Те, кого нет

История в изложении Регулуса Блэка была короткой и лаконичной. После рассказа Селестии он не бросился на выручку Краучу в тот же день. Они, конечно, были приятелями, но прошло уже несколько лет, и Барти действительно всегда был просто ведомым. В конце концов, в свое время, когда узнал тайну темного лорда, Регулус и не подумал не то что за помощью к школьному приятелю обратиться, но даже говорить ничего не стал. Любопытство и безделье — гремучее сочетание, от которого чаще страдают дети, но и взрослые бывает вляпываются. Вот и младший Блэк однажды решил полюбопытствовать, как там поживает младший Крауч. Как приличный сын он должен был предупредить мать заранее, но понимал, что та его идею не одобрит, ее на самом деле никто не одобрил бы, потому он никому ничего не сказал. Дом Краучей не изменился, и защитных заклинаний на нем было навешано едва не больше, чем на министерстве. Благо еще в юности Барти показал ему лазейку, которая никуда не делась. Регулус пришел как раз в разгар скандала, когда Барти то ли сам освободился, то ли отец вовремя не обновил заклинание. В общем, крик стоял знатный, даже Сириус с матерью до подобного на памяти младшего Блэка не доходили, хотя тоже любили поорать. В итоге старший Крауч объявил сыну, что у него есть сутки на размышление и либо он соглашается жить под полным контролем отца, либо тот его попросту убьет, потому что такое ничтожество не может быть его сыном, а мать все равно уже не узнает. Барти был заперт в комнате, на которой заклинаний было чуть меньше, чем на самом доме, но все же… Регулус мог просто взять и уйти, но он чувствовал свою вину, это ведь он привел друга к Пожирателям смерти, чтобы он так сказать увидел, что и за пределами родительского контроля есть жизнь. Показал на свою голову. Для начала младший Блэк решил постучаться и представиться, а то мало ли что. В любом случае, если Барти потом и сдаст его отцу, тот все равно не поверит и решит, что сын еще более чокнутый. Барти действительно решил, что рехнулся и даже рассмеялся, по мнению Регулуса, совсем не радостно. Они даже поговорили, немного. Барти все больше убеждался, что он сошел с ума и лучше, наверное, сдохнуть, чем так жить дальше. Регулус просто поддался сиюминутному порыву, взломал дверь и вытащил приятеля, который на самом деле был не так уж плох и на фанатика не тянул. Мать, конечно же, первой узнала о случившемся и заявила, что ее младший сын становится подозрительно похож на старшего своим безрассудством и ничего хорошего из этого не выйдет. Но не возвращать же было Крауча обратно, тем более память его отцу Регулус уже подчистил. Так что Барти остался в доме. В общем-то, то же заключение что и раньше, но на этот раз хотя бы без империуса. *** История Крауча младшего не вызвала жалости ни у Сириуса, ни у Селестии. Оба смотрели на Блэка младшего с одинаковым выражением, безмолвно вопрошая: и дальше что? Собственно, все, что Регулус им рассказал, никак не опровергало наличия безумия, хотя и не подтверждало. Впрочем, тот факт, что Барти совершил нападение, говорил в пользу первого. — Ты сама говорила, что он может пригодиться. — Теоретически да, но практически… как прикажешь мне доверять человеку, готовому в любой момент запустить в спину заклинание? Пусть не тебе, но мне однозначно. Скажешь взять непреложный обет? Опять? Может просто хватит посвящать в тайну всех подряд! — Тем более бывших Пожирателей смерти, — Сириус был недоволен. Впрочем, недоволен он был почти всегда, то ли атмосфера дома на него так влияла, то ли безрадостные воспоминания детства не отпускали, а возможно и то и другое разом… — Барти вовсе не преданный фанатик. Да, он совершил ошибку, мы все ее совершили, но он понял, что никто ему не поможет, ни его лорд, ни бывшие соратники и все, что они говорили, было ложью. Барти, лишенный возможности двигаться и говорить, но отнюдь не слышать возмущенно вращал глазами, и неясно было, согласен он с тем, что говорил Регулус или нет. — Еще одно невиновное обманутое создание? — Селестия склонила голову набок, глядя на пленника с жалостью, до того наигранной, что ей бы наверное даже Гарри не поверил, но она и не старалась быть искренней. — Что же вы тогда все за этим уродом шли, если на самом деле не хотели? Не отвечай, не имеет значения. Но выпускать его я бы не советовала, что мешает ему просто солгать, притвориться? — Ты заметила, что он тебя ненавидит? Точнее Беллатрикс. — Ваша кузина особой была не самой приятной и сама ни к кому из окружающих теплых чувств не питала, а попросту ненавидела всех. Так что то, что кто-то из своих мог желать оторвать ей голову не удивительно, — она скрестила руки на груди и теперь смотрела только на Регулуса. Он не производил впечатление наивного человека, более того все они, невольно повязанные одной тайной, не отличались ни наивностью, ни верой в доброе, великое и светлое… или это ей только казалось? Вроде бы Сириус все еще считал Дамблдора светочем добра и, хотя директор Хогвартса злодеем уж точно не был, но боготворить его Селестия смысла все же не видела. Теперь вот Регулус со своим несчастным школьным приятелем, которому определенно нужна была помощь. По мнению Селестии, помощь там действительно была нужна: хорошего колдомедика, разбирающего в заболеваниях психики. — Об этом мы тоже говорили. Барти считает Беллу виновной в том, что он оказался в Азкабане. — Серьезно? Из-за своей тупости и бесхребетности он туда попал, а еще из-за братьев Лестрейндж… в общем, виновных немало, но отчего-то он решил все повесить на Беллу? Она конечно больше всех кричала, но идея принадлежала не ей. На тупого и бесхребетного Барти явно обиделся и даже дернулся, но Селестия чужие чувства щадить не собиралась, тем более было бы кого щадить. Все пошло не по плану, да и был ли он, тот план? Вот идея была, не самая гениальная, конечно, но хоть какая-то. — Постой, — она вдруг зацепилась за сказанные ранее слова. — То есть он не знает? Ты его вытащил и рассказал о себе, но не о нас? В чем смысл? — Ему нужно было привыкнуть, адаптироваться, — неуверенно начал Регулус. — И я пытался, но любое упоминание кузины выводило его из себя. Я решил не спешить, ты ведь сама говорила, что спешить пока что некуда. — Он здесь столько времени живет, как я поняла, более чем достаточный срок, чтобы прийти в себя и собраться с мыслями. — Да, срок более чем достаточный, — подал голос Сириус, многозначительно глядя на Селестию. — Не начинай, пожалуйста, — поморщилась она, отлично понимая, на что он намекает. — Только не сейчас. — Что, дать тебе еще немного времени? Селестия поморщилась, чувствуя, как начинает пульсировать где-то в районе висков. Как так вышло, что она вдруг оказалась кругом виноватой и всем вдруг должной? Появилось малодушное желание сбежать куда-нибудь подальше и бросить все. В самом деле, зачем ей все это надо? Вряд ли ее действия как-то повлияют на то, что будет дальше, то есть на ситуацию с Волдемортом повлияют в любом случае, но вот на произошедшее с ее семьей… — А ты согласишься? — Селестия прижала кончики пальцев к вискам.- И вообще сейчас не обо мне речь. — То есть ты за все это время с мыслями собраться не можешь, а от него требуешь? — Ты сейчас Пожирателя смерти защищаешь? — от удивления она даже руки опустила. — Просто привожу пример. Не требуй от других того, что не в состоянии сделать сама. — Старший Блэк победно усмехнулся. — Он крестраж. — Селестия посмотрела ему прямо в глаза. На какое-то время в комнате воцарилась тишина, даже все еще связанный Крауч замер, хотя сам он вряд ли знал, о чем идет речь. Подскочив на ноги Сириус разразился долгой, прочувствованной, сплошь нецензурной тирадой, после чего схватил Селестию за руку. — Пойдем поговорим. — А… — она кивнула в сторону Крауча, намекая, что они ведь так и не решили, как быть дальше. — Рег, это твоя проблема, ты с ней и разбирайся. Мне плевать, как именно, но чтобы этот человек не доставлял нам проблем, потому что у нас их и так по горло, а будет еще больше из-за кое-кого другого, — он косо посмотрел на Селестию. Та лишь пожала плечами. И в самом деле, зачем нужно было столько ждать? Все равно реакция бы на новость другой не стала. И все же она надеялась… на что только? *** Сириус давно не чувствовал себя настолько злым, скорее даже бешеным. Казалось, в последний раз такое было когда он понял, что это Петтигрю предал Поттеров, но тогда он знал, на ком свою злость выместить, а сейчас… Вины этой дурной женщины в происходящем не было, более того, если бы не она, он бы до сих пор сидел в Азкабане и лично для него, да и для многих других все кончилось бы отнюдь не радужно. Но это не отменяло того факта, что Селестии каким-то образом раз за разом удавалось вывести его из себя. Уложить в голове тот факт, что крестник является крестражем отчего-то не получалось. Нет, она определенно не шутила, и тем не менее… Весь ужас ситуации навалился как-то сразу. Мальчик был обречен… Но ведь она говорила, что он дожил до старости, и как сочеталось одно с другим Блэк не понимал, но намеривался выяснить. Он больше не будет довольствоваться недомолвками и иносказаниями, даже если придется запереть эту женщину в подвале… На последней мысли он себя одернул. Опускаться до подобных методов не хотелось бы, в крайнем случае, можно попросить у брата сыворотку правды. Что-то подсказывало, что подобное зелье у него точно должн быть. Они прошли в его комнату, которую он за эти два года даже в относительный порядок привел. Отдирать со стен постеры было бесполезно, от души постарался приклеивая, но и пялиться на полуголых девиц было уже как-то не солидно. Да и не для детских глаз это зрелище, а Гарри в комнате крестного нравилось. Потому на стенах ныне красовались карты звездного неба. В остальном же беспорядок остался прежним, Кричер любовью к старшему сыну хозяйки так и не проникся, да и сам Сириус его на своей территории видеть не желал. — Рассказывай, — коротко приказал Блэк, после того как от души хлопнул дверью, вымещая злость, не на женщине же ее срывать, в самом деле. — Что именно? — Селестия выглядела усталой и измученной, но его это уже не могло разжалобить. — Все. Раз уж начала — заканчивай и не раздражай еще больше, — он мерил комнату широкими шагами. Она присела в кресло, стряхнула с колен несуществующую пылинку и тяжело вздохнула. — Наверное, его нельзя назвать полноценным крестражем, в конце концов, для его создания нужно проделать определенный ритуал, который совершается сразу после убийства жертвы, а он по понятным причинам этого сделать не мог. Но осколок души Тома попал в Гарри. О причинах не спрашивай, я не знаю, как и почему так вышло, и вряд ли кто-нибудь знает. Он не будет иметь на Гарри прямого влияния, более того, он даже не знает, что так получилось. Он догадывается, что они связаны, но не знает как. Том настолько растерзал свою душу, что куском больше, куском меньше… — она развела руками. — Гарри Поттеру удалось избавиться от этой части чужой души… — она снова вздохнула и сделала паузу. Сириус подавил желание схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть. Раз уж начала говорить, так к чему все эти драматические паузы? И все же он сдержался. За последнее время чему он научился, так это сдержанности, по-другому с этой женщиной было никак. — Способ… — она вновь сделала паузу, и Сириус подумал, что начинает понимать, почему Селестию в ее времени хотели убить. — Гарри сам пришел к Тому, чтобы тот его убил, намереваясь избавиться от последней части души, но так вышло, что погибла только та самая часть. Слишком много условий, факторов, и я не знаю, какое из них может повлиять критически. Сириус тряхнул головой. Вот вроде бы рассказала, а понятнее ничего не стало, скорее наоборот, он еще больше запутался. — А теперь давай сначала, подробнее и понятнее, — он присел на край своей постели и наклонился вперед, упершись локтями в колени. Еще во время ее первого рассказа Сириус только что за голову не хватался, так абсурдно и невероятно звучали многие вещи. Манера изложения у Селестии была странная, иногда тяжелая для восприятия, потому что помимо фактов она умудрялась вплести собственное видение ситуации и, в общем, события приукрасить. Казалось бы, второй раз слушать будет проще, но нет. Узнать о том, что меньше чем через десять лет Волдеморт, которого эта женщина упорно величала не иначе как «Том», вернется к относительно полноценной жизни, чтобы затем развязать войну было неприятно. О собственной смерти Сириус уже слышал и воспринял ее как-то даже философски. Даже если вдруг его кузина каким-то образом вернется, что сомнительно, он подставляться не станет. История с Дарами смерти в изложении Селестии и вовсе казалась полнейшим бредом. Эту сказку Сириус знал с детства и даже, кажется, что-то слышал о том, что Дары существовали на самом деле, но практический смысл, и тут он был с ней полностью согласен, был только у мантии-невидимки. Самая сильная волшебная палочка, конечно, тоже неплохо, но если она окажется в руках у какой-нибудь бездарности, то никакая сила не поможет, а по-настоящему талантливый маг и с обычной мог обращаться виртуозно. Кое-кто и без палочки способен был наделать шуму. Камень «недовоскрешающий» мертвых это и вовсе какая-то изощренная пытка. Закончилась история битвой за Хогвартс, в которой самое активное участие приняли почему-то немногочисленные члены возрожденного Ордена феникса и ученики школы. На вопрос где были остальные взрослые маги, Селестия пожала плечами и поведала нечто невнятное про то, что они не успели. Вот членов ордена как-то предупредили, и они успели, а других магов и родителей детей нет… — Ты так говоришь, как будто в этом я виновата, — фыркнула Селестия, расслабленно откидываясь на спинку кресла. — Я не спрашивала, этот вопрос меня не интересовал. К тому моменту, как я достигла осознанного возраста, в живых не осталось ни одного участника тех событий, так что кто и когда ушел из жизни, осталось лишь строчками в учебнике по истории, и даже туда попали не все. Он иногда не мог ее понять. То она так активно пыталась что-то изменить, исправить и избавиться от Волдеморта до того, как случится та самая вторая магическая война, то жертвы этой самой войны были ей безразличны совершенно. Притом она вовсе себе не противоречила. У Селестии была какая-то своя странная логика, поначалу не ясная, но более чем объяснимая, правда иногда те самые объяснения его пугали. — И какой же вопрос волновал тебя? — Сириус подозревал, что ответ ему не понравится. Гостья из будущего зачастую интересовалась вещами на границе добра и зла и при этом была самой невинностью, «я ведь чисто теоретически интересуюсь». — Правда ли Том был таким идиотом, — она прикрыла глаза. — Нет, ну в самом деле, мало того, что гонялся за пророчеством, которое никаких ответов на вопросы все равно не давало и вообще было не совсем актуально. Он так и не разобрался, из-за чего с ним произошло то, что произошло… или действительно думал, что из-за пророчества? Но это глупо. А в итоге наступил на те же грабли, в смысле использовал то же заклинание и опять с отрицательным для себя эффектом, только другим. Доверить уничтожить своего врага кому-то другому? Нет, это же его личный враг, он должен сам… про то, что хороший руководитель свои полномочия делегирует тому, кто может справиться быстрее и лучше, а не делает все сам, Том видимо не слышал, опять же при неудаче пострадает исполнитель. А использовать заклинание, которое уже однажды дало сбой? Пусть и один единственный раз, но на том же самом человеке. Тот факт, что он помешанный на магии фанатик и ручной труд презирает, я еще понять могу, но помимо авады есть и другие заклинания, пусть они не имеют такого же убойного мгновенного эффекта, но приводят к тому же результату — смерти. Как Сириус и предполагал… в том, что касалось хотя бы теории всяческих пакостей и злодейств этой женщине казалось не было равных. Главное, чтобы она за практику не взялась. — Ты тоже решила не оригинальничать, — заметил он. — Я была зла и плохо соображала, к тому же все было не запланировано. Я использовала самое быстрое и действенное заклинание. И да, я помню, что недавно упоминала осечки, но это был частный случай и знаешь, никто не бросался грудью на защиту этой мрази, да и вряд ли бы бросился. У него была охрана, но надо отличать преданность из любви и из страха, или же за деньги. А еще она всегда умудрялась оправдать себя, во всяком случае, в чужих глазах. Сама про себя Селестия могла говорить что угодно, но стоило кому-то усомниться в разумности ее поступков, тут же вываливала ворох доводов в свою пользу, в которых легко можно было запутаться. В общем, в отличие от некоторых ее родственников, Сириус был уверен, что на Слизерине она оказалась не случайно. Был еще один вопрос, который Блэка очень волновал. О пророчестве он слышал и раньше, вот только точного текста Сириус не знал, и почему Селестия относилась так пренебрежительно к тому, из-за чего погибло столько людей, не понимал. — За точным текстом к Дамблдору, я помню только общую суть о том, что в не совсем конкретный, но определенный промежуток времени родится тот, кто бросит вызов темному лорду и кажется что-то про то, что он будет равен ему, — Селестия покрутила кистью руки, досадливо сморщив лицо, Сириус знал, что она о темном волшебнике невысокого мнения. — Хотя было бы на кого равняться. Не такой уж он и выдающийся по сути, сильный, да, но не всесильный же. А закончилось оно, пророчество, чем-то вроде того, что ни один из них не сможет спокойно жить, пока жив другой. Оно и без этой патетики было ясно. В общем, никакой конкретики, за исключением времени рождения… кажется. Если попросить у твоей матери омут памяти, можно и точный текст услышать, если оно тебе, конечно надо, но поверь мне на слово, ничего полезного в нем нет. Сириусу, откровенно говоря, было любопытно, но вновь погружаться в ее воспоминания почему-то не хотелось. Конечно, он понимал, что там не будет ни смертей, ни отчаяния, марафон которых они просмотрели в прошлый раз, и все же… нет. Пустое любопытство чаще приводит к проблемам, чем приносит что-то полезное. В любом случае знания этой женщины куда полезнее и конкретнее любого пророчества. — Не стоит, — он качнул головой. — Как быть с Гарри? Быть может, Дамблдор… — его прервал ее смех, немного нервный, но искренний. — Дамблдор до самого конца считал, что последний крестраж, тот, который в Гарри, можно уничтожить, лишь убив носителя. Что ты так смотришь? Жизнь одного человека ради спасения сотен и даже тысяч не такая уж большая цена. — Он же ребенок! — Сириус даже на ноги подскочил. В циничности Селестии он убедился давно, и хоть она была неприятна, все же сама по себе эта женщина была не самой плохой, уж всяко лучше чокнутой кузины, чье тело занимала. Да и к Гарри она относилась не так уж плохо, хотя забавно и одновременно как-то грустно было наблюдать, как взрослая вроде бы женщина откровенно побаивалась и сторонилась ребенка не потому, что это будущий великий маг, а потому что это просто ребенок. С Гарри она хотя бы общалась… иногда. Селестия, конечно, не раз очень неоднозначно высказывалась в сторону Дамблдора, явно ему не доверяя, но как-то объяснить свое отношение не могла, просто пожимала плечами и говорила, что лично с ним не знакома, а судить о человеке исключительно по рассказам других людей глупо. И вот оказалось, что тот самый добродушный старик все знал и собирался молча смотреть… Сириус всегда Дамблдору доверял, да и не только он. Этот человек собрал Орден Феникса, боролся против темного мага, пока министерство магии занималось непонятно чем. И все же… — Дети вырастают. Ввязываются в войну и умирают, — как-то отстраненно произнесла Селестия, глядя куда-то мимо него на стену. Сразу стало тошно. Они ведь тоже были детьми и в войну ввязались, казалось бы, так и не повзрослев. Когда сам он осознал, что пути назад нет и не будет, что игры, как и детство вдруг оказались далеко позади? Когда оказался в камере Азкабана? Или раньше, узнав о смерти лучшего друга. А понял ли это сам Джеймс, успевший стать отцом, но казалось так и оставшийся беззаботным мальчишкой? Как бы то ни было, дети не должны воевать, вроде бы прописная истина, вот только отчего-то оградить не всегда получается. Сириус хотел сделать детство Гарри счастливым, и это даже получалось, во всяком случае, он на это надеялся, но впереди мальчика неизменно ожидали тяжелые испытания. Блэк с радостью принял бы все на себя, в том числе и кусок души темного ублюдка, но не мог. Собственное бессилие злило. Они оба молчали. Он еще многое мог бы и даже хотел спросить, но каждое новое знание приносило только новые проблемы и чувство безысходности. Убегать от этого было по-детски, и все же лучше такие вещи принимать дозировано, не все сразу. — Гарри ничего не угрожает, пока что, наша задача избавиться от всех крестражей, а последний… — она сделала паузу и, наконец, посмотрела ему в глаза, печально и как-то тоскливо. — Здесь вариантов нет, сомневаюсь, что если это сделает кто-то из нас, то эффект будет таким же. Это возможно, но шанс только один. — Значит, мы должны позволить ему воскреснуть? — Блэк скрипнул зубами. — А если ничего не выйдет? Если Гарри… — он осекся, говорить о возможной смерти крестника не хотелось, даже думать о ней не хотелось из опасения, что мысли могут обрести материальность. — Мы сделаем все возможное, но — она вновь отвела взгляд. — Если все пойдет псу под хвост, останемся мы, да и не только. Я точно не побоюсь ни выйти против него, ни убить, а ты? Сириус, несомненно, не боялся, и отступать бы не стал, он бы и сам все сделал, но вариантов у них не было. Зато было время. До этого каждый раз, когда Селестия упоминала время, он отчего-то бесился, ведь зачем ждать, когда все можно сделать здесь и сейчас. И даже ее решение отложить разговор понимал, но можно было не тянуть, он бы в любом случае не отреагировал спокойно. С другой стороны, он не мог знать как будет лучше, и она тоже, не смотря на то, что пришла из будущего. Зато сейчас он готов был бежать куда угодно и что-нибудь делать, хоть что-то, лишь бы не молча ждать на одном месте неизбежного исхода. *** К тому моменту как они спустились, в гостиной царила мирная атмосфера, будто ничего и не было. Барти Крауч, к которому Сириус не питал не то что положительных чувств, но даже доверять не собирался, сидел за столом, на котором появился дополнительный набор столовых приборов и молча поглощал пудинг. Гарри сидел рядом с Регулусом и что-то увлеченно ему рассказывал, младший брат внимательно слушал, искоса поглядывая на дверь, откуда они с Селестией и появились, мать с прилипшей на лицо маской безразличия помешивала ложечкой чай. Просто семейная идиллия. Как-то незаметно для него самого, медленно, но верно окружение его обрастало людьми, от которых он предпочел бы держаться подальше. И ведь даже Селестию в этом безумии обвинить не получится, она явно имела немалый опыт в уходе от ответственности, в чем сам Блэк уже не раз сумел убедиться. — Вы оба живы, — и не понять было по тону, удивлен или удручен был младший брат этим фактом. — Ты рассчитывал от меня избавиться? — Сириус с подозрением покосился на Крауча и сел напротив, чтобы держать этого человека в поле зрения. — Вы сидели подозрительно тихо, — подала голос мать. — Очень смешно, — скривился Блэк и хмуро посмотрел на младшего брата. — Почему он до сих пор здесь? — А где ему еще быть? К тому же Барти понял, что был неправ, — Регулус искоса посмотрел на приятеля. — Я сам могу за себя ответить — недовольно буркнул Крауч. — Прошу прощения за свое поведение, но я все равно не верю, — он исподлобья посмотрел на Селестию, которая упорно его игнорировала. — Надеюсь, клятву ты взял, — она посмотрела на Рега, который в ответ кивнул, и только после этого обратила свое внимание на Барти. — Я бы могла сказать, что мне плевать на твое мнение, но раз уж ты посвящен в нашу тайну, то можешь доставить много проблем. И доказывать тебе что-то я не обязана, — она указала на Крауча вилкой с таким видом, будто хотела его проткнуть. Сириус старался не смеяться. Ситуация была абсурдной, и пусть сам он присутствию очередного Пожирателя смерти в своем окружении тоже был отнюдь не рад, но главное чтобы этот парень держался подальше от Гарри, а еще держал рот на замке, что похоже в их семье никто делать не умел, кроме разве что матери. — И да, — после небольшой паузы добавила Селестия, — если ты нас предашь, тебе будет очень-очень плохо. — Убьешь меня? — высокомерно фыркнул Крауч, он явно храбрился, но не желал ей уступать. — Зачем? — она пожала плечами и отпила вино из бокала. — Превратить тебя в беспомощный овощ, не способный двигаться и говорить будет куда лучше, а главное действеннее. Сириус хмыкнул. Ее способность выдавать угрозы таким вот спокойным, даже безразличным тоном его даже восхищала, причем он-то знал, что она способна это сделать. И да, вышеуказанная участь была хуже смерти. — Ты действительно на нее не похожа. — Приму это как комплимент. — Но тоже чокнутая. — На себя посмотри. — Они поладят, — с полуулыбкой произнес Регулус. Сириус отчего-то тоже это подозревал, и это не внушало ему доверия. Рождество они встретили относительно мирно, во всяком случае, никто ни на кого больше не пытался напасть, что уже было неплохо, и даже никто ни с кем не поругался, что было совсем уж удивительно. Прилетела сова с поздравлениями от Нарциссы. Хорошо, что кузина не явилась сама, в их «теплой» компании только ее для полного счастья не хватало, вместе с мужем, для полноты картины, а то они действительно еще не всем растрепали о том, что живы и что планируют. Хотя каких-то определенных планов пока что не было. Разве что наведаться за очередным крестражем, который вроде бы как нашелся. Гарри был доволен праздником и подарками, это было самое главное. Ночевать они отправились к себе. Если сам Сириус еще мог спать в одном доме с Пожирателем смерти, то оставлять там ребенка не собирался, что бы там младший брат ни говорил. — Наконец-то, — Селестия вытянула руки вверх и упала на диван, как только они оказались дома. — Мне казалось, тебе нравится проводить время с моей семьей, — поддел ее Блэк. — А мне казалось, что ты их всех ненавидишь. Они оба были правы и одновременно нет. Сириус ушел укладывать Гарри, который уже откровенно клевал носом. Что-то подсказывало ему, что безумие, начавшееся сегодня, закончится еще не скоро. Впрочем, стоило признать, что то самое безумие ворвалось в его жизнь с первыми словами этой женщины.