Повзрослей

      Юре так не терпелось встретиться и провести время с Отабеком, что он приехал на полчаса раньше. Подросток нервно теребил молнию кожанки, постоянно поглядывая на часы. Время тянулось мучительно медленно. Отойдя за угол, Юра закурил, жадно делая затяжку. Он верил, что курение его успокаивает.       Подросток очень ждал воскресенье. В этот день не было тренировок и он планировал провести его с Отабеком. Выспаться, сходить куда-нибудь прогуляться, а вечером устроить романтический ужин и уютно смотреть фильм. Юра достал телефон и начал гуглить что посмотреть, не заметив как сигарета прогорела, обжигая палец. Матернувшись, Плисецкий выбросил бычок, пролистывая длинный список фильмов. – Давно ждёшь? – знакомый голос заставил Юру вздрогнуть от неожиданности. – Бека! – обрадовался подросток, вешаясь любимому на шею, – Да нет, только подошёл. – Ты что, куришь? – спросил Отабек, вдыхая запах табака от волос и нащупав пачку сигарет в кармане, когда обнял подростка за талию. – Да, – честно признался Плисецкий, он не хотел это афишировать, но и скрывать цели не было. – Не рано? Тебе 16, – нахмурился Алтын. – Блять, вот хоть ты не начинай! – прошипел Юра, отстраняясь, – Меня и так все заебали, только и слышу «повзрослей», «не дорос рот открывать», «ведёшь себя как маленький»! – А ты сейчас ведёшь себя не так? – усмехнулся Отабек, без какой-либо злобы. – Заебись, то есть ты считаешь меня малолеткой? Где, прости, были твои высокие моральные принципы, когда ты ебал меня в рот?! – психанул подросток. – Юра, успокойся. Во-первых, не надо орать об этом на всю улицу. Во-вторых, ты тогда сам ко мне в штаны полез, – спокойно произнёс казах. – Кончил тогда тоже я? Ну давай, скажи, что это было ошибкой! – голос предательски дрогнул. – Я этого не говорил. Я лишь сказал, что тебе ещё рано курить, – объяснил Отабек. – Да иди ты нахуй, – Плисецкий развернулся, уходя прочь, но в глубине души надеясь, что казах его догонит.       По щекам побежали слёзы, Юра поспешил их утереть, размазывая подводку. Слышать нечто подобное от Отабека было особенно больно и обидно. Получается, что он не воспринимает его всерьёз, считает ребёнком, сам шепчет пошлости на ухо, а потом «ты сам ко мне в штаны лезешь». Почему-то Юра был убеждён, что это точка в их отношениях. Он сбросил первый входящий вызов от Отабека, второй просто проигнорировал. Ему не хотелось услышать «мы расстаёмся», а он был уверен, что ему звонят сказать именно это.       Юра пришёл к заброшке, он толком не знал, где находится, ноги сами принесли его в это место. Солнце светило низко, яркие огненные лучи лились на старые исписанные стены, поросшие мхом. Возле разрушенного входа здания росли дикие ромашки, в голове у Юры сразу заиграла Земфира. Ступая по кирпичной крошке, некогда бывшей ступеньками, подросток вошёл внутрь. Судя по всему, это была небольшая гостиница. Внутри было темно, лишь золотисто-медовый свет лился из больших окон. Юра включил фонарик, поднимаясь по лестнице. Внутри зарождалась тревога, особенно когда под ногами то и дело попадались шприцы и капли чёрного воска. Нарваться на наркоманов, сатанистов или просто бомжей ему не хотелось, но как стало понятно позже, здание абсолютно пустое.       Отабек несколько часов прождал Юру дома, потом поехал на каток, но выяснилось, что подросток написал Якову «мне плохо, я не приеду». Казах надеялся, что ничего плохого не случилось, Плисецкий перебесится и вернётся, но всё равно было тревожно. Он ещё раз попытался дозвониться, но телефон оказался недоступен. Отабек до темна бродил по району, пытаясь найти Юру, он даже не знал, у кого тот мог остаться переночевать. Уже дома казах написал Виктору, рассказав ситуацию, всё же они с Плисецким знакомы гораздо больше. Никифоров был удивлён. Они договорились подождать до утра в надежде, что Юра объявится сам, а потом уже отталкиваться от ситуации. Оба чувствовали вину.       Отабек мечтал повернуть время вспять и всё исправить. Он вспомнил свой подростковый период, вспомнил как это тяжело, когда тебя не воспринимают, а тебе хочется, чтобы к тебе прислушивались и общались на равных, а не как взрослый с ребёнком. А у Юры ещё и темперамент и потеря близкого человека. Плисецкий никогда бы этого не показал, но он как никогда нуждался в поддержке и опоре, а в итоге слышал от окружающих лишь то, что ранит.       Юра встречал закат на крыше заброшенной гостиницы. Яркое солнце светило прям в лицо, согревая и заставляя глаза светиться изумрудным. Небо потихоньку окрашивалось оранжевым, жёлтым и розовым. Подросток давился дешёвым пивом и выкурил почти пачку за несколько часов. На душе было тяжело. Юра плакал, бил кулаками по камню, сбивая костяшки в кровь, до боли стискивал пальцами сине-зелёные волосы. Подросток просидел так до темноты.       Поднявшись, Юра слегка пошатнулся, он никогда не пил так много. Его максимумом был бокал на Новый год и День рождения, а тут несколько бутылок пива разных видов. Он в этом не разбирался, просто взял несколько на пробу, какие подешевле. Мысли путались, тело не слушалось, координация была нарушена. Юра подошёл к краю, смотря вниз. Жить не хотелось. Юра не видел в этом смысла. Дедушки нет, родителям он не нужен, с Отабеком расстались, даже от тренировок нет былой радости, лишь усталость и физическая боль, слегка заглушающая душевную. Всё, что у него осталось – это Потя.       Высота была небольшой, всего два этажа. Если прыгать, был очень большой шанс выжить, но получить серьёзные травмы. Юра был пьян и совершенно не думал об этом, ему просто было очень плохо. Он долго стоял на краю, но прыгнуть так и не решился. Продолжая плакать, подросток спустился на второй этаж и зашёл в ближайшее помещение.       Там был какой-то поддон из старых досок, Юра посветил на него фонариком. Дерево местами прогнило, торчали гвозди, но всё же лучше, чем на каменном полу. Надеясь, что доски под ним не проломятся, Плисецкий аккуратно залез сверху, сворачиваясь калачиком. Было холодно и сыро, пахло какой-то плесенью. Юра кутался в куртку, которая не сильно спасала от холода, но в итоге всё равно уснул.       Утро встретило жутким похмельем. Голова болела так, что Юра далеко не сразу понял, где находится и что случилось. Его тошнило, очень хотелось пить. С трудом открыв глаза, подросток понял, что спал на досках. Тело ужасно затекло, особенно плечо и бедро, на которых он лежал. Включив телефон, Юра увидел кучу пропущенных звонков и сообщений. Почти все они были от Отабека, несколько от Виктора. Спустя несколько минут телефон снова зазвонил, видимо казаху пришло уведомление, что абонент доступен для звонка. Юра не снял трубку. Ему было слишком плохо. Впервые за долгое время физически ему было хуже, чем психологически.       Несколько часов он просто лежал, находясь между сном и явью. Когда стало совсем невтерпёж, Юра собрался с силами и пошёл в торговый центр. В туалете он долго отмывал с лица подводку, очень хотелось почистить зубы, но было нечем, пришлось просто прополоскать рот. Дойдя до прилавка с напитками в продуктовом, Юра залпом опустошил половину бутылки воды, пробивая уже полупустую.       А ещё Плисецкий понятия не имел, что делать дальше. Ему хотелось поесть, несмотря на тошноту, и таблетку от головной боли, но денег у него с собой было не так много. Домой идти желания не было совершенно, на тренировку тоже. Он не был готов к диалогу ни с Отабеком, ни с кем-либо. Купив дешёвую булочку, Юра вернулся в заброшку. Это была его единственная еда с позавчера, о которой он впоследствии пожалел. Свернувшись калачиком, подросток старался даже дышать аккуратно, лишь бы не усиливалось чувство тошноты. Жажда и сухость во рту никуда не делись, вода закончилась очень быстро, а снова идти в магазин не было сил.       Это состояние продлилось до самого вечера. На улице пошёл дождь и сквозь полудрёму Юра почувствовал, как на него что-то капает. Открыв глаза, он понял, что течёт крыша. Спустя пару минут Плисецкого словно обдало холодным душем. Он услышал какие-то голоса и звук приближающихся шагов. Вскочив на ноги, Юра бросился бежать. Он помнил, что в другом конце коридора есть лестница, и устремился к ней. Ступеньки были скользкие, крыша протекала прям над ними, но Юра бежал так быстро, как только мог. Оказавшись на первом этаже, он вылетел на улицу через ближайшее окно, убегая от заброшки как можно дальше.       Сердце колотилось где-то в горле, Юра смог остановиться только когда оказался на довольно оживлённой, несмотря на дождь, улице. Подросток дрожал, он вдруг понял, как сильно рисковал. Если это были наркоманы, они и убить могли. Восстановив дыхание, Юра открыл телефон, который угрожал вот-вот разрядиться. Судя по карте, неподалёку была уже открывшаяся пивнушка, в которой можно было погреться и опохмелиться. Уже собираясь идти, Юра услышал до боли знакомый звук, резанувший ножом по сердцу. Это был звук мотоцикла.