Ночной менеджер

      – Это правда? Он-он к вам тоже приезжал? – заикаясь и незаметно тыча в сторону господина де ля Брие, шептал склонившийся к Алексу Шерман.       – Ага, в мою смену, – довольно кивнул Алекс и посплетничал: – Прикинь, мы его не узнали вообще! Он под другим именем заселился. А уж когда мне буклет выдали, так я его на фотографии сразу узнал. Ну, – усмехнулся омега и покосился в сторону сцены, – такой экземпляр только слепой не запо...       – Дай сюда буклет! – перебил его Шерман, едва сдерживая дрожь в руках.       А когда удивлённый Алекс протянул глянцевую брошюру, Шерман понял, что ничего у него сдерживать не получалось. Сраный, сраный буклет! И почему Шерман не удосужился его прочитать от корки до корки? А в нём, тем временем, всё было просто и понятно написано. И про программу выезда, и про миссию, и все директора с фотографиями, именами и цитатами были указаны. И если бы Шерман только удосужился этот буклет раскрыть, то сейчас не сидел бы в абсолютной панике. И вообще здесь бы не сидел.       Ну конечно. Конечно, по-другому в жизни Шермана быть не могло. Так устроен мир: кому-то всё, а ему... Стоило только отпустить себя, как единственный альфа, который понравился, оказался лишь "тайным покупателем", приехавшим с проверкой. И Шерман её, само собой, полностью завалил.       Пока медленно текли минуты первого собрания, у Шермана было время, чтобы поймать дыхание, взять себя в руки и хорошенько подумать. Омега скрупулёзно вспоминал каждую деталь той злополучной смены. И с каждым новым витком мыслей всё ясней и ясней понимал, какой он невероятный идиот.       Он вспомнил, как жаловался операционному директору Шарионов на обязанности. Он полез с ним в бассейн, предварительно раздев. Он флиртовал! Он чуть не переспал с ним, отказав только потому, что хотел, чтобы альфа выспался. И эта загадочная аура хозяина, исходившая от "Фэйта", теперь не была такой уж загадочной. Господи... Это было полнейшее фиаско.       Шерман набрал в лёгкие побольше воздуха и попытался взять себя в руки. Он уже составлял план отъезда, сокрушался, что успел разобрать вещи и нетерпеливо ёрзал на стуле, молясь, чтобы собрание побыстрее закончилось. А что? Он не будет здесь две недели обтекать. Главным достоинством взрослой жизни, по мнению Шермана, было то, что его никто не мог заставить делать то, что он бы сам не хотел. И участвовать в собственном унижении он точно не собирался.       А унижение обязательно должно было быть. И Шерман теперь, прочитав буклет, даже знал час расплаты – на завтра с каждым из участников была назначена индивидуальная встреча перед этим самым советом директоров. И Шерман был уверен, он придёт туда, сядет перед ними на стульчик, и его будут всё оставшееся время полоскать на тему того, какой он шлюхан, раз повесился на гостя отеля. Как он своими действиями опозорил Шарион и мог бы принести невероятные репутационные потери, если бы вместо операционного директора Шерман повесился на какого-нибудь другого гостя. И никто не будет слушать, что Шерман никогда так себя не вёл, и никто не посмотрит на его старые заслуги, никто не оценит внушительный срок службы Шермана в отеле. Наоборот, может начаться служебная проверка, директора Колмана на ковёр заодно вызовут...       В общем, обрисовал Шерман у себя в голове такую безрадостную картину и решил в спектакле этом не участвовать, а сматываться отсюда подобру-поздорову. Ну, уволят, подумаешь. Он, слава богу, не бедствовал финансово, а на его место в Шарион, может, кого-нибудь, кому действительно это нужно, возьмут. Хотя... Если директора решат, что это не только Шерман такой идиот, а в принципе омеги не могут себя в руках перед важными гостями держать, то это, конечно, подстава полная.       Становиться посмешищем не хотелось, но готов ли он был взять на себя ответственность за возможные проблемы у других работников-омег? Шерман украдкой покосился на сидящего рядом Алекса, который с интересом слушал очередной ответ одного из директоров.       И всё-таки не возмущаться коварством... Да чего уж там, жестокостью альфы Шерман не мог. Он изредка бросал взгляды на сидящего с микрофоном господина де ля Брие, который что-то в него периодически говорил, и зал взрывался смехом, и едва не захлёбывался обидой. Шерман ведь помнил, как тот подстрекал, нарушал личное пространство, комплименты делал вполне однозначные, с ложки в буквальном смысле кормил. Провоцировал, одним словом. И чёрта с два этот альфа не знает о том, какое впечатление он производит на омег. Обвёл наивного Шермана вокруг пальца. А главное, ради чего он так жестоко поигрался с ним? Чтобы ткнуть носом в непрофессионализм? Потрясающая мелочность.       Гнев помог ещё лучше сконцентрироваться и окончательно взять себя в руки. Шерман сжал губы в тонкую линию и подобрался на стуле, подняв голову повыше. Может, и не стоит так быстро отсюда сбегать. Может, стоит всё же сходить на этот чёртов разговор и всё высказать. Если итог один – уволят с позором – то, может, стоит хотя бы воспользоваться ситуацией? А после этого можно и на самолёт.       – В завершении, – донёсся до Шермана пробирающий до мурашек баритон из колонок, и пришлось поднять глаза на сцену, – я хотел бы сказать вам всем большое спасибо, что согласились приехать сюда, – улыбнулся, обведя зал цепким взглядом, господин де ля Брие, – надеюсь, вы отлично проведёте следующие две недели, потому что мы подготовили для вас потрясающую программу. Сегодня я попрошу вас отдохнуть и набраться сил. Завтра мы с каждым из вас как следует познакомимся, а вечером будет бал-открытие, на котором вы увидите того де ля Брие, ради которого, будем честными, вы и здесь, – усмехнулся альфа, намекая на фигуру своего отца. – Всем спасибо, все свободны.       Народ тут же повскакивал со своих мест, Шерман тоже поднялся на ноги с облегчением, как вдруг услышал со стороны сцены:       – Господин Эдвардс, прошу вас задержаться.       Шерману не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто его окликнул. Он поймал на себе взгляд Алекса, который лишь пожал плечами и сказал, что будет ждать его в номере.       Народ потихоньку покидал помещение, а Шерман чувствовал, как в лёгких перестаёт хватать воздуха, хотя он изо всех сил пытается вдохнуть полной грудью. И когда последняя пара человек вышла из зала, омега нашёл в себе силы, чтобы развернуться. Они с "Фэйтом" были совершенно одни. Никаких директоров или улыбчивого ведущего. Альфа облокотился на край стола, что был на сцене, будучи ощутимо расслабленным, в отличие от Шермана.       Шери только сейчас мог по-настоящему разглядеть господина де ля Брие. Он был в идеально выглаженном тёмно-синем костюме, но без галстука, и белая сорочка под пиджаком была расстёгнута на пару пуговиц. Альфа спрятал руки в карманы брюк и улыбался, глядя на Шермана.       К счастью, Шерман не был молодым неопытным омежкой, который не умел скрывать все свои эмоции и переживания, поэтому как бы сильно он не дрожал от злости, обиды и страха внутри, внешне он был абсолютно спокоен. Даже холоден. Сколько влиятельных альф ему пришлось утихомирить, переспорить или поставить на место. И "Фэйт" теперь был всего лишь одним из них. Поэтому Шерман пошире расправил плечи, расслабил мышцы лица и прошёл вдоль опустевших рядов стульев, встав напротив альфы.       – Вы что-то хотели, господин де ля Брие? – спокойно спросил его Шерман.       – Тебе не нужно обращаться ко мне так, – поморщился альфа, перейдя на английский.       Шерман нахмурился, пытаясь понять, что происходит. Господин де ля Брие всё ещё пытается играть с ним в какую-то игру?..       – В любом случае, если ты не очень устал после перелёта, то я хотел пригласить тебя на ужин, – продолжил тем временем тот.       – Простите, но я думал, что я уже приглашён на ужин, – приподнял бровь Шерман.       Альфа резко перестал улыбаться и даже от стола отклеился:       – Кем? – серьёзно посмотрел он на Шермана.       – Программой вечера? – предположил Шерман и протянул господину де ля Брие буклет, – вот же, в восемь часов.       – А, ну так это для всех, – расслабился альфа и пояснил: – Нет, я хотел предложить нам с тобой провести вечер вдвоём.       – Простите? – не выдержал Шерман и добавил металла в голос.       Этот несносный, самонадеянный альфа всё ещё пытался провоцировать его?! Это уже походило на какое-то изощрённое издевательство. Что ж, в эту игру могут играть двое. Шерман ведь теперь прекрасно знал, что они – сотрудник и работодатель, так о каком "вечере вдвоём" могла идти речь?! Или... Или это его шанс исправиться? Да, Шерман повёл себя крайне непрофессионально там, в отеле, но сейчас у него появилась возможность взять себя в руки и показать свою преданность компании.       Господин де ля Брие тем временем прочистил горло и неловко потёр шею:       – Настаивать не буду, конечно, но я подумал, что то, на чём мы остановились в Лондоне, мы могли бы продолжить здесь?       Шерман лишь дрогнул веками, хотя хотелось возмущённо ахнуть и смачно выругаться. Потрясающая наглость. Альфа сто процентов подкатывал к нему, намекая на несостоявшийся секс, и, судя по уверенной ухмылке на лице, был уверен в том, что легкомысленный Шерман взглянет в его глаза и снова тут же забудет о профессиональной этике. А может, это и был его план с самого начала: организовать большую важную конференцию для альф и бет, а пару омежек позвать для постельных развлечений. Всё-таки Алекс тоже был вполне симпатичным и тоже сверкал глазками в адрес господина де ля Брие. Вот только Шерман не был и не собирался быть постельным развлечением. Да, сплоховал однажды, но больше он такой ошибки не допустит.       – Господин де ля Брие, я не понимаю о чём вы, – посмотрел прямо альфе в глаза он.       Тот нахмурился и назвал вещи своими именами:       – О том, что мы друг другу понравились, о той химии между нами. Я чётко помню...       – В своих оценках, – чеканя каждое слово, перебил его Шерман, – господин де ля Брие, вы ошиблись. Я всего лишь выполнял свою работу.       И, насладившись видом офигевающего от услышанного альфы, он развернулся на сто восемьдесят градусов и покинул помещение.       Нормально вдохнуть Шерман смог только когда оказался за закрытыми дверьми лифта. Что это было? Омега согнулся и упёрся руками в колени. В носу тут же защипало, но расклеиваться сейчас было нельзя. Поэтому он поймал дыхание, доехал до своего этажа и зашёл в номер.       Внутри оказался Алекс, который сидел на диване и разговаривал с кем-то по видео-связи неестественно дружелюбным голосом. Шерман невольно прислушался и понял, что на другом конце ребёнок, хотя они оба говорили на своём родном языке, и понять суть разговора не получилось. Он же тем временем сполоснул лицо холодной водой, взял из мини-бара бутылку содовой и вылакал тут же половину, после чего рухнул на постель, уставившись невидящим взглядом в потолок. Что теперь делать, он решительно не знал.       Ричу Шерман позвонил перед собранием. И клятвенно заверил, что у него всё замечательно, и что им с Арчи не стоит за него переживать, и вообще пусть отдыхают спокойно. Поэтому звонить сейчас брату было банально стыдно. А признаваться ему в том, что "тот самый" альфа, на которого он запал пару недель назад, оказался одним из владельцев отеля, а он этого даже не выяснил, хотя возможностей была масса, было так стыдно, что Шерман был готов провалиться под землю. Надо было начинать собирать вещи.       Рядом прошуршал по ковролину Алекс и сел на соседнюю постель. Шерман повернул к нему голову, и тот, улыбнувшись, показал в руке телефон:       – Сынок позвонил, – пояснил он с полным любви взглядом, – ему скоро семь, и я с ним ещё никогда не расставался так надолго. Летом он ездит к деду, но я обычно приезжаю на выходные, а тут целых две недели... У тебя есть дети, Шерман?       – Племянник, – ответил тот, криво улыбнувшись.       Алекс понятливо кивнул, а Шерман попытался осознать услышанное. Алекс выглядел очень молодо, может, на пару лет старше Шермана, значит, рано стал папой. И сына оставил не с мужем, а с дедом. Папа-одиночка?       – Не знаю, – обхватил себя за шею Алекс, передёрнув плечами, – что-то накатила на меня какая-то робость среди всех этих альф и бет.       – Да, есть такое, – кивнул Шерман.       – Так-то я не из тихонь, – застенчиво признался омега, – сам понимаешь, чтобы карьеру омеге построить, надо стержень иметь ого-го какой. Но... У нас в России говорят: дома и стены лечат... Пойдём на ужин?       – Пошли, – вздохнул Шерман.       Он прекрасно понимал, что чувствовал Алекс – вдали от родных было пока что больше боязно и одиноко, чем интересно и весело.       Они спустились в ресторанный комплекс и так же по указателям нашли их зал. Там уже был накрыт буффет, и около рядов с горячим, салатами и закусками то и дело сновали их коллеги. Шерман резко понял, что совершенно не голоден, поэтому как только оживившийся всё же при виде еды Алекс указал на понравившийся столик, Шери прошёл по направлению и просто сел.       Алекс поведение Шермана растолковал по-своему, ещё и профдеформация свою роль сыграла, поэтому омега, увидев оробевшего, вроде как, Шермана, взял их стол под своё шефство и засервировал его так, будто их обслуживали по индивидуальному меню. И как только ножки у него не подкашивались? Шерман даже решил сжалиться над предметом мебели и что-нибудь в себя запихнуть, как вдруг увидел вошедшего в зал господина де ля Брие, и внутри всё снова окатило паникой.       Едва усевшийся напротив Алекс не смог не заметить странное поведение Шери:       – Господи, у тебя точно всё в порядке?       – Нет, – признался Шерман и решился взглянуть на единственного человека в этом зале, да что там, в этом отеле, который сейчас был на его стороне. – Нет, Алекс, я серьёзно сплоховал.       – Что слу...       – Не здесь, – метнул быстрый взгляд на проходящегося между столами альфу, которого то и дело дёргали другие сотрудники, чтобы что-то с подхалимскими улыбками сказать и пожать руку.       Алекс, не слишком утруждая себя конспирацией, повернулся в сторону взгляда и негромко хмыкнул.       – Пошли, – встал из-за стола он, Шерман поднял на него непонимающий взгляд, но тот лишь повторил: – Пошли-пошли, давай. Там, в холле, был укромный закуток без лишних ушей и глаз. Выговоришься и станет легче.       И так он это дружелюбно-покровительски сказал, что Шерман по-детски шмыгнул носом и поднялся вслед за омегой. Они действительно вышли из зала и действительно уселись в одном из эркеров у широкого окна, оснащённого мягкой подушкой.       – Это как-то связано с тем, что он тебя после собрания оставил? – с места в карьер начал Алекс, бегая озабоченным взглядом по бледному лицу Шермана, – нахамил тебе? – предположил он и вдруг в глазах омеги промелькнула страшная догадка, которую он решился озвучить буквально одними губами: – Домогался?       Шерман потёр лицо руками, запустив пальцы в волосы, покусал губу, да и рассказал, что произошло в Лондоне. А Алекс так внимательно слушал и так сдержанно реагировал на услышанное, лишь изредка угукая, что Шерману действительно легче становилось. И только когда он рассказал про свои мысли на собрании, и как он решил сказать, что альфе показалось, и никакого флирта не было, Алекс снова негромко хмыкнул и нахмурился.       – Ты сказал, – облизал губы Шерман и посмотрел на омегу, – что ваши тоже его не узнали, и как... Как, в итоге, прошёл у вас день его пребывания?       – Если ты спрашиваешь меня, – посмотрел из-под очков Алекс на него, – не охмурял ли он кого-нибудь из наших, то стопроцентное, железобетонное нет. Он вообще был в довольно подавленном, если не сказать депрессивном, состоянии. Только я тогда всё и спас, – улыбнулся одним уголком губ он и поймал на себе взгляд Шермана. – Да не смотри ты на меня так, накормил я его просто как следует! Нет, он, конечно, мне сдержанных комплиментов наговорил, но там и намёков на флирт не было, а уж что бы за стол свой позвать...       Шерман совсем пригорюнился. Алекс это заметил и легонько тряхнул его, взяв за плечи.       – Эй, не время раскисать, – посмотрел на Шери он, – ты правильно поступил, указал альфе на дистанцию. Теперь осталось лишь придерживаться выбранной тактики.       – Вот только если он расскажет о непрофессиональном поведении, кому поверят охотней: омеге или альфе? – вскинулся на него Шерман.       – Тому, кто будет убедительней, – серьёзно посмотрел на него Алекс.       Они посидели ещё немного в тишине. Шерману как-то запоздало стало стыдно, что он вывалил на едва знакомого омегу ворох своих проблем, но Алекс, казалось, не сильно негодовал по этому поводу.       – Слушай, не могу не спросить, – подал он голос и неловко улыбнулся, – так, между нами, а ты уверен, что это точно была какая-то изощрённая техника проверки персонала на профессионализм? Ну, то есть, не подумай ничего такого, но ты очень красивый. Что если... Ну, ты всё-таки просто ему понравился?       – Когда просто нравятся, то обычно смс-ку пишут, а не заставляют в другую страну в командировку ехать, – выкатил губу Шерман, скрестив руки по-детски обиженно.       Алекс поджал губы, пряча улыбку, и вздохнул.       – Шерман, прости за нескромный вопрос, а у тебя альфы бывали? Богатые, влиятельные, – уточнил он.       Шери лишь непонимающе уставился на омегу:       – Что ты хочешь сказать?       – Ну, понимаешь, – помялся Алекс, – у альф есть такая черта в поведении – любят заявить о себе с размахом. Всё, конечно, зависит от располагаемого ресурса. У кого-то его только на смс-ку хватает, у кого-то на букет и ужин в дорогом ресторане, а у кого-то... На международную конференцию в Дубае, – развёл руками Алекс и успокоил слушающего с открытым ртом Шермана: – Нет-нет, я согласен, что это нездоровый баланс сил и нарушение всех возможных протоколов. И вообще, если он тебе не нравится, то и разговаривать тут не о чем. – И замолчал, глядя лукаво.       Шерман вздохнул:       – Он мне нравился, когда был обычным гостем, а не младшим владельцем.       – Понимаю-понимаю, – сочувственно закивал Алекс, а потом снова улыбнулся, – но чувствам, ты же понимаешь, на все эти регалии... Так, ладно, – поднялся он на ноги, чтобы сбить Шермана с мысли и не дать ему что-либо возразить, – хандру сбросить, плечи расправить. Если будешь бледный по стеночке ходить да в пол смотреть, то точно на ковёр вызовут и отчитают.       Шерман в последний раз шмыгнул носом и тоже встал, солидарный с Алексом. Омега был на его стороне, и это придавало сил бороться, а не сбегать трусливо.       Они вернулись в зал за свой стол, и Шери даже удалось поесть что-то, когда он увидел, что господин де ля Брие уже покинул помещение.       В программе на сегодняшний вечер была ещё дискотека заявлена в десять вечера, но Шерман был явно не в настроении, а Алекс не захотел идти в одиночестве. Даже пребывая в крайне подавленном состоянии, Шерман не смог избавиться от чувства вины за это – он не любил становиться для друзей и близких обузой, чего уж говорить про едва знакомого приятеля.       Впрочем, по Алексу было видно, что он не особо расстроился. Как только они оказались в номере, то тут же заказали по кабельному просмотр новой романтической комедии, сделали похолоднее климат-контроль, выключили верхний свет, сменив его на ночники, и забрались на широкий диван с найденными в гардеробе пледами, которые были очень мягкие и душистые.       На вступительных титрах комедии их прервал звонок в дверь. Омеги переглянулись друг с другом, и стало как-то сразу понятно, что открывать пойдёт Алекс. Шерман боязливо взглянул за спину ему, когда тот открыл дверь, и сразу же выдохнул облегчённо – на пороге стоял всего лишь лакей. Шерман моментально потерял интерес к происходящему в прихожей, но, оказалось, что приходили, походу, по его душу. Потому что на диван Алекс вернулся с лыбой от уха до уха и горящим взглядом, целиком и полностью прикованным к огромной корзине в его руках, которую он тут же водрузил на кофейный столик перед ними. В корзине было всё подряд: сладости, косметика, цветочные композиции, фрукты и ягоды, чай в пакетиках всех возможных видов. Но первой Шерман взял в руки небольшую записку, которая пряталась в розовых бутонах.       "За хорошо выполненную работу" – прочитал Шерман. Иллюзий на тему – от кого могла быть эта посылка – у него не осталось, а в подписи как раз и было подтверждение: "Фатхали".       – Кажется, – подал голос Алекс, потянувшись в свою очередь за плиткой шоколада, взглянул на Шермана, тот лишь кивнул, разрешая, – проверку свою ты всё-таки прошёл, – подвёл итог он.       Много позже, когда комедия была просмотрена, сладости, если не съедены, то хотя бы испробованы по разочку, цветы покоились в найденных в номере стаканах, а фрукты с ягодами потеснили банки колы в мини-баре, омеги лежали в своих постелях, лениво переговариваясь, перед тем как уснуть окончательно.       – Алекс, – шумно сглотнул Шерман, и, услышав в ответ "м-м", спросил то, что не решился спросить ранее: – а у тебя были альфы?       – Ну, не с неба же мне сын упал, – усмехнулся тот, намекая на очевидное, но потом зашуршал одеялом, повернувшись на бок к Шерману лицом: – Или ты спрашиваешь про богатых и влиятельных?       – Ну да, – признался Шери.       – Всякое бывало, – расплывчато ответил Алекс, снова лёг на спину и закинул руки за голову, после чего в его голосе впервые за вечер прорезалась горечь: – Но омега с ребёнком в их глазах – это порченный товар, поэтому я на таких сам стараюсь не зариться, чтобы лишний раз не расстраиваться. Так что... – помедлил он и снова вернул шутливость в слова, – если ты за конкуренцию переживаешь, то с Брие я тебе не сопер...       – Замолчи, – застонал Шерман и накрылся второй подушкой для верности, но все равно услышал, как омега сбоку посмеивается. И так тепло от этого звука стало, что Шери быстро пришёл в себя и повернулся к Алексу: – Спасибо, что поддержал.       – Спасибо много, – всё ещё веселился тот, – той корейской масочки с экстрактом сакуры будет достаточно.       – Всё твоё, – заверил его Шерман, сладко зевнув.       В голове был полный кавардак. Отчасти по его вине, отчасти нет. Шерман действительно пока не понимал, что задумал на его счёт Фатхали. Где-то на задворках по-прежнему было боязно за завтрашнее собеседование перед директорами. Вдруг и правда, эта корзина подарков была просто галантным жестом одобрения? А если всё-таки нет? Заводить роман с владельцем отеля, в котором он всё ещё работал, было, как минимум, рискованно. Шерман и так уже нарушил некоторые границы дозволенного, когда Фатхали был обычным посетителем. Неужели из-за какой-то симпатии, он сможет нарушить ещё больше?