***
Неделю спустя. – Твоя очередь, – возбужденно объявила Пэнси. Гарри покачал головой и побледнел. Гермиона знала, что он боялся этого дня. Он понимал, о ком будет его фантазия, и об этом вот-вот должны были узнать все. Она заметила, что у него на лбу выступил пот. Тео и Блейз ухмыльнулись и пожелали ему удачи, а затем заняли места на диване, готовые смотреть шоу. Гермиона не так горела энтузиазмом, как они. Гарри был ее лучшим другом, и она сомневалась, что сможет спокойно наблюдать за его самой тайной сексуальной фантазией, о чем бы та ни оказалась. Ее не смущало наблюдать за другими, ведь она не дружила с ними со школы, но вот Гарри… он был для нее почти как брат. Краем глаза Гермиона заметила, как Драко вошел в гостиную. Ее сердце тут же заколотилось, и она не знала, куда деть взгляд. Может, попробовать заглянуть ему в глаза? Или заговорить с ним? Как им теперь общаться друг с другом? Она покосилась в его сторону и тут же наткнулась на его взгляд, словно он ждал, что она посмотрит на него. Засунув руки в карманы, он кивнул ей в знак приветствия и выглядел при этом так невинно и непринужденно, что у нее пересохло во рту. Ему было так же неловко, как и ей. Должно быть, ему пришлось собрать всю свою волю в кулак, чтобы отправить ей ту открытку…***
Три дня назад. – Гермиона, это для тебя, – объявила Пэнси от входной двери. Гермиона как раз открывала жалюзи, чтобы впустить в магазин утреннее солнце. Она услышала, как Пэнси подошла к ней, и, обернувшись, увидела, что та держит небольшой коричневый конверт с ее именем посередине. Глаза Паркинсон радостно блестели. – Открой его, – с энтузиазмом сказала она, точно зная, от кого это. Гермиона в предвкушении закусила губу и, взяв конверт, вскрыла его. Едва она вытащила открытку, ее ноздри наполнил аромат пергамента. Он был плотным и дорогим на вид. Перевернув открытку, она не сдержала улыбку, увидев вверху букву «М».«Девушке, которая обожает аромат пергамента также, как и я. Спасибо за подарок, Гермиона. Извини, что не успел увидеться с тобой в субботу: мне было жаль будить тебя после нашей бессонной ночи. Встретимся в пятницу. Д.»
Гермиона успела прочитать записку дважды, прежде чем Пэнси выхватила ее, взвизгнув: – О боже! Он хочет заняться с тобой чем-то неприличным! – возбужденно объявила она. – Обычно Драко не позволяет женщинам спать в его постели. О, он явно думал только о тебе с самой пятницы. Но только сейчас смог отрастить себе яйца, чтобы наконец-то прислать тебе это. Гермиона же просто почувствовала облегчение. Драко Малфой сделал первый шаг… Возможно, он думал о ней не меньше, чем она о нем.***
Когда глаза Гарри стали розовыми, Гермиона затаила дыхание. Это было так неправильно. Ей не стоило смотреть на это, потому что она знала, что… – Черт, – потрясенно сказал Тео, вглядываясь в зеркало, которое держала Паркинсон. – Пэнси… это ты там на четвереньках? Гермиона закрыла рот рукой, а Пэнси глубоко вздохнула. Ее щеки залил румянец, чего Гермиона за ней ни разу не наблюдала. Когда в зеркале возникла гостиная Гриффиндора, Паркинсон не могла оторвать взгляда от экрана. Гарри снял с нее юбку и отбросил на пол. За ней последовали трусики, и Пэнси ощутила себя беззащитной под его взглядом. Его руки скользнули по ее ягодицам, слегка сжимая, после чего она почувствовала дуновение прохладного воздуха, за которым последовал жгучий шлепок. Охнув, она дернулась вперед, широко раскрыв глаза. Гермиона внимательно наблюдала за Пэнси, и ее дыхание участилось. Ее явно завело происходящее на экране. – Ты никуда не пойдешь, Паркинсон. Сейчас же выброси эту мысль из головы. Я собираюсь тебя хорошенько помучить и доставить тебе удовольствие, – он снова шлепнул ее по заднице с другой стороны. И буквально ощутил, как она напряглась, а ее ноющее влагалище сжалось. Пэнси застонала, подавшись назад в жажде большего. Еще два шлепка, и Гарри наклонился, нежно целуя ее ягодицы. – Твоя попка просто великолепна… с красными отпечатками моей ладони, – он снова погладил ее. – Хочешь услышать, как я дрочу на тебя, Пэнси? Хочешь узнать обо всех грязных развратных вещах, что я проделываю с тобой в своих фантазиях? – Нет, – прошептала она, заведенная настолько, что по ее бедрам потекла смазка. – Я хочу, чтобы ты показал. Покажи мне, что ты чувствуешь, Поттер. Он собственнически зарычал, зарываясь лицом между ее бедрами сзади, и лизнул ее чувствительный бугорок, проведя языком по всей расщелине. Пэнси вскрикнула, чувствуя, как ее охватывает удовольствие от его ласк. Протянув руку, Гарри предупреждающе сжал ее сосок, а второй рукой закрыл ей рот. – Пока что я не хочу, чтобы ты кричала… Помолчи, – прошептал он. – Ты можешь побыть тихой для меня? – Нет. – Тогда открой ротик, Пэнси, – когда она подчинилась, он сунул ей в рот свой гриффиндорский галстук. Глаза Гермионы расширились при виде происходящего: оно поражало ее до глубины души. Гарри Поттер любит пожестче… Кто бы мог подумать? Она уловила какое-то движение на другом конце комнаты и, подняв взгляд, поняла, что Драко подошел ближе, не сводя с нее глаз и внимательно следя за ее реакцией. Похоже, ему нравился румянец, который появлялся у нее на щеках всякий раз, когда она наблюдала за фантазиями ребят. По его же лицу никогда ничего нельзя было прочесть, но в последнее время… Гермионе начало казаться, словно между ними рухнула какая-то стена. Гарри лизал клитор, порхая по нему языком, и двумя пальцами скользил во влагалище Пэнси, потирая самое чувствительное местечко внутри. Стон за стоном срывались с ее губ. Не отрываясь от клитора, он улыбался, зная, что Пэнси это чувствует. При виде ее реакции на его ласки из груди Гарри вырвалось животное рычание. Он знал, что она не сможет остановить происходящее. Знал, что она даже не попытается всё прекратить. Он двигал внутри нее пальцами в мучительно медленном ритме, продолжая неторопливо вылизывать. – Еще. Пожалуйста, еще, – пробормотала она сквозь галстук во рту. – Покажи мне, как сильно ты этого хочешь, Пэнси. Она подалась ему навстречу, захваченная удовольствием, что дарил ей Гарри, посасывая клитор и трахая ее пальцами. Крича и постанывая сквозь кляп во рту, она схватилась за подушки, лежащие на диванчике в гостиной Гриффиндора, и сильнее начала тереться о лицо Гарри, охваченная волной наслаждения, которому, казалось, не было конца. – Грейнджер, – услышала Гермиона у себя в голове и поняла, что Малфой снова воспользовался Animo Sermo. Она посмотрела на него и увидела, как он медленно пятится из гостиной, пока все были поглощены зеркалом и доносящимися оттуда стонами дикой страсти. Он явно хотел, чтобы она пошла за ним. О черт… Что делать?***
Драко стоял у кухонной раковины, обеими руками опершись на нее и глубоко задумавшись. Гермиона вошла в кухню и поняла, что ее тело все еще реагирует на звуки страсти, доносящиеся из гостиной. На Малфоя они тоже явно действовали: его губы сжимались всякий раз, когда он слышал хриплые стоны Пэнси. – Я хотел лично поблагодарить тебя за подарок ко дню рождения, – тихо сказал он. – Я люблю мятные конфеты… Большое спасибо. Гермиона слабо улыбнулась ему. – Ты мог бы лично поблагодарить меня в субботу, если бы разбудил. Драко повернулся и посмотрел на нее, явно захваченный врасплох ее прямотой и желанием обсудить ту ночь. – Как я уже говорил, мне было жаль будить тебя, – серьезно ответил он. – Я люблю бегать рано утром. Чтобы голова прояснилась. Не удержавшись, Гермиона подняла бровь, глядя на него. – Чушь, – тихо сказала она. – Ты просто не хотел думать о том, что произошло, поэтому сбежал, чтобы не расхлебывать последствия. Драко вздохнул и опустил голову, а затем развернулся к ней и выпрямился… во весь свой немаленький рост. Все у нее внутри сжалось, когда она посмотрела на него, мрачного и пугающего. Она знала, что в глубине души он вовсе не такой, и ей стоило попытаться узнать его настоящего. – В последнее время у меня голова идет кругом, Гермиона, – сказал он, глядя ей в глаза. – Я проснулся в субботу утром после нашей… – он на секунду закрыл глаза, словно пытаясь сосредоточиться и вспомнить вечер пятницы. Звуки воображаемого секса Гарри и Пэнси, доносящиеся из гостиной, явно сбивали Малфоя с толку: казалось, Поттер ее там убивает. – После нашей ночи вместе, я на мгновение даже позабыл, кто я, – Драко открыл глаза и пристально посмотрел на Гермиону. – Я забыл, кто я и кто ты. И кем мы являемся друг другу, – угрожающе произнес он и шагнул к ней. – Я отнюдь не хороший человек, Грейнджер. Я плохой выбор для тебя, и тебе не стоит меня хотеть, – он собственнически оглядел ее с ног до головы. – Мы оба не должны друг друга хотеть, и мне приходится постоянно напоминать себе об этом. Гермиона скрестила руки на груди. – Я могу сама решать за себя, – с вызовом заявила она, не собираясь позволять ему отделаться от нее какими-то дерьмовыми отговорками. Это мазохистское самобичевание с ней не прокатит. Кем бы он там ни считал себя и ее, он не имел права указывать ей, может ли она его хотеть. Она хотела его, потому что понимала, что не должна, и это понимание только усиливало влечение – и он, должно быть, чувствовал то же самое по отношению к ней. И она собиралась дать ему понять, что, независимо от его слов, она не позволит ему одному решать за них обоих. Он не может отнять у нее свободу воли. – Почему ты не любишь день своего рождения, Драко? – вырвалось у нее, прежде чем она успела подумать. Это была резкая смена темы, но, по крайней мере, на несколько секунд Малфой забыл о жалости к самому себе. Он молча смотрел на нее около минуты, и тишина прерывалась лишь стонами и вздохами, доносящимися из гостиной. Они звучали горячо, страстно и агрессивно, и Гермиона ощутила легкое возбуждение. – В день своего рождения на пятом курсе, – сказал он, пытаясь заглушить звуки, – я получил письмо от родителей, в котором говорилось, что летом я должен принять Темную метку и пойти по стопам отца, – в его голосе слышались горечь и злость. – С тех пор я никогда не радовался дням рождения, Грейнджер… Я просто не мог. Сердце Гермионы сжалось. Она не знала об этом. Взглянув на него, она словно на мгновение увидела перед собой хрупкого долговязого перепуганного мальчишку, каким он был на шестом курсе. Мальчишку, который, ощущая боль и сожаление к ней, отвернулся, не пожелав смотреть, как его тетя пытала ее на полу у него в столовой. Тот мальчик прошел через те же испытания, что и она с Гарри и Роном, только его путь пролегал по другую сторону баррикад. – Так вот что случилось, – искренне сказала она, подходя к нему ближе. – Я понимаю… – она заглянула ему в глаза: он с удивлением смотрел на нее. – Но это не значит, что ты должен отгораживаться ото всех, – сказала она, закусив губу. – Твои ошибки не характеризуют тебя как личность. И твое прошлое тоже. Он перевел взгляд на ее губу, зажатую между зубами, и атмосфера в комнате тут же накалилась. – От чьей руки ты кончила на прошлой неделе: от своей или от моей, Грейнджер? – негромко спросил он, делая еще один шаг по направлению к ней. Теперь он стоял всего лишь в паре футов от нее. Гермиона покраснела и опустила глаза от неожиданной перемены темы разговора. Из гостиной все еще слышались стоны с энтузиазмом трахающихся Гарри и Пэнси, и Гермиону охватил жар. По взгляду Малфоя она поняла, что они снова вступили на опасную территорию. – От… – она запнулась и увидела, как он ухмыльнулся, наблюдая за ее реакцией на его слова. – От моей. Но вместе с твоей, – слабым голосом продолжила она. Драко кивнул, и его взгляд на секунду скользнул к ее бедрам, обтянутым летней юбкой, которую она носила вместе с топом, открывающим плечи и ключицы. – Думаю, ты была бы не против испытать оргазм не от собственных пальцев, – задумчиво произнес он, задержав взгляд на ее шее. – Кончить, зная, что удовольствие тебе подарили чужие прикосновения. Гермиона сглотнула, и он подавил стон, увидев, как от этого сжалось ее горло. – Думаю, ты была бы не против покричать для того, кто заставит тебя испытать оргазм. Еще два шага по направлению к ней, и он почти интимно прижался к ней всем телом. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы продолжать смотреть на него, но, не удержавшись, она все же скользнула взглядом по мышцам его груди, которые скрывались под футболкой. И о черт… этот его аромат. Чайное дерево, мятный гель для душа и сандаловое дерево от лосьона после бритья. Рядом с Малфоем она почувствовала, как подгибаются колени. – Грейнджер… – прошептал он, и она взглянула на него из-под ресниц. – Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе? Она вздохнула и только тогда сообразила, чего от нее ждут. – Да, – ответила она: ей отчаянно хотелось его прикосновений. Она ожидала от него нежных ласк, подобных тем, что Драко дарил ей на прошлой неделе, но когда он положил руки ей на талию и внезапно приподнял, у нее перехватило дыхание. Крепко держа ее, он подошел к столу и посадил ее рядом с раковиной. Она почувствовала, как у нее кружится голова от высоты, на которую он ее поднял, и стремительности его движений. Его руки все еще лежали у нее на талии, а лицо теперь находилось в паре дюймах от ее ошеломленного лица. – Почему ты такая тихая, Грейнджер? – спросил Драко. – Ты боишься собственного удовольствия? Или того, что будешь кричать так громко, что тебя услышат соседи? Едва касаясь, он раздвинул ее ноги, и Гермиона чуть не застонала, ощутив его бедра между своими. Она покачала головой и зажмурилась. – Открой глаза, Гермиона, – потребовал Малфой, и она подчинилась. – Я хочу видеть выражение твоего лица, когда скажу, что, если я когда-нибудь трахну тебя… если когда-нибудь до этого дойдет… то ты у меня запоешь, как птичка. Она тихонько охнула, и он усмехнулся. – Как я вижу, ты не привыкла слышать такое… – он наклонился к ней, почти коснувшись губами мочки уха. – Я люблю, когда мои женщины громкие, Гермиона. Мне нравится знать, что они без ума от того, что я с ними делаю. Его губы были в опасной близости от ее уха, и дыхание Гермионы участилось в ожидании прикосновения. Она схватилась руками за столешницу. – А еще мне нравится мысль, что в моей постели окажется кто-то, кто раньше меня ненавидел. Меня невероятно заводит тот факт, что я могу заставить кого-то переключиться с ненависти на желание ощутить меня внутри… желание узнать все мои темные стороны. Она затаила дыхание, чувствуя, как напряглись соски, когда он подался бедрами еще ближе к ней, и его ширинка оказалась совсем близко от ее паха. Звуки, доносящиеся из зеркала в гостиной, постепенно заглушало тяжелое дыхание Драко и Гермионы, которые заводились всё больше. Черт… кухонная дверь была открыта, и кто угодно мог войти… Он медленно наклонился к основанию ее шеи, к тому местечку, где бился пульс, и едва не коснулся его губами. Она закрыла глаза и услышала, как он тихо вздохнул. Она так устала желать его, не имея возможности коснуться… – Однако же нет… ты никогда по-настоящему не ненавидела меня, Грейнджер, – ухмыльнулся он ей в шею. – Скажи, что тебя бесит во мне больше всего: что в любой ситуации я держу тебя на грани… или что, если мы с тобой перейдем черту, ты станешь зависимой от этого… от меня? – Ты не решишься, – выдохнула Гермиона, пытаясь сосредоточиться. От ощущения его губ возле шеи все ее нервы оказались на пределе. – Ты даже не можешь определиться, хочешь ты меня или нет. Вечные качели… туда-сюда. – Чего ты ждешь от меня? – прошептал он ей в шею. – Что, по-твоему, я могу тебе дать? Ты хочешь, чтобы я перестал игнорировать тебя? Считай, что уже перестал, – он коснулся кончиком носа точки, где бился пульс. – Ты хочешь, чтобы я стал более милым? Могу попытаться, черт возьми. Губы Драко скользнули по точке пульса и остановились прямо над ней. – Ты жаждешь, чтобы я перешел к сексу? О, поверь, я перейду, со временем… Но только если ты расскажешь мне, что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал. У Гермионы перехватило дыхание, и она запрокинула голову, когда он слегка лизнул ее кожу, пробуя на вкус. Его руки соскользнули с ее волос, мучительно медленно погладили плечи, верхнюю часть груди и спустились на бока. Большими пальцами Драко дотронулся до ее округлой груди сбоку через топ, и Гермиона ощутила, как ее кожа загорается везде, где он касался. Она непроизвольно задрожала всем телом, когда он схватил ее за талию, скользнув носом по шее обратно к пульсирующей точке. Гермиона почувствовала, что его сдержанность трещит по швам, когда он легонько лизнул и поцеловал ее в шею, отчего у нее закружилась голова и стало тянуть между ног. – О черт, – выдохнула Гермиона. Однако же он целовал ее только в шею: она понимала, что, если он поцелует ее в губы, пути назад уже не будет. – Скажи, Грейнджер, – прорычал он, не отрываясь от ее шеи. – Скажи мне, чего ты хочешь… – Не останавливайся, – прошептала она голосом, полным желания, и схватилась за столешницу, до боли сжав ее пальцами, лишь бы не притянуть голову Драко ближе. – Я хочу этого… – тихо пробормотала она. Малфой ухмыльнулся, скользнув губами по ее подбородку. – Я жажду этого даже больше, чем ты, поверь, – он провел пальцами по подолу юбки и потеребил краешек ткани. – Но сейчас вопрос в том, насколько сильно этого хочешь ты? – его рука проникла под юбку и скользнула вверх и вниз по трусикам, едва касаясь. Гермиона с трудом подавила стон и покраснела, осознав, что он наверняка почувствовал сквозь тонкий шелк, насколько она мокрая. – Это из-за меня? – многозначительно спросил он, легонько поглаживая лобок сквозь ткань. Гермиона знала, что, если она подастся вперед навстречу его руке, то его пальцы прижмутся к клитору. И от этой мысли она потекла еще сильнее. Постанывая и жалобно всхлипывая, она смогла выдавить из себя: – Из-за того, что ты говоришь… и что делаешь… но не доводишь до конца, – и в доказательство своих слов она выгнулась и ощутила его пальцы там, где больше всего желала их почувствовать. – Черт! – Драко резко втянул воздух и прижался губами к местечку у нее за ухом. – Скажи мне, чего ты хочешь, Грейнджер… Потому что прямо сейчас, мне кажется, я бы сделал для тебя всё, лишь бы почувствовать, как ты теряешь голову от прикосновений моих пальцев, – пробормотал он, вылизывая и покусывая ее шею. Гермиона знала, что он не в состоянии остановиться – хоть и понимал, что стоит. Это было опасно: кто угодно мог застать их тут. Стоило ему попробовать на вкус ее кожу, весь его самоконтроль, казалось, испарился. Его охватила животная страсть. Он словно жаждал быть для нее всем: безраздельно обладать ею, вытеснить из ее разума всё остальное, кроме него. От этого у Гермионы кружилась голова: ее опьяняла его необузданность. Она на миг отстранилась, и Малфой повернулся, чтобы взглянуть на нее. Его палец все еще едва ощутимо касался жара, пылающего у нее между ног. Мгновение ничего не происходило. Она увидела в его глазах отражение собственного желания, и в следующую секунду он грубо дернул ее за бедра, придвинув к своей ширинке. А затем тесно прижался к ней, дав ощутить напряженный член под тканью штанов. Ее глаза расширились, и она с трудом сглотнула. Судя по выражению лица Драко, он понял, что она осознала, насколько он возбудился из-за нее. Чувствовать, как его член прижимается к промежности, ощущать этот бугор на штанах, вдавливающийся между ее ног… о боже, это было просто безумием. Но ей хотелось этого. Понимал ли вообще Малфой, что ее трусики сейчас легко можно было сдвинуть в сторону? А затем войти в нее… И наконец почувствовать, как стенки влагалища обхватывают его член и растягиваются вокруг него. Ритмично входить и выходить из нее до тех пор, пока член не проник был внутрь полностью, задев головкой шейку матки… Внезапно Гермионе захотелось спросить. – Ты и правда… – начала она, и Малфой замер, позволив ей собраться с мыслями. – Ты и правда сделаешь для меня всё? – тяжело дыша, она вцепилась в столешницу так, что побелели костяшки пальцев. Руки Драко на ее бедрах сжались, а в глазах полыхнул огонь. Гермиона поняла, что прямо сейчас могла бы попросить его о чем угодно, и, скорее всего, он исполнил бы ее желание. – Расскажи, чего ты хочешь, Грейнджер, – прорычал он, обжигая ее взглядом. Он прижался лбом к ее лбу, пытаясь усмирить горящее в нем пламя. – Что-то мне подсказывает, что ты не сделаешь – или не сможешь сделать – для меня то единственное, чего я хочу, – чувствуя прилив храбрости и решив взять дело в свои руки, Гермиона потянулась к нему. Ее губы оказались на расстоянии вздоха от его губ… О, как же ей хотелось обхватить его нижнюю губу зубами и прикусить… Оторвавшись от столешницы, она медленно подняла руки и провела пальцами по его груди, едва касаясь ткани. Драко тяжело дышал ей в губы, пытаясь взять себя в руки. – Я не согласна на что-то меньшее от тебя, чем это, – тихо сказала она, глядя ему в глаза и понимая, что ее руки как раз остановились у его сердца. Она перевела туда взгляд и посмотрела нарочито пристально, чтобы недвусмысленно намекнуть об истинном значении своих слов. – Так что, если будешь готов к этому, дай мне знать. Драко стоял возле нее, все еще тяжело дыша, и смотрел на ее руки у своего сердца. Гермиона знала, что он прекрасно понимает, что она имела в виду. Для нее это была не просто интрижка: Малфой был нужен ей не из-за своего большого члена или страсти к разврату. Она никогда не крутила шашни с мужчинами, чтобы потом их бросить. Если Драко и впрямь хотел ее, – а она знала, что это было действительно так, – то ему стоило знать, что пока они будут вместе, для нее не будет существовать никого другого. – Грейнджер, – с угрозой произнес он, снова склоняясь к ее губам. – Если я пойду на это, тогда и тебе придется кое-что для меня сделать… – он скользнул руками по ее раздвинутым ногам, снова притянув ее ближе, и она в полной мере ощутила его силу: то, как напряглись мышцы плеч под футболкой, и то, как бедра вторглись между ее бедрами, раздвинув их еще шире. Драко провел губами по ее шее, добравшись до уха, и одновременно властно впился пальцами в ее бедра. – Не издавай ни звука, – выдохнул он ей на ухо. – Покажи мне, насколько ты на самом деле тихая, моя сладкая, – лаская губами ее шею, он притянул ее прямо к своему твердому члену. Она издала тихий стон. – Я не шучу, Гермиона, – сказал он, продолжая потираться эрекцией об ее промежность через трусики. – Ни стона, – прошептал он, задевая клитор, – ни всхлипа, – выдохнул он ей на ухо, крепче сжимая бедра, – ни единого слова, или все услышат, как ты кончаешь для меня прямо на кухонном столе, – схватив ее под задницу, он грубо вжал ее в себя, продолжая языком ласкать шею. Гермиона сходила с ума. Его губы, его слова, мощное тело, руки и твердый, как камень, член, доводили ее до безумия, но все же она не решалась обнять его. Если она это сделает, то уже не сможет отпустить, потому что не выдержит такой потери. – Пожалуйста, – с хриплым стоном взмолилась она, и от ответного рычания ей на ухо внутри у нее всё сжалось. Драко снова поднял ее, вместе с ней подошел к кухонному стулу и, устроившись на нем, усадил ее на себя сверху. Он по-прежнему крепко держал ее за задницу, но не предпринимал никаких действий, просто ожидая, когда она устроится поудобнее. Ее ноги не доставали до пола из-за высоты стула и мощных бедер Драко, на которых она сидела. Гермиона попробовала податься вперед, отчаянно желая хоть какой-нибудь стимуляции, и потерлась об его напряженный член. Драко застонал, откинув голову на спинку стула. – Помоги мне двигаться, – попросила она тихим хриплым голосом, в котором слышалось желание. Вскинув голову, он схватил ее за бедра, и она повторила свое движение. Ее щеки прелестно раскраснелись, губы были приоткрыты, зрачки расширены… Она не знала, сколько сможет выдерживать эту пытку. Не сводя с нее голодного взгляда, он снова помог ей потереться о член, и она застонала. Ткань штанов, натянутая на эрекцию, идеально стимулировала ее промежность через трусики. Приподнявшись, Гермиона переместилась повыше, положив руки на спинку стула позади него. Ее обтянутая блузкой грудь оказалась прямо у его лица. А его губы… Гермиона умирала от желания целовать его, пока не кончится дыхание. Она опустилась на него обратно, и Драко откинулся назад, зачарованно наблюдая, как она трется об него. На его лице было написано удовольствие, но он с трудом противился желанию схватить ее и начать жестко врезаться в нее бедрами. Она видела, как тяжело ему это дается, но Малфой сдерживался, чтобы не сделать ей больно. Хотя ей этого хотелось. Закрыв глаза, Гермиона издала еще один слабый стон. Судя по лицу Драко, он не мог поверить, что это происходит в действительности: что он сидит на кухонном стуле с Гермионой Грейнджер у себя на коленях, которая пытается кончить, потираясь об него. И это выражение у него на лице было самым сексуальным, что она когда-либо видела в своей жизни, и от осознания, что именно она была тому причиной, оно казалось еще лучше. Ни Гермиона, ни Драко ни на мгновение не закрывали глаза, боясь пропустить что-то. Боясь не увидеть друг друга в самый важный момент. Однако наконец Гермиона сдалась и зажмурилась: ощущения, захлестнувшие ее, были слишком сильными. – Тебе нравится? – хрипло спросил Малфой низким голосом, полным страсти. Руками, лежащими у нее на бедрах, он заставил ее потереться о свой член еще жестче и быстрее. Казалось, он хотел, чтобы она кончила прямо у него на коленях. Гермиона захныкала. – Открой глаза и скажи мне, Грейнджер: тебе нравится тереться о мой твердый член? Тебе нравится ласкать себя им? – в глазах Драко горел огонь дикого желания. Он подался бедрами вверх ей навстречу, и ее глаза закатились. – Ты будешь тихой, когда кончишь, как я тебе и сказал? Гермиона открыла глаза: некогда карие – теперь они были почти черными. – Да, – выдохнула она. И, не в силах больше терпеть, с тихим вздохом она ускорилась, задевая самое чувствительное местечко. Она вцепилась в спинку стула, и его руки помогли ей скользнуть по члену так, что она ощутила всю его длину… Отчего по ее напряженному телу невольно пробежала дрожь. Гермиона непроизвольно выгнулась ему навстречу, продолжая двигаться в диком и жестком темпе. Казалось, она желала слиться с ним воедино… ей хотелось большего, намного большего. И это сводило ее с ума. – Я хочу почувствовать, как кончишь, потираясь об меня, Грейнджер, – прорычал Малфой, притягивая ее ближе к себе и наматывая ее волосы на кулак, отчего она едва не застонала. – Я хочу, чтобы ты представляла себе, как принимаешь мой член глубоко в себя… – хрипло проговорил он, заставив ее прижаться лбом к его лбу и жестко насаживая ее на себя. – О боже, – выдохнула Гермиона, и он притянул ее еще ближе к себе за волосы: их носы соприкоснулись, а губы оказались в нескольких сантиметрах друг от друга. – Тише, сладкая, – предостерегающе сказал Драко. – Я знаю, Пэнси рассказывала тебе обо мне… О моем размере. И знаешь, Грейнджер, – на его губах появилась усмешка, – всё это правда. Она застонала и прикусила губу, а он издал тихий рык. – О, черт, – едва слышно пробормотала она. Внезапно все сомнения развеялись, и она наконец отпустила спинку стула и схватилась за плечи Драко. Он тихо застонал от ее прикосновения и толкнулся вверх так жестко, что ее глаза закатились. Ей так отчаянно хотелось поцеловать его. Зарыться пальцами в его волосы, притянуть к себе и коснуться губами губ. Но она не могла. Это всё испортило бы, и он остановился бы. А она не могла позволить ему всё прекратить, только не сейчас. Она понимала: то, что сейчас происходило, было на его условиях, а она всего лишь играла свою роль в его распутных фантазиях. Однако еще никогда в жизни ей не было так хорошо. Страсть полностью захватила ее, и она готова была вот-вот кончить на кухонном стуле, ёрзая по Драко прямо в нижнем белье. Извиваясь бедрами, она наконец нашла нужный ритм. И поняла, отчего ей было приятнее всего. Между ног было так мокро и горячо, и она терлась промежностью об его член, понимая, что он чувствует этот жар и влагу. Она знала, что он сдерживается из последних сил, также, как она сама. Быстрее. Жестче. Так сложно было не скользить руками по всему его телу, и она вцепилась пальцами в его плечи, которые ощущались такими твердыми и мощными. А затем она ощутила, как волна удовольствия подкатывается всё ближе… – Малфой, – выдохнула Гермиона, и это было похоже на тихое сексуальное мурлыканье – почти мольбу, ведь Драко продолжал двигаться вместе с ней в мучительном темпе. Удовольствие нарастало, и Гермиона впилась ногтями в его плечи. Ей нужно было кончить, но обычно она могла достигнуть оргазма только при помощи собственных пальцев… – Вот так, милая, – хрипло прорычал Малфой ей в губы, наблюдая за выражением ее лица. – Ты всё правильно делаешь… – прошептал он. – Сильнее. Трись о мой член сильнее. Черт, Гермиона чувствовала, что задыхается. – Тебе не нужны пальцы, Грейнджер… Просто позволь ощущениям охватить все тело… – Да, – тихо прошептала она, дрожа. – Я… о боже, я уже почти… – Я знаю. Черт, Грейнджер. Кончай для меня, – выдохнул Драко ей в губы, и она чуть было не забылась и не поцеловала его. – Представь, как мой член растягивает тебя, и ты принимаешь его… сжимая так тесно… Она выдохнула. – Представь, что я внутри тебя, и это завело меня настолько, что я готов кончить… Представь, каково было бы ощутить, что ты довела меня до оргазма… Она что-то простонала, не теряя ритма. Оргазм был так близок, и слова Малфоя доводили ее до исступления. – Я тоже сейчас кончу. Вместе с тобой, Гермиона. Ты чувствуешь это? Она не могла больше это выдерживать. Это было слишком. Слишком восхитительно. Она кивнула, прикусив губу так сильно, что сама удивилась, как у нее не пошла кровь. Наблюдая за ней, Драко издал тихий стон и жестко опустил ее бедра на себя, отчего стул тихо скрипнул. – Ты так меня заводишь, Грейнджер. Да… Давай же, вот так… Она резко двигалась у него на коленях, тяжело дыша. – Так хорошо… Мне всегда казалось, что ты любишь пожестче… Черт! – его мысли путались. Из-за нее он начал говорить что-то невнятное, и Гермиона поняла, что он окончательно потерял голову. Она содрогнулась и грубо подалась бедрами вперед, задевая самое чувствительное место. Драко, похоже, понял, что она кончает, потому что притянул ее к себе и прикусил шею, отчего Гермиона вздрогнула и буквально взорвалась. Оргазм охватил ее, и перед глазами промелькнули звезды. В первый раз в жизни она кончила без помощи пальцев. – О… Драко… – выдавила она сквозь стиснутые зубы и запрокинула голову в немом крике, крепко зажмурившись. Дрожа в его руках, она выдохнула, сдерживая стон из страха, что ее услышат. Опустив голову, она снова прижалась ко лбу Драко, переживая последние мгновения оргазма. Ее кожа блестела от испарины, а дыхание срывалось. Открыв глаза, она увидела Малфоя слишком близко и на миг смутилась. – О боже, – ошеломленно прошептала она, смущенная тем, что они только что сделали это прямо посреди кухни, где кто угодно мог их услышать. – Я… Я раньше никогда… – пробормотала она ему в губы, по-прежнему не решаясь его поцеловать. И вдруг к ней пришло осознание: его член все еще был твердым. Очень твердым. Даже слишком. – Ты не… – начала она, нахмурившись. Он ведь сказал, что сейчас кончит… – Это было для тебя, Грейнджер, – прошептал Драко, пристально глядя ей в глаза, и она видела, что в его взгляде все еще горит пламя. – Не беспокойся обо мне. И как ей после этого не показаться ему эгоисткой? Он дважды доводил ее до оргазма, а она не соизволила ни разу заставить его кончить. Она легонько сжала его плечо, а затем, решившись, провела рукой по его широкой груди вниз, нащупывая… желая почувствовать… желая сделать что-нибудь для него. Не успела она ничего сообразить, как он схватил ее за запястье и отвел руку в сторону. Пальцы у нее в волосах сжались сильнее, и Малфой приблизил ее лицо к своему настолько, что она увидела, как он сжал губы, пытаясь сохранить самообладание. – Если ты не хочешь, чтобы я нагнул тебя над кухонным столом и трахал, пока ты всерьез не станешь просить меня остановиться… – хрипло сказал он предупреждающим тоном. – Лучше подумай дважды, прежде чем продолжить. Гермиона сглотнула, глядя на него широко раскрытыми глазами. Она прекрасно понимала, что он прав. Если они продолжат, он сделает ей больно. – Мне необходимо держать себя в руках во время секса, Гермиона. От звука ее имени, произнесенного Малфоем, по ее коже побежали мурашки. – А с тобой я почти себя не контролирую. И я вовсе не нежен, когда теряю голову, – его глаза были закрыты, а на лице написана боль. Гермиона вздохнула. – Я и не просила тебя быть нежным, Драко. Он резко открыл глаза и, сняв ее со своих коленей, поставил на пол перед собой. Встав со стула, он навис над ней, заставив почувствовать себя такой маленькой. И черт… От четких очертаний его все еще твердого члена, выступающего из-под ткани брюк, у нее пересохло во рту. Гермиона вдруг осознала, что, когда терлась об него, получая столько удовольствия, у нее даже не получалось скользить по всей его длине. Драко Малфой точно проткнет ей шейку матки насквозь. – Помнишь, что я говорил о силе слов, Гермиона? – он наклонился, чтобы заглянуть ей в глаза, и в этот момент от него веяло такой опасностью, что у нее перехватило дыхание. – Если я не буду себя контролировать, ты не сможешь меня выдержать, – едва слышно сказал он. – Пока нет. Затем он протянул руку и нежно коснулся пряди ее волос, намотав ее на палец. – Бедная маленькая Гермиона… – сказал он, и она застонала от его слов. – Ты даже не представляешь себе, во что ввязалась. Не успела Гермиона ничего сообразить, как Малфой отступил назад, услышав шаги, приближающиеся к кухне. Обернувшись, Гермиона увидела в дверях раскрасневшуюся Пэнси и ухмыляющегося Тео. – Поттер тот еще извращенец! – радостно объявил он. – Бедной Пэнси пришлось смотреть, как он по меньшей мере трижды вертел ее в разных позах, а потом заставил ее умолять дать ей пососать его… Пэнси зажала ему рот рукой. – Ради всего святого, замолчи. Она посмотрела на Гермиону и слегка нахмурилась, заметив у той послеоргазменный румянец. Паркинсон тут же все поняла и повернулась к Драко. Малфой смотрел в свой стакан с виски и избегал ее взгляда. Губы Пэнси растянулись в улыбке. – Кажется, я была сегодня не единственной, кого вертели в разных позах… Драко и Гермиона метнули на нее свирепые взгляды, а Тео фыркнул, и Пэнси, которая по-прежнему зажимала ему рот, с отвращением отдернула руку. – И как это мы не услышали стоны с кухни каких-нибудь десять минут назад, – ухмыляясь, радостно проговорил Тео, глядя на Драко. – Мы с Блейзом хотели пить и жрать, но мне было лень идти на кухню. И слава богу… Малфой бросил на него убийственный взгляд. – А то пришлось бы доставать поп-корн вместо ужина, – съязвил он, и Пэнси закатила глаза. Гермиона опустила голову, ковыряя пальцем деревянную столешницу, а Драко вышел из кухни. Пэнси широко и понимающе улыбнулась ей. – Кажется, нам обоим о многом нужно друг другу рассказать. Как выяснилось, Гермиона Грейнджер оказалась не такой уж и тихой.