Те, кого нет

Сириус еще несколько раз уходил из дома, чтобы проведать крестника. По возвращении Вальбурга смотрела на него с подозрением, но ничего не говорила, а вот младший брат от комментариев безалаберности старшего не воздерживался. Регулус непрозрачно намекал, что гиперактивного пса скоро поймают за хвост, и тогда не поздоровится всем обитателям дома. Сириус досадливо кривился и вопрошал: неужели его считают крысой и неужто, если что, он не сумеет скрыть чью-либо причастность. Тут уже подавала голос, обычно безразличная к семейным скандалам Блэков, Селестия, которая просила не обесценивать ее труды по вызволению их из заточения, и вообще, если поймают его, то и на ее счет появятся подозрения, тела-то было два. В какой-то момент старший Блэк высказал идею о том, что недобросовестных родственников маленького героя магического мира можно просто заменить. Кандидатуры на замену он тоже определил сходу, тут вариантов было немного, точнее не было вовсе. По поводу наличия рядом родственной крови он предложил оставить их сына, в конце концов, та же родная кровь. Правда, придется иметь дело с чересчур избалованным парнем… Селестия сделала вид, что глубоко задумалась. На самом деле она предполагала, что эта идея придет Сириусу в голову гораздо быстрее, сама она, конечно, ничего предлагать не стала. Чья идея, того и ответственность. Не то чтобы она горела желанием заниматься воспитанием детей, детей она по правде недолюбливала, но из этого можно было извлечь определенную выгоду. Например, заранее подготовить Гарри к тому, что его ждет. Он, в общем-то, и так неплохо справился, правда, по дороге много чего лишнего натворил, по его же собственному признанию. Да и как ни посмотри, раннее знакомство с магическим миром лишним для него уж точно не будет, как и здоровая психологическая атмосфера в доме… относительно здоровая, мысленно поправила себя Селестия. Вот только у данного плана минусов было куда как больше, чем плюсов. Начиная с того, что два мага магглами притворяться вряд ли смогут, они же совершенно ничего об их жизни не знали. Точнее оба что-то да знали, но так, нахватались по верхам, к тому же у Селестии еще и временной период был другой. Несомненно, всему можно было научиться, но на это ушла бы еще пара лет, а столько ждать Сириус вряд ли был готов. Ко всему прочему им пришлось бы фактически жить на оборотном зелье, что тоже не есть хорошо, да и за самими Дурслями постоянно приглядывать. Селестия прокручивала все препятствия в голове и ждала, пока хоть кто-нибудь озвучит все это вслух, потому как если бы это сделала она, то ей же и альтернативу предлагать пришлось бы, и она у нее даже была, правда немногим лучше того, что придумал Сириус. Вальбурга Блэк, услышав план, только что у виска пальцем не покрутила, но для этого она была слишком хорошо воспитана. Что примечательно, она даже не стала называть сына нелицеприятными словами, характеризующими умственные способности, точнее их отсутствие, только головой сокрушенно покачала и произнесла короткое, но емкое «Ты опять не все продумал». Зато Регулус на эпитеты скупиться не стал, причем, не иначе как за компанию, прошелся и по Селестии, которая и слова не сказала, но по большей части за молчание и недоговорки ей и досталось. Она выслушала его внимательно, но в ответ, в отличие от брата, не сказала ни слова. Да, она больше молчит, чем говорит, а что еще ей остается? Рассказать им все от и до? Можно конечно, но как-то последствия девушку откровенно пугали. Конечно, не факт, что молчание лучше, но так виновата будет только она… впрочем, в любом случае, ответственность за все, что будет происходить, ляжет на ее плечи. Вынести бы еще такую ношу. *** Спустя несколько дней по Тисовой улице шла самая обыкновенная, на первый взгляд, пара. Они буквально вчера переехали в новенький, только-только отстроенный дом, отличавшийся белоснежным фасадом, ажурным кованым заборчиком и кустами пышных роз. Соседи начали обычные в таком случае визиты, все в тот же первый день. В конце концов, новые соседи приехали с утра, а мебель их привезли и того раньше. Здесь все соседи все друг про друга знали, ну или полагали, что все, а впрочем, если чего не знали, с большим удовольствием придумывали. Дурсли к новым соседям отнеслись с подозрением, потому как ко всему новому относились, мягко говоря, негативно. Это потом, если соседи покажутся им положительными и, самое главное, нормальными, они снизойдут до более близкого общения. Возможно. Новые соседи ожидать пока до них снизойдут не стали. Селестия считала, что спешить особо некуда, пара дней ничего кардинально не изменит, но Сириус был нетерпелив и ждать не собирался. С заменой Дурслей они все же решили повременить. Бегать вокруг их дома в образе пса для Блэка тоже было несподручно, да и неудобно. Зато поселиться на той же улице в качестве соседей труда не составило. От оборотного зелья тоже пришлось отказаться, слишком хлопотно это, да и к чему такие жертвы, когда все можно было сделать гораздо проще? Краска очень даже неплохо меняла внешность, даже обычная маггловская, тем более она не оставляла никаких магических следов, что тоже было им на руку. На самом деле Селестия неплохо научилась прятаться за годы жизни на грани закона. Несмотря на то, что семья Блэк отнюдь не бедствовала, скорее наоборот, деньги тратить им было особо некуда. Вальбурга спонсировать их авантюру отказалась. В ближайшее время ей предстояли некоторые траты на почве их общих изысканий. К тому же Лестрейнджи были не беднее, вот только в банк сходить пока Селестия не могла. Хотя гоблинам до людей и их разборок дела не было никакого, они все равно могли доложить, а могли и нет, тут не угадаешь. Зато был дом. Несмотря на арест всей семьи и отсутствие прямых наследников, дом стоял нетронутым. Вот когда все Лестрейнджи покинут этот мир, тогда дом и достанется… ближайшим родственникам, а именно Нарциссе. Селестия не особо вникала в такие тонкости, но не верить миссис Блэк на слово причин не видела. Вот в дом Лестрейнджей они и наведались в поисках… чего-нибудь стоящего. Дом находился далеко не только от маггловских поселений, поблизости не жило даже магов. Полное уединение, идеально, чтобы творить какое-нибудь беззаконие. Сам дом представлял из себя двухэтажный особнячок, за прошедшие годы еще не успевший принять неприглядный вид из-за отсутствия хозяев. Внешний вид, как ни странно, был каким-то обыкновенным. Дом Лестрейнджей не выделялся ни мрачностью, присущей дому Блэков, ни помпезной роскошью, которой грешили Малфои, да и стандартная для других жилищ магов нестандартность во внешнем его виде отсутствовала. Поскольку случайно наткнуться на это место было практически невозможно, а точное его местоположение Селестия хоть и знала из воспоминаний Беллатрикс, но все же не рискнула бы перемещаться на основе тех самых прошлых воспоминаний. Она в последнее время стала какой-то не свойственно ей осторожной, хоть в чем-то, и мама бы сему факту наверняка порадовалась, если бы этому явному улучшению не способствовали отнюдь не радостные события. В итоге крайним вновь оказался Регулус. Вальбурга Блэк тоже знала, где дом находится, но решила, что молодежь и без нее обойдется. Селестия была бы рада, если бы обошлись еще и без нее, но тут уж никак. В конце концов, она хозяйка дома. — Как-то здесь обычно, — Сириус постучал пальцем по высоким каменным перилам. Хоть крыльцо и было мраморным, но, действительно, как и все остальное совершенно обычным. — Ты ждал вывешенных на заборе трупов магглов? — Селестия, впрочем, тоже оглядывалась с любопытством и недоумением. В воспоминаниях Беллатрикс она за это место почти не цеплялась, видимо, для нее оно и значения не имело. С другой стороны, мадам Лестрейндж вообще к вещам материальным относилась довольно безразлично, другое дело люди, но те положительных эмоций у нее не вызывали. Почему в таком случае свое внимание эта женщина не обратила именно на вещи материальные, было не ясно, но Селестия не стремилась ее понять, не видела в этом особого смысла. — Это уже перебор, — Блэк с отвращением скривился, правда, судя по скользнувшему по округе взгляду, чего-то подобного он от своей кузины и ожидал. Регулус участия в этой беседе не принимал, но судя по тому, как дергались уголки его губ, что-то такое знал, что было явно неизвестно остальным и предвкушение того, что произойдет, его веселило. Дернув на себя дверь, Селестия удивленно нахмурилась, поскольку та даже не шелохнулась. И если защита дома Блэков признала в ней свою, то почему эта артачилась? — От себя, — подал голос Регулус, правда, говорил как-то сдавленно. Досадуя на собственную недогадливость, она последовала совету и на этот раз дверь поддалась сразу, открывая вход в чернеющую пустоту, откуда пахнуло холодом и затхлостью. Селестия, пожав плечами, сделала шаг вперед. В конце концов, от старого дома Блэков ощущения и впечатления были куда как неприятнее и ничего, она там даже не так уж плохо устроилась в свое время, если подумать. Видимо, компенсируя скучную обыденность фасада, изнутри дом Лестрейнджей поражал, и по первости даже точно нельзя было сказать, производил ли впечатление положительное, отрицательное или же вовсе вгонял в ступор и шокировал. А быть может все и разом. Пусть и жила в последние годы в достаточной степени скромно, Селестия очень хорошо помнила тот дом, в котором родилась и выросла. Надо сказать, Малфои любили роскошь, но роскошь умеренную, благородную даже, без присущей дорвавшимся до богатства нуворишам вычурности, доходящей до безвкусицы. Лестрейнджи же… Внутри было использовано заклинание расширения пространства, и не одно, что было видно невооруженным глазом, потому как потолок, выложенный разноцветными стеклышками, складывавшимися в причудливый узор, был куда выше второго этажа. Холл по размерам своим напоминал скорее бальную залу. По темному блестящему паркету и белоснежным стенам с рельефными живыми рисунками блуждали разноцветные лучи, падавшие с потолка. Широкая лестница прямо по ходу упиралась в стену с изображением семейного герба, о наличии которого Селестия даже не подозревала, впрочем, такие мелочи были несущественны. От стены лестница раздваивалась и уходила в разные стороны, ажурные перила при ближайшем рассмотрении оказались серебряными, а вот поручни все тот же мрамор, но не белый, а черный. Сириус выдал целое предложение, половину слов в котором Селестия не поняла, а вторая была грязными ругательствами. Первая, наверное, тоже. Регулус засмеялся. Сама она лишь покачала головой. У нее мысли немного путались, как-то не так она себе этот дом представляла. Хоть и видела его в воспоминаниях Беллатрикс, но урывками и какими-то блеклыми. — Так везде? — старший из братьев задумчиво поскреб серебряную балясину. — Вроде бы нет, смысл весь дом превращать в… вот в это, — Селестия тоже как-то приличных слов найти не могла. — Холл и пара комнат, куда приглашают гостей, — Регулус все еще хихикал. — Лестрейнджи любят пускать пыль в глаза и производить впечатление похлеще Малфоев. Помнится, у них с Люциусом вечно споры были. — Хорошо, что я на все эти якобы семейные визиты наплевал, — Сириус скривился. — Не скажи, бывало забавно, особенно если Белс вмешивалась. — Он лукаво покосился в сторону Селестии. В голове сразу промелькнула пара образов того, как выведенная из себя, а довести мадам Лестрейндж до белого каления особого труда не составляло, Беллатрикс прибегала к рукоприкладству или магии, или использовала то и другое поровну. Со стороны оно, может, и было забавно, а вот пострадавшие от ее тяжелой руки никогда не улыбались. Вдаваться в воспоминания, тем более чужие, у Селестии не было ни малейшего желания, они сюда пришли по делу. И дураку понятно, в доме, пусть и увешанном охранными заклинаниями, никто большие суммы денег хранить не станет. Зачем, если есть банк? Да и большая часть драгоценностей и артефактов тоже лежала в банковской ячейке. Но все же в доме тоже что-то было. Они успели подняться только по широкой основной части лестницы, когда прямо за их спинами с хлопком появился домовой эльф. — Госпожа вернулась! — если бы не предупреждающий появление характерный звук, вой, а иначе это звукоизвлечение язык не поворачивался назвать, точно заставил бы кого-то из них эльфа отправить на тот свет. Сам эльф был маленький даже по эльфийским меркам, глаза имел обыкновенные для их народа, цвета только непонятного, темного, а вот уши, как ни странно, были маленькими, слегка загнутыми вперед, из одежды какая-то тряпка, намотанная на тело. — Каики ждал, ждал… ждал… — эльф продолжал завывать, и голос у него еще оказался таким высоким, противным до мурашек, будто ножом по тарелке скребли. — Глупый-глупый эльф, — он упал на колени и стал биться головой об пол. — Прекрати, — скривилась Селестия, имея в виду как акт самобичевания, так и раздражающий вой, но эльф, в свойственной их народу манере, если уж начал вдохновенно себя калечить, то остановиться не мог. Для Селестии это выглядело странно и даже дико, в ее времени эльфы такой дуростью не страдали, наказания за оплошности выражались, как и для людей, в денежном эквиваленте. Хотя, помнится, их домашняя эльфийка иногда вытворяла нечто похожее, но не часто. — Я сказала прекратить, это приказ, и замолчи, а еще лучше замри и не шевелись, — взмолилась девушка, когда эльф уже намеревался отгрызть себе пару пальцев, при этом засовывая ногу в ажурную вязь балясин. Что он собирался делать далее, она даже предполагать не хотела, и не потому что ей это создание было жаль, просто все происходящее и без того было в достаточной степени диким и безумным. На этот раз эльф послушался сразу, замолчал и даже замер, все в той же нелепой неустойчивой позе. Братья Блэк переглянулись и засмеялись. Впервые Селестия наблюдала у них такое единодушие. — Что вы ржете, — поморщилась она, потирая уши, в голове до сих пор звенело. — Никогда не думала, что стану рабовладелицей. — У твоей семьи ведь был эльф. — Был, но в мое время все эльфы были свободны и работали за оплату. Минимальный размер установило министерство, из-за чего далеко не каждый маг мог позволить себе такого помощника. Между самими эльфами образовалась жестокая конкуренция, из-за чего их народ почти вымер, потому что, казалось, никто не хотел понимать, что этим созданиям работа необходима для жизни так же, как воздух. Все это начала моя бабушка, но она хотела лишь, чтобы к этим созданиям относились по-человечески, но как обычно что-то пошло не так, — Селестия отмахнулась. — Кстати, ваш себя так дико не ведет. — Ведет, ты просто не видела, или не замечала. Селестия отмахнулась. Возможно, так оно и было. Когда она чем-то увлекалась, то ничего вокруг не замечала, а натурой она была увлекающейся. В последнее время так и вовсе обложилась книгами и в реальность возвращалась редко. В любом случае с эльфом найти и достать все необходимое было куда как проще, чем самим рыскать по дому. Каики был переполнен явно нездоровым энтузиазмом, но главное свою работу выполнял. Конечно, достать остатки богатства Лестрейнджей было лишь началом, все это надо было как-то обменять на маггловские деньги, а еще требовались все тех же магглов документы, и вся эта работа ложилась на плечи миссис Блэк, поскольку всем остальным на людях показываться было нельзя. В том, чтобы быть мертвыми, несомненно, были как явные плюсы, так и минусы. За маскировку отвечала сама Селестия. С короткой стрижкой Сириус стал отчего-то вовсе не похож на себя, зато очень похож на своего младшего брата, хотя до того сходство было не столь явным. Свои волосы она коротко стричь не стала, да и ее лицо не было так знаменито, как его. К тому же Блэка эти магглы однозначно видели, хотя бы один раз, а вот ее нет. Оба они хоть и натянули на лицо улыбки, но до того искусственные и неискренние, что вызывали отторжение и подозрение у всех, кто их по дороге встретил. Дело все было в том, что они долго спорили, как будет проходить предстоящая беседа. Селестия настаивала на том, что все скажет сама, а Сириусу лучше и вовсе рот не открывать, а то не избежать им безобразного скандала. И не то чтобы тот самый скандал кого-то из них пугал, но зачем тратить время на пустые крики, от которых, ко всему прочему, наверняка, потом разболится голова. Сириус же непременно желал если не высказаться по поводу сомнительных методов воспитания детей, то хотя бы бросить пару угроз, магов эти магглы, наверняка, боятся. Селестия в последнем ни капли не сомневалась, но угрозы, по ее мнению, могли иметь хоть какое-то влияние, только если человек действительно готов был их исполнить. По итогу каждый из них остался при своем мнении и каждый же предполагал, что встреча сегодняшняя превратится в катастрофу. Дурсли гостей не ждали. Приличные люди незваными в гости и вовсе не ходят, потому новые соседи, еще слова не успев сказать, оказались в их глазах людьми не самыми приличными. Да и внешний их вид… Одеты оба были, несомненно, прилично, но было что-то такое в их внешности, неуловимо неприятное. — Здравствуйте, мы ваши новые соседи, — Селестия улыбнулась приветливо, но совершенно не искренне. Впрочем, улыбки на лицах хозяев дома были и того хуже, у нее хотя бы губы не дрожали и лицо хоть и напоминало застывшую маску, не норовило вовсе перекоситься, а вот Дурсли… На первый взгляд они не производили неприятного впечатления, как и большинство людей они были попросту никакие, серые, блеклые. Очень хотелось спросить: для чего они живут и чего от жизни хотят, но ответ она знала — благополучие. А если уточнить в чем это благополучие? Копать так глубоко не хотелось. Несмотря на всевозможные оправдания и пафосное битье ладонью в грудь в доказательство своей значимости и важности, такие как они ничего не значили и не решали. Таких людей можно было лишь пожалеть, но в таком случае жалеть пришлось бы слишком многих. — Приятно познакомиться, но знаете, сейчас не лучшее время для визитов, — Петунья старалась быть вежливой. — Да, приличные люди о визите предупреждают заранее, — Вернон сделал шаг вперед, видимо пытаясь казаться внушительным, и по сравнению с Сириусом он действительно таким выглядел. Вот только Блэк и так терпением не отличался, а сегодня Селестия еще и довести его умудрилась с самого утра. Так что на него медленно движущаяся вперед гора не произвела никакого впечатления, а вот раздавшийся из глубины дома детский плач… Сириус ринулся вперед, без особого труда оттеснив плечом хозяина дома. Селестия хлопнула ладонью по лбу. И зачем нужно было что-то обсуждать? Неужели она рассчитывала на некий иной исход их визита? Вернон Дурсль, недолго думая, последовал за незваным и чересчур обнаглевшим гостем, явно намереваясь вышвырнуть того из своего дома, а вот Петунья осталась на месте и посмотрела на Селестию широко распахнутыми глазами. — Что ж, я бы хотела, чтобы мы поговорили как взрослые приличные адекватные люди, но поскольку вокруг таких нет, — Селестия картинно трагично вздохнула и посмотрела на хозяйку дома совсем другим, пронизывающим холодным взглядом. — Поговорим откровенно о ваших методах воспитания неродных детей… Дальше ей продолжить не дал вопль на уровне ультразвука. Селестия поморщилась. В своей жизни она встречала лишь одну женщину, способную так голосить на одной высокой ноте, и как Корвус столько лет терпел свою жену, до сих пор оставалось для нее загадкой. Она уже была морально готова применить к этой женщине заклинание немоты, когда та, наконец, сбавила обороты и произнесла достаточно внятно: — Вы пришли за мальчишкой? — в глазах ее был ужас, и чем именно он вызван Селестия не знала, да и не особо хотела. Вся эта ситуация с самого начала ей не нравилась, но Блэк был неостановим как смертельное непростительное. Петунья продолжала вопить, теперь уже сыпля оскорбления в сторону мальчика, его родителей и магов скопом. Селестия выхватывала отдельные слова и скорее восхищалась объему легких и фантазии этой женщины, чем возмущалась словам. Из гостиной ясно послышался грохот и звон разбитого стекла. — Вернон! — все на той же невообразимо высокой ноте взвизгнула женщина и бросилась в гостиную. Селестия отправилась следом, правда, никуда не торопясь, поскольку спешить не видела смысла. Сириус только выглядел хлипким и слабым, к тому же в схватке маггла против мага, даже рукопашной, у первого шансов не было. Гостиная действительно представляла собой поле боя. Чудом уцелел лишь мягкий диван пасторальной расцветки, а вот рваные подушки и вывалившийся из них наполнитель были разбросаны повсюду, как и обломки посудного шкафа. Осколки фарфора блестели на полу. Единственное, не иначе как чудом уцелевшее блюдо, расписанное крупными розами, хрустнуло под ботинком Сириуса, когда тот сделал шаг в сторону замершей в проходе Селестии. Не прекращая причитать, Петунья пыталась поднять на ноги своего мужа, но без посторонней помощи этакую тушу она со своей щуплой комплекцией и на миллиметр сдвинуть не могла. Дети тоже были здесь, стояли в разных углах, боясь двинуться с места. Упитанный крепыш блондин надувал щеки и возмущенно сопел, а вот щуплый тощий брюнет вжимался в стену, явно желая в ней же раствориться. — Мало того, что они морят голодом одного ребенка, откармливая второго, так еще издеваются над ним! — рявкнул Сириус, отпинывая ногой в сторону фарфоровое крошево. — Знаешь, — Селестия тяжело вздохнула. — У разных людей разная комплекция даже в детстве, а у этого несчастного мальчика еще и наследственность дурная, — она указала в сторону Вернона Дурсля, которого не иначе как чудом, Петунье удалось усадить на диван. — Да еще мамочка без меры его откармливает, но это на их совести и ни тебя, ни меня не касается, остается только надеяться, что когда подрастет, он окажется не глупым и поймет, что быть боровом не только не красиво, но еще и вредно для здоровья. Но надежды мало, если родители безмозглые идиоты, дети редко бывают умнее. — Я вызываю полицию! — Вернон попытался подняться на ноги, но был остановлен женой, которая прикладывала уже порядком изгвазданный платочек к его лбу. — И что они сделают? — фыркнула Селестия. — Вы не имеете права, — слово вновь взяла Петунья. — Вы избили моего мужа! Мы будем жаловаться! — Кому? И на кого? — Селестия подняла вверх правую руку, и весь царивший вокруг бардак вдруг исчез, как будто ничего не произошло, даже кровь с лица Вернона Дурсля и с платочка Петуньи исчезла. — Забирайте мальчишку и проваливайте, ненормальные уроды. — Выдохнул Вернон. — А кто сказал, что мы пришли его забрать? Мы пришли его просто проведать. В конце концов, именно вам доверили его воспитание, а мы будем жить рядом и следить, чтобы вы обращались с ребенком как с ребенком, а не как с дворовой псиной. Хотя у некоторых к собакам и то отношение лучше. — Ведите себя как люди, давайте нам время видеться с Гарри и вы даже не заметите нашего присутствия, — Сириус как-то вдруг совершенно неожиданно стал рассудительным. Селестия даже развернулась к нему лицом и внимательно осмотрела, не приложился ли он как следует головой во время драки. Говорить о чем-либо и уж тем более пытаться убедить твердолобых, совершенно неспособных мыслить не то что широко, но хотя бы просто в рамках элементарной логики, людей просто невозможно. С такими действительно куда проще ограничиться угрозами. Как-то совершенно незаметно для Селестии, они уже вновь оказались в их новом доме вместе с Гарри, которого Сириус забрал на этот вечер. Семейство Дурслей явно будет сегодня не в духе и виновника своих проблем искать долго не станет, а исполнять недавно данные угрозы не было никакого желания, да и подвергать и без того затравленного ребенка лишнему стрессу тоже. Впрочем, малыш за сегодняшний день и без того натерпелся и насмотрелся всякого. Мальчик явно не понимал, что происходит и скромно старался сидеть в уголке дивана, пока Сириус безуспешно пытался его развеселить. — Может тоже примешь участие? — в конце концов, не выдержал он. — В чем? — Селестия, в этот момент читавшая книгу по зельям, подняла на него глаза. — Поиграешь с ребенком. — Во что? — осторожно, как-то с опаской спросила Селестия, покрепче вцепившись в книгу. — Да во что угодно, ты как будто ребенка первый раз в жизни видишь, — он фыркнул, а затем, присмотревшись к ее лицу полному паники, вдруг осознал. — Ты серьезно, что ли? — Ты видел как я жила, для детей там места не было. Я была самой младшей в своей семье, даже младше племянников, которые, тем не менее, были слишком молоды, чтобы иметь собственных детей. Так что я их, конечно, видела, но издалека и никакого желания приблизиться не имела. И своих детей я заводить тоже не собиралась. Мало того, что время было неподходящее, так еще из меня вышла бы откровенно паршивая мать, так что давай-ка ты как-нибудь без меня, — она махнула рукой и вновь уткнулась в книгу. Тема детей Селестии была неприятна. Какое-то время мать была убеждена, что стоит ей обзавестись ребенком и все проблемы исчезнут. Тот факт, что в таком случае появятся новые как-то не учитывался, а еще дети по одному только желанию и взмаху волшебной палочки не появляются, это надо было искать подходящую кандидатуру на роль отца, а потом еще и воспитывать ребенка… И того самого отца тоже нужно было куда-то деть… Все было слишком сложно, а Селестия не желала усложнять свою и без того непростую жизнь. Наблюдать за взаимодействием Блэка и ребенка было даже занятно, но опять же со стороны, не вмешиваясь в процесс. Для начала Сириус превратился в собаку, которая любого взрослого человека повергла бы в ужас своими размерами и внешним видом, но вот ребенок наоборот обрадовался. Кажется, с собакой ему было общаться проще, чем со странным дядей, а то, что именно тот самый дядя стал собакой… всякое бывает. Затем мальчик и к человеческой его форме привык и, кажется, даже расслабился. Сириус вознамерился откормить Гарри сладостями, но тут уж Селестия не смогла оставаться в стороне. Несмотря на полнейшее отсутствие опыта воспитания детей, она все же знала, что много сладкого есть вредно вне зависимости от возраста, но у детей вроде бы как организмы даже слабее. Сириус обиделся, Гарри испугался, а Селестия осознала, что ей нужно что-то делать либо с манерой речи, либо с выражением лица, либо и с тем и с другим разом, потому что пугать будущего героя магического мира в ее планы совсем не входило.