Кабинет старост
Драко не двигался ни секунды, ошеломлённый действиями Гермионы. Но его разум вскоре догнал, и он обнял её, поцеловал в ответ. Боже, он скучал по этому чувству. Бабочки в животе и тот факт, что его кровь была похожа на расплавленную лаву, когда она хлынула по его телу. Только Гермиона оказывала на него такое влияние. Он застонал, когда она стала ещё более предприимчивой и засунула язык ему в рот. Он определённо мог привыкнуть к этой напористой версии гриффиндорской девушки. Он должен был признать, что хорошо не быть тем, кто гонится за ним. Тот факт, что она нашла его таким же неотразимым, как он нашел её, определённо возбудил. Гермионе нравилось контролировать ситуацию. При всей своей властной натуре она никогда не была слишком уверенной в отношениях с мальчиками. Ей нравилось, что Драко позволял ей контролировать поцелуй; это заставило её почувствовать себя намного увереннее в своих способностях. Она закончила поцелуй и посмотрела на Драко, покрасневшего и слегка задыхаясь. — Ммм, думаю, я буду чаще надоедать, если ты будешь так затыкать мне рот, — сказал Драко, облизывая губы и ухмыляясь. Гермиона покраснела ещё сильнее: — Ой, заткнись! Драко дьявольски ухмыльнулся ей. — Так, значит, ты теперь моя девушка? — игриво спросил он. — Ого, Казанова, не нужно забегать слишком далеко. Я думаю, тебе нужно сначала бросить свою нынешнюю девушку. Драко положил руку Гермионе под подбородок и приподнял её лицо. — Серьёзно, Гермиона, я не собираюсь играть в игры. Если ты не хочешь, чтобы между нами что-то происходило, тебе нужно сказать мне сейчас. Но… будь осторожна, если ты откажешься от этого — значит всё. Я не собираюсь за тобой бегать. — Боже, Драко, обязательно всё усложнять? Не то чтобы я хожу вокруг и целую мужчин из Хогвартса ради смеха. Да, это было моё признание о намерениях. Ты мне нравишься, и я хочу быть с тобой, — неловко сказала Гермиона. Драко мягко улыбнулся: — Не нужно смущаться, Гермиона. Я просто хотел знать, на каком месте я стою. Ты мне тоже нравишься, — сказал он разговорчиво. Гермиона закатила глаза и вышла из кабинета. — Эй, ты куда? Я ещё не закончил с тобой, — пожаловался Драко и притянул её к себе для ещё одного поцелуя.***
Общая комната Слизерина
Семикурсники Слизерина сидели у камина и выглядели немного растерянными. — Как вы думаете, сколько времени потребуется, чтобы действие зелья прекратилось? — спросила Дафна. — Такое ощущение, что прошло уже несколько лет. Блейз пожал плечами: — Это был изменённый рецепт, поэтому я не уверен. — Что ты имеешь в виду? Ты скормил Драко изменённый рецепт, даже не зная, насколько он силён и как долго он прослужит? Что, если он никогда не выйдет из его чар? И кто его изменил? Что, если человек, который внёс изменения, хочет навредить Драко? — Дафна вскрикнула, впадая в истерику. — Успокойтесь, мисс Гринграсс. Перестаньте выставлять себя таким зрелищем. Это неприлично, и я должен отметить, очень не по-слизерински, — протянул профессор Снейп со своего портрета. — Это мой личный рецепт, и я очень сомневаюсь, что хочу хоть как-то навредить своему крестнику. — О… — глупо сказала Дафна. — Но в этом есть смысл, сэр. На сколько хватит зелья, когда Драко перестанет есть шоколад? — спросил Тео, прежде чем сказать в сторону Блейзу, — Не могу поверить, что мы не подумали спросить, когда Северус дал нам изменения. — Вы закончили, мистер Нотт? Или вы действительно не хотите слышать мой ответ. У меня нет целого дня, чтобы ждать, пока вы закончите свой разговор, — резко сказал Снейп. — Ты вообще картина, всё, что ты делаешь, — это болтаешься, — пробормотал Блейз. Тео подавил смешок. — Что это было, мистер Забини? — Ничего, сэр. Снейп прищурился, вновь желая не умирать. Тогда он мог бы дать Забини неделю наказаний. Снейп скучал по замку, пугая первокурсников и терроризируя остальных студентов. Он вздохнул, вспоминая старые добрые времена. — Я изменил зелье, чтобы вы могли дать его Драко, и это заставило бы его влюбиться в любую девушку, которую вы выберете. Очевидно, я также хотел, чтобы всё прошло быстро. Таким образом, Драко придёт в себя намного раньше, чем при прежнем рецепте, — хотя почему его крестник хотел быть с этой невыносимым всезнайкой, он не понимал. С другой стороны, она немного напомнила ему Лили Эванс. Она также раздражала. — О, хорошо, тогда они скоро вернутся, — радостно сказала Дафна. — Если я не ошибаюсь, они уже идут. Мне кажется, я слышу пронзительный голос мисс Грейнджер даже отсюда. Блейз, Тео и Дафна ничего не ответили, но посмотрели друг на друга весело. Все они знали, что Снейп испытывал к Гермионе. Он безмерно гордился её талантом в зельях, но сетовал на её дурной вкус в друзьях. Они также знали, что он потрудится помочь им с их планом, только если одобрит Гермиону. Он, как известно, защищал Драко, даже если тот приводил его в ярость, когда он был моложе. — Так кто-нибудь из вас собирается рассказать, какого чёрта вы решили позволить мне бегать по Хогвартсу, выглядя ужасным болваном, последние несколько дней? — спросил Драко, когда они с Гермионой появились в гостиной несколько минут спустя. — Мне очень жаль, но мы не смогли отличить. Разве ты не всегда огромный придурок? — Тео выстрелил в ответ. Драко пристально взглянул на него. — Не связывайся со мной прямо сейчас, Тео. Мне просто пришлось смириться с тем, что второкурсники приходили и дразнили меня из-за моего поведения. Второкурсники! С каких это пор они меня не боялись? Блейз и Тео ничего не сказали и даже не пытались скрыть ухмылки на их лицах. Дафна поёрзала и откашлялась. — Драко, мы были просто счастливы за тебя. Я имею в виду, что ты был таким милым и счастливым в любви, — солгала она, скрестив пальцы за спиной. Боже, он был жутким. Она надеялась, что больше никогда не увидит, как Драко так себя ведёт. — Малфои никогда не бывают милыми, Дафна, даже в детстве. И носить на шее волосы случайной девушки — это не счастье в любви, это определённо безумие. Это определённо должно было быть твоей подсказкой. Разумеется, должно было быть для этих двух ублюдков, — Драко зарычал, указывая на Тео и Блейза. — Эй, это было забавно. Великий Драко Малфой бежит за какой-то маленькой гриффиндоркой, — рассуждал Блейз. Кулаки Драко крепко сжались, и Гермиона не верила, что он не поместит Блейза в лазарет, как это было с Малкольмом Баддоком. Хорошее настроение Драко довольно быстро испарилось, когда они покинули кабинет старост, и он стал объектом нескольких шуток и насмешливых комментариев. — Драко, сейчас не время драться с Блейзом. Разве тебе не нужно найти Ромильду и выяснить, о чём она думала? — Да, — быстро добавила Дафна, — она искала тебя за завтраком, — она решила не добавлять, что назвала его Драки и выглядела довольно расстроенной из-за того, что не видела его со вчерашнего дня. Она думала, что Драко не нужно было знать эту информацию. — Кроме того, ты захочешь завершить свои… эээ… отношения, прежде чем сесть за обед, иначе она будет ожидать, что ты пойдёшь и сядешь рядом с ней за гриффиндорский стол, — Гермиона не могла не рассмеяться к концу предложения. Драко проворчал что-то насчёт того, что раздражает подруг Гриффиндора и не помогает ситуации, от чего Гермиона рассмеялась ещё сильнее. Блейз, Тео и Дафна в изумлении смотрели, как Драко набросился на неё, щекоча. — Хватит, Драко, я не могу дышать, — взвизгнула Гермиона. — Тогда перестань надо мной смеяться. Гермиона извивалась, пытаясь вдохнуть немного кислорода, когда Драко безжалостно щекотал её. — Хорошо, хорошо, я сдаюсь. Драко тут же умолк, и ему пришлось поддержать задыхающуюся Гермиону: — Скажи, что тебе жаль. — Нет, — упрямо сказала она. Драко с угрозой поднял руки, угрожающе шевеля пальцами. — Хорошо, извини, — угрюмо сказала Гермиона, не желая снова рисковать, что её защекочут. — Поцелуй меня, чтобы извиниться, — потребовал Драко. Гермиона фыркнула: — Ты такой шантажирующий ублюдок. — Э-э, да, Слизерин помню. Гермиона надулась на Драко в притворном гневе, но вскоре сдалась, поцеловав его. Вскоре они забыли о своей аудитории, с энтузиазмом навёрстывая упущенное. Блейз довольно громко закашлялся после пяти минут, пока они целовались перед ним. — Привет? Помните нас? Мы тут. Гермиона отстранилась, бордовая от смущения. Публичная демонстрация привязанности вовсе не была её делом. Драко самодовольно ухмыльнулся своим друзьям и отказался отпустить Гермиону и позволить ей ускользнуть в свою комнату. — Я вижу, вы двое помирились, — заметил Тео. — Ага, похоже, Гермиона не могла вынести вида грязных перчаток другой девушки на мне. Гермиона сердито посмотрела на него, прежде чем ударить его. — Боже, ты такой мерзавец, Малфой. — Молодец, я люблю ревнивых землероек с жестокостью. — Ты понимаешь, что это могут быть самые короткие отношения в истории, если ты не перестанешь быть таким высокомерным придурком, — предупредила Гермиона. Драко заткнулся, не желая слишком сильно заводить Гермиону. Блейз хихикнул: — Я уже всё увидел, Драко. Что же случилось с твоей знаменитой Малфоевской гордостью? Драко бросил подушку ему в голову: — Только Гермионе сойдёт с рук убийство, Блейз. Я буду проклинать тебя, пока Уизлетта больше не узнает тебя. — Ооо, Драко, ты так страшен, — поддразнил Блейз, поднимая руки в притворной капитуляции. — В любом случае, хватит этого, иди и найди Ромильду, — приказала Гермиона Драко, пытаясь выйти из этого неловкого разговора. — Да, мэм, — сказал Драко, подмигнув, прежде чем послать ей воздушный поцелуй и покинуть гостиную. Гермиона вздохнула и плюхнулась на диван рядом с Дафной, которая усмехнулась, обняла её и завизжала: — Вы двое такие милые! Расскажи мне всё. Тео посмотрел на Блейза: — Если ты не хочешь слушать, как Дафна становится всё более пронзительной и возбудимой, я думаю, что есть повод уйти.***
Подземелья Хогвартса
Найти Ромильду было несложно, она таилась у входа в подземелья, очевидно ожидая Драко. Когда он появился, она вскрикнула и обняла его. Драко вздрогнул, это напомнило ему четвёртый курс, когда Пэнси вообразила себя влюблённой в него, потеряла рассудок и вела себя точно так же. — Драки, где ты был? Я тебя везде искала. Драко устоял перед соблазном проклясть её на месте, тем более что она ухудшила его настроение, назвав его Драки. Он не понимал, почему кто-то почувствовал необходимость исказить его имя. Не то чтобы Драко было трудно произносить или даже очень долго. Он просто терпеливо относился к друзьям, называющим его Дрейком, если только они не делали это слишком часто. — Пойдём со мной на минутку, здесь есть пустой класс. Ромильда улыбнулась, как ей показалось, явно кокетливо. — Я тоже скучала по тебе, пупсик, — сказала она фальшивым хриплым голосом. Что, чёрт возьми, значит пупсик? Это было похоже на то, что его назвали малышом, а не Драко Малфоем. Он больше никого не пугал? — Эмм, да, — неопределённо сказал он, затащил её в старый класс и наложил заклинание, чтобы разговор не вышел за стены кабинета. — Хорошо, Ромильда, игра окончена, но я хотел бы знать, почему ты это сделала. Я имею в виду, ты никогда не была одной из тех девушек, которые меня преследуют. Ромильда смутилась: — О чём ты говоришь? О какой игре? Драко разочарованно провёл рукой по волосам: — Тот факт, что ты подсыпала мне приворотное зелье в эти шоколадные конфеты. — Что? Зачем мне подсовывать тебе любовное зелье? — Это то, что я пытаюсь выяснить, но ты намеренно делаешь из этого проблему, — крикнул Драко. Ромильда вздрогнула от уровня его голоса: — Должна ли я напоминать тебе, что ты тот, кто меня разыскивал? — Да, но только потому, что ты дала мне шоколадные конфеты, которые, кстати, были единственным способом заставить меня разыскать тебя. Я даже не знал, кто ты, — Драко нанёс ответный удар. Драко почувствовал укол сожаления, когда увидел боль в её глазах. Ему не нравилось это чувство, и он винил в этом присутствие Гермионы в своей жизни. Он даже не был особо жестоким по своим стандартам. — Послушай, я не хочу кричать на тебя, я просто хочу знать, почему. — Я ничего не делала. Я думала, я тебе нравлюсь. Ты говоришь мне, что не любишь меня и не хочешь быть моим парнем? — сказала Ромильда, заплакав. Если и было что-то, что Драко ненавидел, так это плачущих девочек. Он должен был позволить Гермионе разобраться с этим, но в то время это казалось трусливым. Мужчина всегда должен иметь возможность сам разорвать отношения, какими бы фальшивыми они ни были. Кроме того, он волновался, что Гермиона проклянет девушку, не дав ей говорить. Для Драко было невероятно соблазнительно сделать то же самое, но он подумал, что должен дать ей шанс сначала объяснить, что ей было нужно. — Да, я… эээ… извини, но нет, я не испытываю к тебе настоящих чувств. Мне дали приворотное зелье. Так ты говоришь, что не давала мне Амортенцию? — Конечно, зачем мне это делать? — Что ж, Гермиона упомянула, что ты пыталась использовать любовное зелье на Поттере ещё на шестом курсе. Ромильда усмехнулась при упоминании Гермионы: — Грейнджер сказала бы тебе это. Она всегда не любила меня, глупая корова. Драко сдерживал свою ярость, злясь на неё за оскорбление Гермионы, и это его ни к чему не привело. Кроме того, он, возможно, был придурком, когда был моложе, но даже тогда он никогда не бил девушку и не планировал начинать сейчас. — Мы должны Грейнджер, она поняла, что я был под зельем и избавилась от заражённых конфет. Ромильда не почувствовала особой благодарности. Несмотря на то, что она узнала, что Драко на самом деле не был влюблён в неё, это не значило, что она не хотела бы продолжать отношения ещё какое-то время. Её популярность взлетела до небес. Девушка с Гриффиндора, которая поставила Короля Змея на колени. Её друзья были гороховыми от зависти. Теперь она должна была стать посмешищем, поскольку все посчитают, что он вёл себя так только потому, что находился «под влиянием». — Итак, я думаю, что мы закончили. Драко недоверчиво посмотрел на неё. Была ли девушка честна на самом деле? — Да, я действительно испытываю чувства к кому-то другому. Ромильда фыркнула, понять кого было несложно. Теперь все её друзья бросят ей в лицо комментарии о краже Малфоя у Грейнджер. — Ты действительно не веришь мне насчёт приворотного зелья, верно? Я имею в виду, что теперь все будут смеяться надо мной, теперь правда выйдет наружу. — Да, я верю тебе. Я не думаю, что кто-то может симулировать уровень твоего удивления по поводу моих обвинений. Не позволяй ничьим комментариям расстраивать тебя. Ты милая девушка, Ромильда, но не для меня, — сказал Драко, поцеловав её в щёку, чувствуя себя намного щедрее теперь, когда он знал, что она не виновата. Он мог даже не заметить её раздражающие черты характера и её неприязнь к Гермионе, если бы это означало, что она больше не будет плакать. Ромильда почувствовала, как у неё забилось сердце. Чёрт возьми, почему он должен быть таким милым? Она бы предпочла, чтобы старый Малфой жестоко убил её. По крайней мере, так с ним будет легче справиться. До того, как он разыскал её, она восхищалась им издалека, но никогда не испытывала никакого желания присоединиться к его орде восхищённых преследователей. Теперь она подумала, что ей следует баллотироваться в президенты фан-клуба Сердце Драко Малфоя. Она вздохнула, когда он вышел из пустого класса; жизнь временами была такой несправедливой.***
Астрономическая башня
У Драко не было возможности поговорить с Гермионой до позднего вечера. Он провёл день, пытаясь ограничить урон, и знал, что это лучше всего делать вдали от своей сострадательной подруги-гриффиндорки. К нему уже вернулось ужасающее уважение первокурсников, второкурсников и третьекурсников с помощью жёсткой тактики запугивания, множества потерянных очков трёх других факультетов и нескольких задержаний позже. Его репутация префекта от которого следует держаться подальше, действительно укрепилась. Однажды Дафна была против того, чтобы заручиться помощью своей младшей сестры Астории, и между ними они много сплетничали о том, что Драко был под любовным зельем. Это не сильно повлияло на его статус одного из самых умных волшебников в Хогвартсе, но он предпочёл бы, чтобы это попало под удар, чем другие студенты действительно считали его «Я влюбился в Ромильду Вейн и вёл себя очень огорчительно». Теперь он чувствовал себя довольным и хотел сообщить Гермионе о том, что им нужно найти виновника. Он мимоходом сказал ей, что Ромильда не виновата. Она выглядела сильно разочарованной, но у него не было возможности уточнить детали. Он знал, что ей нравится подниматься на Астрономическую башню любоваться закатом. Он подкрался к ней сзади и обнял за талию, втягивая обратно в своё тело. Он прижался к её шее, наслаждаясь тем фактом, что она вздохнула и расслабилась рядом с ним. — У тебя есть время, чтобы объяснить, почему ты думаешь, что Вейн невиновна, — спросила она. — Ага, это то, для чего я пришёл, кроме как бессмысленно целоваться с тобой, конечно. Гермиона закатила глаза, но улыбнулась на это, ожидая, что Драко перестанет дразнить её и ответит. Он подробно описал ей свой разговор с Ромильдой, которого позабавило её разочарованное надувание, когда она согласилась с ним, что это казалось маловероятно, что пятикурсник мог отдать Драко шоколадные конфеты. — Так кто, по-твоему, это был? — спросила Гермиона. Они оба замолчали, ломая голову, пытаясь понять, кто хотел таким образом унизить Драко. Раньше Драко поставил Поттера и Вислого на первое место в своём списке, но он не думал, что они захотят заставить Гермиону пережить всю эту боль. Если, конечно, они не надеялись, что это изменит её мнение о нём. — Ты же не думаешь, что это будут твои двое тупых друзей, не так ли? — спросил он, уже зная, каким будет её ответ. — Нет, — сразу сказала она, — я имею в виду, зачем им такое делать? — Эээ, ты посещала Хогвартс последние 8 лет? Мы не совсем закадычные друзья, и я сомневаюсь, что они в восторге от перспективы прекращения наших «свиданий». — Да, правда, но ты забываешь одну вещь. Мы не совсем ладили, прежде чем ты попал под зелье. И нет никакого способа, чтобы Гарри подвергся риску гнева Пэнси, если его поймают. — Думаю, ты права. Я имею в виду, что они не заставили тебя спланировать это для них, и ни один из них не самая яркая искра в зельях, даже если Поттеру повезло на шестом курсе, что, честно говоря, подозрительно. Гермиона хихикнула, она больше не волновалась из-за того, что Гарри использовал старый учебник Снейпа. — Ты прав, если думаешь, что чудесное восхождение Гарри на вершину таблицы лидеров по зельям было сделано не благодаря мозгу, прививкам и тяжёлой работе. Он нашёл старый учебник Снейпа по зельям в шкафу со множеством инструкций по каждому зелью, как и ну, несколько выдуманных заклинаний, включая, я могу добавить, Сектумсемпра. — Этот подлый, мошеннический придурок. Я знал, что он не смог бы так хорошо овладеть зельями, если бы сменил профессора. Ха, держу пари, это свело вас с ума, мисс Гуди-Два Ботинка. Гермиона наморщила нос: — Я была очень взволнована. Мне нравится думать только потому, что он магическим образом использовал книгу, не зная источника записей, но, честно говоря, большая часть была из-за того, что я ревновала неимоверному таланту предыдущего владельца. — Северус был гением. Они вернулись к размышлениям о том, кто мог подбросить любовное зелье. Это казалось очень странным способом отомстить Драко, потому что, хотя он был немного смущён своим поведением, это было легко прояснить, потому что все знали, что люди, находящиеся под влиянием Амортенции, ведут себя очень странно. — Знаешь, я до сих пор не могу смириться с тем фактом, что ты единственная, кто заметил, что я веду себя совершенно не в соответствии с характером, — задумчиво произнёс Драко, прежде чем внезапно остановиться. Он посмотрел на Гермиону и увидел, что в её глазах тоже загорелся огонёк. — Нет, — прошептала она, — они не станут. — О, чёрт побери. Они совершенно слизеринцы по своей природе. — Но как они выбрали Ромильду Вейн? Я имею в виду, что она была идеальным кандидатом в том смысле, что я знала всё о её попытках сделать то же самое с Гарри. Драко приподнял брови и цинично посмотрел на Гермиону. — Нет, я в это не верю. Гарри и Рон не стали бы так поступать со мной, — категорично сказала она. Драко фыркнул: — Да, но им безмерно понравилось бы делать это со мной. У Рона весь день была раздражающая ухмылка на лице каждый раз, когда он видел меня. Ему это нравилось, рыжая пизда. — Но какова была бы мотивация этого? — Пэнси и её чёртово сватовство. Она неделями придиралась ко мне, пытаясь заставить меня проглотить мою гордость, побежала за тобой и умоляла тебя передумать. Она также достаточно коварна, чтобы придумать такой злой план и не прочь пожертвовать мной в процессе. — Но как бы они заставили Амортенцию работать, если бы они варили её, а не Ромильда? — Разве мы не говорили об одном конкретном гении зельеварения несколько минут назад? О том, к которому мои друзья тоже имеют неограниченный доступ? — Снейп! Но он бы не опустился до таких минимумов. Он всегда насмехался над самим упоминанием Амортенции и тех, кто достаточно отчаянно пытался её использовать. — Не стоит недооценивать силу скуки или даже вмешательство крёстных отцов. — Почему Снейп хотел, чтобы его драгоценный крестник встречался, цитирую, с «невыносимой всезнайкой»? В этом нет смысла. — Ха, ты действительно веришь, что Северус тебя не любит? — Эээ, да, он никогда не был добр ко мне. — Это потому, что он был зол на то, что ты самая талантливая ученица по Зельеварению, которую он когда-либо учил, и ты была чёртовой гриффиндоркой с Поттером в качестве лучшего друга. Он бы поклонился тебе, если бы ты попала в Слизерин, — сказал Драко, игнорируя слова Гермионы. — И, по крайней мере, обожал бы тебя, если бы ты была в Рейвенкло, но он не мог вынести внешне похвалы одного из Золотого Трио. Гермиона ненадолго выдержала его жалкое нытьё, прежде чем вернуть взъерошенные волосы в нужное русло: — Так что же нам делать? Драко злобно ухмыльнулся: — У меня есть кое-какой план, но он подействует, только если ты не будешь такой раздражённой, — он увидел опасно сузившиеся глаза Гермионы. Гермиона задумчиво поджала губы: — Думаю, меня можно убедить на некоторое время игнорировать эту довольно замечательную часть моего персонажа. Драко поднял Гермиону на зубчатую стену, прислонившись лбом к её лбу. — Ты становишься практически слизеринцем в своём мировоззрении, дорогая. Это так заводит, — заметил он, прежде чем основательно поцеловать её.