5 ноября 2038 года
Этот день определенно не желал заканчиваться. И если еще двадцать минут назад Хэнк был уверен, что проведет вечер в компании бутылки виски и неразговорчивого бармена, то уже сейчас он какого-то черта сидел за рулем машины, направляясь на место преступления со своим «новым напарником», чтоб его.
Лейтенант и сам не понял, как этому смазливому агентишке удалось его уболтать, но язык у того явно был подвешен. И ведь даже глазом не повел, сколько бы Хэнк не посылал его на причинные места, полагая, что от таких слов этот чистюля точно смоется куда подальше. Но парень лишь молча выслушал «аргументы» Хэнка, привел свои, налил ему еще выпить, "на посошок", и вот они уже вместе едут расследовать какое-то убийство. Оборжаться можно!
Конечно, Хэнку льстил этот вежливый тон и уважительное обращение со стороны новоиспеченного напарника, ведь он был твердо уверен, что все федералы те еще выскочки с завышенной самооценкой, которые смотрят на полицейских, как на ничего не сведущих мартышек в фуражках, которые только и могут, что стаптывать улики на месте преступления. И каждый раз, когда ему приходилось пересекаться с ФБР, ничем хорошим эти встречи не заканчивались. Но Коннор выбивался из привычного Хэнку образа засранца-федерала, и сложно было сказать, нравилось это лейтенанту или бесило.
— Не знал, что теперь в ФБР берут школьников. Тебе сколько, пятнадцать? — не сдержав язвительного тона, хмыкнул Хэнк, покосившись на притихшего парня.
И ведь шутка была что ни на есть подходящей: сидит весь такой вышколенный, ручки на коленях сложил, спинка ровная, так и смотри, сейчас возьмет портфель и пойдет в первый класс. И как такого воспринимать всерьез? Тьфу.
— Прошу прощения? — Коннор чуть наклонил голову, с неким любопытством посмотрев на мужчину. — Мне двадцать четыре. И школу я давно закончил.
Хэнк скривился. Он же не серьезно?
— Парень, тебе знакомо слово «сарказм»?
— Конечно. Сарказм — это крайняя степень иронии, основанная на подмене привычных понятий, — ровным тоном ответил Коннор, словно прямо сейчас вычитал определение из словаря, чем вызвал у Хэнка мучительный стон.
— О Господи…
Остаток дороги они ехали под выкрученную на максимум музыку, которая, кажется, была слышна на весь район, где ехала машина. Даже для Хэнка это было громковато, но все лучше, чем слушать этот ходячий гугл-поиск на ножках, который, на удивление лейтенанта, молча уставился в окно, даже не попросив сделать тише.
Несмотря на позднее время суток, стены дома и передний двор были освещены не хуже, чем днем: мигалки, свет фар, фонари криминалистов, еще и журналисты набежали со своими камерами. Хэнк уже успел пожалеть, что вышел из бара, но, как говорится, долг зовет.
Коллинз сразу принялся вводить лейтенанта в курс дела: Карл Ортис, жил с приемным сыном, соседи часто жаловались на крики и шум, пока спустя некоторое время затишья не обратили внимание на жуткий запах на улице. Впрочем, внешний вид хозяина дома был куда красноречивее любых слов.
Труп пролежал в закрытом доме около двух недель, так что запах стоял такой, что мог свалить с ног любого, да и вид был не для слабонервных. Хэнк тут же с ухмылкой взглянул на напарника, уже готовясь увидеть его зеленое лицо или перепуганные глаза, но Коннор разбил все его надежды, когда уверенно направился к трупу и присел перед ним на корточки, начиная осматривать место ранения.
— Что, можно поздравить тебя с новым напарником? — не удержался от комментария Коллинз, за что Хэнк одарил его неодобрительным взглядом.
— Скорее, с новой головной болью.
Хэнк уже около десяти минут наблюдал, как Коннор расхаживает из комнаты в комнату с деловым видом, рассматривает улики, иногда что-то спрашивая у криминалистов. Но вся эта картина лишь больше убеждала Андерсона, что парень ничерта не знает о ведении расследований. Наверное, и на местах преступлений толком никогда не был. Вот, видимо, его и спихнули на матерого лейтенанта, чтобы понатаскал горе-агента. Только вот Хэнк в репетиторы не записывался.
Составить реконструкцию событий было не трудно: Ортис явно напал на сына с битой, а тот, защищаясь, кинулся на опекуна с ножом. Вот только куда после этого делся парень так понять и не удалось. Видимо, сбежал, испугавшись содеянного.
— Ладно, Шерлок, тут больше искать нечего. Идем отсюда, — Хэнк махнул рукой и собирался уйти, но Коннор не дал ему сделать и шага.
— Постойте, лейтенант! Я уверен, что уже почти у цели. Дайте мне еще пять минут, — парень настаивал на своем, но даже это делал в своей манере: все тем же учтивым тоном, хотя с явным нажимом, подкрепляя слова выразительным взглядом, в котором сейчас словно горели два огонька.
Хэнк даже замешкал от его просьбы, но не стал отказывать, хотя был уверен, что пять минут ничего не исправят.
— Время пошло. Развлекайся.
Однако уже в следующую секунду Хэнк понял, что неправильно было называть Коннора Шерлоком. Теперь он напоминал ему другого персонажа из той же книги — собаку Баскервилей. И подобно собаке, Коннор словно взял след, так что Хэнку оставалось лишь наблюдать.
Коннор, казалось, исследовал уже весь дом, но никак не мог понять, куда подевался подозреваемый. Входная дверь, по словам Коллинза, была закрыта изнутри и ее пришлось вскрывать, а на заднем дворе не нашлось свежих следов, словно там давно никто не ходил. Однако дом был не настолько большим, чтобы парень смог укрываться здесь от такого количества людей. Так где же…
Коннор направился на кухню и достал из-под раковины мусорное ведро. Внутри валялись пустые банки от тушенки, бобов и других консервов. Коннор взял верхнюю банку, понюхал и провел пальцем по остаткам паштета, после чего потянул пальцы в рот.
— Какого черта ты творишь? — Хэнк сморщился от увиденной картины, а Коннор лишь лизнул пальцы и невинно уставился на него.
— Оно еще не пропало.
— Ты с дуба рухнул? Если такой голодный, поехали, я завезу тебя в кафе. Только не надо на месте преступления жрать из мусорки!
— Лейтенант, вы все не так поняли, — Коннор поставил ведро на место и уже более серьезно обратился к Хэнку. — Эту банку открыли максимум сутки назад. Он еще здесь.
Хэнк лишь сейчас понял, что имел ввиду напарник, и удивленно вскинул брови. Додумался ведь…
— Ладно, но ты это… Больше чтоб ничего в рот не тянул, понял?
— Понял! — Коннор отсалютовал Хэнку ранее облизанными пальцами и чуть опустил взгляд, задумавшись.
— Что, есть предположения, где он? Не мог же он стать невидимым или провалиться сквозь землю.
— Сквозь землю…
***
Март 2026 года
— Где ты был, Коннор? Я обошла все здание, а ты словно сквозь землю провалился!
По одному тону Аманды Коннор уже понимал, что ничего хорошего ожидать не стоит. В отличие от других детей, ему Аманда никогда не давала никакой свободы, выстроив для него множество рамок и запретов. Она аргументировала это тем, что Коннор «отличается от других», и он «не должен уподобляться остальным, должен быть умнее и лучше во всем».
Однако сам Коннор не чувствовал себя особенным. Ему хотелось быть как все, иметь больше свободы и право
выбора, которого Аманда никогда ему не давала.
«Ты должен быть послушным, Коннор» — фраза, что преследовала мальчика изо дня в день и была подобна кредо, что внушала ему женщина.
— Я был в своей комнате, мисс Стерн, — Коннор посмотрел в глаза женщине, чтобы его слова звучали правдоподобнее. — А потом пошел в туалет. Наверное, поэтому, вы меня не нашли.
Аманда смерила мальчика строгим взглядом, и сложно было понять, поверила она ему или нет.
— Ну хорошо, можешь идти.
Раньше Коннор никогда бы не подумал обманывать Аманду, но теперь это был единственный способ защитить его «убежище».
Когда ты живешь в приюте, сложно иметь что-то «свое». По большей части все вещи были общими, даже личное пространство было чем-то эфемерным. И долгие годы такой расклад вполне устраивал Коннора, ровно до тех пор, пока у него не появилась вещь, которой он не захотел делиться…
Это случилось в прошлом году, когда пришедший на расследование полицейский оставил ему свой брелок: на время, пока Коннор не придет работать в отделение полиции Детройта. А до тех пор Коннор обязан сохранить брелок у себя, поэтому нельзя было позволить кому-то его отобрать.
Первые дни мальчик не выпускал брелок из рук. Даже покидая комнату, он убирал руку в карман и крепко сжимал брелок, словно боясь, что любой проходящий может отобрать у него его драгоценность.
После этого Коннор начал прятать его в наволочку, но этот способ едва не потерпел крах, когда мальчишки из соседней комнаты устроили бой подушками и решили прихватить подушки своих соседей.
Коннор тогда едва успел схватить выпавший на пол брелок так, чтобы этого никто не заметил. Но с тех пор он задумался над поиском нового места. Места, где будет
безопасно.
Коннор редко покидал комнату без надобности. Пока Аманда не давала никаких распоряжений, все свободное время мальчик проводил за столом: читал книги, делал конспекты, выполнял задания из школы.
Но вдохновившись целью найти безопасное место, Коннор стал каждый день исследовать здание приюта. Он медленно обходил длинные коридоры, заглядывал в нежилые комнаты, бродил по прилежащей территории, но нигде не мог найти подходящего места. Пока однажды не забрел в нежилое крыло, где уже давно планировался ремонт.
В отличие от других мест в приюте, здесь совсем не было людей, а потому царила тишина. И раз никто не видел, Коннор смог спокойно осмотреть это место, однако из всего его взгляд привлекла стоящая у стены лестница. Если бы не она, он и не увидел бы едва заметный люк в потолке.
Глаза мальчика загорелись от любопытства, но он не смог сделать и шага. Аманда будет в ярости, если узнает, что он был в закрытом крыле, да еще и рисковал собой, карабкаясь по сомнительной лестнице.
«Ты должен быть послушным, Коннор» — голос Аманды эхом отозвался в голове мальчика, и он с силой сжал кулаки. Все годы жизни в приюте он не смел ослушаться мисс Стерн, словно ее слова были высшей волей, но именно сегодня Коннору захотелось поступить
по своему. Он просто посмотрит, и все, от одного раза ведь ничего не случится?..
И уже через несколько минут Коннор исследовал чердак, который сразу в его голове приобрёл название «убежище».
Со временем Коннор начал хранить там не только брелок, но и некоторые другие вещи. А после и сам стал частенько прятаться на чердаке, подальше от посторонних глаз. Принес туда книги, старый поеденный молью плед, фонарик, и еще некоторые мелочи. Он обустроил это место так, как хотел того сам, и впервые почувствовал свою принадлежность чему-то. Словно у него появился свой маленький мир. Мир, где ему не нужно "быть послушным", бояться сделать что-то не так или ощущать себя чужим. Место, где
безопасно.
Последним штрихом была стена, на которую Коннор начал прикреплять заметки со своими целями или даже мечтами. И первой из них стала записка с короткой надписью, которая стала для мальчика словно отправной точкой.
«Цель №1: вернуть брелок капитану Андерсону»*
***
5 ноября 2038 года
— Эй, ты завис что ли? — Хэнк помахал своей пятерней перед лицом задумавшегося Коннора и недовольно вздохнул. — Черт, мне даже федерала бракованного подсунули.
Но Коннор никак не отреагировал на слова Хэнка. Вместо этого он уверенно направился вдоль коридора, взглядом исследуя потолок, пока не нашел, что искал.
Люк было сложно заметить, ведь он почти не выделялся на фоне плиточного потолка, а лестница явно была убрана наверх. Не удивительно, почему его никто не заметил.
С помощью стула Коннор смог забраться на чердак, где среди множества хлама нашел перепуганного парнишку, который тут же заплакал и попросил не забирать его в тюрьму.
— Я нашел его, лейтенант, — лишь крикнул Коннор, на что в ответ донеслось удивленное «Охренеть» от Хэнка. Но сам же парень не был удивлен такой находке.
Он и сам когда-то наивно полагал, что от любых проблем можно спрятаться в своем «убежище», где тебя никто не сможет найти и ты всегда будешь в безопасности. Вот только жизнь научила Коннора, что безопасных мест не существует, и рано или поздно придется встретиться лицом со всем тем, от чего ты так старательно убегал…
