Сказание о жемчужной лисице

       Мэй махнула хвостом в знак приветствия и приоткрыла пасть в подобии улыбки, тем самым показывая, что тоже рада её видеть.        «Пора принять человеческий облик.»        Она сконцентрировалась на своём желании, и вскоре перед Сино-Одори стояла девушка, а не белоснежная лисица.        Она рассказала подруге о том, что произошло с ней за последнее время — о своей жизни в той деревне, о погоне, и о том, как оказалась в клане ниндзя.        Сино-Одори внимательно слушала её, а когда Мэй закончила свой рассказ, покачала головой:        — Пос-смотри, что человеки с-сделали с-с тобой. А ты вс-се равно тянешься к ним, — проговорила она, а в её глазах на долю секунды промелькнуло сочувствие.        «Да… Не все люди относились ко мне с добротой, в этом она права. Но есть и другие.»        — Я в долгу перед синоби, — ответила Мэй, не желая дальше развивать эту тему, — Ты не знаешь, кому могло понадобится обрывать этот мост?        — Долг… — задумчиво протянула ëкай, надолго задержав взгляд на девушке, — Я помогу тебе, лис-сичка Мэй. Но и мне нуж-шна твоя помощь, — кицунэ вопросительно посмотрела на неё.        — С чем?        Взгляд Сино-Одори мгновенно изменился, глаза её сверкнули, в них волнами плескалась злость и обида:        — Йями-Нокои, — она оскалилась, — Сабрала мой гребень.        Мэй была знакома с сестрой подруги — они виделись несколько раз. Она была старше Сино-Одори на несколько лет — и куда более замкнутой и серьёзной, больше предпочитала проводить своё время в одиночестве.        Несмотря на то, что сестры были разными по характеру, они все равно были дружны… До определённого момента. Мэй ни раз задавалась вопросом: что должно было случиться, чтобы они так сильно поссорились? Чтобы Йями-Нокои забрала гребень?        Сино-Одори рассматривала своё отражение в реке. Она невесомым движением провела по длинным черным волосам, которые украшал серебряный гребень в форме паука. Губы её растянулись в довольной ухмылке.        — Красивая, правда? — она бросила взгляд на Мэй, та в ответ кивнула, на что Сино-Одори улыбнулась, а после вновь перевела взгляд на своё отражение. Поправила складки на кимоно, — Не все ëкаи могут превращаться просто так. Волшебные вещи помогают нам принять человеческий облик, — пояснила она.        Подруга подошла к Мэй, в её глазах плясали озорные огоньки:       — Пойдём, — она кивком указала в сторону, где находилась деревушка, — Сегодня я хочу разыграть кого-то.        Гребень полезен лишь Сино-Одори. У Йями-Нокои был свой.        — Почему она сделала это? — поинтересовалась Мэй. Ëкай тяжело вздохнула, перевела взгляд в пол.        — Сес-стра претворялась человеком и часто вс-стречалас-сь с Рëхэем Нода. Он держит с-свой постоялый двор. Они были блиски. Очень блиски. Я савидовала, — призналась она, — И с-собласнила его, тоже претворилась человеком. Йями-Нокои уснала и пришла в ярость. Мы поругалис-сь. Я не хотела прос-сить прощение и крикнула, что он любит меня, а не её. Сес-стра с-сказала рас так, то пус-сть увидит. Полюбит меня нас-стоящей, — она замолчала, молчала и Мэй.        «Мда уж… Неудивительно, что все так обернулось.»        — Она с-скасала, ес-сли я не глупа, то отыщу. Я не глупа, — продолжила Сино-Одори, вновь оскалившись, — Но его нигде нет!        Мэй задумалась: Йями-Нокои могла спрятать гребень в очевидном месте, но в том, куда сестра не могла попасть в своём истинном облике?        В голове девушки мелькнула догадка:        — Ты не думала, что гребень у Рëхэя? — Сино-Одори задумалась на мгновение, а после заерзала на месте.        — Нет... И как я не подумала об этом?! — глаза её сверкнули, — Хитрая, умная лис-сичка, — она широко улыбнулась, — Я не с-смогу попас-сть туда. Но ты мож-шешь. Обмен? — она чуть склонила голову на бок, выжидающе смотря на Мэй.        — Хорошо. Как мне найти постоялый двор Рëхэя?        — Я провож-шу. А потом уснаю, кто обрывает мос-ст, — кицунэ в ответ кивнула.        На следующее утро они отправились в путь. Мэй решила, что в лисьем облике передвигаться будет гораздо проще, поэтому приняла его. Несколько раз Сино-Одори охотилась, один раз поймала какую-то птицу и предложила поделиться, на что кицунэ отрицательно покачала головой. Подруга неодобрительно посмотрела на неё:        — Зря, — а после заглотила свою добычу целиком вместе с перьями.        «Наши вкусовые предпочтения, определенно, разные.»        Спустя некоторое время они остановились для того, чтобы отдохнуть. Мэй попыталась оценить расстояние, которое им еще предстоит пройти.        Вдруг ëкай сказала:        — Будь ос-сторожна с-с людьми. Они вероломны и лж-шивы, — лисица в ответ лишь повела ушами в её сторону.        Слова Сино-Одори натолкнули Мэй на некоторые размышления. Петляя по извилистым лесным тропкам, она рассуждала про себя.        «Рëхэй не смог принять её настоящую сущность. Прогнал, возненавидел.        Но гребень-то у неё отобрала сестра… По той причине, что Сино-Одори ей позавидовала и влезла в их отношения… Люди и ëкаи… Хмм, а такие уж мы разные, как принято считать?        К вечеру они добрались до постоялого двора «Спелая дыня.» Подруга жестом указала Мэй на скопление валунов.        — Туда, — кицунэ приняла свой человеческий облик, а после шагнула вперёд, Сино-Одори же за ней последовать не могла, и они договорились встретиться у этих приметных валунов. Наконец, среди деревьев показался просвет, а после Мэй увидела тот самый постоялый двор.        «Надеюсь, что я не ошиблась в своём предположении и гребень действительно у Рëхэя.» — пронеслось в голове девушки.        Мэй планировала притворится одинокой путницей. Она внимательно осмотрела территорию, стараясь запомнить каждую мелочь, на случай непредвиденных обстоятельств.        «Сбоку конюшня. Рядом стог сена, приготовленный для лошадей или новой крыши. Дровяной сарай, а сзади наверняка найдется курятник. Хм, стоит ли мне входить в общий зал? Нет, вряд ли гребень будет лежат там, у всех на виду, слишком уж это просто. Однако… Как мне попасть в другие комнаты и остаться незамеченной? Мда уж, ну и задача.»  — Мэй еле слышно вздохнула.        «На что стала похожа моя жизнь? Уж слишком она отличается от той, которая должна быть у гейши…»        Девушка обошла дом и на заднем дворе обнаружила курятник. И… Огромный лохматый коричневый пес с утробным рыком бросился в сторону Мэй. Она отшатнулась назад, обо что-то споткнулась и едва не упала. Перед глазами пронеслись недавние воспоминание — как в её сторону бегут разъяренные псы, которые хотят разорвать её в клочья. Как Мэй испуганно зажмуривается, а с её пальцев срывается иллюзия, она сбивает собак с толку, а девушка в панике убегает прочь. Сердце бешено стучит, страх скручивает внутренности. А потом… Потом…        От этих воспоминаний кожа начала покалывать, а после Мэй на миг окружили золотистые искорки… Она стала лисой.        «Нет! Да что ж это такое?!»        «Только без паники!»        Псина была уже рядом, с её клыков капала слюна. Белоснежная лисица перекатилась в бок, отскочила назад. В нескольких сантиметрах от неё клацнули собачьи зубы. Мэй нырнула в тень, припала к земле. Пёс продолжал заливаться злобным лаем, от нападения его удерживала натянутая до предела привязь, которую он легко мог разорвать.        «А еще сейчас поставит всех на уши. Однако… Этим можно и воспользоваться.»        Послышались голоса — хозяин постоялого дома и его слуга вышли на улицу, услышав шум. Лисица бесшумно подкралась поближе к дому.        -… Так отвяжи его, — донеслось до ушей Мэй.        «Только этого еще не хватало!»        Мэй сосредоточилась и создала иллюзию, которая скользнула по стене дома в противоположную сторону от кицунэ, пес, лая, бросился за ней.        «Теперь к курятнику! Быстрее!»        Лиса встала на задние лапы, передней двинула задвижку, отодвигая её в сторону. Заскочила внутрь, тем самым распугивая куриц, которые с квохтанием бросились во двор.        Мэй увидела, что вход в дом был открыт. В сложившейся неразберихе она поспешно бросилась внутрь. Оказалась в длинном коридоре.        «Куда? Шанс только один! В спальню хозяина — это наиболее возможный вариант из всех.»        Кицунэ бросилась к самой дальней двери: ей повезло, и она была открыта. Внимательно осмотрела комнату, и взгляд её сразу же упал на красивый серебряный гребень — он лежал прямо на полке. Место и впрямь очевидное, но люди это украшение видеть не могли — только ëкаи.        Мэй ловко запрыгнула на сундук, в коридоре послышались шаги и людские голоса. Она заскочила на полку, лапой столкнула на пол гребень, а вместе с ним и все предметы, которые на ней лежали. В тот же миг в комнату зашел сам Рëхэй.        — Лиса! Здесь лиса! — закричал он и замахнулся, чтобы пнуть её. Мэй увернулась от удара, а когда он приготовился к новому, извернулась и укусила его за ногу.        — Ссс… Ай, — белоснежная лисица бросилась к лежащему в углу гребню, схватила его в зубы. Мужчина перегородил ей путь, вновь попытался ударить.        «К окну!»        Мэй выскочила, сердце бешено колотилось в груди. Рядом с ней в землю вонзились брошенные кем-то вилы, лисица ускорилась.        Она бежала с огромной скоростью в сторону леса, и наконец, покинула территорию постоялого двора, скрывшись в темноте. И в зубах она держала то, ради чего это все и затевалось — украшение Сино-Одори.        Мэй поморщилась от боли в задней лапе, ударенной об окно решетки. Лисица принюхалась и прислушалась, а после двинулась в сторону тех самым валунов. Остановилась подле их, и стала ждать, когда придет Сино-Одори.        Ëкай появилась лишь утром, и за это время кицунэ успела даже немного подремать. Благо, хоть этот лес оказался безопасным.        Кицунэ вновь приняла человеческий облик. Однако, ее беспокоило то, что происходило с ней и её магией в последнее время. Внезапные превращения… Потеря контроля…        — Ты нашла, — глаза Сино-Одори просияли. Она повертела гребень в руках, осматривая, а после крепко прижала к груди, облегчённо вздохнула, — Я очень благодарна тебе, лис-сичка Мэй.        Она в ответ кивнула, губы её тронула легкая улыбка.        «Это было непросто.»        — Ты узнала что-то о мосте?        Подруга кивнула, а после проговорила:        — Да. Кодама обрывают мост, — Мэй этот факт удивил. Кодама — духи леса, живущие внутри деревьев. Сами по себе они вполне мирные и практически никогда не вступают в конфликты. Не в их духе поступать подобным образом.        — Кодама? — переспросила Мэй, на что Сино-Одори кивнула, — Зачем им это?        Ëкай пожала плечами:        — Я отведу тебя к ним. Поговорите.        — Спасибо.        К наступлению темноты они вернулись к пещере, где обитала Сино-Одори, и решили остаться там до утра, а с лесными духами разговаривать уже завтра.        На следующий день паучиха-ëкай повела Мэй в ту часть леса, где и жили кодама. Они миновали тот самый сломанный подвесной мост, который тянулся над ущельем.        Сино-Одори свернула в сторону, кицунэ последовала за ней. Наконец, они пришли к нужному месту. В центре лесной поляны стояло огромное, древнее дерево, вокруг которого толпились лесные духи — маленькие человечки, одетые в причудливые костюмы из листвы. Заметив Мэй и Сино-Одори, они начали оживлённо перешептываться, указывая в их сторону.        Они замолчали, когда в центр вышел один из них — он был выше их всех, а на его голове было что-то похожее на корону.        «Главный среди них.»        — Здравствуйте, — Мэй поклонилась. Дух ответил на её приветствие наклоном головы.        Она рассказала им о причине своего визита и спросила, как им прийти к компромиссу. Главный кодама молчал, по толпе пробежала волна шепота.        — Люди вредить деревьям. Мы обрывать мост, — наконец, сказал их предводитель.        «Так вот в чем дело.»        — Вы можете заключить новый договор: синоби клана не будут прикасаться к деревьям на вашей территории, а вы позволите им починить мост, — предложила Мэй.        Вдруг из толпы выскочил один из кодама, замахал перед девушкой тонкой веточкой:        — Мы не верить слову кицунэ! Кицунэ заодно с человеками!        Толпа одобрительно загудела. Тогда в разговор вмешалась Сино-Одори и вступилась за подругу:        — Она не обманет вас-с.        Мэй внимательно посмотрела на главного кодама. Тот в раздумиях потер подбородок.        «Ну же, соглашайся. Я не зря проделала такой большой путь.»        — Я думать. Приходи завтра, кицунэ, — Мэй едва удержалась от того, чтобы разочарованно вздохнуть. Завтра…        Она кивнула в ответ, а после вернулась в жилище Сино-Одори, где и осталась до следующего дня. Девушку беспокоили слова кодама, и она волновалась, как бы они действительно не отказались от заключения договора.        — Не переж-шивай. Я думаю, он с-соглас-ситься, — подбодрила её Сино-Одори, а после на мгновение перевела взгляд в сторону выхода из пещеры. Задумалась, — Когда решишь с ниндся, то мож-шешь ос-статьс-ся в лес-су. Для тебя точно найдется хорошая, с-сухая нора, — продолжила она. Мэй в ответ лишь неопределённо пожала плечами — пока что у неё не было никаких планов на будущее, и она не знала, что делать дальше и куда идти. Остаться здесь, в лесу с ëкаями, или же продолжить искать свой новый дом среди людей?        На следующее утро Мэй умылась и доела остатки рисовой лепешки. После этого она в сопровождении Сино-Одори отправилась на территорию лесных духов.        Чем ближе она была к поляне со старым деревом, тем чаще ощущала на себе чужой взгляд, и каждый раз, когда оборачивалась, замечала маленьких человечков. Они внимательно следили за ней, выглядывая из-за деревьев.        В этот раз Мэй ждал лишь главный кодама. Заметив её, он склонил голову в приветствии. Кицунэ ответила ему тем же.        — Я решить, — произнес он твердо, и от его слов девушка невольно напряглась, — Мы не будем трогать мост, а ниндзя не будут заходить на нашу территорию. Если они нарушать договор, то мы воевать, — он договорил, устремив внимательный взгляд на девушку.        Мэй вздохнула с облегчением. Новый договор заключен, она свою задачу выполнила.        — Хорошо, — произнесла кицунэ, — Благодарю, — она поклонилась.        Теперь довольная Мэй направилась в деревню клана синоби, для того, чтобы сообщить Такао радостную новость.