Don't stop!

Тук. Тук-Тук. Тук-тук-тук. Тук-ту-ту-ту-ту-тук-тук-ту-тук! Люк кидает загадочно-раздраженный взгляд на дверь, в которую на протяжении минуты или двух агрессивно и настойчиво стучат. Он оборачивается на Эштона, который намеренно игнорирует этот стук, словно это для него белый постоянный шум. — Я открою? — интересуется младший осторожно, кивая на дверь, на что Ирвин лишь флегматично пожимает плечами, будто ему плевать, откроет ли друг дверь или нет, кто за ней — парень из соседней комнаты или маньяк. Люк неуверенно дергается, а затем все же решает открыть дверь, однако за ней никого не оказывается. Он уже хотел начать бурчать под нос про глупых шутников, однако, опустив голову, он видит под ногами квадратный белоснежный конверт. Хеммингс вздыхает и, наклонившись, поднимает его с пола, рассматривая — ему не могло прийти письма, от кого? Будь это мама, то она бы просто позвонила. — Эш, тут письмо, — окликает он старшего, прикрывая дверь, — Наверное, тебе. — От кого? — удивляется, однако все также не очень заинтересованно, Ирвин, поворачиваясь к Люку. Он оглядывает конвертик и поднимает глаза на младшего, встречаясь с ним взглядами — они оба знали, от кого может быть это письмо. От Калума. Он уже около месяца не живет в общежитии, после того, как они с Эштоном поссорились, — Он бы не стал писать письмо, он не настолько романтик, он бы просто прислал смску или… Не знаю. Это не от Калума. — Ну, мне не от кого писем получать, — жмет плечами Люк не разочарованно и не обиженно, а просто уже смиренно отвечает он. Эштон приближается к младшему и сталкивается с ним плечом, склоняясь над письмом рядом с ним и пялясь на именную печать какого-то дома — красно-золотая печать поплавилась на солнце, пока человек пытался доставить письмо, а поэтому именная надпись слегка поплыла. — Разорвем? — интересуется уже более оживленно Эштон. — Красивый конвертик был, — сожалеюще вздыхает Люк и, отковыряв сине-золотую блямбу, конверт резко раскрывается. Хеммингс и Ирвин переглядываются, а затем первый вытягивает из конверта бумажку, сложенную трижды, и удивленно пялится на нее, — Твои догадки? — Без понятия, — честно признается Эштон. Он выдергивает лист из рук Люка и разворачивает его, пробегаясь глазами по буквально пяти строкам текста. Дата, адрес, время, что-то про дресс-код… Их зовут на какое-то собеседование? «Именной дом Клиффордов» гласит надпись в самом низу. Люк шокированно вскидывает брови. — У меня нет галлюцинации? Тут реально написано «Именной дом Клиффордов»? — уточняет Эштон, пока Люк просто удивленно молчит. — Что за хуйня, — красноречиво выдает Хеммингс, помолчав пару минут, придя в себя и проморгавшись. Он резко опускает руку с письмом и кладет ладонь на свой лоб, тяжко выдыхая, — Здесь подпись Майкла. И это приглашение на его День Рождения. — Нихуя он! Поганец! — возмущенно восклицает Эштон, — Пропал почти на полтора месяца, и даже не имеет достаточно смелости, чтобы хотя бы позвонить! Письма он, видите ли, шлет! Да пошел он!.. Никуда я не пойду! И ты не ходи! — Нет, Эштон, знаешь что? — серьезным тоном начинает младший, — Я пойду туда. И если там будет Майкл, а он там должен быть, это же его праздник, я найду его и закопаю. Я его трясти буду, пока он мне все не расскажет. И про свои исчезновения, и про связь с Робертом, и про то, как пропал на полтора месяца. Он обязан ответить за все и объясниться! — Умно-умно, — помычав, соглашается Ирвин, — Да, иди. И въеби ему хорошенько. Дай пинок хорошенький от меня. — О, он получит не только пинок, — обещает Люк самым злобным и раздраженным тоном, который кто-либо когда-либо от него слышал, и разминает костяшки. — Погоди, это сегодня в одиннадцать вечера! — вдруг вспоминает Эштон, — Там черно-красный дресс-код! — Плевать, — Люк отмахивается, — Я пойду в том, в чем удобнее будет бить Майкла. — Ни за что, — твердо отрезает Эштон, — Мы идем с тобой в магазин и покупаем тебе такую ахуенную одежду, что Майкл пожалеет, что вообще появился на свет в одном веке с тобой. О, мы тебе такой лук подберем, пирожочек, у всех в здании встанет, — обещает он, хлопая Люка по плечу, — Даже у девушек. Я тебе обещаю.

***

В десять сорок Люк стоит перед входом в дом, именуемый домом Клиффордов, теребя в руках приглашение — его девизом был девиз Отиса из «Полового воспитания» — «Вовремя это всегда поздно», а поэтому стоит перед воротами дома за полчаса до официально сбора. Ворота распахиваются и Люк встречает знакомый взгляд за воротами — Скотт Лендли, попивающий что-то из красного пластикового стаканчика. — О, ты ведь дружок Эштона и Калума, да? Люк? — уточняет он, расплываясь в улыбке, — Тоже не удержался и пришел, да? Майкл таки-и-ие тусовки закатывает, ты просто представить себе не можешь. — Я думал, ты самый крутой тусовщик в Сиднее, — улыбается ему Люк в ответ, проходя на территорию дома и осматривая его. — Тут уж, да, мне равных нет, но нельзя недооценивать мощь тусовок Майкла Гордона Клиффорда, — Скотт жмет плечами, провожая русоволосого до входа в дом, — Кстати, потрясающая рубашка. Хочешь найти кого-то тут себе? — Оу, э-э, спасибо, — смущенно и глухо отзывается Люк, чуть краснея: за эти полтора месяца он отвык от комплиментов людей, а к комплиментам Эштона и Калума уже давно привык, так что такое милое замечание от незнакомца вгоняет его в краску молниеносно, — Ну, по правда говоря, да, ищу. Майкла. — О, ты далеко замахнулся, — замечает Лендли, хмыкая, — Я еще не видел его здесь, если честно. Может, он будет позже. — Майкла нет на его же собственной вечеринке? Как похоже на него, — Люк ухмыляется, останавливаясь у входа в дом. — Что ж, он не может просто кинуть гостей, я думаю. Так что бери себе коктейльчик, можешь пока присоединиться к игре в бильярд или поболтать с кем-нибудь, — вежливо предлагает Скотт, улыбаясь и пропуская Люка в внутрь дома. — Спасибо, хорошо, — Хеммингс кивает. Он оглядывает убранство дома — снаружи дом выглядел как настоящий замок, и Люку почему-то казалось, что и внутри все должно соответствовать — золото, мрамор, бархат, свечи… Однако внутри его встречает вполне современная обстановка, полосатые обои и белая мебель. А еще куча пьяных подростков. У него дежавю. Люк проходит к чему-то, напоминающее бар, и просит одну девчонку сделать ему что-нибудь на ее личное усмотрение, пока он набирает Эштону, опираясь на столешницу бедрами. — Алло, Эш? — произносит Люк, а затем понимает, что в помещение слишком громкая музыка, чтобы тот что-то услышал, но он не сможет ни протиснуться обратно ко входу, ни выйти на балкон, а поэтому вздыхает и затыкает одно ухо пальцем, — Эш, я на вечеринке, Майкла тут нет, и я бы ушел, но тут есть Скотт, он сказал, что, возможно, Майкл еще появится. — Не прийти на собственную же вечеринку, — мычит Ирвин, — Нежно. — Ага. Э-э… Эш, тут очень громкая музыка, я напишу тебе попозже, когда Майкла встречу или когда домой пойду, ладно? — До связи, детка, не напивайся сильно, — просит старший и сбрасывает. Люк поворачивается через правое плечо и берет из руки девушки стакан с каким-то, очевидно, алкоголем. — Сигаретку? — интересуется она ненавящиво, — А то стоишь, вижу, руки нечем занять. Люк сглатывает, хлопая глазами, и даже точно не вспоминает момента, когда в его руках оказывается сигарета и красная зажигалка. Он, наверное, делает большую ошибку, закурив, но, вперемешку со сладким коктейлем и громким припевом «Плохих привычек» Эда Ширана из колонок, ему даже начинает нравится все это, вся эта атмосфера. Он наблюдает за игрой в бильярд, за тем, как кто-то наспор быстро пьет бутылку текилы, пока десять или пятнадцать человек вокруг него кричат, визжат и свистят, подбадривая его — Люк бы присоединился. Он бы точно выпил бутылку текилы. — за сколько они там ее пьют? Он бы точно выпил бутылку за пять минут, если бы у него не было важного задания. Хеммингс затягивается, втягивая в себя горький сигаретный дым — да, он чувствует себя намного расслабленнее. Он пялится на сигарету и щурится: что если в ней есть что-то? Марихуана, например? Черт, ему так все равно, честно говоря… Он же чувствует себя раскрепощенно, так почему нет? Он залпом допивает алкоголь и разглядывает танцующих на импровизированном танцполе — гостиной: умел бы он танцевать… Хотя когда он напился, будучи на вечеринке с Эштоном и Калумом, он танцевал, но он был пьян, он не помнит, что вытворял и как танцевал, а поэтому трезвым танцевать, наверное, не стоит пытаться. В заднем кармане вибрирует телефон — Люк лениво достает его и около полуминуты пытается сосредоточить взгляд на расплывающимся ярком экране. Калум. Вот черт. Он давно не звонил, нужно ответить. Люк спрашивает у кого-то из толпы, где здесь туалет, и быстрым шагом направляется на второй этаж. Он закрывает дверь на ключ и садится на край ванны, дрожащими руками снимая звонок. — Да? — быстро отзывается Люк, промаргиваясь, и только потом замечает, что это видеозвонок. — Выглядишь бухим тире накуренным, — замечает Калум сразу же, ухмыляясь и щурясь, — Ты не в общаге что ли? — Э-э, нет. Я у Майкла на Дне Рождения, — запоздало объясняется Хеммингс, но запоздало не потому, что звонок зависает, а потому, что его мозгу понадобилось около минуты, чтобы переварить слова Худа. — Нихуя себе он! Пропал на полтора месяца, а теперь как ни в чем не бывало приглашает тебя на вечеринку? — Калум цокает языком, — Превосходно. — Эштон сказал почти слово в слово, — хмыкает Хеммингс, покачиваясь из стороны в сторону. — Кстати о нем, — вспоминает темноволосый, — Он дома? Я… Хотел зайти. Поговорить. — Да, он дома и, вроде, никуда не собирался, — отвечает Люк как-то потерянно, а затем приближается к экрану и рассматривает Калума, — Ты осветлил челку? Выглядит круто. — Спасибо, детка, но я ничего не осветлял, оно само как-то вышло, — Худ задирает голову и косит глаза вверх, — Даже не знаю, когда это случилось. — Но выглядит прикольно, — признает Хеммингс, икая, — Эштону бы понравилось. — Знаю, — старший вздыхает, — Знаешь, я тогда пойду. Будь осторожнее, не напивайся сильно, чтобы тебе не передернули в толчке против твоей воли. — Ха-ха-ха, иди ты, — обиженно бросает и моментально сбрасывает звонок, лишь на секунду услышав смех Калума. Он оглядывает ванную комнату, встает и, покачиваясь, направляется к выходу. Люк дергает ручку двери, но, сделав шаг вперед, врезается в кого-то. — Простите, извините, — тут же начинает оправдываться он, пока тот, в кого он врезался заводит его обратно в ванную и закрывает дверь за задвижку. Только через несколько секунд Люк, опустив голову, осознает, что перед ним Роберт Сигра собственной персоной. Люк трезвеет за секунду и готов закричать, но мужчина, несмотря на то, что он был ниже, сильно впечатывает его в стену и плотно накрывает его рот рукой. — Давно не виделись, Хеммингс, — рыжеволосый расплывается в своей огромной хищной улыбке, наблюдая за бегающими по сторонам от страха глазами Люка, — Нет, нет, не кричи, я просто хотел поговорить. — Мне не о чем говорить с тобой, ублюдок, — Люк замахивается, чтобы ударить, но Роберт прижимает его руки рядом с его бедрами, не давая поднять их, — Пусти меня! — Слушай меня сюда, Хеммингс, — Роберт поджигает в одной из рук белое ядрышко, которое трещит электрическим напряжением, — В этом малыше пять тысяч вольт. Одно лишнее движение — я сожгу тебя прямо здесь и раздую твой прах над Майкловской клумбой, так что не дергайся, усек? Ответишь на мои вопрос — возможно останешься жив. Люк скалится и пьяно рычит, давая понять, что одно лишнее движение у Роберта — и он загрызет его заживо. Со злым и пьяным Люком лучше не связываться. Да даже просто со злым Люком лучше не связываться, что уж говорить про еще и пьяного. Он обводит взглядом ванную комнату в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы огреть Роберта и смыться. — Ответь мне, для начала, почему этот идиот так защищает тебя, м? — интересуется Роберт в наглую, а Люка так и подмывает рявкнуть ему в ответ «не твое собачье дело», — Почему ты ему так дорог? Он тебя ценой своей жизни защищал, там, на складе. — «Дорог»? Ты чего несешь? Ты в своем уме? — интересуется озлобленно Хеммингс, — Ты вообще понимаешь, что ты говоришь? Мы виделись с Электрисити раза три от силы. С чего бы я буду ему дорог? — Электрисити? — переспрашивает Сигра и начинает глухо посмеиваться, — Ты что, все еще не в курсе? Думал, супергерои должны иметь хоть пару извилин. Я говорил про Майкла. — При чем тут Майкл? — взрывается Люк. — При том, идиот, что Майкл и Электрисити — один и тот же человек, — объясняет Роберт и лыбится нахально, — Надеялся, что давно догадался уже. — Что за хуйня, этого не может быть, — Люк разъяренно дышит, — Ты несешь хуйню. Ты экспериментировал над Электрисити, поэтому он зол на тебя и пытается тебя остановить, а Майкл… Майкл просто хочет тебя остановить. — Господи Иисусе, ну ты и идиот, — усмехается Сигра, — Ты же был в библиотеке, видел мои записи, видел, что над Майклом ставили эксперименты. Думаешь, откуда у него телепортация? Из воздуха что ли? Люк потерянно пялится в пол: нет, этого не может быть. — Раз уж ты все равно умрешь, — продолжает Роберт, — Так и быть, открою тебе секрет: Майкл предал меня, сдав в дурку, предаст и вас. Вы не нужны ему, если ты не заметил, он и сам отлично справляется, — он заглядывает в бледно-голубые глаза Люка и умиляюще простанывает, — О-оу, Люки, только не говори, что ты думал, что у вас тут «долго и счастливо», что у вас тут вчетвером супергеройская шайка-лейка? Он эгоистичный ублюдок, которому важен только он сам, а поэтому никто ему не нужен. Люк бьет коленом между чужих ног, а когда Роберт сгибается пополам бьет по выступающему позвонку локтем согнутой руки и вылетает в окно, забираясь на крышу. Он скатывается спиной по трубе — его сердце бешено колотится, а сам он еле-еле дышит, жадно глотая воздух. Ему нельзя здесь оставаться, ему надо бежать, пока Роберт не оклемался и не пустился на его поиски. Итак, если, чисто теоретически предположить, что Майкл действительно Электрисити — хотя это полный бред, — то где он? Почему его нет здесь? Итак, здесь есть Роберт, но нет Майкла — думай, идиот, думай… Отвлекающий маневр. Поэтому вечеринка такая грандиозная — Роберт бы не повелся, будь это просто обычные семейные посиделки. Ладно, хорошо, но для чего нужен был такой сложный план? Пробраться на склад к Роберту, на который ни он, ни они с Калумом и Эштоном не смогли попасть в прошлый раз. Очень умно со стороны Эла… Ну, в смысле Майкла. Хотя это еще не доказано. Люк взмывает над крышей дома и щурится, пытаясь вспомнить, в какой стороне находился склад — он быстрее долетит сам, чем будет ждать такси или автобус. Но он не может лететь так низко — да, сейчас уже темно, но его красная атласная рубашка привлечет внимание даже в темноте, а поэтому ему приходится подлететь еще выше, туда, где уже начинает становиться холодно — плевать, Люк просто быстро долетит до склада и там согреется, в здании ведь наверняка тепло. Он долетает до склада, находящегося почти на окраине, за десять или пятнадцать минут, но, приземляясь на крышу здания, он трясется от холода и уже не чувствует пальцев — это все же лучше того, если бы он поехал на такси и упустил Электрисити. Люк ударяет ногой по стеклянной крыше, пробивая ее, и осторожно спускается. Он дрожит, оглядываясь, прячет руки в рукава, и идет вперед. — Элекстрисити? — зовет он и осматривается, — Ты здесь? Он встает посреди склада и вздыхает. — Если ты здесь, — невозмутимо продолжает Люк, — То отзовись! А если не здесь, то… Я, честно говоря, не знаю, где тебя еще искать. Куда ты еще мог пойти? Люк слушает звеняющую тишину и расстроенно сводит брови на переносице — он не может поверить, что не угадал, что летел сюда пятнадцать минут ни за чем. Ему почему-то казалось, что он точно знает, что Электрисити здесь. — Эй? — не унимается он, — Не отзовешься? Я просто, э-э, эм… — Люк сглатывает, — Хотел поблагодарить тебя за то, что спас меня тогда. Надеюсь, ты в порядке… Спасибо. Люк пугается яркой и громкой трещащей вспышки сзади себя и резко оборачивается, а затем видит стоящего на небольшом балкончике Электрисити. Хеммингс тут же взмывает в воздух и подлетает к знакомому. — Привет, — здоровается он неуверенно, пока Электрисити все также молча смотрит на него, даже когда Люк цепляется за ограждение балкончика и подлетает почти вплотную к нему, — Я… Хотел поблагодарить тебя. Спасибо. Электрисити кивает, но не говорит ни слова, все также заворожённо пялясь на Хеммингса. — Спасибо, — повторяет Люк и тянет руку к чужой маске — на удивление, Электрисити не уклоняется, не противится, не исчезает, а просто смиренно ждет, что будет дальше. Люк не сдирает с него маску с желанием узнать, кто этот придурок, за которого дают сто тысяч наличными, он лишь задирает его маску до носа и нежно целует его губы, прикрыв глаза. Электрисити не отталкивает его и не отстраняется, он просто повторяет за младшим, прикрывая глаза и отвечая на поцелуй. — Спасибо, — отстраняясь, шепчет Люк и улыбается, — Спасибо, Майкл. Электрисити испаряется в ту же секунду, а Люк потерянно пялится на место, где тот только что стоял. Неужели это правда?