устанешь быть лирическим героем – так просто пообедать заходи

— Долго ты ещё перед зеркалом вертеться будешь? — спрашивает развалившийся в кресле Сфинкс. — Будь добр, отвянь, — без особого энтузиазма огрызается Лорд и продолжает придирчиво вглядываться в собственное отражение. За последний час он сменил как минимум десять нарядов, и ни один из них не устроил его в полной мере. У синей рубашки есть все шансы оказаться окончательным вариантом, но стоит сперва примерить ещё и изумрудную водолазку, чтобы убедиться наверняка. Сфинксу подобный показ мод явно не по душе. Он картинно вздыхает, закатывает глаза, цокает языком — всячески намекает, что устал ждать, пока Лорд определится. Сфинксу хорошо, на нём даже обноски смотрятся концептуальным стильком. Вот и сейчас он набросил на плечи пиджак — и уже весь из себя молодой интеллигент, а не нищеброд с окраины. Мать однажды сказала Лорду: «Ты выбрал себе очень специфического мальчика, но его харизма это компенсирует. При таких честных сияющих глазах можно позволить себе многие недостатки». И это был чуть ли не единственный случай, когда он был с ней солидарен. Сам Лорд, по его мнению, такими суперсилами не обладает, поэтому ему приходится ухищряться сочетать шмотки из секонд-хэнда так, чтобы выглядеть сносно. — Если тебе не подходит ничего из твоих или моих вещей, можешь одолжить у Спицы платье, — напоминает о себе Сфинкс очередной шпилькой. — Я примерю платье только после того, как увижу тебя в чулках, — Лорд поглядывает на него с ухмылкой. — Тема с ошейниками мне нравилась больше, но чулки так чулки. Предпочитаешь с кружевной резинкой или нестареющую классику? — у Сфинкса не меняется ни поза, ни выражение лица, только сбившееся дыхание и секундная заминка выдают его заинтересованность. — Кружева — это пошло. — А двухметровый лосяра в чулках — это не пошло? — Нет, это эстетика. Мысли о Сфинксе в чулках вызывают у Лорда весьма однозначные желания, которые не очень рифмуются со сборами на праздничный ужин к друзьям, поэтому он снова сосредотачивается на выборе одежды и, поразмыслив ещё несколько минут, всё же надевает рубашку. Едва Лорд успевает застегнуть последнюю пуговицу, Сфинкс мгновенно материализовывается у него за спиной. — Ты очень красивый, — шепчет он, пересёкшись с Лордом взглядами в отражении старого зеркала, прикрученного к дверце шкафа. Комплименты по поводу внешности уже давно осточертели Лорду, но Сфинкс говорит это не ему, а тому зажатому, озлобленному, способному только на самоуничтожение мальчишке, сверкающему серыми глазами из зазеркалья. Лорд оборачивается, легко касается губами щеки Сфинкса и сразу же отступает на шаг. — И это всё? — разочаровано вздыхает Сфинкс. — Если продолжу, можем пропустить Новый год. — А вот говорят же, как Новый год встретишь, так его и проведёшь. Интересно, каким будет год, если встретить его в постели? — Тогда в этом году жизнь поимеет нас так же жёстко и самозабвенно, — прерывает сфинксовы размышления Лорд. — Идём уже, и так опаздываем. Дома у Рыжего шумно и суетливо. Рыжая, Русалка и Спица сервируют стол, точнее два сдвинутых вместе обеденных стола, которые не очень-то совпали по высоте. Мертвец пытается заставить работать старый пузатый телевизор, который остался от прежних жильцов. Его включают только раз в году — послушать обращение президента и бой курантов. И каждый год главной интригой вечера становится то, соизволит ли своенравная советская техника порадовать собравшихся нечёткой, рябящей картинкой. Рыжий красуется перед зеркалом в коридоре, поправляя свою вырвиглазную зелёную бабочку. После ритуального отмывания кастрюль Рыжая строго-настрого запретила ему приближаться к кухне, так что он уделяет время себе любимому. — Какие-то вы непунктуальные, пацаны, — говорит он вновьприбывшим гостям. — Сейчас только полдвенадцатого, — отвечает ему Лорд, — детское же время. — Ага, только мы на одиннадцать договаривались, — напоминает ему Рыжий, но быстро сменяет гнев на милость. — Ладно уж, всё равно от вас в подготовке к празднику больше вреда, чем пользы. — Спасибо на добром слове, — говорит Сфинкс. — Так с чем вы салат в итоге решили делать? — меняет он тему разговора. — С лёгкими нотками нотаций моей сестрицы, — вздыхает Рыжий. — Деликатесами балуете, — тянет Лорд. — Ага, только мне эти деликатесы уже оскомину набили, — совсем сникает Рыжий, но потом берёт себя в руки. — Чего это я? Проходите в гостиную, скоро за стол садиться будем. Не успевают Сфинкс с Лордом обменяться со всеми приветствиями, как в комнате появляется Спица и возмущённо восклицает: — Мальчики, а что у нас тут за победа патриархата приключилась? Мы с девочками уже с ног сбились, а они тут прохлаждаются! Ноги в руки — и марш накрывать на стол! Не успевает она договорить, как Лэри с Конём поднимаются со своих мест и направляются на кухню за мисками с салатами. И всем в одночасье становится ясно, кто в этой троице правит балом, хотя на первый взгляд кажется, что эта сложная романтическая конструкция держится на чистом энтузиазме Лэри. Сфинкс наклоняется к самому уху Лорда, но не успевает ничего сказать, потому что парень его опережает: — Только попробуй ляпнуть какую-то фигню про «быть послушным», — шипит он сквозь зубы. — Зачем, если ты всё понял без слов, — Сфинкс самодовольно сияет, как новая монета. Лорд легонько толкает его локтем в бок, больше для проформы, чем действительно оскорбившись, и грациозно — слишком грациозно для человека, которому всё ещё приходится ходить с костылями — направляется к сидящему на диване Стервятнику. Сфинкс решает развлечь себя беседой со Слепым, которого тоже отстранили от приготовлений к празднику. За стол все усаживаются за пять минут до полуночи. Едва успевают разлить всем шампанское, как из динамиков телевизора начинает раздаваться знакомый всем бой часов. Кто-то пишет желания на листочке и сжигает его над бокалом. Кто-то мечтательно глядит в потолок. Кто-то крепко зажмуривается, сосредотачиваясь на самом сокровенном. Лорд не знает, какого новогоднего чуда просить ему. Его мечты либо тривиальны, либо неосуществимы, либо уже в процессе исполнения. Поэтому он тихонько шепчет: — Пусть дальше будет только лучше, — и эти слова растворяются в радостных выкриках, звоне бокалов, грохоте фейерверков и пожеланиях нового счастья. Звон вилок об тарелки прерывается редкими шутками, вспышками смеха и тостами категории Б типа «за нас с вами и хуй с ними». Когда шампанское заканчивается и все переходят на водку, наступает время откровенного дурачества. Часть компании выходит покурить на балкон. — Ой, смотрите, у вас тут ещё снег не растаял. Нифига себе, сколько намело! — радуется Рыжая и уже через несколько секунд начинает забрасывать снежками сидящих в комнате. Все хохочут и пытаются увернуться, но когда очередной комок снега прилетает Лорду в голову, повисает напряжённая тишина: все знают о вспыльчивом характере парня. Но он самым первым прерывает всеобщее оцепенение смешком и запускает в сторону балкона диванную подушку, которая своей цели всё же не достигает. Рыжая, осознав, что нашла достойного противника, начинает вести прицельный обстрел снежками по Лорду. Когда диванные подушки заканчиваются, Лорд тоже выбирается на балкон. Они с Рыжей осыпают друг друга снегом, пытаясь закинуть очередную горсть за шиворот противнику, вскрикивают и матерятся. Мирно курившие на балконе парни стараются поскорее ретироваться с этого места боевых действий. Когда снег на перилах, подоконнике и даже на полу заканчивается, Рыжая с Лордом хотят вернуться в комнату, но не успевает девушка ступить на порог, как её останавливает Мертвец: — Подожди! В новом году первым в дом должен зайти мужчина! — Так я же не с улицы захожу, — возмущается Рыжая, но всё же замирает. — Балкон не застеклённый, значит с улицы. — С каких пор ты стал таким суеверным? — не унимается девушка. — А где ты видела несуеверных патологоанатомов? Давай, пропусти Лорда вперёд, и не стойте там на холоде. — Сексист несчастный, — ворчит Рыжая, но всё же уступает Лорду возможность войти первым. Мертвец просит Валета сыграть на гитаре, но тот отказывается, мол, настроение не то. Никто не настаивает, потому что причины всем и так понятны: отсутствие Габи на этом праздновании красноречивей любых объяснений. Но душа Мертвеца требует музыки, поэтому он притаскивает в гостиную портативную колонку. Кто-то начинает танцевать, кто-то просто подпевает. Плейлист составляли всей честной братией, поэтому вышел он весьма специфическим: концептуальный рэп, старый русский рэп, Лана Дель Рей, британский пост-панк и лирические советские песни. Последние вызывают у собравшихся особый восторг, поэтому их поют с утроенным энтузиазмом. Песню «Парней так много холостых, а я люблю женатого» Спица с Конём завывают обнявшись и стараясь придать лицам максимально драматичные выражения. Лэри на это только закатывает глаза. Шутки на эту тему стары как свет, но для его партнёров они не имеют срока годности. Лорд смотрит на танцующих ребят, и под рёбрами начинают скрестись кошки. Он смирился с реалиями своей жизни, да и они становятся всё лучше и лучше, но иногда хочется простых бытовых радостей вроде возможности потанцевать в разгар попойки. — Не вздыхай так горестно, — отвлекает его от печальных мыслей Сфинкс, — ещё какой-то год, и ты сможешь пригласить меня на танец. Ну, или Рыжую. — А Рыжая тут при чём? — Лорд придвигается совсем близко, чтобы надвигающиеся разбирательства не стали достоянием общественности. — Вам же так весело было вместе. — Господи, за что тебе, такому дураку, диплом психолога дали?! — восклицает он почти обиженно, но потом снова снижает тон. — Слушай, я понимаю, что у меня по жизни вид не самого радостного человека, но да, иногда мне бывает весело. Так же, как тебе бывает весело со Слепым, Табаки или Рыжим. Чего тебя так задело это? — Не знаю. Наверное, не тебе одному бывает печально от того, что ты не можешь себе позволить повеселиться вместе с остальными. Мне стоит отрефлексировать это. — Вот-вот! А как закончишь рефлексировать, начинай учиться танцевать вальс. Будем через год впечатлять всех своими плясками. Сфинкс целует Лорда мимолётно и совсем невинно, обозначая момент нахлынувших чувств. Лорд кладёт голову Сфинксу на плечо. Он устал и уже порядком захмелел, ещё немного сырая после снежной баталии рубашка липнет к спине. Но ничего из этого не омрачает этот прекрасный в своей нелепости вечер. Лорд смотрит на Табаки, который бурно жестикулируя что-то рассказывает Русалке. Шакал будто чувствует на себе взгляд. Смотрит в ответ, хитро улыбается и подмигивает, выглядит невозможно гордым собой. Именно из-за него Лорд оказался здесь. Табаки несколько лет назад увидел в нём что-то такое, что заставило его привести заносчивого, нервного парня в свой мир. Лорд уверен, что ничего особо стоящего и впечатляющего в нём, погрязшем в депрессии, тогда не было, но Шакал всегда играет по своим особым правилам. И именно поэтому у Лорда теперь есть семья, незыблемая опора и парень, которому за его ясные изумрудные глаза можно простить все недостатки. Когда сил на танцы ни у кого не остаётся, впрочем, как и водки, в ход идут настойки Табаки и настольные игры. Монополию на пьяную голову вряд ли бы кто-то осилил, но вот Элиас для подобной ситуации — самое то. — Так, зай, это ты точно должен знать, — говорит Рыжий Мертвецу, когда приходит очередь их команды. Категория «литературные герои» им не поддаётся, но парень не теряет надежды. — Смотри, есть Атос, Портос и… — И Артемос! — радостно выкрикивает Мертвец, чем вызывает шквал хохота. — И Проебос! — раздосадованно выдыхает Рыжий. — И Передоз! — продолжает рифмовать Табаки. — Вот мы и перечислили всех жильцов этой квартиры, — прекращает поток каламбуров Рыжий, понимая, что этот раунд они неотвратимо проиграли. Когда Чёрному с Курильщиком выпадает объяснять слова посредством рисунков, Лэри возмущается: — Ну это уже совсем нечестно! Они так нас всех сейчас обыграют! — То есть ты признаёшь, что я хороший художник? — хитро улыбается Курильщик. — Может, я это про Чёрного сказал, — ворчит Лэри. Но даже несмотря на то, что как минимум один хороший художник в этой паре точно есть, без трудностей не обходится. — Ой, это котик? — умилённо спрашивает Чёрный, глядя, как Курильщик выводит что-то на выданном ему листе бумаги. Эрик утвердительно кивает и начинает резкими движениями рисовать какие-то линии поверх изображённого кота. — А что с котиком? Он умер? — Да ну нет же! — Курильщик комкает лист и берёт новый. Когда слово «зоопарк» они всё же отгадывают, Чёрный изумлённо спрашивает: — А к чему там кот был? — Его быстрее всего рисовать. Если б я тигра тут выводил, мы бы не уложились в отведённое время. Вот я и подумал, что не важно, какое животное будет клетке. — Так те кресты поверх кота — это клетка? — изумляется Чёрный. На фоне злорадно хохочет Лэри. Впрочем, у них со Спицей тоже не всё гладко. — Ну вспомни, у Да Винчи ещё картина такая есть «Дама с...», — объясняет девушка. — С сифилисом? Или чумой, я не помню чем они там болели. — У нас категория «животные». Какая чума? Лэри с надеждой смотрел на Спицу в ожидании новой подсказки, а Курильщик в этот момент выглядит настолько красноречиво, что кажется, будто у него на лбу вот-вот появится бегущая строка с текстом «я же говорил, что он дурак». Побеждают в итоге Стервятник и Ральф. Возможно, потому что они единственные, кто не пил в этот вечер водку. Но у Мертвеца своё мнение на этот счёт: — Ну, конечно, они чисто на опыте затащили, — говорит он, собирая со стола карточки со словами. — Ещё немного, и получится действительно смешно, — отвечает на эту колкость Ральф и сочувственно похлопывает его по плечу. По домам расходятся уже с рассветом, обещая непременно собраться ещё раз этим же вечером. Конечно, никто этого сделает. Но осознание этого придёт к ним часов через восемь. А сейчас, пока к оконным стёклам ластится первый в году рассветный туман, все продолжают верить даже в самое несбыточное. Дома Лорд, не раздеваясь, обессиленно падает на разложенный ещё с вечера диван и объявляет, что не собирается вставать с него, пока не проспит примерно пару суток. Сфинкс, похоже, с ним солидарен, раз молча устраивается рядом и почти мгновенно засыпает, отвернувшись к стене. Лорд обнимает его со спины, прикасается губами к плечу в коротком невесомом поцелуе. Сфинкс бормочет что-то невнятное и придвигается поближе. В разнеженной полудрёме Лорд думает о том, что если вдруг дальше лучше уже не будет — это не так уж и страшно, потому что сейчас, в крохотной однушке на продавленном диване, даже с предчувствием неотвратимо надвигающегося похмелья, ему бесстыдно, всеобъемлюще хорошо.