Повзрослей

      Так продолжалось несколько недель. Юра терпел изо всех сил, но всё изменилось в один день. Зайдя в раздевалку, подросток увидел куртку, которую узнал бы из тысячи. Куртка принадлежала самому Виктору Никифорову. Плисецкий вспомнил про сборы, на которые должен был приехать и Отабек. Вот только у казаха возникли какие-то проблемы с загранпаспортом и он приедет к самому началу тренировок. Зато Никифоров с япошкой приехали аж за две недели.       Когда Юра услышал голос бывшего кумира, его затошнило. Подросток был уверен, что виной этому сам Виктор, а не проблемы с ЖКТ на нервной почве. Никифоров был как всегда неотразим. Одет с иголочки, с кошачьей грацией он появился в раздевалке, одарив подростка лучезарной улыбкой. Кацуки было и не заметно на его фоне. – Юююрочка, – приторным голосом протянул Виктор, настолько сладко, что сводило скулы. – Нахуй иди, – процедил подросток, – И свинью свою возьми с собой. – Оу, у кого-то бьют гормоны? – усмехнулся Никифоров. – Я сейчас ебало тебе набью, отъебись, – прошипел Юра. – Как грубо, Юрочка, – не унимался Виктор. – Как заслужил, предатель, – с некой болью в голосе произнёс Плисецкий, собираясь уходить. – А я думал, ты повзрослел за это время и научился... – договорить мужчине не дал громкий хлопок двери.       Юра направлялся к Якову. Почему-то на глаза навернулись слёзы, подросток не знал почему. То ли от злости, то ли от старой обиды, то ли просто нервы уже сдают. Сморгнув влагу из уголков глаз, Плисецкий постучался в тренерскую и час уговаривал Фельцмана об индивидуальных тренировках. Яков сначала отнёсся к этому как к очередному юношескому капризу, чем сильно зацепил подростка.       Несколько десятков минут криков, угроз и уговоров ни к чему не привели. Юра поймал себя на мысли, что готов пропустить этот сезон, лишь бы не видеться с Виктором и японцем. Он не сможет бросить катание совсем, но в тот момент был в полной решимости уйти, если Яков не пойдёт на уступки. – Ты не хочешь поговорить? – спокойно спросил Фельцман после долгой паузы, видя, что мальчика что-то мучает. – Я хочу индивидуальные тренировки, – стоял на своём Юра. – Ты понимаешь, что в дни, когда у тебя ещё и тренировки с Лилией, ты будешь возвращаться домой заполночь? У меня есть время только поздно вечером, – сказал тренер, надеясь, что Юра передумает, – Как со школой совмещать будешь? – Я согласен на любое время, хоть ночью, – непоколебимо ответил подросток, и мужчина не смог ему отказать.       После тренировки Юра никак не мог выбросить из головы слова Виктора. Какого чёрта этот предатель ещё что-то предъявляет ему и упрекает в том, что он недостаточно взрослый?! Сказанное задевало. Юра считал себя взрослым. Он жил один, неплохо себя обеспечивал, живя на призовые деньги, родители о нём вспоминали только по праздникам, а дедушки больше не было. Зато был Отабек, с которым они встречались, спали на одной кровати, когда виделись, а на Новый год Юра даже сделал ему минет. Это же по-взрослому. Когда Плисецкий проходил мимо табачного ларька, у него появилось желание закурить. Ему казалось, что так он будет выглядеть взрослее в глазах окружающих, а ещё просто хотелось успокоить нервы.       На удивление, у подростка даже не попросили паспорт, продав пачку сигарет без каких-либо проблем. Курить восходящая звезда фигурного катания тоже научилась очень быстро. И ведь это и правда успокаивало нервы. Вот только на душе всё равно было тяжело. Это чувство не покидало ни на минуту. Даже когда подросток забывался на тренировках, его всё равно что-то тяготило, было постоянное чувство тревоги, которое он не мог объяснить. Душевная боль терзала иной раз до боли в груди.       Через две недели Юра снова встретился с Виктором, который сначала помолчал в шоке, а потом опять пошли претензии. Если в прошлую встречу Никифоров спокойно отнёсся к новому образу подростка, списав всё на возраст и бунтарский характер, который усугубляется гормонами, то когда внешний вид парня дополнили колготки в сетку, надетые под чёрные рваные джинсы, и подводка на глазах, Виктор решил, что это перебор. Ладно бы он на какую-нибудь рокерскую тусовку так пришёл, но не на каток же. Ещё и Кацуки попытался вставить свои пять копеек. Юра так и не понял, чью сторону хотел принять японец, ему так осточертела эта парочка, что он просто ушёл.       Плисецкий вернулся домой в час ночи, уставший и всё ещё злой на Никифорова с Кацудоном. Его радовало лишь то, что уже скоро должен был приехать Отабек. Юра рвался встречать его в аэропорту, но казах сказал ждать его дома. Из-за погоды и без того поздний рейс могли задержать на неизвестное количество времени, Отабек не хотел, чтобы уставший на тренировке подросток прождал его до утра. Юра десять раз пожалел, что согласился остаться дома. Он постоянно смотрел на часы, курил уже вторую сигарету, лёжа в кровати, и слушал шум дождя в открытом окне. Дым медленно поднимался, растворяясь в темноте комнаты, освещённой лишь светом уличных фонарей из окна. Приподнявшись на локте, Юра немного отогнул отстающий уголок сетки, установленной специально для Поти, и просунул в него бычки, выбрасывая на улицу. Вставать и идти до мусорки сил уже не осталось.       Юра так и задремал, не дождавшись Отабека. Он не слышал тихо открывшуюся входную дверь, не почувствовал как его невесомо целуют в лоб и ложатся рядом, закрыв окно, в которое налило лужу на подоконник. Отабек сам был очень уставший после перелёта и хотел поскорее уснуть. Вот только его смутило то, что сон Юры был слишком беспокойным. Парень стонал и не мог найти куда деть ноги. Проснувшись от мучительного спазма перегруженных мышц, Юра схватился за икры, стискивая зубы от боли. – Тише, тише, дай я, – Отабек прекрасно понимал что такое сведённые ночью мышцы ног, боль в которых потом остаётся даже на утро, – Спи.       Тёплые руки аккуратно разминали тонкие ноги, массируя икры. Осторожно и нежно, боясь причинить боль, но стараясь облегчить спазм. – Я так рад, что ты приехал, – сквозь сон прошептал Юра, расслабляясь от этих прикосновений.       На какое-то время воцарилась идиллия. Отабек и Юра спали рядом, не в обнимку, но всё равно уютно. Между ними уместилась Потя, громко мурлыкая на фоне дождя. В комнате было прохладно и пахло озоном, даже табачный дым не перебил этот запах. Подсознательно Юра чувствовал себя спокойно впервые за долгое время, ему было тепло и уютно, кровать казалась как никогда удобной и мягкой. Утром Отабек заметил изменения во внешности возлюбленного. Тёмный цвет волос, уже начавший вымываться в зеленоватый, делал лицо старше, а кожу – бледнее. Убрав некогда светлую чёлку с лица спящего, Отабек заметил пирсинг. Небольшая металлическая штанга украшала хрящ аккуратного ушка, а чуть ниже красовался не требующий прокола кафф со скандинавским узором.       Юра спал, обвив рукой Потю, свернувшуюся в клубочек у него подмышкой. Отабек не стал его будить, у подростка тренировка начиналась намного позже. Нехотя поднявшись с кровати, казах обнаружил на стуле одежду, совершенно не типичную для гардероба Юры. Он сначала подумал, что вещи не его, но потом увидел леопардовые пятна на топе. Решив не нарушать чужое личное пространство, Отабек пошёл на кухню заваривать кофе. Разбудив Юру перед самым выходом, казах предложил встретиться вечером в кафе между их тренировками. Подросток согласился. Он проводил Отабека и хотел ещё отдохнуть, потому что накопившаяся усталость никуда не делась, но уснуть уже не получилось.       Весь день Плисецкий провёл в ожидании встречи с возлюбленным. Завязав в хвостик влажные после душа волосы, Юра принялся рисовать стрелки. Они получились аккуратными, маленькими и тонкими, хорошо подчёркивая красивый разрез глаз. Окинув взглядом колготки, подросток решил обойтись без них, его слишком бесило их надевать: пальцы ног постоянно пролезали в сетку. Когда Юра собрался, он подошёл к зеркалу. Из отражения на него смотрел мальчик с потухшим взглядом, похудевший, бледный. Волосы отросли, цвет вымылся в зелень, длинная чёлка небрежно закрывала половину лица. На острых плечах повисла чёрная майка на тонких лямках, завязанная узлом на животе. Сверху накинута косуха, в кармане которой лежала полупустая пачка сигарет и дешёвая зажигалка. Ноги облегали рваные чёрные джинсы, пикантно обтягивая задницу. Завершали образ тяжёлые берцы на грубой подошве. Взгляд Юры упал на оставленные Отабеком перчатки без пальцев. Они идеально подходили к его одежде, но были не в обтяжку, а довольно свободно висели на запястьях, сползая на пальцы ниже, чем нужно. Решив, что нужно купить такие же своего размера, Юра положил перчатки на место и отправился на долгожданную встречу, даже не подозревая, чем она обернётся.