Ничего святого

      Экипаж чуть трясся от неровной дороги, и Камилла глухо ударилась макушкой в стенку, прошипев. Если уж не титаны, так эти дороги её точно убьют.       Верб была права. Эрвина арестовали уже на следующий день и везут в Митру, обвинив в убийстве, якобы совершенном ночью. Абсурд, как ни посмотри, и все же это было очевидным решением королевства, ведь на Смита стоило накинуть как можно больше преступлений.        Вчера ночью, когда они остались наедине, пришел Пиксис. Видимо, Эрвин и вправду делает последний рывок, ставя все на кон, ведь буквально за одну ночь её прикрытие было раскрыто, а Дот вполне может сдать её, и тогда виселицы точно не избежать. Измена королю, шпионаж, сговор со Смитом — минимум, в котором можно обвинить девушку.       Экипаж вновь потрясло, и Уокер прикусила язык.       Нет, он её не выдаст. В особенности после того, как Эрвин до конца рассказал свой план. Сейчас все и вправду висело на кону, и Смит, стоило Пиксису поздно ночью покинуть его комнату, остановил Камиллу, положив руку ей на плечо.       — Извини, что втянул тебя в это, — он выглядел действительно виновато. Девушка повернулась и чуть свела брови. — Наверное, ужасно эгоистично было с моей стороны тогда просить тебя о таком.       — Не думаешь, что поздно уже думать, что было правильным? — она улыбнулась, застегнув кнопку плаща. — Мы проделали большую работу, впереди несколько дней, в которые решится судьба человечества. Я рада, что мы медленно приближаемся к ответу, — девушка отвела взгляд. — В этом твоя заслуга.       Смит чуть расслабленно улыбнулся и вдруг почувствовал, как Камилла крепко обняла его. Мужчина чуть опустил взгляд на светлую макушку, положил руку на плечи девушки и чуть прижал к себе. Она хотела сделать это еще когда увидела его несколько часов назад, и только сейчас смогла, вдохнув полной грудью.       Камилла наконец смога открыть сердце. Настолько, что поняла, как прекрасна привязанность, и что в ней нет ничего страшного. И что это не слабость.       — Ты тоже хорошо постаралась, — он поднял руку с плеч девушки на голову, чуть потрепав волосы. — Будем надеяться, что все пройдет без потерь.       — Ага, — Уокер улыбнулась и вышла.       Но ведь без происшествий нельзя. Камилла выглянула в окно на экипаж впереди: до Митры оставалось ехать всего ничего. Начинало смеркаться, и девушка прикусила щеку изнутри, глядя на свой чемоданчик. Она вряд ли сможет что-то сделать, все же по прибытию попыталась еще раз пересечься с Эрвином, но его явно сразу решили вести на допрос.       — У него и без того серьезные раны, будьте аккуратнее! — злобно прокричала Камилла, глядя, как Смита, словно врага человечества, грубо вытаскивают из экипажа.       Один из мужчин перевел на неё раздраженный взгляд, сведя брови.       — А тебя схера ли волнует?       — Не стоит волноваться, мисс Свон, — губы Смита чуть скользнули вверх в полу-улыбке, и девушка стиснула зубы, глядя, как его силком тащат в противоположную от медчасти сторону.       — Неужто прониклась к нему сочувствием? — где-то сбоку появилась Сара, засунув руки в белый медицинских халат. Она вышла встретить подругу, и блондинка сглотнула.       — Мы с тобой каждый день лечим отбросов и похлеще, — почти выплюнула слова она.       Какая глупость. Бред. Эрвин Смит, который всю жизнь посвятил службе человечества, от его же рук и погибнет?       — Одри, — Сара взяла её под руку, — давай ко мне? Отдохнешь, дорога ведь трудная была?       Девушка подняла глаза на подругу и облегченно выдохнула, кивая. Сейчас она не может ничем помочь Эрвину, кроме того, возможно, и для неё самой это будет последний день в качестве врача у короны. В любом случае. Или они победят, и она вернется в строй воинов, или же мир снова изменится, если, судя по рассказам Ханджи, Райсы сотрут память. Обо всем? Если у всего населения будет амнезия, значит ли это, что она в таком случае она забудет и Хоуп… Уокер дернулась.       — Ты в норме? — Сара сняла с ног ботинки и из комнаты навстречу выбежал парень семи лет с темными, как у его мамы, волосами, а за ним — высокий полноватый мужчина с добрыми зелеными глазами. — Привет, дорогой! — она потянула руки к ребенку, но тот вдруг проскочил мимо и обнял за ноги Уокер.       — Одри! — блондинка рассмеялась, потрепав мальчишку по волосам.       — Нет, ну ты посмотри, — Сара недовольно улыбнулась, — Ной, а маму ты обнять не хочешь? — поцеловав мужа, она повесила пальто на вешалку.       — Привет, мам! — парниша оторвался от Уокер, обняв мать. — А ты почему не сказала, что приведешь Одри? Я бы уроки сделал, чтобы мы с ней поиграли!       — А ты беги сейчас делай, мы с твоей мамой посидим, а потом что-нибудь порисуем, — девушка подмигнула и мальчишка, радостно захлопав в ладошки, закивал и скрылся за дверьми своей комнаты. — Привет, Оливер, — она улыбнулась мужчине.       — Привет, — мужчина повернулся к дверям детской. — Оставляю вас, пойду прослежу, чтобы он ошибок не наляпал.       Камилла пошла в ванную помыть руки. Семья Стоун и вправду были единственными людьми, с которыми она хорошо общалась. В частности из-за Сары, одной из немногих адекватных и искренних людей, и её сына. Ною было пять, когда девушки познакомились, и Камилла вот уже как года полтора где-то раз в неделю сидит с ним вечером, или же день на выходных, чтобы дать Саре и Оливеру вечер для них двоих, а самой побыть с мальчишкой.       Она так сильно любила детей, и они в ответ видели в Уокер какого-то ангела. Ной очень быстро привязался к ней, постоянно ждет дня, когда пойдет к ней домой, чтобы «Одри» научила его рисовать корабль, кошку, цветок или что-то еще. Она ему благодарна, ведь именно из-за этого ребенка девушка вновь начала держать в руках краски с кистями. Для Стоуна-младшего она была настоящим авторитетом, на который он хотел равняться.       — Я всегда хотела спросить, откуда у тебя этот шрам на руке? — Сара залила чай, достав с полки печенье.       Камилла посмотрела на правую руку, откуда с запястья и до локтя красовалась длинная розово-белая уродливая полоса.       — Собака укусила, — соврала девушка, даже не представляя, каких размеров должна быть пасть собаки, чтобы оставить такие травмы.       — Страх, — и все же, Сара была слишком наивной, чтобы не поверить.       Камилла вздохнула, глядя на плавающий цветок ромашки в чашке.       — Ромашковый чай отлично успокаивает, то, что нужно, после работы, — девушка улыбнулась. — Знаешь, в медицинских учебниках есть другое название для ромашки? — она села напротив, привлекая внимание Уокер. — «Камилла», — и сделала глоток. — Красивое имя, да? Хочу назвать так дочку, если у нас с Оли будет девочка.       Ками непроизвольно улыбнулась, даже немного покраснев.       — Так, стоп, что? — до нее, наконец, дошло. — Ты беременна?       Сара радостно улыбнулась, кивая. Камилла поднесла руки к губам, прикрыв их рукой, и брови вздернулись вверх.       — С ума сойти! — она потянулась к Стоун, обнимая её. — Я так рада!       — Я думала, — Сара на секунду отвела взгляд, — может, ты не откажешься стать её крестной?       Камилле казалось, что секунда — и она расплывается на месте.       Только вот крестной они хотят сделать Одри. До Уокер дошло, насколько сильно она облажалась. Должна была просто искать информацию, а в итоге так нечестно поступила с Сарой. Так ведь нельзя. И если она согласится, это будет неправильно. Ведь совсем скоро Одри Свон не станет, точно так же, как пропала Камилла когда-то.       — Я… — девушка прикусила губу. — Я не думаю, что это хорошая идея. Я не верю в Бога, — она чуть отвела взгляд.       — Что? — Сара вдруг скинула брови. — Но почему?       Девушка глубоко вздохнула, прикрыв глаза.       — Как он может заставлять нас жить в таком Аду и ничего не делать? — девушка чуть склонила голову в бок. — Я не хочу верить в того, кто позволяет людям так страдать.       Сара секунд десять молчала, а потом улыбнулась.       — Поразительно, — Камилла вопросительно посмотрела на неё, — я тебя знаю два года и все еще не до конца. Знаешь, почему я решила познакомить тебя со своей семьей? — она оперлась руками на стол. — Ты, даже несмотря на жизнь при короне, совсем не изменилась. Для тебя главнее всего было спасти как можно больше жизней, и ты постоянно жаловалась, что здесь хватит одного врача средней квалификации, чтобы регулярно подлатывать всех солдат, — Стоун рассмеялась. — Тебя не испортили деньги, как многих здесь. Я вижу, что у тебя есть секреты, — Уокер вдруг дернулась, хлопая глазами, — но у кого их нет, верно? Просто ты единственная за долгое время, кто действительно искренен. Хотя, я бы хотела, чтобы ты знала, что можешь мне все рассказать.       Камилла потянулась к рукам подруги и сжала их, сдерживая слезы. А потом покачала головой. Она понимала, что Сара скоро все узнает. Она понимала и хотела все рассказать ей, ведь Стоун это заслужила. Знать её настоящую.       — Одри! — из раздумий её вывел голос Ноя, выбежавшего из комнаты. — Я доделал уроки!       — Так быстро? — вкинула недоверчиво брови Сара.       — Нам немного задали! Одри, давай порисуем? — и вновь он посмотрел на девушку, которая глубоко вздохнула и повернулась к парнишке, поддаваясь его рукам, тащащим её в сторону детской. Сара с улыбкой их проводила, сделав глоток чая.       Одри, она знала, была искренней. Во всем, что делала, и хоть казалась слегка зашуганной, когда только перевелась, она оказывала эффект, подобный ромашковому чаю. Рядом с ней было спокойно, словно все проблемы отходили на второй план.

***

      Камилла смотрела в окно, откуда открывался обзор на ту часть здания, где располагался тронный зал. Она слышала, что сегодня Эрвина поведут на аудиенцию у короля, где, судя по всему, будет принято решение его казнить. Ей было страшно. Внутри все сжималось, а живот воротило, стоило подумать, что его план не сработает.       — Ты чего? — Сара закинула ногу на ногу, потянувшись с другой стороны стола. — Выглядишь озабоченной. Это из-за приговора?       — Что? — она подняла глаза. — Да нет, просто как-то неспокойно.       — А ты успокойся, — Стоун злорадно улыбнулась.       — Спасибо за совет, как я сразу не додумалась, — в тон ответила девушка, склонив голову в бок, отчего солнце, пробивающееся в окно, осветило её лицо, слепя глаза. Девушка зажмурилась и упустила момент, когда четверо мужчин в форме Военной Полиции ворвались в кабинет, заставив Сару вздрогнуть и вжаться с стул. Неужели, серьезное ранение у кого-то?       — Камилла Уокер, — названная вдруг застыла, раскрывая широко голубые глаза. — Вы арестованы и обвиняетесь в измене короне, шпионаже, подделке документов, покушении на жизнь короля, а также сговоре с Эрвином Смитом!       Он четко произносил каждое слово, и с каждым на лице Сары читалось все большее недоумение, а губы Камиллы обреченно ползли вверх в горькой ухмылке. Она встала с места, отодвигая стул.       — Ни с места! — мужчина наставил на неё оружие, и девушка посмотрела на него, сведя брови.       — Да я встала просто, умник. Или вы меня со стулом утащите?       — Одри… — Стоун вдруг повернулась к ней, широко раскрыв глаза. — Это ошибка какая-то! Её зовут Одри, это…       — Сара, не нужно. Тебе нельзя переживать, все будет в порядке, — перебила её девушка, протягивая руки полицейским. Мужчина подошел к ней и нацепил на запястья широкие наручники. Девушка старалась не смотреть подруге в глаза. Слишком быстро. Неправильно. Еще вчера вечером они говорили на её кухне, Ками играла с ей сыном, а сегодня Саре приходится видеть, как ей, словно последней преступнице, перевязывают руки и, наверняка, решат вздернуть на виселице. Только вот, как они узнали… Смит точно не мог её выдать, да и его аудиенция только началась.       Девушку грубо потянули за руки к выходу, не давая даже шанса дернуться в любую сторону. Стоун ошарашено наблюдала за тем, как её подругу уводят, и руки предательски затряслись.       — В вашей комнате по наводке был найден дневник, в котором велись записи, содержащие наказуемые мысли и секретную информацию, — мужчина вел её за руки. — А также письма Леви Аккерману, в которых вы признаетесь в подделке личности, шпионаже, в них также присутствует угроза королю и…       Камилла не слушала, склонив голову.       — Ваша аудиенция у короля пройдет после оглашения приговора Эрвину Смиту!       Уокер глубоко вздохнула. Надо было письма эти сжечь, как она и собиралась.