❈ ══════❖═══════❈
Первые трудности возникают сразу же после консультации у доктора. У них обнаруживается проблема, но на сей раз она не касается Ибо или же его пола, а напрямую связана с его альфой. Хотя у гаммы зачатие является сложным процессом, но в этот раз «виновником», тормозящим все развитие, является Сяо Чжань. Доктор Линь Хай, консультирующий их по этому вопросу и постоянно находящийся на связи с Ибо, это только подтверждает. — Скажи мне, — интересуется он у Сяо Чжаня, когда они оба сдают соответствующие анализы, — как давно у тебя был гон? Сяо Чжань задумывается. Нормальный, полноценный гон альфы у него был только один раз, в подростковом возрасте, но прошел весьма смазано и болезненно. Сяо Чжань не помнит большую часть происходящих событий, зная только, что его запирали в комнате, и он провел этот период в одиночестве. — Очень давно. Самый первый. Линь Хай цокает. — Для гормонального фона и здорового зачатия гон альфы играет огромную роль. Знаю, что многие альфы с момента первого гона предпочитают проводить его на подавителях, но рекомендую исключить всякое употребление их, если вы хотите в ближайшее время завести ребенка. Отвлекшись на мысли, Сяо Чжань вспоминает собственные ощущения от подавителей. Заторможенность, вялость, иногда полная апатия — малый и безобидный комплект побочных действий на принимаемый три раза в год препарат. Обычно он начинает делать это где-то за две недели до предполагаемого процесса, как только чувствует первые признаки. Возможность не садиться за руль не так страшна, как вышедшее из-под контроля либидо, так что Сяо Чжань очень рад, что удается его приглушить. Со встречей с Ван Ибо ничего не меняется. Сяо Чжань по-прежнему принимает таблетки, добавляя себе внеплановый прием их еще и во время течки пары, справедливо опасаясь наступления гона. Ему и так тяжело сдерживаться, когда гамма в таком состоянии, а что было бы, будь он в гоне, Сяо Чжань представлять не хочет. Он не готов рисковать Ибо и их счастливой жизнью. Он не может избавиться от страха, что понятия не имеет, как пройдет это время, какими будут его реакции на Ибо и его близость. И это не та тема, чтобы обсуждать ее с другими, вываливая на них свои опасения из-за того, что описывают учебники анатомии и что подсовывает подсознание. Сяо Чжань читал, что состояние альфы в этот период может быть абсолютно разным, начиная от звериной агрессии до полного оцепенения. И спрогнозировать, каким именно он может быть у него, Сяо Чжаня, сложно. К тому же он любит и хочет Ибо в обычном состоянии настолько сильно, что это желание пугает до чертиков. Если случится что-то ужасное, разреши он гормонам взять свое? Если он забудет цивилизованную часть себя, навредит так, что Ибо никогда не простит его? Нет. Сяо Чжань колеблется, пока слушает наставления и советы врача. Линь Хай неумолим, в очередной раз говоря им о необходимости провести совместный гон. — Медицине все равно, в одиночку или вдвоем вы проведете его, но сделать это необходимо, — он сжимает пальцы в кулак, поймав ласковый и успокаивающий взгляд врача. — Как друг семьи, советую сделать это совместно. Ваши циклы не совпадают из-за подавителей, так что вы отличаетесь от тех женатых пар, у которых течка одного партнера сопровождается гоном другого. Нужно пробовать. — Хорошо, доктор Линь, — отвечает Ибо и поднимается. — Мы попробуем. Сяо Чжань поднимается за ним следом, и они уходят.❈ ══════❖═══════❈
К разговору никто из них последующие две недели не возвращается. Сяо Чжань не перестает думать об этом, наблюдая украдкой за Ибо и за его реакциями, когда им удается посидеть с малышом Исина. Его сердце сжимается в сладкой истоме, стоит увидеть мужа, держащего на руках маленького альфу, и под ребрами ноет от осознания, что он хочет так же. Но чертов гон пугает. Все еще неясной точкой маячит на горизонте, и как бы Сяо Чжань ни оттягивал момент и пытался уйти от мыслей о нем, время истончалось, приближая нужные даты. Он точно знает, что не сделает Ибо — не даст ему пережить гон в одиночку. Был бы такой шанс, он бы уже давно принял решение и самостоятельно переждал это состояние. Но Сяо Чжань знает своего мужа. Одним из вечеров альфа усаживается напротив Ибо, чувствуя неуверенность и робость, которых не было даже, когда он предлагал Ибо стать парой. Сделав пару вдохов, Сяо Чжань проговаривает слова одним быстрым предложением, и Ибо переспрашивает его, снимая очки и откладывая документы в сторону. Сяо Чжань молчит. Ибо подсаживается ближе, спрашивает снова, и он сдается, находясь в плену его глаз. — Давай попробуем сделать это, — и чтобы не передумать, озвучивает: — Проведем гон вместе. Ибо загорается и расцветает, полный энтузиазма. Задает вопросы, уверяя альфу в том, что все подготовит и все пройдет как нужно. — Детка, — пытается сбить его воодушевленный настрой Сяо Чжань, — Ибо. — Что? Сяо Чжань делится с ним мыслями, рассказывает, что гнетет и пугает. — Я не знаю, смогу ли сдержаться, не причинить боли, буду ли чутким, — он берет руки Ибо в свои и сжимает ладони. — Боюсь, что может случиться непредвиденное, что между нами… Что гон все испортит, показав меня в… — Тихо, альфа, — Ибо прерывает его сбивчивый и невнятный монолог. — Мы справимся. Я рядом, никуда не уйду, помогу и проконтролирую даже то, как ты будешь дышать, если что-то пойдет не так. Доверься мне, пожалуйста, Чжань-Чжань. — Повтори, — уткнувшись в ключицу Ибо, он зажмуривается. — Повтори, пожалуйста. Ибо повторяет. Раз за разом, пока Сяо Чжань не чувствует умиротворение. Пока действительно не начинает верить вместе с Ибо в его же слова и заражаться его спокойствием. «Это моя пара, — думает он, — паре нужно верить. И доверять». Ибо шепчет ему в ухо, успокаивая, вперемешку с нежностями. Гладит по спине, трогает волосы и целует в уголок губ, улыбаясь. — Спасибо, — благодарит Сяо Чжань спустя время, чувствуя, как отступает страх и липкая паутина, сковавшая сердце, растворяется под натиском любимого голоса. Сам же отбрасывает мысли о том, что альфе не положено терять контроль или же отдавать его в чужие руки. Привыкший с детства всем управлять, являясь альфой-наследником, возглавляющим большое предприятие и имеющим в подчинении сотни людей, Сяо Чжань никогда еще не делал подобного. Но он верит Ибо сейчас, так что попробует. — Детка, — вновь говорит он, отвлекая Ибо от любимого занятия — перебора волос мужа, — у меня одно условие. — Ладно, — вздыхает Ибо. Видно, что не в восторге, но пока не возражает. — Какое? — Мы возьмем запас подавителей и успокоительных, много, разного срока действия. Обещай мне, что обязательно ими воспользуешься, если что-то пойдет не так, если тебе будет плохо и я сделаю что-то не то. Обещай мне, сердце мое. — Хорошо, — Ибо смотрит на него не моргая. — Обещаю.❈ ══════❖═══════❈
Ближе к дате, где-то за неделю, Сяо Чжань как обычно ощущает первые признаки. Стоя утром в ванной, он сначала тянется по привычке к аптечке и вытаскивает оттуда баночку с препаратом, но тут же ставит ее на место, быстро умывается и идет прочь, борясь с искушением. Они должны сделать это. Никаких подавителей. Сообщив об этом Ибо, он чувствует спокойствие. Нервозность, возникшая из-за того, что он пошел против привычного распорядка, спадает, когда со спины к нему прижимается Ибо и мурчит на ухо нежности, говоря, какой он молодец. — Люблю тебя, — целуя его на прощание, Ибо скрывается за входной дверью. — До вечера. Пару дней спустя они начинают подготовку. Большинство дел уже закончены или отложены на более поздний срок, остаются некоторые мелочи, которые они поручают помощникам и освобождают наконец себе целую неделю выходных. Разумеется, кроме родителей и ассистентов, никто не знает, что они проведут эту неделю вместе. Сяо Чжань не вмешивается, позволяя Ибо решать это. Наблюдает со стороны за всеми приготовлениями, ничего не говорит даже тогда, когда узнает о том, что в доме они не останутся из-за слишком высокой концентрации общих запахов и запаха гаммы. — Доктор Линь говорит, что первый после такого перерыва гон лучше провести на нейтральной территории, — Ибо выкатывает чемодан на середину комнаты. — Собирай вещи, мы поедем в другое место. Они садятся в самолет, принадлежащий родителям Ибо, проводят несколько часов в полете, потом — два часа на машине по горной дороге. Когда автомобиль останавливается возле маленького домика, затерянного в зелени и утопающего в солнечном свете, Сяо Чжань вдыхает чистый воздух и понимает: это не шутка. Они действительно делают это. Пути назад нет. Он успевает лишь немного оценить окружающую красоту, пока Ибо паркует машину под навесом. Вытащив их сумки из багажника, он направляется внутрь, и Сяо Чжань следует за мужем, отмечая интерьер. Светло и просторно, минимум мебели — ему нравится. Уютно. Чисто. Никаких посторонних запахов. Когда Ибо распаковывает их сумки, заполняет продуктами холодильник, то что-то говорит Сяо Чжаню, что-то, наверное, важное, но тот почему-то не слышит, ощущая, как вокруг образуется тишина. Ибо, поймав его взгляд, подходит ближе, внимательно рассматривая, прекращая свое занятие. — Пойдем, — говорит он и утаскивает за руку куда-то в коридор. Пока они идут по нему, Сяо Чжань ощущает, как становятся неважными какие-либо мелочи, о которых он обычно думает: цифры, планы, отчеты. Ему кажется отличной идеей, что все дела и проблемы остались где-то между их взлетом и посадкой. Теперь его желания начинают крутиться только вокруг Ибо, и это так прекрасно, что он замирает на пороге, кажется, спальни и обнимает Ибо со спины. — Чжань-Чжань, — тихо и спокойно говорит с ним Ибо. — Давай дойдем до кровати. Хотя бы до нее. — Почему ты еще одет? — спрашивает он Ибо, а тот хмыкает. Для Сяо Чжаня теперь нет ничего важнее, чем гамма — любимый и желанный, — находящийся рядом. Он отстраненно замечает, что на Ибо уже нет футболки — и когда только успел? — и это так восхитительно, так правильно, что он тут же избавляет его и от шорт и белья, опрокидывая на кровать и трогая пока еще совсем не возбужденный член. Сяо Чжань намерен исправить это недоразумение.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда это начинается по-настоящему, Ван Ибо спит. Сквозь сонную негу он чувствует исходящий от лежащего рядом тела жар и первые секунды пытается сбросить с себя мешающую руку, так нагло и бесцеремонно пробирающуюся под резинку пижамных штанов — ему пришлось одеться, чтобы выйти на улицу и проверить, закрыта ли машина. Не то чтобы ее могли угнать, но предосторожность не помешает. — Чжань-Чжань. — выдыхает он, потираясь щекой о бицепс альфы и зарываясь носом в подушку. — Давай спать, а? — Хорошо, — вопреки своим словам Сяо Чжань не убирает руку, припуская штаны. Ибо чувствует его твердый и влажный от естественной смазки член, успевая сделать лишь вдох — судорожный и поспешный — когда Сяо Чжань вставляет в него пальцы, сразу два и чуть разводит их. Покрывая его шею поцелуями, он шепчет: — Спи. «Куда уж теперь», — остается так и не озвученным, застывая где-то в горле. Сяо Чжань наваливается на него всем телом, целует и целует шею, дыша шумно, потираясь головкой между ягодиц. — Началось, да? — тихо и на очередном выдохе, подтверждающееся плавным движением бедер. Он пока еще не хочет, находясь в объятьях сна, разнеженный и немного недовольный от того, что его потревожили. Сяо Чжань утвердительно что-то мычит, а потом на Ибо накатывает огромной лавиной дискомфорт — Сяо Чжань оказывается внутри, его член растягивает стенки ануса, пусть и привычно, но отчасти неприятно без подготовки. Ибо ерзает, пытаясь найти удобную позу и только говорит: — Ладно. Возбуждение начинает приходить где-то спустя несколько минут. Сначала он привыкает, хотя и невозможно — Сяо Чжань не дает ему возможности, начав двигаться тут же, — и когда Ибо чувствует знакомый жар, расходящийся по телу пульсацией, то издает слабый стон. Сяо Чжань, слыша его, удовлетворенно взрыкивает. Ладонями он гладит Ибо по животу и груди, сминает бока, нажимая на нужные точки, чтобы ему было хорошо. Он знает, как нужно, чтобы Ибо превратился в расплавленное нечто, и ему действительно не требуется много времени, чтобы заставить его стонать громче и подаваться навстречу, цепляясь за простыни. Его заставляют согнуть ноги в коленях, толчки становятся интенсивнее, жестче. Во рту сухо, Ибо облизывает губы и обхватывает себя под узлом, намереваясь получить разрядку. — Нет, — Сяо Чжань отстраняет его руку, тон его голоса немного недовольный. — Я сам. И действительно делает — водит по стволу, неспешно надрачивая, уделяя внимание головке; пережимает у основания, явно оттягивая момент, помогает себе второй рукой, собирая в горсть яйца и ласкает, продолжая шептать на ухо всякие пошлости. Ибо хорошо, Ибо прекрасно, это марево удовольствия сгущается, намереваясь обрушиться на него ливнем эйфории. Он кончает, когда Сяо Чжань замедляется, входя лишь наполовину, и пока находится за гранью оргазма, тот размазывает сперму у него по животу и не перестает покачивать бедрами. Уже после, лежа в объятьях друг друга, Сяо Чжань покрывает лицо Ибо поцелуями, гладит его щеки и смешивает их дыхание в одно. Он по-прежнему возбужден, его член упирается Ибо в бедро, но они просто лежат и ласкаются, предпочитая находиться в этом счастливом и тихом моменте после, считая, что времени предостаточно и они все успеют. — Ты в порядке? — спрашивает его Сяо Чжань, и в его глазах столько беспокойства, что оно невольно передается и Ибо. Он пожимает плечами, прислушивается к себе и удовлетворенно кивает, мягко улыбаясь. — В полном. — Нигде не болит? — Сяо Чжань спускает руки ниже, исследуя его тело в очередной раз. Его тревога вполне объяснима, они уже обговаривали этот момент, и вроде бы не стоит реагировать, но сердцу Ибо не прикажешь — оно пропускает несколько ударов и болит, наполняясь нежностью. — Я не рассыплюсь от одного такого раза, Чжань-Чжань, — заверяет он. Целует кончик носа и томно выдыхает, стоит альфе сместить ладони с талии чуть ниже. — Прекрати думать глупости. Замолчав, он прикрывает глаза, так что не видит, как еще некоторое время Сяо Чжань смотрит на него чуть напряженным взглядом, а потом все же принимает его слова, зарываясь носом в волосы и проходится по местечку метки, с шумом вдыхая. Ибо снова проваливается в дрему, слыша отдаленно, как Сяо Чжань шумит где-то на фоне. Просыпаться и открывать глаза ему не хочется, в кровати тепло и слишком уютно, он зарывается в простыни и засыпает окончательно. Тепло, спокойно, умиротворенно. В следующий раз, когда он открывает глаза, комнату заливает яркий солнечный свет. Ибо нужно в ванную, попить, и он намеревается сделать все эти вещи, но стоит только подняться, как его тут же возвращают обратно в постель. — Зачем тебе вставать? Сяо Чжань прижимается к нему боком, обнимает и целует в щеку. Он нежный, ластится будто бы большой кот, Ибо вплетает пальцы в его волосы и поглаживает затылок, наблюдая, как от удовольствия у него закрываются глаза. — Мне нужно в ванную, — объясняет он. — И пора приготовить завтрак. — Давай еще полежим? Просяще и немного умоляюще звучит его голос. Сяо Чжань заставляет его лечь к себе на грудь, обнимает поперек живота и сладко выдыхает прямо в шею, отчего по коже расползаются мурашки. Ибо фыркает, затихает, слушая стук чужого сердца. Они лежат так почти целую вечность. Целуются, перешептываются, разговаривая о каких-то глупостях, вылетающих из головы тут же, стоит отвлечься на что-то более серьезное. Им обоим хорошо, легко, близость между ними случается еще раз, медленная и неторопливая, в которую Ибо вдруг вспоминает, как Сяо Чжань предупреждал его, что это может длиться долго. В этот момент он благодарит всех богов за то, что у него нет течки, и он полностью сохраняет адекватность. По большей части. Потому что все равно он уходит за грань реальности, отключаясь, вот как сейчас, когда рот Сяо Чжаня принимает его так горячо, опьяняя восхитительными ощущениями, от которых желание лишь растет и оголяются нервы. Сам же Сяо Чжань будто бы не здесь, а где-то в собственном мире, в котором существуют лишь инстинкты и его пара. Сущность альфы берет над ним верх, призванная острой необходимостью доставить гамме удовольствие. Оплодотворить ее. Залюбить. Довести до исступления и изучить каждую часть тела Ибо пальцами, языком, губами. Двигаться при этом внутри, потираясь снаружи, срывая с его губ жаркие стоны. Ибо успевает кончить несколько раз, пока Сяо Чжань делает это, так и не выпустив его из постели. Вот что значит «долго». Ибо думал, что все будет иначе. Не так. Морально подготовился, что может быть жестко, больно, но оказался не готов к чувственному и неторопливому темпу, когда просто невыносимо терпеть и хочется кричать, распадаясь на кусочки, думая о том, что это все делает с ним его мужчина, его альфа. Он гладит сильные плечи, упиваясь мыслью о том, насколько тренированное тело у Сяо Чжаня и какая-то сверхъестественная выносливость, позволяющая заниматься любовью часами, в которые просыпается самый главный инстинкт и потребность — любить, ласкать, служить телу Ибо. Не нужны никакие подавители и приготовленные успокоительные. Им не нужны. Потому что и так слишком хорошо, слишком прекрасно происходящее между ними, и кажется, что он умрет, все же не выдержав, если в следующий раз их циклы совпадут, и они проведут течку совместно с гоном. Он делится мыслями об этом с Сяо Чжанем. Они ужинают в креслах на террасе. Альфа, укутав его в простыню, поднося ко рту кусочек курицы, соглашается с ним. Сумерки опускаются вокруг них уютным полотном, на небе зажигаются звезды, которых не углядишь в Шанхае, и Ибо, рассматривая крохотные серебряные точки на чернеющем небосводе, вдруг спрашивает: — Кого бы ты хотел? Сяо Чжань, утерев с его губ соус, склоняет голову к плечу и смешно округляет губы. Это один из его периодов, когда гормоны не берут над ним контроль и он может четко осознавать реальность, разговаривать с Ибо и съесть то, что Ибо успевает приготовить. За первые сутки, что они проводят в этом месте, такое случается второй раз — первый все же происходит после того, как заканчивается их длинный марафон, и Сяо Чжань позволяет Ибо посетить ванную. Конечно, при этом они принимают совместный душ, Ибо снова трахают, прижав к стене, и он проезжается по мокрой плите лопатками, чуть ли не хныча — угол, при котором член Сяо Чжаня входит в его тело непривычен, потому что одна нога Ибо закинута на талию Сяо Чжаня, а сам он цепляется за плечи альфы и ловит губами теплые капли, ласкающие их тела. Уже после он с трудом сводит ноги вместе, устало плетется на кухню, где они в четыре руки готовят себе ужин. Сяо Чжань, конечно, больше мешает, чем помогает, трогая и потираясь, ворча, что на Ибо слишком много одежды, но Ибо настолько устал и счастлив, что не оказывает сопротивления, когда в итоге Сяо Чжань раздевает его, отбрасывая в сторону ненужное полотенце. — Детка, — поясняет свои действия альфа, целуя метку, — тебе не зачем прятать свое тело. Мне не нравится, что ты прячешь его от меня. Ибо фыркает, понимая, что проще договориться с кучей новых инвесторов, чем переубедить своего мужчину. Так что он просто соглашается отказаться от одежды, испытывая облегчение, что домик находится в отдалении и никто их не потревожит. И вот сейчас, когда они сидят на маленькой террасе и смотрят на звезды, Ибо испытывает легкое удивление от действий альфы, поправляющего сползающую с его плеч простыню. Вынырнув из воспоминаний и осознав, что ему так и не ответили, Ибо снова спрашивает, уточняя: — Кого бы ты хотел — омегу, гамму или альфу? В глазах Сяо Чжаня мелькает понимание. Продолжая кормить Ибо, он несколько мгновений молчит, сам жует, лицо его становится забавным, пробуждая волну тепла внутри Ибо, когда он, устав ждать, пихает легонько Сяо Чжаня в бок, слыша, как он издает тихий недовольный звук. — Гамму, — наконец признается он и, прежде чем Ибо успевает спросить «Почему?», объясняет: — Хочу, чтобы наш ребенок мог выбирать, кем быть и кого любить. — Не альфу, жизнь которого явно проще, чем у любого другого пола? — уточняет Ибо, удивляясь. — Гамму? — Да, и я объяснил почему, — Сяо Чжань даже кивает. — Ешь, не отвлекай меня, — ворчит он, и Ибо послушно открывает рот. Не то чтобы он был беспомощным и не мог сам сделать эти простые и обыденные вещи, но попробуй скажи этому альфе «нет», когда весь его вид говорит о том, куда можно засунуть свое возражение. Слова застревают Ибо в горле, стоит поймать его решительный взгляд и увидеть, как поджимаются губы. Утром он убеждается в этом снова, когда вместо соседнего стула Сяо Чжань усаживает Ибо на свои колени, обнимает поперек живота и ждет, пока Ибо поест первым. В общем, это что-то увлекательное, что-то новое для них, ведь Сяо Чжань еще никогда не был настолько собственником, но тактильным и требующим внимания, спрашивающим через раз, как Ибо себя чувствует и все ли его устраивает. — Да, — вздыхает тот, опуская ноги в бассейн. — Все хорошо. — Точно? — Сяо Чжань забирается к нему под бок, жмется, горячий-горячий от сна и солнца, от которого невозможно скрыться — палит оно нещадно, иссушая, отчего Ибо постоянно пьет воду, пока просматривает почту. Он собирался заняться этим еще утром, в перерыве, пока Сяо Чжань спал, но сил подняться самому с постели недостаточно, так что Ибо откладывает это на время, чувствуя легкий укол совести: они должны были позвонить родителям еще вчера, как только прибыли на место. — Чжань-Чжань, — шутливо начинает Ибо, отфыркиваясь, — все слишком хорошо. И спокойно. Последние слова он произносит в шутку, которую альфа явно не оценивает. Последнее, что он помнит перед тем, как рвано выдохнуть, сливается в одно резкое и грубое действие, в результате которого Сяо Чжань берет его прямо на деревянном полу на все той же террасе, куда Ибо успевает дойти, прячась от солнца. Крепко держа за бедра и надавливая на поясницу, заставляя его прогнуться сильнее, входит до упора, с каждым толчком порыкивая и увеличивая темп. — А теперь? — втягивая мочку в рот, посасывая ее и покусывая. — Спокойно? Хриплое дыхание Сяо Чжаня пускает по телу импульсы наслаждения. Ибо покорно стоит, упираясь ладонями в пол, и только стонет при очередном глубоком и сильном толчке, проезжаясь коленками по доскам. Контраст боли и наслаждения выкручивает из реальности, ему не нужно даже касаться себя, чтобы кончить, и не один раз, потому что после этого Сяо Чжань переносит его на кровать, долго покрывает покрасневшие коленки поцелуями, гладит и без слов просит прощения, оглаживая чувствительное после оргазма тело. Тогда же и случается вязка. Сяо Чжань готовит его пальцами, лижет ствол, мошонку и доходит до ануса, пачкается в выделяющейся смазке, растягивая покрасневшие стенки языком. Цепляясь за его плечи, Ибо лишь шире разводит ноги, глотая высохшими губами воздух, ощущая, как пальцы и язык сменяются членом. Бедра дрожат, взмокшая спина проезжается по смятым простыням, тут же прилипающим к разгоряченной коже. Наверное, у Сяо Чжаня где-то в подсознании есть тот факт, что паре должно быть максимально удобно, иначе объяснения этому нет — Ибо вряд ли бы смог выдержать этот процесс на полу. Он зарывается в объятья альфы, как только происходит сцепка. Сладко выдыхает, рисуя на его груди круги пальцами, подставляет губы для поцелуев, отвечая лениво и чисто машинально. Усталость берет свое, Ибо чувствует, как после пережитого наслаждения тело становится безвольным, легким, а потом погружается во мрак, засыпая.⊹──⊱✠⊰──⊹
Когда Ибо просыпается, они по-прежнему сцеплены. Член Сяо Чжаня все еще тверд, давит на простату, и когда Ибо потягивается, то тело пронзают острые и мощные вспышки удовольствия, хотя анус немного саднит и жжет. Хватка на его бедрах ослабевает, но Ибо пропускает этот момент, погружаясь в полудрему. Наслаждение качает его на волнах спокойствия, он счастлив и доволен, не думая ни о чем. — Все, — хрипло говорит Сяо Чжань, целуя его в плечо. Переворачивается на спину, потягивается, разминая затекшие мышцы. Наблюдая за ним из-под полуприкрытых век, Ибо любуется им, его рельефным телом и весьма затраханным видом, испытывая в где-то под ребрами довольство от того, что подобным видом Сяо Чжань обязан ему и никому другому. Омежья сущность внутри урчит и тянется к альфе, желая снова получить внимание. Довольно щурясь, растягивая губы в улыбке, Ибо просто признается: — Люблю тебя, — и Сяо Чжань вздрагивает, издавая такой восхитительный и сладкий звук, похожий на тихое мяуканье. Он обнимает Ибо, потирается щекой об его плечо, а потом зарывается носом в волосы, вдыхая его запах. — Прямо сейчас я хочу запереть тебя здесь, — на очередном вдохе делится откровением альфа. Его сердце бьется под ладонью Ибо, которой тот поглаживает его грудь, и немного сбивается с ритма, когда звучат эти слова. Ибо поднимает взгляд, утопая в черной бездне напротив. Манящей и такой прекрасной, Ибо не подобрать определения. Сяо Чжань целует его в уголок губ. — Чтобы ты был только моим, гамма, и пах только для меня. Лицо Сяо Чжаня расплывается мутной кляксой, заставляя Ибо судорожно втянуть носом воздух. Сяо Чжань выпускает свои феромоны, дымно-сладкий и родной аромат наполняет легкие, окутывая их с головы до ног. Отчего-то сейчас Ибо ощущает себя иначе, немного странно, но определенно хорошо, потому что они так уже делали — смешивали свои ароматы во время занятий любовью, — и всякий раз это было ошеломляюще. А сейчас… — Гамма, — Сяо Чжань лижет место метки, — пожалуйста. Умоляющие нотки делают из Ибо марионетку. Сяо Чжань говорит откровенные и дико возбуждающие вещи, пусть не в первый раз за их совместную жизнь, но сегодня они находят отклик в Ибо настолько сокрушительно, что тот подается вперед и касается своими губами губ Сяо Чжаня, коротко так, почти невесомо, затем прикрывает глаза и выпускает запах. — Да, — Сяо Чжань взрыкивает, дыша часто и поспешно. — Вот так, хороший мой. Он сползает ниже, покрывая поцелуями доступные участки кожи. Лижет, оставляя мокрый след, прикусывает — не сильно, но ощутимо, — и оказывается между его разведенных ног. Ибо сглатывает вязкую слюну, ему уже все равно, что они не успели помыться, что в этот раз промежуток был слишком маленьким, чтобы начать разговоры или сделать что-то, потому что кожу от столь жадного, горячего взгляда альфы покалывает будто бы тысячами игл. Или это происходит от того, что ладонями Сяо Чжань проходится по внутренней стороне его ног, прямо от икр и до бедер, до самой промежности. Нежные и невесомые прикосновения лишь дразнят, дыхание немного учащается, и не остается ничего, кроме расплавленного воздуха вокруг них, проникающего в легкие жарким потоком, и тишины, собравшейся вокруг них в плотное кольцо. Происходит что-то фантастическое. Сяо Чжань не касается его бедер языком или губами, он его… нюхает. Ибо замирает, не понимая происходящего, закусывая нижнюю губу, наблюдая за тем, как касаются носом по нежной коже бедер, оглаживая ее тут же пальцами так невесомо и приятно, что слабая волна дрожи проходит по всему телу и оседает внизу живота очередным комом возбуждения. Сяо Чжань ведет чуть ниже, вдыхая с тихим стоном, больше похожим на удовлетворенный рык, и Ибо теряет окончательно голову, растворяясь в этих ощущениях без остатка, когда нос Сяо Чжаня проходится по яичкам, когда он с шумом втягивает воздух, а потом перемещается к члену, не переставая ни на секунду рычать в удовольствии. Их запахи смешиваются. Ибо выпускает феромоны снова и снова, не уверенный, что делать руками в этот момент — хочется, чтобы Сяо Чжань сделал это опять, понюхал, либо взял в рот, потому что на головке члена уже выступают капли естественной смазки. — Чжань-Чжань, — подбрасывая бедра вверх, он просит сделать что-нибудь. Сяо Чжань дразнит, ничего не предпринимая. Продолжает нюхать, тихо рычать — и больше ничего. Зная, как довести Ибо до края, но не делая этого, он заставляет его умолять, прислоняясь щекой к бедру и глядя на него блестящими от страсти глазами. Ибо задыхается. Ему нужно мало, настолько мало, что хватит даже простой дрочки, но Сяо Чжань обхватывает его член пальцами и зажимает у основания, под узлом, и дует на головку. Гладит пальцами узел, и Ибо шипит тихое: — Мы так не договаривались. Найдя в себе силы, он меняет их местами. Одним резким и быстрым движением, не давая Сяо Чжаню возможности сконцентрироваться и как-то препятствовать. Ибо становится так, что колени оказываются между его плеч, упирается ими в матрас, подносит член ко рту и толкается в припухшие губы. Сяо Чжань, подложив себе под голову подушку, послушно приоткрывает рот и позволяет войти Ибо настолько глубоко, насколько это возможно под удобным углом. Замирает он лишь на короткое мгновение, наблюдая затем, как альфа прикрывает глаза и как натягиваются его губы вокруг члена Ибо. Тот делает легкие движения бедрами, почти выходя, оставляя во рту только головку. Это ужасно красиво — видеть, как обхватывается покрасневшая головка, как пачкаются губы и подбородок в естественной смазке и слюне, как она исчезает в теплом и влажном рту. Его толчки становятся сильнее, устанавливают комфортный для себя ритм, от которого тяжестью внизу живота начинает оседать наслаждение. Ибо придерживает голову альфы, направляя так, как нужно. Как хочется. Сяо Чжань расслабляет горло, позволяя входить глубже, подключая язык и начиная кончиком ласкать головку, срывая тем самым хриплые стоны с губ Ибо. Оглаживая его по ягодицам, мнет и раздвигает их, трогает влажный вход и проникает двумя пальцами, тут же добавляя третий — Ибо растянут и готов и так принять член Сяо Чжаня, ему не требуется дополнительная подготовка, но ощущения от этой стимуляции настолько ярки и оглушительны, что ему все равно. Он начинает стонать громче, двигаться резче, проходит всего несколько глубоких, до узла, фрикций, чтобы Ибо, громко выругавшись, кончил Сяо Чжаню в рот, а затем и на лицо, больно стискивая его волосы в своем кулаке. Пальцы внутри продолжают двигаться, Ибо дрожит всем телом, содрогаясь в наслаждении. Сяо Чжань берет в рот, лижет ствол и головку, смыкает губы так плотно, что Ибо невыносимо жарко и почти нечем дышать от ощущений — член не опадает, немного смягчается, и Сяо Чжань снова ласкает его, распаляя и распаляя желание лишь сильнее. Пока Ибо пытается собрать себя в единое целое, Сяо Чжань проезжается по постели чуть вверх, вынимает пальцы, отчего Ибо всхлипывает и зажмуривается. Облизывает губы, делая передышку, но не большую — пара мгновений, и его разворачивают спиной, заставляют сесть на бедра и прижимают спиной к груди, толкаясь внутрь. Это происходит настолько аккуратно, что нельзя возмутиться. Прикрыв от наслаждения глаза, с трудом сдерживаясь от тихих полустонов-полувсхлипов, потому что чувствительность возрастает в разы, и от нее почти больно, но он не может сказать ничего против, ведь это так приятно, так хорошо и сладко. Распирающий анус член восхитительно ощущается, куда лучше пальцев, и Ибо спешит сказать об этом Сяо Чжаню, когда толчки становятся сильнее, без всякого ритма. — Знаю, детка, знаю. Целуя его шею и родинку на ней, прямо под кромкой роста волос, Сяо Чжань чуть приподнимает его и заставляет наклониться вперед для лучшего угла. Упираясь пятками в матрас, он держит Ибо за бедра и начинает вбиваться снизу. Резко, дико, быстро. Ибо, опираясь о колени альфы одной рукой, принимая его толчки, обхватывает себя второй, ласкает пальцами свой узел, чувствуя, что постепенно все, кроме предчувствия мощного оргазма, исчезает. Его снова переворачивают, останавливают буквально за несколько секунд до, укладывают на спину и размашисто входят, обхватывая член поверх его руки. Тьма во взгляде напротив пленит, заколдовывает, подчиняет, и Ибо сбивчиво шепчет «До узла», когда вокруг головки сжимаются пальцы Сяо Чжаня, а сам он рвано и задыхаясь отвечает: — Вместе. Он вбивается последний раз так глубоко и сильно, замирая, потом еще и еще, пока Ибо пробегает пальцами от узла к чувствительной головке и кончает, выстанывая в чужие губы что-то нечленораздельное. Сяо Чжань кончает тоже. Кажется, что сердце сейчас сойдет с ума. Что у него такого еще никогда не было. Над ним громко стонущий его имя Сяо Чжань, в теле — восхитительная пульсация общего оргазма, узел распирает, усиливая это ощущение в разы. Ибо буквально падает куда-то в пропасть с огромной высоты. Сяо Чжань обнимает его за плечи, переворачивает их, принимая удобное положение, а Ибо — о, Ибо только и может, что целовать Сяо Чжаня, будто бы это самое важное в этот момент. Альфа убирает с потного лба волосы, отвечает на поцелуй и смотрит осознанно и нежно, затапливая этой самой нежностью и самого Ибо, растворяя его в ощущениях. Это все сделал он, Ибо; все в его власти, и это так упоительно, так необыкновенно и… Мысль теряется, стоит Сяо Чжаню поцеловать место метки. Прикрыв глаза, Ибо расслабляется, устраиваясь в объятьях альфы насколько позволяет узел. От его движений по телу пульсации не сходящего удовольствия, Ибо стонет, когда говорит: — В следующий раз сделай это, — Сяо Чжань одними губами спрашивает «Что?», и Ибо поясняет: — Пометь. А потом чувствует легкую боль и возбуждение от новой порции феромонов альфы, вылизывающего метку. — Прости, — смыкая зубы на его шее, — не могу ждать следующего раза.⊹──⊱✠⊰──⊹
Голод будит его спустя пару часов. Об этом Ибо сообщают севшее солнце и циферблат часов на телефоне, когда он, выпутываясь из плена цепких рук Сяо Чжаня, поднимается с постели. Тут же судорожно втягивает носом воздух — колени дрожат, подгибаясь, и слегка кружится голова от слабости и обезвоживания. Ему нужно в душ, поесть, а потом все же разобрать почту и ответить уже родителям, что не требуется никакая помощь и у них все хорошо. Так же нужно написать и Линь Хаю, сказать, что гон проходит без осложнений, и они все держат под контролем. Пока Ибо моется, то не может не думать, на что похоже состояние альфы сейчас. Что-то близкое к опьянению. Чуть заторможенное, спокойное, полностью сконцентрированное на Ибо. Ничего не обычного, привычное поведение для его альфы. Ему нравится это положение вещей. Менять ничего не хочется. Сяо Чжань напоминает кота или кого-то из семейства кошачьих: он большой, постоянно ищет ласки, контакта, мурчит или рычит в зависимости от желания. Требует внимания, которое Ибо ему дает. Он выходит из душа и проводит на кухне около часа, занимаясь легкой уборкой и готовкой. — О чем думаешь, сердце мое? Сяо Чжань подкрадывается незаметно. Обнимает со спины, трется носом о шею и продолжает издавать все те приятные и похожие на мурлыканье звуки, пока Ибо заканчивает с готовкой. Он ставит перед ними на стол тарелки с едой, усаживается на свое место — колени Сяо Чжаня — они начинают есть. — Чжань-Чжань, — спрашивает он вдруг, прервавшись, — ответишь мне на один вопрос? — Все что угодно. Ибо собирается с духом — немного боязно и в то же время любопытно узнать ответ. Это сомнение крутится у него все утро, и он очень хочет узнать ответ. — Что бы было, если бы здесь был другой омега? — Сяо Чжань откладывает палочки. Тишина возникает между ними, обдавая холодом. — Провел с тобой гон. Все было бы также? Непонимание проступает на лице альфы отчетливо, что Ибо чувствует, как неприятно сосет под ложечкой и сжимается сердце, когда оно и вовсе принимает обиженное выражение. Свет в глазах Сяо Чжаня тускнеет, и голос звучит глухо. — Детка, — начинает он, — меня в обычном состоянии никто, кроме тебя не привлекает. Сейчас тем более. Мне нравится трахать тебя, я люблю, как ты звучишь. Люблю смотреть, как ты кончаешь, люблю доставлять тебе удовольствие. Мне хорошо от этого. Очень хорошо. И смысл секса с другим человеком, если я всего этого не получу? А я знаю, что не получу. Ибо задумывается на секунду. — Разрядка? Возможность отпустить контроль? Оргазм? — Нет, — качает головой Сяо Чжань. — Это не главное. — он облизывает губы, выдыхает и притягивает Ибо ближе, шепча: — Мое желание направлено не на любого омегу, а именно на тебя. Даже если я плохо контролирую себя — ищу и хочу тебя. Детка, отвлеки меня, потому что я опять собираюсь это сделать с тобой, а мы даже не успели поесть. И мне нужно в душ. Ибо хмыкает, влажно и долго целуя его губы. — Да все равно, — он усаживается на стол и тянет Сяо Чжаня к себе. — Иди сюда.⊹──⊱✠⊰──⊹
Ибо пытается обтереть Сяо Чжаня полотенцем, но терпит неудачу. В комнате царит полусумрак, Ибо оставляет стакан, тянется к Сяо Чжаню со смоченным полотенцем, слыша его недовольное ворчание. После последнего захода тот засыпает, игнорируя душ. Хотя, судя по тяжелому запаху пота, он нужен ему. — Детка, — бормочет Сяо Чжань и тащит Ибо на себя, пытаясь его обнять. — Куда ты делся? — Я здесь, — ласково убрав волосы со лба, Ибо заставляет Сяо Чжаня повернуться. Аккуратно, нисколько не торопя, и когда он выполняет, то Ибо поясняет: — Давай мы вымоем тебя. Сяо Чжань вдруг резко рычит и отпихивает полотенце. — Нет, — горящий взгляд впивается в Ибо и тот хмурится, не понимая. Сяо Чжань дергается, простынь под ним окончательно сбивается, и он сгребает ее в охапку, пытаясь натянуть на себя. Стоит Ибо потянуть за край, чтобы убрать, Сяо Чжань снова четко и громко произносит: — Нет! — Что не так? — спрашивает Ибо со всей нежностью, на которую способен. — Она грязная, нужно ее поменять, а тебя — помыть. В ответ его одаривают таким взглядом, что Ибо понимает: лучше не пытаться даже. Зная, насколько альфа упрям и может стоять на своем, он присаживается и просто спрашивает: — Почему? Возникшее напряжение сдувается, как воздушный шар, стоит Сяо Чжаню понять, что никто не будет покушаться на так полюбившуюся ему простынь и собственное тело, пытаясь очистить его. Он подсаживается ближе и заглядывает в глаза долгим изучающим взглядом. Ибо зарывается пальцами в спутанные волосы, пытаясь их пригладить, и только тогда Сяо Чжань просто говорит: — Запах. Наверное, Ибо стоило все же прочесть перед поездкой пособие, выданное Линь Хаем, чтобы понимать, что именно сейчас альфа имеет в виду. Закусив губу, он осторожно переспрашивает и получает точно такой же ответ. На его лице, скорее всего, отражается замешательство и полное непонимание, раз Сяо Чжань, потираясь носом о скулу Ибо, недовольно поясняет. — Наш с тобой запах, Ибо, — его голос дрожит слегка, стоит ему сказать следующее: — Не надо избавляться от него, прошу. Не уходи снова. Последнее произносится так тихо, что приходится напрячь слух, чтобы услышать. У Ибо перехватывает дыхание, он едва учится заново дышать, понимая, о чем конкретно говорит Сяо Чжань. — Чжань-Чжань, — обняв его лицо ладонями и коснувшись его лба своим, Ибо коротко целует его в губы и шепчет, стараясь контролировать голос: — Никогда больше, правда. Никогда больше не уйду. Куда я без тебя? Он не говорит больше ни о чем. Это слишком тяжело — осознавать, что даже спустя столько лет после их воссоединения, в сердце Сяо Чжаня до сих пор остается этот страх, который он не показывал, пока не ослабился его контроль. Страх, так сильно пустивший корни, настолько глубокие, что их не выдрать, но Ибо будет стараться и избавит Сяо Чжаня от них и всего, что связывает альфу с ними. — Я люблю тебя, — признается он, подпитывая каждое слово искренностью. — Люблю тебя и никогда не покину, я же обещал, помнишь? Напоследок он целует Сяо Чжаня. Просто прикасаясь губами к его губам, со всей нежностью, на которую способен. Не углубляя и просто ожидая реакции на свои слова и действия. Пару минут спустя Сяо Чжань отстраняется первым и кивает, отвечая на признание своим собственным. Его глаза светятся в ночи ярким и мягким светом, пусть и затуманенные гормонами и страстью, но Ибо видит в них все то, о чем каждый день говорит ему альфа — любовь и доверие. И больше ничего не нужно. — Да, — альфа переплетает их руки. Сжимает пальцы и увереннее говорит, кивая сам себе: — Да. — Тогда давай поменяем постель и помоем тебя? Сяо Чжань напрягается, пальцы его немного дрожат, но он все же находит в себе силы ответить согласием. Когда они заканчивают и снова оказываются в постели, он притягивает к себе Ибо и обволакивает их обоих своим запахом, выпуская его большими порциями. Ибо успокаивающе гладит его по плечам, целует и делает то же самое. А потом альфа просто засыпает, укутанный их феромонами.⊹──⊱✠⊰──⊹
В этом тихом месте, полном любви, желания и потребности в другом человеке, Ибо думает о своих течках. О совместно проведенных со своим мужчиной. Парой. Вспоминает их первый эструс, запомнившийся больше остальных. Тогда они думали, что у них больше времени. Ибо после отмены препарата остаётся дома, а Сяо Чжань должен был после работы заехать за заказанным в ресторане ужином. Они планировали хорошо отметить намечающиеся выходные, которые им гарантировала течка Ибо. Острое состояние доктор им обещал только завтра утром. Организм гаммы должен осознать то, что ему не пришла положенная доза препаратов, и перестроиться. Обычно для этого хватает суток. Ибо в ожидании надевает толстовку Сяо Чжаня. Бродит по квартире, не зная, чем занять себя — не привык к спонтанным дням безделья. К вечеру он развлекает себя чтением в интернете статей о течках. «10 полезных советов», «5 способов сделать ее незабываемой». Его заинтересовывает один из перечисляемых первых признаков: «гнездование» — желание на время течки окружить себя запахом альфы. Ибо прислушивается к себе и понимает, что ничего такого не испытывает. Как это вообще должно быть? Сделать из одеяла Сяо Чжаня себе кокон? Достать из корзины его вещи, точно имеющие запах, и раскладывать вокруг или рядом? Ибо улыбается, представляя всё, что точно не собирается делать. Он совсем выпускает из вида, что сам лежит в кровати на стороне Сяо Чжаня, в его толстовке. Желание накатывает внезапно, выворачивая его всего, возвращаются знакомые боли внизу живота, такие ненавистные еще с периода учебы. Ибо хватает сил набрать номер альфы и прохрипеть, что началось. Потом он обнимает себя за колени и лежит, пытаясь дышать не слишком глубоко, чтобы не потревожить боль, которая становится чуть меньше в таком положении. Сяо Чжань приезжает через десять минут, звонок Ибо застает его рядом с домом. Он не заботится о том, чтобы раздеть и себя, и Ибо, спускает им штаны, ставит Ибо в коленно-локтевую, входя одним мощным движением. Он помнит, как хотелось кричать, ведь с каждым толчком его отпускало. Омега в нем отдавался без остатка альфе, получал своё, заявляя право быть парой, наконец-то все было как надо. Ни одна игрушка раньше не давала ему таких ощущений, механически избавляла от возбуждения, но никогда не давала этого чувства принадлежности, ощущения правильности. Спазмы уже были не такими болезненными, жар сходил. Где-то на периферии он улавливал голос Сяо Чжаня, чувствовал его запах, слышал шепот. Пытаясь дышать, осознать, что это реальность и происходит по-настоящему, а никакой не плод его воображения. Его альфа, которого он хочет и который берет его сейчас, превращает его старый кошмар в восхитительное воспоминание. Единственным недостатком был чувствовавшийся презерватив. Ибо отвык от подобного отвлекающего ощущения. Ему не нравилось. Он говорил и говорил Сяо Чжаню об этом, но не умолял, позволяя обхватить себя поперек груди, прижаться к спине и двигаться мелкими и быстрыми толчками, надрачивая член. Ибо только хватал воздух, даже не пытаясь себе объяснить, какая именно магия сейчас между ними происходит — только наслаждался и отдавался этой чувственности, кончая в чужую ладонь. Сяо Чжань кончил следом, и им пришлось прямо в одежде лечь на пол, пережидая сцепку. — Прости, — шептал Сяо Чжань между выцеловыванием его родинок на шее. — Прости, что все так, детка. Если честно, он до сих пор не знает, за что тогда извинялся Сяо Чжань. Он просто сжимал его руки, покоящиеся у него на животе, своими, думая, что потом все объяснит и найдет нужные слова, нужно только отдышаться и набраться сил, чтобы посмотреть в родные и любимые глаза. Знал только, что перед ним уж точно не стоило просить прощения. — Все хорошо, все нормально. И правда же так было — то, чего Ибо так боялся и вспоминал с содроганием, сейчас приносит ему удовольствие. И совсем неважно, что они оба неудобно лежат на полу, на Сяо Чжане пальто, которое придется отдать в химчистку. «Будет, что вспомнить». Вот он и вспоминает сейчас, переводя взгляд на Сяо Чжаня, наслаждается им. Вспоминает и думает, что точно хочет, чтобы в следующий раз их циклы совпали, пусть даже если у них и не получится сразу зачать, но он точно хочет познать наслаждение, иное, чем сейчас, куда более ошеломляющее и мощное, подстегиваемое инстинктами. — На что ты смотришь? — спрашивает его Сяо Чжань, потягиваясь. Ибо, рассматривая великолепное тело перед собой, сильные руки, растрепанные волосы и поймав чудесную улыбку, отвечая точно такой же, признается: — На тебя. Сейчас у них затишье. Перерыв в этот раз длится дольше, позволяя им передохнуть и провести время по-иному — дурачась и разговаривая. Ибо так и не смог понять, отчего зависит степень желания альфы, когда эти периоды заканчиваются. Каждый раз все происходит по-разному. К примеру, они вот только плавали на перегонки, брызгаясь водой друг в друга, и Ибо, красуясь, подтягивался, чтобы сесть на бортик бассейна, как в следующую минуту он уже осознает себя разложенным на шезлонге, а Сяо Чжань не тратит времени на нежности и подготовку. Или же Ибо специально, провокационно танцует посреди кухни под известный трек, двигая по кругу бедрами, прогибаясь немного. И вместо дикого — ожидаемо дикого! — секса, Сяо Чжань трахает его медленно, долго, больше отвлекаясь на поцелуи и предварительные ласки, так что в итоге уже сам Ибо просит его о том, чтобы ему дали возможность кончить. Говорит об этом открыто, объясняя, как именно он хочет, подкладывая под себя подушку для удобства и подбрасывая бедра вверх, чтобы добиться нужного даже в таком ритме. Так что он и правда понятия не имеет, что движет в этот момент Сяо Чжанем, который только и может, что пожать плечами, испытывая точно такие же чувства и точно такое же непонимание. — Не знаю, — признается он после экспериментов с количеством запаха или же элементами соблазнения — они, к слову, никакой зависимости не выявляют. — Просто смотрю на тебя, и понимаю, как это будет именно сейчас. Больше ничего. Ибо лишь устало вздыхает и улыбается. — Хорошо, — только и говорит он, целуя Сяо Чжаня в уголок губ, — будем пробовать дальше.⊹──⊱✠⊰──⊹
На третий день Сяо Чжань признается, что ему мало. Даже не так, он жалуется, и Ибо вскидывает брови и хмурится непонимающе, это после того, как он будит альфу глубоким минетом, потом долго и чувственно объезжает его, насаживаясь на его член в плавном ритме. — Хочу чего-то еще, — вздыхает он, вовлекая Ибо в поцелуй. Проталкивает свой язык ему в рот, лижет губы, покусывая, гладит и гладит его тело, сплошь покрытое следами их страсти. Ибо выдыхает, чувствуя его не опавший член. Обычно у них всегда получается успокоить, притупить желание Сяо Чжаня, но в этот раз оно никуда не уходит. Они находятся на кухне, пытаясь перекусить, пока есть возможность. Сяо Чжань прижимается к нему со спины, вжимаясь в ложбинку между ягодиц членом и проезжаясь между половинками. Черт. Щеки горят, в паху тяжелеет все сильнее, он сам уже возбужден, чувствуя, как смазка стекает по бедрам. Голову ведет от чужой близости, Ибо напряжен и взбудоражен, от предвкушения у него слегка дрожат пальцы, которыми он сжимает кружку. — Может, дело все в том, что я руководил процессом? — делает он предположение, прикрывая глаза, когда пальцами Сяо Чжань чертит круги у него на животе. Кусает шею, лижет и непроизвольно толкается между половинок. — Может, я… Договорить он не успевает. В глазах Сяо Чжаня загорается знакомый огонь похоти, он взрыкивает и нагибает прямо над столом. Чашка выскальзывает из рук и разбивается, но Ибо плевать — Сяо Чжань двигается яростно, не давая Ибо сделать и вдоха. Он проезжается грудью по холодной столешнице, жмурится и стонет, пытаясь ухватиться руками за край. Контраст разгоряченной кожи и прохладной поверхности немного облегчает и притупляет желание, но не надолго: пару резких и хаотичных движений спустя жар внизу живота Ибо собирается в шар-бомбу и взрывается, распространяя по его телу сильные импульсы. Между их телами, прямо в точке соединения, разгорается пламя, поднимается по позвоночнику, пронзая мощными электрическими волнами. Сяо Чжань придавливает его всем собой, дышит тяжело, надрывно, хрипя и громко постанывая. Целует спину, плечи — куда может дотянуться, любые места. Невыносимо. Сяо Чжань — горячий и тяжелый, камень под грудью — твердый и приносит облегчение прохладой, столешница впивается краем в тазовые косточки. Больно, но терпимо. Он только и может, что держаться за края камня, сдерживая свои движения и не причиняя себе дискомфорта. Кончает Сяо Чжань быстро. Ибо не успевает приспособиться к этому бешеному и неконтролируемому ритму, к этой необузданной страсти, как все заканчивается. Грудь его ходит ходуном, он глотает воздух пересохшими губами, осознавая где-то на задворках сознания, что его разворачивают и впиваются в губы поцелуем, терзая их со всей страстью. Он чувствует, как одной рукой Сяо Чжань держит его за подбородок, а второй додрачивает. По ногам течет вытекающая сперма, смешанная со смазкой, Ибо кончает в руку Сяо Чжаню, и тот подносит ее к лицу Ибо, размазывая по щекам, чтобы потом широкими мазками языка слизать. — Надо в душ, — сил хватает только на эти слова. — Но я не уверен, что дойду. Вместо ответа Сяо Чжань ловко подхватывает его на руки и несет в направлении ванны. Там они проводят достаточно много времени, за которое обычно и наступает затишье. Но, вопреки случившемуся на кухне и быстрым ласкам в душе, возбуждение не пропадает. Ибо не знает, что делать. Он хочет помочь, но не уверен, что получится. Утягивая Сяо Чжаня в сторону кровати, он заставляет сесть на край, а сам умещается на полу между его разведенных ног. Разводит их максимально широко, заставляя чуть откинуться на локтях. У Сяо Чжаня темный взгляд, тяжелый и жгучий, проникающий прямо ему под кожу. Ничего не спрашивая, он только наблюдает, полностью доверяя Ибо. — Наверное, в этом марафоне случился какой-то сбой, — пытается шутить он, не сводя с Ибо глаз. – Давай попробуем кое-что, — решается Ибо и опускает голову. — Просто чувствуй. Кончиком языка касаясь внутренней стороны бедер, Ибо вылизывает открывшиеся участки кожи. Теплая, нежная, Ибо нравится ощущение, просыпающееся внутри него. Лижет, не пропуская ни член, ни мошонку, проходясь по всему. Обхватывает губами яички, сжимает пальцами покрасневшую и ставшую чувствительной головку. Посасывает, гладит, втягивает в себя яички по очереди, слыша, как с губ Сяо Чжаня срываются стоны раз за разом. Ему хорошо, и Ибо принимает это за знак. Обильно смочив слюной палец, он обводит сжатый анус и лижет языком расселину. Оставляет влажный след, обводит колечко языком и подушечкой пальца, дурея от смелости и от того, что его не останавливают. Массирует, мягко оглаживая складки, проталкивает кончик и замирает, ожидая реакции. Сяо Чжань шипит, вплетает пальцы ему в волосы и давит на голову, не запрещает. Ибо делает это снова — лижет и трогает, прикрывая глаза. Стараясь не обращать на собственное возбуждение, на то, как смазка снова начинает выделяться и стекать между бедер, он уделяет все свое внимание Сяо Чжаню. Заменяет палец языком, дразнит и лижет, целует, проходясь по всей чувственной плоти, пока пальцы его ласкают узел и всю длину члена Сяо Чжаня, не переставая трогать пальцем колечко мышц. — Детка, — зовет его Сяо Чжань и тянет руки. Ибо уходит от прикосновений, отстраняется, заводя себе за спину руку. Собирает собственную смазку, надеясь, что ее будет достаточно для более сильного проникновения, а потом подставляет пальцы снова к входу Сяо Чжаня и аккуратно вводит один. Сяо Чжань дергается, громко и не стесняясь стонет, Ибо тут же заглатывает его член на всю длину, не давая ему возможности прекратить. Грязно, чертовски грязно, но так искушающе и возбуждающе, что Ибо не выдерживает и втягивает щеки, застонав. О том, что это неправильно и как-то слишком за гранью дозволенного у него нет времени подумать — Сяо Чжань все же не выдерживает, резко толкается ему в рот, не дожидаясь, пока Ибо начнет сам. А он кашляет, давится, расслабляя горло, но не выпускает член и с шумом дышит, ожидая. Ноги Сяо Чжаня разъезжаются в стороны. Одновременно он пытается подбросить бедра вверх и двинуть ими же, насаживаясь на палец. Слыша, как Сяо Чжань облегченно выдыхает, когда Ибо принимается сосать, он поднимает веки и видит, как Сяо Чжань прячет лицо в ладонях. Дразня головку и ствол языком, Ибо проталкивает палец глубже, и с губ Сяо Чжаня срывается глухое ругательство. — Ибо, — хватая ртом воздух, — детка. Сгибая пальцы, как нужно, чтобы найти простату, и добившись наконец того, что альфа вскрикивает, и его бедра начинают дрожать от пронзившего нервные окончания удовольствия, Ибо готов попробовать дальше и дать альфе испытать новые для себя ощущения. Его никто не просил, но Ибо готов на что угодно, лишь бы Сяо Чжаню стало легче. Он продолжает отсасывать, погружает пальцы глубже, на две фаланги, но его выдержки хватает ненадолго — слишком уж хочется посмотреть на то, как исчезают собственные пальцы в чужом теле и как меняется лицо альфы, получающего от действий Ибо удовольствие. А то, что ему хорошо, Ибо отчетливо видит и слышит — стоны и частое дыхание служат лучшим ответом. — Черт, — выдыхает он, наблюдая затем, как выходят и погружаются его пальцы, как натягивается покрасневшая кожа, как там все блестит от его смазки, которую он добавляет второй рукой, считая, что ее недостаточно. — Черт. Опустив голову, он касается языком краев ануса и лижет, задевая и собственные пальцы. Втягивает носом воздух, дыша их общим запахом. Собственный член истекает от выступившей смазки, но Ибо даже не нужно прикасаться к себе — знания, что он творит такие вещи, достаточно, чтобы он смог кончить. Но Сяо Чжань опережает его. Задыхаясь, он выдавливает глухое «детка», а потом Ибо стонет уже сам, чувствуя, как Сяо Чжань сжимается на его пальцах и горячие капли спермы попадают ему на щеку и ключицу, когда оргазм настигает Сяо Чжаня. Аккуратно вытащив пальцы, Ибо забирается на Сяо Чжаня и гладит его по плечам. Тот все еще пытается отдышаться, тихо смеясь. — У тебя чувствительная простата, сердце мое, — авторитетно заявляет Ибо, улыбаясь. Сяо Чжань кусает его за щеку, размазывая собственную сперму. — Понятия не имею, что это было. — Все хорошо? — заглядывая в глаза и выдыхая прямо в губы. — Было странно, — признается Сяо Чжань, задумавшись. — Было очень странно, чем хорошо. — Но? — не отступается Ибо. — Но ты своего добился, — оставляя короткий поцелуй на его губах. — Теперь я хочу вымыть тебя, накормить, а не трахать. — Кто еще кого тут трахает, — пожимает плечами Ибо, получая хороший шлепок по заднице. — Эй! — Поднимайся, — Сяо Чжань утягивает его в душ. — И прекрати болтать. — Напомнить, что было утром и сейчас? — дразнится Ибо, скрываясь за дверью. В спину ему прилетает грозное «гамма», и тишину спальни разрушает его задиристый смех. Уже после они засыпают обнявшись. Простыни поменяны, они чистые и сытые, правда желание альфы снова берет над ним верх — в этот раз затишья не было, и им пришлось в ускоренном темпе заканчивать свои дела. — Опять? — вымученно стонет Ибо, ощущая, как между бедрами все саднит. — Чжань-Чжань. Сяо Чжань целует его за ухом, потом касается метки и входит сзади, ожидая, пока желание сойдет на нет. уткнувшись ему куда-то в шею, обхватив спереди член и мошонку Ибо своей рукой, он лишь коротко просит: — Спи. Это немного некомфортно, уснуть точно не получится. Ибо понимает, что Сяо Чжань не может контролировать потребность быть рядом не только физически, но и еще и внутри. Постоянно нужно быть рядом. Порой ему кажется, что не будь в их жизни расставания на четыре года, может, они бы просто сейчас спали и вели себя, как обычные женатые пары. А может быть, и нет.⊹──⊱✠⊰──⊹
На четвертый день жар тела Сяо Чжаня спадает, гон подходит к концу, уступая место рациональному и человеческому. Во взгляде появляется больше осмысленности, секса становится меньше. Они проводят еще два дня своего маленького отпуска, наслаждаясь обществом друг друга и мечтая о том, чтобы появилась возможность вернуться сюда во время течки. — Хорошее место, чтобы тут появился наш ребенок, — шепчет Сяо Чжань, целуя Ибо в макушку.