Harassment

      — Это была любовь с первого взгляда, дорогая, — ответил Мак-Наббс.       — Правда? — обрадовалась Мэри.       — Правда, — отважно подтвердил майор.       В новое расположение прибыли затемно: один из танков колонны подорвался на мине. Хэндмейд, мать его. Вся дорога была усеяна стреляными гильзами, к двум из них иракские боевики подводили проводки, гусеница танка замыкала цепь, мина взрывалась — и дорога забаррикадирована на полдня. Лейтенант Мак-Наббс приволок с собой в лагерь местную девчонку: набрел на нее в сумерках, когда отошел отлить. Она была совершенно одна, испуганная, чумазая и глазастая, а из-под платка виднелись волосы с запекшейся кровью. Глаза щипало от пота; вода закончилась, и горло горело от пыли; больше всего хотелось упасть и не вставать никогда. Мак-Наббс искал в новом лагере санитарную палатку или хотя бы кухню, когда из темноты на него налетел какой-то человек и опрокинул на грудь что-то теплое и съедобное.       Мак-Наббс устало прорычал невнятное богохульство.       — Пардон, май диар, — с ужасающим акцентом ответила ему длинная фигура и попыталась вытереть рукавом кашу с бронежилета.       — Мне нужен переводчик, сержант, — Мак-Наббс с грехом пополам разглядел французскую форму нахала и добавил. — Надо куда-то пристроить девчонку.       — У вас забавный акцент. А то я уже привык, что кругом одни американцы, — легкомысленно ответил француз.       «Это у меня-то забавный акцент?» — хотел возмутиться Мак-Наббс, но его собеседник, вмиг заинтересовавшись чем-то, оттащил их обоих под свет фонаря, повертел девочку, заглянул ей в лицо, перекинулся парой фраз и зачем-то погладил ее по голове, заправляя волосы под платок.       — Поздравляю вас, лейтенант... — лучезарно улыбнулся француз.       — Мак-Наббс.       — Вероятно, этот молодой человек принесет вам капитанские погоны. Видите ли, это мальчик, причем, похоже, родственник Абдул-Басира, было тут дельце с этим типом на прошлой неделе... Неважно. В штабе ему обрадуются. Там есть переводчики.       — А вы кто? — тупо спросил Мак-Наббс.       — А я Паганель! — с готовностью ответил француз и пожал ему руку. — Я на связи. Ну, мне пора. Может, еще увидимся.       — Связист он, что ли? — спросил Мак-Наббс у не-девочки и подтолкнул малолетнего диверсанта в сторону штабной палатки. Липкая, аппетитно пахнущая гадость на бронежилете заставила пустой желудок болезненно сжаться.       Вопросительные взгляды присутствующих обратились к Паганелю. Он нервно скомкал салфетку, отбросил ее и рассеянно положил ладонь на руку Мак-Наббса. Майор дернулся и выронил вилку. Паганель разулыбался:       — Конечно, правда. Помню этот день, как вчерашний.       У сердитого англичанина на сером, покрытом пылью и потом лице выделялись только глаза — с длинными ресницами, голубые и очень злые. Кажется, он был блондин. Девушка с ним была странная, начиная от футы*, в качестве которой была какая-то тряпка, и заканчивая говором. Захра, у которой в Абдали Паганель в увольнительной покупал сыр, говорила иначе и носила другую одежду. Через пару дней Паганель узнал у знакомого в штабе, чем закончилась забавная история с переодетым мальчишкой, и записал все в полевой дневник — пригодится. Еще неделю он нет-нет да и вспоминал об англичанине и его ресницах.       Тот действительно оказался блондином. И его действительно повысили. Но он был шотландцем, а Паганель до этого думал, что все шотландцы рыжие. Они иногда пересекались в очереди к телефону, и Паганель притворялся, что не замечает, как неотрывно смотрит на него Мак-Наббс. Как пожевывает изнутри уголок рта, чуть вытягивая губы, и лицо его становится мечтательным и почти юным. Мак-Наббс звонил родителям, с которыми говорил обеспокоено, или какому-то Эдуарду, и тогда ухмылялся в трубку. Паганель нечасто звонил родным и не хотел менять установленной периодичности, чтобы они не беспокоились. Но раз в три дня сразу после обеда он отстаивал очередь и звонил или тетке Адель из Нанта, или бывшему однокурснику Полю, или другу детства Люсьену. А иногда уходил, перекинувшись взглядом с Мак-Наббсом и не дождавшись своей очереди.       — Наверное, вам было непросто? — допытывалась Элен.       Майор мысленно закатил глаза и лягнул под столом уже готового рассмеяться Паганеля.       * фута - женский головной убор