Ночной менеджер

      Али оказался не только галантным, но ещё и пунктуальным альфой и зашёл за Шерманом ровно в двенадцать. Омега к этому времени успел весь известись так, что даже Алекс не выдержал и сбежал от него к бассейну ещё час назад. Шерман же места себе не находил – всё-таки мысль о личном знакомстве с семьёй Али заставляла нервно вздыхать и мерить шагами номер. Интересно, кем Али его собирался представлять? Другом? Коллегой? Любовником? Придумать ещё больше ярлыков для собственной персоны, чтобы продумать своё поведение для каждого из них Шерман не успел – в дверь позвонили.       И всё же это было какое-то волшебство. Секунду назад метался, как пойманный в капкан зверь, а стоило только увидеть на пороге прекрасного Али, как губы сами собой расплылись в ответной улыбке, и нервозность испарилась, словно сухой лёд.       – Привет, махнёмся? – предложил Али, кивнув на сумку Шермана, которую тот перекинул через руку.       Сам альфа держал картонный подстаканник с двумя пластиковыми шейкерами. Внутри навскидку был клубничный мохито или что-то очень похожее на него.       – Да, конечно, – растерялся Шерман, не понимая, ему сначала надо было руки у альфы освободить или протянуть сумку.       Али как всегда оказался быстрей и смекалистей: он сократил между ними расстояние, чуть склонил голову к Шери, тот сразу же забыл обо всём на свете и потянулся за предложенным поцелуем, а когда они друг от друга оторвались, то и сумка, и коктейли оказались в руках альфы, и омеге оставалось только закрыть за собой номер и взять подстаканник.       – Можно спросить? – закусил губу Шерман, пока они спускались на лифте вниз на один из парковочных этажей. Али лишь кивнул. – Я так понимаю, что главный офис находится где-то здесь, так?       – Да, в восточном крыле, – подтвердил Али.       – Угу, – кивнул Шери, – ты вчера так поздно пришёл, и ещё сказал, что тебе надо поработать. Когда же ты закончил? И где ночевал?..       – У нас вся южная башня отдана под апартаменты, пентхаус – мой, – пояснил Али и улыбнулся лукаво.       – Что? – смутился Шерман.       – Ничего, это мило, как ты обо мне беспокоишься, – полюбовался на него альфа, склонив голову набок. – Да и закончил я не так поздно – всего лишь в двенадцать.       – Знаешь, я, кхм, – прочистил горло Шери, пытаясь сбросить некстати накатившую застенчивость, – я же по ночам работаю, – зачем-то пояснил он, но мысль закончил: – И вот с восьми до полуночи меня всегда в сон жутко клонит. Если в это время успеваю заснуть, то потом вся смена чёрт знает как проходит, но если могу досидеть до пяти минут первого, то до восьми утра могу бегать, как на батарейках, – усмехнулся он.       – Да, ты в этом плане покруче меня будешь, – улыбнулся ему Али, хотя по глазам было видно, что он на самом деле думает о работе Шермана.       – Да ну вас, – надул губы тот, решив не делать из себя ничего не понимающего дурачка.       – А, то есть я не один такой, – развеселился уже по-настоящему Али и взял Шермана за руку, когда они вышли из лифта и пошли к нужному парковочному месту.       Машина у Али была ему под стать – внедорожник от Кадиллак бело-кремового оттенка с золотыми акцентами. Альфа пикнул брелоком и открыл перед Шерманом дверь, а сумку омеги закинул на заднее сиденье вместо багажника. Внутри салона приятно пахло кожей, приборная панель была напичкана электроникой, и в целом было очень просторно.       Альфа обошёл автомобиль, сел за руль, и мощный двигатель тут же приятно заурчал, помигивая всевозможными значками и будто приветствуя хозяина. Шерман поставил один из коктейлей в подстаканник, пока Али трогался с места и плавно выезжал с парковки, да так и остался повёрнутым к альфе – залюбовался. Никогда не испытывал каких-то исключительных тёплых чувств к автолюбителям, а тут вдруг обомлел. Этот профиль статного темноволосого альфы в хромированных авиаторах, легко поворачивающего руль то в одну сторону, то в другую, был словно из рекламы дорогого парфюма, словно из Инстаграма счастливого содержанца, словно из какой-то неснятой версии Бондианы. Он совершенно заворожил Шермана.       – Ты что-то притих, всё в порядке? Не укачивает? – повернулся к нему, как ни в чём не бывало, забеспокоившийся Али.       – М-м-м, – протянул Шерман вместо внятного ответа, после чего проморгался, чтобы немного привести себя в чувства. – Мы едем в музей, да? – спросил он альфу, как только к нему вернулась способность думать, и отпил коктейля, чтобы занять себя хоть чем-нибудь и не начать пялиться снова.       – Да, – подтвердил Али и тут же уточнил, будто бы уговаривая: – Но он не скучный совсем! Это же Дубай, тут всё новое, супер-современное, и музей этот такой же.       Не соврал. Здание музея чем-то отсылало к Чикагскому бобу, но было ещё более модерновым и расписано арабской вязью. Впрочем, больше всего Шермана удивило не оно, а возможность бросить машину прямо у входа в здание – ни один европейский город не мог похвастаться наличием парковок в своих культурных центрах. Здесь же, все передвигались исключительно на автомобилях – жуткая жара просто не оставляла выбора – поэтому наличие парковок было обязательным.       Шерман послушно подождал, пока Али сам откроет ему дверь. А альфа не только придержал створку, но и руку подал, за что Шери был ему несказанно благодарен – он давно не практиковал грациозный выход из внедорожника. Али ненавязчиво переплёл их пальцы, не разрывая контакта, и повёл в музей.       – О-о, господин Брие, – встретил их на пороге какой-то омега.       Европеец, заметил Шерман. Говорил с акцентом, был с непокрытой головой, а к груди прижимал стопку каких-то журналов, и на шее болтался шнурок с бейджиком работника музея. Омега смотрел только на Али и буквально пожирал его взглядом, примерно как Шерман, когда они ехали в машине. Но затем незнакомец проследил глазами за сцепленными руками и на другом конце их наткнулся на Шермана. Тот заставил себя вежливо улыбнуться и приветственно кивнуть.       – Привет, э-э, – Али явно не был готов к встрече с этим омегой, потому что неловко замялся с обращением.       – Вы за покупками господина Рушана? – проглотил в свой адрес такое отношение работник и продолжил улыбаться во все зубы альфе.       – Вообще нет, но если папа что-то купил, то можете положить ко мне в багажник, – немного растерянно ответил Али и нашарил спрятанный в карман брюк брелок от машины, после чего протянул его омеге и, как только тот его взял, пошёл дальше, утягивая Шермана за собой.       – Часто тут бываешь? – вполголоса поинтересовался Шери, когда они завернули за угол в одну из галерей.       Вокруг было красиво: много света из-за частично стеклянных стен и потолка, а посреди пола был вмонтирован открытый аквариум, в котором туда-сюда плавали огромные декоративные карпы.       – Папа иногда берет меня с собой на аукционы, которые проводят в одной из галерей, – пояснил Али, – он любит украшать дом всякими предметами искусства, и привык выбирать вещи по старинке – в оффлайне. Каждый раз мы с ним обязательно спорим по какому-нибудь ужасу, в который он влюбляется, и каждый раз в этом споре я проигрываю.       – Да? А во что он обычно влюбляется? – заинтересованно спросил его Шерман.       Проблема одержимого альфой работника музея не исчезла – как только тот, судя по всему, расправился с заданием Али, он незаметной тенью начал следовать за ними. Однако услышать ответ альфы Шерману было важней. Он подумал, что предмет искусства – это неплохой подарок для знакомства, и прикинул, на какую сумму он мог рассчитывать прямо сейчас. Выходило прилично.       Али так смешно описывал каждую из купленных его папой вещиц, которая ему пришлась не по вкусу, что Шерман не мог не смеяться. Да так, что незаметная тень становилось всё чернее и чернее, поэтому дабы не мучить себя, омега решил обозначить проблему.       – Кажется, у нас в компании есть третий, – едва слышно заметил Шери, поставив себя и Али напротив какой-то белоснежно-белой картины.       Али тут же без какой-либо тактичности начал вертеться по сторонам и преследователя обнаружил. Преследователь обрадовался, что на него обратили внимание, и тут же засеменил навстречу.       – Что-нибудь нужно, господин Брие? – протянул ключи от машины и захлопал глазами омега, старательно игнорируя стоящего рядом Шермана.       – Да, было бы неплохо, если бы вы занялись другими посетителями, – припечатал Али, спрятав брелок в карман.       Шерман аж челюсть уронил от услышанного: сдержанный и чуткий альфа мог быть настоящим айсбергом, оказывается. На работника музея смотреть было страшно – тот разом побледнел до цвета полотна, потом резко покраснел, как помидор, и, едва слышно извинившись, откланялся.       С одной стороны Али имел полное право так ему ответить, а с другой – Шери боялся представить каково это – получить такой категоричный отказ от такого альфы как Али. Тот же заметил обескураженность Шермана и снова стал самым заботливым альфой на свете:       – Если тебе некомфортно, мы можем уехать, – предложил он, внимательно глядя на Шери.       – Да нет уж, – после небольшой паузы ответил омега, – момент неловкий, но, предположу, не редкий, – примирительно поджал губы он. – И если... Кхм, если нам предстоит выбираться куда-то вместе, то, думаю, мне стоит быть готовым к ним.       Али тоже помолчал, будто бы решая мысленно – озвучить желаемое или нет, и в конце концов сказал:       – Я бы... Я бы не повёл себя так, – всё же альфе пришлось собраться с духом, чтобы закончить фразу, – если бы он так нагло не проигнорировал тебя. Дважды.       Ого, вот это внимательность, удивился Шерман. Ещё удивительней было, почему Али едва ли не застыдился от сказанного, но этот вопрос Шерман решил пока оставить при себе.       – Справедливо, – лишь кивнул он альфе, и они двинулись дальше по галереям.       В какой-то момент они оказались в той части музея, где были выставлены работы, которые можно было купить. Шерман медленно прохаживался вдоль экспонатов, думая, какой из них можно было бы подарить незнакомому омеге. У Али зазвонил телефон, и он попросил себя извинить, сказав, что это отец, и ему нужно ответить, а Шерман дошёл до уголка, в котором стояли предметы из стекла. Именно эта секция вызвала у него наибольший интерес.       Автор явно умел обращаться со стеклом и, главное, светом, который проходил сквозь тот или иной предмет и отбрасывал причудливый солнечный зайчик или разливался радугой. И так как выбирал Шери не себе, а человеку с максимально не конвенциональным вкусом, то глаз сначала зацепился за божественной красоты ловец снов, но потом всё-таки упал на Квазимоду в мире ваз. Это было что-то поистине уродливое. Маленькая, пузатая ваза буквально на один цветок стояла даже как-то поодаль от остальных своих "сородичей". Шери понял, что на правильном пути. Особенно, когда взял этот тяжелый "брикет" в руку и покрутил перед глазами. Оказалось, что если найти верный угол, то ваза работает как призма и отбрасывает во все стороны радужные блики. Он нашёл взглядом одного из работников выставки и попросил упаковать предмет как подарок, выписав чек. Потом помялся немного и попросил ему ещё понравившийся ловец снов завернуть, до того тот был красив: круг и "перья" были выложены цветными стёклышками и перламутром в золотых оправах.       – Покупки будут ждать вас на выходе, – вежливо улыбнулся работник, унося предметы на упаковку, а затем и Али вернулся.       – Что-то приглянулось? – поинтересовался он, оглядываясь по сторонам.       – Да, – улыбнулся Шерман и провокационно закусил губу, дождался замешательства Али и наигранно опомнился, – а, ты про экспонаты.       Альфа прыснул, уловив заигрывания в свой адрес, и снова взял Шермана за руку:       – Пойдём-ка туда, где ты сможешь получше разглядеть, – и повёл омегу по одному ему известному маршруту.       Очень быстро они оказались на безлюдной смотровой площадке, вид с которой простирался на Персидский залив. От оттенка лазури дух захватывало. Вдалеке виднелся знаменитый насыпной остров, по глади воды неспешно шли яхты, и в нос закрадывался солёный морской запах, заставляя Шери то и дело облизывать губы.       Неубранные в хвост или косу волосы тут же разметались по сторонам, и Шерман попытался убрать самые назойливые пряди, норовившие попасть в лицо, как вдруг молча наблюдавший за ним Али подошёл и сам собрал волосы омеги, а затем, когда их глаза встретились, потянул копну вниз, побуждая Шермана следовать за движением и запрокинуть голову наверх, чтобы там губами встретиться с губами альфы.       Сколько они провели на этой площадке времени, Шерман не знал. Но был рад, что они сначала заехали сюда, а не сразу к родителям Али. Неизвестно, смогут ли они на семейной вилле альфы провести так много времени лишь вдвоём. А тут они могли целоваться, говорить обо всём на свете, смеяться, снова целоваться. Шерман сначала удивлялся, почему за столько времени их не потревожили никакие другие посетители, но на выходе заметил, как Али даёт щедрые чаевые одному из работников музея, и вопрос был снят.       – Сэр! Прошу прощения, сэр! Ваши покупки! – окликнул Шермана на выходе бета с регистраторской стойки.       Али не понял, а Шери глупо хихикнул – он уже и забыл про какие-то там покупки – и принял два красиво оформленных пакета. К счастью, на обоих было по бирке, и гадать, что из них что, Шерману не пришлось.       – Что-то успел купить? – осторожно поинтересовался Али, усаживая омегу в машину.       – Сувенир твоему папе и себе кое-что, – пожал плечами Шерман, закидывая пакеты на заднее сиденье к сумке. Тогда-то он и вспомнил темку, о которой хотел поговорить с Али ещё со вчерашнего вечера.       Али включил навигатор, чтобы посмотреть состояние трафика, а тот, к большой радости Шермана, сообщил, что до места назначения полчаса, значит, время у них было. Однако Али подал голос первым:       – Извини, может, это не моё дело, но поинтересоваться обязан, – неловко потёр лоб альфа, – ты не сильно ли потратился на сувенир папе? Я примерно представляю цены на той выставке и в целом знаком с зарплатами ночных менеджеров Шариона. Не пойми меня неправильно, я лишь беспокоюсь о твоём комфорте.       – Я... – замялся Шерман в очередной раз, когда Али задавал вопросы на семейные темы, и ответил расплывчато: – Я живу не на зарплату менеджера.       – Оу, – сдержанно выразил своё удивление Али, после чего помотал головой и усмехнулся, – только не говори мне, что реально работаешь ночным менеджером чисто из-за любви к этой профессии.       – Просто я не из тех людей, которые чинят то, что не сломано, – пожал плечами Шерман, – мне нравится моя работа, которая по совместительству является ещё и очень стабильной частью моей жизни. Я бы... – он опустил глаза на свои сцепленные на коленях пальцы и попытался сам верить в то, что озвучил далее: – Не стал терпеть, если бы меня что-то не устраивало.       – Хей, – позвал его Али и дотянулся свободной рукой до ладоней омеги, чтобы переплести их пальцы и поцеловать тыльную сторону, – я просто никак не могу осознать, как мне повезло встретить на этой позиции именно тебя. С каждой новой деталью о тебе, это стечение обстоятельства кажется мне всё менее возможным.       Шерман заалел от услышанного и снова залюбовался альфой. Но потом всё же вспомнил, о чём хотел поговорить и не стал терять времени:       – Слушай, насчёт вчерашнего, – уже на этих словах Али кинул на него быстрый взгляд и нахмурился, – я бы хотел извиниться, если каким-то образом задел тебя и твои ценности...       – Что? Ты о чём? – явно не понял альфа, вроде бы подтверждая теорию Алекса о том, что Шерман в очередной раз надумал себе всякого зазря.       Однако даже если Шери действительно себе всё надумал, это было неплохим моментом, чтобы расспросить альфу о его взглядах.       – Вчера, когда ты навестил меня в номере, – осторожно начал он, – я встретил тебя в купленном на базаре платке для хиджаба. Я заметил, как тебе не понравилось увиденное и предположил, что мог оскорбить тебя этим, ведь я не носитель восточной культуры, и это могло выглядеть, будто я фетишизирую её...       – Оскорбить меня?! – моментально возмутился Али, подтверждая догадку Шермана о том, что вчера всё-таки что-то произошло, но альфа был слишком вежлив, чтобы высказать это вслух.       Что ж, хорошо, что Шери не побоялся. И приготовился выслушать в свой адрес всё, что угодно, кроме того, что услышал в действительности.       – Я не оскорбился! – хватал ртом воздух Али, потом проморгался и сменил направление мысли: – Нет, я оскорбился! Вот только не какой-то там культурной фетишизацией, а тем, что ты напялил на себя символ угнетения омег! Ещё и деньги на него потратил!       Шерман чуть с кресла не упал от услышанного. Символ угнетения? Омег?! Али что... прогрессист?       – Культуру, понимаешь ли, оскорбил он, – продолжал возмущаться альфа тем временем, не замечая шоковой реакции Шери, потому что следил за дорогой, – да мне такая культура даром не нужна, где треть её носителей считают другую треть в лучшем случае украшением, а в худшем – товаром. Вот это по-настоящему оскорбительно. И нечему тут очаровываться. Знаешь, как Шарион в местной прессе грязью поливают за то, что у нас омеги работают? Но мы ни за что не откажемся от этой политики, – повернулся он к Шерману и наткнулся наконец на его удивлённую моську, – что?..       – Ничего, я просто, – захлопал глазами тот, – не ожидал услышать от тебя такую риторику.       – В каком смысле от меня?       – Ну, ты альфа и наполовину... араб? – уточнил Шерман.       – Во-первых, я перс, – поправил его Али с такой экспрессией, что Шери стало понятно – эту деталь стоит запомнить и никогда больше не путать, – во-вторых, я на папину половину перс, и уж поверь мне, он никогда не приукрашивал никакие культурные традиции и взгляды своих предков, когда рассказывал мне о них. Именно он сделал так, чтобы никакой дури в моей и брата головах не было по поводу всех трёх полов. Он рассказывал о дискриминации и унижениях, с которыми омегам восточной цивилизации приходится сталкиваться ежедневно. Он рассказывал о том, с чем ему самому пришлось столкнуться, пока он жил в родительской семье. Слава богу, он жил в Америке, где после восемнадцати ты – даже если омега – перестаёшь принадлежать, словно вещь, своим старшим родственникам, несмотря ни на какие традиции или обычаи, принятые в вашей семье. Поэтому он попросту сбежал в Европу, где позже познакомился с моим отцом.       Шерман, чем дольше слушал альфу, тем больше чувствовал, как в горле проступает ком. Слишком много ненужных сейчас ассоциаций вызвали многие прозвучавшие слова, но терять лицо и портить поездку он себе запретил.       – Я тебя услышал, – кивнул Шерман замолчавшему альфе и нашёл в себе силы отстоять свою правду, – однако я купил платок не потому, что он символ угнетения, а потому что он... красивый. Мы же можем простить вещам смысл, который в них вкладывают люди? Поверь, я последний человек, кто стал бы активно поддерживать дискриминацию омег или кого-либо ещё, но если отрицать эстетику того или иного предмета только потому что его существование в этом мире обусловлено людскими страданиями, то того музея, в котором мы сегодня были, тогда вообще не должно существовать. Мы все стремимся окружить себя прекрасным, и омеги, которые вынуждены покрывать голову платком, чтобы их не забросали камнями на улице, тоже, поэтому некоторые из этих платков будут настоящими шедеврами. Некоторые омеги будут в этих платках безумно красивы. И дискриминируют всё же люди, а не ткани, – напомнил он.       – Вряд ли я когда-нибудь смогу разглядеть в завёрнутом как кулёк омеге хоть каплю красоты, – фыркнул Али, не найдя других аргументов.       Шерман не стал слишком сильно кичиться своим очевидным выигрышем в споре и перевёл разговор на более нейтральную тему. Однако оставшееся время до приезда на виллу он не мог перестать в душе восхищаться тем, что только что узнал об Али. Шери так боялся, что влюбился – да, влюбился, стоило признать это хотя бы в мыслях – в "неправильного" альфу. Собственника с консервативными взглядами, который после окончания конфетно-букетного периода тут же прикажет Шерману засесть дома и начать вить гнездо, а Шери к этому моменту слишком сильно завязнет в альфе, чтобы отстоять своё право на свободу, и согласится. Но, похоже, его выбор пал на кого-то, кто толерантен и открыт новому. Возможно, Али даже сможет выдержать правду о нетрадиционной семье Шермана и не отвернётся от него...       Нафантазировать сотню различных сценариев знакомства Али и Рича с Арчи Шерману не удалось, потому что они приехали. Он не сильно следил за дорогой, но всё же смог обратить внимание, что вилла Брие располагалась на знаменитом Пальмовом острове Дубая, да ещё и на самой близкой к открытой воде линии. Ещё когда они только подъезжали к воротам, Шерман уже прикидывал, какой шикарный вид открывается из окон дома.       Али припарковал авто на подъездной площадке рядом с несколькими похожими машинами, снова помог Шерману выбраться с сиденья и подал пакеты с покупками, а сам взял сумку с вещами. Шери едва успел осмотреться по сторонам, как вдруг заметил несущийся к нему навстречу и лающий на весь двор прекрасный комок шерсти. Длинная шерсть, словно охровые волны, разлеталась по ветру, из-за чего казалось, будто пёс продирается сквозь толщу воды, но громкий голос напоминал, что это лишь иллюзия.       Шерман не успел как следует напрячься, потому что как только нюх пса уловил не только незнакомца, но ещё и Али, то лай сменился на радостный скулёж и попытки прыгнуть альфе на голову, а про Шермана справедливо забыли.       – Тала, Тала, – пытался отмахнуться от собаки Али, – а ну прекрати, как ты себя ведешь? – шутливо отчитывал он её. – Ну-ну, всё, спокойно, вот так, хорошая девочка. Всё-всё, – погладил альфа послушавшуюся собаку, которая изо всех старалась сдержать свои эмоции и лишь виляющая во все стороны попа, а с ней и тонкий длинный хвост напоминали о том, как она рада видеть Али.       Шерман не очень хорошо разбирался в породах, но предположил, что это была какая-то борзая, судя по вытянутой морде и длиннющим ногам. Тала, как только смогла совладать с собственными чувствами, снова вспомнила про наличие кого-то рядом с обожаемым Али и засеменила знакомиться.       – Привет-привет, Тала, – высоким голосом поздоровался с обнюхивающей его собакой Шерман.       Той явно понравился такой формат общения, поэтому Шери продолжил ворковать с Талой о том, какая она красивая и послушная, и уже через мгновение собака дала себя осторожно погладить. За ней явно хорошо следили, потому что длинная шерсть оказалась на ощупь словно шёлк – гладкая и мягкая. Тала тем временем ещё разок обнюхала Шермана, потом Али, потом поняла, что за такой тёплый приём никто её не наградит едой и побежала по своим делам дальше. Омега переглянулся с досадно поджимающим губы альфой:       – Извини, мне стоило предупредить тебя заранее о том, что здесь есть животные, – повинился он.       – Я люблю животных, – отмахнулся Шерман.       – Есть ещё Азиз, – предупредил Али и заверил: – Но он совершенно равнодушен к любым людям и напоминает кота, заточённого в теле собаки.       Шери усмехнулся аналогии и последовал за альфой по направлению к дому. Они зашли в светлую прихожую, из которой тут же открывался вид на холл с широкой мраморной лестницей, расходящейся в стороны наверху. По ступенькам спускался Ренард де ля Брие в мягкой домашней одежде, скроенной тем не менее, на манер делового костюма.       – А мы уж с папой подумали, что вы не приедете, – обрадовался он сыну, приветствуя его на французском.       Старший альфа поравнялся с сыном, после чего перевёл взгляд на Шермана.       – Добрый день, господин де ля Брие, – вежливо поздоровался Шери, так же сменив язык.       – Отец, познакомься, это Шерман Эдвардс, – представил его Али, обрубив тут же все утренние мытарства Шермана по поводу его статуса. Не любовником, не коллегой, не приятелем – его просто представили собой. И точка.       И как, интересно, себя вести, если ты Шерман Эдвардс?..