устанешь быть лирическим героем – так просто пообедать заходи

Рыжий, раскрасневшийся от мороза, во влажной от талого снега куртке, затаскивает на кухню внушительных размеров пакеты и устало приваливается к дверному косяку, сгрузив свои покупки прямо у порога. Стеклянные бутылки, составляющие большую часть их содержимого, многообещающе позвякивают от соприкосновения с полом. Мертвец копошится в холодильнике, бодренько пританцовывая под орущий из колонки мэшап раунда Оксимирона и песенки из «Зима в Простоквашино». — Я смотрю, у тебя тут полный джинглбелс, — перекрикивает Рыжий это безумие. — Ага, — Мертвец отвлекается от изучения недр холодильника и делает музыку потише, — щас ещё «Йети и дети» заиграет — вообще разъёб будет! Всё купил? — Да хер его знает, — Рыжий бросает на батарею мокрую куртку и принимается разбирать пакеты, — выясним по ходу! Представляешь, мне пришлось попиздиться за последнюю пачку мазика с каким-то школьником! — И кто победил? — флегматично интересуется Мертвец, вернувшийся к нарезанию салатов. — Конечно, он! Ты давно видел, как дерутся школьники? — делает страшные глаза Рыжий, но, противореча своим словам, кладёт на стол две больших пачки майонеза. — Но потом милейшие работницы магазина вытащили со склада ещё целую коробку мазика и спасли нас от незаправленных салатов. Если бы мне после этого не пришлось сорок минут стоять в очереди на кассе, я был бы даже счастлив, — разложив покупки, парень устало плюхается на табуретку, стащив из стоящей на столе большой железной миски пару кусочков ананаса. — А как твои успехи? — Пропылесосил в гостиной, нарядил ёлку, почти закончил готовить салат с курицей и ананасами, — устало отчитывается Мертвец. — Слушай, а чего мы только тридцать первого числа решили начать подготовку к празднику? — Потому что мы с Рыжей ездили к родителям, у Валета были любовные печали и пересдача по истории западноевропейского театра, а у тебя — работа. — А раз мы такие занятые, то почему тогда все встречают Новый год именно у нас? — Потому что Валет — добрый и безотказный, я — панк, мне похуй, а ты сказал, что не можешь послать моих друзей, не настолько тесное у вас знакомство. — Резонно. — Тебе помочь с готовкой? — переводит тему Рыжий. — Или мне лучше пока убраться у нас в комнате? — Да чё помогать-то? — отмахивается Мертвец. — Мне только крабовый салат осталось сделать. Вон картоха уже варится. — А картоха зачем? Оливье, вроде, Слепой с Маком должны принести. — Нехило тебя, похоже, школьник приложил, — улыбается Мертвец. — Картоха — в крабовый салат. — Ты тут, наверное, перегрелся у плиты. Иди отдыхай, а я щас быстренько отварю рис, — Рыжий устало поднимается с насиженного места, достаёт из шкафа маленькую кастрюльку, всыпает туда крупу, заливает водой и ставит на плиту, — и сделаю крабовый. — А рис нафига? — непонимающе хмурится Мертвец. — Решил заодно и голубцы замутить? — Не тупи, зай! — закатывает глаза Рыжий. — В крабовый салат что кладут? Крабовые палочки, кукурузу, яйца и рис. — Ага, только вместо риса — картоха! — Да схера ли? Всегда был рис! — Картоха! — Рис! — Картоха! — Рис! — Ладно, — сдаётся Мертвец, — сами мы не договоримся, нам нужно мнение со стороны. — Устроим соцопрос? — приободряется Рыжий. — Именно! Первыми под раздачу попадают соседи по этажу — Сфинкс и Лорд. Рыжему с Мертвецом приходится долго звонить и стучать, прежде чем дверь открывается. — С наступающим! — радостно приветствует их Сфинкс, пропуская ребят в тесный коридор. Со стороны кухни доносится грохот. — Чего это у вас там? — любопытствует Рыжий. — Шишки. — Шишки? — заинтересованный Мертвец не очень вежливо пытается заглянуть за угол. — Кедровые шишки, — с нажимом уточняет Сфинкс, и интерес гостя угасает. — А кедровые-то шишки у вас откуда? — интересуется Рыжий. — Отчим Лорда притащил с дачи. В них же орехи полезные. Вот Лорд и извлекает их, ну и щёлкает заодно. — Есть в мире что-то, что не растёт у лордового отчима на даче? — восхищённо спрашивает Мертвец. — Ага, то, что растёт у Стервятника в ящиках, — предполагает Сфинкс. — А у него там теперь ничего не растёт, — делится инсайдерской информацией Рыжий. — Какая потеря для отечественного рынка наркоторговли! — схватившись за сердце, сокрушается Мертвец, и все трое начинают заливисто хохотать. Доносящийся из кухни шум затихает, и в коридоре появляется Лорд. Он шагает довольно бодро, опирается только на один костыль. Второй рукой придерживается за стену, но, скорее, по привычке и для успокоения нервов, ведь он и без этого отлично справляется. Сфинкс напряжённо следит за его передвижениями, готовый в любой момент ломануться ему на помощь. — Чего ржёте, как кони? — хмурится Лорд. — О, а вот и чудо-белочка! — не прекращает смеяться Рыжий. — Что, прости? — Ну как там в той сказке было? Белка песенки поёт да орешки всё грызёт! — нараспев тянет Рыжий. — Так чё, споёшь нам, белочка? — Могу только втащить. — Ты смотри, он же тебя теперь и догнать может, — предупреждает Мертвец Рыжего, — ну или шишками забросать. — Да что вы к шишкам моим прикопались? — негодует Лорд. — Не худший новогодний подарок. Я вычитал, что из скорлупы кедровых орехов получается отличная настойка, на вкус почти как коньяк. Вот я их сейчас перечищу все, водкой залью — и недельки через две можно будет пробовать. — А может, не стоит? — деликатно предлагает Мертвец. — Мы с Маком после твоей вишнёвки едва всех откачали. — Ну не знал я, что использовать для наливки самогон, который принёс Табаки, — плохая идея. Зато весело было. Поначалу, — пытается оправдаться Лорд. — А вы зачем пришли вообще? На нервы подействовать? — Кстати, об этом, — оживляется Рыжий. — Мужики, вы что в крабовый салат кладёте? — Пекинскую капусту, оливки… — начинает перечислять Лорд. — Ну вы и извращуги, конечно, — перебивает его Мертвец. — А с виду положительные ребята. Пойдём отсюда, зай. Не нужны нам такие рецепты! — Да, мы пойдём. До вечера, ребята! — говорит Рыжий, прикрывая за собой дверь. Следующим на очереди становится сосед снизу — Слепой. В ответ на звонок из-за двери доносится задорный собачий лай, а потом на пороге появляется Македонский, непривычно румяный, встрёпанный, с собранной в смешно торчащий хвостик отросшей чёлкой. Пёс ластится к его ногам, старается привлечь внимание — похоже, нежданные гости отвлекли Мака от игр с собакой. — Фрейд, иди на место! — строго говорит ему Македонский. — Проходите, ребят, — обращается он к Рыжему и Мертвецу. — Как хорошо, что ты тут! — Мертвец радуется встрече с товарищем так, будто она была действительно неожиданной. — Ой, а что у вас с ёлочкой случилось? — страшным шёпотом перебивает неначавшийся обмен любезностями Рыжий. В обозримом из коридора углу гостиной стоит перекособоченная сосна. Украшена она так, будто игрушки на неё швырнули прямо из коробки и так и оставили. Особого шарма добавляет сбившаяся в комки мишура, держащаяся на ветках на чистом энтузиазме. — Слепой в этом году решил сам ёлку нарядить. Проникся праздничной атмосферой, — так же шёпотом объясняет Македонский. — Вообще-то я всё прекрасно слышу, — доносится с кухни голос Слепого. — Идите сюда, чего вы там в коридоре отираетесь, как бедные родственники! На кухне разворачивается картина не менее шедевральная, чем в гостиной: Слепой с весёленьким ободком с оленьими рожками на голове сосредоточенно нарезает колбасу филигранно-ровными кубиками. — Нихера себе! Мужик, как у тебя так аккуратно это получается? — восхищается Рыжий, параллельно стаскивая со стола ломтик колбасы. — Вот и задумайся теперь, что я могу сделать с теми, кому не нравится наряженная мной ёлка, — Слепой отвлекается от своего занятия и с плотоядной улыбочкой вертит в руке нож. — Ну, пацаны, зачем эта поножовщина? Нам с Маком вас потом штопать, а я уже хряпнул с утреца в честь праздника, — лениво тянет Мертвец. — Хряпнул? И без меня? — возмущается Рыжий. — И кто ты после этого? — Давай прибережём семейные разборки на потом. Мы, так-то, по делу пришли. — Точно! Пацаны, вопрос жизни и смерти: вы что в крабовый салат кладёте? Ну, кроме яиц, кукурузы и крабовых палочек. Слепой пожимает плечами, мол, мне вообще параллельно, ем, что дадут. — Сухарики, — подаёт голос Македонский, — желательно со вкусом краба, но со сметаной и зеленью тоже можно. — И эти туда же! — сокрушается Рыжий. — Да как вас всех земля носит! — Короче, с наступающим, ребятушки, мы погнали дальше, — Мертвец утаскивает Рыжего из квартиры. Парни спускаются ещё на этаж ниже и наведываются к Стервятнику. Встречает их Ральф, что, впрочем, никого не удивляет. — Проходите, — флегматично говорит он, и сам вместе с гостями направляется в комнату. Стервятник сидит на кровати, закутавшись в одеяло, и злобно зыркает поверх книги, которую даже и не пытался читать. Ральф располагается за письменным столом и, с видом самого занятого человека на свете, возвращается к раскладыванию пасьянса. Атмосферка, мягко говоря, не праздничная. — Чего это у вас тут как в гробу? — настороженно спрашивает Рыжий. — В смысле, как всегда? — пытается пошутить Мертвец и получает тычок локтём от Рыжего. — В смысле, тихо. — А мы друг с другом не разговариваем, — Стервятник всё же убирает книгу в сторону и уделяет внимание гостям, — у нас разные взгляды на целесообразность некоторых покупок. — Сначала печку пилить начнут, а потом избу, — вздыхает Мертвец. — Обойдёмся бандеролью с кочергой, — отвечает ему Стервятник и, кажется, даже перестаёт быть таким смурным. — А серьёзно, чего вы взъелись друг на друга? — пытается прощупать почву Рыжий. — Пускай вам Ральф рассказывает, — Стервятник снова демонстративно утыкается в книгу. — Вот и расскажу, — с пасьянсом у Ральфа не ладится, так что он включается в беседу. — Он попросил меня купить шампанское к новогоднему столу. Я купил. Хорошее. «Советское». А Стервятника мой выбор не устроил. — Потому что из советского у него уже есть вы? — Мертвец явно настроен сегодня нарваться. — Господи, когда-нибудь хоть один из вас пошутит про мой возраст действительно смешно? — вздыхает Ральф. — Так а что с шампусиком не так? — отчаянно пытается докопаться до истины Рыжий. — То, что «Советское» — это ссанина, а не шампанское, — не удерживается от высказывания Стервятник. — Оно жлобское. И я не собираюсь это пить. — Так не пей! Вон у Лорда на кухне целый филиал ликёро-водочного завода. Он тебе притащит какой-то элитный алкоголь собственного производства. Уж он точно тебе угодит. У вас, снобов, вкусы совпадают, — Рыжий присаживается к Стервятнику на кровать и, перейдя на полушёпот, начинает внушать ему что-то про важность компромиссов. Мертвец растерянно смотрит по сторонам. Это Рыжий в любом месте чувствует себя как дома, а ему немного напряжно бесцельно торчать посреди чужой квартиры, особенно если туда никто особо и не звал. Ральф это, похоже, замечает и пытается как-то разрядить обстановку: — Ты присаживайся, — он кивает на стоящее в углу кресло, — может, тебе чаю сделать? — Да не, спасибо, мне и так нормально. Или вам не нравится, что я у вас над душой стою? — Пасьянс раскладывать это не мешает, — пожимает плечами Ральф. — И не обращайся ко мне на «вы», пожалуйста, а то мне начинает казаться, что меня и тут мои воспитанники достали. — Нехило они тебя задолбали, похоже. Как хорошо, что с моей работой никаких бытовых ассоциаций не возникает. — Ну, не скажи, завтра утром каждый второй будет выглядеть, как твой типичный пациент. — Раз в год можно и потерпеть, — смеётся Мертвец. Надо же, это только с виду Ральф — мрачный тип, а на деле приятный мужик, даже юморить пытается. — Кстати, о приближающемся торжестве. Вот скажи, вы как крабовый салат готовите? — Никак, — вздыхает Ральф. — Это, видите ли, жлобское блюдо и сплошное майонезное извращение. — А у нас этот ценитель высокой кухни уплетает майонезные салаты за обе щеки. Если будет сильно выпендриваться, напомни ему, что однажды он у нас сожрал весь тазик салата с дошиком. Ральф тихонько посмеивается и смотрит на Стервятника, что-то досказывающего Рыжему, с таким неприкрытым обожанием, будто он не вреднющий, склочный сноб, а воплощение всего светлого и прекрасного. Мертвецу кажется, что он стал свидетелем чего-то интимного, почти сакрального, хотя казалось бы, сколько таких переглядок он уже видел, даже за сегодня. Интересно, а Рыжий смотрит на него так же? — Нам пора, — говорит он, отвлекшись от своих размышлений. — Пошли, Рыжий. Людям ещё мириться на всех поверхностях по два раза, за шампанским новым в магазин идти. — Действительно, засиделись мы у вас что-то. До вечера! — поддерживает его идею Рыжий. Ещё одним участником эпохального соцопроса становится Табаки. На удивление, дверь ребятам открывает не хозяин квартиры, а хрупкая длинноволосая девчушка с вплетёнными в мелкие косички колокольчиками. «Так вот ты какая, главная сердцеедка этого подъезда» — мысленно изумляется Рыжий, узнав в ней девушку из печальных историй Крысы. — Привет, — тихонько шелестит она, смущённо потупив взгляд. — Золото моё, кто там пришёл? — кричит из недр квартиры Табаки. — Дед Мороз со Снегурочкой! — отвечает ему Рыжий. — Стишок выучил? — Поэму! Сам сочинил! — не понятно, шутит Шакал или говорит серьёзно. — Заходите вы уже! Парни следуют за Русалкой в комнату. В воздухе витает запах орехов и жжёного сахара. Табаки в свитере с идиотским оленем попивает чай, сидя за журнальным столиком у ёлки. Ёлка представляет из себя настоящее произведение авангардного искусства. На ней развешены кулоны на цепочках и нитках, кассеты, обмотанные бечёвкой, кусочки обивки старой мебели, мелкие черепки на бархатной ленте и старая шляпа вместо звезды на верхушке. — Чё я там про ёлку Слепого говорил? Беру все свои слова назад. Вот где настоящая экзотика! — огорошенно бормочет Рыжий, не отводя взгляда от особенно впечатливших его черепков. — Вам не нравится? — печально спрашивает Русалка и смотрит так открыто и доверчиво, что язык не повернётся подтвердить эту догадку. — Ну что ты, это он так просто выражает своё восхищение оригинальностью дизайнерского решения, — говорит быстрее оправившийся от удивления Мертвец. — Мы просто не такие ценители прекрасного, как, например, Курильщик, поэтому рецензия получилась такой скомканной. — Вот-вот, — оживляется Табаки, — Курильщик, между прочим, в восторге от нашей ёлки. Я ему вчера весь день её фотки скидывал, чтоб он там в своей мастерской не скучал, пока Чёрный за покупками бегает. — А где вы всё это добро откопали? — Рыжий уводит разговор со скользкой тропы обсуждения дизайнерских способностей Табаки и Русалки. — Мне часто клиенты пытаются толкнуть всякий хлам в нагрузку к стоящим вещам, — отвечает Шакал. — Денег я за такое дать, конечно, не могу, но и людям оно не надо. Вот я и оставляю себе для личного пользования. Это ж всё — чьи-то истории. Пусть теперь на ёлке повисят, глаз порадуют. На мгновение Рыжий с Мертвецом поддаются волшебству россказней Табаки и им начинает казаться, что в украшенной таким образом ёлке несоизмеримо много смысла. Но потом они приходят в себя, и вся эта композиция превращается в набор кассет, лоскутков и, прости Господи, черепков. — Это всё, конечно, безмерно поэтично, но мы к вам по делу. Вот скажи, Табаки, ты что в крабовый салат кладёшь? — спрашивает Рыжий. — Всё, что найду в холодильнике. Все эти ваши конкретные рецепты сковывают мою фантазию. Но она неудержима! — Понятно, неправильно я целевую аудиторию опроса определил. Русалка, а ты можешь поделиться с нами рецептом? — Крабовые палочки, яйца, кукуруза, — сосредоточенно перечисляет девушка. — И? — И всё. Правда, летом я ещё иногда огурчик свежий добавляю. — Не худший вариант, — кивает Рыжий. — Уж явно лучше, чем у Шакала. — Нет, ну вы видели этих наглецов?! — возмущается Табаки. — Оскорбляют меня в моём же доме! Обыватели несчастные! — Это да, мы такие, — хохочет Мертвец, понимая, что ворчит Шакал не всерьёз, а скорее для поддержания нужного уровня драматизма. — Так что мы лучше пойдём к своим обывательским рецептам. С наступающим вас! Дальше парни направляются к Крысе, потому что Рыжий уверен, что «уж моя подружанечка меня не подведёт». Хозяйка квартиры, сухонькая бабушка с седыми кудрями, осматривает каждого с ног до головы, скептически цокает языком: — Вам кого, молодые люди? — Здравствуйте! Мы к вашей квартирантке. Мы её друзья, — объясняет Рыжий. — Таких друзей — за хер да в музей, — ворчит бабуля и намеревается закрыть дверь. — Ну зачем же вы так, любезная?! — останавливает её Рыжий. — Это мы к празднику так принарядились, а так-то мы порядочные люди. Вот он вообще доктор. Да и я из приличной семьи, у меня родители инженеры! — Да хоть космонавты, — отмахивается она, но всё же немного смягчается, — всё равно квартирантки моей дома нет. — А где она, не подскажете? Или когда вернётся? — Да кто ж её знает! Может, к мальчику своему пошла. Знаете его? Такой сутуленький, темноволосый, на цыганёнка похож. Хороший мальчик. Заходил недавно, полку мне прибил, почти не отваливается. — Спасибо! Вы нам очень помогли! С наступающим вас! — И вас, коль не шутите, — ухмыляется бабуля и наконец захлопывает дверь. Добиться аудиенции Горбача оказывается едва ли не сложнее, чем умаслить бабку: дверной звонок вырван с мясом и исправить это хозяин квартиры за последние пару лет ни разу не попытался. Приходится долго и нудно колотить по двери. — А вы никогда не задумывались, что если вам долго не открывают, то, возможно, вас просто не хотят видеть? — спрашивает всё-таки снизошедший до гостей Горбач. Из уст кого-либо другого это звучало бы агрессивно и обидно, но у него получается скорее устало. — Как можно не хотеть нас видеть? — изумляется Рыжий. — Мы же такие лапушки! Крыса у тебя? — У меня. Но я вас к ней не пущу, — Горбач удивительно серьёзен и неприветлив. — Потому что у нас документов нет? — пытается разрядить ситуацию Мертвец. — Потому что она болеет. Я еле заставил её поспать и очень не хочу, чтобы кто-то её сейчас будил. — Добегалась в своей кожанке пижонской, — ворчит Рыжий, — а я её предупреждал. Может в аптеку надо сбегать или чем-то помочь? — Нет, спасибо, я сам справлюсь. Что-то ещё? — Да! Я, конечно, хотел задать этот вопрос Крысе, но твоё мнение тоже подойдёт. Только хорошо подумай, не подведи меня. Какие ингредиенты ты используешь для крабового салата? — Рыжий, ты с дубу рухнул?! Я веган уже лет шесть! Какой к чёрту крабовый салат?! — Ну а чисто теоретически? — А чисто теоретически шли бы вы, ребята… Точное направление, по которому стоит отправиться Рыжему с Мертвецом, остаётся загадкой, потому что в этот момент шаркая тапками из комнаты выходит сонная Крыса в нежно-лиловой фланелевой пижаме, и Горбач сразу бросается выяснять, как она себя чувствует и почему проснулась. Он мягко придерживает её за талию, свободной рукой зачёсывает назад растрёпанные волосы и касается губами лба девушки. — Идём, Рыжий, мы тут вообще не в кассу, — говорит Мертвец и прикрывает дверь. — Какой Горбач всё-таки молодец, — говорит Рыжий, когда они поднимаются в пролёт между этажами, и закуривает. — Хорошо, что я в нём не ошибся. — А ты тут причём? — Мертвец делает вид, что не пялится голодно на сигарету в руках парня, он ведь бросил. — Ну как это? Было бы очень некрасиво с моей стороны сосватать своей подруге молодого человека, который бы оказался так себе. — Так ты ж никого никому не сватал. Они вроде как сами сошлись. — Ага, сами. А кто их к этому подтолкнул? Да без меня бы они даже не додумались, что предназначены друг другу! Рыжий мог бы ещё долго продолжать говорить о том, что он сводник от Бога, но его отвлекает пришедшее сообщение от Лэри: «помидоры и твёрдый сыр. только заходить к нам не надо». — Ты смотри, кто-то их уже проинформировал, — он показывает Мертвецу экран телефона. — Ну они и гастрономические извращуги, конечно, — хмыкает Мертвец. — Чего-то такого я от них и ожидал. Они ж там все — богема! — А вы с Валетом разве не богема? — Мы просто ленивые алкаши, — отмахивается Рыжий. Ему, как и всегда, немного неловко, когда кто-то всерьёз подмечает его причастность к миру искусства и высоких материй. На этаже мигает полудохлая лампочка. Если прищуриться, то кажется, что рисунки на стенах рвано движутся, как в простенькой анимации. В окно колотит мелкая морось, в которую превратился ещё недавний пушистый снег. Гудит лифт. Из-за дверей квартир просачиваются запахи жаренного мяса и выпечки, смешиваясь со сладкой вишнёвой отдушкой сигарет Рыжего. — А во мне ты не ошибся? — прерывает молчание Мертвец. — Ты это к чему сейчас? — Ну, ты сказал, что хорошо, что ты не ошибся в Горбаче. И я подумал, а не ошибся ли ты во мне? Просто, понимаешь, все, к кому мы сейчас заходили, такие милые и, блять, уютные. Даже посравшиеся Ральф со Стервом излучают такую ебейшую ауру влюблённости, что у них аж цветы зимой цветут. Все они копошатся в своих мирках, к празднику готовятся. А мы с тобой, как придурки, в канун нового года сайгачим по всему подъезду, потому что не можем договориться, с чем нам сделать несчастный салат. — Солнце ты моё ясное, — с улыбкой тянет Рыжий, тушит сигарету о стенку потрёпанной банки из-под кофе и приобнимает Мертвеца, — какой же ты дурачина, хоть и умный. Именно то, что мы вместе донимаем всех соседей дурацкими вопросами за пару часов до Нового года, означает, что всё у нас заебись. Но знаешь что, пойдём домой. Сделаем два тазика салата. Один с рисом, другой с картохой. Всё равно одной миски на всех бы не хватило. — Мы же ещё у Чёрного не были! — И хорошо! Чё его мрачной рожей себе праздничный настрой сбивать? — Но там Курильщик. Он, вроде, приятный чел, хоть и со своими тараканами. — Ну и пусть сидят там со своими тараканами. Давай, погнали, нам ещё салат готовить. Дома их встречает едкий дымок и горчащий запах гари. — А ты плиту выключал, когда мы уходили? — спрашивает Рыжий, хотя ответ очевидный. — Не-а. Из кухни пламенем праведного гнева вылетает Рыжая с зелёным полотенцем в руках: — Вы совсем ошалели, придурки малолетние? — шипит она, уперев руки в бока. — Но я, вообще-то, старше тебя, — замечает Мертвец, чем приводит девушку в ещё большее бешенство. — А ну, молчать! Вы чем думали? Если б я вовремя не пришла, спалили бы весь дом к чертям! — Ну, был бы новогодний фейерверк, — пожимает плечами Рыжий. — Очень смешно, — Рыжая старается сохранять возмущённый вид, но у неё не получается долго злиться на своего непутёвого братишку. — Вот теперь идите и отдраивайте кастрюли, пиротехники-недоучки. — А как же крабовый салатик? — пытается возразить Мертвец. — Я сама сделаю. — С рисом? — с надеждой спрашивает Рыжий. — С картошкой? — не теряет веры в лучшее Мертвец. — С луком! Дружное «да блять» сливается с грохотом салютов за окном.