Эффект Еиналеж

– Это, черт побери, несправедливо, – пробухтел Тео, когда перед ним на стол поставили пузырек с розовой жидкостью, в которой виднелись завихрения. – Надо играть по правилам, – оскорбленно пробормотал Гарри, когда такой же пузырек появился перед ним. – Если все подписали согласие, а Малфой нет… – Ты прекрасно знаешь, что я не буду играть по тем же правилам, что и все остальные, Поттер, – насмешливо отозвался Драко, делая большой глоток виски и принимая флакон, который Пэнси передала ему через стол. – Разве ты еще не понял это по нашим играм в квиддич в Хогвартсе? – Или по тому, что его чуть не прибил тот гиппогриф, – заметил Блейз. – Или по тому, что его превратили в белого грызуна, – вставил Тео. – А что насчет того случая, когда он чуть не прикончил Дамблдора? – спросил Блейз, и Гарри с Гермионой нахмурились. – Упокой господь его душу, – быстро добавил он, перекрестившись. – Или по тому, как он от отчаяния чуть не бросился в тот дурацкий шкаф, – рассмеялся Тео. Гермиона услышала, как Малфой раздраженно втянул воздух. Блейз и Тео постоянно насмехались над ним из-за его прошлых темных дел. Обычно он относился к этому стоически и спокойно выжидал возможность ответить им что-то саркастическое и, как правило, довольно остроумное, но сегодня, похоже, был неудачный день для насмешек. – Здесь нет никаких правил, это целиком и полностью на усмотрение подопытного, – заметив напряжение на лице Драко, вмешалась Пэнси, заставив мальчиков замолчать. Судя по тому, что Гермиона видела, в Малфое сейчас шла внутренняя борьба: похоже, он уже считал, что совершил большую ошибку, подписав договор. – Ну, если я не смогу увидеть его фантазии, значит он не увидит моих, – раздраженно заявил Тео, тыча пальцем в сторону Драко. – Я и не хочу видеть твои фантазии, Теодор: я потом всю жизнь не смогу есть сосиски, – мрачно сказал Драко, и за столом раздалось хихиканье. – Что ты там говоришь? М? – с сарказмом отозвался Тео, приложив ладонь к уху и повернувшись в сторону Малфоя. – Гигантский хотдог? О, спасибо за комплимент, Драко. – Скорее уж колбаска для канапе, приятель. Не льсти себе, – поддразнил его Малфой, и Гермиона напряглась, взглянув на Пэнси. У той засияли глаза, когда речь зашла о сосисках. «Господи, помилуй мою грешную душу…» Мысли Гермионы без конца возвращались к тому разговору, и Пэнси этому только способствовала. Стоило вратам, сдерживающим поток непристойностей Паркинсон, распахнуться, и ее уже было не остановить. Пару раз на работе Гермиону шокировало, когда Пэнси выдавала что-то грязное или озвучивала свои непристойные мысли. Хуже всего Грейнджер пришлось буквально пару месяцев назад, когда они стояли в отделе нижнего белья, развешивая бюстгальтеры и трусики. – Ты видела, как он сидел вчера вечером? – невинным голосом спросила Пэнси, поправляя на вешалке кружевные трусики-шортики. – Под конец встречи ему, похоже, стало совсем неудобно. Гермиона изо всех сил пыталась не обращать на нее внимания. Она прекрасно понимала, к чему клонит Пэнси, и, если выказать ей свою заинтересованность, поток непристойностей будет уже не остановить. Особенно непристойностей о Драко Малфое. – Я не обратила внимания, – как всегда равнодушно отозвалась она, надеясь, что Пэнси оставит эту тему. Но Пэнси никогда не сдавалась просто так. – Я думаю, что это кресло единственное, в котором он может сесть так, чтобы не слишком давило кое в какой области… – невинно размышляла Пэнси. – В смысле, я знаю, что его брюки специально сшиты так, чтобы они казались больше у ширинки, но это же очевидно, что ему неудобно запихивать туда свой… – Пэнси! – простонала Гермиона и глубоко вздохнула, поднимая с пола упавший лифчик. – Хватит. Просто замолчи. Пэнси не обратила на ее слова никакого внимания. – Мне кажется еще и то, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь, лишь усугубляет ситуацию… – Пэнси подняла бровь, когда Гермиона повернулась и с недоверием посмотрела на нее. – Когда тебе что-то кажется смешным, но ты знаешь, что смеяться не стоит, ты прикусываешь губу… Гермиона нахмурилась. – Драко это нравится. У Гермионы пересохло во рту. – Он любит кусаться сам и чтобы его кусали во время траха, – насколько мне известно, – ну или во время прелюдии, – Пэнси ухмыльнулась, заметив, как покраснела Гермиона. – По-моему, эта сексуальная девиация называется одакселагния. Обычно это считается легкой формой садомазохизма, но мне кажется, Драко просто заводит ощущать, как его кожу прикусывают зубами. Гермиона судорожно втянула в себя воздух. – Если он прижмется к тебе, и твой рот окажется в нужном месте… – Пэнси положила два пальца себе на шею, туда, где бился пульс, и посмотрела на Гермиону. – Если ты коснешься кожи губами, а потом языком, а затем в нужный момент вонзишь туда зубы… Представив себе это, Гермиона сжала бедра. – Тогда он издаст для тебя такой стон… Грейнджер, он будет весь твой. Гермиона тряхнула головой, пытаясь избавиться от возникших в голове назойливых образов. Но мысль о том, чтобы укусить за шею Драко Малфоя и услышать, как из его горла вырвется глухой рокот в тот момент, когда он кончит для нее, была слишком всепоглощающей. Будет ли он нашептывать ей что-то во время этого? Захочет ли он сказать ей, какая она хорошая девочка? Войдет ли он глубоко внутрь нее, когда она укусит его, чтобы достичь самого мощного оргазма, какой у него когда-либо случался? – Когда он увидел вчера, как ты прикусила нижнюю губу, я сразу поняла, о чем он подумал, – ухмыльнулась Пэнси, продолжая наседать на нее. – У него так расширились зрачки, что глаза чуть было не вылезли из орбит, Грейнджер. Он представлял себе, что ты сидишь на нем верхом в том самом кресле, а он подается бедрами вверх, трахая тебя прямо через одежду… Он это обожает. Гермиона сглотнула и закрыла глаза, на мгновение вообразив себе эту картинку. – Он умеет доводить женщину до оргазма, просто интимно поглаживая ее… Если тебе доведется когда-нибудь ощутить это, ты поймешь, насколько неудобно ему сидеть… Но сила, которую он будет вкладывать в каждый толчок, заставит тебя подпрыгивать у него на коленях. Ведь, в конце концов, зачем нужен огромный член, если у его обладателя нет ни силы, ни выносливости, ни страсти? – пожала плечами Пэнси. Глаза Гермионы расширились, и от волнения она уронила на пол еще один лифчик. Паркинсон хихикнула. – У Драко есть сила: ты ощущаешь это, когда он обнимает тебя, заставляя чувствовать себя под защитой, или когда прижимает тебя к парте в классе зельеварения после уроков… Его сила не сравнима ни с чем, – в глазах Пэнси полыхнул дьявольский огонек. – Но если бы ты ему позволила, он в секунду опустился бы перед тобой на колени… – Так значит, он сильный? – слабым голосом спросила Гермиона, пытаясь не обращать внимания на последние слова Паркинсон и чувствуя, как у нее подкашиваются ноги. – Грейнджер, – отозвалась Пэнси, многозначительно глядя на нее. – Он положил меня на парту, раздвинул мне ноги и трахнул пальцами так, что стол с грохотом сдвинулся на целый фут. Гермиона в шоке закрыла рот рукой. – И он не разрешал мне кончить, пока я не сказала ему, как сильно хочу ощутить его член внутри, – Гермиона ахнула, и Пэнси хихикнула. – Но он не животное, Грейнджер, на самом деле, как раз наоборот, – на губах Паркинсон появилась легкая улыбка. – В нем много страсти, и он всегда заботится о том, чтобы леди кончила первой… хотя потом он всегда кончает только себе на руку, так что… Гермиона не выдержала. – Откуда ты знаешь, что он никогда не кончал внутрь женщины? Глаза Пэнси вспыхнули адским пламенем. – О! О, я так и знала, что тебя возбудил этот маленький факт, – она весело рассмеялась, а затем пристально взглянула на Гермиону. – Просто он много болтает, когда пьян. И если я не ошибаюсь, судя по тому, что он сказал мне когда-то, похоже, он уже потерял всякую надежду испытать, каково это, – она подмигнула Гермионе. – Но вот если бы нашелся доброволец, который помог бы ему преодолеть этот барьер и согласился бы дать ему попробовать… Гермиона выпрямилась. – Я не знаю никого подходящего, извини. Пэнси вздохнула. – Господи, Гермиона, если ты позволишь Драко трахнуть тебя, он порвет тебя пополам. Гермиона что-то прошипела в ответ. – Представь себе его сильные бедра и как он медленно входит в тебя дюйм за дюймом. Даже если он широко раздвинет твои ноги, войти в тебя полностью, вероятно, займет несколько минут, учитывая его размер и твою миниатюрность. Гермиона прикусила губу. – Он тоже укусил бы тебя за губу, а затем, когда он наконец начал бы двигаться внутри тебя, его член оказался бы так глубоко, что задел бы шейку матки… Так что ты забеременела бы от первой же капельки, попавшей туда… – Пэнси! – воскликнула Гермиона. – Это неуместно! Та лишь пожала плечами. – Думаю, у него есть фетиш на оплодотворение, который он сам не осознает. Гермиона пораженно уставилась на нее. – Что? Ее мозг готов был взорваться. В Драко Малфое было столько всего замороченно-извращенского, что ей начало казаться, что она никогда не узнает о нем всё до конца. Пэнси подняла бровь и уперла руку в бедро, наблюдая, как Гермиона кладет лифчик обратно на полку. – А это уже совсем другая история, Грейнджер. В следующий раз. Нет уж, больше никаких историй. Еще одну Гермиона точно не выдержит. – …Гермиона, ты согласна? Или ты бы хотела остаться здесь? Гермиона нахмурилась: она полностью потеряла нить разговора. В последнее время у нее плохо получалось следить за беседой, потому что она частенько погружалась в свои грязные фантазии. – Простите, о чем речь? – вежливо переспросила она и, заметив, что Пэнси понимающе на нее смотрит, сделала большой глоток вина. – Я не слушала. – Ты не так уж и много пропустила, – раздался сверху низкий голос Малфоя, отчего у нее по телу побежали мурашки. Она поняла, что он встал и надел пальто, как будто собрался уходить. – В основном Теодор нес всякую чушь о том, что его фантазии включают воск и анальные пробки… – Анальные пробки – это для женщин! – воскликнул Тео, обвиняюще тыкнув своим сложенным зонтиком в сторону Малфоя. – Как скажешь, – насмешливо отозвался Драко, застегивая свое черное пальто. Гермиона заметила, что он повернулся в ее сторону и улыбнулся одним уголком губ, но ей не хватило духу посмотреть на него в ответ. Она боялась, что, если она посмотрит, то он увидит ее насквозь и узнает обо всех тех картинках, что возникали у нее в голове всякий раз при взгляде на него. Интересно, заметил ли он, как постепенно менялось ее отношение к нему за последние пару лет? Они всегда были вежливы друг с другом с тех, пор как Гарри привел его в их компанию. Этот Драко Малфой мало напоминал прежнего себя: он стал на удивление спокойным и деликатным в отличие от того, каким он был. Гермиона ненавидела его тогда, и единственное, что удерживало ее сейчас от того, чтобы без оглядки прыгнуть к нему постель, были воспоминания об издевательском выражении его лица, когда он смотрел на нее в школе. Теперь же он никогда не насмехался над ней. Он внимательно слушал ее, когда они разговаривали, и у Гермионы постоянно возникало ощущение, что она понимает его так же хорошо, как он ее. Он был вежливым, тихим и держался особняком. Поначалу это раздражало ее, так как ей трудно было начать ему доверять, но теперь она знала, что может доверить Драко Малфою свою жизнь также, как и всем остальным. Впрочем, сейчас это было сделать легко. Гораздо труднее было не выставить себя полной дурой рядом с ним. Она чувствовала себя школьницей, втюрившейся в популярного мальчика. Она понимала, что ведет себя незрело, но ничего не могла с собой поделать. Буквально всё в нем пугало ее, и когда он оказывался рядом, она просто не могла дышать. Слава богу, они виделись только по пятницам вечером. Если бы они встречались чаще, она бы уже измучилась. – Мы идем к Драко, Грейнджер, – Пэнси едва не повизгивала от возбуждения. – Потому что Гарри против того, чтобы принимать зелье посреди толпы народа в пабе: вдруг он перевозбудится в процессе, и все увидят его перекошенное лицо во время оргазма. Гарри покачал головой. – Я говорил не совсем об этом… – Но именно это ты имел в виду, – Пэнси деловито похлопала его по руке. – Не зарывай в землю свои фантазии. – Да, не зарывай, – вмешался Тео. – Лучше заройся сам от стыда, когда все увидят тебя таким, – Тео открыл рот, высунул язык, запрокинул голову и закатил глаза. – Что это за нахрен, Теодор? – с отвращением спросил Блейз, застегивая пальто. – Потому что, если так выглядит твое лицо, когда ты кончаешь, то я искренне удивлен, что ты вообще смог затащить женщину в постель. – В тот момент ей было уже поздно сбегать, приятель, – подмигнул Тео и нахлобучил на голову свою шерстяную шапку. – Точка невозврата была пройдена. А если ей не понравилось мое лицо, она могла просто закрыть глаза, лечь и думать об Англии. – Я была бы готова думать о чем угодно, лишь бы выкинуть эту картинку из головы. Даже о порке и бондаже, – рассмеялась Гермиона, повязывая на шею шарф. Все расхохотались, но она заметила, как Малфой вдруг застыл, поправляя воротник пальто. – Не думал, что вы такая развратная, мисс Грейнджер, – Блейз игриво пошевелил бровями. – Я считал, что в тебе больше ванили… – И что ты невинна, как монашка на грядке с огурцами, – выпалил Тео. Пэнси усмехнулась, вешая сумочку на плечо. – Да вы бы удивились, сколько развратных игрушек Грейнджер приобрела у нас в магазине за все это время, – Паркинсон повернулась и коварно улыбнулась Гермионе, которая снова залилась краской. – Помнишь то зелье, что ты купила, которое должно было помочь тебе кричать во время оргазма? Гарри поперхнулся воздухом, закашлялся и закрыл уши ладонями. – Пэнси! – возмутилась Гермиона: у нее не было слов. Она смущенно обвела глазами остальных, чтобы посмотреть, как они отреагируют. В конце концов она наткнулась взглядом на Малфоя. Он застыл, стоя спиной к ней, но его плечи на мгновение приподнялись, как будто он сделал глубокий вздох. – И как теперь выкинуть из головы кричащую Грейнджер? – лукаво проговорил Тео, а Блейз усмехнулся. – Нет-нет, в этом-то и вся проблема! – радостно выпалила Пэнси, и Гермиона разозлилась на саму себя, что рассказала ей настолько личную информацию. – Она не издает ни звука. Еще никто ни разу не заставил ее кричать. Хорошо, если они смогли вырвать из нее хотя бы стон. – Так значит, ты молчунья, Грейнджер? – с любопытством спросил Блейз. – Это, потому что ты стесняешься, или просто никто не смог заставить тебя взять нужные ноты, так сказать? – Я отказываюсь отвечать, – запротестовала Гермиона. – Не скромничай, Грейнджер, – сказала Пэнси, покачав головой. – У нашей Гермионы вообще были оргазмы только с самой собой. Мужики пытались, но так и не смогли заставить ее крепость пасть. Гермиона уже собиралась было нанести ответный удар, но ее остановил тихий звук, донесшийся со стороны Драко. Он был едва слышен, но прозвучал, как ворчание голодного опасного зверя, чем привлек ее внимание. Драко Малфой жадно вслушивался в разговор. – Грейнджер, Грейнджер, Грейнджер… Что же ты раньше не сказала? – воскликнул Тео, протягивая к ней руки в сочувственном жесте. – Тебе надо было только попросить! Дай мне пять минут с тобой наедине, и я… – И что ты? Разочаруешь ее еще больше? Гермиона затаила дыхание, услышав низкий рык Малфоя. Тео изогнул бровь, глядя на него. – А ты считаешь, у тебя получился лучше удовлетворить девушку? – с издевкой спросил он. – Ну давай, расскажи нам, о великий и всезнающий, что бы сделал ты, чтобы заставить ее кричать? Гермиона посмотрела на Малфоя, чувствуя, как у нее кружится голова. Он все еще стоял спиной к ней, опершись рукой о камин и искоса глядя на Тео. На мгновение повисла тишина, никто не решался сказать ни слова. – Я считаю, что для начала лучше всего разговорить девушку, – наконец ответил Драко, и Пэнси едва не выпрыгнула из штанишек от возбуждения, глядя на Гермиону. – Ну а после этого она уже легкая добыча. Гермионе захотелось закрыть глаза и дать его словам впитаться в мозг. – Немного грязных разговорчиков, и она будет готова на все? – спросил Тео, подняв бровь. – Будет выкрикивать твое имя на всех перекрестках? Драко невесело усмехнулся, и этот звук отозвался вспышкой возбуждения между ног Гермионы. – Да, что-то в этом роде, – ответил он, потирая рукой шею сзади. Гермиона с трудом сглотнула, не зная, куда девать глаза. Он всегда что-то рассказывал, но при этом, на самом деле, не говорил ничего: он как будто позволял ей заглянуть в его мир, но затем захлопывал дверь в последнее мгновение. Гарри закрыл лицо руками, и Гермионе захотелось провалиться на месте. – Хочешь, зароемся в землю вместе? – тихо спросил он. Она почувствовала, как румянец расползается по всему ее телу, и сердито посмотрела на Пэнси, продолжая гадать, почему та выболтала всем интимные подробности ее жизни. Она заметила, как Паркинсон стрельнула глазами на Малфоя. Гермиона тоже решилась взглянуть на него. Все еще стоя к ней спиной, он разминал шею, наклоняя голову в стороны. Застегнув пальто, он отошел от остальных, будто ему-то что-то нужно было сделать. Гермиона оглянулась на Пэнси и нахмурилась. Глаза Паркинсон загорелись, когда она увидела, что Гермиона смотрит на нее. Когда парни, кроме Драко, направились к камину, готовясь перенестись в квартирку Малфоя в Кенте, Гермиона схватила Пэнси за локоть и сжала. – Зачем ты это сделала? – тихо прошипела она, сурово глядя на нее. – Из-за тебя мне было так неловко… – О, зато это произвело желаемый эффект, поверь мне, – прошептала ей на ухо Пэнси. В этот миг впереди мелькнуло что-то серое, что привлекло внимание Гермионы. Она подняла глаза и увидела, что Драко смотрит на нее через зеркало, висящее у камина. Его лицо, как обычно, ничего не выражало, но вот взгляд… Взгляд буквально поглотил ее, и она почувствовала, как горячая волна переместилась у нее из груди куда-то вниз. Пэнси снова зашептала ей на ухо, но Гермиона, не отрываясь, все смотрела на Драко. – Мы заставили его думать о том, каково это – когда ты стонешь из-за него, – игриво сказала она. – Он обожает быть первым, Грейнджер, – добавила Паркинсон, и по телу Гермионы прошла дрожь. – Он хочет стать тем, кто заставит тебя кричать.

***

– Милая квартирка, Малфой, – восхитился Гарри. – Здесь гораздо лучше, чем киснуть в вашем огромном дурацком мэноре. – Я все еще обустраиваюсь, – отозвался Драко, снимая пальто и бросая его на подлокотник черного кожаного кресла. – А где же зелень и серебро? – насмешливо поинтересовался Тео, выходя из камина и оглядывая выкрашенные в белый цвет стены и мебель в георгианском стиле. – Не разочаровывай меня, Драко, я правда ожидал увидеть тут Исчезательные шкафы и василисков в трубах. «Враги наследника, трепещите» и всё вот это дерьмо. – Это все дела давно минувших дней, приятель. Хотя спальня немного навевает на мысли о Пожирателях – надеюсь, это отвечает твоим представлениями о стереотипах? – невозмутимо ответил Драко и взмахнул палочкой: на столе появилось серебряное блюдо с бокалами, бутылка виски и красного вина. Любимый сорт Гермионы. – Вы ужасный, отвратительный человек, мистер Малфой, – сказал Тео, беря бокал и наполняя его. – Женщины наверно теряют трусики, когда ты надеваешь маску Пожирателя. Гермиона бросила быстрый взгляд на Драко, который небрежно уселся в кресло и жестом показал всем располагаться. – Только те, кому нравится слегка пугаться, – его глаза на мгновение задержались на Гермионе. – Однако крик – это всего лишь половина удовольствия. Если бы можно было сжать бедра, не привлекая к себе внимания, она так и сделала бы. Она бы глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и отвлечься от мыслей о Драко Малфое и о том, как он затаскивает ее в постель и заставляет кричать. Боже, как же ей хотелось покричать для него! Она жаждала обхватить бедрами его голову и заставить его вылизывать ее до дрожи. Она хотела, чтобы он поднял ее, толкнул к ближайшей стене и взял ее… заставив по-настоящему кричать. Однако, судя по всему, это была детская игра по сравнению с тем, что Драко Малфой в действительности вытворял в постели. Согласно «Википэнсии», чтобы компенсировать себе отсутствие проникновений во время секса, Драко все основное время ублажал женщин в спальне самыми извращенными способами с применением доминирования… предпочитая испытывать собственный оргазм позже, вдали от любопытных глаз. – Надеюсь, вы все проникнитесь моей фантазией о Дафне Гринграсс в роли шведской доярки, у которой руки чешутся подергать за что-то, но ее корова сбежала, поэтому она смотрит на меня с отчаянием в глазах, – веселый голос Тео прервал ход мыслей Гермионы. – И она просто мастер в этом… Пэнси посмотрела на него, поджав губы. – Ты мне противен, Теодор. Честно. – Надеюсь моей фантазией окажется тройничок, о котором я давно мечтаю, – заявил Блейз, плюхаясь в кресло рядом с Гарри. – Пару лет назад я чуть было не реализовал эту мечту… Только я не рассчитывал, что моими партнерами окажутся двое парней. Драко покачал головой, но промолчал. – А я надеюсь, что моя фантазия как-то связана с квиддичем, – начал Гарри. – Ах да! – перебил его Тео, и в его голосе прозвучали ностальгические нотки. – Вечная классика: фантазия об отсосе за квиддичными трибунами. Все четверо парней вздохнули, согласно кивнули и на мгновение погрузились в собственные мысли. Пэнси и Гермиона поморщились, представляя себе, о чем они там думают. – Вы же все понимаете, что никто не способен контролировать свои фантазии и то, о чем они? – с любопытством спросила Гермиона. Кто-то в ответ нахмурился, кто-то выпучил глаза. – Это зелье предназначено для того, чтобы вытащить на поверхность все ваши самые тайные и темные сексуальные фантазии… Показать то, чего вы на самом деле хотите, – и неважно, готовы ли вы признаться в этом самим себе или нет. Она почувствовала, что Драко пристально на нее смотрит, будто пытаясь прочесть ее мысли… узнать ее собственные фантазии… выведать тайные желания, а затем использовать эту информацию против нее самыми извращенными и приятными способами. – Эм… черт, – сказал Блейз, и Гермиона подняла на него взгляд. – Значит, это может быть что угодно? В смысле, вообще все что угодно? – Боишься, что все узнают о твоей любви к скотоложству, Забини? – рассмеялась Пэнси и сделала глоток вина. – Бедная Грейнджер, вы взорвете ей мозг вместе с мистером Задумчивость, который сидит вон там. Драко поерзал в кресле, словно осознав вдруг, что он и впрямь собирается позволить Гермионе заглянуть себе в голову, и это действительно может стать проблемой: то, что она узнает, насколько он на самом деле порочен. – И все-таки я думаю: это нечестно, что мы все тряхнем тут своим грязным бельишком, а наш дорогой Драко сохранит свои секреты при себе, – мрачно сказал Тео. – Это заставляет задуматься, что же он там скрывает… Гермиона опустила голову и залпом выхлебала свое вино, потому что разговор принял неловкий оборот для нее. Неловкий в том смысле, что она-то как раз скоро узнает, что скрывает Драко Малфой. – Ты же знаешь меня, Теодор, – сказал Драко низким угрожающим тоном, вытягивая ноги вперед и демонстрируя весь свой устрашающий рост. – Я не люблю две вещи: целоваться и распространяться о личном. Пэнси ухмыльнулась. – К счастью для тебя, я много распространялась о твоем личном в Хогвартсе… Гермиона нахмурилась: Паркинсон и сейчас делала это с завидной частотой. Драко ухмыльнулся Пэнси в ответ, а затем наклонился и налил себе еще виски. – Благодаря тебе, репутация в школе у меня была что надо, Пэнс. Кажется, я еще ни разу не поблагодарил тебя за это, – усмехнувшись, сказал он. – Он очень плох в постели, Пэнси? – насмешливо спросил Тео. – Пожалуйста, скажи мне, что он очень плох и что ты врала нам, чтобы мы, простые смертные, рыдали в подушку от осознания, что нам никогда не сравниться со слизеринским принцем. Драко сделал глоток виски и ткнул пальцем в направлении Тео. – Я промолчу, – сказал он и поймал взгляд Гермионы, которая отважилась взглянуть на него. – Я всегда считал, что судить об этом должна леди. – Ну что ж… сейчас-то мы и выясним, насколько все ваши россказни соответствуют действительности, – объявила Пэнси, отставляя бокал. – Ну, кто хочет быть первым? Мальчики по очереди указали друг на друга. Очевидно, дар речи у них мгновенно пропал. Пэнси нетерпеливо постучала пальцами по подлокотнику, а затем повернулась к Тео. – Ты. – Я? – невинно переспросил он, ткнув себе пальцем в грудь. – Почему я? – Потому что смотреть твои фантазии придется мне, а я эгоистка и хочу быть первой, – капризно отозвалась Пэнси. – Может, лучше Поттер? – возразил Тео, указывая на Гарри. – Ой, не надо меня сюда вмешивать. Она хочет тебя, – отозвался Гарри и нервно сделал два больших глотка виски. Пэнси поставила стул посреди гостиной и жестом показала Тео подходить и садиться. Пыхтя и вздыхая о том, как несправедлива жизнь, Тео неохотно снял шапку, пальто и шарф, поставил свой стакан на кофейный столик и уселся на стул перед Пэнси. – Гермиона, не могла бы ты достать зелье из кармана Теодора, пожалуйста? Все продолжили болтать, а Гермиона подошла к пальто, лежащему рядом с Драко, и наклонилась, чтобы порыться в карманах. Повернувшись, она коснулась икрами его бедра. Она могла поклясться, что услышала, как он едва заметно втянул воздух в ответ на прикосновение. Пытаясь сдерживать эмоции, она прикусила нижнюю губу… и тут же ощутила, как он впился взглядом в ее лицо. Драко разглядывал ее так пристально, что Гермиона, не удержавшись, покосилась на него, пока нащупывала пузырек. Он не искал ее взгляда: он даже не заметил, что она смотрит на него. Его слишком захватил вид ее нижней губы, зажатой между зубами. И он был слишком занят тем, чтобы контролировать свое дыхание и делать безразличное лицо. Прошла всего лишь пара секунд, но они показались вечностью. Выпустив губу, Гермиона отвернулась от Малфоя: единственным признаком, что она смотрела на него, был румянец, выступивший у нее на щеках. Она почувствовала, что он отвел взгляд и кашлянул в кулак, а затем совсем отвернулся и расстегнул еще одну пуговицу на своей оксфордской рубашке, сделав вид, что задумался о чем-то. Гермиона взяла себя в руки и отнесла флакон Пэнси, которая многозначительно подняла брови и одними губами произнесла: «Неплохо». – Ладно, Тео, – сказала она, вмиг посерьезнев. – Выпей это, и начнем. Посмотрим, что там у тебя в голове. Тео с подозрением посмотрел на нее, открыл крышку и понюхал содержимое. – О… малиновое мороженое и кокос. Гарри поднял бровь. – Это зелье содержит Амортенцию? – с любопытством спросил он. – Помню, как на шестом курсе я почувствовал свои любимые ароматы… Пэнси кивнула. – Тут совсем малая доза. Я думаю, она помогает обострить чувства, сделать фантазию как можно более устойчивой и правдоподобной. Это дорогое зелье, и покупатели должны быть уверены в том, за что отдают деньги, – временами в Пэнси просыпалось отличное чутье. Особенно, когда дело касалось денег. И секса. А уж если и того, и другого, то Пэнси становилась смертельно опасной. Тео понюхал зелье еще раз, а затем пожал плечами. – Ну что ж, – сказал он, отсалютовал флаконом всем присутствующим и поднес его к губам. – До дна. Увидимся на той стороне. Он проглотил розовую жидкость, и его зрачки порозовели. – Вот черт, – выдохнул Блейз, не выдержав напряжения от вида неподвижного тела Тео, сидящего на стуле. Гермиона оглянулась и увидела, как Пэнси вытащила маленькое прямоугольное зеркало в розовой оправе. Подойдя к Тео, она взяла его руку, прижала его и свой большой палец к зеркалу, после чего отпустила его ладонь. – Что происходит? – поинтересовался Гарри, подходя к Пэнси сзади и заглядывая в зеркало. – Не сработало? Гермиона видела в зеркале только их отражение. – Просто подождите минутку, – нетерпеливо отозвалась Пэнси, пока все собирались вокруг нее. – Нужно время, чтобы получить доступ к участку мозга, который… Внезапно из зеркала вырвался ослепительный белый свет. Все закрыли глаза и отступили назад. Гермиона сделала шаг и столкнулась спиной с чьей-то широкой грудью. Ей даже не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто это. – Прости, мне очень жаль, – тихо сказала она, повернув голову, но не видя его лица, потому что едва доставала макушкой до его плеча. Его грудь все еще прижималась к ее спине, отчего по телу расползалось тепло и бежали мурашки. – Нет, тебе точно не жаль, Грейнджер, – хрипло прошептал он ей на ухо, и его дыхание коснулось кожи. Он сказал это так, чтобы услышала только она. Наконец он отошел, оставив ощущение холода у нее на спине, но встал так, чтобы видеть поверх ее головы зеркало в руках у Пэнси. – О, посмотрите! – взволнованно сказала та, взвизгнув от восторга. – Сработало! Сработало! Посмотрите! Я вижу его! Я вижу Тео… – она резко замолчала и открыла рот, вместе с остальными глядя в зеркало и не в силах отвести взгляд. Глаза Гермионы удивленно расширились. – О нет… О боже, Теодор, ну и развратник же ты…