Рулетка

Слэш
NC-17
Завершён
215
Размер:
72 страницы, 7 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
215 Нравится 63 Отзывы 39 В сборник Скачать

3

Настройки текста
День еще даже к обеду не подобрался, а Хидану казалось, будто самое время для вечера. И в морге побывал, и в тюрьму сходил – давно не ощущал такого прилива продуктивности. И уж чтобы не потерять запал, он решает доехать до дома Какузу. Он довольно легкомысленно воспринимает эту задачу – не думает, что имеет смысл там что-то искать, просто зайти – взять что нужно – выйти, на десять минут делов. Но у него кончики пальцев зудят от любопытства. Он просто не сможет удержаться, чтобы не сунуть нос в чужие дела, в конце концов, это ж его профессия. Да и как упустить такой шанс. До дома Какузу путь оказался не близкий, почти полчаса на такси, а сколько получается, если на дорогах пробки, думать страшно. Загород встречает тишиной и каким-то напряжением. Этот район частного сектора отличается от остальных: такое чувство, будто здесь живут люди исключительно королевских кровей. Какие-то вычурные коттеджи с идиотской лепниной, у кого-то даже конюшни есть, и собаки охотничьи. Какая, блядь, охота в такой близости от города? Да тут давно не водится ничего в лесу, кроме вездесущих голубей и крыс. Хидан считает, что это все выебоны от переизбытка бабла и полного отсутствия вкуса. Он ожидал уже увидеть подобный особняк по нужному ему адресу, но, к его удивлению, дом у Какузу оказался куда приятнее. Разумеется, стоить он мог как любой из этих замков, но вот у архитектора точно и вкус есть, и мозг. Литые цементные стены, два этажа, окна в пол, во дворе молодые голубые ели и аккуратный газон. Можно даже сказать, слишком уж скупо. Хидан бы точно заебашил себе бассейн, странно, что у Какузу его не наблюдается. Обойдя дом по кругу, Хидан обнаруживает застекленную веранду с джакузи, встроенным в деревянный пол, и думает, что это тоже ничего. На улице он начинает подмерзать, так что решает зайти в дом. Внутри все тоже довольно строго, но стильно, этого не отнять. Дизайнер, походу, тоже был с головой на плечах. Впрочем, взгляду не за что зацепиться, ничего такого, по чему можно сделать хоть какой-то вывод о хозяине. Нет, на стенах есть какие-то фотографии, но они… стандартные. Какузу на какой-то конференции с коллегами, или в ресторане с бокалом и в компании каких-то пиджаков, все исключительно деловое. Тут же рядом сертификаты, дипломы и прочая не интересующая Хидана фигня. Где фотки из отпуска? С семьей, с друзьями? Залипнув на фотографии, Хидан не замечает тихих шагов за спиной. Он резко оборачивается и натыкается на невысокую женщину, по виду китаянку или японку, очень компактную. Она строго смотрит на него, нахмурив брови, и замечает у него в руках ворох Какузовой одежды. Одним резким движением она бесцеремонно отбирает у Хидана шмотки и щурится. - Вы кто? – строго спрашивает она. - Я следователь, - коротко отвечает Хидан, полагая, что этого должно быть достаточно. Но все же достает из-за пазухи удостоверение и показывает женщине. Она придирчиво вглядывается в буквы и фотографию, слегка подавшись вперед, но увиденное ее видимо устраивает. Правда выражение лица не меняется. Она проводит взглядом по Хидану сверху донизу и, увидев, что он в уличной обуви, коротко ахает. - Будь хозяин здесь, он бы тебя на месте придушил, господин следователь! – пренебрежительно говорит она. Хидан поражается, как она умудряется высказываться одновременно уважительно, и крайне саркастично. - А вы кто собственно? - Домработница! – гордо возвещает женщина, вздергивая подбородок, - А ты давай быстрее со своими полицейскими делами разбирайся и проваливай, полы из-за тебя мыть придется. Ответа она не дожидается и уходит прочь, наверно, в прачечную, если она здесь есть вообще. Хидан не сомневается, что есть. Он нервно вздрагивает, переваривая общение с этой не самой вежливой дамочкой, и возвращается к своему занятию. Обойдя всю гостиную вдоль стен, он ничего примечательного не обнаруживает. Просматривает имеющиеся книжные полки, но нужных книг здесь нет, наверняка в кабинете, или в спальне, или в библиотеке, если она есть… наверняка есть, че тут сомневаться. На первом этаже, как догадался Хидан, помимо гостиной имелась комната прислуги, ванная, прачечная, кухня со столовой и еще одна комната, назначение которой он не придумал. Именно поэтому и решил проверить ее содержимое самостоятельно. Когда он подошел к двери и коснулся ручки, проходящая мимо домработница громко хмыкнула. - Не советую туда соваться, - насмешливо сказала она, уходя к лестнице на второй этаж. Когда подобные фразы говорят полицейским, это срабатывает как красная тряпка для быка. Теперь он просто обязан туда зайти, даже если до этого не особенно-то и хотел. Ручка тихо щелкает и, открывая дверь, Хидан бегло осматривается. Здесь полутьма, в углу мерно светит ночник, свет едва пробивается через шторы. Мебели не наблюдается, а у противоположной стены стоит что-то, отдаленно напоминающее детский манеж. Хидан не хочет верить в первую пришедшую в голову мысль, и уверенно шагает вперед, чтобы развеять свои сомнения. Вдруг раздается рычание и оглушительно громкий собачий лай, эхом отражающийся от пустых стен. Хидан замирает моментально. Собака. Твою-то мать. Он медленно поднимает руку с телефоном, включает фонарик и светит вперед. Это действительно манеж, только не детский. Стенки решетки довольно высоки, но Хидан не сомневается, что этой псине не составит труда его перепрыгнуть. Ее держит только одно – сейчас она кормит своих пятерых щенков, и не может вскочить с места. Собака похожа на добермана, она глухо рычит, скаля зубы, но не движется, боясь потревожить щенков. - Все, все, я ухожу, - Хидан держит руки перед собой и медленно пятится назад. Пожалуй, ему очень повезло. Он выходит из комнаты, закрывает дверь и откидывается на нее спиной, шумно выдыхая. Домработница снова тащится мимо, теперь спустившись с лестницы, и выдает короткое и ехидное «хе!». Что вообще за прислуга такая, разве она не должна быть предельно вежливой с гостями своего хозяина? А с ним она так же общается? Черти что вообще. Хидан полагает, что на первом этаже он больше ничего не найдет, и поднимается наверх. Кабинет, спальня, ванная, что-то вроде домашнего кинотеатра и никакой библиотеки. Хидан даже расстраивается на секунду: как же так-то. Почему-то первым делом он идет в спальню, хотя вероятность найти книги там гораздо ниже, чем в кабинете, например. И все же, ему до сих пор любопытно. Комната просторная и светлая, но сейчас шторы полностью закрыты, создавая полумрак. Книжных полок здесь нет, только шкаф во всю стену. Хидан раздвигает двери, они мягко съезжают в стороны практически без звука. Здесь чувствуется тот же запах, что и в офисе у Какузу, и на одной из полок Хидан видит флакон одеколона. Такой же, как он забрал. Дурацкая мысль взять и этот быстро отметается – на кой черт-то? Сам факт появления этой мысли весьма озадачивает. В шкафу сплошь чистая одежда, костюмы, рубашки, и свитера – Хидан медленно ведет рукой по одному из них, наверно, кашемировому, уж больно он мягкий. Оторвавшись от одежды, Хидан медленно идет к широкой кровати. На подушке лежит ежедневник, Хидан думает, что он тоже пустой, как его собрат в офисе. Но все же берет его в руки и открывает. Он не совсем понимает его содержание. Много страниц исписано чем-то вроде распорядка дня, но адреса, заведения и мероприятия как-то с Какузу не вяжутся. Назначенный на 13:00 пункт «Обед в офисе» мог бы относиться к Какузу, если бы не адрес. Адрес офиса совсем другой, на противоположном конце города. Стал бы он мотаться туда? Вряд ли. Да и проверить это не составит труда, уж камеры в холле не дадут соврать. Или спросить сотрудников, но иметь дела с ними не хотелось, не особо они словоохотливые. Хидан пролистывает страницы, однообразно исписанные распорядком чьего-то дня (и Хидан уже практически уверен, что не Какузу), а в конце ежедневника несколько страниц посвящены контактным данным. Адреса, телефоны… Людей, которым это все принадлежит, Хидан не знает. Уже почти захлопнув блокнот, он вдруг чуть вздрагивает – в самом низу списка он видит свою фамилию и имя. И адрес. И номер телефона, личного. Долго вглядывается в буквы, написанные аккуратным почерком, и недоумевает. Какого черта? Он решает забрать ежедневник с собой. И задать Какузу пару животрепещущих вопросов. Больше в спальне он не находит ничего интересного, кроме неистового желания завалиться в огромную мягкую постель и просто уснуть. Но это было бы уже за гранью. Из спальни он движется в кабинет, обнаруживая, наконец, книжные шкафы. Первым делом находит нужные книги, чтобы уже не забыть. Поднимает крышку ноутбука, но он, конечно, запаролен. Осматривая стол, Хидан замечает рамку, опущенную фотографией вниз. Он поднимает ее и ловит себя на странной нерешительности. Почему-то ему даже неловко, но это единственная теплая фотография во всем доме. Личная, родная. На ней Какузу улыбается, но не так, как он улыбался Хидану до этого. Едва заметно, но искренне, уголки губ слегка приподняты, но главное – улыбаются глаза. Он сидит на деревянной лавке в каком-то сквере, а позади него, привалившись ему на плечи, стоит молодая девчонка. Короткие зеленые волосы, задорная улыбка во все тридцать два, похоже, она смеется. Ей лет пятнадцать, не больше, вся искрится от счастья. Интересно. Может, племянница? Или дочь… Хидан ловит себя на мысли, что эта догадка ему не нравится, и он тут же обращает внимание, что девчонка на Какузу совсем не похожа. Но кожа у нее тоже смуглая. Черт возьми… Хидан ставит фотографию как надо, выравнивает, аккуратно касаясь пальцами. У него вдруг совсем испортилось настроение, и шататься по этому дому больше нет никакого желания. Не теряя времени, он забирает книги, ежедневник, и спускается вниз, надеясь, что не напорется опять на эту сварливую домработницу. Но она будто чувствует, и уже стоит у входной двери, неистово намекая, что ждет не дождется, когда он уже изволит свалить отсюда. - Что, даже кофе не предложите? - язвит Хидан, направляясь в ее сторону. - Не было такого распоряжения, - ворчливо отвечает женщина. Хидан резко останавливается возле нее, задерживает руку на ручке двери. - Что вы за домработница такая? Вы со всеми гостями так отвратительно общаетесь? Хозяин одобряет? - У него не бывает гостей, так что ему плевать, как я с ними общаюсь. - И вас не волнует, что хозяин ваш в тюрьме? Зачем вы вообще здесь сейчас нужны? – не унимается Хидан. - Следить за собакой, не понятно что ли! А хозяин вернется. Он всегда возвращается. Хидан не знает, что ответить. Он хотел бы задать уточняющие вопросы, но чувствует, что пребывает не в том настроении. Идиотизм, конечно, он в любом настроении должен задавать вопросы, кажущиеся важными, он же полицейский, черт возьми. Но сейчас… не хочется этим заниматься настолько сильно, что он готов прикинуться больным и пойти домой спать. Выйдя из дома на холодную улицу, он понимает, что помимо желания как следует проспаться, у него есть желание снова навестить Какузу. Он пишет Кисаме сообщение с вопросом, реально ли вызвать заключенного второй раз за день. Пока он ждет ответ, его не покидает ощущение, что он куда-то спешит. Причин для такой спешки вроде нет... Но ему нереально хочется, ему просто необходимо снова поговорить с Какузу.

--

Та же будка с охранником, и охранник тот же – смотрит на Хидана, как на идиота. А Хидан не понимает, что, собственно, такого – ему нужна помощь с делом, может, ему показания надо взять, чье вообще дело, зачем он здесь второй раз за день. Единственное, о чем он задумался слишком поздно – как к этому отнесутся сокамерники и другие заключенные. Какузу вызывают дважды в один день – точно крыса мусорская, так они могут подумать. С другой стороны, с чего бы это Хидана вообще должно беспокоить. На этот раз Какузу уже в допросной, да и выглядит бодрее. Следы недосыпа все же никуда не делись, конечно, но сейчас он, похоже, лучше себя чувствует. Хидану вдруг приходит в голову, что он хотел бы увидеть, что Какузу улыбается так, как на той фотографии. Но что-то подсказывает, что при ее упоминании Какузу улыбаться будет в последнюю очередь. - А ты быстро, - Какузу тянет улыбку, но, конечно, не ту. Притворную и хитрую, не настоящую. Теперь, когда Хидан видел, что бывает иначе, он вдруг начал обращать на это внимание. - Вот твои книги, - Хидан ставит на стол стопку на расстоянии, чтобы Какузу пока что не мог до них дотянуться, - И еще кое-что. Хидан хлопает по столу ежедневником, возможно, слишком резко, чем необходимо. Какузу внимательно отслеживает его движения глазами и склоняет голову на бок. Ему очень интересно, какой вопрос Хидан задаст первым. - Почему здесь мое имя? - Хороший вопрос. Но первым следовало задать не его, - Какузу делается серьезным и кладет руки на стол перед собой, - Попробуй еще раз. Претенциозно это не звучало, Какузу не язвил и не пытался издеваться. Но Хидан все равно злился, опять им вертят, как дурачком каким-то. Он долго смотрит Какузу в глаза, пытается мысленно передать ему, как он его бесит. Но почему-то не получается долго держать такой злобный взгляд, брови перестают хмуриться, морщинки у глаз разглаживаются. Он просто смотрит, немного устало, немного умоляюще. Какузу улавливает немую просьбу, но контекст ему неясен. - Что за расписание в этом ежедневнике, - вздохнув, спрашивает Хидан. Он понимает, что должен быть терпелив. Но он всегда был импульсивным, так что терпение – это сложно. - Это касается того, кого я убил. - Ты следил за ним? - Да. - Зачем? Чтобы убить? – Хидан говорит с сомнением, - Тогда почему он у тебя в кабинете оказался? - Я давно за ним наблюдал. Не знаю, выяснил ли ты, но у меня огромная фармацевтическая компания. И у него тоже. Мотив «убрать конкурента» всех в полиции устраивает. - Но мотив был другой, как я понимаю? - Именно. В процессе наблюдения за этим скользким ублюдком я обнаружил нечто, что поможет тебе в твоем деле. Что приводит нас к твоему первому вопросу. Я хотел помочь расследованию, а конкретно – тебе, потому что слухи о том, насколько ты дотошная полицейская ищейка разошлись очень далеко. Я полагал, если ты возьмешься за Орочимару, ты его раскрутишь, но… - Орочимару? - Имя погибшего есть в моем деле, ты его вообще читал? Хидан считает замечание справедливым, но все равно обижается. На себя в первую очередь, потому что дело-то читал, но не особо внимательно. А если бы увидел это имя сразу, то и вопроса про ежедневник бы не было. - Читал, - бубнит Хидан, - И че там дальше? Ты хотел мне его сдать, но убил? Вот досада-то. - Я… - Какузу осекается, будто жалеет, что вообще начал, но все продолжает фразу, - Не убивал его. - Ну начинается. - Я хотел дождаться, когда ты откроешь сейф, заберешь жесткий диск с записями… И увидишь все сам. Я мог бы догадаться, что ты найдешь ежедневник у меня дома, ты же не мог просто забрать книги и уйти, ты ведь жуть какой любопытный, а? - Разумеется, - равнодушно отвечает Хидан, покачивая ногой, - Пообщался с твоей домработницей. Нашел собаку… - О… - Какузу ненадолго замолкает, глядя на стол, - Не покусала? - Нет, повезло, она была занята, - Хидан язвит, намекая, что о злющей псине Какузу мог бы и предупредить. Но вообще-то соваться в ту комнату его никто не заставлял и даже как бы не разрешал, так что не в его положении жаловаться. - Наверно, стоило предупредить, - будто уловив мысли Хидана, говорит Какузу, - Тебе действительно повезло. Хидан молчит, никак не решаясь задать последний вопрос. Какузу расстроится? Он, кажется, даже из-за собаки расстроился. Пальцы постукивают по обложке ежедневника, тихо и убаюкивающе тикают настенные часы над дверью. Хидан встает, не спеша подходит к Какузу и опирается на край стола бедром. - Кто та девчонка на фотографии? Какузу поднимает взгляд. Что ж, улыбки с фотографии не случилось, зато случилась зверская тоска в глазах. Хидану даже хочется извиниться и забрать свои слова назад, но он решает дождаться ответа. Сочувствие вообще-то не должно преобладать на допросах. Но сочувствовать почему-то очень хочется. В этом конкретном случае. И этому конкретному заключенному. - Список погибших по делу своего маньяка ты, похоже, тоже до конца не дочитал… Хидан закрывает глаза, зарывается рукой в волосы. Ну он мог догадаться. Мог проверить свою догадку. Но не упустил шанса услышать тихий уставший голос, чтобы просто убедиться, что Какузу не всегда такой приторно-веселый. Еще с первой встречи Хидану показалось, что Какузу ведет себя ненатурально. Он не верил его интонациям, шуточкам, всей этой херне про рулетку. Здесь что-то другое. Месть? - Орочимару – маньяк? - Нет, Хидан. Если бы все было так просто, меня бы здесь не было, - Какузу протягивает руку медленно, цепи тяжелые, и браслет давит ему на запястье. Он осторожно касается пальцами Хидана в районе бедра, проводит по ткани брюк к ремню и кладет ладонь ему на бок. Чувствует, какой Хидан теплый. Даже, наверно, горячий. Ну, таким он и должен быть – вечно на взводе и организм пашет на пределе своих возможностей. Какузу прекрасно видел, какой Хидан измотанный. Похоже, спит он тоже не особо хорошо, иногда у него подрагивают пальцы, когда нервничает. Лохматит волосы, когда смущен – вот как сейчас. И эти его вечные проблемы – то рубашка сядет, то носки покрасятся, значит, живет он один, и некому подсказать. В целом – типичный одинокий коп с годами службы за плечами. И как многие типичные копы он мог пройти мимо двери изолятора, мог не общаться с преступником, не вести с ним бесед о своем деле. Остальные ведь так и сделали. А Хидан нет. Хидан мимо не прошел. Причин этому может быть много, и, если честно, Какузу хотелось бы знать их все. Хидан переводит недоуменный взгляд на руку на своем боку, смотрит на Какузу. - Да, извини, я не просмотрел список всех жертв до конца. Кем она была? - Её звали Фуу. Племянница. Дочь сводной сестры… Единственный ребенок, который не выводил меня из себя. - И ты решил найти ее убийцу сам? – Хидан говорит мягко и вкрадчиво, чтобы не спугнуть момент такой тоскливой откровенности. Даже рука на боку его не беспокоит, хотя, конечно, озадачивает. - Да. След привел меня к Орочимару, но… Очевидно, он никого не убивал. Он просто такой же офисный мудак, как и я. На нем след оборвался, а ведь, останься он жив и попади в твои руки, может… - Что случилось в кабинете, Какузу? Я посмотрю запись в любом случае, но… хочу услышать от тебя. Какузу придвигает стул поближе и грудью ложится на стол, кладет голову себе на руку, которую так и не убрал с чужого бока. Он смотрит куда-то в стену и Хидан физически ощущает эту волну сожаления. - Все пошло через жопу. Я хотел надавить на него, чтобы он раскололся. На самом деле, даже полицию вызвал я – чтобы они задержали его после того, как он наговорит на себя компромата на камеру. Но получается, я сделал две ошибки. Я вызвал копов, которые ехали целую вечность, а нужно было звонить сразу тебе. И я надавил на него слишком сильно, потому что пришлось тянуть время, - Какузу вздыхает и закрывает глаза, - Он понял, в чем я подозреваю его. Я, знаешь ли, обладаю некими навыками внушения, да вообще со мной тяжело общаться, не нервничая. Он струсил, наверно. Бросился на меня с ножом, я защищался и вывернул ему руку. Орочимару напоролся на лезвие собственного ножа шеей, Хидан. - Какого черта, почему ты не рассказал об этом сразу?! Зачем ты сидишь здесь? Это же самооборона, Какузу… - Здесь безопаснее. И… я уверен, убийца в курсе того, что случилось. И пусть по официальной версии я буду виноват, нужно сохранить эту видимость. Убийца будет думать, что я не достал никакой информации, что я просто убил не того, и он не заляжет на дно. Понимаешь? - Тебе действительно стоило мне позвонить. - Стоило. Хидан сначала делает, потом думает. Он медленно проводит рукой Какузу по волосам, а потом резко ее отдергивает и замирает. Это неосознанный порыв, инстинктивный. И в какой-то мере естественный – он хотел бы Какузу утешить. Он возвращает руку и вплетает пальцы в длинные взлохмаченные волосы. Это просто утешение. - Я знаю, ты его найдешь, - говорит Какузу и выпрямляется, убирает руку, снова проведя кончиками пальцев Хидану по бедру. - С чего ты решил… Почему ты так уверен? У меня раскрываемость не сильно больше, чем у любого другого следователя. - Я слышал, ты, как бы это сказать, немного не такой, как все следователи. Если ты понимаешь, о чем я… У Хидана вдруг спина покрывается холодным потом и кровь приливает к лицу. Черт подери, даже это просочилось за пределы его отделения полиции? Как? Кисаме сделал все, чтобы никто ничего не узнал. В курсе всего пара человек кроме Кисаме – Конан и Итачи, который уже ушел со службы. Они не могли проболтаться, Хидан был в них уверен. - Откуда ты это знаешь? – нервно спрашивает Хидан, даже не пытаясь скрыть свое волнение. - Итачи Учиха один из моих близких друзей. - Блядь, и он тебе рассказал?! Просто взял и рассказал то, что никто и никогда не должен был узнать?! Охуительно, кто бы мог подумать… Какузу встает и делает к Хидану шаг, вставая напротив стола, дальше не позволяют цепи. Он оказывается довольно близко, касаясь плечом чужого плеча. - Просто на одного человека, знающего твою тайну, стало больше. Я не осуждаю тебя. Но благодаря этой информации я понял, что ты не остановишься ни перед чем, тебя не будет мучить совесть, ты хладнокровен. - Да ты вообще понятия не имеешь! Боже, какого черта… Хидан склоняет голову и упирается лбом Какузу в плечо. У него действительно есть кусок прошлого, которым он ни с кем не хотел делиться. И пусть Кисаме и остальные знают, во что он вляпался однажды, они не имеют понятия, что именно его к этому привело. Они знают только то, что он им сказал. А он знает, что было на самом деле. И это действительно куда страшнее его выдуманной версии. Какузу не ведает, о чем говорит, но Хидан не может объяснить. Да и учитывая, что Какузу вовсе не убийца, он вряд ли примет настоящую историю. Убийца убийцу бы понял… - Хидан, не имеет значения, что случилось. Важно только то, кем ты стал. И мне нужно, чтобы ты таким и оставался. - Ты не представляешь, о чем просишь. - Ты мог бы рассказать. - Я не собираюсь тебе рассказывать, как и почему я кого-то убил. Ты знаешь, что я убил, этого с тебя хватит, - Хидан выпрямляется, отходит к своей половине стола и возвращается к деловому тону, - Ты обещал сказать код к сейфу. - Тринадцать сорок семь. - Я просмотрю записи. Что-нибудь еще, что я должен знать? Какузу чувствует, как похолодел у Хидана голос. Раньше он тоже держался равнодушно, но это было напускное равнодушие, он просто старался вести себя, как положено следователю. Но сейчас это искренний холод, окутавший его с ног до головы. Какузу не хотел доводить Хидана до такого состояния. - Ваш маньяк связан с фармацевтической кампанией Орочимару. Я хотел проверить его связи, дела, логистику… Я уверен, там что-то незаконное. - С чего такая уверенность? - Интуиция, - Какузу улыбается, надеясь немного разрядить обстановку, а Хидан вздрагивает. Это та улыбка, та самая – теплая и настоящая. Но сейчас она не приносит особой радости. - Спасибо за содействие следствию, - Хидан забирает со стола ежедневник и стучит по металлической двери, чтобы ее открыли снаружи, - Я… свяжусь с тобой, если что-то выясню. Какузу хочет что-то сказать, но молчит, закусывая губы. Хидан едет домой злой и донельзя огорченный. Ему кажется, будто кто-то всадил ему в спину нож, хотя чего уж там «кто-то». Очень даже конкретный Итачи. Сука такая… Откуда у него взялась уверенность, что Какузу не разболтал бы об этом? Почему Учиха решил, что ему можно доверить такую информацию? Хидана одолевают вопросы, но он не будет их задавать. К черту это, он не хочет опять к этому возвращаться. И так кошмары снятся до сих пор. Он хотел было поехать в офис Какузу за диском, но сейчас ему совершенно не хочется оказываться в той обстановке. Поручить это он тоже никому не может, так что просто откладывает на завтра. Хошигаки ему уже даже не пишет, похоже, дал свободу действий, пока Хидан занят этим делом. Тем лучше. Дома Хидан просто падает на кровать, лицом в подушку. Он чувствует обиду, но знает, она быстро пройдет. А на боку будто до сих пор горит след от чужой ладони. Ему страшно представить, к чему его в итоге приведет это дело, чем все закончится. Но единственное, в чем он уверен – дело он доведет до конца. Кажется, он уснул. Прямо так, не раздевшись, не разувшись. Снег на ботинках растаял, грязь накапала на пол. Ему что-то снится, он морщит нос и вдруг подрывается, резко садясь на кровати. - Полотенца! Какая глупая мысль вырвала его из сна. Он забыл взять полотенца для Какузу. А тот и не напомнил даже, не упрекнул. Почему-то становится досадно, задача кажется не выполненной. Но он, само собой, сейчас этим заниматься уже не будет. Хидан вздыхает. Что ж, сейчас разумнее всего просто лечь спать по-нормальному. И подумать обо всем завтра.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.