Основы приручения

(Фрэнк)

      Хруст. Хруст. Хруст. Хруст. Хруст.       Тьма. Холод. Чья-то рука крепко обнимала запястье тянула вперёд, но это была не та рука, в которой Фрэнк нуждался. Не та.       Хруст. Хруст. Хруст.       Мозг разбух, увеличившись вдвое — кажется, вот-вот треснет череп. Зато вся поверхность кожи была усеяна крохотными тёплыми искрами. Такими приятными, такими родными.       «Всё будет хорошо. Ты мне веришь?»       Нет. Ни капли.       Так почему… они уходят?       Хруст.       — С-стой. Бенни, стой! — выпалил Фрэнк одеревеневшими губами и слабо дёрнул руку. Бенни не отпустил, но послушно притормозил. — Я… Я должен вернуться.       — Нет, — отрезал вампир с уверенностью, камнем упавшей в желудок.       — Но я…       — Нет. Я обещал, что присмотрю за тобой.       — Когда вы вообще успели сговориться?       Ответом послужило безразличное молчание. Движение продолжилось. Резкий рывок мог быть чреват потерей руки, но Фрэнк всё равно упёрся подошвами кед в лесную подстилку и едва не полетел носом вперёд, почти привычно запнувшись о невидимый в ночи корень. Бесполезно. В любом случае, Бенни просто перекинет его через плечо и понесёт дальше. Останавливаться он не собирается.       Надо уговорить. Достучаться. Он должен понять. Фрэнк потянулся вперёд свободной рукой и сжал пальцами чужое холодное запястье, вливая под кожу свой страх и тревогу.       — Бенни, я не могу его бросить. Ему нужна помощь. Давай вернёмся.       Бывший пациент был непреклонен. Даже не обернулся, чтобы бросить:       — Он этого не хотел.       — Он…       А чего Харви хотел на самом деле? Уберечь — это ощущение отпечаталось на ауре яркой фотоаппаратной вспышкой. Именно поэтому несносный патрульный и душил Фрэнка в своих объятиях, нежности и уверенности. Чтобы успокоить… точнее, обмануть бдительность. Зная, что Фрэнк поведётся, как всегда вёлся на его ментальные уловки. И это сработало как нельзя лучше, поскольку последние страшные сутки разрослись в его мозге опухолью, вытеснив остатки сил и здравомыслия.       Тёмное нутро походного трейлера с наглухо закрытыми окнами. Голод — еду приносили, но кусок не лез в горло. Воздух, пропитанный сыростью чужого недружелюбия. Бессонница. Бесконечные изматывающие попытки повлиять издалека на находящихся снаружи членов клана, смягчить их гнев. И всё это — под пристальным взглядом «тюремщика», невысокого, пожилого и молчаливого вампира, который смотрел на пленника без ненависти, но бескомпромиссно отметал все посягательства на его ауру и не поддавался насильственным инъекциям милосердия в душу. Фрэнк несколько раз просил о встрече с Бенни или хотя бы с Главным, но никто так и не пришёл. Неведение — худшее из зол — забрало последние силы.       Если бы не это… Если бы Фрэнк не истощил себя глупыми попытками предотвратить неизбежное… чёрта с два Харви так просто удалось бы прогнать его! И что у него был за план? Отвлечь внимание? Героически пожертвовать собой? Пусть только попробует сделать нечто подобное, и…       Пустота мерзко заворочалась в груди. Она готовилась поглотить не только Фрэнка, но и всё, во что он верил, всё, чем так дорожил. Мир между людьми и иными расами много лет был его приоритетом, смыслом жизни — а что в итоге? Он сам же стал яблоком раздора в их споре. Бесполезным фруктом, который перекидывают из рук в руки, будто у него нет собственной воли.       Видимо, ярость, обжигающая спину Бенни, заставила его всё же затормозить и обернуться. Сверкающие точки глаз увеличились в размерах. Глядя прямо на них, Фрэнк отрывисто прохрипел:       — С чего вы оба взяли, что можете решать за меня? Ты выбрал дорогу — так почему не даёшь мне идти по моей?       Точки спустились чуть ниже. Тяжёлая ладонь опустилась на плечо, неожиданно мягкая и тёплая, это ощущалось даже сквозь куртку. Вот теперь Бенни почти прежний: не испуганный, но по-прежнему неуверенный, слегка смущённый. И благодарный.       — Помнишь, там, в изоляторе, когда я отходил от лекарств, а ты сидел со мной… Я назвал себя монстром. Что ты мне ответил? — тихо спросил вампир.       Само собой, Фрэнк прекрасно помнил те бессонные сутки и ответил без колебаний:       — Что монстром тебя делает вовсе не раса, а твой собственный выбор.       — И я тебя услышал, — подхватил Бенни, слегка оживившись. — Когда мы встретились, я мечтал вернуться к прежней жизни. Думал, что действительно хочу этого, что скучаю по ней. Но потом… заглянул в себя и понял, что не так уж сильно она мне и нужна, потому что я теперь другой. И тогда я выбрал новый путь.        — Путь в клане?        — Да.       Кусочки паззла наконец выстроились в нужном порядке.        — Ты встретил кого-то из них ещё в городе, верно? — догадался Фрэнк. — И колебался, раздумывая над решением, пока нас не вызвали в отдел контроля.       Вот чем объясняется та странная встреча в парке и запись с камер. Чужое смущение свернулось вокруг горла колючим шарфом.        — Да, я думал. Понял, что до сих пор просто боялся нового себя, боялся… «вампирской» жизни, но в ней на самом деле нет ничего плохого. Теперь я знаю, кто я и где моё место. Жаль, что ради этого пришлось оставить тебя, но я надеялся, что этим уменьшу количество проблем для тебя. Не вышло. — Бенни со вздохом убрал руки, но тепло так и осталось лежать на плечах. Помедлив, он признался: — Я не стал заметать следы на поляне, хотел показать тебе, что я жив. Догадывался, что ты будешь беспокоиться… но ты зашёл дальше. Зачем?       — Потому что правда беспокоился, Бенни.       Благодарное тепло обволокло стенки вен изнутри. Судя по звуку, вампир нервно теребил полы кожаной куртки.       — Спасибо. Ты… очень много для меня сделал. Я никогда этого не забуду, правда. Именно поэтому я согласен с патрульным. Тебя нужно беречь. Ты сможешь помочь ещё многим. У тебя талант.       — Талант… — эхом повторил Фрэнк и едва не рассмеялся об абсурдности этого заявления. — О чём ты? О таланте быть беспомощным слабаком, разучившимся выполнять свою работу? Зришь в корень.       «Мы сегодня уже имели честь наблюдать ваши профессиональные навыки в действии», — пробился откуда-то из глубин подсознания полузабытый голос Дельфингтона. Напрасно Фрэнк тогда злился на него, ведь капитан был прав, кругом прав. Слишком много неверных решений. Необдуманных поступков. Эмоций, которые он совсем перестал контролировать…       — Нет, Фрэнк. — Сильные руки вновь сомкнулись кольцом вокруг его тела. — Только ты так и можешь. Пропускать весь мир через себя. Понимать каждого, даже если он этого совсем не заслуживает. В этом весь ты.       Так странно. Прежде аура Бенни была текучей, неустойчивой, но сейчас в ней ощущается опора. Стержень, которого не было раньше. Значит, в его случае всё действительно к лучшему.       Фрэнк позволил себе уткнуться лбом в широкую грудь своего бывшего пациента и искренне прошептал:       — Я рад, что ты обрёл себя.       Пусть и не тем путём, на какой они оба рассчитывали.       — А ты себя не теряй, — посоветовал Бенни в ответ и тихо добавил: — Клан скоро покинет эти места и больше вас не потревожит. А сейчас тебе пора.       Сердце протестующе толкнулось в горло. Пальцы Фрэнка сжали полы куртки вампира так сильно, что кожа заскрипела.       — Я не могу, Бенни. Я не могу так.        — Если не уйдёшь сам, я уведу тебя силой и привяжу к дивану.       Не шутка и не угроза — просто констатация факта. Новый Бенни вполне на такое способен. Из горла вырвалось сиплое:        — Они ведь не убьют его?       Шея покрылась мурашками от явного нежелания Бенни отвечать вслух. Впрочем, вопрос был риторическим.       А если дождаться ухода Бенни и после этого…       — Нет. — Вялые пальцы чуть слышно, предостерегающе хрустнули в чужой ладони. Все решения приняты, не так ли? И ни в одном из них не нашлось места для Фрэнка Таннера.       Хруст. Хруст. Хруст.       Впереди мелькнул режущий глаза свет. Дорога. Тихо, ни одной машины. Остановившись, он машинально обернулся без всякой надежды, но за спиной, в тени густых еловых веток, маячила безжалостная тень. Вернуться ему не дадут.       Но что делать? Отправиться домой сейчас казалось предательством по отношению к Харви. Негнущиеся ноги кое-как донесли Фрэнка до знакомой автобусной остановки, и он рухнул на ледяную скамейку. Согнулся пополам, обхватив руками разрывающуюся голову. Уткнулся носом в колени, завернулся в воспоминания, как в плед. Он, безусловно, согревал, но за его пределами не было ничего. Пустота.       Он был слишком наивным. Как идиот, до последнего надеялся, что Харви догадается, что придёт не один или хотя бы вовсе не придёт. Знал же, что с ним всё будет в порядке. Точно знал. И всё равно пришёл.       «Соскучился».       Для вампиров это не аргумент. Они ясно обозначили свои намерения. Бенни тут не помощник, он и так сделал всё, что от него зависело.       Стена. Глухая чёрная стена. Если разбить об неё лоб, станет хоть капельку легче? Вряд ли.       Фрэнк остался совсем один.       Как мало воздуха…       Жёсткая морщинистая ладонь ласково коснулась затылка и взъерошила волосы.       «Боишься?»       Такой знакомый голос. Такой отчётливый. Фрэнк дёрнул головой, чиркнув носом о засаленную, пахнущую потом и хвоей ткань домашних брюк. Как можно остаться рассудительным и хладнокровным, когда от ужаса трясутся колени, Сильвио? Как?       «Чего боишься? Смерти или груза на совести?»       И того, и другого. Неизвестно, чего больше. Если Харви пострадает, Фрэнк захлебнётся пустотой, а вина его вскоре раздавит. Вот что бывает, когда впускаешь кого-то прямо в душу. Так глубоко и так больно.       «Ты жалеешь?»       Нет. Вовсе нет.       Мысленный плед сомкнулся шатром над головой. Тепло Харви. Тепло Бенни. Тепло Сильвио. Сверкают, как звёзды, под куполом ауры. А кругом всё темнее… темнее…       — Бак, сюда! Осторожнее, не так близко! Сэр? Сэр, вы меня слышите? С вами всё в порядке?       Сиплый мужской голос заставил Фрэнка приподнять потяжелевшую голову и всмотреться в туман. На него двигались два тёмных силуэта. Третий приближался откуда-то справа.       — Эй, Эби, аккуратнее, — проговорил один из незнакомцев.       В глаза ударил лучик света, вынудив зажмуриться.       — Человек, — констатировал низкий, приятный женский голос. — Сэр, мы из патрульной службы. Что-то случилось? Вам нужна помощь?       Помощь… Нужна. Очень нужна. Фрэнк хотел прокричать об этом во всё горло, но вместо слов из горла вырвался хриплый кашель. От сотрясавшей тело судороги он едва не свалился со скамейки.       — Что с вами? — Женщина по имени Эби оставалась сосредоточенной, но от неё веяло бризом сдержанного участия. — На вас напали? Вы кого-то видели?       Раздирая шею грязными ногтями, Фрэнк кое-как выдавил из себя:       — Вам… пиры… в лесу…       Голова едва не лопнула от резкой вспышки раздражения.       — Мать твою, так и знал! — выругался один из мужчин за спиной Эби.       — Это то, о чём говорил Дил? — растерянно уточнил второй.       Крепкие пальцы вцепились в плечи Фрэнка.       — Вы их видели? Сколько их?       — Д-десять… Одиннадцать…       — Дело дрянь! Эби, займись им, мы на разведку!       — Спятил? Десяток кровососов! Вызывай подмогу, живо!       — Там… там… Ха… — Договорить помешал новый приступ кашля. Да и голос Фрэнка был слишком слаб, а патрульные вовсю увлеклись спором.       — Я же говорил, что их намного больше! Я говорил!       — Заткнись, Чейз, надо решить, что делать!       — Как что? Валить гадов, нечего им там прохлаждаться!       Фрэнк стиснул запястье Эби, привлекая к себе внимание, и горячо зашептал:       — Н-нет, пожалуйста, послушайте… Они… вампиры не хотят никому зла. Но там… человек… пожалуйста, спасите его.       — Человек? В заложниках у кровососов? — рыкнул Чейз, выхватил из-за пояса рацию, отошёл и стал яростно чеканить в динамик какие-то приказы.       Руки Эби мягко надавили на плечи Фрэнка, вынуждая его снова опуститься на скамейку.       — Сэр, вам явно требуется помощь. Я вызову «скорую».       — Не н-надо, я в порядке.       — У вас шок. Нужны врачи, возможно, психолог… — Эби потрясённо замолчала, не ожидая, что её слова вызовут у пострадавшего новый приступ — на сей раз истерического смеха. Он отнял у Фрэнка столько сил, что остаток ночи запомнился крайне плохо.       Кажется, Эби всё-таки вызвала «скорую» — по крайней мере, в памяти отложился вой сирены и характерная боль от какого-то укола. Были вопросы, целая куча вопросов, но он даже не помнил, что отвечал. Чудом удалось уговорить медиков не забирать его в больницу, так что очнулся Фрэнк уже на собственной кровати, укрытый тёплым одеялом. Хотелось бы думать, что Харви вернулся за ним и забрал домой, но это был не он. Точно не он.       На полу рядом с раскрытым шкафом всё ещё высилась неубранная стопа книг. Взгляд бездумно скользил вдоль корешков с бестолковыми названиями. Лицо обдувало холодком из открытого окна. Прошло немало времени, прежде чем в пустой черепной коробке звякнула мысль: «Утро». Именно она заставила Фрэнка моргнуть и медленно откинуть край одеяла.       Утро — это свет. Вампиры боятся света. Значит, можно вернуться, и они не помешают. Можно зайти в лес и искать. Следы, отголоски, эмоции. Что-нибудь. Кого-нибудь.       Грязная одежда полетела прямо на пол. Фрэнк долго стоял под тёплой водой в душе, жадно глотая льющуюся сверху воду. Его по-прежнему колотило, желудок сжимался от голода, но какая разница? Нужно идти. Двигаться. Что угодно, лишь бы не сойти с ума.       Он уже натягивал кеды в прихожей, когда услышал странный дребезжащий звук. Потребовалось несколько секунд, чтобы опознать в нём вибрацию телефона. Сам аппарат обнаружился в гостиной, подключённым к зарядке. На дисплее виднелось имя «Марта».       Марта?        — Алло?        — Ты дома? — Голос на том конце провода не выражал ровным счётом ничего.        — Да. Пока да.        — Приезжай, для тебя есть работа.       Работа… Со всей этой суматохой он почти забыл, что это такое. Даже забавно.        — Сейчас? — тупо переспросил Фрэнк.        — Да, сейчас. Это очень срочно.       Гудки.       Работа. Срочная работа. В самый неподходящий момент. Но Харви… Харви же…       «Тебя нужно беречь. Ты сможешь помочь многим».       Харви хотел защитить его. Бенни хотел, чтобы он продолжил спасать других. Выполнял работу, для которой был предназначен. Через боль. Через потери. Через себя самого. Этому Фрэнка учил Сильвио. Для этого сохранил ему жизнь.       Жизнь. Возможно, ещё чья-то жизнь висит на волоске. Жизнь кого-то, кого он может спасти. Прямо сейчас.       Короткая неуклюжая пробежка по лестнице. Невыносимо долгая и напряжённая поездка на автобусе. Едва выскочив из дверей, Фрэнк метнулся в корпус центра и напоролся взглядом на Джоан — она вскочила за своей стойкой и прокричала:        — Изолятор три-один, Фрэнк! Три-один!       Для верности даже показала соответствующее количество пальцев на одной и на другой руке.       Изолятор три-один. Новообращённый в тяжёлом физическом и психологическом состоянии. Благодарно кивнув, Фрэнк рванул к лифту. Если бы задумался хоть на секунду, возможно, ещё тогда сложил бы два и два, но рассуждать было некогда.       Нужный этаж. Длинный белый коридор. Металлическая дверь в самом конце. С помощью карточки Фрэнк разблокировал замок и вошёл в маленькое помещение, разделённое пополам толстой прозрачной перегородкой. За ней горел свет и стояла высокая кушетка. Там лежало тело, сплошь опутанное мягкими, но очень прочными ремнями.       Боль. Притуплённая препаратами, но оттого ещё более мучительная, тянущая жилы, раздирающая грудь. Боль. Растерянность. Боль. Паника. Пожар в горле. Боль. Резь в глазах. Боль. Боль. Боль.       Самый пик первой фазы.       Преодолевая ломоту в костях, Фрэнк шагнул к перегородке, но резко остановился. В лицо брызнуло снопом искр, неожиданно жгучих и… радостных?       Заскрипели динамики под потолком. Слабый, сиплый, но с неизменными ироничными нотками голос тихо произнёс:        — Здравствуйте, доктор. Я попросил самого лучшего специалиста, и мне посоветовали вас. Позаботитесь обо мне?       Пол под ногами куда-то провалился. Фрэнк качнулся вперёд, в невесомость, впечатал ладонь в ледяное на ощупь стекло и взглянул на бескровное, в одночасье осунувшееся лицо. В глаза, которые больше никогда не станут беззаботно-зелёными из-за свежей крови, наполнившей радужку до краёв. Лишь возле огромного зрачка виднелся мутный желтоватый ободок. Как лимфа, сочащаяся из открытой раны.       Не успел Фрэнк вымолвить ни слова, как лицо Харви слабо исказилось.        — Не надо, ладно? Не заставляй меня плакать.       Его аура стала раз в пять мощнее прежней. Она прошивала острыми электрическими разрядами, заставляла волосы вставать дыбом. Эта аура без труда проникала сквозь глухую перегородку, вливалась в ауру Фрэнка и улавливала абсолютно всё. Его шок. Отчаяние. Облегчение. Горе. Счастье.        — Я тоже рад тебя видеть, психолог, — шепнул Харви, и оба вздрогнули от нового прилива боли. Тем не менее, он умудрился растянуть мертвенно-белые губы в подобие улыбки. — Здорово я выкрутился, а? Отдал жизнь, как они и просили… свою человеческую жизнь. Сначала они не хотели, но я… всё ещё чертовски убедителен.       Конечно. Вампиры не хотели, чтобы убийца члена их клана отделался так легко, но потом они поняли. Поняли, что это будет значить для Харви Нокса, патрульного из отдела контроля. Потеря работы. Полная смена привычного образа жизни на тот, который он раньше порицал. Жизнь монстра, на которых он сам охотился. Более чем достаточное наказание. Равноценный обмен.       Все внутренности Фрэнка подкатили к горлу. В ответ Харви выгнулся в путах ремней и застонал сквозь зубы.       — Чёрт!.. Как… ты с этим жил вообще?..       Фраза кнутом хлестнула по рассудку, подстегнув к действию. Залепив себе рот ладонью, Фрэнк зажмурился и со свистом набрал воздуха в грудь. Лоб прижался к стеклу.       Спокойно. Харви и так хватает боли. Его страдания можно облегчить. Если успокоиться.       Медленный вдох через нос. Выдох через рот. Пальцы скрипнули по стеклу. Боль ворочалась под кожей, но уже не стремилась прорваться наружу острыми шипами.       — Спасибо… — устало буркнули динамики. — Скажешь… что-нибудь?       Фрэнк не поднял головы, но и без того прекрасно чувствовал на своём лице взгляд измученных алых глаз.       — Ты поступил безумно глупо. И храбро, — признал он чужим — слишком отстранённым — голосом.       — Только ради того, чтобы услышать от тебя эти слова. — По коленям робко мазнуло отголоском тепла. Далёкого-далёкого, но такого родного. Сразу после этого кишечник завязался тугим узлом — Харви помрачнел. — Не буду врать, будто это было… легко… зато мы оба выжили, так? По мне, это важнее.       Только бы удержать слёзы. Они сейчас не к месту и сделают только хуже. Хотя Харви и без того ощущает нарастающий в горле ком и чуть заметно, неосознанно тянется пальцами в его сторону.       — Фрэнк… Я…       — Фрэнк? — эхом послышалось от двери. Едва ли не впервые в жизни лучший эмпат центра пропустил приближение со спины. — Можно на пару слов?       — Да. Сейчас, — глухо отозвался он и кое-как отлепился от стекла. Чужая боль и тоска вытекли вместе с ним в коридор.       Марта скептически осмотрела его лицо и нахмурилась.       — Ты серый.       — Всё нормально. — Что ещё тут можно было ответить? — Ты знаешь, что произошло?       Женщина скрестила руки на груди.       — Его притащили патрульные, перед самым рассветом. Сказали, нашли в лесу, он брёл в сторону города, хотя был едва в сознании. Порядка десяти свежих укусов, интоксикация жуткая. Мы приняли его и подключили к аппаратам, потом я сразу позвонила тебе. С ним ещё не разговаривала, поэтому не знаю подробностей. Твой знакомый?       — Да.       Вздох сожаления окутал кончик носа холодком.       — Я вспомнила уже после того, как позвонила, — с досадой призналась женщина, отводя взгляд. — Потом подумала, что ты сможешь его успокоить, но сейчас, глядя на тебя… Прости. Не стоило. Я займусь им, не переживай.       — Нет. Я сам.       Изумление Марты отдалось ощутимой болью в затылке.       — А как же корпоративная этика? Ты знаешь пациента лично, поэтому…       — Да, поэтому. Именно поэтому.       Пока трансформация отнимает у Харви слишком много сил, но когда она завершится, начнётся куда более трудный этап. Он не Бенни, бояться себя не будет, но может случиться нечто похуже. Фрэнк уже даже примерно представил, что именно.       Он всё равно не сможет остаться в стороне, ни при каких обстоятельствах. Значит, остаётся только одно. Помочь тому, кто нуждается в помощи, и не распускать нюни. Больше он не позволит себе ни единой ошибки. Хватит.       Фрэнк ещё раз медленно выдохнул и расправил плечи.        — Я хотел бы вернуться, если ты не против.       Внутренняя уверенность избавила его от лишних вопросов. Марта молча отступила в сторону, напоследок огладив его спину волной ободряющей энергии и устремилась дальше по коридору.       Харви ждал, чуть повернув голову к двери. Ожидание приговора воткнулось под рёбра ледяным ножом.       — Ну… что? Эй, хватит… чесаться.       И правда, ногти готовы были уже вонзиться в кожу запястий по старой привычке. Вместо этого Фрэнк обхватил себя руками и сосредоточился.       — Нужно будет собрать показания приборов, чтобы знать, от чего отталкиваться. Сегодня начнём дневник наблюдений. Я займусь планом лечения, а ты отдыхай.       — Такой серьёзный… — выдохнул Харви и вдруг улыбнулся куда мягче, расслабленнее. Обезболивающее начало действовать по-настоящему? — Маленький, самый храбрый на свете психолог… Я люблю тебя.       Щемящая, исступлённая нежность коснулась лица, растеклась по губам, скользнула по шее и ниже, к самому сердцу, заглушая их общую боль. Контраст так поразил Фрэнка, что до него не сразу дошёл смысл слов. А когда дошёл…       — Да… — протянул Харви и откинулся на подушку с видом полного удовлетворения. — Прости, что раньше не сказал… Боялся сглазить.       Веки Фрэнка отяжелели от подступающей влаги. Ответное «люблю» казалось логичным, но в то же время таким надуманным, таким пустым. Несоразмерным чувству, которое распирало рёбра изнутри, будто растущая сверхновая. Харви прикрыл глаза, нежась в её лучах.       — Такое… кайфовое чувство…       Сейчас отключится. Симптомы «вспышки» прогрессируют скачкообразно — медикаменты на время притупляют боль, чтобы дать организму передохнуть, а затем всё начинается заново. До второй фазы ещё далеко.       Фрэнк прильнул к стеклу, собираясь с силами.       — Ты мне доверяешь?       Ответ последовал незамедлительно:       — На все триста шестьдесят, психолог.       — Тогда будем работать вместе. Будет трудно и долго, но я всегда буду рядом. Об одном прошу — не пытайся прыгнуть выше головы. Хотя бы в этот раз.       Уголки губ Харви разъехались ещё шире.       — Пока ты здесь… — уверенно начал он, но замолчал на полуслове. Алые глаза сонно закатились, и тело на кушетке обмякло, повинуясь мощному мысленному импульсу.       Обессиленный, Фрэнк качнулся назад. Ноги едва держали. Пот катился ручьями по щекам — а может, это был вовсе не пот. Он апатично утёр лицо рукавом и обнял руками ноющий живот. Нужно попросить у Марты немного еды и ключ от кабинета, а потом зайти к медикам за результатами анализов. Для раздумий ещё найдётся время.       Бледное лицо Харви выглядело удивительно безмятежным во сне. Как будто он привычно отключился на диване после честно отработанной смены. Просочиться бы сквозь стекло, улечься рядом, крепко обнять, прижавшись к плечу, и забрать всю его боль. Всю до капли, и нынешнюю, и предстоящую… Но увы, это невозможно. Существует только один способ ему помочь, и Фрэнк не собирался упускать ни секунды на пути к цели.       Вдох. Выдох. Пора за работу.