Эндшпиль

В Годриковой Впадине творилось нечто невообразимое. Над домом Поттеров взрывался один заколдованный фейерверк за другим, а музыка из приемника была слышна в паре ближайших кварталов. — Оправдали! — сияющая от счастья Лили бросилась обнимать Гермиону и чуть не сбила ее с ног. — По всем пунктам! Дамблдор как-то разыскал живого Петтигрю! — И намекнул после суда, что это твоих рук дело, — улыбающийся Джеймс подошел к ним. — Марта, будешь пунш? — Да, спасибо, — Гермиона взяла у него бокал. — А где Дрейк? — С Сириусом на заднем дворе, развлекает Гарри. Все хорошо. — Слава Мерлину, — выдохнула Гермиона и осушила бокал. — Дамблдор говорит, у тебя есть еще информация, — начал Джеймс. — Мы же договорились! — в сердцах воскликнула Лили. — Сегодня ни слова о делах! — Хорошо, сдаюсь, — Джеймс поднял руки. — К тому же я уже передала Дамблдору некоторые сведения. Я бы даже сказала, дала задание. Ему понадобится на это некоторое время. Джеймс кивнул, и все трое пошли на задний двор. Фейерверки, конечно же, были делом рук Сириуса. Малфой стоял чуть в стороне, рядом с ним сидел в коляске Гарри. — Сириус, не слишком ли громкая музыка?! — спросила Лили, перекрикивая приемник. — В самый раз! — А я думаю, не в самый! — Лили подошла к столику, на котором стоял приемник, и убавила громкость. — Мадам Бэгшот ушла работать над рукописью. Имей совесть. Сириус фыркнул, но спорить не стал. К тому же через пару минут его постигло куда большее разочарование: коробка с волшебными фейерверками опустела. — Бродяга, не расстраивайся ты так, — рассмеялся Джеймс, глядя, как Сириус пинает пустую коробку. — Да, Гарри пора уж успокаиваться, — Лили улыбнулась, достала Гарри из коляски и понесла в дом. Джеймс и Сириус переглянулись и налили себе по бокалу пунша. — Ты как? — спросила Гермиона, подойдя к Малфою. — Вроде нормально, — тот пожал плечами. — А у тебя есть поводы для беспокойства? — Честно говоря, да, — она кивнула. — Я подумала, что тебе может становиться хуже по мере того, как мы уничтожаем крестражи. — Глупости какие. Это ведь не мои крестражи. — Но это цель перемещения. Ладно, это даже хорошо, если я ошиблась. — Удивительно, Гермиона Грейнджер радуется своей ошибке, — он рассмеялся, но вдруг резко замолк и побледнел. — Что такое? — Гермиона вцепилась в его руку. Малфоя тянуло в сторону. — Драко, что с тобой? — Ноги, — едва шевеля губами, произнес он. — Ноги ватные. И в глазах темнеет. — Тише-тише, — пробормотала Гермиона и обхватила его за пояс. — Пойдем в дом, приляжешь, выпьешь Укрепляющей настойки. — Эй, все в порядке? — спросил Джеймс, отставил свой бокал и поспешил к ним. — Да, все хорошо, — пробормотал Малфой, и его особенно сильно качнуло в сторону Гермионы. Джеймс резко вцепился в него, не давая упасть. — Бродяга, помоги! Надо отвести его в дом! Блэк бросился к ним, отодвинул Гермиону и подхватил Малфоя. — Дрейк, ты чего? — удивленно спросил он. — Тебя так уносит от одного бокала пунша? Ты же на ногах еле держишься. — Дело не в пунше, — вздохнула Гермиона. — А в том, что Дрейк немного нездоров. Ему нужно выпить Укрепляющую настойку и немного отлежаться. — Значит, ведем его в гостиную, — Джеймс кивнул, и они с Сириусом поволокли его в дом. Гермиона шла впереди и открывала перед ними двери. Малфоя уложили на диван, и Гермиона бросилась искать в сумочке пузырек с нужной микстурой. Как назло, под руку попадались то книги, то пледы, то подушки, но никак не бутылек. — Акцио, Укрепляющая настойка, — в отчаянии выпалила Гермиона и наставила палочку на сумочку. Однако же ничего не произошло, зато с улицы донесся звон разбитого стекла, следом разбилось и окно в гостиной Поттеров, и бутылочка с зельем повисла у Гермионы перед лицом. — Мерлин великий, она была в нашей комнате в доме у мадам Бэгшот, — она всплеснула руками. — Не переживай. Я починю окно, — бросил Сириус и вышел. Джеймс принес с кухни стакан и терпеливо ждал, пока Гермиона откроет бутылку. Дрожащие пальцы справились с этим только с третьей попытки. Малфой уже был белым как мел. — Пей, — Гермиона прижала стакан к его губам. — Пей, пожалуйста. Малфой даже голову поднять не мог, пришлось подвести руку ему под затылок и помочь. Он сделал два или три глотка, после чего откинулся на подушку и устало выдохнул. — Не могу, — прошептал он. — Можешь! — в отчаянии воскликнула Гермиона. — Обязан. Пожалуйста! Малфой приоткрыл глаза и уставился на нее мутным взглядом. — Ты ведь не из-за меня плачешь? — Из-за тебя. Тебе рано так болеть. Рано умирать. Малфой покачал головой и попытался приподняться на локте. Гермиона помогла ему, снова подведя руку под затылок, и приложила стакан к губам. — Пей. Малфой послушно допил зелье и улегся. — Спать хочется, — признался он. — Спи. Я присмотрю, чтобы не повторился твой ночной приступ. — Спасибо, — он слабо улыбнулся и повернулся на бок. Гермиона выудила из сумочки плед и укрыла его. Через несколько минут дыхание Малфоя стало размеренным. — Ночной приступ? — удивился Джеймс. — Дрейк болен? — Да, он начал задыхаться сегодня ночью. Это все из-за Волдеморта. — Он был в плену? — он с некоторой жалостью покосился на Малфоя. — Что-то вроде того. Его семью нашли и пытали. Потом отпустили, но теперь он болен. Мы отправились в путь, потому что Дрейка пугали даже стены его дома, где все случилось. Я думала, смена обстановки поможет, — Гермиона закрыла лицо руками. — Я ошиблась. Хоть ее слова и были откровенной ложью, слезы, лившиеся из глаз, были искренними. Малфой умирал у нее на руках, и с этим ничего нельзя было поделать, только поддерживать его зельями и помнить, что однажды это перестанет помогать. И что самое ужасное, Гермиона сама согласилась на это, сама обрекла Малфоя на мучения. Хлопнула входная дверь — вернулся Сириус. — Ну, я все починил, — бодро отрапортовал он, вскочив в гостиную, но замер, увидев лежащего на диване Малфоя, плачущую Гермиону и Джеймса со смесью тревоги и сочувствия на лице. — Он же не… Он жив? — спросил Сириус, вмиг переменившись в лице. — Спит, — пробормотала Гермиона, отняв руки от лица. — Я просто жалею, что потащила его в это путешествие. Лучше бы мы действительно обратились в Мунго. — Все будет хорошо, — Сириус присел рядом и погладил Гермиону по плечу. — Все будет хорошо. Сейчас мы еще остатки Пожирателей переловим, и точно все станет хорошо. Гермиона только и могла, что всхлипывать и кивать. Не говорить же Сириусу, что судьба Малфоя предрешена. Два часа, а то и больше просидела Гермиона у дивана. За это время Лили успела попытаться заняться ужином на кухне, вернуться с Гарри в гостиную, посидеть рядом с Гермионой, попытаться утешить ее, отправить Джеймса за чаем, выпить его вместе с Гермионой и уйти готовить ужин. Джеймс ушел помогать Лили — или просто сидеть рядом с ней и развлекать Гарри. Естественно, что после освобождения из-под ареста он хотел как можно больше времени провести с женой и сыном. Сириус же остался в гостиной. — На случай, если Дрейку станет хуже. Я смогу помочь, — пояснил он. Гермиона не возражала. Даже на это сил не было. Когда Малфой проснулся, она уже сама начала дремать. Видимо, сказывалось перенапряжение. — Грей… Марта, — исправился Малфой, увидев рядом Сириуса. — Ты все еще плачешь? Или уже оплакиваешь? — Еле успокоил, — усмехнулся Сириус. — Дурак, — Гермиона рассмеялась сквозь вновь выступившие слезы и порывисто обняла Малфоя. — Я боялась, что приступ повторится. — Ну не надо так уж переживать, — проворчал Малфой, пытаясь вывернуться из ее объятий. — Я пойду, взгляну, как там ужин, — немного смущенно пробормотал Сириус и вышел из гостиной. — Пока у нас есть время поговорить, — Гермиона отпустила Малфоя. — Завтра я отправляюсь в Хогвартс. В Выручай-комнате спрятан один из крестражей, на это может уйти больше одного дня. Если хочешь, можешь остаться тут. Лили и мадам Бэгшот позаботятся о тебе. — Бросаешь? — Я не хочу рисковать. Не хочу тянуть тебя в Хогвартс, где ты окажешься в опасной близости от крестража. А с другой стороны… — она задумчиво уставилась на Малфоя. — Вдруг у тебя снова случится приступ? Я запуталась. Гермиона обхватила голову руками. — Драко, я запуталась. — Давай я сам решу, иду я с тобой или остаюсь здесь, — он потянул ее за руку. — Сниму с тебя ответственность. Что бы я ни сказал, это будет только мое решение. Гермиона поджала губы. — Как и это путешествие? Драко, я уже начинаю жалеть, что согласилась на это. — Зря, — отрезал Малфой. — Разве Лили не достойна спасения? Джеймс? Сириус? Лонгботтомы? Ты ведь этого хотела — чтобы они жили, чтобы были здоровы, чтобы их дети не знали войны. Поттер неплохо смотрится без шрама, сидящий на руках у матери. Гермиона вздохнула. Он был прав. — Я бы все равно умер. Я уже умирал, когда согласился на перемещение. Если бы мы не воспользовались артефактом, я бы умер в клинике, и весьма скоро. — Ты о чем? Малфой отвел взгляд. — Ты о чем, Драко? Ужасная догадка озарила ее. — Ты специально превысил тогда дозу Успокаивающей микстуры? — Я не мог больше выносить эти голоса, эти видения. Не мог. Если бы ты отказалась от перемещения, я бы умер. Это была бы не жизнь. Гермиона вцепилась в его руку. — Не говори так. — Не ты ли билась в истерике, доказывая Сметвику, что я недостоин лечения, не заслуживаю ни сострадания, ни помощи? — Пожалуйста, прекрати, — Гермиона сжала виски пальцами и замотала головой. — Не надо. Я вела себя ужасно, я знаю. Малфой крепко сжал ее руки. — Ладно, прости. Я не должен так говорить, особенно теперь. В этом перемещении я нашел даже больше, чем ожидал. Еще никогда я не чувствовал столько тепла. И все это без давления и запугивания. Я не могу понять, как это работает, но мне это нравится. Гермиона улыбнулась. — Ужин готов, — произнес Сириус, заглянув в гостиную. — Марта, Дрейк, идемте к столу. Гермиона кивнула и помогла Малфою подняться. Удивительно, но кухня Поттеров была куда просторнее, чем у мадам Бэгшот, хотя их дома с улицы казались одинаковыми. За столом разместились Лили, Джеймс, Сириус и еще оставалось место для Гермионы и Малфоя. — Выглядит очень аппетитно, — произнесла Гермиона, только увидев стоящий посреди стола мясной пирог. — Лили, это волшебно. — Пустяки, — Лили зарделась. — Кстати, Сириус, будь добр, позови мадам Бэгшот. У нас ведь праздник сегодня. — Да, конечно, — Сириус кивнул и вышел. — Лили, я принесу Гарри? — Джеймс тоже поднялся с места. — Да, спасибо. Марта, Дрейк, не стойте в дверях, присаживайтесь. Гермиона с Малфоем переглянулись и заняли два соседних стула. Вскоре спустился Джеймс и стал усаживать Гарри в стульчик для кормления, а еще через минуту вошли и Сириус с Батильдой. — Вот и все семейство в сборе, — Батильда улыбнулась и похлопала Джеймса по плечу. — Бедные дети, сколько же вы пережили. Ну ничего, все уже позади, все закончилось. — Мадам Бэгшот, я должна отлучиться на несколько дней. По заданию Дамблдора, — начала Гермиона. — Почему ты говоришь только о себе? Мы уже решили, что пойдем вместе, — возразил Малфой. — Вот так просто уходите? Оба? — Батильда покачала головой. — Постоянно забываю, что вы не мои внуки. Своих-то Мерлин не дал. — Мадам Бэгшот, не расстраивайтесь, — Гермиона с сожалением посмотрела на нее. — Если мы вас не утомили, можем вернуться сюда, когда закончим дела в Хогвартсе. — Конечно же, вы меня не утомили! Такие милые дети, как вы двое или Лили с Джеймсом, никого не могут утомить. — Кроме Сами-Знаете-Кого, — хихикнул Сириус. — Его-то эти двое точно утомили. — Сириус, проказник! — прикрикнула на него Батильда. — Лишь бы глупости болтать. — Да они даже на заседании Визенгамота хихикали, как два первокурсника! — Зато ты, Лили, была серьезна за троих. Все рассмеялись. Гарри заливался громче всех, размахивая своей маленькой ложкой. Сириус смеялся отрывисто, похоже на собачий лай, смех Джеймса напоминал смех самого Гарри, каким Гермиона его помнила. Батильда смеялась, чуть покряхтывая, Лили — тонко, как колокольчик. А Малфой… Он смеялся почти беззвучно, будто давным-давно его веселью запретили обладать звуком, но все же глаза его светились. Нет, Гермиона не впервые видела, как он веселился, но обычно Малфой радовался злым, мерзким проделкам, сейчас же его радость была чистой, доброй, не оскверненной ничьими слезами и болью. Гермиона слушала его смех и сильнее, чем за все эти дни, осознавала, что Драко Малфой — такой же человек, как сама она, что он достоин и прощения, и доверия, и помощи. Именно поэтому понимание того, насколько поздно она это увидела, вскрывало сердце, как раскаленный нож. — Марта, все в порядке? — спросила Лили и осторожно тронула ее за руку. — Да. Просто задумалась о предстоящей поездке. Все хорошо. — Тогда давай тарелку. Пирог стынет. Гермиона закивала и протянула Лили тарелку. Все принялись за еду. Сириус достал из-под стола бутылки со сливочным пивом. Джеймс, Лили и Гермиона протянули стаканы. Малфой колебался. — Я, если честно, не знаю, как сливочное пиво сочетается с моим зельями, — наконец произнес он. — Я, пожалуй, выпью сока. — Я тоже, — Батильда протянула свой стакан. — Сливочного пива я успела напиться в молодости. Лили налила им тыквенный сок, потом наполнила поильник и отдала его Гарри. — Вот так, мой хороший. Папа и крестный с нами, все хорошо, — она потрепала его по волосам. — Да, все хорошо, — кивнула Гермиона, ощущая, как на глаза снова наворачиваются слезы. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она не могла нарадоваться на то, что у Гарри теперь есть родители, он проведет детство, как обычный мальчишка, и смерть от руки Волдеморта не будет его единственным предназначением. С другой же стороны, Гермиона не могла видеть, как Малфой медленно и неотвратимо угасает, и не могла поверить в то, что успела привязаться к нему. Наконец, с ужином было покончено, и Батильда поднялась с места. — Вы, молодежь, сидите себе, а я пойду. Может, посижу еще немного над рукописью. Марта, Дрейк, вам ведь рано завтра вставать? — Да, желательно пораньше. — Тогда постарайтесь сильно не задерживаться. Гермиона кивнула. — Не переживайте, мадам Бэгшот. Мы недолго, — заверил ее Малфой. Батильда улыбнулась, потрепала Гарри по волосам и вышла. — Лили, можешь ругаться, метать в меня заклинаниями и даже угрожать разводом, но со смертью Волдеморта война не закончилась, — начал Джеймс. — Мы были в застенках аврората, и наша камера была в том же коридоре, что и камеры Пожирателей Смерти. Мы слышали имена. Много имен. У Ордена еще столько работы! Завтра мы с Сириусом отправимся к Грюму, он должен узнать, что нам предстоит. — И почему мы не можем поговорить об этом завтра? — Потому что завтра нам уже нужно будет идти. — Я понимаю, — Лили вздохнула. — Знаешь, как мне хочется оставить Гарри хотя бы с Батильдой и отправиться с вами в рейд? — Нет, Лили, — Гермиона вздрогнула, вспомнив Тонкс и Люпина. — Это Пожиратели. Давай посмотрим правде в глаза. Если что-то пойдет не так, у Гарри должен быть хотя бы один живой родитель. С кем он останется, если вас обоих не станет? Подумай, Лили, к кому он пойдет по закону? Не к Батильде. К твоим родственникам или к родственникам Джеймса. Его родители живы? Джеймс покачал головой. — А твои, Лили? — Всегда есть я, — напомнил Сириус. — И твоя любовь влезать в передряги, — Лили покачала головой. — Марта права. Я должна выжить. Вы с Джеймсом — два чертовых Мародера, которые ищут саму Смерть, чтобы плюнуть ей в лицо. Если вы ее найдете, у Гарри должна остаться я. Иначе ему останется одна дорога — в дом моей сестры. Гермиона выдохнула, словно подтверждая ее опасения. — Ты не знаешь ее, Марта. Она ненавидит меня за то, что ей не пришло письмо из Хогвартса. Я… Мне так жаль, правда, я хотела быть ей добрым другом. — Лили, ты не виновата, — Гермиона ласково погладила ее по плечу. — Ты не можешь заставить сестру изменить свое мнение, не можешь вложить ей в голову какие-то мысли. От тебя зависит только то, что ты сама будешь делать с этой ситуацией. — Я говорил это, Марта, сто раз, — Джеймс покачал головой. — Пора признать, что вы с сестрой — чужие люди. — Магия сделала нас чужими, — Лили всхлипнула. — Лили, послушай, — Гермиона подвинулась поближе и сгребла ее руки в свои. — Если твоя сестра позавидовала магии, почему ты думаешь, что она не позавидовала бы чему угодно другому? Лили часто заморгала и уставилась на нее. — Знаешь, мы были однажды у них в гостях. Тунья только и могла говорить о том, у кого из соседей как подстрижена лужайка и кто в каком платье вышел из дому. Думаешь, она все равно осуждала бы меня? Вот так, за платье и лужайку? Даже если бы меня тоже ничего, кроме этого, не интересовало? — Лили, я видала таких кумушек. Она может обсуждать с тобой чье-то платье, а потом с другой подругой ругать твое. — Но это все равно моя сестренка. — Что расстраивает тебя сильнее: ее злоба или то, что вы не видитесь? В кухне повисла тишина, даже Гарри умолк. — Злоба, — выпалила Лили. — Если она не любит меня, я не буду мучить ее своим существованием. — Умница, — Джеймс обнял жену. — У тебя много друзей, которые близки тебе, как братья и сестры. — Главное, что не такие, как Петтигрю, — буркнул вдруг Малфой. — Дрейк! — возмущенно воскликнула Гермиона. — Он прав, — отрезал Сириус. — Предательство Питера чуть не погубило нас всех. — Погубило бы наверняка, если бы не тот неизвестный, — произнес Джеймс. — Кто-то знал о планах Волдеморта и шел за ним. — Кто-то очень сильно любит вас, — Гермиона пожала плечами. — И хочет защитить. — Это ведь не… — начала Лили и осеклась. — Нет! — в один голос рявкнули Джеймс и Сириус. Гарри от неожиданности выронил поильник и захныкал. Лили подняла его, открутила крышку и понесла мыть. — О ком это вы? — поинтересовался Малфой. — Был один паренек со Слизерина. Снейп. Везде таскался за Лили, — пояснил Джеймс. — Жутко неприятный тип, — ввернул Сириус. — Мы дружили! Пока он не примкнул к Пожирателям, точнее, к той группе, что поддерживала Волдеморта. Пока не назвал меня грязнокровкой. — В конечном счете он примкнул к Пожирателям, — продолжил Джеймс. — Хотя, гляди-ка, все сходится. Он мог знать о планах Волдеморта и наверняка хотел защитить Лили. — Вот ведь драккл! Это, получается, Нюнчик теперь герой? Нам теперь с ним здороваться, как с человеком? — Сириус скривился. — И даже перестать называть Нюнчика «Нюнчиком»? — картинно ужаснулся Джеймс. — Да уж, придется! — вспылила Лили. — Ладно-ладно, — Джеймс поднял руки. — Хотя мне кажется, будь это Снейп, мы бы уже знали. Уж он бы не упустил возможности заполучить признание. — Да, чтобы утереть вам двоим носы, — фыркнула Лили. — Взрослые люди, а ведете себя, как дети малые. Хотя в одном я с вами согласна. Северус стремился к славе, хотел доказать, что заслуживает большего. Вряд ли он стал бы молчать о таком подвиге. Все замолчали, и тишину нарушил только неожиданный зевок Гарри. — Все, кое-кому пора в кровать, — усмехнулась Лили и вытащила Гарри из его стульчика. — Все, дорогой, помаши «пока-пока» Марте, Дрейку и Сириусу, мы идем спать. — Мы, наверное, уже всем помашем «пока-пока» и пойдем, — Гермиона встала. — Завтра рано вставать. — Пока, — Джеймс отсалютовал бокалом. — Как закончите, возвращайтесь, нам интересно, что у вас за задание. — Заметано. А вы не влезайте в неприятности, пока нас не будет, — Малфой неожиданно подмигнул и вышел вслед за Гермионой из кухни. — Поверить не могу! — выпалил он, когда они оказались в комнате в доме Батильды. — Снейп был влюблен в мать Поттера! Гермиона покачала головой. — Тебя удивляет это или в принципе влюбленность Снейпа? — И то, и другое. Да у меня сейчас голова взорвется от таких новостей! — Тогда, чтобы она не взорвалась, выпей стакан Укрепляющей настойки и ложись спать. Завтра тяжелый день. — Если ты не заметила, у нас тут каждый день тяжелый, — фыркнул Малфой, но все же выпил настойку и улегся на свою раскладушку. — Спокойной ночи, Гермиона. — Спокойной ночи, Драко.