кофейная цедра

— Я уже сказал. — в тысячный раз повторил Чуя, упрямо поджав уже не дрожащие губы. — Нет. — У тебя все брюки в крови, мы в заброшенном здании, и твой преследователь до сих пор бродит по округе… — У тебя с японским плохо, Рапунцель? — грубее проговорил Чуя. — Я никуда с тобой не поеду. Что бы там Сигма ни думал, Чуя не дурак. Хотя четвертый парень с фотографии и спас его от Камуи с пистолетом, Накахара и не думал ему верить, когда тот предложил поехать с ним — еще и не сказал точно, куда территориально. Нет, Чуя лучше упадет на дороге из-за хромоты, чем сядет в машину к незнакомцу. «Я же не Дазай», — усмехнулся у себя в голове юноша. — Я буквально спас тебя от человека, который чуть не прострелил тебе ногу. — вздохнув, словно объяснял что-то очевидное неспособному ребенку (и тем самым разозлив Чую), сказал Сигма. Он держался на почтенном расстоянии от собеседника, но явно его не боялся. — И даже не возмутился, когда выяснилось, что ты меня знаешь. Они вернулись к изначальному: Сигма пытался уговорить Чую поехать с ним в некое «безопасное место» и одновременно выяснить, откуда Чуя знает его имя — Чуя отказывался двигаться с места (и вовсе не из-за саднящей боли в бедре) или выдавать свой источник информации. Во-первых, он не может просто сказать, что забрался в квартиру к боссу Сигмы, а во-вторых, как только Накахара расскажет, он использует свой единственный козырь. — И что? — не проникся тирадой Чуя. — Ты мог спасти меня, чтобы похитить. — Возможно, это покажется удивительным, но не все люди в этом мире хотят тебя похитить, Накахара. — Сигма явно начал раздражаться, и Чую это слегка развеселило, но в основном насторожило: неясно, что ждать от этого длинноволосого парня. — Ты прав. — кивнул Чуя. Он сидел, опершись на стену, и не двигался, в основном потому, что бедро начало ныть. Ткань брюк пропиталась горячей кровью, и юноша с горечью подумал, что вряд ли их отстирает. — Это кажется удивительным. — Твою мать! — Сигма словно потерял контроль над эмоциями, но через секунду вернул его и даже вежливо приподнял уголки тонких губ. — Ты истекаешь кровью. Мы сядем в мою машину, доедем до одного кафе, и я тебя подлатаю. — Ну и зачем тебе это делать? — лениво поинтересовался Чуя, хотя на самом деле он не отказался бы от аптечки и чистого помещения. — Я хочу с тобой поговорить. — в сто пятый раз повторил Сигма с поразительным терпением. — Просто поговорить. Потом клянусь, что отпущу тебя. — И я твоей клятвой подтереться должен? — осведомился Чуя. Был бы он более расслаблен — точно насладился бы накатывающим на Сигму гневом, но все мысли Накахары занял вопрос, о чем «спаситель» хочет с ним поговорить. Пригрозить ему? «Дазай говорил, что Сигма может быть отщепенцем среди других», — вспомнил юноша. — «Дазай — козлина, но я ему верю». — Черт возьми, ты упрямый, как баран. — недовольно пробормотал Сигма, и Чуя не стал спорить. Вдруг, Сигма потянулся в задний карман своих скрытых под удлиненным блестящим пиджаком (одевался он крайне заметно и довольно необычно) брюк и достал пистолет. Накахара дернулся на месте. «Вот и все, он тебя сейчас пристрелит, как воробушка». — Держи. Чуя нахмурился и уже начал переосмысливать слово «держи», когда Сигма подошел к нему и положил пистолет на таком расстоянии, чтобы Накахара мог его взять. Юноша недоуменно посмотрел на своего нового знакомого: и зачем он дает ему пистолет? Чуя стрелял-то последний раз с папой в тире. — Можешь приставить пистолет к моей спине. — абсолютно серьезно произнес Сигма, вновь отшагивая. Он что, самоубийца? — Так ты будешь мне доверять? — А если он не заряжен? — мгновенно спросил Чуя. Сигма даже не закатил глаза: вопрос был логичный. — Проверь. — пожал плечами он. Чуя, изо всех сил делая вид, что проделывал это больше одного раза, взял пистолет в правую руку. Оружие было тяжелее, чем в тире, но не слишком увесистое. Накахара был без понятия, как проверить, есть ли внутри пули, поэтому просто прицелился в небольшой камень в противоположном углу вонючего помещения и выстрелил. — Ты совсем идиот?! — вскрикнул Сигма и отпрыгнул, когда пуля отрикошетила от камня и чудом не прострелила ему ступню. «Заряжен», — едва ли не с улыбкой подумал Чуя. — Я сказал проверь, а не стреляй! — Ты сам дал мне пистолет. — пожал плечами Чуя. Взяв пистолет поудобнее, юноша поднялся. Бедро пульсировало и ощутимо болело при каждом шаге, но терпимо, во всяком случае, первое время Чуя сможет стерпеть. Сигма недовольно наблюдал, как вооруженный собеседник поднимается и, стараясь не кряхтеть, идет к нему. — Нога сильно болит? Не упадешь по дороге? — без всякой издевки спросил Сигма. Чуя проигнорировал его, вероятно, притворное, беспокойство. — Поворачивайся спиной и иди к своей машине. — твердо произнес Накахара, и ему стало мерзко от собственного приказного тона. Сигма закатил глаза цвета стали, но послушно развернулся и медленно пошел к выходу из подвала. Когда он правда повернулся к вооруженному Чуе спиной, Чуя шокировано подумал, что этот парень сумасшедший, но, присмотревшись, разглядел струйки пота, скатывающиеся по белой, словно фарфоровой, шее. Сигма нервничал — и, скорее всего, боялся Накахары так же, как и Чуя боялся этого странно одетого парня. «Если он правда приведет меня к аптечке», — подумал Накахара, пока они выходили из заброшенного здания. — «Я даже подумаю, что он самый приличный из этих крыс». На улице палило солнце — едва странный дуэт вышел из тени полуразрушенного здания, Чуя сразу начал оборачиваться в поисках Камуи, словно преступник выжидал их под кустом. Сигма бросил короткий оценивающий взгляд на пустующую улицу и, судя по движению бледных губ, остался доволен. Накахара присмотрелся к своему спутнику, на этот раз в солнечном свете, и который раз подумал, что Сигма выглядит уж чересчур необычно, тем более, учитывая место его работы: многослойная светлая одежда, словно на улице не перевалило за тридцать градусов жары, выкрашенные в неестественный цвет локоны, ботинки на каблуке. Доверия такой внешний вид точно не вызывает. Сигма крайне уверенной походкой, чему можно было лишь восхищаться, прошел на соседнюю улицу к серому старомодному автомобилю. Чуя обрадовался, что они в безлюдном дворе, где нет прохожих — наверняка потный парень, держащийся за окровавленное бедро и направляющий пистолет в спину другому парню, одетому как цирковой актер, привлекал бы нежеланное внимание. Накахара напрягся, когда Сигма достал из кармана пиджака ключи от машины и открыл дверь заднего сидения. — Ты зальешь мне все сиденье кровью. — бледный нос Сигмы дрогнул в отвращении. — Тогда просто отпусти меня, идиот блестя… — Садись на переднее. — перебил его Сигма, открыв дверь пассажирского сидения. — Можешь пистолет мне хоть к виску приставить, я не собираюсь тебя обманывать. Чуя, конечно, подумал, что у Сигмы в автомобиле может лежать хоть склад оружия, но, вздохнув, все же подошел ближе к транспорту. Во-первых, он без машины далеко не уйдет, да и Камуи может быть все еще неподалеку. Во-вторых, Чуе было все же интересно, о чем с ним хочет поговорить Сигма — если это не ложь, конечно. Садясь на сидение с прижатой к бедру окровавленной ладонью и пристегиваясь, Накахара надеялся, что Сигма ему не врет, и ненавидел себя за эту надежду. Владелец автомобиля элегантно скользнул на сидение, быстро пристегнулся и сразу завел мотор, двигаясь прямо. Он водил сосредоточенно, соблюдая все правила дорожного движения — Чуя в который раз подумал, что Сигма вовсе не похож на гангстера. «Ни Мори, ни Достоевский тоже не похожи», — одернул себя юноша. — «Врач и учитель: уважаемые люди!». — Фукучи-сан уже ушел, можешь не волноваться. — произнес Сигма, когда Чуя обернулся, потому что они проезжали по улице, по которой, скорее всего, пошел Камуи. Чуя сначала хотел усмехнуться и сказать, что Сигма не может знать этого наверняка, но потом до него дошло значение первого слова. — Как ты его назвал? — переспросил Накахара. Неужели его спутник знает настоящее имя Камуи? — Того человека, которого ты называешь Камуи, зовут Очи Фукучи. — довольный произведенным эффектом сообщил Сигма. — Он — один из самых суровых членов организации Достоевского-сана. — Он хотел меня похитить, не так ли? — в попытке выведать информацию (и не забывая, как это закончилось в прошлый раз) спросил Чуя. Он внимательно следил за дорогой, по которой они ехали, но незнакомых мест пока что не увидел, как будто Сигма вез его в центр города. — Да. — водитель кивнул, не смотря на Чую, но точно видя, за чем он наблюдает. — И я знаю гораздо больше. И могу рассказать тебе. — И что мне нужно для этого сделать? — насмешливо фыркнул Чуя. — Если ты думаешь, что я настолько туп, чтобы заключать договор с нелегалом… — Никаких сделок. — прервал его Сигма. Скрытые под плотной тканью белых перчаток пальцы дрогнули на кожаном руле. — Просто позволь мне обработать твою рану и нормально поговорить… — Не держи меня за придурка. — прорычал Чуя. Нога начала ныть еще больше, а по лбу юноши покатились новые капли неприятного пота. — Что тебе надо? — Помочь. — ответил Сигма, и Накахара едва не расхохотался. «Да, пизди больше». — злобно подумал юноша. Сигма, очевидно, догадался о гневных мыслях Чуи и вздохнул. Вдруг, он свернул в переулок и остановился около черного входа в закрытое на ремонт кафе. Чуя напрягся: ну конечно же, надо было приехать в какую-то подпольную забегаловку. — Что это за здание? — спросил Чуя, поднимая пистолет и на всякий случай целясь в живот Сигмы. Того это ничуть не задело: парень спокойно отстегнулся и вышел из машины. — Мое кафе. — Сигма, несмотря на колючий взгляд Накахары, попытался помочь ему выйти из машины. При виде разочарования в стальных глазах, когда Сигма увидел впитавшуюся в сидение его явно дорогой машины кровь, Чуя ухмыльнулся. — Твое? — усомнился Накахара. Вдали виднелись силуэты прохожих, поэтому юноша опустил пистолет. Не хватало еще, чтобы его арестовали за незаконное использование оружия. «Ты приехал на машине преступника, спасаясь от другого преступника — не думаешь, что страх полиции не слишком актуален?». — Я его купил. — пожав плечами, ответил Сигма. Он подошел к пошарпанной двери черного входа и, прозвенев связкой ключей, открыл дверь. Чуе ничего не оставалось, кроме как прохромать внутрь. Сердце забилось еще быстрее, чем при погоне, словно юноша предчувствовал ловушку внутри. Чуя оказался не прав — и оттого крайне удивлен. Внутри было не убрано, везде валялись стройматериалы и пустые коробки, но интерьер отдаленно все же напоминал кафе: кухонная дверь, столики и стулья, даже упакованная кофемашина. Не наркопритон и не склад незарегистрированного оружия. Сигма быстро прошел в какую-то узкую дверь, пока Чуя беспардонно упал на запыленный стул. Он положил пистолет на стол и взглянул на рану: кровь остановилась, но видно было мясо, и брючина превратилась в бесполезную красную тряпку. — Чуя-кун. — Сигма вернулся и чуть поморщился, увидев рану при свете. — Пошли. — Во-первых, куда? — недовольно отозвался Чуя, который вставать точно не планировал. — Во-вторых, не помню, чтобы мы переходили на имена. — Тебе же так больше нравится. — искренне удивился Сигма, а Накахара напрягся, снова кладя пальцы на пистолет. — Откуда ты знаешь? — Я много знаю, по-моему, мы это уже выяснили. — насмешливо отозвался Сигма. — Пойдем, я обработаю тебе рану. — А может, ты меня убьешь там. — кивнул Чуя на дверь, из которой вернулся Сигма, хотя сам не слишком и верил в это. — Прекрати. — Сигма закатил глаза и поджал нижнюю губу, как ребенок. — Или ты хочешь занести инфекцию? — Мечтаю. — закатил глаза Чуя, но все же поднялся. От боли в бедре голова начала кружиться, но юноша усилием воли не подал вида и схватился за пистолет, следуя за Сигмой. Накахара ожидал, что за узкой дверью скрывается медицинский кабинет, похожий на кабинет Чумного доктора из жутких историй, или оружейная, или, на худой конец, кабинет с огромным монитором, через который можно отследить каждую камеру наблюдения в городе… Чуя снова ошибся: он попал в самую обычную, хоть и удивительно просторную, жилую комнату. Узкая, накрытая мягким коричневым пледом кровать, жужжащий мини-холодильник, заваленный разными книгами и тетрадями в кожаных переплетах, узкий белый шкаф, который Сигма открыл и извлек оттуда бинты и перекись водорода. Необычным казалось лишь отсутствие окон и черно-белая карта Йокогамы, висящая над кроватью. — Ты что, здесь живешь? — удивленно спросил Чуя, заметив в углу буру с висящей на ней — и явно принадлежащей Сигме — одеждой. — Иногда. — туманно отозвался Сигма. Кивком он указал на кровать. — Садись и снимай штаны. Увлеченный рассматриванием карты города Накахара резко повернулся к новому знакомому, видимо, картинно выпучив глаза — осознав, как прозвучали его слова, Сигма звонко рассмеялся. — Если смущаешься, можешь сесть на стул. — добавил он, когда Чуя уже нахмурился и начал раздражаться. — Дай. — Накахара оставил пистолет на краю кровати и чуть не выдрал необходимое для обработки раны из рук Сигмы, только после этого плюхаясь на кровать и приспуская штаны так, чтобы можно было продезинфицировать царапину. — Я сам. — Точно. — Сигма кивнул и сел на стул, закинув одну ногу на вторую. — Забыл, что ты — брат медсестры. — У тебя на меня досье имеется? — приподняв бровь, поинтересовался Чуя. Он не смотрел на Сигму, но не удивился бы, если бы тот кивнул. Вылив приличное количество перекиси на ватку, Накахара без лишних прелюдий приложил её к ране. Мясо зашипело, и юноше пришлось до крови закусить щеку, чтобы не взвыть. Сигма сморщился, видимо, представив, насколько это больно. — Удивлен, что Фукучи-сан выстрелил. — признался Сигма, когда боль немного отступила и Чуя выдохнул. Накахара бросил на него удивленный, побуждающий к продолжению, взгляд и принялся аккуратно стирать запекшуюся вокруг раны кровь. — Наверное, он решил, что тебя не догонит. — И не догнал бы. — уверенно заявил Чуя. Он приподнял ногу и принялся обматывать место поражения. Когда Накахара взял в руки бинт, он невольно вспомнил о Дазае и сразу откинул мысль о нем: потом. — Я так понимаю, что ты в курсе о существовании «Крыс мертвого дома» и об их составе? — вдруг напрямую спросил Сигма. Чуя резко поднял голову, гадая, знает ли Сигма, откуда Чуя знает об этом. — И что с того? — недовольно поинтересовался Накахара. Туго затянув бинт, он потянулся за испачканными в крови брюками. — О, нет, только попробуй это надеть. — возмущенно воскликнул Сигма. Мгновенно поднявшись со стула, он отошел к буре и, сняв с неё строгие черные брюки, протянул их Чуе. — Ты издеваешься? — усмехнулся Накахара. — Ты меня головы на две выше, твои шмотки мне велики. — Подвяжешь. — отрезал Сигма, внезапно став до неузнаваемости строгим. — Это лучше, чем щеголять в окровавленных рваных штанах, не находишь? Чуя, без особых метаний, признал его правоту и взял брюки. Их ткань была приятной на ощупь, вещь была явно дорогой. Подвязав брюки едва ли не до самых колен, он сел обратно на кровать и чуть протянул раненую ногу. Сигма к тому времени уже отправил испорченные брюки Чуи в мусорное ведро и вернулся на стул. — Хочешь газировку? — спросил он, вновь вставая и открывая мини-холодильник. — А если ты меня отравишь? — Она закрытая, дурень. — Сигма закатил глаза и кинул Накахаре банку холодной газировки со вкусом лайма. Чуя присмотрелся к банке и, не найдя в ней ничего подозрительного, открыл и сделал щедрый глоток — горло его уже напоминало пустыню Сахару. Холодный напиток приятно обволакивал пищевод, пока Чуя возвращал сосредоточенный взгляд на Сигму, с задумчивым выражением лица пригубившего виноградный сок. — Ты также знаешь о проекте Мори Огая, почему были наняты «Крысы» и что сделали Ёсано Акико и Озаки Коё. — подытожил Сигма. — Так что нет смысла пересказывать это все, я прав? — Откуда ты знаешь, о чем я осведомлен? — сразу спросил Чуя, смутно надеясь, что Сигма не уйдет от вопроса. — Что-то тебе рассказала сама Ёсано, а что-то вы с Дазаем узнали, когда пролезли в дом Достоевского-сана. — продолжил Сигма, проигнорировав вопрос собеседника. Накахара тем временем едва газировкой не подавился. Так вот в чем дело? Его будут снова шантажировать тем, что могут посадить за взлом с проникновением? — Я не понимаю, о чем… — попытался сыграть дурачка Чуя, но Сигма отмахнулся от него. — Расслабься. Мне нет абсолютно никакого дела до того, что ты был у Достоевского дома. — Сигма усмехнулся и глотнул сока. — Сакагучи-сан, правда, был в ярости, но я уговорил его не арестовывать вас… — Это был ты?! — удивился Чуя. Теперь понятно, откуда детектив узнал. Но значит ли это, что Сакагучи — сообщник Сигмы? Но разве Сигма не член организации, которая чуть не похитила Коё и хотела похитить Чую? — Да, Чуя-кун, это был я. — не без довольства собой сообщил Сигма. — И, предвещая твои вопросы, скажу, что я — член «Крыс мертвого дома», но мои принципы разнятся с их. — И что это должно значить? — Чуя невольно напрягся. Вероятность того, что Сигма просто хочет втереться к нему в доверие, все еще была высока. — Мори-сан нанял «Крыс», чтобы вернуть формулы и возобновить проект. — терпеливо ответил Сигма. — Несмотря на то, что наша организация — простые наемники, которые выполняют приказы нанимателя, я не собираюсь помогать Мори Огаю снова начать работать над своим смертельным наркотиком. — Разве «Крысы» не подчиняются министерству в первую очередь? — Верно. — Сигма кивнул, и уголок его губ дернулся в попытке улыбнуться. — Но министерство плевать хотело на то, чем занимается Мори, поэтому оно не даст нам приказ остановиться. — А ты типа с понятиями и не подчиняешься тупым приказам, как Достоевский? — уточнил Чуя. Сигма, судя по выражению лица, оскорбился. — Вообще-то, да. — Сигма отставил упаковку с соком. — Достоевский-сан, на самом деле, тоже не в восторге от проекта, но ему плевать, сколько людей умрут, пока ему платят. — То есть, получается. — Чуя решил подытожить все услышанное. — Ты по личным мотивам решил предать товарищей? — Они не мои товарищи. — Сигма даже скривился, чем удивил Накахару. — Да, мы работаем вместе, но раньше… — Что было раньше? — Мое прошлое не касается данной ситуации. — все эмоции мгновенно ушли с белоснежного лица Сигмы. — Поэтому не вижу смысла его обсуждать. — Ладно. — пожал плечами Чуя. Его не так уж и волновала жизнь Сигмы, хотя он даже имени его не знал. — Мне больше интересно, на кой черт ты мне все это рассказываешь. — Я уже сказал, Чуя-кун. — покачал головой Сигма, словно обиделся на то, что Чуя его не слушает. — Я хочу помочь. — А тебе что с этого? — не понял Накахара. — Мог бы просто не высовываться. Или совесть замучает? — Дело не только в совести. — отозвался Сигма после короткой паузы, будто он впервые задумался о мотивах своих действий. — Во-первых, проект «Вита» действительно страшная вещь, его надо прикрыть. Во-вторых, я хочу помочь Ёсано-сан. — Причем здесь она? — настороженно спросил Чуя. — Ёсано-сан — моя подруга. — Сигма немного улыбнулся. — Мы дружили, когда они с твоей сестрой еще работали вместе с Мори-саном. «Крысы» тогда были наняты, чтобы помогать проекту. — Ёсано тебя не упоминала. — вставил Чуя. — Не удивлен, хотя мои чувства и задеты. — усмехнулся Сигма. — Как видишь, я изложил тебе все, что знал. Можешь спросить все, что угодно, и я отвечу. — И где моя гарантия, что ты не пиздишь мне в лицо? — поинтересовался Чуя. Неужели Сигма до сих пор держит его за идиота? — Очевидно, нигде. — со спокойной улыбкой ответил собеседник. — Ты можешь спросить обо мне у Ёсано-сан. — Она знает, что ты не на стороне «Крыс»? — удивился Чуя. Не о Сигме ли девушка говорила, когда упоминала, что и у них с Коё есть «влиятельные знакомые»? — Никто не знает об этом, кроме тебя и Сакагучи-сана. — Сигма резко посерьезнел. — Если бы Достоевский или Фукучи узнали, что я помогаю тебе, они бы меня убили. — Разве они правда пошли бы на убийство своего коллеги? — Поверь мне, Чуя-кун. — в глазах Сигмы блеснуло что-то, похожее на подавляемый годами гнев. — «Крысы» опасны. — Я это и без тебя знаю, умник. — Нет, ты не знаешь. — перебил его Сигма. — Достоевский — выходец из русской мафии. Даже если он потеряет все, мафия примет его обратно. Фукучи разыскивает Интерпол. За границей он известен как Человек с тысячей лиц. Брови Чуи постепенно встретились у переносицы. Он и до этого знал, что они с Дазаем полезли к без шуток опасным людям, но теперь, когда Сигма рассказал о «Крысах», Чуя понял, в насколько огромной заднице они все это время находились. «Если Достоевский – мафиози, а Камуи — разыскиваемый даже в других странах преступник», — размышлял Накахара. — «То насколько опасен человек, с которым я сейчас попиваю газировку?». — А Гоголь? — спросил Чуя, вспомнив просьбу Сигмы не интересоваться его прошлым. — Николай — простой украинский парнишка. — Сигма вдруг усмехнулся. — Насколько я знаю, его родители сидят за торговлю наркотиками, а живет он с какой-то невменяемой родственницей. — И как он оказался в вашей преступной организации? — искренне удивился Чуя. Он-то думал, что Гоголь тоже какой-нибудь криминальный элемент. — Достоевский его завербовал. — ответил Сигма. — Уж не знаю, где он его нашел, но сказал, что пацан многообещающий. И оказался прав, между прочим. Чую передернуло, едва он задумался, что значит «многообещающий» из уст Достоевского. Заметив это, Сигма довольно ухмыльнулся, словно целью всего его рассказа было напугать Чую. «Пусть обломится», — злобно подумал Накахара и гордо приподнял подбородок. Пальцы сжали банку с газировкой. — Хорошо, «Крысы» пиздец опасные, я понял. — произнес Чуя, удивив Сигму. — Но что ты от меня хочешь? — Чуя-кун. — Сигма вздохнул. — Почему ты просто не можешь принять то, что я искренне хочу помочь вам троим? — Троим? — уточнил Чуя. — Тебе, Ёсано-сан и Коё-сан. — пояснил Сигма. Чуя удивился, что собеседник не упомянул Дазая, ведь знал же, что Осаму расследовал все вместе с самим Чуей. Мыслей этих Накахара не высказал. — Ладно. — наконец решился Чуя. — Если ты можешь сделать так, чтобы меня и сестру не прикончили, пожалуйста. Понятия не имею, как ты это организуешь… — Коё-сан сбежала, верно? — перебил его Сигма, словно уже выстраивал какой-то план. — Ёсано-сан ей помогла? — Сам же знаешь, что твои крысы этого не делали. — усмехнулся Чуя. Сигма довольно улыбнулся. — Даже не представляешь, в какой ярости был Мори. — с внезапным энтузиазмом сказал он. — Он позвонил Достоевскому-сану и так кричал в трубку, что боссу пришлось телефон от уха отвести… — Еще бы. — хмыкнул Чуя, довольный тем, что сестра обвела вокруг пальца и «Крыс», и говнюка Мори. — Где они? — спросил Сигма, и Накахара нахмурился. — Зачем тебе знать? — спросил юноша, хотя сам понятия не имел, по какому адресу проживает Ёсано. — Не хочешь, не говори. — спокойно отреагировал Сигма. — Главное, что они в безопасности. — Как будто это что-то тебе дает. — поддел собеседника Чуя. Тот помрачнел. — Да, спокойствие. — ответил Сигма. — Пока они не будут высовываться, мы с Сакагучи-саном сможем что-то придумать. — Сакагучи точно не на стороне «Крыс»? — уточнил Чуя. Он не доверял ни Сигме, ни Сакагучи, но, если Сигма хотя бы казался неплохим человеком, детектив Накахару раздражал. — Он завербован мной. — ответил Сигма с полной уверенностью в своих словах. — К тому же, у него есть и свой мотив. — Какой еще мотив? — удивился Чуя. Неужели даже простой полицейский вроде Сакагучи связан со всем этим? — Сакагучи-сан не из тех, кто делится своей жизнью. — начал издалека Сигма, словно готовился раскрыть чужой секрет. — Но, насколько я знаю, дорогой ему человек погиб из-за «Виты». Я даже помню его… Дурак. — Кто дурак? — удивился Чуя. — Доброволец. — пояснил Сигма. — Подписал контракт с Мори, согласился с ним работать, даже не зная, что за работа. Я только потом узнал, что доброволец и есть друг Сакагучи-сана. — Разве ваш проект не был засекречен? — с явным недоверием спросил Чуя. Он невольно пытался найти пробелы в рассказах Сигмы, но пока что не нашел ни одного. — Естественно, был. — Сигма даже закатил глаза, едва не взбесив Чую. — Вроде как этот доброволец был знаком с сыном Мори и… — Что? — так резко выпалил Чуя, что Сигма подпрыгнул на стуле. Пальцы Накахары сжали банку с газировкой до шипения напитка внутри. «Подождите, это не может быть совпадением…». — Ты чего? — удивился Сигма, посмотрев на Чую так, словно он вылил газировку себе на голову. — Доброволец. — произнес Накахара едва ли не дрогнувшим голосом. — Друг Сакагучи. Он погиб из-за Мори, да? — Я же только что… — Как его звали? — перебил Сигму Чуя. Сердце юноши забилось из-за новой волны адреналина. Если он прав, то… — Не понимаю, зачем тебе это знать. — ошарашенно проговорил Сигма и, видимо, напрягся из-за впившегося в него взгляда ярко-синих глаз. — Ода Сакуноске. Чуя осел на кровати, невольно оперевшись на больное бедро, но даже не поморщился от боли. Ода Сакуноске. Одасаку. Друг Дазая, которого, по его словам, убил Мори, погиб из-за «Виты» — видимо, он заключил контракт с отцом Дазая и оказался обманут. Скорее всего, Мори испробовал на нем свой наркотик — а после смерти Оды убил и его братьев и сестер, потому что никто бы не спохватился. «Так Дазай все же был прав», — ошарашенно подумал Чуя. — «Его отец убил его друга». Накахара вдруг задумался, в курсе ли Дазай, и нужно ли ему рассказать… — Я понял! — перебил его мыслительный процесс Сигма. — Ода-кун был знаком с Дазаем, сыном Мори и твоим… — Дазай говорил, что Мори убил его друга, Оду. — подтвердил Чуя, поднимая взгляд на Сигму. — Но он не знал, при каких обстоятельствах… — В смысле? — удивился Сигма. — Ему же рассказал Достоевский-сан. — Нет, Достоевский ничего такого не… — начал Чуя и осекся. Когда он спрашивал у Дазая, что ему рассказал Достоевский, тот упоминал лишь настойчивую просьбу не вмешиваться в дела «Крыс». Чуя выдохнул — у него появилось чувство, будто его ударили по легким. До юноши внезапно дошло, и на языке появился привкус жгучей, горькой обиды. Дазай ему соврал. — Дазай тебе не все рассказал, да? — догадался и Сигма, и Накахаре показалось, что интонация собеседника была довольной. — Ты знаешь, что Достоевский с ним встречался? — спросил Чуя тише, чем хотел. «Подумать только», — мрачно усмехнулся юноша». — «Я ожидал подлости от Сигмы, а выяснилось, что напиздел мне Дазай». — Да, Достоевский-сан пересказал всем нам их разговор. — кивнул Сигма и задумался, вспоминая. — Они еще заключили сделку. Дазай должен был оставить нас. Чуя нахмурился. Полученная информация не укладывалась у него в голове, и юноша вдруг задумался, должна ли она уложиться вообще — что, если все это время Сигма ему нагло врет? В конце концов, Дазай — его друг, он не раз помогал Накахаре, а вот о Сигме он не знает ничего, кроме баснословной дружбы с Ёсано. — Я тебе не верю. — наконец выпалил Чуя. Его ладонь невольно двинулась в сторону пистолета. Заметив это, Сигма разочарованно вздохнул. — Ты, конечно, имеешь на это полное право. — сообщил он, откидываясь на спинку стула и выпрямляя ноги. — Но я не соврал тебе ни разу за весь разговор, более того, я тебя спас от Фукучи и дал свой пистолет. Что еще мне нужно сделать, чтобы ты мне поверил, Чуя-кун? Чуя промолчал. Он не знал, что ответить Сигме. Его, как и всегда, так некстати, захлестнули эмоции. Дазай ему соврал? Чуя резко понял, что если выяснится, что он и Дазаю доверять не может, то юноша точно слетит с катушек. Несмотря на то, как Накахаре хотелось, чтобы врал именно Сигма, весь его рассказ был так отвратительно похож на правду. И что ему делать? Проверять версию у Сакагучи? Детектив его пошлет, да и сам Чуя не хотел вновь видеть его. Идти к Ёсано? Нет, Накахара обязан решить это сам. «Для начала разберусь с Дазаем», — наконец определился юноша. — «Если Сигма правда хочет помочь, то подождет». Уцепившись за эту мысль, Чуя схватил одной рукой пистолет (второй он держал рану, чтобы уменьшить боль), поднялся на ноги и прицелился прямо в лоб Сигмы. Банка с недопитой газировкой упала на пол и с шипением разлилась. Сигма такого явно не ожидал: он выпрямился, но, увидев направленное на него дуло, поднял руки в знаке капитуляции. — Чуя-кун. — Сигма попытался перехватить яростный взгляд Чуи. — Я не вру. Спроси у Ёсано, она… — Я не знаю, врешь ты или нет. — перебил его Накахара, сказав чистую правду. — И я не знаю, приму ли я твою помощь, но сейчас ты дашь мне уйти, иначе… — Я и не собирался препятствовать. — удивленно отозвался Сигма. Он не двигался, но у Чуи появилась пугающая мысль, что он совсем не знаком со способностями Сигмы: он же член «Крыс», вполне вероятно, что он под прицелом только потому, что позволил Накахаре думать, что тот сильнее. — Ты вправе уйти в любое время. — Значит, я ухожу сейчас. — выпалил Чуя, чувствуя себя глупцом. — Только попробуй встать с этого гребанного стула. — Ладно, ладно. — губы Сигмы дрогнули в с трудом сдерживаемой улыбке. — Иди, Чуя-кун. Если я тебе понадоблюсь… — Я сам разберусь. — из принципа не дал ему договорить Накахара. Сигма кивнул, спокойно улыбнувшись, и Чуя попятился к двери. Руки Сигмы задрожали, словно его мышцы устали держать ладони на весу. «Особенно сильным он не выглядит», — думал Чуя, пока отступал к двери. — «Но и Гоголь внешне похож на глиста». Накахара так и не понял, по-настоящему Сигма испугался оружия или нет, но тот сидел на месте и не двигался, пока Чуя не вышел из комнаты и на всякий случай не закрыл дверь. Бьющееся в беспокойном ритме сердце отдало колкой болью, которая встретилась с ноющей болью в забинтованной ране. Едва покинув комнату Сигмы, Чуя развернулся и выбежал на улицу. Близился вечер, но прохладой и не пахло: зной ударил в и так потное от нервов лицо Накахары, но он даже не заметил. Заткнув за пояс пистолет и накрыв его футболкой (Чуя сначала хотел бросить оружие, чтобы Сигма его подобрал, но потом решил, что оно ему понадобится на случай, если вновь появится Камуи или его коллеги), юноша выбежал на тротуар, чтобы увидеть хотя бы каких-то прохожих. Стараясь не думать и не строить никаких теорий, Чуя достал телефон и тут же набрал номер Дазая. После четырех гудков Накахара выругался под нос, подумав, что тот не ответит, но вдруг монотонные гудки прервались, и послышалось беспокойное «Алло». — Встретимся на нашем месте. — выпалил Чуя в трубку. Казалось, даже дыхание Осаму стало удивленным. Накахара задумался, где он находился, но решил, что может узнать это и при встрече. — Сейчас. — А что слу… — Сейчас. — едва ли не крикнул Чуя. — Это важно. Не дав Дазаю и слова сказать, Накахара бросил трубку — отчасти потому, что он не хотел слушать его. Ему нужно видеть реакцию Осаму, когда Чуя обвинит его во вранье.

***

Чуя выкурил две сигареты до горького фильтра и вспотел всем телом, пока ждал Дазая. В ясном небе появились первые оттенки цитрусового заката, а корабли в порту оживились, как недавно проснувшиеся животные. Все это время юноша пытался стоять так, чтобы никто ни в коем случае не заметил пистолет, заткнутый за пояс явно не подходящих ему по размеру брюк — мысли же метались между надеждой и приготовлениями самого себя к худшему исходу. Чуе так хотелось верить Дазаю, но когда он вспоминал слова Сигмы, то невольно вспоминал лицо Дазая и его «А что было вчера?» — словно эти вещи были как-то связаны между собой. Когда Чуя завидел Осаму, быстро шагающего в его сторону, он сразу понял, что с Дазаем что-то не так, но поспешных выводов делать не стал. Тем не менее, когда Дазай приблизился, Накахара лишь убедился в своей правоте. Осаму успел переодеться: на нем была широкая серая толстовка с капюшоном, словно на улице не была тридцатиградусная жара, и узкие черные брюки. Судя по цвету бинтов на шее, он сменил свое «обмундирование». Челка, как и всегда, топорщилась в разные стороны, а голова была опущена. — Чуя-кун. — Дазай впился взглядом в Чую, будто искал на нем ранения. «Они под брюками, не увидишь», — мрачно подумал Накахара. Увидев, что он одет в какие-то чересчур длинные брюки, Дазай изумленно приподнял брови. — Что случилось? Ты в норме? Да, Осаму определенно был не в порядке. Чуя задумался, где он вообще был все это время — неужели сидел дома? Разве Мори не должен был вернуться туда около часа назад? Из-за захлестнувших его событий Чуя перестал ориентироваться во времени. Он присмотрелся к Дазаю и заметил, что его взгляд бегает из стороны в сторону, словно Осаму изо всех сил пытается скрыть тревогу. — На меня напал Камуи. — не стал утаивать Чуя. Глаза Дазая сразу расширились до размера монеты, а ладонь правой руки дрогнула. — Что? — прошептал Дазай. Казалось, он даже побледнел, цветом кожи сравнявшись со слоем бинтов. Чуя удивился такой бурной реакции: разве они не обсуждали несколько раз то, что Чую могут преследовать? Даже Накахара не был так удивлен, а ведь его подстрелили, как курочку. — Он преследовал меня от клиники. — ответил Чуя. Создавалось впечатление, что он был спокойнее Дазая, что повергло Накахару в такой шок, что он даже забыл, в чем изначально хотел обвинить Дазая. Когда мозг снова подкинул воспоминание о том, что вчера было на балконе, Чуя чуть не достал пистолет Сигмы и не выстрелил себе в висок. — Черт, Чуя… — глаза Дазая снова забегали, и он глубоко вдохнул, пытаясь собраться. — Ты убежал, да? Он тебя не достал? — Меня спас Сигма. — ответил Чуя. Брови Дазая дрогнули, но вскоре взгляд прояснился: он вспомнил, кто такой Сигма. Чуя решил пока что умолчать про то, что Камуи стрелял в него (и про пистолет, спизженный вместе с брюками Сигмы). — С чего бы ему тебя спасать? — Осаму задумался, и выражение его лица стало более похоже на привычное. — Думаешь, он все-таки не заодно с другими «Крысами»? Когда Дазай приподнял руку, чтобы в задумчивости почесать подбородок, Чуя заметил, что чужие пальцы подрагивают, словно у Осаму был тремор рук. Дазай тоже это заметил и якобы неуловимо скрестил руки на груди. Накахара нахмурился, и отчего-то рану на его бедре кольнул страх. — Дазай. — грозно спросил Чуя. — Что с тобой? — Что со мной? — лицо Дазая удивленно вытянулось. — Я вижу, что с тобой что-то не так. — с нажимом сказал Чуя. — Все в порядке, Чуя-кун. — Осаму отмахнулся от него. — Что тебе сказал Сигма? — Не переводи тему. — прервал его Накахара. — Что случилось? — Я же сказал, все нормально. — Дазай улыбнулся уголками губ и посмотрел Чуе в глаза. Казалось, он специально сосредоточил взгляд, чтобы глаза не дрожали. — Где ты был? — Это правда так важно? — резко спросил Осаму. Его улыбка исчезла так же быстро, как и появилась. — Так что тебе сказал Сигма? Зачем он тебя спас? — Да, он мне кое-что рассказал. — Чуя разозлился с такой же скоростью, с которой чиркает спичка по коробку. — Про тебя. — В смысле? — искренне удивился Дазай. Чую это разозлило еще больше. Перед глазами вновь возникло это чертово «А что было вчера?». — Ты знал, что Ода Сакуноске был замешан в проекте твоего отца? — выпалил Чуя, даже не слишком заботясь о тактичности сказанного. Как бы досадно ни было это признавать, им руководил опасный микс обиды, гнева и усталости. — Он погиб, потому что был одним из подопытных. Дазай замолчал, и его молчание стало красноречивым ответом. Чуя усмехнулся, невольно отшатнувшись от Дазая. Он правда ему врал. — Я узнал недавно, от… — попытался объяснить Осаму. — От Достоевского? — вставил Чуя. — После или до того, как ты ему что-то там обещал? — Я ему ничего не обещал. — процедил Дазай, тоже начиная злиться. — Почему ты скрыл от меня это? — проигнорировал его реплику Накахара. — Я бы сказал тебе… — А, правда? — Чуя едва не расхохотался. — Ну спасибо, Дазай. Я-то думал, тебе можно доверять. — Мне можно доверять. — оскорбленно прошипел Дазай. — Как ты себе это представляешь? — чересчур громко выпалил Чуя. — После того, как ты сказал, что Достоевский больше ничего не говорил? — Чуя… — Ты — лжец, Дазай. — прошипел Чуя. — Ты даешь сраную надежду, а потом врешь… — Может, я не сказал, потому что некоторые вещи — это не твое дело? — перебил его Дазай, впившись взглядом в Чую. — У людей есть жизнь помимо тебя, Чуя. Чуя резко замолчал. Взгляд Дазая горел огнем цвета крепкого виски, и Накахаре вдруг стало не только обидно, но и грустно. На что он вообще надеялся? Давно нужно было запомнить, что рассчитывать можно только на себя и верить можно только себе. «Даже Сигма пытался мне помочь», — с невеселым смешком подумал юноша. — «А я ему пистолет приставил ко лбу, выгораживая Дазая». Дазая, который еще и сделал вид, что все взаимно, а сам… — Предатель. — прошипел Чуя, смотря Осаму прямо в глаза. Дазай резко успокоился и протянул руку, чтобы задержать Накахару, но тот уже развернулся и бросился прочь, настолько быстро, насколько позволяла рана и пистолет за поясом. Если бы Осаму последовал за ним, Чуя бы точно ударил его — так сильно, что даже забыл бы, сколько раз Дазай ему помогал. К счастью для них обоих, Дазай за ним не последовал. Чуя почувствовал, что задыхается. Он шел и шел, пока в горле не начало жечь от вдохов — юноша почувствовал, что бинт на бедре пропитался кровью. Когда Накахара наконец остановился и посмотрел по сторонам, он не понял, где находится — страх встретился с обидой. Чувство, которое Чуя ненавидел, пропитало его сердце и проникло жилками в мозг. Разочарование, тошнотворное разочарование, вызывающее на глазах слезы. Юноша резко вздохнул и едва не всхлипнул, почувствовав колющую боль в бедре. Чуя оперся на шершавое дерево и съехал вниз на траву, с такой силой вытерев слезы с глаз, что чуть не ударил себя по лбу. Осознание, что ему некуда пойти, вызвало дрожь в коленях. Камуи скорее всего выяснил, где он живет — Чуя туда не вернется. К Сигме он тоже не пойдет — Накахара ему не верил. Если даже Дазай ему врал, как он может довериться такому человеку, как Сигма? Пальцы Накахары сами собой нашли втиснутый в узкий карман брюк телефон. Чуя ткнул на нужный контакт и приложил мобильник к вспотевшему уху. — Ёсано-сан? — Чуя ненавидел дрожь в голосе, но ничего не мог с ней сделать. — Где… Можно… Чуя сделал паузу, глотая ком в горле и собираясь с мыслями. — Пожалуйста, можно я приеду?