Соблазнитель

• 15.09. Среда • Хëнджин несётся на всех парáх по длинному коридору с одной-единственной целью. С самого утра на студенческом форуме бурно обсуждается тема, которая напрямую касается Чанбина. Наверняка сам Со не в курсе новости, и Хван мечтает поскорее его увидеть, чтобы первым посвятить в свежие сплетни. Он настолько увлечён своими мыслями, что не сразу понимает, как сшибает кого-то с ног. Тяжёлые учебники валятся с рук, и, рассыпаясь в извинениях, Хëнджин начинает их собирать. Всё, что он видит перед собой – это большие руки незнакомца, который безмолвно принимается ему помогать. – Спасибо, правда, не стоило! Ещё раз извините! – быстро тараторит Хван, низко кланяясь и забирая свои вещи из чужих рук, но застывает в полном шоке, когда, наконец, поднимает взгляд: на него смотрят лисьими глазами, улыбаясь до ямочек на худых щеках. – Будь осторожнее, а то поранишься. – до боли знакомый мелодичный голос окончательно возвращает к реальности, в которой он выставил себя полным дураком перед любовью всей своей жизни. Сердце ухает куда-то вниз от стыда, шока и чувства влюблëнности, разом обрушившихся на голову бедного Хëнджина, отчего он пару мгновений смотрит на парня перед собой, совершенно глупо, как кажется ему самому, хлопая ресницами, а в следующую секунду уносится прочь, даже не удосужившись сказать что-то в ответ. * * * Перед началом первой пары в зоне отдыха – любимом месте Чанбина и Чана – не так много студентов, и каждый занят своим делом. С самого утра в университете обсуждается какая-то тема, и хоть Чанбин большой любитель проверять новости, сегодня по какой-то причине не стал этого делать – Хëнджин стопроцентно уже в курсе и расскажет ему позже, если там что-то интересное. Чан, сидящий на диванчике рядом, вовсю решает задачки по биологии, хотя уже успел перерешать всё дома. Сегодня у него контрольная работа, и Чанбин искренне не понимает причину его волнения, ведь они оба знают, что Чан напишет свою работу на "отлично". – Ты не устал? – Со улыбается, аккуратно убирая кудри, лезущие другу в лицо, и тот слегка вздрагивает, округлив глаза. Чан выглядит сейчас настолько милым со спутанными волосами и застывшим соусом на щеке, что, видимо, остался после завтрака (Со сам его только заметил), что невозможно удержаться от мягкого смеха. Он стирает пятнышко подушечкой пальца, осознавая, что его лучший друг – единственная хорошая вещь, случившаяся за сегодняшнее утро. – Это так, для успокоения души. – Чан сжимает губы, растягивая уголки в подобии улыбки – Чанбин помнит эту привычку старшего с раннего детства. Но, как говорится, всё хорошее рано или поздно заканчивается, когда, потягиваясь, Со ловит на себе пристальный взгляд ненавистных глаз. Он, честно, старался игнорировать его, но терпеть становится невозможно – Минхо смотрит на него нагло, в открытую, будто ожидает каких-то действий, перекидывая во рту чупа-чупс из одной щеки в другую. Чанбин понятия не имеет, чего от него хотят, и уже был готов подойти и вытрясти из Минхо всю дурь, но он смягчается, когда в помещение заходит Чон Уëн. Какое-то время Чанбин наблюдает за ним, ожидая, пока тот подойдёт, но Уëн продолжает рыться в своих вещах, ни разу даже не посмотрев в его сторону. Это нехило бьёт по самолюбию Чанбина, привыкшего к вниманию Чона с самого первого курса, ведь поначалу последний даже не давал ему прохода. Это и удивляет тоже, потому что они не виделись со дня той злосчастной вечеринки в доме Джисона (потому что Уëн был в отъезде на танцевальном турнире), но списывались вплоть до вчерашнего вечера. Чанбин смотрит на Уëна – тот упорно отводит глаза, будто бы специально. Решив, что так дело не пойдёт, он направляется к нему сам, предупредив Чана, что скоро вернётся. Он по-прежнему чувствует на себе взгляд Минхо (что ему вообще надо?). – Привет, Уëн-а, как дела? – Чанбин перехватывает у Чона некоторую часть его вещей, чтобы помочь. – Привет, Чанбин, – отзывается парень, явно не ожидавший, что Со подойдёт первым, и тут же забирает свои вещи. – Я в порядке, надеюсь, ты тоже. – сухо отрезает он. Чанбин в полном недоумении. Обычно сам Уëн достаёт его подобными расспросами, а тут даже не спросил в ответ. Но он тоже человек, наверное, у него просто нет настроения. Чанбин хочет так думать, поэтому его собственные следующие слова удивляют даже его самого: – Ты не занят в эти выходные? Мы могли бы выбраться куда-нибудь. Уëн, наконец, смотрит в ответ, но не так, как хотелось бы, а удивлëнно, будто пытаясь разгадать суть такого поведения Чанбина. Он тяжело вздыхает, прежде чем произнести: – Я, конечно, польщëн твоим вниманием, но не думаю, что это то, что мне нужно сейчас. – Погоди, ты о чём? – искренне не понимает Чанбин, вытянувшись напряжённой струной. Глядя в глаза Уëна, он понимает, что за время отъезда он стал ещё красивее. Чего стоит одна его улыбка. – Я о том, что твой парень прямо сейчас смотрит на нас, – Чон кивает за спину Чанбина, и только тот открывает рот, чтобы задать справедливо назревший вопрос, его перебивают: – Ты же знаешь, что нравишься мне, и я давно хотел серьëзных отношений с тобой, – да, Чанбин это знает, поскольку Уëн не раз прямо говорил ему это. Со много думал об этом и пришёл к тому, что Уëн хороший парень и стоит дать шанс их отношениям. Он уже собирается признаться, что его чувства вообще-то взаимны, как Чон продолжает: – Жаль, что у нас ничего не вышло, но, надеюсь, ты будешь счастлив с Минхо. Что? С Минхо? Почему с ним? О чём это он? В голове Чанбина в одну секунду проносится миллион вопросов, но Уëн, так и не дав сказать слово в своё оправдание, лишь мягко сжимает на прощание его руку. Прощание... На этой мысли сердце в груди болезненно сжимается. С чувством обиды и некой опустошённости Чанбин озирается по сторонам, натыкаясь на всё тот же наглый взгляд кошачьих глаз. Минхо вынимает изо рта сладость и, игриво подмигнув, тоже уходит – скоро первая пара. К миллиону вопросов в голове добавляется ещё один. * * * На обеденном перерыве парни вновь собираются вместе, но уже всей компанией – чем-то омрачëнный Чанбин, не вылезающий из книги Чан и возбуждëнный Хëнджин. Со всё-таки узнал о том, что Чан в курсе насчёт Феликса. Как выяснилось, у Хëнджина вода не держится в одном месте, и он рассказал Чанбину в тот же день. Впрочем, Бан не обижается на него, он подозревал, что так и будет. Да и не поменяло это ничего, просто стало чуточку неловко, но Чан не жалуется, потому что знает – друзья хотели его защитить, как и утверждал Хван. Что касается Феликса, то он писал Чану ещё пару раз, задавая ничего не значащие вопросы, ответов на которые так и не получил – Чан его попросту заблокировал. Но Ли не сдался. Он оказался настырнее, чем Чан мог себе представить. Практически сразу написал с другого номера, и Бан не нашёл лучшего решения, кроме как игнорировать его. Как ни странно, это сработало, Феликс бросил свои попытки, однако неизвестно, надолго ли. Даже сейчас он продолжает смотреть украдкой со своего столика, и Чану становится не по себе, отчего не получается сосредоточиться ни на еде, ни на чтении. С раздражением захлопнув книгу, он откладывает её в сторону. Смотря на друзей, Бан понимает, что и одному и второму есть что рассказать, но за столом продолжает висеть неловкая тишина, поэтому он нарушает её сам: – Не желаете рассказать, что случилось? Чанбин становится мрачнее, а Хëнджин будто только и ждал, пока у него спросят: – Во-первых, Чанбин, это что такое? – он буквально суëт другу под нос телефон с открытой новостью, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, пока старший напряжённо вчитывается в мелкий шрифт. Чанбин был настолько подавлен после разговора с Уëном, что ему стало абсолютно наплевать на то, что происходит вокруг, не говоря уже о какой-то новости. Но он и представить себе не мог, что эта новость и стала причиной всего того, что Чон наговорил. "Ветеринар Ли Минхо и художник Со Чанбин – заклятые враги или всё-таки любовники?" – интригующий заголовок и не менее занятное содержание статьи повергают Со в шок. До этого момента он и не знал, что между ним и Минхо может быть особая связь или, как её называют девочки-шипперы, "химия"? Чанбин узнаёт интересную теорию о том, что они с Минхо вовсе и не были врагами, а встречались с самого первого курса, просто мастерски скрывали это. Пребывая в шоке, он отстраняется, не желая читать этот бред и дальше, но Хëнджин с видом "это ещё не всё" пролистывает страницу до конца вниз, показывая друзьям пикантное фото-доказательство, прикреплëнное к статье. Кто-то самый умный додумался сделать снимок, когда в понедельник они с Минхо стояли возле шкафчиков. Ну, как стояли... – Вы целовались? – Чан произносит это громче, чем следовало бы, отчего на них оборачиваются сидящие неподалёку студентки. Ракурс подобран таким образом, что выглядит действительно так, будто они целуются, но со всей разом навалившейся информацией Чанбин вряд ли сможет объяснить друзьям всю ситуацию, поэтому отвечает коротким "нет". Но Хëнджин, которого явно не устраивает такой ответ, снова подносит телефон к самому лицу старшего, требовательно выпытывая: – А это что тогда?! – Да чего ты пристал? – Чанбин с раздражением отмахивается от длинных рук. – Блять, это сложно объяснить, но нет. Мы не целовались, и не будем! Сами подумайте, что общего у меня может быть с мудаком, который постоянно доëбывается до меня? За столом все затихают. Чан осторожно хватает его за плечо, таким образом показывая свою поддержку, и Чанбин под воздействием его успокаивающих прикосновений продолжает: – Из-за этой хуйни меня отшил Уëн. Теперь понимаю, каким балаболом выглядел в его глазах... Со шмыгает носом, а Бан приобнимает его за плечи. – Почему бы тебе не объяснить ему всю ситуацию? – самый старший пытается придумать решение этой нелепой проблемы, а Чанбин снова отмахивается: – Я попытался, но он и слушать меня не стал. Если считает, что я встречаюсь с этим придурком, то так тому и быть. Я не собираюсь ему ничего доказывать. Чанбин, конечно, мог бы найти автора статьи и заставить его удалить свой шедевр, но у него попросту нет на это ни сил, ни времени. Хëнджин и Чан и вовсе сникают. Можно понять, что они пропустили боль друга через себя, и, чувствуя это напряжение, Чанбин прочищает горло, прежде чем обратиться к Хвану: – После "во-первых" всегда идёт "во-вторых". Что ты хотел рассказать ещё? Хëнджин сперва непонимающе хлопает глазами, но, когда до него доходит суть сказанного, лишь грустнеет: – Я облажался. Врезался в Йени, а когда он заговорил, запаниковал и убежал, как трус. – Ну, свой шанс ты сам проебал. – с умным видом изрекает Чанбин, наконец, принимаясь за свой обед. Будь это другая ситуация, он бы успокоил Хвана и дал нужный совет, но сейчас у него слишком поганое настроение, поэтому приходится говорить правду. Чан с недовольным цоканьем пихает его локтем в бок, переключаясь с утешениями на Хëнджина: – Не расстраивайся, ещё не всё потеряно. – Нет, Чанбини-хëн прав. Я просрал свою возможность, – Хван грустно улыбается, когда Бан сжимает его руку. В этот момент на его телефон приходит новое сообщение, и он минутно на него отвлекается, – Это приглашение. – немного растерянно. – Что за приглашение? – интересуется Чан, а в следующую секунду практически в унисон тренькают их с Со телефоны. Чанбин застывает с поднесëнной ко рту ложкой: "Сегодня вечеринка в девять вечера в доме моих родителей по случаю дней рождения – моего и Феликса. Без лишних, чисто в нашем уютном кругу. Будем ждать". Волей-неволей Чана накрывает волной воспоминаний. Он мысленно возвращается в тот вечер, в тот самый погреб, когда он испытал самый большой ужас в своей жизни. Жмурится, пытаясь отогнать навязчивые картинки, всплывающие в голове одна за другой, и Чанбин спешит закрыть неприятную тему, заметив это: – Я не пойду. Ты иди, если хочешь, Хëнджин-а. Хëнджин с какой-то тоской глядит в сторону столика, за которым и сам сидел недели две назад. – Вы оба, если отказываетесь идти из-за меня, то не стоит. Они ваши друзья, в конце концов. Я не хочу вставать между вами. – осторожно говорит Чан, пока Хван упëрто молчит. – Это не из-за тебя. Слишком много причин возникло, чтобы я туда не шёл. – Чанбин сосредотачивается на еде, тем самым показывая, что не намерен продолжать этот разговор более. У Чана аппетит пропадает напрочь, а Хëнджин всё ещё смотрит в сторону бывших друзей, ловя на себе ответный взгляд Джисона, полный надежды. * * * Ещё со времён старшей школы парни всегда праздновали дни рождения в своём тесном кругу, "без лишних", как и писал в сообщении Джисон, даже несмотря на то, что практически каждый в их компании не брезговал шумными сборищами и вечеринками. Возможно, дело в том, что день рождения слишком личный праздник, но так было комфортно им всем, и никто не собирался что-либо менять. Так уж сложилась традиция. Родители Джисона всё ещё пребывали в отпуске, и дом по-прежнему был в его распоряжении, как и кругленькая сумма на банковском счёте. Но сегодня им не требовалось многого – закуски, напитки и один праздничный торт на двоих с милой надписью "Our lovely twins JiLix". Это тоже своего рода традиция – отмечать праздники Джисона и Феликса в один день – разница между ними всего в сутки. Но в этот раз атмосфера совершенно другая. Вот уже час они находятся на улице возле бассейна (погода ещё позволяет), успев нажарить мяса и сосисок и вручить виновникам торжества подарки. Нет той энергии и праздничного настроения, вместо этого присутствует неловкость, недоказанность и чувство, будто чего-то не хватает. Вернее, кого-то. Сообщения в чатах Хëнджина и Чанбина висят неотвеченными, что уж говорить о Чане. Джисон знал, что они не придут, но всё же рискнул, потому что дико скучал по друзьям. Сейчас они с Сынмином готовят салаты, всячески пытаясь занять болтовнëй совсем поникших Ли. И, если Минхо ещё как-то поддерживает разговор, ловко справляясь с мясом на огне, то Феликс выглядит так, будто не с ними, уйдя с головой в свои мысли. Он прекрасно осознаёт, что разлад в их компании случился лишь по его вине, Хëнджин отделился, и Чанбин перестал контактировать с кем-либо из них только из-за его пьяной невменяемой головы в тот вечер. Но даже это кажется ерундой по сравнению с тем, что Чан по-прежнему не желает иметь с ним ничего общего. Единственная обратная связь, которую Ли получил – это заблокированный номер в Kakao Talk. И всё. Настораживает то, что Чан может не простить его, и спор будет позорно проигран. Никогда ещё Феликс не желал так сильно кого-то, как Чана. Это пугает и заводит одновременно. В этом, на первый взгляд, невзрачном парне определённо есть загадка, которую несомненно хочется разгадать. Только вот с какой стороны к ней подступиться? Поток мыслей прерывается звуком домофона, и Феликс успевает подумать, что до кого-то из университета могли дойти слухи об их закрытой вечеринке. Минхо, видимо, думает о том же – он направляется к массивным воротам с таким недовольным видом, будто собирается гнать пришедшего в три шеи, но весь его пыл сбавляет стоящий на пороге человек. Тот, кого они не ожидали увидеть сегодня вообще. Хëнджин неуверенно переминается с ноги на ногу, смотря на удивлённого Минхо с такой грустью в больших глазах, что у старшего сжимается сердце. В руках он нервно теребит связку гелиевых шаров и две ярких подарочных упаковки. – К вам можно? Минхо безмолвно отступает, позволяя младшему пройти во двор. Удивление отражается на лицах остальных при виде жданного, но неожиданного гостя. – Привет, Хëнджини, – Сынмин радостно подлетает к другу, освобождая его руки от вещей. Все понимают, что Ким старается избавить ситуацию от неловкости, делая вид, что они и не переставали общаться вовсе. – Располагайся, скоро будем кушать мяско. У Джисона и Феликса загораются глаза. Тот факт, что Хëнджин пришёл, несмотря ни на что, многое значит для всех присутствующих. Хван и не ожидал, что его примут, по этой причине все те чувства, что таились в сердце уже долгое время, вырываются наружу мощным потоком – неожиданно он оседает прямо на траву, начиная несдержанно и судорожно рыдать. Парни так и застывают в полном оцепенении от внезапной истерики: – Я так больше не могу! Что с нами стало? – он громко всхлипывает, размазывая по лицу слёзы, – Всё ведь было хорошо. – снова заходится в рыданиях. Первым подбегает Минхо, прижимая к себе дрожащего парня, успокаивающе нашëптывая: – Ну, чего разревелся? Добро пожаловать обратно домой. – и все прекрасно понимают, что старший подразумевает под словом "дом". Сынмин гладит Хвана по светлым волосам, в шутливой манере издеваясь: – Ты чего, как девочка? Всё ведь хорошо, все живы и здоровы. Джисон с повлажневшими глазами тоже присоединяется к групповым объятиям, утыкаясь Хëнджину куда-то в висок. – Даже если я вам не нужен, я всё равно не могу без вас! – на этих словах парни начинают ворковать вокруг друга, окружая его любовью и поддержкой. Поглаживают по голове и тискают за щёки, приговаривая всякие милые нежности. Проходит ещё какое-то время, и у всех спадает груз с души, так мучавший последние две недели. В какой-то момент у Джисона звонит телефон, и ему приходится отойти, тихо извинившись. Феликс, до этих пор молча наблюдавший за этой трогательной картиной, садится на корточки напротив заплаканного Хëнджина. Тот смотрит блестящими от новой порции слёз глазами. – Глупый, – Ли мягкими движениями больших пальцев утирает влажные дорожки с опухших щёк, прижимая к своей крепкой груди того, без которого ему было действительно плохо. И осознаёт он это в полной мере только сейчас. – Ты мне всегда нужен. Хëнджин упрямо отстраняется, вытягивая вперёд свой мизинец, как они любили делать в детстве: – Мир? Такой наивный чистый жест вызывает смех у всех, и Хван, наконец, улыбается тоже. Феликс сцепляет с ним мизинцы, отвечая: – Конечно, мир. К этому времени возвращается Джисон, всхлипывая и счастливо улыбаясь: – Это был Бини-хëн. Он поздравил меня. И никто не замечает, как при упоминании Чанбина на губах Минхо расцветает мягкая улыбка. Остаток вечера парни проводят в приятной дружеской атмосфере. Неловкость отступает на второй план, когда они начинают делиться друг с другом всем тем, что накопилось за прошедшее время. Через пару часов на улице становится невозможно сидеть из-за холода. Сынмин и Хëнджин расходятся по домам, ссылаясь на кучу домашки, Минхо сообщает, что ему необходимо побыть ещё немного на свежем воздухе, а Джисон с Феликсом заходят внутрь. Рука Ли-младшего на талии Хана говорит Минхо о многом. Он давно в курсе их непростых отношений и прекрасно знает, чем закончится их общий праздник. По сути его это не должно касаться, жаль только Сынмина, который, как догадывается Минхо, тайно влюблён в Джисона и остаётся в неведении происходящего между лучшими друзьями. Действительно ли всякий раз, уединяясь где-нибудь, эти двое считают, что никто не в курсе? Стараясь не думать много, Ли от скуки прибирается во дворе, а после устраивается на шезлонге с кружкой горячего какао. Он несказанно рад возвращению Хëнджина – отсутствие этого ходячего вируса счастья действительно было ощутимо – и тому, что все разошлись на положительной ноте. Под воздействием прохладного ветра и вкусного напитка Минхо окончательно расслабляется, откидываясь назад. В голове рассеиваются мысли, оставляя одну-единственную. Чанбин. Наконец, когда всё пришло в норму, у него есть время поразмышлять о том, что произошло утром в университете. Если статья про отношения Минхо только повеселила, то Чанбину, скорее всего, она потрепала нервы. Ли сам не понимает почему, но он расстроился, что Со не явился сегодня на вечеринку. Не понимает и того, что сейчас больше всего на свете хочет услышать именно его голос. * * * Целый день Чанбин то и делал, что испытывал сильный стресс. Впервые в жизни он оказался в такой абсурдной ситуации, когда один парень его отшил, а слухи об отношениях появились с участием другого. Периодически он ловил себя на том, что вздрагивал от каждого уведомления на телефоне, а потом сам же себя и одëргивал – Уëн ему не напишет, и он прекрасно это понимает. Чанбин пока понятия не имеет, как решить эту проблему, но точно не собирается приползать к Чону на коленях. Наверное, стоит дать время ситуации, позволить улечься слухам, а потом, возможно, у них и получится поговорить и объясниться. Чанбин весь день жалел себя и отвлекался тем, что беспорядочно размалëвывал холст за холстом. Именно это занятие его успокаивало. Можно было бы забыться на вечеринке, но там Чанбин тоже не мог появиться по понятным причинам. Да и, судя по сторисам парней в Инстаграме, они отлично проводили время и без него. Мысль о том, как аккуратно Хëнджин отпросился у него, будто отпрашивался у своей матери, до сих пор вызывает смех. Забавный милый ребёнок. В любом случае, на видео вместе с друзьями любимый младший выглядит счастливым, и это всё, что важно. Только после тёплой ванны Чанбин ощущает, насколько устал. Он готовится ко сну, нанеся на тело кашемировый лосьон и предварительно приготовив любимую пижаму. Рингтон телефона нарушает тишину его спальни. Кому понадобилось звонить в первый час ночи? Мудак. Чанбин хмыкает, в душе не понимая, почему Минхо звонит ему в такое время. Обычно они созваниваются друг с другом только в случае крайней необходимости, и именно по этой причине в сердце закрадывается лёгкая тревога. Со принимает вызов, ставя на громкоговоритель, параллельно облачаясь в пижаму: – Чего тебе? – Чем занят? – встречный вопрос. – Переодеваюсь. Неожиданно звонок завершается, но Чанбин не успевает толком ничего понять, как на дисплее высвечивается уже видеозвонок. Он отклоняет его, мимолëтно поражаясь наглости и сообразительности Ли, затем, быстро найдя чат с ним, отправляет эмодзи среднего пальца. Настойчиво звонят снова. – Твою мать, извращенец! Ты что творишь? – язвит Чанбин с ходу. – Хотел посмотреть, как ты переодеваешься, – на другом конце слышится мягкое хихиканье. Со решает молчать до тех пор, пока Минхо не скажет что-нибудь вразумительное. Он активно расстилает постель, немного агрессивно сбивая подушку. – Свинолик, ты чего там копошишься? – Готовлюсь ко сну, как все нормальные люди, но вот ты, смотрю, сильно вжился в свою роль. Звонишь перед сном, как и положено бойфренду, интересуешься моими делами. Может, ещё серенаду споёшь? – А я могу, – Минхо игриво смеётся. – И вообще я считаю, что из каждой ситуации нужно извлекать выгоду. – Ну ты сам по себе корыстный, – Чанбин уже укладывается на кровать, надеясь, что сможет нормально уснуть сегодня. – Если ты всё, я кладу трубку. – Погоди, – повисает томительная пауза, – Хотел сказать, что благодарен за твой звонок Джисону. Он так обрадовался, видел бы ты его слёзы, – слёзы Чанбин не видел, но прекрасно их слышал – на его поздравление Хан разрыдался прямо в трубку. Сказал, что любит своего хëна и очень скучает. Если быть совсем уж честным, Чанбин и сам расчувствовался, пустив слезу. Ведь в последний раз они разговоривали возле мастерской, и Со тогда слишком резко захлопнул дверь перед носом младшего. Недавний короткий разговор с Джисоном вселил надежду на то, что вскоре всё встанет на свои места. – Но было бы лучше, если бы ты всё-таки пришёл. Чанбин задумывается: что, если бы он и в самом деле пошёл? Но эта мысль отметается практически сразу, потому что он не имеет представления о том, как находился бы в одной компании с Феликсом Ли столько времени. Всякий раз, когда он попадается Чанбину на глаза, его хочется прикончить. В какой-то момент даже начинает казаться, что Ли – корень всех его проблем. И, не будь этого мальчишки в его жизни, всë было бы гораздо проще. Он прочищает горло, соизволив, наконец, ответить: – Да кто меня там ждал. Минхо, всё это время сопевший в трубку, произносит своим самым проникновенным тоном: – А что, если я тебя ждал? Чанбин снова впадает в ступор, не понимая, играется Ли или нет. Он вспоминает понедельник, когда оказался в таком же положении, что и сейчас. Он чувствует, что снова проигрывает. Удивительно, но ему хотелось бы увидеть его лицо. Чанбин не находит ничего лучше, чем отшутиться: – Ты очень милый бойфренд, оказывается. Браво за твою роль! – Минхо на это лишь хихикает, а Чанбин снова бесится. – Как думаешь, кто автор той статьи? – манера общения этого человека с каждым разом всё сильнее поражает Со. В одну секунду он задаёт серьёзные вопросы, а уже в следующую – шутит свои дурацкие шутки или игриво флиртует (да, они, чёрт возьми, флиртуют спустя два года пререканий). Чанбин едва успевает подстраиваться под его настроение, отвечая шуткой на шутку, флиртом на флирт. – Да похуй, всё равно это рано или поздно забудется. – А мне нравится. – Минхо неоднозначно хмыкает, и Со практически воспроизводит в голове то, как он пожимает при этом плечами. Так бывает, когда знаешь человека долгое время – поневоле запоминаешь его привычки. – Почему тебе это нравится? – справедливо спрашивает Чанбин, а Минхо молчит, как кажется, слишком долго. – Потому что... ты мне... – мягкий голос Ли понижается по полушëпота, провоцируя волнительную дрожь по всему телу Чанбина, отчего сердце в груди забивается быстрее. Он едва дышит, боясь сделать лишнее движение и нарушить момент, который почему-то стал слишком интимным. Возможно, дело в том, что Чанбин пережалел себя за сегодня, но прямо сейчас ему хочется услышать что-то особенное, то, что может его приятно удивить. Даже если ему суждено услышать это от Минхо. – Слушай, ты настолько громкий, что даже своим дыханием мне уши заложил. "...Ты мне уши заложил" – это определëнно не то, что Со ожидал услышать. Он разочарованно выдыхает, этот день уже ничего не спасёт. Чего он ожидал от Минхо, который сейчас так раздражающе смеëтся, шумно отхлëбывая у себя там какой-то напиток? – Напомнить, что ты сам мне позвонил? – Чанбин закрывает глаза, отчаянно желая уснуть и захрапеть так громко, чтобы Минхо оглох на всю жизнь. – Чанбин, – Чанбин открывает глаза – его бесит собственное поведение. Какого лешего он ведётся на малейший зов этого мягкого голоса, как продажная шлюха? – На правах твоего бойфренда, могу я попросить нюдсы перед сном? Злость закипает в Со до такой степени, что он резко садится в кровати и действительно открывает фронтальную камеру. Состроив "поцелуйное" лицо, выставляет вперёд средний палец и, сделав фото, быстро отправляет "мудаку", сладко приговаривая: – Проверь чат, милый. На том конце задумчивое мычание и вновь этот игривый тон: – Полегче, детка, я ж теперь буду до утра экран облизывать. – Мне необязательно знать, что ты будешь делать, конченный, – недовольно обрывает Чанбин, выключая светильник и снова забираясь под одеяло. – Я устал от тебя. Отключаюсь. – Постой, – Со клянëтся себе, что слушается Минхо в последний раз в своей жизни, но всё-таки останавливает пальчик в сантиметре от кнопки отбоя. – Сладких снов, моя Луна. Чанбин теряется окончательно. Он так и застывает с телефоном в руке, а в тишине комнаты раздаются три коротких гудка. Он хотел волнения – он его получил. Но как теперь уснуть?