Опять октябрь вступает в силу. Стучатся листья о стекло. И жалко не того, что было, А лишь того, что быть могло…
Спустя 3 года.
— Всем спасибо, вы большие молодцы! — сказала хореограф и поаплодировала своим ученикам. Отключив музыку, Мишель устало села перед зеркалом и начала делать растяжку. Сначала наклонилась к одной ноге и задержалась на несколько минут в этой позе, затем к другой. Стоило ей подняться, как она заметила, что одна из её учениц внимательно наблюдала за каждым её движением. — Мисс Адамс, спасибо Вам за всё. Если бы не вы, я никогда бы в жизни не смогла учиться в вашей академии. Вы правда сделали мою жизнь лучше. — Леа, ты большая молодец. Поверь мне, если бы я не видела, как сильно ты стремишься поступить сюда, то возможно, у тебя бы не было этого шанса. Но я не могу просто закрыть глаза и проигнорировать человека, который отдаёт всю свою душу танцам. Я сама такая. Однажды я получила большой шанс, а теперь моя задача дать его другим. — Я безумно рада, что вы мой хореограф. Попасть к вам — шанс один на миллион. Спасибо Вам, — подошла к ней девушка и приобняла. — Не за что, милая. Надеюсь, это сделает тебя счастливой, — с какой-то болью улыбнулась хореограф. — Мисс Адамс, у вас всё в порядке? Последнее время вы очень грустная, я переживаю за Вас, — с искренней заботой поинтересовалась Леа. — Всё хорошо, не волнуйся, — Мишель лишь тепло улыбнулась, а затем отстранилась от девочки и ушла в свой кабинет. За эти несколько лет жизнь девушки очень сильно изменилась. После победы на европейском конкурсе, она вернулась в Нью-Йорк. Целый год Мишель пыталась перебороть себя и заниматься бизнесом, однако поняла, что это не её, и передала бизнес доверенному лицу, а сама забрала себе огромный пакет акций. На свои деньги девушка открыла одну из крупных и теперь уже ведущих танцевальных академий, в которой, помимо того что была директором, являлась ещё и ведущим хореографом. Много раз Мишель представлялось ставить номера на конкурсы, несколько раз она лично занимала место судьи. И вот, казалось бы, живи да радуйся. На место ненавистного бизнеса пришла любимая работа, у нее был авторитет среди многих организаторов конкурса, были деньги, но не было только одного… Размышления девушки прервал звонок. На экране высветилась фотография любимой сестрёнки. — Мишель, привет, снова тухнешь? — И я тебя рада слышать, Молли. Нет, не тухну. Только закончила ввести последнее занятие. — Когда ты приедешь? — Ты же знаешь, я сейчас работаю без выходных. — Это всё, конечно, замечательно. Но ты же помнишь, что у Ребекки день рождения. Будет нехорошо, если ты забьёшь как в том году и не приедешь. — Я постараюсь. У меня есть ещё несколько дней, чтобы решить этот вопрос. — Я подготовила подарок... — продолжала щебетать Молли, но вот только Мишель её вовсе не слушала. Девушка снова потеряла связь с реальностью, снова погрузилась в свои мысли и воспоминания. — ... Мишель, ты слушаешь меня? — Да-да. Я внимательно тебя слушаю, — устало выдохнула хореограф. — Сестрёнка, может ты хочешь поговорить? Я понимаю, прошло не так много времени, и ты никак не отпустишь эту ситуацию, но может быть пора? — Молли, со мной всё в порядке. Разговаривать об этом я не собираюсь. Всё в прошлом. — Ладно. Сообщи, что решишь по поводу приезда. Целую, — сказала сестра и отключилась. Отбросив телефон в сторону, Мишель встала из-за стола и пошла в душ. После него, девушка переоделась в уже привычный для себя классический костюм, который она носила даже несмотря на то, что в академии позволила свободный дресс-код, и пошла на выход.***
Осенний Нью-Йорк не радовал тёплой погодой, наоборот, холодный дождь отбивал такт по лужам. Не раскрывая зонтик, Мишель пошла в сторону парковки к своей машине, абсолютно наплевав на то, что под таким ливнем спокойно промокнет и, может даже, заболеет. По традиции сев в машину, она несколько минут проводила в полной тишине, стараясь привести мысли в порядок, хотя и сама прекрасно понимала, что это никак не помогало разобрать бардак в голове. Постепенно пробиваясь сквозь пробки, девушка доехала до магазина, в очередной раз покупая несколько готовых блюд, чтобы не приходилось готовить, и пошла домой. Скинув с себя всю одежду, хореограф даже не удосужилась надеть хоть что-то, лишь побрела на кухню. Достав красивый фужер, налила в него вино и двинулась в сторону ванной, которую стала набирать горячей водой. Спустя несколько минут Мишель уже сидела в наполненной ванной, перебирая пальцами белую пену. Стоящий рядом на небольшой тумбочке бокал, постепенно опустошался. Вот только от того, что голова Мишель постепенно теряла трезвый разум, мысли уносили не в то русло и становились болезненными. Запрокинув голову на бортик ванной, Мишель прикрыла глаза, из которых всё равно умудрились просочиться несколько горячих слезинок.***
flashback
Спустя несколько месяцев после конкурса.
Сидя в душном офисе, который никогда не нравился Мишель, даже в детстве, когда она посещала его вместе с отцом, девушка перебирала документы, которые навалились на неё снежным комом. Сегодня вечер пятницы, а значит ещё немного, и наконец-то прилетит Брэндон, который решил сделать сюрприз и вырваться хотя бы на выходные к хореографу. От этой мысли, сердце Мишель трепетало, а сама девушка уже мысленно представляла, как прямо в аэропорте понесётся в объятия любимого мужчины. Волнение от предстоящей встречи с каждой секундой всё больше будоражило разум, но это мелочи по сравнению с тем, что скоро он будет рядом. Время постепенно близилось к тому, что Мишель должна была ехать встречать любимого, но вдруг на телефон пришло сообщение, в котором Брэндон написал о том, что самолёт задерживали на несколько часов. Слегка расстроившись, Мишель поняла, что нет смысла сидеть на работе, поэтому она поехала домой, приготовила ужин и расположилась в гостиной, ожидая приезда парня. В конечном итоге, он прилетел лишь под утро. Мишель уже в это время сладко спала на диване, под тихо работающий телевизор. Брэндон, стараясь не шуметь, тихонько зашёл в квартиру, ключи от которой он получил сразу же после конкурса. — Доброе утро, милая, — аккуратно поцеловав её в губы, прошептал он. Сонная Мишель не сразу сообразила, что вот он, наконец-то рядом, но, почувствовав тепло, исходящее от его губ, широко распахнула глаза и бросилась к нему с объятиями. Истосковавшиеся друг по другу тела ещё несколько часов не могли оторваться друг от друга, пытаясь заглушить боль от долгой разлуки лаской и тёплом. Это были единственные выходные, когда Мишель оторвалась от телефона, в который смотрела каждую секунду, в надежде, что он позвонит или напишет. Эти два дня они были только рядом: гуляли, готовили, смеялись, разговаривали, лежали, смотрели фильмы. Это было только их время и плевать, что его было слишком мало.***
Тяжело всхлипнув, девушка стёрла распаренными ладонями слёзы и нырнула под воду. Пролежав там несколько секунд, пока лёгкие не стало сильно обжигать, она вынырнула и истошно разрыдалась. Так было почти каждый вечер. Слёзы не оставляли её в одиночестве, хотя иногда Мишель думала, что ей уже просто нечем плакать, так много их было пролито.***
flashback
Полтора года назад.
— Брэндон, я не смогу прилететь на этих выходных, сам понимаешь, академия только открылась, и на меня навалилась просто куча дел. Я закажу себе билеты на следующие выходные, и проведём их вместе. — Мишель, на следующих у меня дела, — проговорил парень. — Мне нужно лететь в Европу. — Полетели вместе? — с надеждой спросила она. — Мишель, у меня не будет времени, чтобы гулять по городу. Я буду весь в работе, — устало проговорил парень. — И когда мы сможем увидеться? — после небольшой паузы, тихо спросила хореограф. — Не знаю. Прости, мне пора.***
Как бы сильно эта пара не пыталась, но сохранять отношения на расстоянии оказалось всё сложнее и сложнее. Мишель отчаянно боролась, хваталась за каждую возможность, за каждую ниточку, ведущую к любимому, но этого было мало. Под лежачий камень вода не течёт, а в её случае, лежачим камнем был именно он. Брэндон зарылся в работу, перестал прилетать, звонки от него поступали всё реже, а сообщений и вовсе не было. Конечно, Мишель понимала, что сейчас просто тяжелый период, но они обязательно со всем справятся. Должны ведь справиться. Правда?***
Вылезая из ванной, Мишель забрала полностью пустой бокал, и, замотавшись в полотенце, пошла прямиком на кухню, чтобы подлить себе алкоголь. Как заворожённая, она наблюдала за тем, как из бутылки вытекало вино, выходя уже за границы фужера. Тихо выругавшись, она механически взяла тряпку и протерла мокрую столешницу. Все ее движения напоминали робота. Ни капли души, ни единого чувства, кроме адской боли. Расположившись на удобном кресле прямо перед панорамным окном, она снова погрузилась в воспоминания. Последние воспоминания. И самые болезненные.***
flashback
Год назад
Весь день плохое предчувствие мешало хореографу сконцентрироваться. У Мишель буквально всё валилось из рук. Вот уже месяц они не созванивались с Брэндоном, а на все её попытки ему позвонить, телефон парня не отвечал. Собираясь уже прилететь лично к нему, Мишель почти заказала билеты, как перед глазами вылезли очередные светские новости.«Один из самых красивых и богатых холостяков Америки — Брэндон Форд, был замечен на благотворительном вечере со своей спутницей. Кто это таинственная незнакомка, пока никто не знает. Ясно лишь одно: их точно что-то связывает...»
На какое-то мгновение Мишель показалось, что она потеряла способность дышать, а звуки, которые были вокруг неё, резко пропали. Как будто бы её поместили в вакуум, и она не могла из него выбраться. Продолжая всматриваться в картинки, которые мелькали на экране телевизора, она схватилась за кольцо, которое до сих пор хранилось на её безымянном пальце. Тяжело сглотнув, девушка старалась сделать погромче, чтобы понять, может быть ей всё это казалось. Может она просто везде слышала его имя, а на экране он ей просто мерещился? А может быть это был лишь дурной сон? Но на экране и правда был тот самый мужчина, которого она безумно любила всем сердцем, и который прямо на этом снимке крепко держал под руку другую. Не теряя надежды разобраться в ситуации, Мишель схватила телефон и в очередной раз набрала Брэндона. Спустя несколько томительных гудков, телефон, наконец-то подняли. Да только вот это был не он, а какая-то девушка. — Добрый день, мне необходимо поговорить с Брэндоном, — кое-как выдавила она из себя. — Он занят, — отрезал женский голос. Потеряв связь с реальностью, Мишель отключила вызов и бросила телефон в стену, стараясь хоть как-то унять дрожь во всём теле. Руки перестали её слушаться, а сердце вырывалось наружу, больно пробивая грудную клетку изнутри. Лишь спустя пару часов она взяла себя в руки и включила телефон, который к счастью ещё работал, хоть и был разбит. На него сразу же поступило несколько оповещений о пропущенных вызовах, а спустя минуту кто-то начал названивать Мишель. Готовясь к худшему, она ответила на вызов и была полностью права. Это звонил он. — Я знаю, как это может выглядеть со стороны, но всё не так, как ты могла уже себе накрутить. — Я с большим удовольствием послушаю твою версию, пока какая-то деваха не выхватила твой телефон и не стала говорить вместо тебя. — Мишель, эта девушка — мой личный секретарь. Это она сопровождала меня на благотворительный вечер, не более. Ты же знаешь, жёлтая пресса всегда всё перекрутит и выставит в нужном им положении. — Почему ты не звонил мне месяц? Я названивала каждый божий день! Неужели ты не видел ни одного звонка и не додумался перезвонить? Или же для того, чтобы ты соизволил оторваться от дел и набрал мой номер, мне в очередной раз нужно увидеть тебя в телевизоре с другой? — сорвалась на крик девушка. — Мишель, у меня много работы. Я правда не успеваю со всем разобраться. — Я вылетаю к тебе ближайшим рейсом, — сказала она. — Мишель, я сейчас в Лос-Анджелесе. — Ты издеваешься? Это что, шутка такая? Ты не ставишь меня в известность о том, где ты находишься. Ты не удосужился позвонить мне ни разу. Ты стал холоден по отношению ко мне. Я стараюсь сохранить отношения, стараюсь изо всех сил. Но я не могу делать это одна. — Мишель, я всё понимаю. Но сейчас у меня нет времени на отношения. Эти слова стали финальной точкой для хореографа. Они глубоко резанули по сердцу, и она чувствовала, как падала в пропасть, из которой ей, кажется, больше не выбраться. — Нет времени на отношения? — повторила шёпотом она. — Знаешь, я думаю ты прав. Эти отношения изначально были обречены на неудачу. Надеюсь, у тебя всё в жизни сложится. Прощай, Брэндон, — на этих словах девушка положила трубку и сквозь слёзы заблокировала такой родной, но теперь чужой абонент.***
Продолжая смотреть в окно, за которым стеной лил дождь, Мишель аккуратно дотронулась до безымянного пальца, на котором раньше красовалась кольцо от любимого. Сейчас на этом месте не было ничего. Пустота. Как и в её сердце. Вот уже как год Мишель замкнулась в себе. Она перестала выбираться лишний раз из дома, закидывая себя работой даже на выходных. Хореограф набрала дополнительные группы, занятия с которыми начинались с раннего утра и продолжались до позднего вечера. Мишель не праздновала за этот год ни один праздник. И даже несмотря на то, что Крис отчаянно пытался вытянуть её из затянувшейся депрессии, она закрылась и не поддавалась. Парень несколько раз приезжал к ней, и это было лучшим, что происходило в её жизни за последнее время, потому что даже на эти несчастные несколько дней Кристиан был рядом, развлекая её и стараясь вытащить её со дна под названием «Брэндон Форд». Кристиан был зол на друга, потому что был уверен в том, что никогда в жизни Брэндон не позволит работе занять всё место в сердце, но, как это бывает, людям свойственно ошибаться. Несколько раз он пытался связаться с Фордом, но так как последний был очень занят, дальше девушки-секретаря Кристиан ни с кем не разговаривал. В конце концов Мишель попросила его оставить эту затею. А ещё попросила не стараться её вытягивать из этого болота, если парень сам не хотел в нём увязнуть. И сколько бы Мишель не отталкивала от себя Криса, он единственный всегда был рядом и поддерживал её. Несколько раз Мишель пыталась связаться с Кэтрин, но та лишь выслушивала бывшую почти невестку и говорила, что к этому изначально всё шло. Кэтрин уверяла девушку, что ей безумно жаль, что я они с её сыном разошлись, но повлиять на него она никак не могла, так как тот не объявлялся даже дома, а после расставания так вообще чуть ли не ночевал на работе.***
Вот так вот Мишель и продолжала сидеть в своем кресле, празднуя то, что сегодня ровно год, как они разошлись. Вот такой вот праздник, жаль только, невесёлый. Допив бутылку вина, девушка убрала вымытый фужер на положенное место и двинулась в сторону спальни. Укутавшись в тёплое одеяло, которое они купили вместе с Брэндоном, утверждая, что это их первая совместная покупка в будущее семейное гнёздышко, она крепко зажмурилась, стараясь не поддаваться вырывающимся наружу слезам вместе с болезненными криками, разрывающими её душу. Уже год, как они не вместе. Уже год, как сердце Мишель умирало от боли. Уже год, как она не чувствовала себя живой, словно с их расставанием ушло всё хорошее, что было в её жизни. Бессонные ночи сильно сказывались на состоянии девушки. Мало того, что она практически забыла, что такое искренне улыбаться, так её угрюмый вид нагонял тоску даже на окружающих её людей.***
Воскресное утро у нормальных людей начиналось не так, как у Мишель. Кто-то просыпался со своим любимым и спешил на кухню, чтобы приготовить вкусный завтрак. Кто-то просто потягивался и радовался тому, что сегодня есть возможность выспаться и отдохнуть от работы. А кто-то вставал в 5 утра для того, чтобы на автомате пойти в душ, выпить кружку горького кофе, сесть за руль и доехать до работы и начать тренировку уже с 7 утра. Вот так и бежало время. Одна группа сменяла другую. В основном Мишель преподавала у подростков от 16 лет, но сейчас она набрала и тех, кто постарше. Они как раз приходили ближе к вечеру. И хорошо, что в её жизни осталось то, что до сих пор помогало получать ей хоть маленькое удовольствие. Если бы не танцы, скорее всего, девушка бы уже давно свихнулась.***
День протекал быстро, тем самым не давая ей ни единственного шанса на то, чтобы в очередной раз думать о своём разбитом сердце. Энергичные движения и ритм — вот то, что постоянно сидело в её голове. Внимательно наблюдая за своими учениками, Мишель подмечала каждую неточность, помогая детально разобраться с элементами танца. Вот и последняя группа. Десять вечера, очередное занятие окончено. Это была группа, которая брала у неё уроки танцев с элементами стрип-пластики. Это единственная группа, которую Мишель не любила тренировать, потому что она всегда терялась в воспоминаниях о своей бывшей команде и их танцах, об их последнем танце вместе. И она искренне собиралась отказаться от этой группы, но, к сожалению, ни времени, ни желания преподавать стрип-пластику ни у кого из коллег не находилось, а Мишель так и не смогла ещё найти хорошего преподавателя в этом направлении. Вот так вот пролетел очередной день её жизни. Очередной болезненный и пустой день. И сейчас, сидя перед зеркалом, в тёмном одиноком помещении, на телефон Мишель поступил звонок, который нарушил тишину. — Молли, я ещё не до конца освободилась, — нагло обманывала сестру она. — Мишель, мне звонил Брэндон. Слова, которые выбили последние силы и воздух из лёгких хореографа. Слова, которые сдавили сердце и активно запульсировали в висках. Слова, которые она хотела и боялась одновременно услышать за этот год.