***
Чуя неодобрительно покачал головой. Это была плохая идея, и юноша даже надеялся, что Дазай это без его комментариев понимает. Но, естественно, Осаму сидел рядом с совершенно беззаботным выражением лица. — Нет. — с нажимом добавил Накахара. — Я сказал, что не буду в этом участвовать. — Чу~уя-кун! — Дазай выпятил нижнюю губу и, судя по быстрому движению пальцев, хотел потрясти Чую за плечо, но вовремя отказался от этой идеи — вот оно что, руки еще дороги. — Прекрати. — прошипел Чуя. Это хныканье его раздражало. Тем более, он уже высказал свое мнение. — Подумай же ты! — Осаму придвинулся ближе, и Чуя напрягся, но не отодвинулся. Не хватало еще, чтобы этот псих подумал, что Накахара боится его. — Им нужно просто поговорить, и мы им просто поможем. Чуя вздохнул. Они вели дебаты уже около десяти минут — усевшись на подоконник в коридоре. Последним уроком по средам стоял немецкий — язык по выбору, поэтому не все на него ходили. Чуя, к примеру, выбрал в качестве третьего языка французский, так как изучал его в своей прошлой школе на дополнительных занятиях. Какой язык взял Дазай юноше было неизвестно, потому что на немецкий он не ходил, но и на французском его рожа не показывалась («Естественно, столь прекрасный язык не для таких пустоголовых, как он»). Накахара надеялся уйти домой после искусства, когда Ацуши распрощался с ними и направился на немецкий, куда двумя минутами ранее пошел и Акутагава, но Дазай схватил его за локоть и сообщил, что его озарила гениальная идея. — Я уже сказал, что идея дерьмовая. — повторил Чуя, устало откинувшись на стену. Дазай, даже на удивление сильно заинтересованный в примирении своего брата и его лучшего друга, предложил запереть их в кабинете. Оказавшись в одном помещении, одноклассники, может, и вспылят, но зато у них не будет альтернативы, кроме как обсудить свой конфликт. Накахара считал, что им легче поубивать друг друга, о чем он и сообщил Дазаю. Еще он добавил, что это не их дело, но Осаму, естественно, было наплевать на это. «У тебя хобби такое, в чужом грязном белье копаться?», — съязвил Чуя. Дазай рассмеялся, хотя ничего смешного Накахара в своем комментарии не находил. — Нужно же им как-то помочь. — продолжал уговаривать его Дазай. — Ацуши слишком нерешительный, а Акутагава… — Скорее сломает челюсть от пассивной агрессии, чем решит поговорить? — Именно. — Дазай довольно улыбнулся, будто Чуя с ним согласился. — Я же говорил, вы похожи. — Моя агрессия не пассивная. — Это официальное признание, что ты агрессивный? — Я сейчас уйду домой. — Ладно, ладно! — замахал Дазай руками, когда Чуя приподнялся с подоконника. Одноклассник устало опустил голову, словно у него закончились аргументы. — Я к тому, что они сами не разберутся. — А тебе-то что? — Чуя нахмурился. Сначала он думал, что Дазаю просто нечем заняться, вот он и лезет ко всем, пытаясь устроить понятный ему одному спектакль, но сейчас Осаму был явно готов на все, чтобы помирить Ацуши и Рюноскэ. Или он просто хочет, чтобы Накахара так считал? — Если они не видят очевидное, им нужно указать. — Ты так говоришь, будто не помирить, а свести их хочешь. — усмехнулся Чуя. Когда ответа не последовало, юноша резко выпрямился. Серьезно? — Твою мать, Дазай, ты издеваешься? Накахара даже не знал, имеет ли он в виду издевательство над собой или над бедными Ацуши с Акутагавой. Лицо Дазая приобрело оскорбленное выражение. — Почему сразу издеваюсь. — обиженно отозвался он. «Вот же любит из себя жертву построить», — подумал Накахара, но решил не перебивать. — Я знаком с ними больше, чем ты, к слову. Чуя вздохнул. Это было не его дело. Если так подумать, они даже не друзья — ни с Ацуши, ни с Акутагавой, ни с придурком Дазаем. Он мог просто встать, бросить «Увидимся» для приличия и пойти домой — а эти пусть сами разбираются между собой. Ученики в соседнем кабинете засуетились — близился конец урока, до звонка оставалось всего несколько минут. Накахара спрыгнул с подоконника. — Пошли. — бросил он, взглянув на Дазая. Тот посмотрел на Чую с неподдельным удивлением, даже темные брови дрогнули. — Пошли, говорю, чего расселся. Один ты явно все запорешь. — Правда? — Дазай мгновенно оказался на ногах. — Ты передумал? — В ладоши еще захлопай. — колко отозвался Чуя и решительно направился к кабинету немецкого. Он не должен был помогать Дазаю — или этим придуркам в их примирении — но что-то не давало Накахаре просто уйти. Как бы ему ни хотелось это отрицать, Чуе было приятно, что кто-то действительно нуждался в его помощи. — Я знал, что ты поможешь, Чуя-кун! — Дазай засеменил рядом и попытался пихнуть юношу плечом, но Чуя бросил на него такой острый взгляд, что одноклассник неловко откашлялся. — Только учти. — добавил Накахара, сурово посмотрев на него. — Акутагаву звать будешь ты. — Он меня сразу пошлет. — недоверчиво заметил Осаму. — Я в курсе. — Чуя хмыкнул. — Но, если к нему пойду я, это будет подозрительно. Вы, как-никак, братья. — Ты просто хочешь, чтобы он мне врезал. — страдальчески вздохнул Дазай. Ого, какой сообразительный. — Я все никак не пойму. — сказал Чуя, пока они шли к кабинету географии. Это был единственный кабинет, в замке которого всегда оставался ключ, поэтому сомнений в том, где именно запирать конфликтующих, не возникало. К тому же, географию никогда не ставили последним уроком. — Что? — Дазай ускорился, чтобы успеть до начала перемены, и Чуя сделал вид, что ему совсем не приходится бежать за его лошадиным шагом. — Ты сказал, что вы с братом быстро миритесь, но выглядит, будто вы только и делаете, что ссоритесь. — Накахара искоса взглянул на Дазая, наблюдая за его реакцией. Как ни странно, лицо одноклассника приняло задумчивое, даже философское выражение. — Мы не можем не помириться. — наконец ответил Дазай, когда они уже подошли к кабинету и заглянули туда в поисках кого-то, кто мог помешать их плану. — Тогда мы будем порознь. «Что за хуйню ты несешь?», — хотел спросить у него Чуя, но почему-то не спросил. Ответ Осаму был жутко исчерпывающим — показалось ли Накахаре, что карие глаза на секунду потемнели, или свет так упал? В любом случае, выяснять времени не осталось. Прозвенел звонок: из кабинетов потянулись усталые от тяжелого дня или воодушевленные концом занятий ученики. Дазай выдернул ключ из скважины и уронил его в карман форменных брюк. — Акутагава точно выйдет из кабинета быстрее Ацуши. — посерьезнел Дазай. Чуя подумал, что однокласснику все-таки нужно поступать в театральное училище. — Я перехвачу его, и мы сделаем круг по этажу перед тем, как прийти сюда. Ты должен привести сюда Ацуши и оставить его внутри. — Эй, Дазай. — оборвал его Чуя, нахмурившись. — Что? — Не указывай мне, что делать, гнида. — цыкнул Накахара. — Я не тупой. Дазай усмехнулся. — Я не говорил, что ты тупой. — вот же гад, сейчас добавит, что Чуя сам себя тупым назвал! Но Осаму ничего не сказал — взглядом он был уже около кабинета немецкого. — Удачи, напарник. Видимо, Дазай увидел черно-белую голову Акутагавы, потому что вскоре он уже растворился в толпе шумных школьников. Чуя чертыхнулся себе под нос. Напарник — отвратительно звучит, как в дешевом детективе!***
— И куда мы идем? — пророкотал Акутагава. — Я же сказал тебе. — отозвался Дазай. Он спокойно шагал по коридору, непринужденно поместив руки в карманы формы. — Я забыл дневник где-то, не могу вспомнить, где именно. — А я тебе зачем? — Рюноскэ был зол. Каждое слово он цедил сквозь зубы. Дазай знал, что он все еще обижен, но, видимо, настроения или сил пререкаться у него не было, поэтому Акутагава покорно шел рядом с приемным братом. — Ну как это зачем! — всплеснул руками Дазай. Он знал, что жест этот максимально наигранный, а сам Осаму выглядит, как шут, но именно подобное его поведение не вызывало ни у кого подозрений. — Я целый урок ждал тебя, чтобы вместе пойти домой! — Тебя никто не просил. — отрезал Акутагава. Дазай не удержался и закатил глаза: ну и как, с таким-то отношением, с Рюноскэ хоть кто-то общается? — Я захотел. — ответил Дазай. Акутагава недоверчиво на него посмотрел, но не перебил. — Мне… не стоило сегодня влезать. Я только всех спровоцировал. Рюноскэ удивился словам Дазая, но мгновенно поверил — это было заметно по облегченному блеску в усталых глазах и чуть дрогнувшей полоске бледных губ. Осаму по-доброму усмехнулся. Знал бы Акутагава, что Дазай не только лжет, но и собирается запереть его в кабинете с Ацуши, то от лица Осаму остался бы один большой синяк. — Проехали. — Акутагава скрыл улыбку и отвернулся, но Дазай знал, что ему приятно извинение старшего. Рюноскэ был достаточно наивен, но так мастерски прятал это, что никто бы и не посмел так подумать. — Пошли домой уже, я голодный. — Сейчас, кажется, я оставил дневник в кабинете географии… - рассеянно почесав затылок, Дазай свернул в сторону заветного кабинета. Рядом с ним никого не было, а дверь, как они и договаривались, Чуя оставил открытой. — Кстати, где Гин-чан? — Сказала, будет позже. — Акутагава нахмурился и даже поморщился. — Готовит проект с этим придурком Тачихарой. — Чем тебе не угодил Тачихара-кун? — вот тут Дазай по-настоящему удивился. Насколько он знал, Тачихара плохим парнем не был, дружил с Гин и иногда даже остроумно шутил. — Он тупой. — заметил Рюноскэ, никак не доказывая свою точку зрения. — И Гин слишком часто с ним общается. — А что, ей надо общаться только с нами? — Дазай усмехнулся, заметив раздражение на лице Акутагавы. — Этого я не говорил. — после небольшой паузы отозвался Рюноскэ. Он этого не говорил, но точно подразумевал. Дазай решил, что можно выяснить и позже — они уже подошли к кабинету. Акутагава остановился в ожидании, что Осаму пойдет внутрь за потерянным дневником. — Вот черт! — Дазай приподнялся на мыски и заглянул в кабинет. Он заметил растрепанную макушку Ацуши, пристроившегося за последней партой. «Чуя посадил его так, чтобы нельзя было случайно увидеть из коридора», — проскользнула мысль, — «Он действительно не тупой». — Чего? — лениво поинтересовался Рюноскэ. — Учитель внутри. — Осаму надел смесь досады и разочарования. — А я задолжал ему домашку. Ты не можешь зайти и поискать дневник самому, чтобы он меня не видел? Акутагава посмотрел на Дазая так, словно был готов развернуться и молча уйти, но лишь смиренно кивнул. Осаму искренне улыбнулся — Рюноскэ точно священно по-братски его побьет после этого всего, но, по крайней мере, они с Ацуши помирятся. — Он голубой с белым. — добавил Дазай, отходя чуть подальше от двери, не хочет же он, чтобы учитель географии (отдыхающий дома, между прочим) его увидел. Рюноскэ зашел в кабинет и успел дойти до учительского стола, когда услышал неловкий ойк за последней партой. Ацуши заметил его первым. Осаму захлопнул дверь и резко повернул ключ в замке, не дожидаясь, пока Акутагава развернется и поспешит на выход. Последнее, что он увидел перед тем, как отскочить в сторону, был абсолютно черный взгляд Акутагавы — «Убью». — Ага, он тебя прикончит. — услышал Дазай справа и чуть не подпрыгнул от неожиданности, шваркнув подошвой по полу. Чуя, видимо, бесшумно вышел из ближайшего туалета. Взгляд его был оценивающе прищурен. — Чуя! — Осаму резко выдохнул. — Нельзя же так подкрадываться! — Ты знал, что я подошел. — даже не подняв взгляд, отозвался Накахара. Дазай не знал, но ему польстило то, что Чуя так думает. Он прислушался: из кабинета доносился чей-то — судя по хрипу, Акутагавы — голос, но разобрать слова было невозможно, только если ухом прижаться к двери. — Зато все сработало гладко! — воскликнул Осаму и отвернулся от кабинета. Теперь дело за конфликтующими. Монотонным гулом отозвался звонок — перемены между последними уроками укорачивались. — И что теперь? — спросил Чуя, когда коридор опустел. — Теперь мы ждем. — отозвался Дазай. Он лег на стену и съехал вниз, не церемонясь сев на пол. — Ха?! — все лицо Чуи перекосило, и он недовольно посмотрел на голову одноклассника. — А если эти упертые бараны откажутся разговаривать?! Нам тут весь день сидеть? Дазай хмыкнул. Он об этом подумал, конечно же, подумал. Ацуши и Акутагава — если не оба, так один точно — рано или поздно заторопятся домой, к тому же, Осаму очень сомневался, что парни просидят в кабинете молча, пялясь друг на друга. Сам он никуда не спешил: дома заниматься нечем, а разницы между тем, чтобы обходить улицы Йокогамы и сидеть на полу в школе, особой не было. — Твоя помощь больше не нужна. — спокойно произнес Дазай. Вообще-то, она с самого начала не была позарез нужна. При должном старании Осаму провернул бы все это и сам, и он прекрасно знал об этом. Нуждался ли он в присутствии Чуи? Нет. Было ли ему приятно содействие и компания живого человека? Да, и Дазаю было не стыдно в этом признаться. — Чего? — буркнул Чуя, нахмурившись. — Ты выполнил свою часть, Чуя-кун. — Осаму вежливо улыбнулся. — Выпустить подопытных я и сам смогу. Можешь идти домой. «Если хочешь», — Дазай так не добавил. И так понятно, что Накахара хочет, ему ведь с самого начала претила эта идея. Все складывалось именно так, как Дазай изначально задумал — Чуя поломался, в итоге вымученно согласился, идеально выполнил то, что от него требовалось, и сейчас вот-вот пошлет Осаму и пойдет домой. Чуя раздраженно выдохнул и сел на пол, откинув косматую голову на стену. Дазай ошарашенно посмотрел на юношу. Неужели не уйдет? — Что ты вылупился? — боковым зрением заметив его взгляд, прошипел Накахара. — Мне же интересно, чем дело кончится. Дазай усмехнулся. Он не знал, честен Чуя или у него все же есть скрытые мотивы, но ему не хотелось об этом думать. — Ты же говорил, что это не наше дело. — Осаму все же не удержался от издевки. Чуя на провокацию не клюнул — лишь спокойно хмыкнул. — Не наше. Но я еще ни разу не видел этих идиотов в ссоре, поэтому мне интересно, что будет. — О, тогда ты многое пропустил. — Дазай запрокинул голову и чуть прикрыл глаза. — Когда Ацуши только перешел сюда, Акутагава был готов его живьем сожрать. — За что? — Осаму не видел, но знал, что Чуя нахмурился и немного поморщился. — Я подружился с Ацуши-куном. — Чего? — не понял Накахара. — И что, ему нельзя с тобой дружить? Дазай выпрямился и открыл глаза. Чуя действительно хмурился. — Видишь ли, Акутагава-кун очень ревнивый в отношении близких ему людей. На Ацуши первое время было жалко смотреть, поэтому я решил ему помочь. — Неужто по доброте душевной? — вставил Чуя. — Я не все делаю в корыстных целях. Понятия не имею, с чего ты это взял. — Дазай заметил раздражение в своем голосе. Ему это не понравилось. — Ладно, я стебусь. — буркнул Чуя, хотя было понятно, что он не шутил. — И что, Акутагава обозлился на Ацуши только из-за этого? — Когда я начал дружить с Ацуши-куном, я невольно начал меньше общаться с братцем. — продолжил Дазай. — Акутагава не любит моих друзей. Или друзей Гин. Тачихару, в последнее время, в особенности, потому что он постоянно ошивается рядом. — И что, твой братец готов загрызть каждого твоего друга? — недоверчиво спросил Накахара. — Или у тебя до Ацуши друзей не было? Дазай задумался. Он не хотел, чтобы пауза была заметна, но Чуя сразу уловил заминку собеседника — юноша искоса посмотрел на Осаму и отвел взгляд, очевидно подумав, что затронул больную тему. Что, очевидно, не так. — Были. — Дазай вновь расплылся в спокойной улыбке, но что-то ему подсказывало, что на Чуе это уже не сработает. — И Акутагава-кун никогда с ними не ладил. Ацуши-кун — первый. — Неудивительно. — скрыв неловкость в усмешке, ответил Накахара. — Он и с мертвым подружится. — Поэтому и с тобой нашел общий язык? — Отвали. Акутагава в общении хуже меня. — Ага. — легко согласился Дазай. — Именно поэтому их и пришлось запирать в кабинете. — Как благородно с твоей стороны. — Ты забыл, что тоже в этом участвуешь? — Я оказываю тебе помощь, чтобы ты один не поссорил их еще больше. — ответил Чуя. Оба знали, что это не так. — Идея все равно твоя. — Не завидуй. — Тебе так обязательно оставить последнее слово за собой, скумбрия? — Пожалуй, да. — Дазай беззаботно ухмыльнулся. Чуя цыкнул и отвернулся, но не сдвинулся с места. Осаму прислушался — диалог в кабинете географии определенно происходил, причем, судя по тихим голосам, в спокойных тонах. Все идет даже удивительно гладко. — Мы теперь точно напарники, знаешь ли. — вдруг заметил Дазай. — Вообще-то, мы стали напарниками, еще когда прогуляли физкультуру, если ты так определяешь это слово. — То есть ты признаешь, что мы напарники?! — Я признаю, что ты не знаешь, что это такое, дебил. — А мы друзья? — выстрелил Дазай. Чуя недовольно оскалился. — Почему для тебя это имеет такое значение? Ответить Осаму не успел — а жаль, он уже приготовил остроумную шутку. Дверь кабинета сотряслась, будто кто-то пытался пробить её шкафом. Дазай даже подумал, что случилось землетрясение, но быстро исключил эти мысли. Синхронно поднявшись, они с Чуей обнаружили у прозрачного окна в двери Акутагаву — бледное лицо выражало крайнюю степень злости, а кулак приземлился чуть выше дверной ручки — и Ацуши, виновато улыбнувшегося и помахавшего им из-за спины Рюноскэ. — Кажется, все прошло хорошо! — подытожил Дазай. Чуино недоверие он чувствовал спиной, но решил все же открыть кабинет географии. Как только хрустнул замок и дверь отворилась, рука Рюноскэ мгновенно вцепилась в воротник Дазая, толкая его назад и сразу дергая на себя. Акутагава был в ярости. — Как я вообще должен тебе верить, если ты только и делаешь, что пиздишь... - прорычал младший брат в лицо старшему с такой обидой, что Дазай нервно сглотнул. Акутагава был менее импульсивен и подвластен вспышкам неконтролируемого гнева, чем Чуя, но обиды свои выражал гораздо острее. — Акутагава-кун! — позвал его Ацуши. Он был необычно серьезен, словно в один миг думал сразу о сотне вещей одновременно. — Оставь его. Сработало же… Рюноскэ немного обернулся и, не отпуская Дазая, рыкнул на Накаджиму, но возражать не стал. Осаму схватил запястья Акутагавы и спокойно улыбнулся, пытаясь отвести их от себя. Он, хоть и был семпаем Рюноскэ, часто уступал ему в физической силе. — Акутагава. — подал голос Чуя. Он скрестил руки на груди и с усталой угрюмостью во взгляде посмотрел на них. — Он правда хотел вас помирить. — Эй, у меня имя, вообще-то, есть! — не удержался Дазай. Акутагава бросил изучающий взгляд на Накахару и отпустил приемного брата. Осаму поправил воротник: когда-нибудь ему точно порвут форму! — Пошли отсюда. — прорычал Акутагава и, не разъясняя, кому это было адресовано, ведь и так понятно, развернулся и пошел к лестнице. Ацуши с готовностью кивнул и подпрыгнул за ним, но вдруг остановился и старомодно поклонился, отчего неровно обрезанный локон едва не подмел пол. — Дазай-кун, Чуя-кун. — он улыбнулся, поднимаясь. — Спасибо! — Да пожалуйста… - растерянно отозвался Чуя, явно не ожидая благодарности, но Ацуши уже убежал вслед за Акутагавой. Когда он поравнялся с Рюноскэ, их плечи соприкоснулись, и Акутагава не вздрогнул. — Поздравляю, напарник! — Дазай забросил руку Чуе на плечо. — Мы помирили двух недоумков! — Слезь с меня, придурок. — прошипел Накахара, беспардонно скидывая руку Осаму. Дазай видел, что Чуя был доволен благодарностью Ацуши. Он и сам был приятно удивлен тем, как это все закончилось, хотя конец и был предсказуем: Акутагава и Ацуши просто не могли не наладить свои отношения. — Это нужно отпраздновать! — продолжал восклицать Дазай, не обращая внимания на недовольное шипение Чуи. — Отлично, едим за твой счет. — легко согласился юноша, уже разворачиваясь в сторону выхода. — Что?! — такого Дазай не ожидал. — С чего бы это? — Ну, друзья же кормят друг друга. — Чуя-кун, ты все же считаешь меня своим другом! — Звучит лучше, чем напарник. — пожал плечами Накахара. — А что насчет партнера? — Захлопни варежку, пока я не разозлился. Дазай рассмеялся. Вскоре они вышли из школы, окунувшись в знойный вакуум, прерываемый лишь редкими дуновениями прохладного ветра. Осаму глубоко вдохнул, выпрямившись во весь рост. К вечеру погода должна быть еще лучше, да и задумка его удалась — чем не повод позволить себе немного расслабиться. — А в следующий раз меня кормишь ты? — спросил Дазай, когда они свернули к набережной. Там было много недорогих забегаловок, где еда была поистине вкусной, тем более на голодный желудок. — Кто тебе такую чушь сказал? — усмехнулся Чуя. — Ты. — Если у тебя проблемы с пониманием слов… - договорить Накахара не смог: у него зазвонил телефон. Юноша извлек его из кармана формы и нахмурился, посмотрев на экран. Дазай бросил любопытный взгляд — Чуе звонил кто-то незнакомый, во всяком случае, имени над номером не высветилось. — Алло? — остановившись, Чуя взял трубку. Синие глаза дрогнули, а пальцы на второй руке сжались в слабый кулак, хотя собеседник даже не успел ничего сказать — похоже, Накахару взволновал сам факт звонка с незнакомого номера. Дазай молча застыл около одноклассника. — Да, это я… - выдавил Чуя в трубку. Услышанная Осаму дрожь в чужом голосе заставила его самого нахмуриться и поджать нижнюю губу. Как только неуловимое жужжание незнакомого голоса в телефоне закончилось и до Накахары дошел смысл сказанного, его бледные пальцы разжались, а черные зрачки стали размером с крупицу соли. — Что? Телефон выскользнул из вспотевшей ладони и с оглушающим треском упал на асфальт.