Ничего святого

Но жизнь настигла там, где мы ждали смерть. Чтобы помнить — STED.D, Pyrokinesis

      Экспедиция была запланирована на холодный день. Температура резко упала всего за несколько суток, и снаружи стояли стабильные минус пять-семь градусов. Эрвин приказал надеть зимние накидки и начать подготовку. Уокер отвечала за минимальный запас медикаментов: бинты, спирт, капсулы с морфием.       Отряд Леви разделился на две позиции в схеме дальнего обнаружения, но главным противником в этой экспедиции оказались не титаны. Через два часа после выезда подмерзшую землю стали покрывать хлопья снега, а еще через двадцать минут мягкий снегопад превратился в устрашающую вьюгу, полностью перекрывающую обзор. Не видно было дальше своего носа, а про титанов и речи не шло. Из спецотряда Аккермана в этом строю были лишь они с Камиллой. На подобные ситуации предусмотрен план отхода, когда главной целью является найти убежище, где можно переждать катаклизм.       — Блять, даже сигнальную ракету не послать, — прошипел Аккерман. Лошадь остановилась у небольшого потрепанного домика, где до падения стен кто-то жил.       — Капитан! — голос Уокер справа моментально вывел его из оцепенения, вызванного непогодой. Огромная пасть титана стукнула зубами на месте, где он только что стоял, откусывая лошади голову, и Аккерман отпрыгнул, используя УПМ. Камилла вылетела из бури, воспользовавшись положением титана, и резко рубанула по его шее. — Черт! — она размазала кровь по лицу, оглядываясь. — Капитан!       Помимо них в группе был еще один человек, но титан сожрал его раньше, чем Уокер заметила. А теперь еще и Леви пропал из поля зрения.       — Аккерман! — громче позвала она, молясь, чтобы в буре не пряталось еще несколько выродков-переростков. Девушка подняла голову на обломанную крышу дома и зацепилась, подлетая вверх. — Капитан!       Пиздец.       Уокер стиснула зубы.       — Леви?       По всей видимости, взмывая в воздух, он ухватился УПМ за крышу, но из-за плохой видимости приземлился неудачно. Острая железная балка торчала из его голени, протыкая ногу насквозь. Камилла быстро опустилась на колени, оглядывая рану, насколько это было возможно сделать в одежде.       — Сука, — шипел капитан, опуская глаза. — Что с Тайлером?       — Его съели, — шикнула девушка, оглядываясь. Метель по-прежнему перекрывала весь обзор, так что и посылать сигнальную ракету смысла не было. Уокер опустила глаза на мужчину, достала клинок и рубанула по балке раз, два, на третий она разломалась, потянув Леви за рану вниз, заставив того истошно шипеть от боли. Камилла перекинула руку Леви через плечо. — Потерпите немного.       Несмотря на сильную боль, Леви чуть встал, и через несколько секунд они оказались уже внутри ветхого заброшенного дома, где то и дело летал сквозняк, пробирая до дрожи. Камилла опустила капитана к стене и сняла с плеча сумку.       — Что ты… собралась делать?       — Боль в ноге будет усиливаться, если ничего не сделать, — девушка села на землю, — потом болевой шок и смерть. Тяжело сказать, когда эта буря закончится. У нас осталась одна лошадь и всего две сигнальные ракеты, чтобы подать знак Эрвину и отрядам, что мы здесь… Но в такой видимости это бесполезно, — девушка закатала рукава рубашки.       — Дождешься, пока успокоится буря, оставишь меня здесь и поедешь искать Эрвина. Газ ведь еще есть? — прокряхтел Аккерман, стараясь пошевелиться, на что Ками твердо толкнула его в плечо, не давая пошевелиться.       — Размечтались. Вы ранены, и если я ничего не сделаю, то умрете, — оглядела рану. Пусть балка и не задела ничего важного, ходить Леви точно не смог бы.       — Твою ж мать, Уокер.       — Сами меня чуть ли не до смерти на тренировках изводите, а здесь говорите, чтобы я вас оставила? — вот же бесит.       — Я говорил, что раненый в поле не воин.       — А мы и не воюем сейчас, — девушка достала из сумки перчатки и надела их. Голень мужчины опухла, а балку следовало бы скорее вытащить, чтобы уменьшить шанс попадания инфекции или заражения столбняком. — Есть план, но он вам не понравится, — Леви свел брови, — хотя, у вас нет выбора.       Она достала из рюкзака спирт и обработала руки. В тот момент Аккерман даже немного расстроился. Хотел бы он быть чуть послабее, чтобы сразу отключиться от болевого шока, и всю ту секунду, когда девушка вытаскивала из голени балку, он сжимал в зубах плотно засунутый кусок накидки, мыча от острой жгучей боли. Когда же девушка её достала и стала обрабатывать травму, было не легче. Камилла постаралась остановить кровотечение и, когда это удалось, перевязала рану. Они находятся здесь уже около часа, но буря не стихает, и холод начинает пробираться даже под теплую зимнюю накидку.       Нехорошо. Такими темпами, возникает еще и угроза обморожения. Камилла посмотрела на ногу капитана. Если так дело и пойдет, боль может и не пройти. Уокер поглядела на мужчину, откинувшегося на потрепанную деревянную стену. Он прикрыл глаза, но брови были нахмурены, явно от боли, и ему точно не нравилась ситуация, в которой эти двое оказались. Наверное, Леви продумывал план по их спасению, хотя девушка не понимала, как с такой болью вообще можно думать.       Аккерман постарался пошевелить ногой.       — Боль не прошла? Хоть немного? — Ками вернулась к нему. Аккерман честно покачал головой.       — Почему ты так смотришь? — настороженно задал вопрос Леви. Во взгляде Ками можно было увидеть нотки обреченности, безвыходности, но и уверенности, что делать дальше.       — Есть способ унять боль.       — Но он мне не понравится? — прозвучало даже не как вопрос. — Плевать, делай, что надо.       Леви немного бесился. Здесь Камилла была главным кандидатом на смерть, она же всегда лезла в пекло.       Уокер, как бы то забавно не звучало, поняла. У неё в голове то и дело крутилось, что, если бы в отряде с Леви оказалась не она. Та же Петра, не имея достаточных медицинских знаний, не смогла бы увидеть то, что видела Камилла. Леви, мать его, умер бы от рук титана, не будь девушки рядом. Так она хотела думать. И умер бы от болевого шока, не в силах сделать что-то с ногой. Ками себя в этом убеждала. Ведь это были причины, доказывающие ей самой, что в этот раз она не бесполезна, в этот раз она успеет.       И все же допустила мысль, что лечить Леви было труднее, чем другого воина. Морально тяжелее. Она напрочь отбрасывала мысли, что он стал её другом. Но будь на том же месте Ханджи, Камилле было бы также тяжело. Тяжело, что она может сделать ошибку.       — Уокер, — прошипел Леви, выводя её из поглощающих раздумий, — ты, блять, собираешься что-то делать или нет?       Камилла посмотрела на его ногу и кивнула.       — Мне придется сделать надрез, чтобы ослабить давление.       — Большой? — он столкнулся с волнительным взглядом Ками. — Хотя, нет, не говори.       Аккерман свернул рукав накидки в большой ком и засунул в рот, глядя на девушку. Она не ошиблась, когда брала медицинский скальпель с собой, хотя там, перед выездом, это уже казалось совсем маразмом. Аккерман кивнул, показывая свою готовность, и Камилла, вдохнув, вонзила предмет в ногу, вызывая у Леви стон от острой боли. Она бы дала ему снотворное, но все те несколько ампул, что были с собой, разбились по неосторожности.       Камилла слышала такие же стоны, когда мать изнывала от боли. Когда она лежала в больничной кровати и бредила, чуть ли не сойдя с ума после смерти сына и внучки. Отец старался быть рядом, а вот Ками было слишком тяжело. Каждый по-своему показывает боль от утраты, а у Ланы это вылилось в обострение хронического заболевания. Им всем больно.       Даже сейчас она старалась сосредоточиться, и получалось, но девушка понимала: стоит рукам опустить скальпель, как они затрясутся. Абсурд. Лучший воин человечества умрет не от титана, а от боли в ноге.       Буря стихла совсем немного, но было холодно. Камилла перевязала рану, и они уже минут сорок сидели в тишине. Леви таки отключился, и девушка была чертовски рада. Она проверила остатки медикаментов с сумке. Их группа была слишком маленькой, Ханжи и Эрвин будут стараться обождать бурю, а потом пойдут искать остальных. Экспедиция уже пошла по пизде, а титана поймать для Ханджи точно не представлялось возможным. Если, конечно, не произойдет какая-то удивительная смена погоды.       Аккерман сбоку пошевелился. Камилла повернулась к нему, чуть улыбнувшись.       — Как нога? — через пару секунд спросила девушка.       Леви посмотрел на перевязанную голень и кивнул.       — Лучше.       — Хорошо, — она встала с места, выглядывая в окно. С каждой минутой метель утихала, и девушка, проверив лошадь, вернулась к Леви.       — Как думаете, может, стоит запустить сигнальную ракету?       Он повернул голову, выглядывая на улицу.       — Чуть позже. Может, кто-то сам подаст сигнал.       Она, соглашаясь, кивнула.       — Но нам тоже не стоит медлить, — Камилла продолжала осматривать горизонт, насколько это было возможно.       Леви усмехнулся. Так значит, Уокер все повторяет о бесполезности своей же жизни, а сама не готова закончить её таким образом.       Сейчас он был обузой. Но Камилла так не считала. В такие моменты врач и солдат в её разуме объединялись: первый хотел спасти своего пациента, а второй был готов на все, чтобы его защитить. В этом было сходство Леви и Ками. Это то, в чем он её недопонял в тот день. Она ценила чужие жизни так же, как и он. Она была готова пожертвовать собой, чтобы спасти кого-то, ведь тогда хотя бы смерть Уокер имела бы смысл. В ситуации, опасной для жизни, они бы оба кинулись в бой, только Леви старался бы и сам выкарабкаться. Камилла бы сразу приняла свою участь. Сейчас Аккерман это понял. Сейчас он понял, что именно ему надо было доказать ей, хотя пока не пришло осознание. Сейчас, сидя с больной ногой, он хотел бы сказать, что именно присутствие Уокер спасло его. Она обладала удивительной удачей на поле боя, и Аккерман знал, что она не умрет так просто.       Тем более сейчас.       Леви не особо любил чувствовать ответственность за жизнь другого. Только вот ситуация отличалась. Она стояла, глядя в окно, и высматривала на горизонте сигнал. Только сейчас он заметил, что рука девушки, холодная от непогоды, лежала у него на плече, а мизинец легонько касался открытой кожи на шее. Девушка чуть нахмурилась, сжав руку.       — Что случились?       — Там титан, я…       Камилла вдруг почувствовала, как её резко дернул вниз мужчина. Она расширила глаза, и лица оказались на одном уровне, всего в нескольких сантиметрах друг от друга.       — Не лезь в пекло, дура. Сиди тихо, и он нас не заметит, — его шепот обжег губы, и девушка кивнула.       — Но если он подойдет, я нападу, — тихо ответила девушка.       Леви лишь кивнул, стальным взглядом, словно больше прижимая её к земле. Все решилось бы просто, пройди титан мимо. Он и пошел, но с другой стороны дома девушка, сквозь снегопад, увидела в небе зеленый дым, столбом поднимающийся где-то издалека. Она быстро глянула на капитана, который, Ками была готова поклясться, готов был убить её, двинься девушка хоть чуть-чуть. Но потом шанса бы не выдалось. Она достала из-под пазухи заряд с красным дымом.       — Уокер, блять, сидеть! Это приказ! –хрипло полушепотом прокричал Аккерман, но она вырвалась из его хватки, выстрелила в небо в полу-пробитую крышу и, подорвавшись с места, повернулась к титану, который, заметив дым, заревел и кинулся в сторону домика. — Ты получишь по самое не хочу, когда мы вернемся.       — Не зарекайтесь, капитан, — она ухмыльнулась, — вы еще успеете меня возненавидеть, когда я вам вставать давать не буду, пока нога не заживет.       Камилла выпрыгнула в окно и, ухватившись УПМ за дерево у дома, оттолкнулась в сторону титана. Пятнадцатиметровый голодным и разъяренным взглядом уже пожирал её, когда девушка, подлетев, ухватилась за его же тело, увернулась от руки, старавшейся её схватить, и оказалась сзади, рубанув по шее.       — Блять, — недостаточно глубоко. Она промахнулась, упав на землю, и прокатилась по снегу. Титан потянул к ней свои руки и Ками отрезала пальцы, встала и пробежала немного, рубанула по ногам. Когда же титан упал на землю, нанесла последний удар. Откуда-то со спины послышался топот и ржание лошадей.       Почему-то Уокер почувствовала, как мышцы расслабились. Вдруг в голове, неожиданно для неё самой, проскочила мысль: «Спасены».