Цикл «Идеальный мир»: Веря в лучшее

      Спустя 7,5 лет после подписания мира с Плутарком       Шаг с чердака на крышу, три — вправо, и вот он уже на «их особом» месте, устроился рядом с лежащей на спине дочерью. После всего, что было утром, такая мелочь, как открыто валяющаяся пачка тонких сигарет и зажигалка, не смутила ни отца, ни ребенка. Покрасневший нос говорил о том, что Нагината недавно плакала, но глаза горели особым светом, который он заметил, когда девочка, стараясь не встречаться с родителями взглядом, парковала «Турер» в гараже.       Он молча поджег кончик сигареты, она села и повторила его движение, затянулась и виновато прижалась виском к плечу.       — Я поеду на Венеру. — Голос, хриплый от слез. Брови Троттла поползли вверх. Вот так просто? Никаких истерик, никаких уговоров? Даже взятки или шантаж не потребуется? Да он сегодня счастливчик!       — Это хорошее решение. — Он приобнял дочь. Байкер понимал: что-то произошло за то короткое время, пока ее не было. Но что? Наги затянулась и хлюпнула носом.       — Поделишься своей бедой, детка? — Отец поцеловал свежевыбритый висок и почувствовал на плече теплые капли. Наги, обладавшая в детстве отвратительной привычкой реветь по поводу и без, совершенно перестала лить слезы в последние годы и если сейчас на ее глазах появилась влага, значит, случилось действительно важное.       — Ты знал, что Огонек уезжает на Андромеду?       Ему потребовалась короткая пауза, чтобы осознать сказанное. Вот оно что! Политический конфликт на этой планете освещали все крупнейшие каналы, и только сегодня объявили, что Марс отправляет мотоотряд на поддержку правительства. Рыжему категорически не нравилась эта идея, ведь ближе к экватору все чаще фиксировались столкновения между крысами и мышами, а на юге впервые с конца войны дважды устраивали налеты песчаные рейдеры. В этой ситуации переправлять лучших воинов на другую планету он считал неразумным. И Троттл совершенно не ожидал, что его молодой друг решится на эту командировку. Однозначно Модо это не одобрит. Неужели парню мало войны, изуродовавшей юность? С другой стороны, практически вся жизнь Огонька прошла под угрозой смерти. Будучи ребенком, он видел и делал вещи, которые не стоило видеть и делать даже взрослому. Пару раз его дядя с горечью говорил, что легкость и скорость расправы, на которую способен племянник, пугает. И ведь он был не один такой! Целое поколение, выросшее в войне, имело размытые границы добра и зла, и Троттла приводило в ужас, что мужчиной, чьи понятия о нормах сильно расходятся с его представлениями, увлеклась его дочь. Однако следовало признать: с близкими Огонек всегда был крайне осторожен и держал под контролем демонов войны, вот почему Нагината даже не догадывалась о том, что тот, кого она знала всю жизнь, совсем не так безобиден, как ей кажется.       — Не сказал, зачем ему это? — Зато теперь понятно, почему ребенок согласился ехать. Какая ирония! Ведь причина отъезда также исчезнет с планеты.       — Сказал, это позволит ему получить звание. И что он думал, но, если уезжаю я, он тоже согласится, — девушка снова хлюпнула носом.       Троттл похолодел. Значит, его решение изолировать дочь от друга вместо того, чтобы просто встретиться с ним и честно обсудить ситуацию, толкнуло того в новую войну. Снова в кровь и смерть, снова в грязь, которая сопровождает вооруженные конфликты. Модо, узнай об этом, спасибо не скажет.       — Папа, я не хочу, чтоб он ехал. А если... если что-то случится? — мышка подняла на него заплаканные глаза.       — А попросить его не ездить не пробовала? — Надежда, что слова дочери могут помочь, вспыхнула...       — Пробовала. — Она отвела внезапно потеплевший от воспоминаний взгляд, и ее уши чуть покраснели.       …и мгновенно угасла.       «Ну и что же было между ними?!»       — Это его решение, детка. — Троттл снова поцеловал ее в висок. Было крайне непривычно не сталкиваться с копной рыжих завитков губами. — Он взрослый.       — Взрослый! — Она резко отстранилась и спрятала лицо в коленях. — И что? Я тоже уже взрослая! А он как будто не видит этого!       Паззл внезапно сошелся.       «Видит, моя девочка. Оттого и уезжает, понимая, что сейчас так будет для вас и для нас лучше. Дает тебе и себе шанс не сделать ошибку и не разрушить многолетнее братство. Ведь Огонек не может не замечать, как напряженно мы с Карабиной в последнее время реагировали на ваше общение. Понимает, почему все реже появляемся на встречах с друзьями, а если появляемся, то стараемся не брать с собой тебя».       — Все он видит, Наги, — внезапно для себя произнес мужчина. Его широкая, надежная ладонь опустилась на бархатистый затылок, успокаивающе почесывая за ушами. — Потому и уезжает. Ты взрослая, но еще недостаточно. И он это осознает.       Наги резко обернулась.       — То есть это не потому, что ему все равно?       Отец вздохнул, прикрыл глаза и, задавив в себе мерзкое желание соврать во благо своего ребенка, ответил:       — Нет, не все равно. Я уверен.       — Тогда... не понимаю...       — Огонек в два раза старше тебя. Вся его жизнь прошла в войне, и, поверь, это наложило на него отпечаток. Наги, я видел, каким он бывает, я знаю, что он делал вещи, о которых нам всем не хочется вспоминать. В тех ситуациях нельзя было иначе, но это не могло пройти бесследно. Он прекрасно знает о своих темных сторонах. И понимает, что сейчас мы не готовы принять его в качестве твоего ухажера. Мне лично и ровесника принять сложно, но взрослый мужчина, прошедший то, что прошел он, меня просто пугает, пусть я при этом и доверяю ему как себе. Наши отношения с Модо становятся напряженными из-за вас. Думаю, сам Модо не одобряет его внимания, но поговорить все не решается. Считаешь, мы ничего не замечаем? Винни заметил, Чарли заметила, Терри переживает. Он старший, и ответственность за все происходящие между вами лежит на нем. И я благодарен Огоньку за его решение, потому что оно позволит нам с его дядей, моим другом и братом, не рисковать нашими многолетними отношениями. Хорошо, твоя мать так закрутилась со Стокером и постоянными выходками Харлея, что каким-то чудом не обратила внимания. И поездка на Венеру, и отъезд на Андромеду вызваны одной причиной... Не перебивай меня! — увидев, как возмущенно запылали глаза и открылся рот, готовый озвучить все, что дочь о нем думает, поспешно произнес Троттл. — Курс длится год. Я прошу тебя провести этот год вне Марса и без связи с Огоньком. Когда вы оба вернетесь, если ваше желание быть вместе не изменится, я обещаю не препятствовать. И никому не дам. — Он внимательно посмотрел ей в глаза. Впервые со всей откровенностью он говорил о том, что уже долгое время тревожило его душу.       — А если он забудет меня? — прошептала Нагината.       — Что ж... ты же понимаешь, что тогда подождать — это верное решение? — Отец снова обнял ее, прижав к теплому, уютному боку.       Девушка кивнула, принимая условия.       В себе она была совершенно уверена.       Но давала тому, кто жил в сердце, шанс попытаться связать жизнь с той, что, возможно, будет подходить ему больше.