Соблазнитель

• 10.09. Пятница • Проходит ещё два дня. Близится конец только третьей учебной недели, а студенты уже выглядят так, как если бы проучились целый семестр. Сложно без тусовок и веселья. Всем, но только не Чанбину. Хоть он и любитель всего вышеперечисленного, сейчас хочется покоя. Он даже отклонил приглашение на тусовку в доме Хонджуна с факультета дизайна, несмотря на всевозможные уговоры Чана пойти поразвлечься. Чанбин твëрдо решил для себя, что хватит с него. Он всячески старается не отходить от Чана, который, в свою очередь, тоже держится рядом. Чанбин до сих пор не может простить себе тот косяк, поэтому понимает, что должен защищать друга во что бы то ни стало. С его способностью тонко чувствовать людей и видеть насквозь эмоции, от него не может утаиться страх, время от времени проскальзывающий в глазах старшего. К примеру, вчера, когда они возвращались домой, Чан испугался звука автомобиля и спрятался за чанбиновой спиной, что было непривычно и пугающе. Чанбин переживает за психику друга и всерьёз опасается того, что Чан может узнать правду о том, кто с ним сотворил подобное в тот вечер. Не дай Бог, он узнает... Что касается Хëнджина, так он заявил о нежелании иметь ничего общего с Феликсом и потихоньку переметнулся на их с Чаном сторону. Видимо, сильно его задел поступок Ли, отчего он не перекинулся с ним даже парой слов с тех пор. А ведь раньше были не разлей вода. Если бы эта холодная война между ними возникла при других обстоятельствах, то Чанбин непременно попытался бы всё разрулить и помирить их, но в данном случае ключевой фигурой является Чан, и этот факт меняет всё. – Привет, Свинолик, – знакомый мягкий голос лишь едва касается слуха, а Чанбин уже раздражëн. Оборачиваться на его обладателя нет никакого желания, отчего он делает вид, будто не слышит, активнее зарывшись в своём шкафчике. – Актёрство тебе плохо даётся, поэтому даже не пытайся в этом преуспеть. – Твою мать, чего тебе? – язвительно отзывается Со, наконец, захлопнув дверцу и нехотя взглянув на человека, который каждый раз вызывает дикое желание задушить его голыми руками – Минхо растягивает губы в тонкую полоску, прищурив глаза: – Так-то лучше. – Если это всё, то я пойду. – Вообще-то не всё, – Ли машинально хватается за локоть Чанбина, дабы тот не убежал. Взгляд становится серьёзным. – Хотел спросить про Чана. Как он? – А сам как думаешь? Каким может быть состояние человека, до которого сексуально домогались? – буквально выплëвывает Со в лицо Минхо, вырывая свою руку. – И всё благодаря твоему дружку. – Поверь, никто не счастлив от поступка Ëнбока. – Ой, хватит, будто ты сам не такой же, как он. – Чанбин отмахивается, не желая выслушивать оправдывания, как неожиданно Минхо перехватывает кисть его руки: – Я не такой, – говорит на полном серьёзе, заставляя Со насторожиться, – Я бы не стал приставать к тебе таким образом, – Чанбин ошарашенно хлопает глазами, а Минхо спешит исправить ситуацию: – Если, конечно, ты сам не будешь против. Кстати, как твоя бровь? Непринуждëнность, с которой старший говорит такие вещи, а потом ловко меняет тему, интересуясь его состоянием, выводит Чанбина из себя. Минхо ведёт себя так, словно они спрашивают подобное друг у друга каждый день. – С херов ли тебя это колышет? – Со отвечает вопросом на вопрос, следя за тем, как Минхо чуть наклоняется и говорит почти шёпотом: – Почему я не могу переживать за свою Розу? Непонятно, что именно заставляет Чанбина стушеваться – то ли сами слова старшего, то ли его ласковый взгляд, но ярость, закравшуюся в сердце секунду назад, снимает как рукой. Со не понимает, с какой целью Минхо ведёт эту непонятную игру, ведь они с давних пор ненавидят друг друга, но, тем не менее, подыгрывает ему. И причина этому тоже остаётся загадкой. В одно мгновение Чанбин меняет их местами, и Минхо оказывается в ловушке между шкафчиком и его телом. Со знает, что такими провокационными действиями посреди коридора они лишь подогревают интерес у любопытных студентов, к тому же большинство в курсе их далеко не самых сладких взаимоотношений, но сейчас Чанбину всё равно. И Минхо, видимо, тоже. Всё его внимание приковано к Чанбину, в больших глазах толика страха вперемешку с заинтересованностью, а на красивых губах намёк на улыбку. Окажись на чанбиновом месте сейчас любой другой человек, не устоял бы перед очарованием Минхо, но, к сожалению или к счастью, у Чанбина за все эти годы выработалось что-то вроде иммунитета, поэтому взять его не так-то просто. – Потому что глупому Джеку следовало бы позаботиться о себе. – Чанбин, абсолютно уверенный в своём хладнокровии и равнодушии, легко проводит кончиками пальцев по чёлке старшего, но лишь сильнее её растрëпывает. Со может поклясться чем угодно, что Минхо от такого его действия затаил дыхание, но всё так же продолжает прижиматься к нему всем телом. Он почему-то уверен, что всё, на что способен Ли сейчас – это стоять и беспомощно хлопать своими длинными ресницами, но как же он ошибается на этот счёт... То тут, то там слышатся шепотки и удивлëнные вздохи. Чанбин улавливает только некоторые обрывки слов: "С каких пор эти двое стали встречаться?", "Кажется, что-то изменилось с вечеринки у Джисона", " А я вам говорила!.." Видимо, они с Минхо создали тему для обсуждений ещё на месяц. Чанбин отвлекается в попытке услышать больше, но в следующую секунду чувствует, как по бедру вверх ползëт чья-то наглая конечность. Он возвращает взгляд к Минхо и теперь не видит в его глазах былого страха – только искры уверенности и самодовольства. – Твои чувства для меня в приоритете, моя Роза, – с этими словами Минхо поднимает ладонь выше, неожиданно накрывая ею левую грудь, мягко сжимая. – Прости, но в этой рубашке ты выглядишь слишком соблазнительно. Чанбин не желает это признавать, но теперь дыхание перехватывает у него, и это происходит далеко не по его воле. Напряжение настолько осязаемо, что, кажется, чиркни спичкой – будет взрыв. По наглым глазам Минхо сложно догадаться, чувствует ли он то же самое, и это вызывает новую порцию раздражения. Какой же он дурак, что повëлся на такую уловку – Минхо снова обвëл его вокруг пальца, причём сделал это мастерски. Чанбин чувствует себя побеждëнным, и всё, что ему остаётся – это позорно отступить. Он грубо отбрасывает чужую руку от своего тела и, ядовито улыбнувшись, уходит прочь под аккомпанемент перешëптываний студентов и прожигающего взгляда кошачьих глаз. Чанбин не желает верить, что его хвалëный иммунитет потихоньку начинает давать трещину. Но он не собирается сдаваться так просто. * * * Подловить Чана в огромном университете оказалось сложнее, чем Феликс мог себе представить. Всякий раз, когда он находил момент, случалось так, что рядом с Баном рисовался Чанбин. И какого чёрта он нянькой таскается за ним? Временами идея заполучить Чана Феликсу начинает казаться бредовой, и он не знает, зачем продолжает ходить за ним по пятам. Но стоит лишь вспомнить непокорность в его чистых глазах, которую Ли увидел во время разговора в библиотеке, силы как-то сами собой возвращаются. Джисон смеётся с его неловких метаний и постоянно повторяет бросить эту затею, но Феликс не из тех, кто опускает руки на полпути. О том, что полпути пройдено в противоположную сторону от нужного, он старается не думать, как и о том, что уже целых минут пятнадцать ждёт куратора возле учительской. А ведь Феликсу нужно просто отдать справку о болезни – маленькое оправдание его долгого отсутствия. Больше всего в своей жизни Ли ненавидит ждать и уже собирается уходить, как замечает из-за угла того, кого увидеть ожидал меньше всего, однако желал больше всего. Чан кажется задумчивым и немного грустным. В сердце Феликса закрадывается желание утешить его, но вот только вряд ли он тот человек, в чьих утешениях Чан нуждается. Его пушистые волосы растрëпаннее обычного, одет он, как и всегда, в джинсы и толстовку, к груди прижимает журнал и в целом выглядит ужасно милым. Феликс прячется за мраморной колонной и ждëт, затаив дыхание. Чан, совершено ни о чём не подозревая, заходит в учительскую и через минуту выходит оттуда уже без журнала. Феликс некоторое время размышляет, стоит ли идти за ним или нет, но желание прикоснуться и поговорить пересиливает, и он выходит из своего укрытия, преодолевая расстояние между ним и Чаном в несколько больших шагов. – Привет. – Феликс старается быть как можно более аккуратным, но, стоит Чану лишь услышать его голос, как он вздрагивает всем телом и, даже не повернувшись, пускается в бег. Благо, Феликс неплохой бегун, поэтому догнать Чана не составляет особого труда – он хватает его за запястье, разворачивая к себе. За этот короткий марафон у Чана сбилось дыхание и заалели щёки. Возможно, не в последнюю очередь из-за страха. Феликс с досадой осознаёт, что Бан всё ещё видит в нём опасность. – Надо поговорить. – на это Чан предпринимает попытку вывернуться из хватки, но его держат слишком крепко. – Нам не о чем говорить. – Я в тот раз не всё сказал, – в попытке расположить Чана к себе Феликс ослабляет хватку и аккуратно берёт его ладони в свои. Ведь, чтобы сделать его своим, нужно сперва завоевать его доверие. Он и не ожидал, что сработает – на удивление, Чан послушно замирает. Феликс переводит дыхание, мысленно выстраивая слова в правильные предложения, чтобы не сболтнуть лишнего, как в прошлый раз. – Послушай, когда я сказал, что сожалею, я именно это и имел в виду. Я не преследовал цели смеяться над тобой и твоими чувствами. Прощать меня или нет – твоё право, но я хочу, чтобы ты хотя бы перестал меня... – Феликс! – неожиданно из противоположного конца коридора слышится женский голос, и они оба синхронно оборачиваются на источник шума – Кан Ара стремительно направляется в их сторону, громко цокая каблуками. Чёрт бы её побрал, появилась в самый неподходящий момент. Феликс пытается сделать вид, будто никаких Феликсов здесь нет вовсе, и собирается с духом, чтобы договорить, но уже в следующую секунду чужие ладони легко выскальзывают из его собственных. Ему остаётся лишь смотреть вслед убегающему Чану, так и не докончив свою мысль. – Что этот ботан хотел от тебя? – девушка липнет, как надоедливая жвачка, повиснув у него на плечах. – Не твоё дело. – Феликс довольно грубо убирает от себя женские руки под недоумëнный взгляд. Момент испорчен, а ведь у него почти получилось. * * * • 13.09. Понедельник • Наверное, Феликс сходит с ума, но, придя на учёбу в понедельник, он первым делом достаёт номер Чана. Это оказалось сделать не так сложно – всего лишь дождаться, пока преподаватель Чхве отвлечëтся, чтобы выкрасть у него журнал. У группы Чана сейчас физра. Парни и девушки заняты разминкой, вот только самого Чана Феликс нигде не видит, и уже разворачивается, чтобы покинуть спортзал, как на пороге появляется Бан, одетый в спортивку – белая футболка с длинным рукавом и сиреневые штаны. На лбу бандана, видимо, чтобы кудри не лезли в глаза. Он не один. Почему-то рядом с ним Хëнджин. Они смеются и о чём-то мило беседуют. Феликс хотел бы позлиться на присутствующего Хвана рядом (что общего у них может быть?), но попросту не успевает, потому что конкретно залипает на этой белоснежной улыбке и глубоких ямочках на обеих щеках. Чан выглядит по-настоящему весëлым, слушая глупые, Феликс уверен, шутки Хëнджина и улыбается так широко, что его глаз практически не видно – они превращаются в сладкие полумесяцы. И всё бы хорошо, если бы Чан не последовал примеру остальных, начав разминаться. Притаившись на самой верхней скамье спортзала и надеясь, что его не видно, Феликс невольно засматривается – Чан активно разогревается. То, что у него отличное тело Ли понял ещё в винной, но сейчас, когда Чан делает какое-либо упражнение, дыхание сбивается ко всем чертям. Бан наклоняется, дотягиваясь кончиками пальцев до носков своих кед, а штаны облегают его упругие бёдра, как вторая кожа, очерчивая объëмные ягодицы. Феликс точно может сказать – Чан не из тех студентов, которые любят увиливать от физических нагрузок, судя по усилиям и старанию, что он прилагает. Красноречивым подтверждением этого факта является ещё и чанова футболка, задирающаяся при каждом неосторожном движении, обнажая молочный рельефный живот. Феликс с трудом подавляет в себе желание спуститься вниз и хорошенько отругать Чана за то, что он выглядит столь неоправданно сексуально. Пытаясь отогнать навязчивые мысли, Ли переводит взгляд на других студентов – на того же Хëнджина – но никто, абсолютно никто не вызывает в нём те же чувства, которые вызывает Чан. На них спортивки смотрятся как спортивки, ничего особенного. Может, Феликс и правда сходит с ума? Иначе как объяснить то, что с ним происходит при виде этого Чана? В любом случае, он не собирается успокаиваться до тех пор, пока не заполучит его. Ли тяжело вздыхает, понимая, что вряд ли получится отдать лично то, что он купил для Бана накануне. Он боится сделать что-то не то или, не дай Боже, сорваться, а этого допустить нельзя ни в коем случае, поэтому быстро набирает номер знакомого первокурсника. * * * От внимания Чана, конечно, не ускользало то, как Феликс постоянно вился неподалёку, неуверенно мялся, явно желая подойти, но каждый раз рядом оказывался Чанбин, не позволяя ему приблизиться ни на шаг. Бан был благодарен другу за то, что тот по возможности не покидал его, и надеялся, что обстоятельства и впредь будут стекаться в его пользу. Но всë изменилось в прошлую пятницу, когда Феликс неожиданно подловил его возле учительской. Сказать, что Чан испугался – не сказать ровным счётом ничего, ведь это произошло посреди пары и вокруг не было никого, кто мог бы помочь. В тот момент самым разумным и безопасным решением казалось остаться и выслушать Феликса, кто знает, что у него на уме. О случившемся он не стал рассказывать друзьям, потому что не хотел, чтобы они волновались лишний раз – Чанбин и Хëнджин и так для него многое делают. Вот и прямо сейчас Хван прогуливает собственную пару, чтобы побыть с Чаном на его физре. Рассказывает всякие истории, с которых Бан искренне смеётся, и это тоже своего рода поддержка. Чан чувствует её. За последнее время они здорово сдружились с Хëнджином, который оказался действительно хорошим человеком, и Чан только рад их совместному времяпровождению. – Тебе просили передать. – на перерыве к ним подходит незнакомый первокурсник, вручает Чану клубничное молоко с ванильной булочкой и спешно удаляется. – У тебя появился тайный поклонник? – любопытствует удивлëнный Хëнджин, но Чан понятия не имеет, кто это мог передать. Хотя первым пришёл на ум Чанбин – он иногда так делал, когда ему нужно было уходить пораньше – но дело в том, что он всегда предупреждал. Ответом служит сообщение, пришедшее на телефон с неизвестного номера: "Я не знал, что именно ты любишь, поэтому купил то, что чаще беру себе. Знаю, видеть меня ты не хочешь, но, пожалуйста, съешь это. После тренировок нужно восстановить силы". Чан меняется в лице, бледнея в одну секунду. Смешанные чувства овладевают им после прочтения. Теперь из всевозможных догадок в голове только одна – имя человека, которого он хочет видеть и слышать меньше всего. Бан вздрагивает от ещё одного уведомления: "Напиши мне о своих вкусовых предпочтениях, чтобы я знал, чем угощать тебя в следующий раз". – Хей, ты в порядке? – Хëнджин придвигается ближе, сжимая его плечо. – Это он. – Чан рассеянно показывает ему открытый чат на дисплее своего телефона. Злость отражается на хвановом лице, пока он читает сообщения. До него, наконец, доходит суть происходящего: – Погоди, так ты в курсе, что это был Ликс? Чан думает, обижаться ему или нет от факта, что и Хëнджин и Чанбин скрыли от него правду, но лишь молча кивает. – Он, кажется, совсем потерял страх, раз решил писать тебе, – не унимается Хван. – Бини-хëн знает? – Как раз он и не должен знать. – Чан переводит дыхание, стараясь не думать о том, что, скорее всего, Феликс следил за ним, раз у него есть его номер и он в курсе его расписания. Неизвестно, с каких пор он начал всё это. – Прости, что не рассказали тебе сами, мы хотели защитить тебя, – Хëнджин чувствует вину. Он хватает Чана за плечи, обеспокоенно заглядывая в глаза. – Он снова касался тебя? Только не ври, прошу. – Нет, ничего такого, – Чан спешит успокоить взбушевавшегося друга. – Он всего лишь добивается прощения. Вот и всё. – Знаешь, я всё больше поражаюсь твоей доброте, ты так спокоен. Я даже представить не мог, что ты знаешь, – Хëнджин горько усмехается, запуская пальцы в заметно отросшие корни волос. – Обещай мне, что не подпустишь его к себе. Чан задумывается: если Феликс так и продолжит ходить за ним, то проблем не оберëтся никто, в первую очередь, сам Феликс. Да, он поступил с Чаном мерзко, но если прощение – всё, что ему от него нужно, то Бан готов ему это дать. Но эту мысль он оставляет при себе, потому что Хëнджин выглядит сейчас крайне раздражительным. – Обещаю. * * * Хëнджин, в свою очередь, пообещал Чану, что вся эта ситуация с Феликсом останется только между ними, но он попросту не мог пустить всё на самотëк и сидеть сложа руки. И поэтому, заметив в толпе студентов знакомую красную макушку, он незамедлительно направляется к ней. Феликс слегка озадачен, видя перед собой бывшего лучшего друга, да и остальные парни из компании удивлены не меньше: всё-таки прошло немало времени с тех пор, как они перестали общаться. На этой мысли в сердце больно колет. – Нужно поговорить. Наедине. – Феликс позволяет старшему подхватить себя под локоть и отвести в сторону под недоумëнные взгляды. Смотря в родные карие глаза, Хвану хочется сказать так много, забыть обиды и вернуть всё в былое русло, ведь они практически выросли вместе и через столькое прошли. Но всё это остаëтся лишь мимолëтной мыслью, стоит Феликсу открыть рот: – С чего вдруг идеальный Хван Хëнджин решил почтить своим вниманием такого грязного человека, как я? – эти слова, пропитанные обидой, заставляют Хëнджина лишь сильнее почувствовать укол вины. Но он здесь не для того, чтобы выяснять отношения, поэтому скорее переходит к делу: – Я пришёл предупредить тебя, чтобы ты держался от Чани-хëна подальше. Феликс ожидаемо закатывает глаза и выдаёт немного разочарованно: – И это всё, что ты хотел мне сказать? Хëнджин сжимает губы в полоску. Язык всё ещё чешется извиниться, но он мысленно одëргивает себя. А Ли, тем временем, продолжает, и в тоне его проскальзывают ревностные нотки: – Ты и Чанбин на самом деле очень похожи. Рад, что вы нашли друг друга. Просто забавно наблюдать за тем, как вы двое пытаетесь опекать взрослого здравомыслящего человека. – Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не желать видеть рядом с Чани-хëном, – отвечает ядом на яд Хван, хоть эти слова и даются ему с трудом. – Твоё легкомыслие не то, чего он заслуживает. Если ты хочешь секса, то лучше ищи его в другом месте. – Кто сказал, что мне нужен от него только секс? – неожиданно говорит Феликс, обрывая пламенную речь Хëнджина. Старший так и застывает, всматриваясь в его лицо и пытаясь понять, говорит ли он правду или шутит. И только он собирается с мыслями, чтобы достойно ответить, как Феликс забивает последний гвоздь в крышку гроба: – Я сам знаю, как мне лучше поступать. А теперь позволь откланяться, меня ждут друзья.