Что горнило злату!

Наконец-то Наташа согрелась. Нет, ей было жарко! И жар распространялся из самого низа живота, разгонял кровь по жилам и заставлял щеки пылать, а рот – часто хватать воздух. Этот жар и удовлетворяли, и вновь питали невероятно нежные, ритмичные движения, ласковые как потоки воды. И горячее дыхание, которое опаляет нежную кожу. И сильное тело, которое она чувствовала рядом с собой. Это больше не беспокоило Наташу. Теперь, когда сводящий с ума жар так прекрасно и умело удовлетворен в ней, это счастье: громко вскрикивать и крепко сжимать темные мягкие волосы… Натали пробудилась все в той же комнате-темнице, но сейчас не впала в уныние и не захотела рыдать, как прежде. Прошедшая ночь что-то изменила в ней. Сняла безумное напряжение, прогнала страх… Но так и не спасла от домогательств! В свете свечи Наташа увидела мужчину, сидящего на краю кровати. Он неспешно надевал рубашку и пыхтел, словно движения причиняли ему боль. Только сейчас Натали обратила внимание на легкость, которую ощущала и поняла, что совершенно нагая. Она взвизгнула, натянула одеяло до подбородка и шарахнулась в самый угол кровати. Мужчина повернулся и уставился на неё. Он криво усмехнулся, потом поморщился и поднес ладонь к своему лицу, разукрашенному ссадинами. - Не стоит ваших благодарностей, - произнес неприятный господин, когда-то ставший между нею и свободой брата. - Что вы со мной сделали?.. – задохнулась Натали. Она действительно чувствовала себя как-то… как-то не так… - Ничего непоправимого, - заверил последний человек на свете, с которым княжна хотела бы иметь дело! – Я настоятельно советую крайне осторожно принимать то, что вам дают в еду либо питье. В этом доме… - У меня не было выбора! - Верю. Верю. - Он продолжал разглядывать Наташу. – Нечего говорить, вам повезло, что здесь я, и я подставился под удары. Только ради вас, княжна! Теперь Натали вспомнила. Жуткое пробуждение в лапах хозяина дома, кровавую бойню во дворе… Она не дотянула до окончания. Силы покинули её, сознание помутилось, и страх взял верх. - Я приметил у вас на теле недурную коллекцию синяков, - говорил дальше этот человек. - Замолчите! – воскликнула Наташа. Это слово вырвалось само собой. Любое напоминание обжигало как раскаленный металл. - Тише, нас могут подслушивать, - безразлично предупредил он и продолжил: - Если не хотите, чтобы вам, в конце концов, свернули шею, то прекратите подвергать себя опасности… - Вы… вы что, не понимаете?! – гневно зашептала Натали. – Я не уступлю! - Так давайте же обсудим то, что вам известно. Дом графа – запретное место. Среди дворни пошел слух, что он возвратил себе жену. А я рад, что смог пробраться сюда. - Скажите мне только одно!.. – взмолилась Натали и сама себе удивлялась. Она верила в то, что этот господин спасет её?! - Не стоит, - сразу оборвал он её. – Но и переживать вам тоже не стоит. Теперь я буду рядом. Они еще немного поговорили, и Сергей наставил ее, как следовало вести себя жене графа. Но Натали не могла поверить. - Невозможно! Он же меня… - Вам могло показаться, что он очень старается, но собственные желания не обманешь. Граф… как бы вам пояснить… Вы слишком стары для него. Наташа замерла. Ей пришлось перестать дышать и даже заглушить стук собственного сердца, чтобы допустить в свое понимание ужасную правду. - Это!.. – срывающимся голосом воскликнула она. – Такое нельзя позволять! Господин Писарев вдруг заулыбался и в один момент разрушил то, пусть небольшое, понимание, которое возникло между ними: - Что вас удивляет? Задумывались ли о таком хоть раз ваш отец или брат, когда они оприходовали очередную безвольную крепостную? Было ли той хотя бы четырнадцать лет? От невыносимой наглости Наташу бросило в ярость. Она с большим удовольствием ударила Сергея прямо в лицо. Не ладонью, но кулаком. Так как учил Миша в детстве. Она ушибла руку, но злорадно заметила, что попала прямо по свежим синякам. Писарев явно этого не ожидал, почти скатился с кровати, зло бросил что-то про неблагодарных, зазнавшихся аристократок, и со всего размаху впечатался в двери, которые, конечно же, были заперты. Он громко постучал кулаком, но не обернулся, а разгневанная Натали закричала: «Вон!». Вскорости дверь открылась, и в комнату заглянул хитрый помощник графа. Писарев согнулся и, понуро опустив голову, проскользнул мимо него, а Натали, задрав нос повыше, приказала: - Служанку ко мне. - Пани – красавица! – Пройдоха даже языком прищелкнул. – Сказать графу, что ты осчастливишь его своим присутствием? Она не удостоила его взглядом и лишь кивнула. *** Хозяин дома поднялся ей на встречу и галантно поцеловал руку. Он не перестал пугать Наташу, и теперь она всё отчетливее видела в нём, во всем его неестественному облике, порочную, дьявольскую отметину. Граф рассыпался в комплиментах, хотя едва ли видел её отчетливо. Он всё время старался сблизиться с княжной и говорил с ней как с несмышленой крошкой. Это и страшило сильнее всего. Подавив в себе панику, Натали больше не пыталась сопротивляться и кричать. Она отвечала спокойно и рассудительно, давая понять, что давно вышла из юного возраста. Разговоры об искусстве и природе не порадовали графа, но и не спровоцировали в нем новой вспышки ярости. Он вздохнул и как будто смирился. Писарев, ныне устроившийся в доме в качестве слуги, поставил перед княжной поднос с едой и выразительно указал на него пальцем. Они не смотрели друг другу в глаза, но Натали надеялась, что верно истолковала этот жест и позволила себе немного подкрепиться. Как же она была голодна!.. Когда трапеза была окончена, Натали обратилась к графу: - Я нахожу этот дом мрачным и неуютным. - Любовь моя… - позвал граф и сразу превратился в демона. Он протянул руку, словно хотел погладить её по голове. – Еще несколько дней и мы с тобой будем свободны. - Несколько дней? - Ты ждала этой поездки несколько месяцев. Ты позабыла, что мне обещала?.. Большие пальцы сомкнулись вокруг её запястья как кандалы. Граф потянул Натали на себя, но тут же отпустил и вскочил как ошпаренный. Так оно собственно и было. Писарев, растерявший ловкость лакея, опрокинул на хозяина кофейник. На мгновение Наташе показалось, что он расплатится за это жизнью, и, не особо задумываясь, княжна поспешила на помощь. Ответ графа поразил её до глубины души: - Только ради тебя, дорогая. Если он каждое утро будет делать тебя такой же красивой и счастливой как сегодня… Я его милую. В столовую вбежал скользкий приспешник графа и что-то быстро заговорил. Он же схватил Натали за руку и вытолкнул в коридор. Ей лишь на мгновение удалось встретиться с Сергеем глазами, но она могла поклясться, что хорошо уловила его предостережение: «Делай что хочешь, но держись от графа подальше». Держаться подальше, балансировать на грани собственной паники и его безумия. И всегда быть сильной. Следующие два дня она очень мало виделась с хозяином дома и совсем не встречала Сергея. Её почти не выпускали из комнаты. Натали больше не держали на хлебе и воде, но истинно напугали, когда однажды на обед заявился сам граф. Ей, сходящей с ума без чистого воздуха, запертой в темной, пропахшей свечами комнате, почти до тошноты претило его присутствие. Она желала, чтобы его не стало, и не корила себя за эти мысли. - Я хотел посмотреть на тебя, потому что буду невыносимо скучать, - очень мило сказал ей граф. «Да ты едва ли когда-либо видел меня!» - Я знаю, как ты страдаешь от скуки, но не могу взять тебя с собой, - продолжал он. – Но дома ты вольна развлекаться как пожелаешь. Хочешь, выбери кого-нибудь другого… Наташа задохнулась от мысли, что граф беззастенчиво предлагает ей искать себе любовников: «Господи! А видел ли он… знал ли он Ольгу?!» - Мы вернемся в домой, и… всё вернется. - Счастливой дороги, ваше сиятельство. - Будь хорошей девочкой… Она не смогла заставить себя притронуться к еде и, кажется, уже изрядно похудела. Платья графини Огинской стали невероятно широки ей и, Натали благодарила Бога, что польская мода предписывала Ольге носить закрытые туалеты. …Служанка убирала со стола, в дверях стоял мерзкий Ежи - первый помощник дьявола, и внимательно следил за княжной… А Натали сказала: - Пригласите ко мне Сергея. Как ни странно, в ответ она не услышала ничего непристойного. Ежи глядел на неё с интересом, даже с какой-то странной опекой, словно только этого и ждал. Он, молча, кивнул и оставил княжну одну. За старательно замкнутыми дверями. Сергей вступил в комнату, и, не дождавшись даже звука провернувшегося в замке ключа, сказал: - Пани нужны мои услуги? Наташа нахмурилась и готова была закричать на него!.. Но Писарев указал на дверь и поднес пальцы к уху. Натали в расстройстве всплеснула руками и отвернулась. Ей захотелось лезть на стену. Если живешь в доме дьявола, почему бы не сделаться ведьмой?! Сергей оказался рядом, проворно отвел её в самый дальний угол и зашептал: - Теперь можно и поговорить. Его соседство было не слишком приятным, но любой другой человек в этом доме был во сто крат хуже. - Но прежде извинитесь, - вдруг сказал Писарев. Это была неслыханная наглость, но все же… Ей был понятен этот человек. И это успокаивало лучше, чем… Чем всё, что она могла придумать… - Вы – первый! – настояла Натали. - О, да, я… - протянул Писарев. – Само собой, то, что я сказал утром… Вы меньше всего хотели бы слышать. И меньше всего это могло бы поддержать вас в вашем положении, но… Не нужно быть такой наивной и делить людей на… - Я думаю, с меня достаточно, - остановила его Натали. - Как славно мы поговорили, - деланно обрадовался Сергей. – Теперь вы? - Я? Я спасла вас от ярости графа. За вашу неловкость. - А, так вы мечтали пополнить коллекцию синяков? - Но вам, ведь, этого тоже достаточно? - Мне? Да, пожалуй, да… Он даже слегка покраснел. Это повеселило Натали, но она смеялась сквозь слезы: - Я больше не могу… - В доме слишком много чужих. - Что это?.. Что это значит? - Польский заговор. Больше вам лучше не знать. - Но, что же делать? Он обнимал Наташу. Это не показалось ей ни странным, ни неуместным. В условиях, изматывающих её тело и дух, союзник… нет, друг был необходим. - Продержаться ещё немного. Я предупредил… предупредил кого надо. - Если я не смогу… Вы… придете мне на помощь? - Что за вопрос? Я уже пришел! Она призналась, что находиться в комнате невыносимо, ведь к ней всегда могут войти. Сергей немедленно показал, как заблокировать дверь с внутренней стороны. После этого стало как-то неловко и глупо просить его уйти. - Я – дворянин! Отдыхайте, княжна… Утром Сергей покинул её, а граф вернулся только под вечер. Вечер… Уже целую вечность она не видела солнечного света. Вечные сумерки проклятого дома, озаряемые отблесками ламп и свечей. - Я хочу прогуляться. - Ты хочешь?.. - Да! - Ты помнишь наш уговор, Оленька? Наташа замерла, осознала, что только что подписала свой уговор с дьяволом. - Я исполнял все твои желания, пока мы были в родной Варшаве… Здесь… Ты первая будешь платить. - Нет! – закричала Наташа. Но граф схватил её за руку и поволок за собой. - Сергей! Сергей!!! Дьявол во плоти крепко схватил Натали за талию и резко прижал к себе. Эти грубые объятья почти вышибли из княжны дух. Она тщетно пыталась вдохнуть, а потом оказалась в комнате, освещенной адским огнем. Наташа стояла на коленях, и лицо её опалял жар камина. - Давай же! – умолял её голос. – Кричи! Кричи как… Нет! Натали извернулась и зубами впилась в грубую руку. Она сжала челюсти изо всех сил и не пожалела ногтей. Зверь взревел и отшвырнул её так, как уже бывало, то сейчас дело приняло неожиданный оборот. Наташа почти упала в камин, и её юбка занялась пламенем. Она вскочила на ноги, заметила угли, разлетевшиеся по комнате и уже прожигающие ковер, взглянула на застывшего графа, и едва переставляя дрожащие ноги, поспешила к двери. - Сергей!.. Сергей!.. Он был на пороге. Схватил её и вытащил из Ада. - Ты горишь! Господи… Писарев затушил юбку, ощупывал её тело. - Ранена? - Нет… Не могу… не могу больше! - Больше не нужно! Уходим! Они смогли вырваться из дома и скрыться в темноте от адского пламени, поглощающего все вокруг. Потом были жандармы… Много жандармов… Писарев заботливо завернул Натали в шинель и отнес на руках в карету. - Ты – самая отважная женщина, которую я в жизни видел. Наташа хмыкнула и схватилась за голову. Неужели… все… - …закончилось? - Ещё нет. Она изумленно посмотрела на Сергея. - Я думаю, ты не станешь спорить, что обвенчаться нам следует как можно скорее. Натали смотрела на него. - Знаешь, попасть в Петропавловку за измену – это страшно. Но под моей защитой… - Ты думаешь, я боюсь? – спросила Наташа. А сама вспоминала голод, холод, боль и ужас. И чувствовала, как закипает в ней гнев. - Да, - как-то буднично отозвался Сергей. – Ты боишься. - Нет, - просто ответила она. - Нет? – переспросил Писарев. Он стал ей настолько неприятен. Наглый, развязанный тип, который делал всё, только потому, что преследовал собственные цели! …Граф Бенкендорф распахнул дверцу кареты, уставился на них, потом коротко, но зло приказал Писареву: - Пошел вон! Сергей исчез, а Натали, устало откинувшись на спинку, спросила: - Меня… правда, хотят арестовать? - Разумеется, нет! – раздраженно бросил Бенкендорф. – Я сам провожу вас. И в дороге мы поговорим. - В имение князя Долгорукого… Больше всего на свете я хочу оказаться там. Не представляю, как далеко это может… - Вы поразитесь, княжна. Это совсем близко. Крепитесь. Натали, конечно же, рассказала ему всё, что знала. После спросила об Ольге. - Вы нашли её? Бенкендорф не промолчал: - Еще нет. Но обязательно найдем! И наказания ей не избежать. - После того, что я узнала… Я не могу осуждать её. - А вот этого, - сурово сказал Александр Христофорович, - я не слышал. Они очень быстро добрались до Долгоруких. Сколько же шуму наделала своим появлением Натали, опирающаяся на руку графа Бенкендорфа. Её осунувшееся лицо, её странная одежда… да она едва на ногах держалась!.. Бенкендорф объявил, что княжна стала жертвой жестоких интриг, и, убедившись, что здесь она будет в полной безопасности, раскланялся. Домашние князя Петра Михайловича суетились вокруг Наташи, но она сама видела лишь Андрея. Он растерянно глядел на неё, а потом вздрогнул и срывающимся голосом произнес: - Мне больно даже видеть тебя такой! Кажется, ты рассыплешься от неловкого прикосновения… - Андрей!.. Мне нужно поговорить с тобой!.. Он качал головой. Мария Алексеевна громко распоряжалась о докторе, комнате, воде, пище и Бог знает, о чем еще… - Прошу тебя!.. Несколько минут!.. Её все же услышали и их оставили одних. - Ты, верно, хочешь знать, где Михаил? – заговорил Андрей. - Миша?.. – Господи, если бы и он был здесь. - Мы искали тебя повсюду. Михаил развил поистине бурную деятельность в нашем уезде. Впрочем, неважно… Мне пришлось вернуться. Дома не все ладно, но Михаил до сих пор ищет тебя. Завтра же я пошлю к нему человека… - Андрей! - Что... ты хочешь сказать? Наташа вздрогнула и тогда в первый раз почувствовала себя усталой, разбитой, да попросту больной. - Граф Бенкендорф сказал правду. Я оказалась в западне из-за Ольги Калиновской, которая в твоем доме носила имя Елены Болотовой. Со мной обращались очень жестоко, на мое тело неоднократно покушались. Несмотря на это я не потеряла своей чистоты. Но я не могу скрывать от тебя, что тела моего касался другой мужчина. И что его прикосновения не были мне неприятны. Андрей застыл и не смотрел на неё. Он делал всё, чтобы не встретиться с нею глазами. - Я глубоко сожалею о ваших страданиях, княжна. Это был конец. Не стоило приезжать сюда, не стоило навязываться чужим отныне людям. - Благодарю вас, сударь. Значит… мы более ничем не обязаны друг другу? - Да, - вяло ответил князь Долгорукий. – Я буду молиться о скорейшем вашем выздоровлении. - Я не желаю быть обузой вашим близким… И вам… Но Натали напрасно это говорила. Состояние её ухудшалось на глазах, и прибывший доктор быстро определил у больной горячку и назначил лечение и уход.