Однажды, если взаимно

      Трандуил сидел на скамье под сводами такой дорогой ему беседки, частично скрытой от посторонних глаз буйно вьющимися по столбикам растениями и довольно низкорастущими длинными ветвями широколистного дерева. Перед ним дымился ароматный чай, чашку с которым он нервно проворачивал на блюдце. Пожалуй, здесь впервые состоится серьезный разговор без шуток и песнопений. И зачем было звать полуэльфийку именно сюда? Наваждение только усилится. Хотя какая теперь разница? Может, и не наваждение это вовсе. А с Шандрэль король предпочитал беседовать тут. Вот, даже приготовил ее любимые десерт и напиток.       — Вы желали видеть меня, милорд? — послышался тихий мягкий голосок. Сердце эльфа встрепенулось; подбирая слова и решая, под каким углом будет лучше подать информацию, он и не заметил, как подошла Кандра. Он повернул к ней голову и невольно восхитился ее красотой, которую недавно стал замечать: пастельно-голубое платье нежно обхватывало ее хрупкую фигурку, темные волосы струились по ее ключицам, груди и спине, будучи на четверть собранными в незамысловатую косу, сверкающие изумрудные глаза как всегда внимательно и тепло смотрели на него, а пухлые губы трогала робкая приветливая улыбка. К счастью, повелитель Мирквуда совладал с собой и не стал задерживать на ней взгляд слишком открыто, грамотно переведя его на чашку, стоящую напротив него.       — Да, мне необходимо серьезно с тобой поговорить. Присаживайся, — нейтральным тоном отозвался он, уже не удивляясь тому, насколько хорошо ему зачастую удается скрывать свои эмоции. Девушка, делая скованные движения и явно насторожившись, приняла приглашение.       — Это касается моего пребывания в Мирквуде? — дрогнувшим унылым голосом поинтересовалась она. За последнее время они так сблизились, что, по-видимому, напряженное лицо короля для нее могло означать лишь беседу на эту тему. И она оказалась не слишком далека от истины.       — Нет, не беспокойся. Сегодня я бы хотел поделиться с тобой тем, что имеют право знать лишь те лица, которых я считаю по-настоящему доверенными и в определенной мере близкими. Не хочу, чтобы ты воспринимала это как честь, у меня есть особая причина превозмочь себя и поговорить об этом с тобой, — издалека начал он, продолжая искать лучший способ построения беседы. Внешне он оставался невозмутимым — только большой палец, гуляющий по ручке чашки, выдавал его нервозность. Лицо полуэльфийки мгновенно изменилось на сосредоточенное, обеспокоенное и слегка удивленное.       — Я Вас слушаю, милорд.       — Незадолго после свадьбы я разбил этот сад вместе со своей женой. Ее звали Шандрэль. Мы сбегали от забот в эту беседку и за чашечкой чая предавались творческим порывам. У Шандрэль был голос, достойный ангелов Валинора, она знала много эльфийских песен. Свои любимые цветы — ракитник, мимозу и розовую гвоздику — она часто соединяла в венки и просто вплетала в волосы. Она прекрасно ладила с животными, обожала конные прогулки, пробовала себя в разных видах искусства, не только в пении. У нее была воистину нежная добрая душа, постоянно тянущаяся к еще большему совершенству, но она никогда не ставила себя выше других, хотя мне казалось, что она витала где-то среди звезд. Она могла найти общий язык с кем угодно, будто чувствовала любого на неком спиритическом уровне, а ее сердце было полно эмпатии, своими руками она словно могла обнять весь мир и каждому подарить частичку тепла. Шандрэль успела провести с Леголасом не так много времени, но именно она посеяла в нем все те выдающиеся качества, я в этом не слишком преуспел. И удивительно, но ее бойцовскому духу и искусству сражения могли позавидовать самые опытные командиры нашей армии. Получается, в самых недрах ее хрустальной фигурки находился графен.       Трандуил едва заметно улыбнулся то ли с ностальгической, то ли со страдальческой ноткой и перевел на Кандру пронзительный взгляд, как бы приглашая ее ответить. До этого, увлекшись рассказом, он смотрел в глубины безмятежно цветущего сада и осознавал, что прежде не упоминал подробности своей счастливой жизни ни перед кем, включая собственного сына. Возможно, ему стало бы легче после того, как он наконец решился поделиться ими, но, учитывая то, что он собирался сказать дальше, этого не происходило.       По лицу девушки было видно, что она не ожидала такой темы для разговора, однако неминуемо прониклась услышанным и хотела проявить неравнодушие.       — Уверена, Ваша супруга была ориентиром не только для жителей Мирквуда, но и всего Средиземья, чудесной матерью, любящей женой и просто великой героиней. Хоть мне не довелось ее застать, я питаю к ней глубочайшее уважение. Представить себе не могу, каково потерять свою родственную душу и остаться в одиночестве, навсегда с воспоминаниями о том, чего не вернуть… Если Вам нужна поддержка, я готова помочь всем, чем смогу.       Преданный жалостливый взгляд, подрагивающая губа, мягкий голос, самоотверженная утешительная речь… Да, все как он и предполагал.       — Нет, Кандра, я позвал тебя не за тем, чтобы накормить себя твоим сочувствием, — промолвил король, чье лицо приобрело более ласковое, но не более радостное выражение. — Я много наблюдал за тобой в последние месяцы и слишком часто ловил себя на мысли, что уже видел все это однажды. Разумеется, я подумал, что придаю своим замечаниям слишком большое значение, однако, сколько бы я ни анализировал их заново, я не видел другого объяснения. Ты действительно очень похожа на Шандрэль. Настолько, что я перестал верить в то, что это случайность.       — Это очень лестное сравнение, милорд, не думаю, что я его заслуживаю, — спустя короткую паузу произнесла полуэльфийка, смятенно улыбаясь. — И почему Вам так важно было мне об этом сказать?       Несмотря на полное замешательство, она не теряла суть разговора, хотя лесной властелин до сих пор оставался для нее непроницаемой загадкой. Это в ней ему тоже нравилось.       — А как, по-твоему, я должен чувствовать себя в ситуации, когда сердечная подруга моего сына сильно напоминает мне мою покойную жену? — задал он встречный вопрос, и его болезненная улыбка стала чуть шире. Уже с началом этой беседы Трандуил во многом переступил через себя и сейчас мог сделать это еще раз, озвучив свое самое жуткое предположение, но почему-то ему хотелось увидеть, как у Кандры возникает та же самая мысль. Он не желал пугать ее своим поведением, но требовал от нее смелость, размышления и хладнокровие — иначе ему было не помочь. И он увидел: глаза девушки расширились и в неверии уставились на него, а ее тело полностью сковало.       — Вы… Вы что же, питаете ко мне какие-то чувства? романтическое влечение?.. — пролепетала она.       — Не могу тебе сказать. Увы, я вправду не знаю ответ на этот вопрос. Наверное, должен знать, ибо проходил через это однажды… Но я не понимаю, где именно лежит самообман. Либо я вижу то, чего не существует, либо неверно считываю свои эмоции, либо заставляю себя их испытывать, чтобы заглушить боль. Поэтому я решил напрямую обсудить это с тобой и просить у тебя совета, — перестав улыбаться, откровенно признался король. Он старался держаться собранно, но его пальцы подрагивали, а взгляд постоянно ускользал и прятался под ресницами.       — Я не могу… Ох, я была готова сделать что угодно, чтоб облегчить Вашу ношу, поскольку знаю, как тяжело Вам приходится со всеми обязательствами, ответственностью, скорбью, недопониманием и одиночеством, но это просто немыслимо… — в отчаянии произнесла полуэльфийка, оперевшись локтями о стол, массируя лоб и убирая с лица волосы. — Вы из-за этого так хотели избавиться от меня?       — Да. Но я побоялся потерять Леголаса, ибо имел основания полагать, что он отправится за тобой и не простит меня после такого. Я отказался от этой идеи, и вот к чему это привело…       Повелитель Мирквуда чуть склонил голову, вспоминая, как буквально лет двадцать-тридцать назад изгнал бывшую главу стражи Тауриэль и был близок к наказанию ее мечом за дерзость и брошенный вызов, а принц все бегал за ней и заступался за нее, нарушая его приказы и по итогу отправившись в странствия ради очищения и восстановления. Годы отсутствия сына дома были одними из самых невыносимых в его жизни, и, увидев знакомые признаки несколько месяцев назад, он сразу остановил себя и пожертвовал своими прихотями, понимая, что не выдержит такого удара снова. Однако теперь он молча умолял Кандру подсказать ему, где взять силы смириться со своим вечным несчастьем и позволить быть счастливыми другим. Он, в отличие от принца, не имел возможности бесцельно путешествовать так долго, как ему захочется. Да и родные стены вдохновляли его куда больше, чем неизведанные просторы, сколько бы тоски в них ни заключалось.       — Я благодарна Вам за то, что позволили мне узнать Вашу истинную сущность, более восхитительную и богатую, чем весенний лес, Вы изумительная непоколебимая личность, и я бы не хотела быть для Вас источником боли, будь то разбитое сердце или утрата сына… Но я не могу дать вам обоим то, что вы у меня просите, — отняв руки от лица и выпрямившись, искренне произнесла девушка, старательно пытаясь совладать с эмоциями и привести мысли в порядок, и резко выдохнула. — И в целом… Почему мы рассматриваем ситуацию как любовный треугольник, если Вы не уверены в своих чувствах?       Хороший вопрос. А главное, ей хватило выдержки пресечь панику и слезливость и задать его — признак лидера и твердого духа. Трандуил посмотрел на нее.       — Я позволяю себе представлять тебя своей королевой и замечать твою красоту и каждый раз, когда мы встречаемся, ощущаю особый трепет внутри. Мне знакомы эти сигналы. Я сомневаюсь лишь в том, хочу я попробовать разделить с тобой жизнь или просто заполнить тобой пустоту в ней.       По изумрудным глазам, наполняющимся еще большим сочувствием, было ясно, что, несмотря на попытки сохранить эльфийское величие, он рассыпался и объяснял взглядом все, что творилось у него на душе, из короля превращаясь в жалкого юнца. Но он больше и не хотел притворяться: откровенные разговоры не терпели масок.       — Я это и имею в виду. Я хорошо помню, как Вы относились ко мне вначале. Насколько я понимаю, ход Ваших мыслей изменился в тот момент, когда я впервые показалась Вам похожей на Вашу супругу. Не в течение нашего общения, пока мы узнавали друг друга лучше, а именно тогда. Я права? — максимально сдержанно стала рассуждать Кандра, хотя по ней было видно, что ее озарила какая-то идея, и, не дождавшись ответа, продолжила: — Вам не кажется это странным? Долгое время испытывать презрение, обесценивать кого-то, ни во что его не ставить, игнорировать, а потом резко заинтересоваться, почувствовать себя виноватым и попробовать улучшить отношения, хотя этот кто-то ничего для этого не сделал и вас не сплотила никакая из ряда вон выходящая ситуация? Разве так работает любовь?       Повелитель Мирквуда неопределенно качнул головой. По опыту их обоих — нет. Ему самому неприятно было вспоминать о тех временах, когда он вел себя неуважительно и грубо по отношению к девушке из Рохана, ослепнув от собственного высокомерия, но он надеялся, что она понимала, что его намерения найти с ней общий язык были искренними, не только голосом раненого сердца.       — Вы акцентируете внимание на моей схожести с Шандрэль, Вы даже начали с этого наш разговор и со всей Вашей храбростью не решились напрямую признаться мне, что, наверное, полюбили меня. Вы думаете о том, что я какой-то знак судьбы и предназначена для Вас лишь потому, что похожа на нее. За этим Вы не видите во мне отдельную личность, понимаете? Все сводится к сравнениям. И в Ваших мыслях не я, а образ, которому я соответствую, — доходчиво высказала Кандра свое мнение, скромно жестикулируя ладонями. В ней не было ни капли раздражения, осуждения или разочарования — лишь желание помочь. И это делало процесс восприятия абсолютно другой точки зрения проще, хотя он оставался угнетающим из-за осознания того, что Трандуил поддался навязчивой идее, как последний слабак, ненужно все усложнил и в итоге запутался и выставил себя двуликим дураком. Да, он безоговорочно верил полуэльфийке и цеплялся за каждое ее слово, как утопающий за соломинку, хоть ужасное недовольство собой и неохотное признание своих ложных суждений причиняли ему определенную боль. Он успел позабыть, каково это, когда твою душу видят насквозь и разбирают по полочкам.       — Все это время Вы не выпускали Шандрэль из головы. Так, может, Вы все-таки до сих пор любите ее, а не меня или мой призрачный образ? — закончила девушка, с надеждой и заботой глядя на него. Король с легким неверием и долей растерянности смотрел на нее в ответ, ощущая, как этот камень на его плечах постепенно растирается в порошок, поскольку он услышал то, что хотел, но, несмотря на это, превращается в соль на рану, ибо осознание того, что жену не вернуть, стало лишь ярче.       — Я, пожалуй, пойду, — опуская глаза с его лица на руки и стол, тихо сказала Кандра и встала, видимо, поняв, что ему необходимо время и любое утешение сейчас будет бесполезным. — Сожалею о сорванном чаепитии… Если Вам понадобится еще один разговор, непременно обращайтесь.       — Разумеется. Прими мои извинения и… спасибо тебе, — медленно кивнув, так же негромко отозвался владыка Мирквуда. Девушка склонила голову в знак уважения и прощания и вскоре скрылась из виду, а он еще какое-то время сидел, устремив взор в пустоту. Он только что услышал настолько очевидные вещи и поверить не мог, что его съеденный тоской мозг не додумался до них сам. Упрямство и жизнь прошлым сыграли с ним злую шутку, снова. Похоже, и пяти с половиной тысяч лет не всегда достаточно, чтобы научиться чему-то от жизни. А он еще обвинял Леголаса в повторении своих ошибок! Нет, ну как он мог допустить мысли о том, что место эльфийской королевы может занять другая?! Как посмел усомниться в любви, доселе не покидавшей его ни на миг? Что бы ни случилось, он оставался верен Шандрэль и трепетно оберегал все, связанное с ней. Конечно, его сердце принадлежало лишь ей. Проклятые игры рассудка… И в какой момент его благоразумие дало трещину? Повезло, что Кандра оказалась рассудительной особой. Разумеется, она была права; теперь он сам начал видеть в происходящем иную закономерность. Ведь, когда Леголаса еще не было на свете, Трандуил с Шандрэль тоже любили мчаться верхом наперегонки, ходить вместе на охоту или тайную от отца разведку, соревноваться в меткости и умении владеть мечом, отлынивать от обязанностей на лоне природы… А он почти забыл себя столь юным! Король глубоко вздохнул, чувствуя, как ощущение сдавленности сменяется сладостью решенной проблемы. Он наконец понял…