Рулетка

Погода мерзеет день ото дня. Хидан завис на кухне с чашкой кофе, уныло пялясь в окно. Метель, самая настоящая, будто они, черт возьми, на северном полюсе живут. Он уже предчувствует, как крошечные ледяные иголочки будут впиваться ему в лицо при каждом порыве ветра. Хотя кажется, что порывы эти даже не прекращаются ни на секунду. Он уже протягивает руку к телефону, чтобы в очередной раз вызвать такси, но вдруг чувствует упрямую решительность. Нет уж, хватит. Он мотает телефонную книжку, в поисках номера штрафстоянки. Пора забрать машину, сколько можно тратить деньги на чертово такси. Нужный номер наконец попадается на глаза, Хидан терпеливо слушает гудки. Вообще-то, там никого может и не оказаться в такую-то погоду… Но на звонок все-таки отвечают, Хидан быстро договаривается о том, что заедет сегодня, и интересуется накапавшей суммой. Ой, боже. Вся его заначка уйдет на оплату долга за стоянку. Что ж, он полагает, что машина стоит того. Ему все равно больше не на что деньги тратить. И натягивая на ходу пальто, он понимает, что чтобы добраться до штрафстоянки ему нужно… ну, конечно, черт, нужно вызвать такси. - Порочный круг какой-то, блядь, - ругается он под нос, пока следит глазами за машинкой в приложении, медленно ползущей к его дому. Хидан смотрит в окно, облепленное снегом – почти ничего не видно из-за метели. Как он собрался куда-то ехать самостоятельно при такой-то видимости? Надеется, что руки помнят, как это делается. Пока он едет в такси до стоянки, в голову лезут какие-то дурацкие мысли. Он почему-то думает, что все происходит не так, как надо. Все вышло из-под контроля, но в какой момент? Вспоминается то глупое чувство, посетившее его когда он был мелким дурным пацаном. Как раз возраста убитых по его делу. В столовой он однажды увидел девчонку – до чего она была красивая, как нимфа лесная – вся какая-то невесомая, с густыми черными ресницами и огромными глазищами. И тогда у него появился стимул ходить в школу, и он даже физкультуру пропускать перестал, потому что их класс занимался вместе с ее классом. Вот это самое чувство, когда целенаправленно несешься на другой этаж школы на перемене, только чтобы ненавязчиво залипнуть у кабинета, в который она идет. Это же самое чувство пригнало его вчера в тюрьму во второй раз. Потому что необходимости в этом не было никакой, а вот ненавязчиво залипнуть за столом напротив Какузу захотелось. И как он это чувство не распознал сразу? Хотя с его образом жизни, работой и таким долгим затворничеством… не мудрено, наверно. Когда на протяжении долгого времени упрямо отмахиваешься от всего, что не похоже на сосредоточенность, можно и забыть об остальном. Но от осознания легче как-то не становится. Хидан проводит устало по лицу ладонями, вздыхает и закатывает глаза. Не хватало этого еще. Какузу – мужик, вполне себе. С каких пор у Хидана такие предпочтения? Он злится на себя, но в голову почему-то приходит образ бабушки. Она всегда говорила: «Главное, чтобы человек был хороший!». Ой, бабуля, много ли ты понимала… Не хочется об этом всем думать. Но оно думается само собой, мыслям появляться нельзя запретить. И в воображении сам собой рисуется Какузу – улыбается, склоняет голову на бок. Хидан думает, что уж будь он девчонкой, точно на него бы запал. И тут же закрывает глаза и болезненно морщится – ну так он и запал, получается. Вот же идиотизм. - Не дует? – спрашивает такстист, заметив в зеркале, какое Хидан скорчил болезное ебало. - Не не, все в порядке, - Хидан тут же одергивает себя и утыкается в высокий ворот пальто носом. Сторож стоянки ведет Хидана к его машине. Вместо машины Хидан наблюдает сугроб. Сторож только руки в стороны разводит, мол, не обязан был снег убирать, уж извини, милейший. По крайней мере удается у этого сторожа выпросить лопату и щетку, чтобы откопать несчастный автомобиль. А ведь он может и не поехать вовсе. Интересно, сколько там бензина осталось. И омывайки для стекол. Да и вообще, насколько она успела тут промерзнуть? Пока раскопал снег, Хидан знатно заебался. Весь промок – изнутри запарился, снаружи замело снегом нещадно. Сторож будто ехидничал, поглядывая на него из своей будки – ну, конечно, идиотское в целом занятие пытаться откопать от снега машину в такую метель. Но Хидан был настроен крайне решительно. Через пару часов ситуация стала лучше – метель почти прекратилась, да и от сугроба почти ничего не осталось. Хидан зашел в здание администрации, выплатил свой необъятный штраф и чуть не бегом вернулся к машине. Он сперва грустно оглядел свой старенький шевроле – машина из тех времен, когда производители не стремились делать тачки как под копирку одинаковые. Но хоть автомобиль и старый, ни разу не подводил, бензина только жрал много. На удивление, замок открылся сразу, двери не примерзли. Внутри страшный дубак, но печка должна спасти положение. Руль крутился неуверенно, как-то туго, но ничего – расшевелится. Выезжая со стоянки, Хидан наконец почувствовал себя лучше. Можно сказать, гораздо лучше – бензина оказалось налито почти полный бак. И даже омывайки. Просто чудо какое-то. На долгом светофоре Хидан опять задумался. Последнее время его постоянно чем-то грузило, это нормально для следователя, у которого в голове нераскрытое дело. Но если бы крутилось дело, а не конкретный смуглый мужик – он бы претензий к своей голове не имел. Подъехав к офисному зданию Какузу, Хидан начинает искать, где бы припарковаться. Это, пожалуй, самый утомительный аспект перемещений на машине, но он быстро справляется – парковка достаточно большая. Он быстро заходит в здание, ищет глазами тех самых охранников, но вместо них сегодня другие. Что ж, в любом случае, он не собирался с ними разговаривать, разве что они сами бы прикопались, интересуясь целью его визита. Но и этим охранникам, как и прошлым, было совершенно плевать. Хидан уже знает куда идти, он не теряет времени – набирает на сейфе код, открывает маленькую дверцу. Внутри обнаруживаются деньги, пистолет (заряженный, Хидан проверяет), и небольшой переносной жесткий диск. Кроме диска его ничего не интересует, даже вопрос, есть ли у Какузу разрешение на оружие. Может, как-нибудь уточнит. Хидан вертит головой, осматривая кабинет – может, здесь есть ноутбук? Совсем не хочется ехать куда-то, чтобы посмотреть запись. Ноутбука не находится, возникает мысль оккупировать компьютер кого-нибудь из сотрудников, но это чревато, Хидану лишние свидетели ни к чему. Он не видит иного выхода, как поехать в свое здание полиции. В конце концов, оно ближе, чем его дом. В участке неизменно зависает Кисаме. - Что, разнюхал что-нибудь? – уточняет Хошигаки, подходя к столу Хидана. - Немного, но кое-что есть. - Не без помощи того типа, арестованного за убийство, да? – ехидничает Кисаме, присаживаясь на край стола. - Как ни странно, Хошигаки, но он действительно помогает. Когда у него суд кстати? - Через неделю примерно. Переведут в другой штат скорее всего, там условия получше для тех, кто не отрицает своей вины и помогает следствию. Хидан хочет громко удивиться, но сдерживается вовремя. И снова это идиотское чувство. Точно такое же, как когда он узнал, что та милая черноглазая девчонка переводится в другую школу в соседнем районе. А как же теперь ненавязчиво сидеть у кабинета? Как теперь украдкой ловить ее взгляд? Другой штат – так же непосильно для Хидана, как для школьника другой район. Сердце разгоняется почему-то, и бьется только одна мысль – нужно успеть за неделю раскрыть это чертово дело, предъявить улики и доказательства невиновности Какузу. Как эгоистично получается. Хидан хочет поспешить не для того, чтобы Какузу не успели обвинить, а только чтобы его не увезли никуда. Но Хидану не стыдно совершенно, уж чему его научил нервный срыв, так это тому, что надо себя любить больше, чем остальных. И делать все для себя в первую очередь. И раз уж ему будет плохо, если Какузу куда-то увезут, то так тому и быть – он обязан его вытащить раньше. Кисаме отваливает от стола, не дождавшись реакции. Он знает, что, когда Хидан зависает со стеклянными глазами – ждать тут нечего, провалился в свои мысли, как обычно. Очнувшись, Хидан возвращается к своему делу – он подключает диск к своему рабочему компу, ждет загрузку. В видео звука нет – камеры не пишут аудио из соображений конфиденциальности. Кусок вырезан из многочасовой записи, и это конкретно нужный момент. Кто и когда успел это сделать? Хидан складывает на столе руки и слегка наклоняется вперед, полностью погружаясь в происходящее. Съемка ведется из угла, вид на кабинет от окна. Какузу сидит за столом спиной к камере, на экране ноутбука какие-то таблицы, графики. Интересно, ноутбук в качестве улики взят не был, значит, когда приехали полицейские, его уже не было в кабинете. Этот же ноутбук Хидан видел у Какузу дома. Дверь в кабинет открывается, медленно и расслабленно заходит Орочимару. Он высокий, складно сложенный человек, скорее даже изящный. Он останавливается в центре комнаты, скрещивает на груди руки и о чем-то долго говорит. Его лицо все смурнее, чем больше он говорит, миндалевидные глаза сужаются. Похоже, он злится, но в какой-то момент он разводит в стороны руки и широко улыбается. Какузу встает из-за стола и подходит к Орочимару ближе, встает напротив. Его лица не видно в камеру, но, судя по виду Орочимару, Какузу что-то говорит. Тоже довольно долго. На лице Орочимару расцветает целая гамма эмоций – он долго держится довольно уверенно, но Какузу заслоняет собой свет из окна, будто нависает грозовой тучей. Орочимару недоумевает, глаза округляются, он кусает кончик пальца, нервно поглядывая куда-то в сторону. Перебивает Какузу, начиная что-то яростно объяснять, но оказывается прерван сам – Какузу хватает его за предплечье, и Орочимару окончательно теряет всю спесь. Он выглядит жалко, вырывается, и… вот он, тот самый момент. Как ни странно, этот манерный чувак оказался довольно ловким, он быстро выхватывает небольшой нож из-за пазухи пиджака, замахивается и кренится вперед, целясь Какузу в грудь. Но тот оказывается быстрее, пальцы Какузу намертво сжимаются вокруг чужого запястья, видимо, сильно его выворачивают, судя по болезненно искривившемуся лицу Орочимару. Это такой быстрый момент, Хидан едва успевает отследить движения. Он перематывает, чтобы увидеть еще раз. Какузу вывернул своему собеседнику руку, а тот зачем-то так глупо бросается вперед снова, пытаясь сбить Какузу с ног. Действительно, просто глупо – иначе и не скажешь. Орочимару натыкается шеей на собственный нож, зажатый в своей же руке. Лезвие беспрепятственно прорезает кожу, кровь начинает течь моментально, багровый вязкий водопад заливает белую рубашку, пиджак, капает на пол. Какузу отдергивает руку, Орочимару рефлекторно взмахивает рукой с ножом – брызги разлетаются вокруг, попадают на Какузу, от чего он вздрагивает. Хидан не сводит глаз с затылка Какузу. Тот стоит довольно долго, просто глядя на умирающего Орочимару. Хидан готов поклясться, Какузу все-таки испугался. Причина может быть любой, но Хидану в принципе все равно. Он просто чувствует это замешательство, чувствует, что Какузу не знает, что делать. Но все же он берет себя в руки, оборачивается к столу, захлопывает ноутбук, берет в руки телефон и идет в сторону камеры. Поднимает взгляд, смотрит прямо в объектив и Хидан ловит волну колючих мурашек. Запись заканчивается. Ладно, это была формальность. Чтобы убедиться. Хидан не узнал ничего нового, кроме того, что Какузу кто-то помог достать запись с сервера, обрезать, залить на диск и убрать в сейф. И унести из кабинета ноутбук. Это в целом незначительно, и отношения к делу не имеет, хоть и любопытно. Сейчас Хидан понимает, что поехать в участок было хорошей идеей. Он решает углубиться в догадки Какузу, а с рабочего компа есть доступ к информации об Орочимару и его работе. Оказывается, он у полиции достаточно известный персонаж – когда его компанию плотно шерстили на предмет наркоты, но ничего найдено не было. Несколько заведенных, но быстро закрытых дел о мошенничестве, все закрыты за отсутствием улик. Почему-то Хидану кажется, что это все вовсе не безосновательно, и что-то этот черт все-таки делал незаконное, но, похоже, он тот еще змей, ловко вывернулся из всех подозрений. Чист, как белый лист. Среди заказчиков его компании огромное количество аптек, больниц, госпиталей. Среди этого однообразного и скучного списка Хидан цепляется за что-то необычное. Один из заказчиков – частное лицо. Этот человек закупал ингредиенты для лекарств в каких-то неадекватных количествах, и, что примечательно – из всего этого без проблем можно сделать просто тонны наркоты. Это же так очевидно, неужели никто не обратил на это внимание? С составом невозможно ошибиться, любой следователь из отдела по борьбе с наркотиками моментально бы распознал эти вещества. И все же, снова перечитав список поставки, Хидан задумывается. Одно из веществ будто лишнее. Хидан его знает – оно в каждой рекламе по телеку. Вся дорогостоящая косметика, предназначенная для омоложения кожи и организма, содержит эту хрень. Вообще-то Хидан был убежден, что это все гомеопатия, плацебо – очередное наебалово, чтобы срубить денег. Конечно, он пока не изменил своего мнения, но… это выглядело странно. Хидан записывает все, что пришло ему в голову, в свой блокнот. Он пытался приучить себя делать заметки в телефоне, чтобы не было риска потерять или забыть где-то, но так и не привык. Неудобно, мысли не хотят в кучу собираться. А в блокнот все писалось как по маслу, он аккуратно раскидывал мысли по бумаге, слова появлялись сами собой. Сейчас он решил, что будет неплохо проверить этого загадочного заказчика. Объемы заказанных им веществ подошли бы больнице или лаборатории, но не обычному человеку, заказавшему это все на домашний адрес. К слову, адрес тоже странный – дом на самой окраине одного из частных секторов, самого дальнего от города. Хидан слышал, что этот сектор не достроен – у застройщика внезапно кончились деньги, и половина посёлка так и осталась на стадии котлованов и фундаментов. А что еще любопытнее, дом находился прямо на линии круга, который соединял между собой места убийств. Если проложить от этого дома путь до каждого места убийства – получалась практически идеально прямая линия. Невероятно удобно. Хидан сжимает в руке ручку. Он начинает нервничать, кажется, что он подошел невероятно близко. Он не может решить, что сделать в первую очередь – поехать прямо к дому, или заехать в офис Орочимару и попытаться выведать что-то там. Может, получится хотя бы узнать имя этого заказчика – странный факт, но оно даже не указано в списке, только адрес. Хидан собирается с мыслями, и его профессиональное чутье гонит его в офис. В любом случае, не помешает разведать обстановку хоть немного. Он выключает компьютер, накидывает пальто и спешит к двери. Внезапно перед ним возникает Конан, по ее строгому виду Хидан понимает, что убежать от разговора не получится. - Ты отвратно выглядишь. Снова, - заключает она. - Не удивила. - Ты помнишь, чем это закончилось в прошлый раз? – взгляд Конан мрачнеет, она скрещивает на груди руки, - Это тебя ничему не научило? - Слушай, единственное, что меня спасет – это отставка, пожизненная. Но я не собираюсь увольняться. По крайней мере пока. - Пожалуйста, высыпайся. И не выматывай себя, не делай глупостей. Хидан, и не морщи лоб, - Конан тыкает Хидана в лоб пальцем, улыбаясь, - Зецу говорит, твой заключенный заболел, просил с тобой поговорить сегодня. - Он не мой, - бурчит Хидан, обходит Конан сбоку, открывает дверь и вываливается на улицу. Он как бравый рыцарь на стене замка, отбивается, не пропускает чудовище. Упрямится из последних сил, чтобы не сорваться в жалость и панику. Если он это допустит – не успеет оглянуться, как окажется в тюрьме, в допросной, ожидая, когда приведут Какузу. Нет, не сейчас, нельзя, как бы ни было волнительно. Хидан заводит машину и убеждает себя – ничего серьезного, наверняка просто простудился, это ж тюрьма, черт возьми, там сквозняки сплошные. Идиотское волнение закрадывается под кожу, как змея шершавое, будто ползет по позвоночнику, перебирает нервы. Хидан делает глубокий вдох и выезжает с парковки.

--

Все офисы на одно лицо, ей-богу. У Какузу башня высотка, у Орочимару – вытянутое пятиэтажное здание, модерновое и красивое. Стекла, зеркала – будто одна большая витрина. Здесь по крайней мере ощущается какой никакой траур – сотрудники выглядят печальными, многих вообще нет на рабочем месте. Хидан не уверен, к кому ему есть смысл обратиться. Вероятно, ему нужен кто-то из логистики, или отдела поставок. Девушка на ресепшене обещает вызвать нужного Хидану человека сюда, в сам офис его пускать не хотят, ордера ведь нет. Подождать приходится минут десять, Хидан успевает выпить предложенный кофе. Кофе, к слову, дрянь та еще. - Кабуто Якуши, логистический отдел, к вашим услугам. Хидан оборачивается, натыкаясь взглядом на довольно радушно настроенного человека. Он выглядит молодо и как-то невероятно «правильно». Крупные очки с тонкой оправой делали его вид строгим, но интеллигентным, седые волосы собраны в короткий хвостик на макушке, и Хидан на секунду отлетает – может ему тоже так волосы отрастить? Но у этого Кабуто волосы явно крашенные, Хидан видит слегка отросшие темные корни. Выглядит логистик просто – темный свитер, прямые брюки, похоже, к нему не относится строгий дресс-код. - Я… здесь по довольно странному вопросу, - говорит Хидан, пока достает удостоверение и показывает его Кабуто, - Некоторая информация о вашей компании немного озадачила полицию. - Правда? А какова причина проверки этой информации? Нашего руководителя убили, я думал, проверять имеет смысл компанию убийцы, - Кабуто улыбается еще шире, Хидан хмурится. Что за дурацкое поведение? Либо он пытается казаться вежливым, либо правда такой дурачок. - Я наткнулся на множество заявлений на вашу компании, все дела, конечно, закрыты, однако… - Хидан медлит, продумывая тактику. Похоже, придется немного приврать, - Поступили сведения, что один из ваших клиентов производит наркотики из вашего сырья. Поэтому, сами понимаете… - И откуда такие сведения? - Анонимные. - Как интересно, - Кабуто строит задумчивое лицо и постукивает пальцем по подбородку. Поправляет очки и садится на диванчик у ресепешена, взмахивает рукой, приглашая Хидана сесть рядом. - Я хотел бы уточнить имя и фамилию одного из ваших заказчиков. Почему-то в списке поставок указан только его адрес, а он сам обозначен как физическое лицо. - Не может быть, мы не возим поставки частным лицам. - И тем не менее, - Хидан достает из кармана блокнот и показывает Кабуто записанный адрес. Он внимательно следит за его реакцией, но Якуши не меняется в лице, только поднимает в удивлении брови. - Странно, я уверен, что сегодня утром этого адреса в списке не было, я как раз занимался отгрузками. Может, это ошибка программы, такое бывает. - То есть вы уверены, что это ошибка? - Да, абсолютно. Господин следователь, мы правда не совершаем поставки частным лицам, это просто невозможно, - Якуши снова расплывается в своей тошнотворной дружелюбной улыбке. Хидану больше нечего спрашивать. Ничего нового он здесь не узнал. Опрашивать кого-то еще смысла нет – если сказанное Кабуто правда, они подтвердят это. А если он лжет – то и они будут лгать, очевидно, при таких махинациях в курсе должны быть все. Хидана очень настораживает этот тип. Сидя в заведенной машине, Хидан звонит Конан, просит пробить информацию по Кабуто Якуши. В первую очередь Хидана интересует, не фигурировал ли он в каких-то противозаконных делах, откуда он родом, с кем в родстве, как давно работает. Но едва Конан начинает говорить, Хидан замирает, не донеся до рта сигарету. Пепел шипит, опадает ему на брюки, Конан продолжает озвучивать то, что она нашла. Адрес Кабуто совпадает с адресом безымянного заказчика. Это что, черт возьми, шутка? Этот крашенный мудак сидел и врал Хидану в лицо так откровенно, приправляя это все своей ублюдской улыбочкой? Какова наглость, поразительно. Хидан бьет себя по лбу, забыв про сигарету – та выпадает у него из пальцев, падает куда-то на резиновый коврик под ногами. Он быстро тушит ее ногой, ругается, благодарит Конан и сбрасывает звонок. Просто невероятно! Он сам все запорол! Теперь этот Кабуто заметет все следы и хрен подкопаешься. Нужно было ехать прямо к нему, но кто же знал… - Вот же срань! – Хидан бьет рукой по рулю, машина радостно взвизгивает, потому что он попадает по кнопке сигнала. Теперь ломиться в дом Якуши глупо. Только если знать, что искать. Учитывая объем заказов, поставляемых к нему домой, искать там нужно пару грузовых вагонов от товарного поезда, такое ведь нельзя быстро спрятать? С другой стороны, он ведь наверняка не держит это в доме, как ни крути, Хидан там ничего не найдет. Проносится мысль попросить совета у Какузу. Тихий усталый стон вырывается сам по себе, Хидан снова ругается на себя, листая контакты на телефоне. Опять, опять все дороги сходятся на Какузу, опять без него Хидан не может сделать шага. Это уже начинает раздражать, но злиться-то не на кого, сам себя в такое положение загнал зависимое. На свою просьбу назначить с Какузу встречу, Хидан слышит, как Кисаме усмехается. Думает наверно, что Хидан нихрена сам не делает, только за советами бегает.

--

Хидан доезжает до тюрьмы гораздо быстрее, чем рассчитывал. Он просто сидит в машине, ожидая назначенного времени, пьет горячий чай, закусывая каким-то пирожком, довольно вкусным, к слову. За это время он успел сбегать через дорогу в кафе на заправке, единственное заведение в округе. Спустя полчаса, докуривая очередную сигарету, он смотрит на часы. Пора идти. Какузу уже здесь, в комнате. Он сгорбился над столом и уткнулся лицом в руки. Когда Хидан зашел, Какузу даже не двинулся, не поднял головы. Хидан решил не акцентировать на этом внимание, просто сел за стол и скрестил ноги. Он ведь теперь терпеливый. Вот и подождет, пока Какузу сам включится в разговор. А подождать приходится достаточно. Хидан наблюдает – считает, как часто Какузу дышит, и оказывается, довольно часто. И, кажется, хрипло. Он будто пытается собраться с силами, глубоко вдыхает и, наконец, отнимает от лица руки. У Хидана брови ползут наверх – уж эту реакцию он сдержать не успевает. Они выдыхают синхронно, будто молчаливо констатируя, что дело дрянь. - Спасибо, что пришел, - севшим голосом говорит Какузу. - Ты помирать что ли собрался? – отвечает Хидан, пытаясь держаться бодрее, хотя ему как-то резко захотелось размазаться по столу. - Надеюсь, нет, - Какузу улыбается через силу, Хидан замечает, что это дается ему нелегко, - Что-то с легкими, но сам понимаешь, в тюрьме не самые лучшие врачи. - Так тебя должны положить в больницу, разве нет? - Только после суда. Хидан начинает злиться – какого черта? Это такое отношение к заключенным в тюрьме нынче? Что за зверство. Он хочет справедливо возмутиться, попытаться Какузу поддержать, но снова ловит себя на эмоциях. Если бы он услышал, что какой-то преступник помер в тюрьме из-за не вовремя оказанной помощи, ему было бы плевать. И его возмущение выдаст его с потрохами. Его волнует только то, что болен Какузу, а не кто-то другой. - Слушай, я… В прошлый раз здорово разозлился на тебя и Итачи, - Хидан решает перевести тему, отвлечь Какузу в другую сторону, - Но, полагаю, ничего плохого не случится, если вы не намерены рассказывать об этом кому-то еще. - Конечно нет. Хидан сочувственно смотрит на Какузу. Ему как-то не хочется его грузить, но тогда он считай зря пришел. Так тоже не пойдет. - В общем, я покопался в документах компании Орочимару. Нашел кое-что. На один адрес физического лица его контора отправляла дохрена веществ для лекарств. И из них можно наварить дикое количество спидов, прикинь? Какузу улыбается. У Хидана возникает ощущение, что им гордятся. - Я пошел в офис Орочимару. Пообщался с его логистом – Кабуто, знаешь такого? В ответ Какузу кивает. Он делает тяжелый сиплый вдох и кашляет. Хидану хочется поежиться. - Короче, адрес Кабуто и адрес заказчика медикаментов совпадает. И мне теперь кажется, что я спугнул его, - голос Хидана затихает на конце фразы, будто у него заряд батарейки закончился. Он огорчен, но пришел сюда, надеясь услышать совет, найти поддержку. А теперь понимает, что Какузу совсем не до этого. Однако Какузу выпрямляется, кладет ладони на стол и выглядит заинтересованным. Хидан не сдерживает порыв, встает из-за стола и быстро оказывается рядом, садится на край стола, уперевшись в стол рукой. - Несколько лет назад Кабуто неоднократно запрашивал у меня один вид лекарств. У Орочимару его не было, а уж если у него не было – то не было ни у кого. Кроме меня, - Какузу хмыкает устало, - Но я ни черта ему не продал. Он мерзкий тип, пытался подкупить меня информацией, деньгами, компроматом, та еще крыса. - И как ты думаешь, зачем ему это? Реально наркоту варить? - Возможно. Это довольно прибыльно, знаешь ли. Хидан пропадает в раздумьях. Ему в любом случае стоит съездить к Кабуто домой. И лучше, если Кабуто дома не будет в это время. Хидан мог бы выпросить у Кисаме наблюдение за Якуши, но тогда придется слить всю информацию, которую он добыл. И про Какузу в том числе. Наверно, пока рано. Придется действовать самому. - Хидан, почему ты здесь? Тихий вопрос звучит громче, чем гудок паровоза. Хидан знает, кто Какузу имеет в виду. У него моментально захватывает дух, будто кто-то поймал его на лжи и нужно срочно придумывать новую. Он проводит по волосам рукой и это не ускользает от взгляда Какузу, тот усмехается, снова срываясь на лающий кашель. - То, что я прихожу сюда консультироваться по делу, очевидно, не катит? – со вздохом говорит Хидан и встает со стола. Делает в сторону пару шагов, останавливается, глядя на часы над дверью. - Не катит. - Тогда я здесь, чтобы проявить сочувствие, - Хидан возвращается к Какузу, подходит совсем близко и кладет ладонь ему на шею. Кожа горячая, похоже, жар. - Звучит очень скромно. - Ты не вытянешь из меня то, что хочешь услышать. Какузу отпускает короткий смешок, на удивление не перешедший на кашель. Он кренится в бок, заваливается на Хидана, упираясь плечом ему в живот. Хидан чувствует, что у Какузу не только шея горячая, он весь как раскаленный уголь, и это совсем не хорошо. От мысли, что ему действительно нужно в больницу, Хидана плавит. Теперь ему нужно действовать еще быстрее, чтобы Какузу выбрался отсюда как можно скорее, не дожидаясь суда. Время слишком быстро утекает, ускоряется, не давая шанса на передышку. - Ладно, тогда я здесь тоже проявляю сочувствие. Сейчас почему-то хочется сжать Какузу руками со всей силы и утащить отсюда. Хидан борется с этим глупым порывом, как может, позволяет себе только сжать слегка пальцы на чужой шее. Ему правда жаль. Но на нем теперь такая тяжелая ответственность, что хочется разлечься прямо здесь на полу и не двигаться пару дней. Нервы натягиваются все сильнее, и он не может не признать правоту Конан. Кто знает, что ждет его в конце, на кого он нарвется в доме Кабуто, успеет ли помочь Какузу – все это давит, невыносимо сжимает клещами грудную клетку до хруста. И теперь вариант призвать Кисаме на помощь кажется не таким уж плохим. А что еще хуже - он кажется единственным возможным. - Может, я отнесу запись с камеры Кисаме? Чтобы быстрее– - Нет, - Какузу перебивает, и слегка толкает Хидана головой. - Да послушай! Тебя выпустят, но мы с Хошигаки провернем все незаметно, никто не узнает. Домой ты не поедешь, сначала в больницу при нашем участке, там тоже никто слова лишнего не скажет. И можешь остаться у меня, пока я разберусь с этим делом. - Нельзя так рисковать. - До суда неделя! Неделя в твоем состоянии, - Хидан резко дергает рукой, заставляя Какузу поднять голову и посмотреть на него, - Тебе может стать хуже. Гораздо хуже. - Я все понимаю, но я не хочу, чтобы– - Это давит на меня! – Хидан повышает голос, перебивая, и срывается, Какузу приходится отодвинуться, чтобы не попасть под горячую руку, - Я, блядь, должен был раскрыть это тупиковое дело за неделю, чтобы успеть до суда, а теперь у меня сколько? Пара дней? Чтобы ты не успел здесь сдохнуть?! Почему вся хуйня вечно валится на меня! У меня нет столько сил! Хидан отходит назад и принимается расхаживать по комнате. Потом он будет очень рад, что эта комната звукоизоляционная, а камер никаких нет. Он скажет много лишних слов, и, если бы хоть кто-то это услышал – не сносить ему головы. - Хидан, это твоя работа, я просто одно из действующих лиц, тебе не стоит брать ответственность за мою жизнь. - Ну конечно! Мы же с тобой друг другу «сочувствуем», да? А я не привык бросать тех, кому «сочувствую»! Знаешь, что случилось в прошлый раз, когда на меня свалилось слишком много? Я чуть не рехнулся, поверь мне, я был действительно близок! Я убил свою чертову жену и это, блядь, не было случайно, как сказал тебе Итачи. Хочешь, расскажу, а? - Ты не обязан… - Еще как обязан! Я ненавидел ее. И я был полным идиотом, когда женился. Она была истеричной и капризной, а этот брак оказался просто выгоден ее отцу. Мы были чужими и бесили друг друга. И вот несколько лет назад в городе завелся замечательный маньяк – его жертвы исключительно девушки как раз ее возраста. О, ты не представляешь, я практически молился, чтобы она на него нарвалась, - Хидан подходит к Какузу, опускается на колени, цепляясь за его оранжевый комбинезон пальцами и переходит на нервный шепот, - И она нарвалась. Ну не чудо ли? Только маньяк спалился, и все наши поехали штурмовать его дом. Конечно, и я должен там быть, а как же, это же моя жена в его лапах, по их мнению, я просто обязан был ее спасти! Какузу смотрит на Хидана строго, не проявляя жалости. Он слушает внимательно, ловит каждое движение, сохраняет концентрацию, как бы ни было тяжело. У него кружится голова, и он даже не чувствует, что волнуется. Потому что при его температуре сердце и так слишком быстро бьется. - Я вызвался зайти в дом первым, в одиночку. И в подвале нашел ее, живую, привязанную к трубе отопления. Маньяка нигде не было, он съебался, конечно, но не волнуйся, его поймали потом. И жену мою записали к нему в жертвы. Потому что я убил ее, своими руками, понимаешь? Я сделал все так же, как делал маньяк, она умирала долго и мучительно, а я был в таком восторге, что до сих пор смеюсь во сне, когда мне снятся кошмары. Первым меня нашел Кисаме. Я был весь в ее крови, мои отпечатки повсюду, и даже моя кровь примешалась к ее – я порезался канцелярским ножом, пока вспарывал ей живот. Это, блядь, не так-то просто, как я думал. Хидан начинает смеяться, тихо и надрывно. Он помнит все, как вчера - помнит свою ненависть к той женщине, помнит, как были натянуты его нервы каждый гребанный день, который он проводил с ней. Она не была плохой, возможно, для кого-то другого она была бы прекрасной женой. Но он уверен, она его тоже ненавидела. Его глаза утыкаются в одну точку – он смотрит на свои руки. Какузу накрывает его руки своей ладонью, взгляд Хидана оживает, и он отворачивается. - Потом в подвал спустился Итачи. Я не знаю, почему они решили прикрыть меня. Я не могу сказать, что мы были друзьями, типа, мы коллеги, давно работаем вместе и все такое… Но почему-то Итачи, как полицейский коронер, решает свидетельствовать, что она была мертва, когда мы ее нашли. А Кисаме утверждает, что я в ее крови, потому что впал в истерику от потери, обнимал ее и бла-бла-бла... Они увели меня оттуда, не давая никому со мной общаться, потому что в истерику я действительно впал. Я БЫЛ СЧАСТЛИВ! Они отвезли меня к своему психиатру, рассказали свою версию, что у меня посттравматический синдром, я потерял любимую жену, найдя ее распотрошенной в подвале маньяка. И всё. Я лечился, Конан помогала. И вот я здесь. Меня трясет от мысли, что мои усилия тщетны и ты помрешь в тюремной больнице. Так что прекрати выебываться и давай сделаем так, как я сказал. Хидан замолкает, будто выдохся. Он разом высказал все, что держал в себе под семью печатями, хранил, уверенный, что никто никогда не узнает об этом. И то, что он рассказал это так легко означает только одно – он близок к очередному срыву, и что-то нужно с этим делать. Он ищет поддержки, и искал все это время, бессознательно, слепо. Он споткнулся о Какузу, как корабль напоролся на айсберг, это ведь так глупо, искать поддержки в ком-то с другой стороны баррикад. Но общение с ним его отвлекало и воодушевляло, придавало сил рыть носом землю, чтобы раскрыть дело. А теперь это стало отягощающим фактором, потому что он стал зависимым. - Хидан, я не могу– - Ты издеваешься что ли?! - Дослушай, - Какузу сжимает пальцы на загривке Хидана, оттягивая его за волосы, - Я не могу жертвовать твоим психическим здоровьем. Сделаем так, как ты сказал. Если тебе станет от этого легче. - Боже, конечно, станет, - Хидан безвольно наклоняется вперед и утыкается лбом Какузу в бедро. Ему стыдно за себя, стыдно за свои слова и стыдно за такую слепую зависимость. Но он ничего не может с собой поделать. Он нашаривает в кармане телефон, пишет Кисаме, прося позвонить ему с рабочего телефона, чтобы избежать чужих ушей и прослушки. Хошигаки обещает перезвонить через час, Хидана это устраивает. Он встает, вытягивает руки вверх, потягивается. Будто один из тяжеленных мешков свалился с его спины. Теперь ему не хочется смотреть на Какузу, он боится поймать на себе его сочувственный взгляд. Поэтому он просто присаживается на край стола совсем рядом с Какузу, скрестив на груди руки. - Обещаю, никто ничего не узнает, - заверяет Хидан, глядя в пол, - В больнице работает брат Итачи, он ничего никому не скажет. - Не вижу причин тебе не верить, - Какузу ненавязчиво пожимает плечами и улыбается сухими губами.