«Девушка»-ромашка

      Сюэ Ян:       Всё было как в тумане, а когда он, ещё не рассеялся, но колыхнулся под порывами ветров здравого смысла, когда стало ясно, как глубока выгребная яма, в которую, заплутав в мареве, угораздило свалиться, Сюэ Яна впервые за много лет охватила такая растерянность, что никакой злости и обиде, хоть они опять рвали в клочья грудь, не дано было её превозмочь…       Жизнь… вся жизнь!.. последние года три так точно — пошла псу под хвост!       КАК?       Неужто верно сказал Старик — «…мозги отсохли… дурак, что даже слов нет!..»?..       И главное — НАКОЙ? Ради ЧЕГО?..       ЧЕГО?.. Смешно… КОГО! — Этой лживой суки?..       …другое было яснее ясного — Старик, конечно, велел его убить!       Даже если вдруг приказано притащить ещё живым — определённо, только сперва отрубив для верности руки и ноги… Такой человек как Вэнь Жохань не спустит, по его приказу дырявили пулями черепа… дырявил и сам Сюэ Ян… и за куда как меньшее… Да, он сменял свою жизнь на двух избитых дураков, но лишь на полчаса, а это время давно истекло. Теперь каждый из его людей сочтёт за радость пристрелить беглеца, а если за это ещё и обещана — наверняка обещана! — хотя бы пригоршня долларов… А уж когда эта новость разлетится по прериям меж деловых людей — сколько ещё найдётся желающих вот так запросто набить карман?..       Нужно бежать или… прятаться, а потом — бежать!       Но куда?.. В Мексике у Старика есть хорошие знакомцы, а жаль… На запад? Там тоже… Север? Может быть, даже в Канаду?.. Говорят, снега зимой по самую глотку… На восток?.. «Домой», на «большую реку»? Ха-ха!.. Или уж тогда до самого океана?..       А ведь есть ещё прочий, вечно мельтешащий под ногами, привыкший лезть не в своё дело сброд: земельные конторы, охотники за головами… шериф Вэй со своей сворой, будь он неладен!..       Воспоминания о последнем вернули мысли к началу… И ВСЁ ЭТО — из-за КОГО? Мерзкой лживой суки!..

***

      Сяо Синчэнь:       Сяо Синчэнь дал себе слово, что приглядит за мальчишкой… за его ногой, но едва подоткнул под спину любезно одолженный сюртук и устроился полулёжа у стены — так рёбра болели хоть немного, а меньше — навалилась такая немочь, что стоило прикрыть глаза, провалился в сон, а вынырнул — уже вечерело…       «Где?.. — была первая мысль, и над ответом не пришлось ломать голову — со стороны входа раздавалась приглушённая брань, — Что он делает?..»       — А-Ян?..       Медленно, очень осторожно, цепляясь, впиваясь пальцами в каждый мало-мальский выступ на стене, любую выбоинку, всякую трещинку, и то и дело замирая перевести дух, удалось встать, и, прижимаясь к стене и глядя себе под ноги, сделать с десяток шагов…       — Э! Ты куда? — окрик застал врасплох.       Сяо Синчэнь вскинул глаза, и не осталось сомнений — мальчишка мучился с перевязкой.       — Я?.. Тебе… помочь…       Но Сюэ Ян рявкнул:       — Где стоишь — там и сядь! — и скорчил такое зверское лицо, что в пору было разом и обмереть от страха и покатиться со смеха, — Не подходи!       Почему? В голову тотчас полезли всякие ужасы: зелёный гной и гангрена… А может, опарыши? Ну, это-то страшно только с виду…       В любом случае, надо было взглянуть и Сяо Синчэнь, всё также ища опоры в камне, шагнул ближе…       — Сказал: не подходи, сука!       Сяо Синчэнь покорно замер, но предпринял ещё одну попытку воззвать к голосу разума:       — Бинтовать… по одежде… мало толку. И ткань… прилипнет к ранам… Будет только хуже… ты же знаешь!.. — мальчишка, не слушая, упорно продолжал начатое, — Позволь мне… разреши… тебя осмотреть…       — Заткнись!..       — Ты себя уродуешь!       — Хватит!       — Я хочу помочь…       Лицо Сюэ Яна на миг помертвело и… — расплылось в улыбке:       — Помочь? А давай! Подойди… — чувствуя подвох, Сяо Синчэнь всё же приблизился — чужие пальцы ухватили за раненую руку и попытались выкрутить кисть. Мальчишка прошипел, — Опять доктора корчишь? Выходит — полегчало… Ну, тогда… — дёрнул, понуждая «лекаря» повалиться на пол, — Давай-ка о серьёзном…       И выражение его лица и поза — отсел подальше и скрестил руки на груди — не оставляли сомнений, разговор теперь и правда пойдёт непростой.       «Кто же меня за язык тянул!» — возопил мысленно Сяо Синчэнь, но было уже поздно. Оставалось осторожно привалиться спиной к скале и шепотом спросить:       — О чём?       Сюэ Ян сверкнул глазами:       — О, о многом! Но начну я, пожалуй, с самого занятного: у меня недавно вышел интересный разговор… да… и я подумал: «А верно, неужто, такие люди, как законник Вэй и… как его?.. его названный брат?.. Цзян… хлебнув дерьма в попытках подослать кого-нибудь к людям Вэней, вдруг взяли, да и бросили это дело?» Как ты думаешь, возможно такое? — сделал паузу — не смея теперь поднять на него глаз, Сяо Синчэнь, как мог спокойно, пожал плечами — Сюэ Ян продолжал, как ни в чём не бывало, — Не знаешь? А я вот подумал и решил, что нет… Не те, мне кажется, это люди… Но вот в чём дело: новых людей к себе ни Старик, ни его олух давно не брали. Никого не брали. Вообще. Ни к себе, ни в обслугу… Никого, кроме… Ха! Посмотри-ка на меня!       Сяо Синчэню почудилось, что всё тело от затылка до пяток сковало льдом.       — Ну? — повторил мальчишка, — Посмотри-ка…       Сил поднять на него взор всё не было, а вымученно прошептать, давясь подступившими к горлу слезами, вышло только:       — Ты думаешь… я…       — А ты — нет?       В голове билось: «О небо! Ну почему всё так получается?.. Может быть, и правда, рассказать ему всё как есть?.. И что он сделает? Обозлится сильней и убьёт меня? Бросит здесь умирать? Перекинет через седло и вернётся к Старому Вэню, а уж там?..»       — Я… я…       Вдруг вспомнилось, как в детстве первый раз прыгал с обрыва в реку…       Чёрная вода… Холодок по спине… Сердце заходится, и дрожат колени…       Разбег…       Сяо Синчэнь до боли сжал кулак — левый, правая всё плохо слушалась — и вскинул взгляд на Сюэ Яна:       — Я не помощник шерифа Вэя и не… не служу его брату!       — Да? Ты… — последний тоже уставился во все глаза, и игра в гляделки длилась без малого вечность…       Наконец мальчишка криво ухмыльнулся:       — Что ж, возможно и так… — …и вдруг в припадке дикой ярости саданул кулаком себя по раненой ноге, — СУКА! А-А-а! Так дело всё ж в девке Цзян?! Проклятая ж ты падаль!..       От столь быстрой и разительной перемены Сяо Синчэнь чуть не подпрыгнул и невпопад прошептал:       — Что?..       — МОЛЧАТЬ! — губы Сюэ Яна скривились, точно готовые исторгнуть новый вопль, но вместо этого голос тоже сполз на шипение, — Значит, всё дело в том, тебе охота с… да она же уродина!.. потрахаться с ней охота?..       От возмущения Сяо Синчэня бросило в жар:       — Да как!.. — боль цапнула пониже грудной кости, и пришлось поумерить пыл, — как ты смеешь? У мисс Цзян… есть жених. Но даже… не будь… она… я бы никогда!..       Мальчишка зашёлся диким хохотом:       — Жених? Ха-ха-ха! Да разве кого-то когда-то это останавливало?.. Чай, не стена! Ты за кого меня держишь? Думаешь?..       — Я не…       — Что?! Скажешь, не запах её пиздёнки привёл тебя к добрым людям Вэнь?.. — придвинулся и, тряхнув Сяо Синчэня за плечи — боль в правом заставила вскрикнуть — опять уставился прямо в глаза, — Ну? Не сиськи её полапать тебе мечталось? Не под юбки ей залезть? Скажешь, когда эти полудурки тебя в пещеру волокли…       Сколько можно было слушать эту мерзость?!       — Мы с ней… тогда… даже не были знакомы! Ай!       — Брешешь!..       — Нет!..       — Брешешь… — повторил Сюэ Ян, но уже не так уверенно, а лицо пошло алыми пятнами, — За дурака меня держишь… — и принялся остервенело кусать губы…       — А-Ян… пожалуйста… давай… не надо играть…       Мальчишка вздрогнул, но продолжал в прежней манере:       — Не надо?.. Отчего?! Я думал, игры тебе по вкусу… — однако в глумливом кривлянии Сяо Синчэню почудился вопль отчаяния. На ум опять пришли все подарки и неумелое участие… расспросы… заступничество…       «Он столько сделал для меня… И в своих желаниях, пускай пошлых, был всегда честен… И сдержан — как умел… А теперь, наверняка, думает, ищет, копаясь в воспоминаниях, чем бы меня уличить. Выставить подлым… подлой интриганкой, с самого начала решившей обольстить его…»       — Я никогда с тобой не играл… ла…       Сюэ Ян расхохотался:       — Да? А-ха-ха!..       — Да. Я никогда не искал… ла твоего внимания… не пыталась… я же говорила, что никогда… не смогу… составить… твоё счастье…       Мальчишка побледнел и, закусив губу, отвернулся.       — Мальчик мой… — Сяо Синчэнь сам не понял, не заметил, когда и как поймал А-Яна за руку, чудилось, такую холодную, — милый, хороший мой мальчик… добрый мой избавитель… послушай…       Мальчишка, не оборачиваясь, вырвал руку и вскочил:       — Я, — поспешил опереться о стену, — думаю, я уж довольно тебя наслушался! Завтра… завтра вечером поедем… И лучше бы тебе всё-таки быть человеком шерифа Вэя — так я, хотя бы, попадись мы ему в руки, попробую сменять свою шкуру на твою…       Однако гордо удалиться Сюэ Яну, пышущему гневом и источавшему яд презрения, дозволено не было — Сяо Синчэнь вцепился мальчишке в бедро и без церемоний сдёрнул безобразно наложенную повязку.       — Ты!.. Су!..       — Я… тебя перевяжу… как надо!.. Только… воды согреть… — и, не давая вырваться и сбежать, привалился грудью к раненой ноге, — Или… можешь меня запинать…       «Больной» окрысился:       — Вот это славно было бы!.. — но, посверлив горящим взглядом, всё-таки покорился «доктору»…       Хвала небесам, обошлось даже без намёка на гангрену! Но вот одна из ран — от выхода пули, на задней поверхности бедра — опять открылась и кровила. Пришлось — конечно же, не без помощи «пациента», которого впору было уже именовать «ассистентом» — изрядно повозиться…       А ещё… не то чтобы на это стоило обращать внимание… но раз уж… когда пальцы «доктора» касались тёплой, припухшей вокруг раны кожи… здоровье у мальчишки было по-прежнему «богатырское»…       И не то чтобы в этом зрелище было на сей раз что-то, чего прежде Сяо Синчэню не доводилось подмечать, любопытное или, упаси небо, опасное, будь то порез напротив бедренный артерии или паховая грыжа. Скорее, за время, проведённое порознь да ещё столь богатое на переживания и происшествия — увы, весьма и весьма невесёлые — «доктор» просто от него отвык, а потому, зацепив взглядом, почувствовал, как запылали щёки… И почти тотчас же — заметил как перекосило «пациента»…       — …Одевайся и ложись и отдыхай!..       «Благодарный» «пациент» буркнул:       — Пасть закрой, сука… — и, не глядя на Сяо Синчэня, принялся, весь пунцовый, остервенело натягивать исподнее вместе со штанами, — На своё место ползи и что бы я тебя не видел и не слышал до утра! И больше… слышишь?.. никогда больше чтоб твои руки поганые… Ещё раз тронешь меня — я тебе, вытравок ты блядячий, из плеч их вырву!..       «Почему? — только и пронеслось голове, до того всё это было зло и глупо, — Если я сделал ему больно при перевязке, мог бы сразу об этом сказать…»       — Если тебе…       — И язык твой гнилой отрезать бы и в глотку тебе затолкать! Или… — мальчишка принялся упражняться в витиеватой брани.       — …было больно…       — Да!       — …ты мог сказать… И… я же не нарочно!.. Ты не ребёнок уже, должен понимать… — Сяо Синчэнь запоздало понял что это «Да!» было уж слишком… Громким. Резким. Точно вой сорвавшегося в пропасть… — Ты… дол… должен… Послушай…       Но ни выслушать, ни услышать Сюэ Ян не желал даже попытаться…       — Сгинь, тварь, или прям тут тебе шею сверну!.. Сучье ты!.. — эти вопли прервало тихое ржание. Мальчишка вздрогнул и, поймав взгляд Сяо Синчэня, поспешно приложил палец к губам…