кофейная цедра

Чуя не дошел до дома. Ведомый обидой и плохо сдерживаемым гневом, юноша остановился посреди аллеи и сжал кулаки. Он одновременно и злился, и стыдился того, что злится — ведь если так подумать, он действительно виноват перед Коё. Накахара нарушил обещание, данное сестре, и у Коё было полное право сердиться на него. «Но она ведь тоже врала мне», — напомнил сам себе Чуя. — «И до сих пор врет». Чуя шумно втянул воздух через нос и попытался успокоиться вместе с выдохом, но из горла вырвался только обессиленный хрип. Они были одной командой с сестрой столько, сколько он себя помнил. Когда Чуя дрался в школе с очередным умеющим лишь кулаками махать задирой, Коё убеждала родителей, что лично видела, как младший катился с лестницы лицом вниз. Когда Озаки приходила с вечеринки лишь под утро, Чуя всегда сворачивал одеяла и подкладывал их в её кровать, чтобы мама не узнала о непослушании дочери. После смерти родителей они стали друг другу спасательными кругами, причиной сжать челюсти и продолжить борьбу. Так почему именно тогда, когда за обоими охотится сраное министерство обороны, им нужно было рассориться? «Не нужно», — гаркнул голос внутри объятого яростью сознания Чуи. Да, Коё сейчас зла, но Накахара не может допустить, чтобы с ней что-то случилось, пока он тут раздраженно шипит на аллее. Да, ему обидно, что сестра выгнала его технически ни за что — но в вопросе безопасности Озаки это не имеет никакого значения. Чуя резко развернулся и пошел в сторону больницы, едва удерживая себя от того, чтобы не побежать. Мирно гуляющие старушки и собачники уже смотрели на него так, словно вот-вот вызовут скорую, чтобы подобрала сумасшедшего. Впрочем, сколько бы Чуя не рвался внутрь, ему пришлось застыть в зале ожидания: по группе медперсонала, потянувшейся в сторону палат, юноша понял, что начались упомянутые Коё процедуры. Лишь когда персонал исчез из поля зрения, Накахара с досадой подумал, что не успел посмотреть, есть ли среди них Мотоджиро, но вскоре отпустил эти мысли и присел на кушетку. На противоположной стене висел плоский телевизор, который показывал детские мультики по одному из самых популярных каналов. Проигнорировав бросившую на него удивленно-недоверчивый взгляд Ёкомидзо, Чуя откинулся на спинку кушетки и постарался успокоиться. Коё — его сестра. К тому же, они оба понимают, насколько дело серьезно. Может, после того, как Накахара и Коё распознали ложь друг друга, им удастся нормально, без всяких придуманных обстоятельств, поговорить и решить, что делать. «Да, наверняка так и будет», — даже с воодушевлением подумал юноша, и уголки его губ приподнялись в слабом подобии усталой улыбки. Чуя достал из кармана холодный мобильник, проверяя, не звонил ли ему Дазай. Не обнаружив ни одного пропущенного вызова, Накахара даже слегка расстроился, но вскоре переключил себя на мысль, что, значит, ничего не случилось. «Если, конечно, этого хлюпика уже не отправили в нокаут», — невесело подумал Чуя. Судя по сменившемуся ряду картинок в телевизоре (Чуя минут пять пытался понять сюжет мультика, но понял только то, что в конце победила дружба), прошло около получаса, когда персонал прошествовал обратно. Мотоджиро среди них все же не было. Вспомнив его странное поведение, Накахара нахмурился, но потом решил, что не всё касается его или Коё — возможно, у медбрата что-то случилось, вот он и ведет себя необъяснимо. Юноша для верности выждал несколько минут, пока одна из медсестер — низкорослая, скорее всего, ровесница Мотоджиро — побеседовала с Ёкомидзо и ушла в лабораторную, и рванул в сторону палаты Озаки. «Даже, если процедуры еще не окончены», — подумал Чуя. — «Подожду там». Дверь палаты была приоткрыта. Это уже было странно, потому что все сотрудники больницы по умолчанию закрывали двери палат и других кабинетов. Да и Коё точно бы попросила закрыть дверь у выходящих медсестры или медбрата. Постояв и подождав на случай, если кто-то из персонала вернется, Чуя наконец подошел к двери и постучал. Никто не ответил. — Коё? — позвал её Накахара, нервно сглатывая. — Я зайду? Не дождавшись ответа, юноша зашел и невольно крепко вцепился в дверную ручку от увиденной картины. Во-первых, в палате был страшный бардак: одеяло, свернутое в кокон, валялось у края кровати, ваза с одиноким цветком, стоящая на подоконнике, упала на пол, разлив воду по полу. Окно распахнуто настежь, хотя во время первого визита Чуи было лишь приоткрыто. На кровати, около примятой подушки, валялся телефон Озаки. Во-вторых, Коё, очевидно, в палате не было. Кажется, Чуя издал сдавленный крик. Он почувствовал боль в каждой кости, словно его переехали грузовиком. Коё нет в разгромленной палате. Коё похитили. А он снова ничего не смог сделать. Накахара дернулся обратно в коридор и сбил с ног Мотоджиро. Тот, видимо заметив вылетающего юношу, отпустил медицинский столик, загруженный разными препаратами. Чуе было все равно на медбрата и еще больше все равно на чертов столик — он сгреб халат Мотоджиро и встряхнул испуганного парня. — Где она?! — рявкнул Чуя. Его сердце забилось, как у бешеного пса, и юноша уже не понимал до конца, контролирует себя или нет. — Где моя сестра?! — Накахара-кун… Подожди. — промямлил Мотоджиро. Набросившийся на него Чуя шокировал медбрата, и он вежливо пытался отодвинуть Накахару от себя. Зрачки в зелено-желтых глазах сузились от страха и явного непонимания. — Чего ждать, тварь?! — прошипел Чуя. Мотоджиро наконец заметил распахнутую им палату и резко побледнел. — Я не знаю! — заявил медбрат, подумав, что Накахара собирается его придушить. Если бы Чуя был уверен в замешанности Мотоджиро, это были бы не просто мысли. — Я пришел забрать её на процедуры… Чуя отпустил медбрата, и тот едва не отлетел по инерции к стене. Впрочем, Мотоджиро быстро собрался и забежал в палату, ошарашенным взглядом смотря на разгромленное пространство. Накахара застыл, лихорадочно соображая. Значит, Мотоджиро не в курсе? «С чего ты вообще взял, что он — прихвостень Мори?», — подумал юноша, и ему стало немного стыдно. — «Он вполне может оказаться простым медбратом». — Я… Не понимаю, что происходит. — растерянно проговорил Мотоджиро, выйдя из палаты. — Коё-сан… она была здесь. — Её похитили, идиот. — процедил Чуя. Его ярость сменилась на разочарование в самом себе, и на глазах едва не навернулись слезы. «Как ты мог упустить её?». — Что здесь происходит? — по коридору разлетелся возмущенный голос Ёкомидзо. Она спешила к ним, не одна, а с высоким лысым мужчиной, которого Накахара раньше не видел — видимо, женщина решила, что наглый посетитель без документов пошел убивать персонал больницы. — Пациентка Озаки… — снова начал мямлить Мотоджиро. Чуя едва удержался от того, чтобы криком не заставить его замолчать. — Камеры. Нужно проверить по камерам, кто забрал мою сестру. — рявкнул Накахара. Шокированная Ёкомидзо остановилась и заглянула в палату, мгновенно хмурясь. — Так что произошло? — повторил лысый охранник. Его голос был низким, будто кто-то постоянно давил ему на грудную клетку. Чуя уже хотел повторить этому долбоебу, что нужно срочно бежать проверять камеры, но голос подал Мотоджиро. — Пациентку похитили. Вызывайте полицию, Ватанабэ-сан. — успокоившись, проговорил медбрат. Роль ничего не понимающей взяла на себя Ёкомидзо: она вертела головой и без слов открывала рот, думая, что спросить в первую очередь. Будь обстоятельства иными, Чуя бы над ней посмеялся. — Понял. — Ватанабэ-сан кивнул и развернулся. — Да подождите вы! — рявкнул Накахара. Неужели так сложно его просто послушать?! — Камеры! У вас же есть камеры наблюдения! — В палатах они не установлены. — тихо проговорила Ёкомидзо. Цвет её лица слился с цветом больничных стен: женщина действительно испугалась. — Пациентку забрали через окно, иначе я бы заметила. Ватанабэ не стал дослушивать их и поспешил звонить в полицию. Едва Чуя услышал, что камер в палате нет, у него закружилась голова, и юноша сел на кушетку. «Они могут быть где угодно сейчас», — твердил его встревоженный разум. — «Может, её забрали через минуту после того, как я ушел». Если бы я только не ушел… — Накахара-сан. — Ёкомидзо подошла к нему. Чуя мрачно отметил, что женщина сразу перестала косо на него смотреть и отнеслась с уважением. «Это потому, что моя сестра может быть уже мертва или потому, что я могу их засудить?», — подумал Накахара. — Сейчас сюда приедет полиция. — сообщил Мотоджиро и застыл около Чуи, не зная, что предпринять. — Они разберутся. Ёкомидзо все еще в испуге стояла рядом с медбратом, тоже недоумевая, что в такой ситуации вообще делать или говорить. Чуе было все равно на них обоих: он пытался упорядочить мысли и решить, что делать. Если Коё действительно похитили — а её похитили, потому что сама она бы не устроила такой беспорядок — сообщники Достоевского, то Накахара никак не сможет исправить ситуацию. Прийти и подраться с учителем в школе? Да его исключат. Припереться в само министерство обороны? Это даже на теоретическую задумку не тянет. Наконец, в голову Чуи пришла первая ясная мысль, и он достал телефон, набирая номер Дазая. Дазай не ответил ни на один из трех вызовов, и Накахаре стало дурно. Что, если что-то случилось? Что, если он просто решил кинуть Чую в самый ответственный момент? Юноша даже не знал, что хуже. Отправив короткое сообщение Осаму, он засунул телефон поглубже в карман и опустил голову. Где же ты, сестрица? Накахара сжал челюсти, чтобы сдержать слезы, и поморщился от боли в ссадине на губе. В сознании всплыла чертова улыбка Гоголя, и Чуе захотелось ударить стену — желательно так, чтобы сломать костяшки или саму стену. — Накахара-кун. — это был Мотоджиро. Чуя скривился: и как он раньше не замечал, что у медбрата такой раздражающий голос? — Послушай. Полиция найдет… — Отъебись. — прошипел Чуя. Мотоджиро, естественно, решил, что Чуя несерьезно. — Тебе нужно успокоиться… — А тебе нужно перестать делать вид, что ты нихуя не понимаешь. — гнев вновь взыграл в Чуе, он резко развернулся и вцепился в уже смятый халат Мотоджиро. Медбрат отшатнулся, но хватка разъяренного Чуи была крепкой. — О чем ты говоришь, Накахара-кун? — изумленно, возможно, даже искренне пробормотал Мотоджиро. — А ты разве не знаешь? — прошипел Чуя ему в лицо. Мотоджиро застыл, он даже дышать перестал. «Ну же, дай мне повод сломать тебе нос», — мысленно пророкотал Накахара. — Я был в лабораторной. — прошептал медбрат. Чуя резко отпустил его. И что он делает? Даже, если Мотоджиро замешан, он не настолько туп, чтобы именно сейчас спалиться. — Полиция уже в пути. — сообщила подошедшая Ёкомидзо. Она отходила, но Накахара этого даже не заметил. — Ватанабэ-сан проверил камеры. — И что там? — резко поднял голову Чуя. Женщина испугалась его взгляда. — В коридоре не было никого из посторонних. — ответила она. — Как я уже говорила. Злость Чуи резко переключилась на Ёкомидзо: да как она смеет выгораживать саму себя, когда его сестру похитила русская мафия? — И как вы объясните то, что они проникли на территорию? — едко спросил юноша. Ёкомидзо, хотя и держалась не слишком уверенно, гордо вскинула подбородок. — Не факт, что вашу сестру похитили, Накахара-сан. Чуя резко вскочил. Женщина приготовилась вопить (или, судя по движению её рук, отпихивать бешеного посетителя от себя), но юноша не приблизился к ней ни на шаг. Да как у неё только язык повернулся… — Что вы пытаетесь сказать? — процедил Чуя, хотя и сам понял. — Возможно, пациентка сбежала… — начала Ёкомидзо. Накахара не дал ей закончить. — Моя сестра сюда попала после нападения. — гаркнул он. — За ней должны были следить с особым старанием. А вы сейчас утверждаете, что она, со сломанной рукой и незажившими ребрами, решила выскочить из окна без долбанного телефона?! — Если вы сейчас же не прекратите орать на меня… — Поверьте, то, что я на вас ору, это меньшая из… — Ёкомидзо-сан. — Мотоджиро вскочил с кушетки. Вид у него был еще хуже: казалось, что медбрат вообще пожалел, что вышел на работу сегодня. — Мори-сенсей едет. — Черт возьми. — пробормотала под нос женщина, а Чуя мгновенно забыл, как гневался на неё всего мгновение назад. Он медленно развернулся. Мори именно сегодня, без видимых причин, не вышел на работу, и именно сегодня Коё пропала из больницы, где он работает. Я скажу Дазаю, что он умнее меня, если это окажется совпадением. — Где этот ублюдок? — спросил Накахара у Мотоджиро, но и не думал дожидаться ответа. Юноша решительно двинулся в сторону центрального входа. Медбрат вздрогнул всем телом и поспешил за ним. — Накахара-кун, причем здесь Мори-сенсей… — непонимающе спросил он у удаляющегося Чуи. — У него сегодня отгул, он не был в курсе… Чуя прекрасно услышал медбрата, но ничего не ответил ему, почувствовав, что иначе вновь сорвется на него. Накахара вышел к центральному входу и попытался выдохнуть. «Мори не должен понять, что ты о чем-то знаешь», — приказал сам себе Чуя. — «Иначе и ты, и Дазай окажетесь еще в большей заднице». Юноша не знал, имеет ли это значение, если Коё похитили и сейчас где-то пытают. При одной мысли о пытках Чую чуть не вывернуло прямо на сверкающий чистотой больничный кафель. Ёкомидзо, видимо, это поняла и подбежала к юноше. Её рука по-матерински оказалась у Чуи на спине, а взгляд впился в лицо пострадавшего. Зеленовато-бледный Мотоджиро подошел вместе с ней и неловко встал рядом. Из другой комнаты вышел Ватанабэ — медбрат быстро встал рядом с ним, словно боялся, что Чуя на него набросится, а так хотя бы охранник защитит. — Накахара-сан, может, вам водички? — сочувственным тоном спросила Ёкомидзо. — Полиция уже едет. — вторил ей Ватанабэ, на широком лбу которого выступил пот. — Посадите его куда-нибудь… — неловко бормотал Мотоджиро. Накахара резко выпрямился, невольно сбросив ладонь Ёкомидзо. Ему нужно собраться. У Коё нет никого, кроме него — только он сможет спасти её. Значит, нет времени распускать нюни. Чуя сжал челюсти в немой решительности, отчего Ёкомидзо покосилась на него чуть ли не с ужасом и готовностью бить в ответ. — Я в порядке. — сообщил юноша всем троим сотрудникам, стоящим вокруг него. В тот же момент он увидел старомодный автомобиль цвета мокрого асфальта, с заметной спешкой подъехавший на парковку для персонала. Мотоджиро, поняв, куда смотрит Чуя, выпрямился, как солдат на построении. «Это точно Мори», — с затаенным гневом и нотками страха подумал Накахара. Ёкомидзо направилась к входной двери, и Накахара с Мотоджиро синхронно, чуть не столкнувшись плечами, побежали за ней. Ватанабэ незаметно куда-то ретировался, словно не желал видеть Мори — Чуя его не винил и даже не заметил исчезновения охранника. Темно-серый автомобиль остановился, и сначала из него вылез Мори. Врач был одет в примятую рубашку, а его волосы цвета воронова крыла были растрепаны: мужчина точно не собирался приезжать на работу в свой выходной. При виде Мори Чуя невольно сжал кулаки, но в следующую секунду разжал их от удивления. Дверь открылась с пассажирской стороны, и из машины выскочил Дазай, все еще в школьной форме. Выглядел юноша абсолютно спокойно, словно отец заставил его приехать к себе на работу. Чуя почувствовал набат собственного сердца, будто лишился ребер и мышц. Почему Дазай приехал с ним? Поэтому он не отвечал на звонки Чуи? Неужели… Неужели Дазай предал его? Пока Чуя в удивлении прирастал к полу, Мори и Дазай зашли внутрь. Ёкомидзо подбежала к врачу, а Мотоджиро с явным недоверием посмотрел на Дазая, не понимая, что он здесь делает. И отец, и сын сразу заметили стоящего вместе со всеми Накахару — Мори бесстрастным взглядом отметил его присутствие, а глаза Дазая расширились. Осаму попытался шагнуть к Чуе, но тот вдруг, сам не понимая, отчего, отшатнулся от друга. Дазай остановился возле своего опекуна, и на этот раз эмоция ясно проступила на его лице: удивление. Юноша не понимал, в чем проблема. — Подождите, Ёкомидзо-сан. — остановил щебетание подчиненной Мори и посмотрел на Чую. Взгляд его не выражал ничего, кроме беспокойства. — Накахара-кун, ты в порядке? — Моя сестра пропала, как вы думаете? — выплюнул Чуя. Он был зол, но мог себя контролировать: разум юноши понимал, что Мори — не тот человек, с которым безопасно будет дать волю эмоциям. Когда Накахара посмотрел на Дазая, ему показалось, что друг побледнел. — Я уже связался со следователем по делу Коё-сан, он подтвердил, что вашу сестру похитили. — Мори выдохнул. Когда его пальцы потянулись, чтобы ущипнуть переносицу, Чуя заметил, что они дрожат. Врач такой хороший актер, или он правда беспокоится за сестрицу? — Они еще не в курсе, кто это был или где ваша сестра, но… — Почему об этом не сообщили мне? — бесславно перебил его Накахара, хотя уже знал ответ. Потому, что он сирота, малолетка, школьник, которого необязательно во что-либо посвящать. — Думаю, по приезде полиция именно этим и займется. — ответил Мори, нисколько не задетый тем, что его прервали. — Я уверен, Коё-сан найдут в ближайшее время. Постарайтесь успокоиться настолько, насколько это возможно, хорошо? Чуя нервно сглотнул, посмотрев на Мори. Мужчина, как ему казалось, действительно был взволнован. Мотоджиро и Ёкомидзо, словно близнецы, уперли взгляды в пол и с интересом рассматривали кафель. Накахара передернул плечами, не зная, что ответить врачу. Вдруг, юношу привлек выразительный взгляд Дазая — друг не издавал ни звука, но глаза его горели. Едва Чуя наконец посмотрел на Осаму, тот начал двигать губами, пытаясь что-то сказать. Лишь на второй повтор фразы Чуя понял, что ему пытаются сказать. «Он лжет». — Да… Спасибо. — в растерянности пробормотал Накахара, но Мори уже на него не смотрел. Принявшись что-то быстро выговаривать Ёкомидзо и Мотоджиро, он словно напрочь забыл и про Чую, и про приехавшего с ним сына. Вскоре Мори вовсе ушел: двигаясь с непривычной для него скоростью, он направился в сторону палат, а Мотоджиро уже бежал к нему с халатом в руках. Ёкомидзо завертелась по холлу, недоумевая, что ей делать. Ладони Дазая резко опустились на плечи Чуи. Накахара, чей взгляд расфокусировался в попытке проследить одновременно за всеми, слегка вздрогнул и тут же нахмурился. Каре-золотистые глаза с немного расширенными зрачками уставились на него, а чужие губы на бледном лице дрогнули. — Чуя-кун. — позвал его Осаму, словно проверяя, может ли друг его слышать. Вот же придурок. — Мы разберемся. Чуе ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Несмотря на ситуацию, ему вдруг захотелось слабо улыбнуться: и с чего он только подумал, что Дазай его предал? Вот он, сказал, что Мори врет. Едва мысли Накахары вернулись к словам друга, он помрачнел. Если Мори врет насчет того, что не знает о местоположении Коё, значит, он точно причастен к её исчезновению. — Где Мори может… — начал Чуя, но Дазай вдруг отпустил его и тревожно обернулся. Удивленный Чуя заметил спешащего по коридору Ватанабэ с еще большим количеством пота на лице. К больнице подъехали две полицейские машины с мигалками, и через считанные секунды в здание уже вошло четверо полицейских. Сердце у Накахары забилось от нового ответвления беспокойства, и юноша впервые задумался, что когда-нибудь оно остановится. Ватанабэ принялся разговаривать с единственным полицейским, который был не в форме — видимо, он был детективом. К вошедшим уже спешила явно заебанная всем происходящим Ёкомидзо. Спустя пару минут, во время которых Дазай и Чуя застыли посреди коридора, молча наблюдая за полицейскими и медперсоналом, трое полицейских направились вместе с Ватанабэ к палатам. Их тяжелые ботинки при соприкосновении с полом гремели на всю больницу. Все пациенты и другие работники остановились и с изумлением принялись пялиться на происходящее. — Накахара Чуя, верно? — окликнул его детектив. Чуя мгновенно выпрямился, а Дазай рядом напрягся. — Брат пропавшей Озаки Коё? — Да, это я. — кивнул Чуя. Детектив подошел к нему, и Накахара заметил, что выражение лица у него крайне уставшее. Он был высоким, но ниже Дазая — черные волосы лежали в беспорядке, а скрытые за круглыми очками глаза казались ничтожно маленькими. — Детектив Сакагучи Анго. — представился коп и даже показал Чуе свое удостоверение, но Накахара на него не посмотрел. — Я работаю над делом вашей сестры. К которому, как я вижу, добавилось еще одно похищение. «Он что, подшучивает?», — со смесью шока и разгорающейся ярости подумал Чуя, но изо всех сил постарался не выдать своих чувств и мыслей. — Да, я уверен, что её похитили. — с готовностью сообщил Накахара. Сакагучи приподнял темные брови в удивлении, которое Чуе показалось притворным. — И, возможно, я даже догадываюсь, кто это сделал… Дазай молниеносно кинул на Накахару выразительный взгляд и, судя по дернувшейся руке, попытался схватить друга за запястье, но Чуя на него даже не взглянул. Не время играть в юных следователей — в фильмах ужасов главные герои тоже никогда не обращаются в полицию, и чем это заканчивается? Смертью как минимум одной доброй рыжеволосой героини. — Вот как? — скучающим тоном переспросил Сакагучи, и Накахара аж выпал от его тона. И этот ленивец ведет дело его сестры? Тогда неудивительно, что оно никуда не продвинулось за все это время. — Проедем в участок, мне нужно с вами побеседовать. — В участок? — Чуя такого не ожидал. — Это же не арест, да? Сакагучи усмехнулся, а его зеленые глаза оживились, но явно не от смеха. Чуя напрягся: детектив ему нравился все меньше с каждой проходящей секундой. — Это не арест, если вас не за что арестовывать. — отозвался Сакагучи, приподнимая одну бровь. — На что вы намекаете… — вспыхнул Накахара. Дазай его перебил, и Чуя даже был благодарен ему за это. — Вам необязательно забирать в участок свидетеля. — Дазай посмотрел Сакагучи прямо в глаза и вежливо улыбнулся. — Кроме своих догадок у него все равно ничего нет. — Простите, а вы вообще кто? — мгновенно нашелся детектив. — Дазай Осаму. — представился Дазай. К удивлению Чуи, Сакагучи хмыкнул. — Дазай-кун? Я наслышан. — произнес он и, пока у Накахары брови лезли выше и выше от того, что полицейский знаком с Дазаем, продолжил. — Насколько я знаю, вы даже не свидетель, поэтому я не думаю, что это дело вообще вас касается. — Он мой друг. — прошипел Чуя, переводя внимание детектива на себя. — И он будет стоять здесь. И если мне понадобится поехать в участок, он поедет со мной. Сакагучи долго смотрел на Накахару, словно ждал, что под его осуждающим взглядом Чуя сдуется и откажется от своих же слов — юноша решительно уставился на детектива в ответ, пока Дазай скрестил руки на груди и тоже решил пялиться на Сакагучи. В конце концов коп устало вздохнул. — Ладно. — сказал он, бросив неодобрительный взгляд на Дазая. «Надо будет спросить у придурка, откуда этот душнила его знает», — напомнил сам себе Чуя. — Проедем в участок втроем, молодые люди. — Проедем. — тут же согласился Чуя, чем вызвал очередной вздох со стороны Сакагучи. Юноша быстро посмотрел на Дазая в надежде, что тот действительно поедет с ним. Осаму, пока Чуя на него оборачивался, уже следовал за шагающим к машине Сакагучи. Накахара поспешил за обоими. Только сев на заднее сиденье душного автомобиля, Чуя задумался, что еще ни разу не ездил на полицейской машине. Когда юноша посмотрел на Дазая, то едва не рассмеялся, даже несмотря на всю ситуацию: у Осаму лицо было такое недовольное, словно один вид полицейского транспорта навевал ему неприятные воспоминания. «Не удивлюсь, если его арестовывали», — подумал Накахара и устало откинулся на сидение автомобиля. Сакагучи, отъезжая с парковки, внимательно наблюдал за юношами в зеркале, опасаясь, что они могут разнести ему машину. Когда Чуя, чтобы не пялиться на детектива, перевел взгляд на здание больницы, он рассмотрел в окне бледного Мотоджиро и Мори, что-то крайне эмоционально втолковывающего ему. Отчего-то Накахара еще больше занервничал. Поездка была короткой, в основном благодаря тому, что Сакагучи водил крайне быстро — на грани нарушения правил дорожного движения, что шло вразрез с его обликом черепахи. Через десять минут, во время которых Чуя успел провести с самим собой дискуссию о том, что мысли о видах пыток и размышления о том, в какую дыру сестрицу могли затащить Достоевский и его прихвостни, никак не помогут ему в данный момент, они подъехали к полицейскому участку, и Сакагучи предельно аккуратно припарковался у здания. — Простите, но насколько неразлучными друзьями вы бы ни были, разговаривать я буду с Накахарой. — отчеканил Сакагучи, как только они зашли в участок. Чуя ожидал, что все полицейские обернутся и примутся рассматривать вошедших, как было в больнице, но тут никто не обратил на них никакого внимания: все продолжали работать. Заметив трех мужчин в камере — двух с синяками на лице и одного спящего в углу — Накахара поспешно отвернулся. — Не возражаю. — отозвался Дазай, впрочем, немного поморщившись. Чуя понял, что друг, как и он сам, невзлюбил детектива. Друзья обменялись короткими взглядами, и Накахара последовал за Сакагучи, чувствуя, как на ладонях скапливается пот. Детектив, не сменив усталое выражение на лице, провел Чую в комнату для допросов. Юноша прекрасно знал, что не сделал ничего противозаконного — в последние два часа так точно — поэтому постарался отогнать мысли о том, что его считают преступником. — Присаживайся. — Сакагучи указал Чуе на железный стул, и тот послушно сел, гордо приподнимая подбородок. Что бы там он ни думал, показывать кому-либо, что он боится, Накахара не собирался. Детектив молча сел напротив. — Воды? — спохватился он, но Чуя помотал головой, хотя в горле и пересохло. Ему хотелось поскорее закончить беседу с Сакагучи и смыться отсюда, а не устраивать пикник в прохладной комнате для допросов. — Итак, Накахара Чуя. — Сакагучи положил обе руки на стол и сцепил их в замок. Детектив посмотрел на собеседника, и тот впервые заметил во взгляде мужчины интерес. А еще Чуя отметил заметную родинку на бледном лице и удивился, что не видел её раньше. — Восемнадцать лет, ученик третьего года старшей школы. Законный опекун — Озаки Коё, старшая сестра. Все верно? — Да. — спокойно ответил Чуя. «Нахрена спрашивать, и так ведь знает, что все правильно выучил», — с раздражением и недоверием подумал юноша. — Во сколько вы пришли к Озаки Коё в больницу? — В два часа, думаю. — ответил Накахара. Он что, по будильнику должен приходить? — Почему в такое время вы не в школе, где вам положено быть? — сразу спросил Сакагучи, но Чуя был готов к такому вопросу. — Я плохо чувствовал себя вчера вечером и ночью, поэтому решил не идти, но потом почувствовал себя лучше и решил проведать сестрицу. — изложил выдуманную версию Чуя. Он еще в машине решил не говорить про санитарный день: если медперсоналу больницы плевать, то этот дотошный очкарик может и правда проверить. — Плохо как? — уточнил Сакагучи. — Вы не думали посетить врача, раз болеете? — Проблемы с пищеварением. — выпалил Чуя, посмотрев детективу прямо в глаза. Тот едва заметно поджал губы, но кивнул. «Даже не заставит доказывать, что был понос?». — Что вы делали утром? — задал детектив следующий вопрос. — Я был дома. Повторял уроки. — Кто-то может это подтвердить? — Дазай Осаму. — Он у вас ночевал? — Причем здесь это? — Чуя нахмурился. — Вы меня в чем-то подозреваете? — А есть в чем? — Простите, конечно, Сакагучи-сан, но это не ответ. — Накахара прищурился. — Я не понимаю, почему вы интересуетесь, кто ночует у меня дома, пока моя сестра непонятно где. К удивлению Чуи, детектив улыбнулся. Юноша отметил, что Сакагучи выглядит как довольно приятный человек, когда на его лице нет выражения высшей заебанности и раздражения. Детектив медленно покачал головой. — Вы правы, Накахара-кун. — он прочистил горло. — Так, вы говорите, что пришли в больницу в два часа дня? — Верно. — Но звонок от охранника поступил только в три десять. — улыбка Сакагучи дернулась, словно мужчина хотел уловить собеседника на лжи. — Я знаю. Я там был. — парировал Чуя. — Я пришел к Коё в два часа, мы побеседовали около пятнадцати минут, потом я ушел, но вскоре вернулся. — Зачем? — уцепился за чужую фразу Сакагучи. — Я забыл кое-что спросить у сестры. — ответил Накахара, специально умолчав об их ссоре. Этот факт точно не сыграет ему на руку, если Сакагучи его в чем-либо подозревает. — Что? — Как пользоваться стиральной машинкой. — ответил Чуя, специально опустив взгляд в наигранной стыдливости. — Я… это сложно. Сакагучи немного приподнял брови то ли в удивлении, то ли в недоверии, но спорить не стал. Он помолчал ровно полминуты, сопоставляя все факты. У Чуи за это время еще больше пересохло в горле. — Почему не позвонили? — Мой телефон разрядился. — ответил Накахара, надеясь, что Сакагучи не станет проверять. — Хорошо. — кивнул детектив. — Во сколько вы оказались в палате сестры и обнаружили её пропажу? — Не смогу сказать точно, но примерно часа в три. — задумчиво отозвался Чуя. — Где вы были все это время? — Ну… — Накахара запнулся и едва не разозлился на себя за это. — Я дошел до сквера… До середины, наверное. — Кто может это подтвердить? — Никто, я полагаю. — юноша нахмурился. — Там были только какие-то старушки, чьи лица я не помню, очевидно же. — Как удобно. — выстрелил Сакагучи, тут же разведя гневный костер внутри Чуи. Спина юноши напряглась. — Послушайте. — начал Чуя. — Вы серьезно думаете, что я связан с похищением моей же родной сестры? Сакагучи снова улыбнулся. Он расцепил замок и откинулся на спинку стула, хитроватым взглядом посмотрев на собеседника. Накахара заметил, что вплотную придвинулся к холодному столу. — Знаете, что я на самом деле думаю, Накахара-кун? — после короткой, но мучительной паузы произнес Сакагучи. — Что вам нужно перестать лезть не в свое дело. — О чем вы говорите? — недоуменно нахмурился Чуя. — Коё — моя сестра… — И следствие работает над её делом. — перебил его детектив. — А вы мешаете нашей работе. — Интересно, каким же это образом? — колко спросил Чуя. «Мешаю, еще чего», — гневно подумал он. — «Я уже знаю примерно в сто раз больше информации, чем весь их вшивый участок». — Вы прекрасно понимаете, о чем я. — Нет, на самом деле, нет… — Почему у вас разбита губа? — Я подрался с одноклассником. — процедил Чуя, раздражаясь все больше и больше. — Посадите меня за это? — Вас — нет, а вот одноклассника пытаюсь. — с внезапным чувством сообщил Сакагучи и подался вперед, а Чуя вдруг все понял. Детектив знает о его драке с Гоголем — причем, если Чуя правильно истолковал его слова, понимает, что преступник вовсе не Чуя. — Что… — пробормотал Накахара, не понимая только одного. Если полиция в курсе всех дел Достоевского и его мразей, почему они до сих пор не за решеткой?! — Повторяю еще раз. — жестко оборвал его Сакагучи. Взгляд полыхнул зеленым огнем. — Держись подальше от дела, Накахара. Иначе я найду, чем тебя прижучить. — Интересно, чем же это? — не удержался от едкого смешка Чуя. — Незаконным визитом. — спокойно отозвался Сакагучи, а у Накахары сердце упало в желудок. Детектив в курсе того, что они вломились к Достоевскому. Видимо, шок отразился на лице у Чуи, потому что Сакагучи довольно улыбнулся. — У вас ко мне какие-то еще вопросы? — выпалил Чуя. Сам он уже лихорадочно пытался сообразить, откуда коп знает про их взлом с проникновением. «Да кого ебет, откуда», — возопил внутренний голос. — «Как сделать так, чтобы мы не оказались за решеткой?!». — Нет, Накахара-сан. — помотал головой наглый Сакагучи и улыбнулся краями губ. — Мы позвоним вам, как только узнаем что-либо про вашу сестру. — Спасибо. — сдавленно произнес Чуя и вскочил со стула. Он знал, что, убегая вот так, выглядит самым последним трусом, но ему было все равно. Сакагучи нарочито медленно поднялся и открыл дверь, провожая Накахару обратно в теплый коридор. Чуя взглядом уже искал Дазая. — До встречи. — бросил Сакагучи за его спиной. Чуя заставил себя обернуться и с готовностью кивнуть, словно его тело уже не сковано паникой. Блядский мент. Когда обеспокоенно бегающие глаза Чуи не нашли Дазая в участке, юноша невольно остановился. Неужели Осаму ушел? «Он уже бросал тебя раньше», — напомнил едкий голос внутри встревоженного разума. — «В больнице». Накахара через силу заставил себя двигаться к выходу и не останавливаться. Подумаешь, ушел. Дазай ему вовсе не нужен, и вообще, мог не ехать, а оставаться с папашей в больнице… — Чуя! — прогрохотало над его ухом, едва Чуя переступил порог полицейского участка. Накахара дернулся в сторону и махнул кулаком в сторону источника звука, но удивленный Осаму успел отскочить. — Эй, ты чего? — Не заметил тебя, вот чего. — раздраженно отозвался Чуя. — Я с тобой приехал, дурень. — вздохнул Дазай. Накахара уже хотел дать другу лечебный подзатыльник, но резко почувствовал, что у него нет на это сил. — Я и сам помню. — огрызнулся Накахара. — Какого хуя ты поехал в больницу со своим папашей? — А, вот оно что. — Осаму выдохнул с явным облегчением, и Чуе все же захотелось заехать ему коленом под дых. — Что это, блять, значит… — А я-то думал, почему ты так испугался, когда меня увидел. — продолжил Дазай, не став выслушивать тираду друга. — Я прочитал твое сообщение, а потом увидел, что Мори в спешке собирается в больницу. «Ну конечно», — облегченно подумал Накахара. — «Они живут в одном доме и собирались в одно место, логично, что приедут на одной машине». На секунду Чуе стало стыдно за свои прошлые мысли. — А ты что подумал? — недоуменно спросил Дазай, но Чуя не имел никакого желания рассказывать о том, что подозревал его в предательстве, и двинулся вперед. — Пошли отсюда. — бросил юноша. — Место тошное. — Полностью согласен. — подхватил Дазай, и они направились прочь по первой увиденной дорожке. — Кстати. — резко вспомнил Чуя и несильно пихнул Дазая в бок. — Откуда этот Сакагучи тебя знает? — Тебя сейчас именно это волнует? — Не слезай с вопроса. — Ну, меня пару раз арестовывали. — туманно отозвался Осаму, смотря вдаль. Накахара от такой новости аж чуть не остановился. — У тебя и судимости есть? — Нет у меня судимостей, Чуя. — устало вздохнул Дазай, и до Чуи только тогда дошло, что он мог затронуть больную тему. — Этот Сакагучи — полнейший козел. — сменил тему Накахара. — И он знает о том, что мы проникли к Достоевскому. — Не может такого быть. — решительно помотал головой Дазай. — Он мне об этом прямо сказал, придурок. — Значит, он блефует. — Как… — Чуя гневно выдохнул. — Ты просто не хочешь признать, что коп оказался умнее тебя? — Не в этом дело. — поморщился Осаму, и Чуя понял, что как раз-таки в этом. — Он недолюбливает нас обоих. Если были доказательства, он бы нас засадил. — Он в курсе преступных дел Достоевского. — добавил Накахара, наслаждаясь шоком на лице друга. — И в курсе того, что мы роем на него. На них. — Откуда… — Да я ебу, откуда? — Чуя фыркнул. — Короче, он сказал, чтобы мы перестали, иначе поднимет взлом с проникновением. — Так и сказал, мы? — Дазай приподнял одну бровь. «И как он, блять, узнал?!». — Заткнись. Он обоих имел в виду. Дазай рассмеялся, но словно из вежливости, уже через несколько секунд замолкая. Когда они дошли до конца дороги и свернули, а Чуя погрузился в мысли о пытках Коё, Осаму вновь заговорил. — Сакагучи, скорее всего, грязный коп. — заметил он. — Может, и не продажный, но точно мутит что-то незаконное на стороне. Сегодняшние действия не по протоколу явно для него не впервой, к тому же, раз он знает о шайке Достоевского и не заложил их… — То есть, он может быть вообще не заинтересован в нахождении Коё? — внутри у Чуи все похолодело, а десны будто заныли. Он-то думал, они хотя бы на полицию могут рассчитывать. Осознание, что даже правоохранительные органы не смогут помочь, едва не сбило Накахару с ног, и он остановился. — Чуя… — Нам нужно сейчас же начать искать её. — решительно произнес Чуя, перебив друга и вцепившись в него взглядом. — Раз на полицию надеяться нельзя… — Нам не нужно её искать. — перебил его в ответ Дазай. Чуя вдохнул и не смог выдохнуть. — Ты совсем крышей поехал, долбоеб? — прошипел он. — Ты хочешь, чтобы моя сестра… — Нам не нужно её искать, потому что мы можем позвонить. — поспешно добавил Дазай. — Блять, ты отупел, пока мы не виделись? Телефон Коё остался в палате. — Нет, Чуя-кун, я только эволюционирую. — хмыкнул Дазай, и Чуе невероятно сильно захотелось разукрасить ему ухмыляющийся ебальник. — А звонить ты будешь не сестре, а Ёсано-сан. Чуя нахмурился. Теперь он вообще ничего не понимал. Если Дазай решил сойти с ума именно сейчас, то Накахара возьмет с него пример и направится на мост. — Можешь уже, мать твою, объяснить нормально? — прошипел Чуя, пытаясь сдержать ярость. — Коё не похитили. Она у Ёсано. — пояснил Дазай с победной улыбкой на губах. — Позвони и проверь. Сначала Чуя хотел предупредить, что если друг прикалывается, то получит в глаз (и даже не вилкой), но в конце концов Накахара просто вздохнул и достал телефон. «Если он прав, я его расцелую», — подумал Чуя и мгновенно ужаснулся своим мыслям: надо же было так некстати вспомнить именно эту фигуру речи! — Ёсано-сан? — спросил юноша, едва гудки прервались. На том конце провода сначала не было не слышно ничего, кроме приглушенного выдоха, но вскоре Чуя расслышал знакомый женский голос. — Чуя? — это была Коё. Накахара почувствовал такое облегчение, что едва не разрешил ногам расслабиться и не рухнул на асфальт. Улыбка сама собой появилась на губах, и юноша даже не заметил, что Дазай задержал на нем взгляд. — Коё, ты… ты в порядке? — выдавил Чуя, стараясь не мямлить. — Да, я в порядке. Я у Ёсано-сан. — послышался встревоженный голос сестры. — Чуя, прости меня, я не хотела тебя пугать. — Да, я чертовски испугался. — подтвердил Чуя и услышал приглушенный смешок. — Что происходит? Где ты территориально? — Я… не могу сейчас увидеться. — замялась Озаки. — И рассказать что-либо тоже. — Коё, я… — Мне нужно залечь на дно. — прервала его сестра. — Как только смогу, я выйду на связь, ладно? Обещаю. — Ладно. — оторопело согласился Чуя. — Только… будь аккуратна. — Ты тоже. — Коё мягко усмехнулась. — Люблю тебя. — И я… — Чуя не успел договорить. Отняв телефон от щеки, он недоуменно покосился на него, словно темнеющий экран мог ответить на какие-то из его вопросов. Через секунду перед взглядом оказался довольный Дазай. — Ну что, убедился? — спросил он с улыбкой. Чуя помрачнел, думая, почему Коё понадобилось так спонтанно залечь на дно именно сейчас. А что, если это моя вина? — А теперь ты расскажешь мне, как об этом узнал, во всех подробностях. — прошипел Чуя вместо ответа. — Ладно. — с притворным вздохом отозвался Дазай, хотя Накахара уже понял, как другу не терпится блеснуть своим интеллектом. Как ни странно, Чуя не злился на него за это: стоило признать, что, если бы не Осаму, Чуя бы сейчас был в отчаянии. — Во-первых, в палате был разгром. — начал Дазай. — Достоевский и «Крысы» бы не оставили такого беспорядка. — Какие еще крысы? — не понял Чуя. — Об этом немного позже, Чуя-кун. — Да что за хуйня… — Ты хочешь знать или хочешь меня перебивать? — спросил Осаму тоном строгого учителя. Накахара недовольно цыкнул, но замолчал. — Так вот, бедлам в палате уже натолкнул меня на мысль, что дело не в похищении. — с довольным видом продолжил Дазай. — Во-вторых, как только Мори услышал о похищении, он испугался. — Испугался, потому что потерял Коё? — догадался Накахара. Ну конечно же. Стал бы врач так нервничать, если бы знал точное местонахождение пациентки и обстоятельства её пропажи? — Именно. — кивнул Осаму. — И никакому следователю он не звонил, у него даже номера его нет. — Но какой смысл врать мне? — спросил Чуя. — Мори не дебил, он знает, что ты мне все рассказал. — Конечно, он не дебил. — согласился Дазай. — Но мой отец и мне сказал, что звонил следователю. — Как ты тогда понял, что он врет? — Чуя-кун. — Дазай невесело усмехнулся. — Я живу с ним больше пяти лет. Я могу распознать ложь Мори-сана по мимике. — Даже не знаю, хорошо это или плохо. — вздохнул Накахара. — Я одного понять не могу: почему Коё так быстро сбежала? Могла бы меня предупредить, чтобы я от паники не сгрыз Мотоджиро. — Мотоджиро Каджи? — уточнил Дазай. — Его можно и сгрызть, он помогает моему отцу во всех его делах. — Я и без тебя понял. — хмыкнул Чуя. — И Коё он сразу не понравился. — Неудивительно. — усмехнулся друг. — Кстати, ты успел поговорить с сестрой или сразу наткнулся на бардак в палате? — Успел… — Чуя отвел взгляд и вздохнул. «Если бы мы не поругались, Коё предупредила бы меня про свое исчезновение?». — Мы… вроде как поссорились. — Чего?! — искренне удивился Осаму. — Из-за чего вы успели поссориться? — Я хотел осторожно расспросить её про Камуи. — нахмурившись, ответил Накахара. Ему было стыдно за то, что он так просто спалился, а удивленная мина Дазая делала только хуже. — В общем, Коё догадалась, что мы что-то расследуем… — Мы или ты? — насмешливо уточнил Дазай. — Блять, это так важно? — огрызнулся Чуя, сам не понимая, почему так часто заменяет «я» на «мы». — Коё, между прочим, тоже спалилась, что врала мне. — И вы не могли просто поговорить, как нормальные люди? Чуя шумно втянул воздух, борясь с желанием двинуть Дазаю прямо в бледный нос. Юноша свернул на соседнюю аллею так резко, что Осаму еле успел развернуться и последовать за ним. — Коё попросила меня уйти, и я ушел. — наконец закончил Накахара. — Она не делала так раньше, поэтому я опешил и послушался. — Вот как. — Дазай задумался, а его взгляд стал туманным, как при всех его глубинных размышлениях. — Наверное, она не хотела, чтобы ты помешал её побегу. Или оказался под ударом. — Я и так под ударом. — заметил Чуя. — Особенно сейчас, когда шайка Мори не знает, где его жертва. — Я знаю. — Дазай кивнул. — Не думал, что тебе тоже лучше спрятаться? — Ты идиот? — резко прервал его Чуя. — Нет, конечно. Я что, трус, чтобы прятаться? — Ладно, ладно. — Осаму поднял руки в знак капитуляции, хотя Чуя даже не собирался его бить. — Я просто спросил. — Просто не буду высовываться. — вздохнул Накахара, рассуждая на ходу. Несмотря на то, что он не был в самом лучшем положении, ему стало спокойнее: Коё не одна, в безопасности, Мори утерли нос, а Дазай его не предал. — Это значит без лазаний в чужие квартиры. — Кстати об этом… — вдруг спохватился Дазай. — Пиздец, что-то еще? — Достоевский. — кивнул Осаму, и Чуя мгновенно напрягся. — Он был у меня дома. — Чего?! — Накахара едва не подпрыгнул на месте. — И ты не думал с этого начать?! — Ну, прости, у меня было очень много тем, с которых можно было начать! — развел руками Дазай. — Он приходил к Мори? — Как ни странно, нет. — Осаму помотал головой, и Чуя нахмурился. С каждым словом все хуже. — Он приходил ко мне. — Достоевский узнал про квартиру?! — изумленно спросил Накахара, в голове уже выстроив теорию о связи Достоевского и Сакагучи. «А мы закрыли окно в его кабинете?». — Не думаю. — неуверенно отозвался Дазай. — Мори не знал, что Достоевский придет, и был очень зол. — Разве твой отец не его босс? — Как выяснилось, нет. — тут Осаму улыбнулся, словно добрался до какого-то сокровенного знания. — Как выяснилось откуда? — нетерпеливо спросил Чуя. — Достоевский мне обо всем рассказал. — продолжил Дазай, сам стараясь рассказать все как можно быстрее. — Если вкратце, то в министерстве действует организация, которая работает по найму. — И её нанял Мори? — понял Чуя. — Чтобы добыть формулы? — Да. — кивнул Осаму. — В неё входят Достоевский, Гоголь, Камуи и Сигма. Это четвертый парень, который на фотке был, помнишь? — Да, стремный такой. — вспомнил Чуя недоверчивое лицо длинноволосого парня. — Сигма. Тоже похоже на псевдоним. — Согласен, но он сейчас не самый важный. — поспешно продолжил Дазай. — Короче, Достоевский и его крысы верны лишь самому министерству, то есть могут пойти наперекор Мори. — И что? — Ничего. — пожал плечами Дазай. — Но я подумал, что это уже неплохой расклад. Ах да, и Достоевский сказал, что повторного приказа похищать Коё у них не было. — И ты ему поверил? — усомнился Чуя. — Нет, конечно. — друг оскорбленно хмыкнул. — Но Коё не похитили, не так ли? — Может, они просто не успели. — отозвался Накахара. — А зачем Достоевский вообще тебе все это рассказал? — Я тоже долго об этом думал. — Дазай немного нахмурился. — И я уверен, что он хотел меня запугать. Ну, чтобы мы с тобой сидели молча и не высовывались. — Он что-то про меня говорил? — насторожился Чуя. — Только предупреждал, чтобы я не говорил тебе ни слова. — с улыбкой отозвался Дазай. Накахара задержал на нем долгий взгляд. — И нахуя ты тогда рассказал? — А ты хотел, чтобы я молчал? — удивился Дазай. — Нет, но… — Чуя запнулся. — Вряд ли Достоевскому понравится, если он узнает, что ты мне все слил. «Если он убьет тебя из-за того, что ты мне рассказал, я не переживу», — подумал Накахара с некоторым оттенком паники, но проглотил эту мысль, как ком в горле, и отвел взгляд от Дазая. — Не узнает. — беспечно отмахнулся друг. — Просто нам тоже нужно временно залечь на дно. Чуя вздохнул. Он уже и сам понял, что смысла в том, чтобы предпринимать что-то, не будет. Да и что нужно предпринимать? Коё в порядке. С Ёсано они придумают, что делать дальше, а потом, когда Накахара встретится с сестрой, юноша все ей объяснит, и они окончательно помирятся. А если Чуя будет вести себя тихо и не оставаться в одиночестве, то и до него никто не доберется. Чуя облегченно выдохнул. Это что, чувство, что все налаживается? — Согласен. — наконец произнес он. — И что нам делать сейчас, в таком случае? Дазай хитро улыбнулся, и Чуя понял, что этот черт и остаток дня продумал. Посмотрев на небо, юноша заметил, что близились сумерки. «Ну и жизнь у меня в последнее время», — с мрачной усмешкой подумал он. — «Даже не замечаю, как проходит день». — Ну, раз все более-менее неплохо закончилось… — Осаму ухмыльнулся. — Предлагаю отпраздновать и напиться. — Чего?! — пожалуй, слишком громко крикнул Чуя: аж собака, нюхающая корни дерева, повернулась в их сторону. — Нет, если ты против, Чуя-кун. — Дазай немного отступил, показывая, что он не настаивает. — Я уважаю твою позицию как закоренелого трезвенника…  — Да заткнись ты уже. — прервал его Накахара. — Я разве сказал, что против? Дазай ухмыльнулся, и Чуе показалось, что в карих глазах блеснули золотые звезды.