Щекотливые недоразумения

Был ещё один похожий случай. Из тех самых «щекотливых», упоминаемых Индро мысленно с трепетом и дрожью. После него у парня остался шрам под подбородком, благо его не замечали из-за щетины. Объяснить странно потертый участок кожи сложно, ибо не походил он на обычный шрам от пореза. Было бы неловко придумывать очередную небылицу, хотя Индро уже становился своего рода мастером в их выдумывании. Началось всё тривиально. Его отправили со срочным посланием к пану Радцигу, раскинувшем лагерь близ Мрхоедов. Учитывая сложности его положения, он не противился и подчинялся, готовый услужить. Баярд стойко выдержал изнурительный путь, помогая своему наезднику в путешествиях. Парня подкупала вольная душа коня, несущая его по полям, сквозь рощицы, игнорирующего уже протоптанные кем-то тропы. Прохладный ветер бил в лицо, но Индро лишь ухмылялся, ведя верного Баярда, готово чуть ли не лететь. Послание от пана Гануша жгло его любопытство, хотя он не рискнул бы читать чужую переписку, но сильнее всего горело его сердце. Индржих так давно не виделся с любимым паном. От предстоящей встречи, от волнения, от бившего его ветра, от горячего напарника под ним его разум вело, а грудь искрилась от сладкой боли. Разворошенный от чувств и ожиданий он несся к лагерю пана. Лагерь был совсем близко. Индро был взбудоражен. Нежно щемило внутри от возможностей их встречи. Баярд смиренно остался среди других лошадей, получив нежные похлопывания от хозяина. – Отдыхай, – сказал Индро, беря из седельной сумки бурдюк с вином. Утолив жажду, он позволил себе нервный вздох. К ожиданию и предвкушению прибавилось волнение. Уже на подходе к центру лагеря Индро разглядел статную фигуру пана. Внутри всё скрутилось в крепкий узел нервного ожидания. Как его встретят? Что ему скажут? Он хотел кинуться в руки, объять Радцига, пометить губами, да только нельзя. Людно для таких выкрутасов. – Пан Радциг, – поприветствовал его парень почтительным поклоном. – Индржих, – удивленно сказал Радциг, усмехаясь в усы. – Я к Вам с посланием от пана Гануша, – сказал Индро, передавая официальный пергамент. – Неужто научился писать? – пробормотал себе под нос Радциг, бродя взглядом по письму. Парня забавляла привычка пана бурчать себе под нос саркастичные комментарии. Индро мельком рассматривал Радцига, переводя взгляд то на него, то на какой-то предмет в окружении. Он бы и хотел впялить взгляд и не отводить его, но это было бы так неприлично вызывающе, что у Индро сводило всё от желания коснуться дорогого сердцу лица. А этого он себе позволить не мог. Не сейчас. Он смотрел на котелок. Голод его пока не беспокоил, но поесть стоило, если его отправят обратно. Взгляд перешел на легкую усмешку Радцига, которую Индро уже готов сцеловать, кусая за губу. Взгляд ушел за спину пана, зацепившись за смотрящего на них стражника. Его поза выдавала явное любопытство, от чего Индро закатил глаза, вновь смотря на Радцига. Пальцы Радцига сжимали пергамент, а указательный перст теребил кромку листа. Те самые пальца, что пощипывали его соски и проникали внутрь. У Индро сильнее заныло внутри, а взгляд продолжал бегать. Он даже не знал, чего бы хотел. Остаться здесь, с паном, ощущая это тоскливое желание с примешавшимися видениями прошлого, мысленно ласкать любимого, тлея от невозможности близости. Или же мчаться в Ратае с ответом для пана Гануша, гоня себя от соблазна дальше от лагеря, чтобы позднее уединиться у себя. Индро становилось дурно от обоих вариантов. – Индржих? – позвал его пан, выводя из пленительных дум. – Да, пан Радциг, – откликнулся парень. Лихорадочный взгляд Индро не был оставлен без внимания, как и попытки его скрыть. Не в природе Радцига давать то, что у него не просят прямо, даже если он понимал все знаки и намеки. Он ухмыльнулся, ловя молящий взгляд сына. Что ж пан был готов дать возможность, а вот как ей распорядиться Индржих… Индро смотрел на пана в ожидании. В его бесовских глазах плясали небольшие искры, слишком хорошо знакомые парню. Огни дьявола в уме Радцига, иначе назвать их Индржих не мог. Они обещали долгое падение в бездну. Только позволь им себя поглотить. Индро позволил бы сделать с собой всё, что угодно, пока это был пан. – Придешь в себя после дороги, да и коню твоему нужен отдых, а утром отправишься с ответом к пану Ганушу, – сказал Радциг, на что Индро кивнул, принимая его слова к сведенью. Радциг с весельем смотрел на ходящую статую Индржиха, пытающегося вести себя непринужденно. Тот был напряжен и старался не смотреть на пана, с чем справлялся из рук вон плохо, так как Радциг чувствовал постоянную слежку за собой. Пану, откровенно говоря, было интересно, как долго продержится Индро со своим желанием умалчивать об интимных потребностях. Поступит ли он плохо, если начнет дразнить напряженного, дико неудовлетворенного парня? Уморительно он поступит, не иначе. Предчувствуя причуды, прячущиеся в этом дне, Радциг потер ладони, приглядываясь к Индржиху. Крепкая фигура парня выделялась среди остальных отсутствием доспех. Индро предпочитал более легкую и подвижную одежду, полагаясь на природную проворность. Индро стоял рядом с Баярдом, перебирая снедь в седельной сумке, когда кто-то вплотную подошел к нему сзади. Он бы и хотел возмутиться таким вторжением, но, услышав знакомый голос, замер. – Хороший конь, – ласково сказал Радциг, кладя руку на мощную шею Баярда. Всё бы ничего, если бы путь конечности пана не проходил слишком близко с телом разгоряченного Индро. Тот был слишком близко. Настолько близко, что Индро мог потереться бедрами о пах Радцига и утечь от этого в траву, чтобы скрыть смущение и стыд. Утянуть бы за собой пана потом, увлечь, оседлать. Индро потряс головой, отгоняя мысли. Ему как ни кстати вспомнились их ночи в Ратае, полные богохульного огня их тел. Индро бы сейчас многое отдал, чтобы уединиться с паном. Он лишь вздохнул, кратко кивая. – Вы правы, пан, – промямлил парень. – Хороший конь. Радциг хмыкнул, и Индро на мгновение почувствовал легкую щекотку у затылка. Он знал, что такое происходило из-за игривых усищ пана, но не мог же он стоять настолько близко? Приказав себе дышать более степенно, Индро сглотнул. Он зорко стрельнул взглядом по окрестностям, отмечая, что они в слепой зоне лагеря. Как удобно, что так вышло, и как неудобно, что их месторасположение отличалось нестабильной посещаемостью. Любой мог нагрянуть в любую секунду, и в то же время за долгое время сюда мог никто и не прийти. Кости удачи, не иначе, а в случае Индржиха костяшки Рока, ибо он знал, как у пана сносило рассудок от разоблачающей обстановки. Парень не знал, с чем это связано, но лично он дико тревожился в такие моменты. Хотя в последний раз ему даже понравилось. Ооо, нет. С пониманием, что Радциг таки завлек его в какие-то игры, он перехватил ладонь пана у гривы Баярда, хватаясь за перчатку. Та легко слетела. Укус пришелся на средний палец его господина, но он сразу нежно зализал отметины от зубов, ощущая на языке соленость кожи. Индро заводился от запаха любимого. В ответ Радциг куснул его за загривок, словно только этого и ждал. Кажется, его провели. Индро, не иначе небесное провиденье, отстранился, уходя от щекочущего рта Радцига за пару секунд до появления одного из стражников лагеря, ищущего пана для доклада с разведки. Парень почувствовал негодование, понимая, что Радциг опять начинал свои странные игры, а он на них ввелся, словно пес на зайца. «Что ж, – решил он про себя. – В эти игры можно играть вдвоем». Он невинно обошел доносящего стража, появляясь в поле зрения Радцига, который, нет да нет, кидал на него взгляды. Индро провел пальцами по укушенному месту, следя, чтобы пан видел его действия. Пальцы прошлись по слегка влажной коже, размазывая слюну. Индржих, мысленно конечно краснея, поднес свои пальцы ко рту, облизывая их. Глаза Радцига следили. Индро сглотнул ком в горле, молясь. Он погрузил пальцы глубже в рот, обхватывая их губами. Он бы причмокнул, но звук привлек бы внимание третьего лишнего здесь, который заливался соловьем. Индро же нужно было внимание только одного человека. Он увлеченно посасывал пальцы, замечая потяжелевший взгляд Радцига. Не будь между ними стражника, Радциг бы на него накинулся за откровенную провокацию. Но будем честны, не Индро первый начал. С его стороны это было чистым ребячеством, но до чего это было приятно видеть густую, мрачную, полную страсти, решимость в глазах пана. Он беззвучно вынул пальцы, проводя ими по губам. Улыбнувшись, со смиренным видом он отправился в лагерь, чтобы перекусить, затылком чувствуя взгляд Радцига. Тот не заставил себя долго ждать. Скинув перчатки, Радциг щеголял с укусом на пальце, то и дело, подтягивая его ко рту. Для непосвященных он выглядел задумчивым и погруженным в себя, но Индржих знал, что тот планировал нечто страшное на будущее. С ним в главной роли. Радциг ухмылялся, следил за ним колдовскими глазами и всячески мешал мыслить. Напряжение между ними нарастало, оставаясь никем не замеченным. Они вели какую-то игру, ведомую только им, заводясь сильнее. Каждый взгляд, жест, слово представали как провокация. Возможно, разум Индро заволокло дымом от костра, но он везде улавливал подтекст, поддерживающий огонь его желания. Ближе к вечеру Индржих уже был готов выть на луну, лишь бы сексуальный зуд прекратился. Начальная дилемма стала склоняться ближе к «стоило бы уехать подальше», чем терпеть это помешательство. Каждый сигнал от Радцига затрагивал невидимые струны в душе парня, готового на любой каприз господина. Сходящий с ума от присутствия Радцига, такого игривого и недоступного, Индро ушел в лесную тень и прохладу. В рощице ему стало спокойнее, словно взгляды пана действительно могли дурить его голову. Парень смог выдохнуть, разгоняя тем напряжение по всему телу. Сейчас бы к купальщицам понежиться в бадье, а не горячиться в лесу по каверзничающему пану. Да и сам он хорош, подлил масла в огонь. Бедовые у них головы, не иначе. Индро ушел чуть дальше, где звуки лагеря не доносились бы до него. Хотелось тишины хоть на миг, чтобы появились силы сбросить роковое наваждение. Присев на поваленное крупное дерево, Индро сорвал ветку, отмахиваясь ею от редких мошек. Углубившись в мысли, он совершенно не услышал приближающихся шагов, пока чужие руки не обняли его за плечи. Индро вздрогнул, почувствовав чужой подбородок на своей макушке. – Неужто решил бежать ты, славный гонец? – шутливо спросил Радциг, не меняя уютной позы. – Без вашего дозволения не рискнул бы, – в тон ответил Индро, ластясь к пану. – Неужели? – сказал Радциг для виду. – Тогда что ты делаешь здесь? – Охочусь? – нагло сказал Индро, намекая. Радциг ловко схватил его за подбородок, запрокидывая парню голову для поцелуя. Тот вышел смазанным, но таким желанным. Индро тянулся за любимыми губами, хватая вместо этого воздух. Радциг тем временем перемахнул через мощный ствол, становясь перед удивленным парнем, ведь тот не ожидал такой прыти от пана. Радциг не преминул воспользоваться открытым ртом Индро, чтобы завлечь того в полный страсти и порока поцелуй. Остывший от наваждения Индржих вновь завелся, находясь, наконец-то, в крепких руках Радцига. Он весь день этого желал и хотел получить ещё больше. Поцелуи становились неистовей. Тоска любовников была обоюдно острой. Они соскучились. Хотелось всего и сразу, и если Индро позволял себе хаотичность и нетерпеливость в движениях, то Радциг сдерживал свои порывы, умудряясь контролировать и себя, и партнера. – Хочу, – шептал Индро в губы пана, целуя то в подбородок, то в щеку. Он не мог прицелиться, чтобы слиться с губами Радцига. Его вело так быстро от происходящего. Он хотел быстрее слиться с паном, отдаться без остатка, принять всё, что тот был готов дать. Неважно уже где, как, с чем. Он был готов ко всему. Лишь бы Радциг продолжал держать его в своих объятиях, дарил ему ласку и поцелуи. Руки пана горячими волнами проникали под одежду, заставляя парня тихо застонать от требовательных прикосновений. Ткань лишь мешала им, но Радциг не собирался оголяться сам и не давал ему. Индро оставалось быть покорным в руках господина, дразнящего его тело до исступления. Индро ненавязчиво притирался к Радцигу, намекая на развязку, но пан не вёлся на провокации, лишь усилил хватку на талии, от чего Индро тихо провыл, сгорая от желания. Ему бы немного пространства для вольности, и он бы заставил Радцига сорваться, но лес не располагал удобствами, а момент важно было сохранить, поэтому Индро выжидал, поддаваясь хватким пальцам пана. Идеям Индро было не суждено сбыться, ибо Радциг развернул его, заставляя опереться о злополучное бревно. Ему бы привыкнуть, что на его условиях никогда ничего не происходило, но надеяться он не переставал. Он в любом случае получал свою долю ласки и внимания от Радцига, так что грех жаловаться. Юркие, крепкие пальцы пана разрабатывали его, массируя внутри, пока Индро тихо постанывал от постыдного желания близости. Он поддавался пальцам, всем телом требуя чужой плоти в себе. Более мощной, более глубокой. – Я готов, – шептал он себе под нос, неуверенный, что Радциг его услышал. – Готов, готов, готов, – исступленно шептал парень, изгибаясь, предвкушая, прося. Радциг вошел в него одним литым движением, выдавливая из горла Индржиха дивные звуки, и сразу же склонился ближе, кусая за любимый загривок, туда, где метка чувствовалась, но никому не была видна. Символ их тайной связи. Их обет желания. Радциг слабо толкался, не давая сыну полного экстаза, лишь раздразнивая чужое наслаждение. Тот пытался ускорить темп, качая бедрами, от чего Радцигу пришлось строго зафиксировать шебутного юношу, удерживая его руками за бедра. От необходимости сдерживать ретивого любовника пану приходилось стоять в полный рост, лениво толкаясь в горячее нутро Индро. Лишенный сладкой шеи, он покусывал губу, пока взгляд не зацепился за что-то на горизонте. Ухмылка расползлась по лицу, а кровь разгорячилась. Радциг сместился, заставляя парня изогнуться сильнее, от чего тот покраснел и задышал чаще, а подбородок опасно заныл. Лишний шум в лесу Индро заметил слишком поздно, чтобы что-то предпринять. Он очнулся от того, что пан прекратил двигаться в нем, застревая на полпути. – Пан Радциг, – пробасил караульный, а Индро сжался под Радцигом, давая тому дополнительную стимуляцию. Если стражник подойдет ближе, то им не миновать беды. Парень не знал, как далеко тот стоял, но Радциг не предпринимал попыток ни прикрыться, ни спрятаться, значит, тот был относительно далеко. Их было не разглядеть. – Опасно нынче в лесу, – говорил караульный, но Индро был с ним не согласен. Что-то зловредное проснулось в парне. Возможно, от того, что он всегда следовал за причудами Радцига, возможно, от того, что пан заигрывался с ним. Успокаивал он себя тем, что не он начинал эти странности. Индро закусил губу и резво поддался назад. Если Радциг не собирался двигаться, мешкая от чьего-то присутствия, то он точно нет. – Со мной всё будет в порядке, – уверил его пан. Радциг пытался шикнуть на Индржиха, но тем бы лишь привлек внимания стража, поэтому позволял мальчишке свои выкрутасы. Давление на член усилилось, от чего Радциг начал говорить с придыханием. – Как скажете, пан, – кивнул стражник и зашагал обратно, ближе к лагерю. Индро, вскруженный такой дозволенностью, неистово задвигался, пока Радциг не пришел в себя от его наглости. – Паршивец, – напряженно прошипел ему в затылок Радциг, но, вопреки тону, нежно поцеловал оголенную шею. – Ещё скажите, что вам не понравилось, – дерзко прохрипел Индро, похабно постанывая от более жестких толчков. – Выпороть бы тебя, – пригрозил Радциг, но почувствовал, как тот только сильнее сжался под ним от его слов, и подумал, что это он зря сказал. Индро немного присмирел от пережитого страха раскрытия и спокойно подавался темпу пана. Подбородок ныл, отвлекая его от наслаждения, и он подложил под него руки, утягивая пана ближе к себе. Почувствовав склизкую влагу на руке, Индро прошипел от раздражения. Вот ведь, теперь будет нелепый шрам. Он постарался отключиться от ноющего подбородка, сосредотачиваясь на ритме движения Радцига, отдаваясь ощущениям полностью. Удовольствие стало подходить ближе и ближе, искрясь во всем теле. Индро задрожал, кончая, продолжая ощущать трение внутри себя от члена Радцига. На него накатывала сладкая истома, но он лениво двигал бедрами, чтобы дать разрядку пану. Тот вынул член за пару секунд до финала, кончая на землю. Они устало облокотились на бревно, синхронно рвано дыша. Индро, совсем осмелев, кратко поцеловал Радцига, который пытался прийти в себя после оргазма. – Наглец, – проворчал пан, ероша его волосы. – Вы там что-то про порку говорили, – невинно напомнил Индржих. – Ты явно напрашиваешься. Ответом ему был краткий, самоуверенный смешок.