***
Судя по пейзажу за окном, до Хогвартса осталось ехать меньше получаса — пора было собираться. Стянуть наушники, достать нелепые круглые очки с лёгкими чарами маскировки, скрывающие чересчур приметный цвет глаз, слегка взлохматить волосы, прикрыв магловский пирсинг в ушах и нацепить привычный чёрный балахон, скрывающий не только привлекательную фигуру, но и магловскую одежду и кучу забавных самостоятельно сплетеных фенечек, почти полностью покрывающих запястья— его первые маленькие артефакты, созданные им в двенадцать лет. В них были заложены слабенькие чары отвлечения внимания и Protego. Серёжки в ушах были тоже непростыми, нанеся на них руны он объединил их магический фон, таким образом, закрепив их на ушах, они создают защиту от легилименции, и в идеале, от слабого империуса тоже. Это был его личный проект год назад: он сам занимался выбором материала, подбором подходящих рунных цепочек и их нанесением, Флимонт только проверил окончательный результат. В одиночку времени он потратил, конечно, много, но именно после этого Флимонт разрешил помогать ему в своих проектах и начал брать на все научные конференции, представляя его как своего ученика и ассистента. А имя Лорда Поттера в научных кругах было весьма весомо. И последний штрих — древний круглый кулон, с письменами, которые разобрать просто невозможно, тяжело опустился на шею подростка — и мир сразу стал серым — ни переплетений магических нитей, ни магических аур, словно магия покинула всё окружающее и сделала его слепым котёнком. О, как же Гарольд это ненавидел — этот чёртов ограничитель, с которым он мучается уже шестой год, не только защищающий его магическое ядро от сильных колебаний магии сотни детей, но и блокирующий способность видеть магические потоки, оставляя его чуть ли не слепым в волшебном замке, из-за чего его неуклюжесть служит поводом для шуточек ещё с 1 курса. Благо с этого года он может снимать его хоть ненадолго и начинать самостоятельно практиковаться в тёмных отраслях магии, до этого он практиковался только летом под строгим контролем Флимонта. А... ну и, конечно, красно-золотой галстук занявший законное место на шее гриффиндорца. Посмотревшись в зеркало, он увидел вполне знакомую картину — ничем не примечательный очкарик-студент.***
Поезд замедлился и вскоре совсем остановился. Подождав, пока большая часть сойдёт, Гарольд не спеша вышел из вагона с небольшим чёрным рюкзаком на плече. Свои вещи эльфам он не доверял. Дорога до Хогвартса не заняла много времени — фестралы быстро гнали кареты по лужам, дождь барабанил по крыше, а зелёные глаза отрешённо следили за капельками воды быстро стекающими по стеклу. "Один год, потерпеть один год и мне не придётся опять возвращаться в это бесполезное место." — Мысленно прокручивал парень в голове, настраиваясь на ещё один длинный учебный год. В окно Гарри видел всё ближе и ближе надвигающийся замок, множество его окон расплывались и держали за плотной завесой дождя. Небо перечеркнула вспышка молнии.***
Пафосность Большого зала всегда раздражала Гарольда— все эти золотые тарелки, кубки, тысячи летающих свечей, но по-настоящему его раздражала толпа маленьких орущих гриффиндорцев. "Первый и второй курс особенно ужасны."— Размышлял Гарольд, сидя за самым отдаленным местом грифиндорского стола, где предпочитал сидеть все 6 лет учёбы. В Большом зале он предпочитал только завтракать и иногда обедать— так было меньше людей и шума, а ужин можно было взять и на кухне. Но ужин первого сентября обязателен для всех и всегда был самым долгим и мучительным. Пока распределят первокурсников, пока все наорутся и наедятся, потом ещё директор закатит свой фирменный спич... в общем пустая трата времени. Конечно, на первом курсе и он тоже поддался всему этому очарованию, в первый раз Хогвартс действительно создаёт атмосферу сказки. И только со временем понимаешь— слова "сказка" и "волшебники" отнюдь не синонимы. Гудение разговоров внезапно прекратилось, так что стало слышно завывание ветра и стук дождя. — Итак,—заговорил, улыбаясь Дамболдор, встав со своего троноподобного стула, в очередной вырвиглазной мантии.— Теперь, когда мы все напились и наелись, я должен ещё раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Речь директора Хогвартса разносилась по всему залу, но в черноволосой голове надолго не задерживалась, парень мечтал о мягкой кроватке, потому что, честно говоря, он не помнил, когда спал в последний раз, его друзья почему-то считали, что можно прожить и на энергетиках. Сонный поток мыслей оказался прерван словами директора: —... иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников! — Вот чёрт!— шокированно вырвалось из Гарольда магловское ругательство, впрочем, при поднявшемся шуме, никто этого не услышал. — Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательным списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок трех волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов! — Я хочу в этом участвовать!— проорал на весь стол Рон Уизли— его лицо загорелось энтузиазмом от перспективы такой славы и богатства. Гарольд поморщился и мысленно закатил глаза. Рон Уизли учился на седьмом курсе, был лучшим другом его брата и самым раздражающим человеком на его факультете. Единственным его талантом было запихивание огромного количества еды в рот, а учёба, казалось, его не интересовала вовсе. Единственная причина, по которой его до сих пор не отчислили за неуспеваемость— второй лучший друг Маркуса Поттера— Гермиона Грейнджер, ещё один раздражающий человек с его факультета, помешанная на контроле других заучка, которая в этом году стала старостой Гриффиндора. —Делегация из Шармбатона и Дурмстранга появится здесь в октябре и проведут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями всё то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите Хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь уже поздно, и я понимаю, насколько для всех вас важно явиться на завтрашние уроки бодрым и отдохнувшим. Пора спать! Не теряйте времени! Гарольд сидел не в силах пошевелиться, раздражение захватило его с головы до ног. Месяц! У него остался один спокойный месяц до приезда двух школ и огромного количества иностранцев, которые заполнят и так вечно шумные коридоры Хогвартса. Единственный спокойный месяц до начала этой вакханалии! Обреченный стон вырвался из самых глубин его души, безнадёжно потонул в восторженном гвалте других учеников. Ну почему они не могли провести Турнир в другой школе? Или хотя бы на год позже? Почему ему приходится быть свидетелем всего этого абсурда? — Гарольд Поттер! Почему ты всё время отстаёшь? Встань в строй, мы возвращаемся в башню.— Проверещала эта помешанная на контроле мегера. Вот интересно, её сделали старостой специально, чтобы кто-то не удержался и проклял её? Она что, серьёзно собирается вести шестикурсников за ручки в их кроватки? В комнате их курса ничего не поменялось, хотя нет, на две кровати стало меньше, теперь их было только четыре. —Фрэд и Майк решили не продолжать обучение, с их магическим потенциалом это всё равно было бесполезно.— Ответил Уильям, на вопросительный взгляд Гарольда. — Мы теперь самый малочисленный курс Гриффиндора, и среди остальных курсов, впрочем, тоже. — Зато места свободного теперь полно!— Прокричал ещё один лохматый гриффиндорец. — Кто чем занимался этим летом? Я вот с семьёй ездил на чемпионат мира по квиддичу в Италию! Кстати, я видел твоего брата, Гарольд, ты тоже был там? — Нет, я отдыхал у дедушки и бабушки, ничего интересного.— Прохладно произнёс Гарольд, пытаясь пресечь последующие вопросы. О ситуации в семье он предпочитал не распространяться, как и о своей жизни в целом. Его вполне устраивал тот факт, что в Хогвартсе он был никому неинтересен— это давало гораздо больше свободы, чем можно себе представить в школе-интернате. —Аааа, теперь понятно.— Разочарованно произнёс однокурсник, быстро при этом переключившись на другую тему. Под абсолютно неинтересные для себя обсуждения школьных знаменитостей, Гарольд разобрался с вещами и, наконец-то, растянулся на кровати, лето оказалось выматывающим, а над серьёзными вопросами он может подумать и завтра.