Цель: Вернуть капитану Андерсону

Хэнк всю ночь провел в компании алкоголя, поэтому на утро, а вернее, ближе к обеду, с трудом собираясь на работу, все, о чем он мечтал — чтобы вчерашний день оказался лишь ночным кошмаром. Но мечты Хэнка никогда не имели свойства сбываться. В этом он в очередной раз убедился, когда в офисе возле своего рабочего места заметил главную причину плохого настроения. — Добрый день, лейтенант Андерсон! — Коннор заметно оживился, стоило ему увидеть Хэнка, и улыбнулся своей дежурной улыбкой. — Вы опоздали на работу. И снова весь такой идеальный, в костюме с иголочки без единой складки, с блестящей обувью и уложенными волосами, словно только что сошел с обложки новомодного журнала. Не хватает только нимба над головой. Тьфу. Хэнк шумно выдохнул и поджал губы, уже подбирая наиболее язвительную реплику, но крик Фаулера не дал ему сказать и слова. — Хэнк, зайди ко мне! И напарника своего прихвати. Андерсон лишь тяжело вздохнул и, не дожидаясь Коннора, поплелся в кабинет капитана. Начало дня уже не предвещало ничего хорошего. Хотя хорошего в его жизни в принципе было мало, а посещение кабинета Фаулера уже и вовсе становилось чем-то вроде ежедневного ритуала. Хэнк слышал, как позади него хвостиком плетется Коннор, но это не отменяло его планов прямо сейчас высказать Джеффри все, что он думает о своем новом напарнике. — Удивительно, Хэнк, но сегодня я вызвал тебя не для того, чтобы в очередной раз отчитывать, представляешь? — Джеффри не сдержался от ехидной улыбки. — Видимо, из вас двоих вышла отличная команда. — Никакая мы не команда! — Тут же возразил Андерсон. После вчерашнего представления он лишь убедился, что никакой напарник ему даром не нужен. — Я не собираюсь с ним работать. Да мой пылесос куда человечнее и профессиональнее этого чудика. Ты бы видел, что он вытворяет на месте преступления! — Хэнк! — Фаулер кашлянул в кулак и неловко покосился на Коннора, который также стоял в кабинете и молча выслушивал нелестные отзывы от лейтенанта. — Агент Декарт профессионал своего дела. Директор бюро лично поручился за него. И ваше сотрудничество сразу дало результат: когда ты в последний раз закрывал дело за одну ночь? — Мне не нужен напарник, чтобы раскрывать дела. Я привык работать один! — Хэнк оперся руками о край стола и наклонился ближе к Фаулеру, заговорив чуть тише. — Джеффри, ты же знаешь, я федералов на дух не переношу. Почему ты выбрал именно меня? Дай ему другого напарника! — Я ничего не выбирал, Хэнк, — неоднозначно ответил Фаулер и как-то странно отвел взгляд. — Уверен, вы еще поладите. А если что-то не нравится, обращайся в бюро, а не ко мне. Но ради Бога, не позорь нас! Хэнк поджал губы, ноздри расширились от злости, а на языке прокрутился добрый десяток матерных слов. Но какой с них толк, если все уже решено? Только нервы себе тратить. Видимо, избавиться от этого навязанного общества он мог, лишь сдав значок и попрощавшись с работой. И хотя мысли об отставке были не в новинку, увольняться из-за какого-то сопляка он точно не будет, это кто еще кого изживет! Хэнк лишь чертыхнулся и, повторяя уже привычный ритуал, покинул кабинет капитана, демонстративно хлопнув дверью. Он вернулся к своему рабочему месту, плюхнулся в кресло и скрестил руки на груди, хмурым взглядом уставившись в одну точку. Придется смириться со своей участью, или надеяться на то, что напарничек сам свалит обратно в свое любимое бюро. Рано или поздно это ведь все-равно случится. Но долго так сидеть не пришлось, ведь его одиночество в очередной раз было нарушено Коннором. — Лейтенант, — Парень остановился возле его стола и сложил руки за спиной, явно собираясь с мыслями. Хэнк словно слышал, как у того в мозгу крутятся шестеренки. — Я бы хотел извиниться за вчерашнее. Наше знакомство прошло не лучшим образом, поэтому предлагаю начать все с начала. Уверен, мы с вами отлично поладим. Хэнк лишь недовольно фыркнул и вскинул голову, наконец взглянув на парня. — И почему ты в этом уверен? Потому что ты у нас весь такой идеальный, и я должен прыгать от радости, что золотой мальчик из бюро снизошел до работы со старым копом? — Я… — Хэнк заметил, что снова смог сбить напарника с толку, чему не мог не ухмыльнуться: вчера был весь такой невозмутимый, а сейчас виснет, как старый комп, от простого разговора. Но Коннор быстро сосредоточился и продолжил. — Вы ведь меня совсем не знаете. И вся ваша неприязнь ко мне построена на сплошных предрассудках, — Неожиданно Коннор, словно копируя жест Хэнка из разговора с капитаном, оперся руками о стол и наклонился ближе к мужчине, не сводя с него решительного взгляда. — Дайте мне шанс заслужить ваше доверие. Две недели. И если через это время вы все также будете против нашей совместной работы, я сдам свой значок и больше вы меня не увидите. Хэнк на секунду растерялся, но постарался не подавать виду. Он даже не знал, что его больше смущает в этой ситуации: желание агента ФБР работать в полиции, или желание Коннора рискнуть своей карьерой, лишь бы работать лично с ним? — Значит, пари? В таком случае, можешь сразу прощаться со значком, — в конце концов хмыкнул лейтенант и повернулся к своему компьютеру. Боковым зрением он заметил, как плечи Коннора поникли, а взгляд уперся куда-то в пол. На секунду Хэнку даже стало его жаль: парень, походу, действительно горит желанием здесь работать, а старый ворчливый коп только и делает, что поливает его грязью. Немного помедлив, он все же добавил: — Твой стол напротив, если ты еще не передумал со мной работать. Этих слов было достаточно, чтобы Коннор вновь оживился.

***

2029 год С каждым днем Коннор все больше ощущал, как вокруг него ломаются стены. Стены запретов, предрассудков, приказов. И больше он не мог принимать слова Аманды за истину. Он больше не хотел быть «послушным», не хотел отличаться от других, не хотел бояться своих чувств. А еще не хотел не мог больше жить в приюте. Их приют находился в районе старого Детройта, месте, где процветала преступность и беззаконие. И если раньше очередное исчезновение воспитанника заставляло полицию прочесывать районы в его поисках, то сейчас все заканчивалось на подаче заявления. Хотя, кажется, такой расклад не сильно беспокоил Аманду. Коннор знал, что она ни за что не простит детей, осмелившихся сбежать из ее приюта. А потому сбежать сейчас было наилучшим вариантом: тебя даже не будут искать или преследовать, и можно было спокойно начать новую жизнь. Если бы Коннор до сих пор записывал на бумажки свои мечты и цели, он бы написал красным маркером что-то вроде «Жить вне приюта», и прикрепил бы ее на самое видное место, чтобы как можно скорее добиться желаемого. Он размышлял об этом долгие месяцы. Пытался составить план, прикинуть варианты, продумывал возможные последствия и риски. Коннор понимал, что если осмелится на побег, назад пути уже не будет. И он готов был пойти на такой риск, если бы не одно но: ему было некуда пойти. Сколько себя помнил, Коннор жил в приюте и не знал мира вне этих стен. А оказаться на улицах большого города, без крыши над головой и средств на существование, было действительно страшно. И лишь эта деталь разрушала любой его план на корню. Наверное, он так и не решился бы сбежать, если бы не разговор двух детей, который Коннор случайно смог подслушать из своего открытого окна. Один мальчик рассказывал второму про место, куда сбегают все сироты, чтобы начать новую жизнь: их общее убежище, где все заботятся друг о друге, помогают, и каждый приходящий становится частью большой семьи. Дальше шли объяснения о том, как туда попасть, и Коннор тут же схватил свой блокнот, поспешно записывая их. После этого он долго еще смотрел на блокнот в своих руках, пытаясь собраться с мыслями и унять волнение. Общее убежище, где каждый становится частью семьи… Коннор не знал, что такое быть частью чего-то, ощущать свою принадлежность, быть небезразличным хоть кому-то. И сейчас, когда появилась возможность испытать все это и начать новую жизнь, он готов был рискнуть и отправиться в неизвестный ему мир, чтобы наконец найти свое место в нем. Решено. Сейчас или никогда. Вся охрана приюта состояла из старого сторожа, любившего вместо ночных обходов смотреть бейсбол в своей каморке, и железного забора, который был, пожалуй, единственным препятствием на пути к свободе. Коннор заранее составил план, собрал свои немногочисленные вещи, и ночью, когда в приюте отключали электричество, пробрался на чердак, оттуда на крышу, а после по водосточной трубе спустился уже за территорией здания. Это оказалось даже легче, чем он думал. Не было сомнений или печали по месту, которое на протяжении четырнадцати лет было его домом. Хотя нет, оно никогда не было домом. Это место всегда было для Коннора чужим. Или, может, чужим здесь был лишь он сам. Как только его ноги коснулись мокрого асфальта вне территории приюта, Коннор почувствовал, как сбросил кандалы, что все эти годы сковывали его движения. Словно до этого он мог лишь ползать, а теперь впервые ему дали возможность бегать. И Коннор побежал. Впереди бы неизвестный ему мир и надежда на счастливое будущее. Дороги назад не было.

***

Хэнк не мог сосредоточиться на работе, то и дело поглядывая на сидевшего напротив напарника. И дело даже не в том, как непривычно было видеть занятым соседний стол, который пустовал не один год. Дело было в новом владельце этого стола. Андерсон просто не мог отделаться от мысли, что сегодня ему прислали совсем другого напарника, пусть внешне это и был один человек. Но если вчера перед ним предстал холодный и рассудительный агент ФБР, готовый манипулировать чувствами мальчишки, лишь бы добиться признания, то сегодня он сам казался мальчишкой, в теле взрослого, которому наконец дали любимую игрушку. Коннор уже полчаса не отрывался от терминала, с горящими глазами исследуя базу данных, которую ему предоставили. Порой он на чем-то останавливался, едва заметно хмурился, затем отрывался от монитора и спешил сделать какие-то пометки в блокноте. А после снова с головой нырял в чтение дел, словно там были описаны не убийства, а приключенческий детектив. А как он заполнял отчет о вчерашнем допросе — о, это заслуживало отдельного внимания! С таким энтузиазмом Хэнк даже в бар не спешил, а из этого парня энергия так и льется — поднеси лампочку, наверняка загорится. А после Коннор резко подскочил с места, схватил папки и выпалил на ходу, что нашел зацепки по одному из нераскрытых дел. Хэнку оставалось лишь хлопать глазами, когда это торнадо утянуло его с рабочего места. — Скажи, на кой черт мы туда едем? Нам заняться больше нечем, кроме как гоняться за призраками? — недовольно пробурчал Хэнк, когда они уже ехали в машине, чтобы проверить так называемую «зацепку» по делу. И ладно бы нормальное дело, так нет, он выбрал то, что бесхозно висело в базе уже третий месяц. И дураку было понятно, что это висяк и время на поиск улик уже прошло. Но у Хэнка ведь не напарник, а гребанный Эркюль Пуаро*. — Я ведь ваш напарник, а напарники должны доверять друг другу. Так что доверьтесь мне, — просьба Коннора звучала просто, но в этих словах, казалось, скрыто что-то еще. Куда больше чувств, чем он демонстрировал. — Я уве… думаю, что зацепка может привести нас к подозреваемому. Случай произошел три месяца назад. Поначалу стали пропадать андроиды, что не удивительно, учитывая их стоимость. Вора, конечно, искали, но в нынешнем Детройте, где росла безработица, такие случаи были уже не новостью. Но затем произошло убийство. Следствие установило, что убийство было непреднамеренным, а по оставленным уликам и пропавшему андроиду пришли к выводу, что хозяин дорогой машины просто не вовремя вернулся домой, из-за чего попал под горячую руку воришки. Но зацепок было слишком мало, чтобы найти убийцу, а потому дело уже успело запылиться в электронной базе данных. Коннор же решил, что, посидев полчаса над компьютером сможет раскрыть это дело. Как маленький, ей-богу! И какого-то черта Андерсон все равно поехал с ним. — Среди найденных улик был след преступника, грязь с которого совпала с грунтом с «кладбища андроидов» на окраине Детройта, — На просьбу рассказать про зацепку, начал Коннор, но Хэнк его перебил. — Ну, это я и без тебя знаю. Наши ребята прочесали все заброшки в том районе, но так ничего и не нашли. Он наверняка после убийства сразу смылся куда-подальше из города. — Нет. Он никуда не сбегал, просто вы не там искали, — Уверенно ответил Коннор и на вопросительный взгляд Хэнка поспешил пояснить. — Помимо грунта в том отпечатке были следы ихтилепидина, кроме того… — Так, выключай свой инопланетный язык и объясняй по-человечески, — Хэнк скривился от очередного заумного слова: от таких объяснений он лишь больше запутывался. — Ихтилепидин — белковое вещество, входящее в состав рыбьей чешуи, — торопливо пояснил Коннор. — Это и натолкнуло меня на мысль: место, где можно спрятать похищенных андроидов, а затем незаметно вывести из города, не боясь пересечения с полицией… — Порт! — сообразил Хэнк, поражаясь, насколько логично это звучит. А ведь и правда, зачем вывозить андроидов в фургоне, рискуя привлечь лишнее внимание, когда можно делать это через воду. — Я проверил базу данных. В районе порта есть заброшенный склад. Думаю, он там. Хэнк согласно кивнул и усмехнулся. — Ладно, признаю, голова у тебя варит, что надо. Коннор ничего не ответил, лишь отвернулся к окну. Но Хэнк успел заметить, как дрогнули губы парня, словно тот старался сдержать улыбку. А может, просто показалось.

***

2029 год Город казался бескрайним, а бесконечные однотипные улицы просто кружили голову. Огромные небоскребы, уходящие в облака, приводили в восторг, но в то же время заставляли почувствовать себя ничтожно маленьким; скоростной поток машин, большинство из которых раньше доводилось мельком увидеть лишь по телевизору, заставлял замирать от удивления возле дороги; огромные яркие баннеры с рекламой андроидов, которые ничуть не отличались внешне от людей, вызывали восхищение. Коннору казалось, словно он окунулся в какой-то волшебный мир, как девочка в одной прочитанных им книг, что побежала за белым кроликом и попала в Страну Чудес. Только в его случае это все было реально, Коннор был в этом уверен: он даже ущипнул себя пару раз, чтобы убедиться, что это не сон. Чувства захлестнули с головой, отчего он не мог сдержать радостной улыбки, с любопытством осматривая улицы города, в которых бурлила жизнь. Коннор и не помнил, когда в последний раз так радовался чему-то, но трепет в сердце от предвкушения перемен в лучшую сторону заставлял его забыть обо всем плохом. Кажется, этот день станет для него самым счастливым… Найти место, о котором говорили те мальчишки, оказалось не просто. Наверное, он мог справиться быстрее, если бы хоть немного ориентировался в городе. Но Коннор впервые покинул территорию приюта, а поэтому все вокруг было для него незнакомым. Он нашел нужную остановку ближе к вечеру, в промышленной части города, где почти не было жилых домов. От нее, как и говорили те мальчишки, Коннор направился вдоль улицы, в конце которой стояло здание из красного кирпича, похожее на старую фабрику. Здание явно было заброшенным, оно и понятно — не могут же беглые сироты жить в отеле или снимать дом. Но это было и не важно, если все так, как рассказывал тот мальчик. Коннор ощутил, как от волнения сжалось сердце. Вот оно — место, которое может стать его новым домом. Нужно лишь протянуть руку… Внутри царил полумрак, и лишь бочки с разведенными в них кострами освещали отдельные части здания. Здесь действительно было много детей и подростков разных возрастов. Каждый занимался своим делом: кто-то грелся у костра, кто-то готовил обед в большом котле; у одной стены собралась компания, что пели песни под гитару. Коннор медленно продвигался все дальше в здание, удивленно осматривая все вокруг. Может, условия были далеки от идеала, но эти люди были такими дружными и сплоченными, и каждый казался здесь «своим». — Эй, ты новенький? — Его окликнул какой-то парень, и Коннор неуверенно кивнул. — Идем, тебе нужно показаться Сэму. Парень провел его на второй этаж, где в отдельной комнате сидела небольшая группа подростков. Видимо, они здесь кто-то вроде «боссов», а значит от их решения зависела дальнейшая судьба Коннора. Лица собравшихся с трудом можно было назвать дружелюбными, но ведь те мальчишки сказали, что здесь рады каждому приходящему, а значит, ему бояться нечего. Нужно вести себя естественно. — Привет, меня зовут… — Коннор? — голос со стороны привлек к себе внимание, и Коннор узнал в нем Джека, мальчишку, что не так давно сбежал из их приюта. — Какого черта ты тут делаешь?! — Я… — Тебя послала Аманда? Чтобы ты нас всех вернул? — Джек вскочил с места, и по его тону было понятно, что он не настроен на дружелюбный разговор. — Нет! Я сбежал также, как и ты! — попытался возразить Коннор. Конечно, они с Джеком не были друзьями или даже приятелями, но сейчас ему нужно было его доверие. — Как-же, ты ведь ее верный щенок, чертова ищейка! Решил сдать нас всех! — Джек с силой пихнул Коннора в плечо, отчего тот пошатнулся, но устоял на ногах. — Как ты нас нашел? — Я услышал разговор… Но я и не думал никому рас- Удар пришелся по скуле, и в этот раз Коннор не удержался на ногах. — Да кто тебе поверит, Коннор? Ты никогда не был одним из нас! — Джек плюнул под ноги и потер кулак, обернувшись к остальным. — Нам в доме ведь не нужна крыса, верно, ребят? Сэм, самый старший парень из присутствующих, все это время молча наблюдал за происходящим, и теперь наконец решил вынести свой вердикт: — Прости, приятель, я не могу рисковать своим домом и пускать в него таких, как ты. Коннор не успел подняться, как земля снова решила уйти из-под ног.

***

Заброшенный склад действительно казался идеальным местом для хранения похищенных роботов. Поэтому Хэнк даже не удивился, когда они нашли коробки с деталями для андроидов на верхнем этаже здания. Коннор оказался прав. — Держись за мной, — Он достал пистолет и опередил Коннора, не давая идти первым. И пусть его напарник специальный агент, а не какой-нибудь мальчишка, нуждающийся в защите, Хэнк решил лишний раз не рисковать. Предчувствие подсказывало, что они здесь не одни. Но Коннор не отставал ни на шаг, то и дело наровясь вырваться вперед, чтобы скорее все исследовать. Как будто они не в логово преступника приехали, а в парк аттракционов. — Лейтенант, он здесь! Хэнк заметил мелькнувшую тень, что скрылась за дверью пожарного выхода, и в ту же секунду мимо пронесся Коннор, бросившийся в погоню за подозреваемым. Лестница вела на крышу, добравшись до куда Хэнк только и мог, что сверху наблюдать за погоней этих двоих. Подозреваемый был ловок, и, видимо, неплохо знал местность, перемещаясь по крышам от здания к зданию. Но Коннор ему ничуть не уступал: ни в скорости, ни в выносливости. Хэнк проследил за их маршрутом и смог примерно прикинуть, куда дальше направится преступник. Нужно было успеть преградить ему путь. Лейтенант перебрался на соседнюю крышу как раз в тот момент, когда ему навстречу выскочил подозреваемый. — Стоять, полиция Детройта!.. — Но не успел он поднять пистолет, как парень со скоростью врезался в него плечом и рванул в другую сторону, а Хэнк свалился с края крыши, едва успев схватиться за выступ. Пальцы с трудом цеплялись за шершавую кирпичную кладку, а ноги отчаянно пытались найти хоть какую-то опору. Осознание того, что его ожидает пятнадцать метров свободного падения и поцелуй с асфальтом, который он навряд-ли переживет, неприятно ударили в голову. Нет, такой глупой смерти он точно не хотел. Хэнк потянулся рукой, чтобы схватиться за что-то получше, и в ту же секунду ощутил, как его рывком затянули на крышу. — Лейтенант, вы в порядке? — Коннор пытался отдышаться, но даже через сбитое дыхание было слышно волнение в его голосе. — Я цел… — Хэнк едва пришел в себя от своего несостоявшегося полета и осмотрелся по сторонам: преступника и след простыл. — Черт! Мы его упустили! — Простите, это моя вина. Я должен был быть быстрее… Коннор поник головой, и Хэнк удивленно уставился на него. Он бы понял, если бы парень обвинил его в провале погони, да и, наверное, так и сделал бы на его месте. Но вместо Хэнка Коннор винит во всем себя, хотя только что спас напарнику жизнь. — Не всегда же нам будет везти. А после падения должен быть взлет, так что не унывай, — Хэнк как-то по-дружески хлопнул парня по плечу. — Я запомнил его лицо, так что составим фоторобот, — Он немного неловко почесал затылок и побрел в сторону лестницы, обернувшись уже у двери. — И это… спасибо, — как-то совсем глухо добавил Хэнк, после чего поспешил скрыться за дверью. А Коннор так и остался стоять на крыше, все еще ощущая на плече прикосновение теплой ладони.

***

2029 год Была уже глубокая ночь, а Коннор так и продолжал идти вперед. Не зная, куда и зачем. Впервые он не имел ни малейшего представления, что его ждет. Коннор привык все планировать заранее, и вот сейчас, когда все его планы рухнули, он просто не знал, что делать. Жизнь не первый раз разрушала ему все надежды и подкидывала испытания, но на этот раз все было действительно безвыходным. Вернуться в приют он не мог. Аманда не простит ему предательство и заставит пожалеть о содеянном. А единственное место, которое должно было стать отправной точкой в его новой жизни, отказалось принимать его. Коннор был чужим везде, и, казалось, весь мир от него отвернулся. В груди неприятно жгло, а к горлу подступал ком. Еще утром этот день должен был стать самым счастливым в его жизни, а уже сейчас он казался самым жутким кошмаром. Некогда шумный город сейчас словно вымер: не было слышно ни единого звука. Словно Коннор остался в этом мире один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Один. Так было всегда. Всегда один. Одиночество всегда было с ним. Но сейчас оно начало душить, стискивать горло и болезненно сжимать сердце. Тишина давила со всех сторон, и на секунду Коннору показалось, словно он потерял слух. Коннор зажмурился и закрыл ладонями уши, дыхание сбилось, а сердце металось в грудной клетке. Коннор кричал, но не слышал собственного голоса. В глазах темнело, словно он вот-вот упадет в обморок, он начал задыхаться. Его охватила паника. Коннор сорвался с места и побежал. Бежал до тех пор, пока не оказался на мосту, под которым бушевали черные воды реки. Он оперся руками о бортик ограждения и опустил голову, вслушиваясь в плеск воды. Дыхание постепенно пришло в норму, мысли прояснились. Коннор смог немного успокоиться, но с каждой секундой ему становилось все паршивее. Он сам виноват в том, что решил сбежать, сам виноват в том, что надеялся на лучшее. Видимо, он просто не имеет права на надежду. В голову пришла неприятная мысль: холодная, липкая и пугающая. Но она зацепилась за разум и медленно расползалась в сознании. Коннор подошел ближе к бортику и взглянул вниз: волны ударялись друг о друга и пенились, бурлили и стремительно уносились по течению. Один шаг отделял его от падения в холодные воды. Наверняка, его даже никто не будет искать. Никто и не заметит его исчезновения. Словно никогда и не существовало. Словно он никому был не нужен. Коннор не мог ясно мыслить. Он был слишком голоден, изнеможден, сломлен. Он просто устал, и больше тешить себя пустыми надеждами не мог. Казалось, выход лишь один, стоит только сделать шаг… Внезапно к ноге прибился смятый газетный лист, который принес ветер. Коннор чуть помедлил и зачем-то поднял листок, взглянув на заголовок: «Самый молодой лейтенант полиции Детройта». Мальчик чуть напрягся и поспешно пробежался взглядом по статье. «…в составе оперативной группы он участвовал в задержании крупных дилеров Красного льда, и среди коллег прославился своей храбростью и умом. На этих выходных Хэнк Андерсон был награжден лично директором Департамента полиции и повышен до звания лейтенанта, таким образом став самым молодым из тех, кто когда-либо занимал эту должность в Детройте…» Коннор, кажется, забыл, как дышать, а взгляд упал на фотографию, с которой на него смотрел тот самый полицейский: чуть измененный годами, но все с той же доброй улыбкой. В голове всплыли воспоминания того дня. Их разговор, ладонь мужчины треплет его по волосам, и по телу разливается тепло, несравнимое ни с чем другим. «На вопрос о работе Лейтенант отвечает с позитивом: "Конечно, не все было гладко. Но ведь без падений не бывает взлетов, верно? Главное, не опускать руки и идти к своей цели"…» Коннор достал из кармана брелок и подставил под свет фонаря. На обратной стороне герба полицейской академии была красивая гравировка «Лучшему кадету курса — Хэнку Андерсону». «Это не навсегда. Вернешь его, когда станешь лучшим в своем деле и придешь работать в мой отдел. Я, наверное, к тому времени уже стану капитаном, так что такие умные люди мне будут нужны» Теперь Коннору стало стыдно. Стыдно, что поддался минутной слабости, совсем забыв про столь важную цель и их уговор. Свою часть уговора мужчина уже успешно выполняет: с таким быстрым карьерным ростом до капитана ему рукой подать. Теперь дело оставалось за Коннором, который в этот момент пообещал сам себе, что добьется не меньших успехов, чтобы быть достойным работы с капитаном Андерсоном.