Тихоня Гриффиндора

      И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли— ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Равенкло — брон­зовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Хаффлпавцев, знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось неве­роятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: боль­шая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи. —Ух, сколько пафоса.— Пробормотал Гарольд и снова уткнулся в книгу—тема оживления портретов оказалась очень интересной.       В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Сидя на зельеварении, Гарольд, подстать Снейпу, пребывал в отвратительном настроении— прибытие заморских гостей его совсем не воодушевило. А уж то, что на их встречу придётся потратить весь пятничный вечер... естественно, сперва он планировал по-тихому сбежать в свою лабораторию, но Дамблдор с утра предупредил, что деканы будут проверять присутствие всех студентов. Прозвенел звонок.       Ученики Гриффиндора помчались в башню, оставили в спальне сумки, надели плащи и направились вниз по лестнице в холл. Деканы факультетов построили учеников в колонны. — Уизли, поправьте шляпу, — командовала профес­сор МакГонагалл. —Первокурсники, вперед. И пожалуйста, не толкайтесь! Рядами спустились по главной лестнице и выстрои­лись перед замком. Был ясный холодный вечер. Сгуща­лись сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.       Гарольд оказался в ряду возле Маркуса и седьмого курса. — Скоро шесть, —взглянув на часы, Рон Уизли устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона Грейнджер.       В дальнейший бессмысленный разговор Гарольд не вникал– наслаждался вечерним видом и прохладным ветерком, шевелившим подол его учебной мантии.       Внезапно Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко! — Где? Где? — обрадовались первокурсники, вертя головами. — Вон! — указал Маркус на небо в стороне  За­претного леса. Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. И на­конец, с оглушительным громом, копыта золотых коней коснулись земли на опушке Запретного леса. Следом приземлилась карета и покатила, подпрыгивая на гигантских колесах; кони кивали исполинскими головами, выпучив огромные огненно-красные глаза. Открылась дверца, украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница.  Женщина, стоявшая уже на пер­вой ступеньке и озиравшая ряды ошеломленных зрите­лей, показалась ему все-таки огромнее Хагрида. Она вошла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, темные глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор слегка склонился для поцелуя. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей. Из кареты вышли подро­стки лет шестнадцати-семнадцати. Их было десятка пол­тора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. — Ка'г-ка'гов уже приехал? — С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? — Лучше пойдем в замок тут у вас холодно. Только вот кони... —Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. —Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И хогвартцы расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням.       Откуда-то из темноты донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем. — Озеро! — крикнул кто-то из учеников.— Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, они отчетливо видели внизу черную гладь воды, в середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест.  Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тус­клые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака. С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. С борта потянулись пассажиры, и в иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры. Наконец, на берег озера вышли представители Дурмстранга, и у Гарольда пробежал холодок по спине, стоило ему заметить среди толпы студентов одну знакомую выделяющуюся фигуру.       Чело­век, шедший первым, был одет в другие меха — гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам. — Дамблдор! — радостно воскликнул он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, любезный друг?— Подойдя к Дамблдору он взял его руки в свои и крепко тряхнул. Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой, но улыбка не вя­жется с холодным, проницательным взглядом. — Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров, пройдёмте в замок, мадам Максим со студентами уже ждут нас,— пригласительно махнул в сторону Хогвартса Дамблдор.       Хогвартцы ровным строем поднимались вслед за го­стями по каменным ступеням, и, миновав холл, расселись за свои столы в Большом зале. Гости из Шармбато­на уже сидели за столом Равенкло, мрачно озираясь по сторонам. Головы у троих были замотаны теп­лыми шарфами. —Ничуть не холодно, —разнёсся над столом голос Грэйнджер. — Не­ужели трудно было захватить с собой плащи!       Дурмстрангцы, на минуту задержавшись в дверях, к радости Гарольда и разочарованию других гриффиндорцев, отправились за стол Слизерина. Сняли лохматые шубы и с любопыт­ством разглядывали темный потолок, усеянный звезда­ми.       Завхоз Филч, надевший в честь праздника старый, потертый фрак, добавил к профессорскому столу еще четыре кресла — по два слева и справа от Дамблдора. Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали   про­фессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но по­допечные мадам Максим невозмутимо оставались на но­гах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании ти­шины. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!       При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко  хихик­нула. —Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприяз­нью староста Гриффиндора, демонстрируя чудеса английского гостеприимства. —Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие дру­зья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!       Дамблдор сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил. Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя, приготовив не только английские блюда, но и классические блюда Франции и Болгарии.       В зале прибавилось учеников тридцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Наверное, из-за одежды гостей. Слишком уж она выделялась на фоне черной хогвартской: крова­во-красные мантии Дурмстранга и голубые Шармбатона.       Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор ог­лядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешне­го Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает,  мистера Люциуса Малфоя, главу Департамента международного магического сотрудничества. А также Людо Бэгмена, на­чальника Департамента магических игр и спорта. — Мистер Бэгмен и мистер Малфой, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продолжал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста. Филч, который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Малфоем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое  боль­шое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок, до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени.       Увидев этот старинный артефакт, всё недовольство Гарольда от Турнира сразу испарилось, а мысли заполнила возможность его изучить. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление  сорок восемь часов. Кубок будет выставлен в холле. И послезавтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи!       Ага, значит сперва надо успеть взять в библиотеке необходимые книги, забежать в лабораторию за нужными записями и исследовательскими журналами, сообразить, как взломать возрастную линию и, наконец, изучить сам Кубок! Похоже, тот являлся каким-то аналогом диагностических чар определяющих магические способности. Но вот как он заключает контракт? И распознает участников разных школ? Редко выпадает возможность изучить столь древний артефакт, а у него всего навсего сорок восемь часов.       Быстро поднявшись со своего места, Гарольд летящим шагом отправился в библиотеку, но стоило ему только выйти из дверей Большого зала, как... — Только посмотрите, это же юное светило артефакторики всея Европы!—разнёсся знакомый насмешливый голос по всему, слава Мерлину, пустому холлу. С раздражённым рыком, Гарольд стремительно развернулся, и уставился на светловолосого дурмстрангца с насмешливой улыбкой на пухлых губах. —Герман,— с холодом в голосе произнёс гриффиндорец.— Не ожидал  встретить тебя... Понимая, что ещё минута, и из Большого зала выйдет толпа студентов, за два шага подлетев к дурмстрангцу, схватил того за красный камзол и толкнул в незаметный с холла неосвещённый коридор, прижав к стене. —Что ж тебе не сиделось в своём Дурмстранге, Штейн? —Ну, вообще-то я лучший боевик своей школы, естественно, что я бы не пропустил такое мероприятие. — С самодовольством в голосе ответил тот, и с ехидством добавил:— А уж когда я вспомнил, что в этой замечательной школе, учится друг моего младшего братика...       С Александром Гарольд познакомился в прошлом году на одной из международных конференций. Они закончили с докладом по артефакторике и Флимонт отвлёкся на своих коллег, а Гарольд случайно забрёл на конференцию ритуалистов. Там и познакомился с Александром, волшебником, увлечённым ритуалистикой также, как он артефакторикой. Общий язык нашли быстро, да и очень мало на таких мероприятиях находится их ровесников, со старшими магами, конечно, тоже интересно вступать в дискуссии, но с Александром они были словно на одной волне. А этим летом, встретившись снова, Алекс предложил погостить у него на выходных, Гарольд согласился. Родители Александра как раз на те выходные отсутствовали, и поместье было в их распоряжении... ровно до того момента, как вернулся его старший брат. Момент знакомства был достаточно неловкий: они засиделись с Алексом за обсуждением одной книги до поздней ночи и заснули прямо у него на кровати, в которой на утро их и застал Герман. Почему-то сразу решив, что Александр притащил домой своего парня. Переубеждать его пришлось долго, но шуточки на эту тему так и не закончились. Как и на многие другие. Гарольд честно пытался первое время  поладить с братом своего друга, но когда намёки ушли совсем в другую плоскость – просто не сдержался. Короче говоря–они не поладили. Алекс, впрочем, расстроился не сильно, шуточки брата надоели и ему. — Кто бы мог подумать, я тебя еле узнал. Такой весь из себя тихий ботаник, а стоит всего-то снять очки и...— Аккуратно снимая очки с лица Гарольда, от чего черты лица сразу утончились, а  яркие изумрудные глаза сверкнули в темноте коридора. "Точно у дикой кошки,"— пронеслось в голове Германа.—Что же ты, красавица, прячешь свои глазки?— Пропел он самым сладким голосом, на который был только способен, пытаясь снова развести брюнета на эмоции. — Значит так, я тебя не знаю и ты меня не знаешь, понятно, Штейн?— Припечатал Гарольд, вернув на место очки, и, не дожидаясь ответа, отправился по своим делам. Планы на ночь у него были гораздо интереснее, чем разборки со всякими самовлюблёнными нахалами.