно.       Шепфа, что она сейчас делала? Стояла возле дома той, которую с позором казнили и скинули на Землю. Нарушала ряд правил не только школы, но Рая и Ада, обязывая высших существ выдвинуть ей наказание. Заставляла себя сделать непростой шаг. Ворошит свои же душевные раны. И так же, как та глупая Непризнанная, словно призрак явилась к матери. Думала ли Лили, что докатится до такого? Точно нет. Но это вполне было предполагаемо. Даже не любопытство, а некое упорство, желание сделать так, как самой угодно, кинуть вызов другим и себе в том числе, — всегда сидело в крови Уокеров. И сказать точно, в кого именно пошла Линет, нельзя. Денницы тоже благоразумием и трезвостью ума не отличались.       Один, но какой глубокий и медленный вдох и демонесса, наконец-то, ступила вперёд, тихо захлопнув калитку. Сердце пропустило удар. Что-то кольнуло в нём. Да так больно, что в груди онемело. Неужели она посмеет? Неужели она решится? Ведь обратного пути нет, и после этого не будет. Лили хотела прихлопнуть себя за такие мысли. Всё уже давно решено, чего медлить? Она вновь, уверенно и непоколебимо двинулась к невысокому крыльцу, но так и осталась на нём стоять, засмотревшись.       В окнах двухэтажного дома горел тёплый, струящийся свет. Одна белая занавеска была не задёрнута, и появлялась прекрасная возможность подглядеть за жильцами. Линет засмотрелась на происходящее внутри.       Женщина стояла возле проёма, ведущего в гостиную, и, оперевшись на дверной косяк рукой, оживлённо говорила по телефону. Прислушавшись, Лили уловила нотки и тон забытого, но такого родного и знакомого голоса.       Этим голосом ей пели колыбели в детстве, ласково звали к себе, успокаивали и шептали слова любви. Этот голос звонко звучал в королевском замке и, наверное, звучит там до сих пор. Его знали абсолютно все, пугались, только услышав. И этим голосом были произнесены страшные проклятия, в преддверие которых содрогался весь Ад.       Линет желала уйти, развернуться и бежать, куда глаза глядят, но только зажмурилась, чтобы гадкие слёзы — явный признак слабости — не потекли ручьями по раскрасневшимся щекам.       Она не хотела представлять уродливые и, как казалось ей, незаслуженные шрамы матери, слышать о её муках и узнавать историю и причины с первых уст. Заманчиво, но неприятно и больно.       Плакать второй раз за полчаса. Прекрасно. Теперь это только и делает сильная и независимая наследница Ада. Лилит бы точно шикнула на неё и приказала замолчать, перестать всхлипывать и рыдать. Позор-позор-позор.       Не выдержав этих дум, Линет поспешно подняла руку и нажала на звонок. Звучная трель разлетелась вокруг.       Вики двинулась с места, но не выпустила телефона из рук, продолжая разговаривать. Сердце не просто пропускало один удар за другим. Оно, наверное, не билось, застыло в груди или ушло куда-то в пятки. То жаром, то холодом обливалось тело в эти несчастные секунды, разделявшие дочь от встречи с матерью.       Хотелось закричать громкое «стоп» и прекратить игру, действующую ей на нервы. Это тяжело! Не-вы-но-си-мо! Помогите хоть кто-нибудь, разбудите, растормошите, заберите отсюда.       Лили, как трусиха, уже шагнула назад, чтобы… Она не знала зачем. Чтобы убежать, спрятаться? Но даже додумать эту мысль не успела — открылась дверь, и на пороге появилась Виктория.       Перед ней стояла обычная, весьма молодая женщина в неброской домашней одежде и со скромно убранными от лица волосами. Не та убийца, душегубица, королева в роскошном красном платье с пышной юбкой и тянущимся шлейфом, крупными чёрными локонами и россыпью красных рубинов на шее. Нет. Она простая, обыкновенная, но от этого не менее узнаваемая.       Без лишних слов, будто с нетерпением ждала, верила, надеялась и почти потеряла всякую надежду, Вики отошла от двери, предательски надломленным, волнующимся голосом произнеся:       — Проходи, Лили.