Эффект Еиналеж

– Ни в коем случае, черт побери: это вторжение в мою частную, мать ее, жизнь! Пэнси нахмурилась. Гермиона видела, что Паркинсон собирается ввязаться в спор, который, без сомнения, выиграет, однако самой Грейнджер было слегка не по себе при мысли, что придется втянуть в это дело не кого-то, а именно этих ребят. – Боюсь, я согласен с Блейзом: это немного неправильно, тебе не кажется? – фыркнул Тео. – Я бы чувствовал себя таким открытым и уязвимым… – А мне казалось, тебе подобное нравится, Теодор, – протянула сидящая напротив Пэнси, подперев лицо руками и выжидающе глядя на него. – Я слышала, ты любишь, когда за тобой наблюдают… Все сидящие за столом захихикали, когда Тео поднял руки с видом оскорбленного достоинства. – В обычных обстоятельствах я ничего не имею против зрителей, – он многозначительно посмотрел на Пэнси, – впрочем, тебе это прекрасно известно. Пэнси сверкнула на него глазами. – Однако в данном случае это ведь ничто иное, как вторжение в разум… чтобы покопаться в чьих-то фантазиях и выяснить, о чем люди на самом деле думают… и какие у них тайные желания. – Вот именно! – возбужденно воскликнула Пэнси, хлопнув ладонями по столу и заставив всех подпрыгнуть. – Это продукт нишевого рынка, и именно поэтому мы с Гермионой хотим испытать его! Так ведь, Грейнджер? Мальчики выжидающе уставились на Гермиону поверх пивных бокалов так, будто она обладала сверхспособностью справляться с Пэнси и ее потоком сумасбродства. Гермиона крепко сжала свой бокал с вином, прекрасно понимая, что никогда в жизни не сможет остановить Пэнси, если та одержима какой-то идеей. В такие моменты совладать с ней не мог вообще никто. Гермиона слишком хорошо успела узнать ее, ведь у них был совместный бизнес уже шесть лет. Все началось вполне невинно: с идеи, которая возникла однажды вечером за ужином с Гарри и Блейзом, которые в то время работали в одном отделе. Гермиона и Пэнси в тот вечер составили им компанию, но в итоге оказались в центре внимания. Получив наследство, Пэнси загорелась идеей открыть собственный магазин. А Гермиона обладала деловым чутьем и пылом, благодаря которому добивалась успеха в любых начинаниях. Дружеский обмен шутками закончился созданием магазина «Mi amor», который с тех пор непрерывно развивался. Как выяснилось, в магическом сообществе было полно извращенцев, которые каждый день стекались в их маленький магазин, чтобы изучить богатый выбор эротических книг и журналов, соблазнительного нижнего белья или бесчисленных зелий и сексуальных стимуляторов. Пэнси всегда заботилась о том, чтобы каждый мог найти себе нужный товар, а Гермиона следила за ассортиментом книг. – Не смотрите на меня так, – сказала Гермиона мальчикам, подняв руки, словно сдаваясь. Они все слишком хорошо знали Пэнси. – Вам ведь прекрасно известно, какая она, когда… – Как собака, вцепившаяся в кость… Гермиона внутренне вздрогнула, услышав низкий голос Драко Малфоя. Черт… даже его голос сейчас оказывал на нее невероятное влияние. Дерьмо… Она не осмелилась поднять на него взгляд. Весь вечер она старательно избегала смотреть в его сторону, как и во все прошлые пятницы, когда их маленькая компания встречалась после работы, чтобы пропустить по стаканчику. Гермиона вынуждена была признать, что тусовка у них подобралась странная. В конце концов, кто бы мог подумать, что гриффиндорцы и слизеринцы с их выпуска будут настолько хорошо ладить? Блейз привел к ним Тео – к несчастью для них всех, о чем Забини постоянно напоминали. И как ни странно, именно Гарри позвал к ним в компанию Малфоя. Он взял его под свое крыло, когда Драко перевели к ним в отдел в Министерстве. Встречи по пятницам за выпивкой стали еженедельными, и так было уже на протяжении нескольких лет. Правда, в последние месяцы эти посиделки давались Гермионе тяжелее, чем когда-либо… с тех пор, как она чуть больше узнала о Малфое. Все началось с пустяка, с признания самой себе однажды, что он красиво оделся. Затем через несколько дней она поймала себя на том, что любуется тем, как хорошо цвет его глаз сочетается с зелеными и синими цветами его одежды… И тем, как черный оттеняет его скулы. И как эффектно зачесаны его волосы. С тех пор, год или два назад, все пошло под откос – когда она поняла, что думает о том, нежная ли у него кожа и каково будет поцеловать его в шею, ровно над кадыком. Придется ли Драко приподнять Гермиону, чтобы она смогла дотянуться? Или он наклонится, чтобы дать ей лизнуть его кожу? Последние полгода она не могла думать ни о чем другом, кроме того, как он вытворяет безумства у нее между ногами. Это было глупо, ведь она понимала, что он никогда не будет думать в таком ключе о ней. Кроме того, Драко Малфой был очень скрытным человеком. Но время от времени она ловила на себе его короткие взгляды… и гадала, а вдруг… может быть… – Стесняюсь спросить… – прозвучал тихий голос сидящего рядом с Гермионой Гарри, вырвав ее из размышлений. – Но почему ты хочешь использовать именно нас в качестве подопытных свинок? Пэнси радостно хлопнула ладонями. – А на ком еще это протестировать, как не на трех сексуально активных парнях в самом расцвете сил? – спросила она, возбужденно сверкая глазами. Гермиону передернуло. Пэнси закупила запас зелья прямиком из Румынии. На самом деле, о нем мало что было известно, но они знали, что выпивший его человек погружался в своего рода эротический сон, а наблюдателю нужно было использовать специальное зеркало, которое шло в комплекте с зельем, чтобы увидеть его фантазии. Пэнси назвала его «Эффект Еиналеж». Очевидно, зелье помогало проявиться самым темным и затаенным фантазиям принявшего его человека, а наблюдатель мог следить за ними, как в кино. Гермиона рассматривала это как крайне откровенную разновидность вуайеризма. «Трое сексуально активных парней…» Боже милостивый, у Гермионы пересохло в горле. Она ничего не хотела знать о других, но вот о Малфое… учитывая то, что рассказывала Пэнси… «Стоп. Не надо снова думать об этом». Гермиона тряхнула головой и попыталась сосредоточиться на разговоре. – Лестью ты ничего не добьешься, Пэнс, – заявил Блейз, ослабив галстук и сделав три больших глотка сливочного пива. – Ты ведь не думаешь, что мы просто позволим тебе заглянуть себе в голову? Да ты сбрендила, черт тебя дери! – Да она тут же помчится к Рите Скитер, едва взглянет на мое грязное бельишко, – фыркнул Тео. – Представьте, какая буря дерьма поднимется, если люди узнают о моих извращениях. Все за столом закатили глаза. – Все и так знают о твоих извращениях, Теодор, – протянул Драко, сидящий напротив Гермионы. И снова она не решилась посмотреть в его сторону. – Не удивлюсь, если даже уже сам Министр наслышан про твой сексуальный аппетит. – Просто я люблю секс, и мне неважно, кто еще знает о моем интересе к плотским удовольствиям, – Тео обвиняюще ткнул в Драко пальцем. – В отличие от тебя. Ведь ты, похоже, в последние пару лет соблюдаешь целибат… привереда со шлангом в штанах. За столом воцарилась тишина, и кончики ушей Гермионы порозовели. Если надо было вывести Малфоя из себя, Тео непременно задевал за живое. Хотя два года… правда что ли? Такой мужчина, как он, – и не у дел целых два года? Вряд ли. Но, с другой стороны, Гермиона и впрямь не видела его с кем-то еще со времен Астории… а это было довольно давно. И Пэнси говорила… «Нет!» Она снова остановила саму себя, запретив вспоминать о том разговоре. Она так часто прокручивала его в голове, что могла воспроизвести практически дословно. – Думай, что хочешь, Теодор, – голос Драко был низким и звучал почти угрожающе. Гермиона едва могла рассмотреть его краешком глаза, но не позволяла себе повернуться в его сторону. Все, что она видела, это его черный силуэт, на фоне которого так ярко выделялись светлые волосы. – Но ведь это не на меня поступали жалобы… – продолжил Драко. Блейз согнулся пополам от смеха. Гарри и Пэнси фыркнули. Гермиона едва сдержалась, чтобы не улыбнуться, и она знала, хоть и не могла видеть, что Малфой ухмыляется. – Вы, сэр, – сделав большой глоток из своего стакана, Тео ткнул в Драко пальцем, – самый придурочный придурок, – он возмущенно засопел и задрал нос. – И она вообще-то не жаловалась! По крайней мере, официально. – Она четыре часа проторчала у твоего письменного стола, прикованная к нему наручниками, Теодор! – хихикнула Гермиона. Смех едва не застрял у нее в горле, когда она почувствовала на себе взгляд серых глаз. У нее всегда перехватывало дыхание, когда Малфой смотрел на нее. – Думаю, любой бы пожаловался, если бы про него просто забыли так надолго! Тео закатил глаза. – Я только отошел попить кофейку. Я подумал, ожидание заведет ее еще больше… ну и просто потерял счет времени, только и всего. И как оказалось, она терпением вообще не отличалась. И нахамила еще потом. Пэнси замахала руками, показывая, что хочет сменить тему. – Кстати, для этого нового зелья у нас есть соглашение о неразглашении, – мальчики нахмурились, глядя на нее, и она закатила глаза. – Согласно магическому законодательству, это классифицируется как вторжение в частную жизнь, поэтому обе стороны подписывают соглашение, по которому им будет запрещено разглашать то, что они увидели, – она коварно усмехнулась. – Конечно, если подопытный не даст устное и письменное разрешение на это. – Значит, – с любопытством начал Гарри, – если мы с тобой подпишем соглашение, это будет означать, что Гермиона не сможет смотреть, а тебе будет запрещено рассказать ей? – он поднял бровь, а потом покосился на Грейнджер. – Без обид, Гермиона, но мысль о том, что ты наблюдаешь за моими сексуальными фантазиями, вызывает у меня легкую тошноту. – И это чувство взаимно, уверяю тебя, Гарри, – она содрогнулась. – Да, – ответила ему Пэнси деловым тоном. – Если, конечно, ты потом не передумаешь и не распишешься внизу соглашения, что позволит другим посмотреть или услышать о твоих фантазиях от наблюдателя. Гермиона видела, что Гарри обдумывает услышанное. – Но это ведь исключительно в целях изучения зелья и сбора информации о нем? – серьезно спросил он Пэнси, и Гермиона с тревогой поняла, что он и впрямь подумывает о том, чтобы согласиться. – Гарри Джеймс Поттер! – она шлепнула его по руке. – Ты не можешь… – Если Поттер согласен, то я в деле, – подал голос Блейз. – С этим соглашением все уже не кажется таким опасным, – он посмотрел на Пэнси, и его глаза дьявольски сверкнули. – И становится чуть более соблазнительным. Тео усмехнулся. – О, да ладно, как будто в твоих фантазиях есть что-то примечательное! – он нахохлился, как павлин. – То ли дело мои… Пэнси фыркнула и осушила свой бокал. – Если считаешь, что тебе нет в этом равных, тогда почему бы тебе не подписать соглашение прямо сейчас, чтобы мы все смогли посмотреть и обсудить? – она подняла бровь, вызывающе глядя на Тео, и тот побледнел. Однако он был не из тех, кто дает задний ход. Он тоже осушил бокал, грохнул его на стол и протянул руку. – Что ж, тогда давай, покажи мне договор, – он щелкнул пальцами. – Ну же. Пэнси едва ли не взвизгнула от восторга, а остальные застонали: теперь они были уверены, что ни у кого из них не будет возможности отступить. Гермиона наблюдала, как Тео нацепил очки и просмотрел пергамент с договором. – Несмываемые чернила… Отличная работа, Пэнс, – кивнув, он подписал свою половину соглашения пером, которое дала ему Паркинсон. – Хочешь его, Гермиона, или его придется взять мне? – обернувшись, с ухмылкой спросила Пэнси. Гермиона заправила за ухо выбившуюся прядь волос и покраснела, сообразив, что все смотрят на нее. Ей не нравилось то, куда все это могло привести… вообще не нравилось. Она хорошо знала Пэнси и представляла себе, какие грязные делишки та, скорее всего, попытается провернуть. Потому что порой Пэнси была той еще стервой. – Лучше насладись этой фантазией сама, Паркинсон, – усмехнулась Гермиона и залпом допила свой бокал вина. – Ты не знаешь, чего лишаешься, Грейнджер, – подмигнул ей Тео. Гермиона покачала головой и закатила глаза. – С одними лишь наручниками я могу вытворять такое, отчего у тебя глаза на лоб полезут… Гермиона услышала, как Малфой возмущенно фыркнул. – Заткнись, Тео, чертов ты придурок. Гермиона не смогла сдержать смеха, вызванного его вспышкой. – Единственное, что ты сделал своими наручниками, это вызвал у бедной Ромильды тяжелое длительное посттравматическое расстройство… С тех пор девочка так и не стала прежней. Тео хотел было горячо возразить, но его перебила Пэнси. – Ладно, кто следующий? – спросила она и выжидающе оглядела парней. Блейз пожал плечами и поднял руку. – Давай его сюда, – он кивнул в сторону Гермионы. – Но я хочу ее. Пэнси усмехнулась. – По крайней мере, она не будет осуждать меня всю оставшуюся жизнь при каждой встрече, – он неохотно взял у Паркинсон соглашение, собираясь подписать договор с дьяволом. Блейз отчасти был прав. Из них двоих Гермиона была менее склонна зацикливаться на чем бы то ни было. А Пэнси вцеплялась, как клещ. Бедный Гарри: он понятия не имел, во что ввяжется, если Пэнси увидит его фантазии. – Я в бар, – донесся до Гермионы глубокий задумчивый голос Малфоя. Он встал, и она взглянула на него через стол. – Ни за что на свете я не дам втянуть себя в это дерьмо. У Гермионы пересохло во рту, как бывало всегда, когда она украдкой смотрела на него. Он был таким высоким. Настолько высоким, что ее яичники буквально взвыли в безумной жажде наконец отработать свое предназначение. Настолько высоким, что приходилось гадать, не задохнется ли она, если он будет трахать ее, лежа сверху и обнимая своими мощными руками. А вид его плеч и спины, когда он отошел от стола, заставил Гермиону сжать ноги из-за вспыхнувшего между ними жара. Малфой был таким большим по сравнению с нею. Он был на голову или даже две выше нее, и его постоянно окутывала, подобно плащу, атмосфера таинственности. В его присутствии Гермиона вечно нервничала, потому что он казался ей пугающе привлекательным. Пугающе-угрожающе привлекательным. Она вспомнила те времена, когда ее голову не затуманивали мысли о нем каждый раз, когда они оказывались рядом друг с другом. Времена, когда она могла спокойно смотреть на него и сердце не выпрыгивало из груди, стоило ему заговорить с ней. Тогда у нее была возможность заглянуть ему в глаза и увидеть серые и голубые искорки, заманчиво сверкающие там. Но потом встряла проклятая Пэнси с ее идиотской неуемной потребностью знать всё обо всем и выбалтывать чужие секреты. Это случилось однажды воскресным вечером после работы во время их посиделок вдвоем. Пара лишних коктейлей развязали им языки, и Гермиона вдруг призналась, что считает, будто у Драко Малфоя красивые глаза… – Глаза не единственное привлекательное в Драко, – хихикнула Пэнси, помешивая свой коктейль. – Уж поверь мне… Я встречалась с ним почти половину срока обучения в Хогвартсе. Гермиона покраснела. Она поняла, что ее признание было ошибкой сразу же, как только открыла рот, но коктейли взяли верх над ее организмом, и она стала куда более болтливой, чем обычно. – Я всего лишь сказала, что у него красивые глаза… – она отхлебнула из бокала светящийся напиток. – Грейнджер, я видела, как ты смотришь на него, – поддразнила ее Пэнси. – И исходя из того, как он смотрит на тебя, я бы сказала, что глаза – это совсем не то, о чем стоит думать. Гермиона поперхнулась коктейлем и посмотрела на свою хихикающую подругу и коллегу. – Пэнси Паркинсон, – Грейнджер попыталась быть дипломатичной. – Драко Малфой вовсе не смотрит на меня так… – Он смотрит на тебя, как лев на добычу, – невозмутимо перебила ее Пэнси. – Я уже видела такой взгляд… Я знаю его. И у тебя, черт побери, огромные проблемы, Гермиона, – Паркинсон ухмыльнулась ей. – Забудь всё, что ты, по твоему мнению, знаешь о Драко Малфое, потому что на самом деле ты не знаешь ничего. Ему достаточно секундного взгляда, чтобы принять решение. Гермиона нахмурилась. – Я и впрямь ничего не знаю, – она покрутила соломинку между пальцами. – Он мало говорит и держится особняком. Он слишком загадочный, и не думаю, что я когда-нибудь смогу его понять. Пэнси дьявольски улыбнулась ей. – Это даже к лучшему. И не пытайся. Просто… просто позволь ему самому сделать первый шаг. Гермиона снова нахмурилась. – Он почти не смотрит в мою сторону, не говоря уж о каких-то первых шагах. – Он просто наблюдает за тобой, Грейнджер, – Пэнси допила свой коктейль и подозвала официанта, чтобы принес еще. – Он примеривается к тебе… Хочет убедиться, что именно это ему и нужно. Сердце Гермионы бешено заколотилось. – Что именно это ему и нужно? – она повертела в руках пластикового попугая, висящего у нее на соломинке, и заправила за ухо выбившуюся прядку. – Ты говоришь так, будто он какой-то хищник. – О, так и есть. От слов Пэнси волосы на затылке Гермионы встали дыбом. – …но в хорошем смысле этого слова. Он защищает свою территорию, и ему нравится знать, что те, на кого он тратит свое время, действительно заинтересованы в нем. Он любит выждать, прежде чем начать игру. У Гермионы пересохло во рту, и она сжала бедра, сообразив, что имела в виду Пэнси. – Игра? – слово сорвалось с ее губ прежде, чем она успела осознать. В глазах Пэнси снова вспыхнули те озорные искорки. – О, это просто нечто невероятное, – лукаво сказала она, склонившись над столом, и продолжила шепотом. – У Драко есть определенные… потребности. Гермиона сглотнула, напряженно прислушиваясь. – Он любит, чтобы его женщина почти не выказывала своей заинтересованности. От этого игра становится еще более увлекательной для него. Гермиона облизала нижнюю губу. – Я помню, однажды в Хогвартсе у нас была размолвка, поэтому я игнорировала его. Во время своего дежурства я шла по коридору в сторону кабинета зельеварения, как вдруг он появился там… и навис надо мной. Гермиона едва заметно вздрогнула, и Пэнси продолжила: – Драко любит контроль, Грейнджер. Ему нравится, что женщина отдает себя в его руки, когда ему этого хочется. Когда для него наступает подходящий момент. В тот вечер он прижал меня к стене, оставляя на мне укусы, а его руки блуждали по всему моему телу… А то, что он говорил мне, Грейнджер… Я была мокрая насквозь. Драко Малфой обожает грязные разговоры. Гермиона наконец смогла выдохнуть. – Он любит рассказывать, что хочет сделать с тобой и что, как ему кажется, тебе хотелось бы, чтобы с тобой сделал он. И тебе даже не обязательно ему отвечать. Порой ему просто нравится наблюдать за реакцией на твоем лице, когда он говорит, что позволит тебе кончить, если ты будешь стонать для него… Гермиона почувствовала, как после слов Пэнси у нее заколотилось сердце. – Но он всегда спрашивает разрешения, – серьезно сказала Пэнси. – Он никогда не прикоснется и не оставит на тебе следов, не спросив сперва разрешения. И ни за что не трахнет тебя, если ты недвусмысленно не выразишь свое желание. Ему нужно, чтобы ты целиком и полностью отдала себя в его руки, прежде чем он коснется тебя хотя бы взглядом полных похоти глаз. Гермиона с трудом сглотнула. – Не оставит на мне следов? Пэнси закусила губу и пристально посмотрела на нее. – Он любит кусаться. Помечать свою территорию. Мысли завертелись у Гермионы в голове. От обилия информации ее воображение сошло с ума, переполнившись соблазнительными картинками. Драко Малфой и впрямь был темной лошадкой. Как можно было столько всего держать в себе и не взорваться? Уму непостижимо. – Я не шучу, Гермиона, – Пэнси прервала ее размышления, пододвинув к ней еще один коктейль. – Не трахай ему мозг, если не хочешь, чтобы Малфой жестко оттрахал тебя. В его жизни и без того было слишком много разочарований, – она прикусила губу, и Гермиона могла поклясться, что Паркинсон слегка покраснела. – Не буду вдаваться в подробности, но он трахнул меня членом лишь однажды, и даже это было… неважно, забудь, – она умолкла на полуслове и отпила свой коктейль. Гермиона удивленно подняла брови. Весь Хогвартс полнился слухами, что Драко Малфой и Пэнси Паркинсон занимались этим с шестого курса при каждой возможности в любом свободном классе и пустом коридоре. Неужели слухи не имели под собой никаких оснований? Но ведь их так часто заставали вместе… По всей видимости, Пэнси слишком громко стонала. – Мы частенько ласкались, даже не раздеваясь. Каждый раз он доводил меня до оргазма просто через одежду… или лаская руками… или языком. Его пальцы… – она посмотрела на Гермиону. – Ну, я уверена, ты видела, какие большие у него руки. По телу Гермионы прошла волна дрожи и – о боже: она представила себе все то, что он мог бы сделать с ней языком и пальцами. Но… если он так в хорош в подобных ласках, тогда почему… – Что тебе нужно понять о Драко Малфое, Грейнджер, – Пэнси глубоко вздохнула, обдумывая, что сказать дальше, – это то, что он так заморачивается, пока затаскивает женщин в постель, потому что, как только заканчиваются предварительные ласки, эти самые женщины постоянно пытаются отсрочить все остальное, а потом сбегают… Гермиона нахмурилась, наблюдая, как Пэнси слизывает сливки, украшающие коктейль сверху. – Я переспала с ним всего раз… и честно говоря, мне потребовалась неделя, чтобы прийти потом в себя. Услышав это, Гермиона почувствовала, как между ногами у нее все невольно сжалось, а по щекам расползся румянец. Пэнси тем временем продолжила. – Я хотела попробовать снова, но он мне не позволил… сказал, что больше не хочет видеть эту боль у меня на лице, – Паркинсон посмотрела ей прямо в глаза. – У Драко большой, Гермиона. Они обе затаили дыхание. – В смысле, очень большой, – голос Пэнси понизился до шепота. – Ему двадцать шесть, и мне кажется, он вряд ли когда-либо кончал внутрь женщины. На этих словах Гермиону окатила волна жара – так сильно на нее подействовала эта информация. Из-за размера своего члена Драко Малфой никогда не кончал внутрь женщины? Он это специально, или просто женщинам становилось слишком больно после того, как он доводил их до оргазма, и они не позволяли ему продолжить? – Поэтому тебе стоит точно быть уверенной, что ты хочешь ввязаться в это… – предостерегла ее Пэнси, серьезно глядя в глаза. – И поверь мне, я видела, как он смотрит на тебя: он выжидает, подстерегает тебя. Гермиона глубоко вздохнула. – Тебе стоит серьезно задуматься над тем, во что ты ввязываешься, потому что, стоит тебе переспать с Драко Малфоем, все перестанет быть как прежде. Он захочет с тобой отношений. О боже… Может, стоило вообще перестать смотреть на него, потому что Гермиона не знала, готова ли она сейчас к чему-то подобному. И будет ли готова вообще когда-либо. Туман у нее в голове рассеялся, и ее внимание снова переключилось на разговор за столом. Пэнси возбужденно щебетала о том, что это исследование поможет ей внедрить в оборот еще больше зелий, подобных «Еиналеж», и сколько денег это принесет магазину в следующем году. Послышалось ворчание: «Не могу поверить, что согласился на это», – и возмущения: «Клянусь, если ты хоть слово скажешь о размере моего мужского достоинства…». Подняв глаза, Гермиона увидела, как перед ней на стол приземлился еще один бокал красного вина. Она повернулась, чтобы поблагодарить того, кто решил ее угостить, и вдруг встретилась взглядом с Драко. Воздух вокруг нее словно накалился и начал потрескивать. – Спасибо, – тихо сказала она и заметила, что уголки его губ слегка приподнялись. По-прежнему не смотря на нее, он опустился в кресло у камина – единственное, способное вместить его так, чтобы не приходилось поджимать ноги. Он не сводил с нее взгляда, покручивая в руках свой стакан с огневиски. Две верхние пуговицы его оксфордской рубашки были расстегнуты, а галстук небрежно откинут в сторону. Прическа все еще оставалась идеальной, хотя у него была привычка проводить рукой по волосам. Они были подстрижены коротко сзади и по бокам, но оставались чуть длиннее на макушке – как раз именно так, как нравилось Гермионе. «Плохое направление мыслей… очень плохое». В тот короткий момент, когда она позволила себе посмотреть на него, она заметила, как пляшут искорки в его глазах, что немедленно отдалось вспышкой возбуждения у нее между бедрами. На его губах появилась легкая ухмылка, явно в ответ на его собственные размышления, и он разорвал зрительный контакт, сделав глоток огневиски. «Он примеривается к тебе… Хочет убедиться, что именно это ему и нужно». Внезапно по спине Гермионы прошла волна дрожи. От мысли о том, что Драко Малфой может захотеть ее, у нее не раз перехватывало дыхание. Однако он никогда не выдавал своих намерений, и это бесило ее. Для него это и впрямь было игрой – игрой в ожидание. Если он и смотрел на нее, она едва ли это замечала. Она почти никогда не чувствовала на себе его взгляда, за исключением редких моментов – и тогда ей казалось, что ее вот-вот охватит пламя. – У меня Теодор и Поттер, – снова вторгся в мысли Гермионы голос Пэнси. – У тебя Блейз, Грейнджер. – Почему вы все постоянно называете меня Теодором? – с легким раздражением спросил он. – Потому что тебя это бесит, – просто ответил Блейз. – А все что бесит тебя, до чертиков веселит всех нас. – Сучки. Почти все вы, – пробормотал Тео себе под нос, скрестив руки на груди, как обидчивый ребенок. Гермиона кивнула, сделав глоток вина, и перед ней на столе появилось соглашение Блейза по «Еиналеж». Она расписалась в нужных местах и удивленно подняла брови, когда увидела, что он также подписал разрешение рассказать обо всем, что она увидит. – Ты уверен, Блейз? – спросила она, подняв на него взгляд. – Потому что ты не обязан… – Мне нечего стыдиться, Грейнджер, – гордо сказал он. – Если Теодор может показать миру, из какого он теста, значит и я могу. Гермиона начала подумывать о том, что, возможно, сливочное пиво оказало гораздо большее влияние на принимаемые сегодня решения. Пэнси и впрямь была хитрой сучкой, когда дело доходило до получения желаемого: она всегда добивалась своего. – Драко? – проворковала Паркинсон. Все повернулись в его сторону, кроме Гермионы – она с преувеличенным интересом принялась разглядывать свой бокал с вином. – Последний шанс поучаствовать, – на губах Пэнси виднелся намек на усмешку. – И задать жару этой кучке хвастунов. Парни усмехнулись. Драко улыбнулся, но краем глаза Гермиона заметила, как он покачал головой. – Мне нечего доказывать, Пэнс. И ты сама тому свидетель, – его голос звучал так низко, что больше напоминал тихий рокот, отдававшийся у Гермионы между ногами. Она покраснела, прекрасно понимая, на что он намекает, а Пэнси подмигнула ему. – Конечно, мне просто хотелось посмотреть, как эти придурки подавятся собственными словами, когда узнают… – Пэнси, – предостерегающе произнес Драко и подался вперед в кресле, опершись локтями о бедра и буквально заслонив своей мощной фигурой все остальное в поле зрения Гермионы. – Пусть мальчики поиграются. Тео фыркнул в свой бокал с пивом. – Дружище, ты так давно ни с кем не спал, что единственная фантазия, которая прячется в извилинах твоего мозга, может быть только о ежедневном свидании с твоей подругой Пэм и ее пятерыми приятелями, – Тео поднял руку и пошевелил пальцами. Блейз и Гарри расхохотались. Пэнси закусила губу и покачала головой. Гермиона с трудом сглотнула и покраснела при мысли о том, как Драко Малфой мастурбирует и кончает себе на руку. Интересно, он делает это одной рукой или двумя? У него длинный? Или просто толстый? Или и то, и другое… «Ему двадцать шесть, и мне кажется, он вряд ли когда-либо кончал внутрь женщины». Вспомнив о словах Пэнси, Гермиона ощутила, как между ногами снова вспыхнул жар, а в голове возникла фантазия о том, как Малфой трахает ее и доводит до оргазма. Мысль о том, чтобы, несмотря на боль, позволить ему кончить внутрь нее, заставила ее бедра пылать. Она много раз представляла себе, какие стоны он будет издавать, когда наконец кончит внутрь женщины… внутрь нее. Пока Гермиона снова витала в размышлениях, шутки и поддразнивания за столом, очевидно пошли по кругу. И последнее – сказанное, судя по всему, Тео, – похоже, задело Малфоя за живое, потому что он раздраженно заявил: – Пэнси, будь добра, дай мне, пожалуйста, этот пергамент. Гермиона затаила дыхание, и все мгновенно утихли. У нее застучало в ушах, и она надеялась, что никто не заметит, как участилось ее дыхание. Пэнси коварно улыбалась, передавая Драко пергамент с пером, и ее ухмылка стала еще шире, когда он расписался на своей стороне от пунктирной линии. – Драко покажет мальчикам настоящую игру, – поддразнила Пэнси и посмотрела в сторону Гермионы. – Мы еще даже не начали, а он уже победил! – радостно добавила она. – Просто подпиши эту чертову штуку и давай покончим с этим, Пэнс, – пробормотал Драко, откидываясь на спинку кресла и допивая свой виски. Гермиона не решалась посмотреть на него. Воздух так загустел от витающего в нем напряжения, что казалось, она может задохнуться. Пэнси издала нервный смешок. – Прости, Драко, у меня уже двое, – сказала она с легкой улыбкой, а затем пристально посмотрела на Гермиону. – Боюсь, что здесь бразды правления возьмет на себя Грейнджер. Ей достанется все удовольствие от просмотра. Глаза Драко и Гермионы расширились, а взгляды встретились, словно раскаленная лава, выплеснувшаяся в штормовое небо. Глядя на него, Гермиона почувствовала, что ей не хватает воздуха и понадеялась, что он не заметит, как румянец расползся у нее по щекам, когда Пэнси подсунула ей пергамент на подпись. Расписываясь, Гермиона не сводила с него глаз, но на мгновение все же оторвала взгляд, чтобы посмотреть вниз на разрешение – он не подписал его. Он не хотел, чтобы кто-то еще узнал о его фантазиях – только его наблюдатель. Только она. У нее в голове вскипели всякие мысли, но на первом плане оставались слова Пэнси. Каждая грязная маленькая фантазия Гермионы была построена вокруг того, что Паркинсон сказала ей тогда, и, честно говоря, она не могла сдержать поток мечтаний о том, как он забирается на нее сверху, широко раздвигает ей ноги и пытается дюйм за дюймом втиснуть внутрь свой огромный член. «Поэтому тебе стоит точно быть уверенной, что ты хочешь ввязаться в это… И поверь мне, я видела, как он смотрит на тебя: он выжидает, подстерегает тебя. Тебе стоит серьезно задуматься над тем, во что ты ввязываешься, потому что, стоит тебе переспать с Драко Малфоем, все перестанет быть как прежде. Он захочет с тобой отношений». И теперь она вот-вот увидит, что представляет из себя скрытный, задумчивый и невероятно таинственный Драко Малфой. – Да начнется шоу! – объявил Тео, потирая руки. Малфой ни на мгновение не отвел от нее взгляда, его лицо ничего не выражало, но в глазах отражалось множество разных эмоций, которые Гермиона не могла распознать, но от которых у нее подкосились колени. И впрямь, пусть начнется шоу.