Бессмертие архимага

      – Слушать меня внимательно, – прошелестел Носящий Жёлтую Маску.       Архидемоны остановились, прислушиваясь. Шаб-Ниггурат разрушал какой-то крупный город в Зимбабве, где ещё пытались сопротивляться. Лаларту и Лалассу наперегонки ели антилоп в замбийском заповеднике. Хастур с На-Хагом просто сидели где-то на травке, смотрели, блаженно щурясь, на солнце и обсуждали старые времена. Гелал с недовольным видом создавал облачность – его, как вампира, подрядили именно на это. Пазузу, весело гыгыкая, жрал людей.       Все при деле были, в общем.       А Носящий Жёлтую Маску находился сейчас всё в том же дворце заирского диктатора и говорил со всеми ними. Обеспечивал конференц-связь.       – В ближашие три дня наша армия столкнётся с армией землян. Через два вы все должны быть в этом регионе пустыни Сахара, – он показал, в каком именно. – Это понятно?       Лаларту сыто рыгнул и ответил за всех:       – Понятно.       – Теперь ваши цели, – сказал Носящий Жёлтую Маску и никто не перебил его, ибо он говорил от имени Йог-Сотхотха. – В первую очередь необходимо уничтожить плонетские супердредноуты, гигантские летающие треугольники. Они могут доставить нам больше всего хлопот. Кроме того, вы будете работать как минимум в парах, иначе вас уничтожат поодиночке.       В ответ ему донеслось несколько ответов в том духе, что, мол, они не кто-то там, а архидемоны. Кто их уничтожит?       – Смертный маг Креол поймал и заточил в Поглотитель Лилит, – бесстрастно ответил Верховный Жрец. – Теперь он владеет Дланью Мардука и может убить любого из вас. Может быть, даже двоих или троих сразу. Но со многими ему не справиться.       – Слышь, братишка, – лениво спросил Лалассу, ковыряясь ногтем в зубах, – ты знаешь, что такое Длань Мардука?       – Вот ты дуралей, – покровительственно отвечал Лаларту. – Это такая штука, которой можно тебя здорово нахерачить.       – Слышь, утырки! – рявкнул На-Хаг. – Если вы щас не заткнётесь, я вам обоим головы отвинчу! Понародили имбецилов!       – Успокоились? – холодно спросил Носящий Жёлтую Маску. – Тогда продолжаю. Для противостояния Длани Мардука мною вместе с Йог-Сотхотхом был разработан следующий приём...       Он изложил суть трюка, и архидемоны довольно бурно выразили своё возмущение. Приём никому не понравился.       – Я понимаю, – не без иронии ответил Носящий Жёлтую Маску, – но иначе не выйдет. Если вы окажетесь в опасности, вы знаете, что должны делать. Итак, теперь о ваших целях.       ...Пока он раздавал указания, другие во дворце тоже без дела не сидели. Волдеморт по зеркалам отдавал приказы своим Пожирателям, а Трой напряжённо что-то обсуждал с самим диктатором.       – Как это – на полтора месяца? Планировалось же минимум на три?       – А ваши демоны сколько стад сожрали? – отвечал диктатор. – Так никакого сельского хозяйства не хватит. Полтора месяца – это ещё хорошо.       Трой выругался по-шумерски. Проблему снабжения легко было свалить на разбуянившихся демонов, но он прекрасно знал, что там и без демонов дела обстояли не ахти. Дело было даже не в том, что диктатор служил не за совесть, а за страх, а в том, что не умел он государством управлять. Умел бы, не пригласил демонов.       Ну а теперь вот мучайся. Прибить его пока нельзя... да и вообще нежелательно прибивать. Формально он по-прежнему глава государства, которому и помогает вся эта армия.       – А дороги почему до сих пор не восстановлены? Скажи, как мы воевать будем с такими тылами?       – Сезон дождей, – недоумённо пожал плечами тот. – Какие тут дороги?       Сезон дождей... у Троя заскрипели зубы. Дожди-то и правда шли, особенно с этой облачностью, но... у него же было столько времени! Магия! Миллионы абсолютно послушных работников! И вот теперь, когда война уже началась, выясняется, что дорожная сеть совершенно не способна справляться с такой нагрузкой.       – Слушай, ты!..       – Слушай ты, маг, – диктатор, уставший терпеть это, тыкнул в него тростью. – Почему я должен заботиться о каких-то дорогах? Вам эта война нужна больше, чем мне, вы её и ведите. Это вы должны были решить мои проблемы, а не я ваши.       – Мы решили, – подчёркнуто вежливым голосом кивнул Трой. – Теперь ваша очередь.       – И что ты от меня сейчас хочешь, маг? Раньше надо было думать. Вы уже начали войну.       Кипящий от злости Трой не нашёлся, что на это ответить, и разозлился ещё больше. Возражение было резонным: о таких вещах стоило позаботиться заранее, но...       Но он же не думал, что этот идиот решит переться с таким войском вперёд, а Верховный Жрец его поддержит! Трой считал и решительно настаивал, что им нет нужды куда-то идти через Сахару – лучше было укрепиться здесь, на границе, и ждать, когда армия людей сама придёт к ним. Волдеморт возражал, говоря, что в таком случае люди могут так и не напасть. Им тоже пересекать Сахару невыгодно.       Трой напирал на вопросы снабжения – как обеспечивать едой и водой десятки миллионов куклусов? Это неимоверно сложно, это потребует огромного количества машин, бензина... всего прочего! Переложить всё на демоническую магию здесь просто не получится! Волдеморт отвечал на это в том духе, что если одна половина армии съест другую, то сил всё равно останется более чем достаточно.       В итоге Носящий Жёлтую Маску принял сторону Марволо, и спор на этом кончился. Основания у него, впрочем, были: те же Нъярлатхотеп с Абхотом вполне могли обеспечить снабжение для всех; вопрос с транспортом и логистикой при достаточной нужде тоже решался. Йог-Сотхотх был богом пространства, в конце концов.       Кроме куклусов имелась ещё и нежить. Нежить, поднятая из мёртвых куклусов и просто из мертвецов – среди Пожирателей Смерти были некроманты. Зомби и упырей было относительно немного, но с тех пор, как их взял на себя Дурсон, мёртвое войско могло подрасти в количестве.       Остальные Эмблемы тоже без дела не сидели. Сефон, Партас и Гамор помогали эг-мумиям с защитой и маскировкой. Сефон был хорош в управлении погодой, Партас – в защитных экранах, Гамор – в иллюзиях. Всем им было чем заняться.       Кроме того на Землю пришёл Дагон и сейчас плескался где-то в Индийском океане. Он непосредственно не руководил куклусами, но с его приходом ими... стало как будто проще управлять. Добавилось как будто некое улучшение, бонус к интеллекту.       Дагон... благодаря ему сломался руандийский зиккурат. Он пропустил Хастура, Нъярлатхотепа, Пазузу... а на Дагоне сломался. Планировалось, что он простоит подольше, но то ли Жрец в своих расчётах ошибся, то ли строители чересчур сэкономили на материалах. Фактор воровства учитывался в погрешностях, однако жадность человеческую переоценить трудно.       Оба заирских и зимбабвийский зиккураты вышли из строя ещё раньше, и осталось только три портала, причём один – центральноафриканский – тоже был близок к разрушению. Но этого было вполне достаточно.       – Ты всё ещё беспокоишься? – повернулся к нему Волдеморт, закончив говорить с Пожирателями. – Не стоит. Мы не можем проиграть – нас слишком много. На нашей стороне одиннадцать архидемонов и Тёмный бог. Ты же не думаешь, что твой дядя сможет справиться со всеми ними?       – Нет, – согласился Трой. – Не думаю.       И всё-таки ему было неспокойно. Он не верил в лёгкую победу и знал, что Волдеморт, несмотря на его слова, тоже не верит. По крайней мере они оба допускали вероятность того, что в какой-то момент всё может резко пойти не так.       ...Солнце здесь уже закатилось за горизонт, и со стороны могло бы показаться, что она дремлет. Глубокое кресло, автоматически подстраивающееся под сидящего, тому вполне способствовало.       Но Иоланта Линарес не спала. Закрыв глаза, она осматривала мысленным взором далёкую линию горизонта и видела там неисчислимую армию. Армия шагала по земле миллионами ног, парила в воздухе мириадами крыл, катила по песку тысячами колёс и гусениц, мчалась по астральным тропам многими сотнями лап.       Здесь пустыня. Вокруг ни рек, ни гор, ни вообще каких-то заметных неровностей ландшафта, кроме бесконечных барханов. Именно здесь, в чистом поле, в самой середине нигде, суждено столкнуться лоб в лоб двум чудовищным армадам.       Здесь находилась политическая граница Чада и Судана. Отношения между этими двумя странами были напряжёнными, и в приграничных регионах было неспокойно. Но жизнь в этом регионе теплится лишь на самом юге да вблизи водных артерий. А прямо тут, на сотни километров в любую сторону, была пустыня.       Однако даже и без пустыни разницы не было бы никакой. Ни бедный Чад, ни раздираемый гражданскими конфликтами Судан не принимали в этой войне никакого участия. В деревнях люди тут жили как тысячи лет назад, на сельском хозяйстве и животноводстве.       ...Иоланта шевельнула пальцем, сменяя изображение на тактическом столе. Генералы тут же начали отдавать приказы: остановившаяся армия перегруппировывалась. Вперёд выплывали «Холмы»: группируясь по несколько, эти комбайны-дезинтеграторы вставали перед армией редкой цепью. Между этими «опорными точками» располагались танки, шагоходы и тяжёлые бронепехотинцы. Ну а дальше была уже пехота. Скоростные иглоходы, лёгкие гравистрелки, авиапехотинцы... начинавшие уже взмывать в воздух.       А за ними, в арьергарде войска, поднимала стволы и направляющие дальнобойная артиллерия.       До столкновения оставалось не более часа.       В боевом информационном центре – БИЦе – висело напряжённое молчание. Люди здесь сделали всё, что от них зависело, и сейчас оставалось только ждать. Минуты тянулись невыносимо долго. Генералы смотрели друг на друга, смотрели, тщательно скрывая беспокойство, на трёхмерную карту, где вражеские силы отображались уже в подробностях, но взгляды их вновь и вновь возвращались к хрупкой девушке, сидевшей во главе тактического стола. С прикрытыми глазами та выглядела совершенно спокойной.       Китайский генерал-полковник приподнялся.       – Я думаю, пора начать?.. – спросил он как бы у всех, но больше всего именно у неё.       И, выждав ещё несколько невыносимо долгих секунд, она ответила:       – Да. Пора.       ...Сенсоры были нажаты, геноключ операторов – подтверждён, и сигналы неслись по проводам. Поднялись задвижки, едва слышно зашумели насосы и тысячи кубометров сжатой смеси выплеснулись под давлением в камеры зажигания. Подача напряжения на электрозапалы...       На волю вырвался, превращая ночь в день, океан пламени, и небо окрасилось в оранжевый! Обзорные мониторы, казалось, погасли – настолько резко уменьшилась на них яркость. Работали все плазмометатели, загоризонтные и ближнего радиуса.       Ультимативное оружие Плонета вело огонь по площадям. На бесконечную армию демонов обрушился бесконечный плазменный шквал! Пять исполинских боевых машин могли за считаные минуты превратить в пустыни мегалополисы и острова!       А пустыни – в выжженный пепел.       А на авангард демонической армии хватило бы нескольких десятков секунд. Хватило бы.       Вот только... нет. Не хватило. В небе, посреди багрового океана, были два гигантских завихрения. Две точки притяжения, что стягивали плазму к себе, где она безвредно догорала, превращаясь в холодный газ и излучение.       Духи Пространств были противовоздушной обороной полчища куклусов. Они не могли стянуть или отклонить всё, но они были не одни.       Эг-мумии вздымали руки к небу, сотворяя маленькие магические защиты. Партас распахнул целую вереницу зонтиков. Незримая воля Дагона повисла над пустыней, гася раскалённую плазму; вдали от моря, в пустыне, Дагон мог немного, но его влияние было заметно.       Куклусы всё равно горели и испарялись тысячами, десятками тысяч. Все усилия демонов не могли нивелировать колоссальную огневую мощь пяти супердредноутов.       Но это было ничтожно мало по сравнению с тем, что могло бы быть.       – Открыть огонь по квадратам с двенадцать-пятнадцать по двенадцать-восемнадцать, с четырнадцать-десять по четырнадцать-семнадцать, шестнадцать-три, шестнадцать...       – Орудия на максимальную дальность! Беглым огнём вглубь фронта, быстро!..       Иоланта, двигая глазами, выводя новые изображения на тактическом столе, молча отдавала приказы, перечисляла наиболее уязвимые точки, и несколько генералов, сосредоточившись, устремили взгляд в никуда и быстро заговорили, связываясь с подчинёнными им подразделениями. Остальные продолжали напряжённо ожидать: их рода войск пока что бездействовали.       На затемнённых обзорных мониторах мелькнули первые огненные хвосты.       ...По плонетским меркам это оружие было устаревшим. Вообще все металлические снаряды по плонетским меркам были в известной мере устаревшими: силовые щиты могли прекрасно остановить что пулю, что ракету.       Но по современным меркам вся эта война была устаревшей. Войны не должны так вестись – стена на стену, одна грубая сила против другой. Это даже не Первая мировая, это что-то ещё более древнее, времён конных атак и примитивных мушкетов.       Но что ж. Магия смешивает карты; к тому же противником были не люди, и привычные мерки тут были неприменимы. Духи Пространств, эг-мумии и Эмблемы могли защитить куклусов от дальнобойных атак, могли нейтрализовать дезинтегрирующие импульсы «Холмов», плазменную бомбардировку, выстрелы лазерных стационаров.       Однако они не могли сделать всё сразу.       С одной стороны, надо было прикрыть авангард армии от дезинтеграторов и плазмы, иначе армию, какой большой бы она ни была, быстро развеют на атомы. С другой стороны, нельзя позабыть и о тылах, и о всём остальном – если на армию уронят атомную ракету, тоже будет очень плохо. Силы размазывались, и экраны где отсутствовали, а где были непрочны – то, что защищает от плазмы, не обязательно должно остановить твёрдое тело.       А кроме того, супердредноуты были в поднебесье. Они парили высоко и изрыгали пламя с двухкилометровой высоты. Большая часть экранов тоже была высоко над армией.       Слишком высоко, чтобы остановить ракеты.       У горизонта грохнуло! Вздыбились далёкие султаны разрывов. А с направляющих срывались всё новые и новые снаряды, многие тысячи снарядов! Немецкие LARS'ы, бразильские «Астросы», китайские Тип 89 и «Стражи», израильские LAR'ы, американские лаунчеры и, конечно, русские «Грады», «Ураганы» и «Смерчи» вели непрерывный огонь. Местность была ровной, об ударе с воздуха или контрбатарейной стрельбе не стоило пока и думать – идеальные условия!       И пусть оружие было устаревшим, но оно било в цель, прямо в середину чудовищной армии куклусов! Неуправляемые ракеты перегружали защитную магию: некоторые из них взрывались прямо в воздухе, какие-то пробовали отклонить... но мало, слишком мало! Слишком удачно было выбрано время и место.       А следом заговорила крупнокалиберная ствольная артиллерия. Самоходные пушки и миномёты были не так хороши, они предназначались для других задач, но всё же какую-то лепту вносили. Нескончаемый грохот бил по ушам, и целые квадратные километры пустыни превращались в месиво, где песок мешался с человеческой плотью.       Один военачальник когда-то сказал, что при двухстах орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают. Здесь концентрация орудий была больше, много больше; это был последний бой, лебединая песня порохового оружия двадцатого века, и машины, когда-то современнейшие, а сейчас обречённые на утилизацию, в последний раз расчерчивали багровые небеса множеством пламенных стрел! Сотни, тысячи установок одновременно вели огонь по всему фронту – и во тьме расцветали взрывы. Множество взрывов.       Парадокс, но древние артустановки здесь и сейчас оказались эффективнее чудовищных супердредноутов. Магия Иоланты Линарес подсказала, куда следует целить, и выбор правильного момента сделал всё остальное.       Но потом...       Обстрел длился целых три или четыре минуты. Пока над полчищем куклусов не поднялось что-то огромное и слегка выпуклое, неправильной формы. Не купол, а нечто вроде... гигантской грибной шляпки. Попадания ракет колыхали её, кое-где разрывали – но та тут же затягивалась обратно.       Наблюдатели нахмурились. Генералы в БИЦе, получавшие изображение с микроскопических шпионских дронов, нахмурились ещё больше. Судя по излучаемому теплу и общему поведению, эта штука площадью в несколько квадратных миль была живой.       – Это Абхот, – неслышно сказала Иоланта, но все почему-то прекрасно её поняли. – Перенести огонь на следующие цели.       Да, то был Абхот, вылезший из-под земли и поднявшийся над куклусами на мириадах тоненьких ножек. И пробить его было не так-то просто: не атомные же снаряды использовать. Эг-мумии вполне могли их отправить обратно. Может быть, и не отправят, если не сумеют отличить... а если сумеют?       Артустановки возобновили огонь уже по другим координатам – но теперь он уже не давал такого эффекта. Теперь большая часть снарядов, наоборот, до цели не долетала – они сталкивались в воздухе, детонировали раньше времени, просто исчезали в магических вспышках. Демоны-колдуны тоже перегруппировались, приготовились к отражению удара.       Однако прекращать огонь никто и не думал. Если он и не наносит урона, то по крайней мере отвлекает врага, не даёт ему заняться чем-то более опасным.       Иоланта Линарес вновь проникла мыслью в будущее и сконцентрировалась. Сейчас она управляла объединённым воинством Земли, и от неё зависела судьба миллионов человек, но Иоланта не слишком о том переживала.       Она вообще никогда не переживала, а просто делала то, что стоило сейчас сделать.       Доктор Олби, наблюдая через многочисленные внешние камеры, слегка нервно дёргал себя за бороду. Дела пока шли неплохо, но он всё равно нервничал. Он был одним из немногих, кто знал настоящий план кампании, знал, что победить здесь и сейчас они не смогут.       Артиллерийский обстрел был поистине чудовищен: любую другую армию он бы уничтожил. Но здесь... каков, интересно, масштаб жертв? Сотни тысяч? Миллион? Полтора, может быть?       Для демонов – несущественные потери.       Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Олби ещё раз пробежался по механизмам супердредноута, проверил их работу. «Вашингтон» был его детищем, многое тут улучшал лично он, и он отвечал за работу всех техномагических узлов.       Главный американский техномаг был главным инженером на главной из американских боевых машин. Во всегдашнем своём красном сюртуке и коричневом бархатном жилете, он лежал, развалясь, в глубоком кресле, но его разум, как и у Иоланты, был везде и всюду. Его мысли ощупывали всё, где был металл, бронепласт и электричество, его мозг глядел на мир тысячами камер, микрофонов и радарных антенн, установленных снаружи и внутри супердредноута. К нему шёл сигнал с миниатюрных летающих киберов, позволяя глядеть на десятки километров вдаль.       Здесь, в этом средоточии технологий, Доктор Олби был всеведущ.       Но не всемогущ. Совсем-совсем не всемогущ. Он участвовал прежде в войнах – и ещё во Вторую мировую, и во Вьетнаме были эпизоды, – но в непосредственно боевых действиях участия почти не принимал. Всегда был техником, волшебником поддержки.       А в бою он мог мало что. У него были кое-какие средства самозащиты, и в своё время иным волшебникам пришлось в этом убедиться... но на войне этого решительно мало. Сидеть ему на этом самом кресле до тех пор, пока самое лучшее оружие не будет наконец-то готово. До тех пор, пока...       Внизу бумкнуло, и он отвлёкся от своих мыслей. «Холмы» наконец принялись за работу.       Полчища сталкивались. Впереди войска куклусов тяжело бежали адские духи. Тёмно-оранжевые великаны ростом под тридцать метров были на передней линии атаки, и цель у всех них была одна.       Они не тратили время на огненные метеоры: броню «Холмов» такими штуками не взломать. Но если добежать и как следует ударить кулачищами, то...       Но гигантские комбайны-дезинтеграторы били в ответ. Объединённые в тактическую сеть, они сосредотачивали несколько синтезаторов на одной цели и оглушающе бумкали. Адские духи буквально взрывались изнутри, падали наземь тягучей чёрной массой. Они гибли один за другим – а их и было-то всего десятков пять.       Однако иные успевали добежать. На дистанции клинча дезинтеграторы были бесполезны, и демоны разрушения, лишь немного уступающие «Холмам» в росте, с наслаждением проминали своими ударами прочнейший бронепласт. «Холмы» были бронированы чрезвычайно надёжно, уступая лишь супердредноутам, да и то не всем и не везде.       И всё же она не выдерживала натиск демонов из Господ. Проделав достаточно большую дыру, адские духи заливали нутро «Холмов» пламенем, плавя механизмы и сжигая заживо людей.       Вверху роились демоны помельче. Ш’альзе и ш’рахи, утукку-истребители и утукку-бомбардировщики, сражались с гравилётами и авиапехотой. Одни они не были бы проблемой, но кроме них небо заполоняли Птицы Лэнга, неимоверно размножившиеся на Земле. Плазма жгла их, лазеры резали на части, но их словно бы совсем не уменьшалось.       Корпус едва заметно задрожал: «Вашингтон», погасив плазмометатели главного калибра, тоже открыл беглый огонь. Супердредноутам были не страшны мелкие летучие твари. Паря высоко над линией фронта, они включили дезинтеграторы, разом очищая огромные участки неба, и накрыли демонов дождём толстых лазерных импульсов!       Но от земли поднялся чёрный туман, во много слоёв застлавший всё, а Абхот и Нъярлатхотеп встали над куклусами живыми куполами. Лазерные пучки и плазменные шары в чёрной мгле таяли, рассеивались, дезинтегрирующее излучение вязло. Кое-где на мгновения удавалось пересилить, сделать дыру... но туман был слишком плотен.       Это защитное заклятие Доктора Олби заинтересовало необычайно, и он даже послал поближе несколько дронов. Он очень хорошо успел изучить плонетские технологии, разобрался в устройстве дезинтеграторов... и мог с уверенностью сказать, что любые современные Щитовые чары против них были бы бесполезны.       Дезинтегратор, какой бы он ни был (впрочем, носимых вариантов этого оружия не существовало), при атаке не уничтожает лучом всё впереди себя. Его выстрел создаёт мощную вспышку специфического электромагнитного излучения. Излучение мгновенно распространяется во все стороны и разрывает в определённом радиусе все молекулярные связи.       А затем возникает звук.       Но этот туман... это не экран, не магический щит как таковой. Это больше похоже на какое-то противодействующее поле... которое полезно только для защиты каких-то больших объектов. Да, очень интересная концепция...       Время от времени то один, то другой супердредноут шарахал главным калибром, сметая туман и отчасти куклусов. Это удерживало в воздухе Духов Пространств, заставляло демонов поддерживать защиту. Увы, запасы сжатой смеси ограничены, а главный калибр чрезвычайно прожорлив.       Используй сейчас всё, что есть – и в нужный момент окажешься в пролёте.       И, конечно, это демонское колдовство не защищало от твёрдых предметов. Артобстрел продолжался: куклусы подошли очень близко, но их было очень много. Тылы были едва прикрыты – снаряды летели в белый свет как в копеечку, иногда попадали, иногда не попадали, иногда взрывались в воздухе. Любой попавший снаряд – минус сколько-то куклусов. А любой отклонённый стоит противнику сколько-то сил, истощает его. Демонические маги выносливее человеческих, но не беспредельно. Совсем не беспредельно.       Впрочем, при таком количестве куклусов их вряд ли это заботило.       Куклусы были вооружены кто чем. Заир активно скупал в последние годы всё самое современное и в одночасье устаревшее земное оружие, но на армию в двадцать миллионов не хватит никакого современного оружия.       Однако и с вилами никого не было.       «Более пятиста пятидесяти миллионов единиц огнестрельного оружия находятся в мировом обороте. На двенадцать человек приходится один ствол. Вопрос только в том, как вооружить остальные одиннадцать.» Очень большая доля из этих сотен миллионов и без того была в Африке, вечной сумеречной зоне. Качество их оставляло желать лучшего, как и умение стрелять из них... но они были, эти автоматы и винтовки.       Не то что индивидуальная силовая броня не останавливала пули. Останавливала, но лишь до определённых пределов. Силовую броню можно перегрузить или проломить.       С обеих сторон гремели выстрелы танков и противотанковых орудий. По всей линии фронта зажглись огни: плазмопушки били прямой наводкой, расстреливая надвигающиеся машины. Заработали РСЗО – ближнего действия, единственные, что могли стрелять на дистанцию в километр.       Русские огнемётные системы.       «Буратины» со свистом выплёвывали одну ракету за другой, и где-то там, за линией столкновения, в рядах пеших куклусов расцвели взрывы термобарических зарядов. В сравнении с реками плазмы, что извергали супердредноуты, это была что свечка рядом с зенитным прожектором, но этот удар всё же достиг цели.       Что было дальше, Доктор Олби не видел, ибо его вдруг прошиб холодный пот.       Крыша «Вашингтона» содрогнулась: на неё ступили два архидемона.       На обзорной палубе «Алкуса Рейко» стоял Гарри Поттер, держа в левую руке метлу, а в правой – палочку. Он стоял и вглядывался в адскую панораму, с потоками огня и гигантскими пожарами внизу.       Он ждал.       – Надо их выманить, – недовольно сказали сзади. – Ты почему здесь стоишь?       Гарри закатил глаза.       – Я что сделать должен? – спросил он. – И... а вы что здесь делаете?       Креол, конечно, не ответил, ожесточённо набирая что-то на эль-планшетке. Его тут тоже не должно было быть, но нет, аппарировал зачем-то. Или, вернее, портировался – аппарировать Креол не умел.       Сам же Гарри не спешил лезть в небо, напичканное смертью. Ни одной из приоритетных целей в зоне досягаемости не было, что значило, что они пока не были его проблемой.       А выманить... как выманить? Креол пусть выманивает, это его цель и его задача.       – Ага, – довольно сказал маг. – Засекли. Отлично. Ну, включаем музыку.       – Какую музыку? – не понял Гарри, и Креол уже шагнувший к портальному кругу, обернулся.       – Рок, конечно. Сегодня ночью в этих небесах будет греметь «Мардук»!       Он исчез, и из динамиков супердредноута (направленных, по счастью, иначе Гарри оглох бы на месте), перекрывая шум битвы, ударили жёсткие ритмы.

Enemy from the gate, Smoke covered our state. Sunrise is coming, The New World War is coming!

      Эль-планшетка самого Гарри задёргалась: тактическая сеть наконец уловила одну из приоритетных целей. Гарри до сих пор не научился ей нормально пользоваться, но на сообщении мелькал красный восклицательный знак, и трёхмерная карта подсвечивала красным же определённый участок.       Гарри Поттер выдохнул и прыгнул на метлу, на всякий случай очаровывая себя Заглушающим заклинанием. Попасть под звуковой удар совсем не хотелось.

You spend your life the way you want, But it has end, end called front!

      Он мчался в чёрно-красном небе, и звёзд наверху не было видно из-за пылающего огня. «Молния-2» несла его мимо лазерных импульсов, мимо очередей огнешаров, выпущенных истребителями, мимо пламенных ифритских вихрей. Он огибал летучих утукку и Птиц Лэнга, стремясь к цели, и зачарованная мантия трепетала за его спиной.       Целью был Партас, Десятая Эмблема Йог-Сотхотха. Гигантский гриф размером с самосвал, парящий над схваткой, защищающий демоническое воинство.

And make a choice – capture or fight! To be a slave, to rule your fate! No place for fear, wrath obscures your views; Either glory or death! Either heaven or hell! You, choose!

      С небес гремели ритмичные басы, и воздух почти зримо колебался. Аккорды разносились на несколько километров вокруг, и... играла ли на других супердредноутах та же песня? Отсюда нельзя было сказать.       Он стрелял по Партасу – одно противодемоническое заклинание, другое. Но перед тем, как хотя бы одно успело попать, гриф взмахнул крыльями – и исчез. Гарри крутанул палочкой, пытаясь снова его найти, и гадал, будет ли быстрее его магия или дроны тактической сети.       Партас не хотел сражаться с ним, на то и был расчёт. Гарри знал, что едва ли сумел бы одолеть Эмблему, но задачей Эмблемы была защита войска. Он просто не сможет делать и то и другое сразу.       И нормально аппарировать он тоже не смог.

Soldier and king, worker and mage Will not surrender; will be battle and rage!

      Бьющие в душу метал-риффы «Мардука» здорово отвлекали. Пространство вокруг было буквально заполнено неистовым рёвом музыки, и даже с Заглушающим заклятием слышно всё было прекрасно. Оставалось только надеяться, что демонам ещё хуже.       Партас спрятался за ближайшей стаей Птиц Лэнга, ещё и уменьшился вдобавок. Гарри ударил ещё одним импульсом, на этот раз в виде молнии: Партас увернуться не успел, но ему, кажется, это никак не навредило. Гарри вместе с метлой аппарировал ближе – и Партас вновь исчез.       И вновь недалеко. Не мог он далеко уйти, не мог он издалека поддерживать защитные чары. Они аппарировали друг за другом; Партас стремился подставить его под плазменные залпы, но Гарри не аппарировал наобум; к тому же у него была тактическая сеть. Однако из-за этой осторожности он не мог колдануть чем-нибудь весомым, чем-нибудь, что хотя бы сбило Эмблему с концентрации.       А в небе грохотало:

You spend your life the way you want, But it has end, end called front!

      В какой-то момент – прошло три или семь минут – Партасу это надоело. Он бросил все свои защитные экраны и перестал убегать. Гарри едва успел увернуться от выдохнутого грифом чёрного облака и, дёрнув рукоять, ушёл в крутое пике. Партас, не отставая, нёсся за ним.       «Вашингтон», ближайший из супердредноутов, на котором заметили изменение, включил главный калибр – и с неба рухнула плазма. Гарри аппарировал далеко в сторону и вверх, уходя из-под удара, и Партас аппарировал тоже – вплотную к нему. Когти мелькнули перед глазами!..       И не дотянулись. Амулет на груди дрогнул: невидимая завеса Доспеха Мардука остановила Эмблему!       Амулет был защитным артефактом, продуктом техномагических фабрик Олби. Много усилий потребовалось, чтобы создать шаблон для станка, и Олби с Креолом справились с этим далеко не сразу. Потребовалось несколько месяцев, чтобы разработать методику, и пара лет, чтобы вывести фабрики на новый уровень, но теперь там производили и такие вот амулеты, и Маховики Времени, и другие сложные артефакты.

And make a choice – capture or fight! To be a slave, to rule your fate! No place for fear, wrath obscures your views; Either glory or death! Either heaven or hell! You, choose!

      Светящийся белый олень пырнул Партаса рогами в бок, но тот лишь досадливо отмахнулся крылом. Гарри бил в упор противодемоническими чарами – те действовали, ещё как действовали! – но недостаточно. Партас выдыхал разреженную Тьму и, взмахивая крыльями, метал острейшие перья; Доспех Мардука останавливал всё это, однако он не будет держаться долго.       Гарри мог дать Партасу бой, и победу тот легко бы не получил... но Гарри победить и вовсе не мог. Великий волшебник – это немало, но Эмблема бога – это куда больше. Тут мало будет просто Великого волшебника.       Очередной удар когтями едва не прорвал Доспех, и Гарри еле удержался на метле. Он беспрерывно аппарировал, пытаясь разорвать дистанцию... только разорвать дистанцию не получалось! Партас, взявшийся за него всерьёз, не собирался давать и шанса!       Что ж, значит, нужна помощь.       Гарри, уворачиваясь, успел бросить взгляд на эль-планшетку. Те, кто были ему нужны, кто мог справиться с Эмблемой... можно добраться всего за пару прыжков!       Амулет сильно задрожал, сообщая, что заряда осталось совсем немного. Гарри послал встречь грифу ещё одного Патронуса и аппарировал к летучему ифритскому отряду.

Blood on the head, Your debt is paid. Short life – Is the way to divine!

      ...Супердредноут «Лондон» ударил кинжальным огнём из всех орудий, что могли быть нацелены в эту точку. Дезинтеграторы, плазма, лазеры, магнаторы – словом, всё.       Хастур досадливо поморщился и прикрыл ручищами лицо. Когда-то, век назад, такой сосредоточенный натиск заставил отступить Нъярлатхотепа, почти уничтожил его.       Но он, Хастур Невыразимый, дело другое. Он не может затоплять города своей массой, как Посланец Древних; вообще он, как и большинство архидемонов, не очень хорош в изменении своего облика... но зато тот, что есть, так легко не уничтожишь!       Вот только всё равно как-то неудобно. Да, все эти нескончаемые потоки раскалённого газа не способны его убить, даже сильный ожог оставить не способны... однако он всё равно чувствует жар, и ничего приятного тут нет! Жарко, по шкуре пот течёт, глаза слепят толстые лучи света... ладонями заслонился, так и ладони теперь жгут!       И развоплотить ещё пытаются, и какую-то дрянь синюю швыряют. От этого всего чесалось тело... причём так отвратно чесалось, как будто бы изнутри, и Хастур постоянно ёжился. Ну и что в такой ситуации делать?..       Огромный архидемон взревел... и закашлялся. Поток жидкой плазмы угодил ему точно в рот, обжёг язык. Из глаз потекли слёзы, и от этого Хастур разозлился ещё сильнее.       Но сделать всё равно ничего не мог. Этот металлический треугольник – он большой, и он высоко. Плевком не собьёшь, рукой не достанешь. Стереть из реальности... Хастур не был в этом хорош, но он мог бы попробовать... мог бы, когда б не антидемонические печати, наложенные на машину во множестве.       Вот вырасти бы до небес, сравняться размерами с этой игрушкой смертных... да, тогда бы он её в два счёта сломал. Или нет – машина просто взлетит повыше, и всё. И в любом случае до небес он вырастет едва ли, у него были с этим проблемы с тех самых пор, как... как. Хастур сдавленно зарычал – даже вспоминать об этом не хотелось.       А иначе никак. Хотя если, допустим, сначала вырасти... а затем быстро подпрыгнуть... то, может быть, он рукой и достанет! Уцепится!       – НЕТ, – пророкотал Хастур. Он, Хастур Невыразимый, чемпион Лэнга, который когда-то на равных дрался с Ктулху... и прыгать?! Он великий и ужасный архидемон, который должен топтать людишек ногами, а не прыгать! Да Козёл ему такое до конца жизни припоминать будет!       Зачесалось вдвойне сильнее: похоже, эти людишки там как-то усилили свои орудия. Хастур тоскливо завыл.       Он был неуязвим для орудий супердредноута, однако и сам ничего не мог сделать гигантской машине, разящей его с полуторакилометровой высоты. Это был паритет.       Как же его нарушить?..       Лод Гвэйдеон взмахнул копьём-лэнсом – и десятки проклятых куклусов упали, корчась, наземь. Взмахнул ещё раз – и ещё столько же упало. Целую площадь очистил паладин в одиночку, и немаленькую.       Конь скакал прямо вперёд, огибая железные машины и глубокие воронки. Но броня не могла защитить тварей от Света Пречистой Девы, и огнестрельники не могли пробить доспех Серебряного Рыцаря. На поле боя паладины крушили демоническое воинство, делая больше, чем другие рода войск.       Спецназовцы, заточенные под истребление нечисти. Профессиональные демоноборцы. В общей свалке они были лучшими, и им не надо было беспокоиться о побочном ущербе. Световые клинки не ранили людей.       Через бархан перевалил танк, взрывая гусеницами песок. Это была новенькая «Меркава» с модульной бронёй и мощной системой управления огнём. Израиль начал продавать их в Африку, едва освоив производство гексаподов. Им, как и всем, требовались деньги для модернизации.       Плонетские танки превосходили современные земные настолько же, насколько те – танки Второй мировой. Лучше на несколько поколений, но не непреодолимо. «Меркава» не выдержала бы больше пары выстрелов из светосферы... но гексапод тоже несложно вывести из строя, движитель ведь остаётся уязвим.       Лод Гвэйдеон, конечно, ничего этого не знал. Он знал только, что башня с огнестрельником разворачивается в его сторону, и он, призвав Пречистую Деву, на ходу спрыгнул с коня, отбрасывая копьё, выхватывая меч из-за спины и взмахивая им вокруг себя. Он ушёл в сторону, и очередь танкового пулемёта прошила воздух.       Несколько секунд длилось ускорение, вызываемое божественной благодатью. Несколько секунд, но этого хватило, чтобы сократить расстояние в несколько сот метров. Танк был уже в зоне досягаемости шлейфа, ещё один взмах – и куклусы внутри опадут как озимые.       Не умрут сразу. Мертвецы, которые тут тоже были, падали мгновенно, слабейшие из демонов тоже... но у большинства будет хотя бы несколько секунд.       Однако лод Гвэйдеон не добежал. В углу глаза что-то мелькнуло – или ему уже постфактум показалось, что мелькнуло, – и он инстинктивно поднял меч в защитной стойке.       В следующий миг меч едва не выбило у него из рук – столь сильным оказался удар!       Двурогий, высший демон. Страшный противник даже для паладина. Паладины охотились на нечисть – но на этом поле боя Двурогие охотились на паладинов... и других редких бойцов, что могли им противостоять.       Двурогие могли казаться тупыми и на самом деле были тупы как пробки, но драться они умели. Они умели это с рождения, это было вшито в их демонические инстинкты, безусловные рефлексы. Им не нужно было оружие: несокрушимые костяные лезвия на их теле сами по себе были лучшим оружием. Когда-то у них были и мечи, и копья; когда-то, давным-давно, до того как они стали Двурогими, когда они были ещё воинами-сатирами, орденом вроде тех же Серебряных Рыцарей.       Ничего этого лод Гвэйдеон тоже не знал, ему было и не надо. В руках у него был меч, а перед ним был враг, и этого было довольно.       Он парировал и уворачивался. Он уже воззвал к Пречистой Деве раз, и секунды почти истекли. Второй раз подряд воззвать было нельзя; злоупотреблять благословением не следовало... и физически было невозможно.       Другой паладин бы проиграл. У лода Гвэйдеона было преимущество: Белый Меч. Благословенный кереф мог многое, но это был всего лишь сплав, хотя и очень хороший. Он не мог прорезать броневую сталь или бронепласт. Белый Меч мог.       Костяное лезвие откололось, когда клинок столкнулся с ним в третий раз. Двурогий зарычал от боли.       ...И лод Гвэйдеон почувствовал, как прилив сил исчезает. Ещё один удар, и с Двурогим было бы покончено. Лод Гвэйдеон не успел нанести этот удар.       И Двурогий тоже не успел.       Пушка калибром сто двадцать миллиметров выстрелила; в СУО вкралась ошибка, а башню слегка заклинило, и выстрел «Меркавы» слегка отклонился от цели. Бронебойный оперённый подкалиберный снаряд врезался прямо в шею Двурогого.       Бронебойный оперённый подкалиберный снаряд – это метровый вольфрамовый лом с начальной скоростью два километра в секунду. Шея и нижняя половина головы демона превратилась в кровавую взвесь, тело рухнуло прямо на паладина.       Выстрел на миллион. Золотой снаряд невероятной удачи.       Лод Гвэйдеон, справедливо полагая, что это не было просто стечением обстоятельств, молча вознёс хвалу Богине за сохранение жизни и двинулся вперёд. Куклусов по-прежнему оставалось нескончаемо много.       ...Он был прав: совпадение действительно не являлось случайным. Подобные маловероятные стечения обстоятельств происходили здесь и там, с теми и другими. Однако богиня любви к этому не имела никакого отношения.       На пульсе боя держала руку сама Госпожа Удача.       – Жжётся, – задумчиво сказал Пазузу, поднимая одну ногу и прыгая на другой. Бронепласт от этих прыжков начинал потихоньку проминаться. – Ой.       – Ну ты идиот, – пренебрежительно ответил Лалассу и дал тому подсрачник. – Вперёд шагай, тогда не будет жечь!       – Пинается зачем-то, – недоумённо изрёк Пазузу. – Ты зачем пинаешься, Лалассу?       – Потому что я главный! – осклабился тот. – Ты тупой. Я умный. Поэтому я тут главный. А раз я главный, я тебя пинаю. Всё понятно?       Лалассу был очень доволен, что Жрец поставил его в пару именно с Пазузу. Сначала он с братом хотел, но братом-то хер покомандуешь. Брат старший, сам пенделей отвесить горазд.       А тут – Пазузу. Этого дебила пинать одно удовольствие... главное, не переборщить.       – Понятно, – кивнул Пазузу, сосредоточенно пуча глаза. – Ты тупой. Я умный. Поэтому я главный. А раз я главный...       От ответного пинка Лалассу увернулся и заорал возмущённым хриплым голосом:       – Ты чё, совсем идиот? Меня главным поставили, я!..       Закончить ему не дали. Что-то свистнуло, отсекая одно крыло, и Лалассу развернулся.       Там стояло человек двадцать. Волшебники, конечно. Выглядели они все по-разному: всех возрастов и цветов кожи; иные с волшебными палочками, другие без; иные носили мантии, другие – магловские костюмы или туники.       Тот, что стоял впереди всех, был чернокож и лыс, с золотой серьгой в ухе, и держал в руке палочку, сделанную из дуба. Именно он выпустил заклинание, лишившее архидемона крыла.       – О, а вы кто? – удивился Пазузу.       Лалассу вопросов задавать не стал. Он прыгнул – с места и мгновенно.       Если человека и хигйджайя разделяет не более девяти с половиной метров, хигйджайя может убить человека меньше чем за полсекунды. Если этот хигйджайя ещё и архидемон, полсекунды сокращаются до полумига.       Но страшные всережущие когти не дотянулись каких-то пару дюймов. Удар был нанесён... но он пришёлся в пустоту. Маги вскинули руки, зашептали слова – коллективными усилиями демонологи вполне способны были сдержать архидемона.       Лалассу ударил снова. И снова. На лицах демонологов выступил пот, но они держались.       – Ещё идут, – задумчиво сказал за спиной Пазузу. Лалассу обернулся всем телом – и точно, на крышу аппарировали ещё человек двадцать или тридцать волшебников.       – Идиот!.. – раздражённо выдохнул он. – Чего ждёшь?! Убей их!..       – А, – глубокомысленно согласился Пазузу. – Щас убьём.       И выставил лапищу в сторону вновь прибывших. Мгновение ничего не происходило, а потом...       Четверо согнулись, выхаркивая свои лёгкие. Трое упали, хватаясь за животы – их пробил приступ неконтролируемого поноса. У двух по всему телу вспухли огромные нарывы и кожа покрылась глубокими язвами. Ещё двое схватились за горло, раздирая воротники – оно вспухло так, что перекрыло воздух.       Лалассу не умеет ничего, только убивать и крушить. Пазузу тоже это может, однако его называют Болезнетворным не просто так. Он повелевает хворями и насылает эпидемии. Он – разносчик мириад вирусов; немногие архидемоны заботятся о гигиене, но только Пазузу использует живущих на нём микроорганизмов как оружие. Ему ничего не стоит размножить и мутировать бактерий, тысячекрат ускорить ход протекания болезни. И теперь он сделал с демонологами именно это.       Однако же не со всеми. Все эти штучки – это тоже демоническая сила, а чары демонологов как раз и направлены против неё. Многие почувствовали какое-то недомогание, у некоторых на коже высыпали нездорового цвета пятна... но большая часть волшебников осталась стоять.       – А чего это вы не дохнете? – недовольно сказал архидемон. – Сейчас я вас съем.       Демонологов на «Вашингтоне» было почти пятьдесят человек, и с одним архидемоном уровня Лалассу они бы, пожалуй, справились. Но с двумя...       От двух они могли лишь защищаться. Пазузу врезался всем телом в радужный барьер и раздражённо заскрёб лапами. Человечки окружили себя мощным коллективным заклинанием, и добраться до них не получалось.       Пока не получалось. Барьер был прочен, но недостаточно прочен. Он поднапрягся, и...       – Пазузу!! – рявкнул сзади Лалассу. – Ты с ними разберись, а я сделаю всё остальное!       И, оставив в покое демонологов, архидемон-хигйджайя взмахнул когтями вокруг себя, пробуриваясь сквозь бронепласт палубы. Вниз упал ровный кружок... и Лалассу упал вместе с ним.       – Так, куда дальше? – спросил он сам у себя, тупо оглядывая ровные серые стены. – Слышь, Жрец, чё там сделать надо было?       – Центр управления впереди и снизу, – раздался в его голове бесплотный голос. Носящий Жёлтую Маску осуществлял общее командование и глядел сейчас глазами каждого архидемона. – Ступай живо, пока ещё кто-нибудь не сунулся.       Лалассу только презрительно хмыкнул. Кто сунется? Все сильные маги заняты другими архидемонами, демонологов тут тоже что-то не видать... а те, что были, остались с Пазузу разбираться.       Ну авось этот дебил не помрёт, всё-таки тоже архидемон. А помрёт – туда ему, дебилу, и дорога. Лалассу больше достанется.       Он пробуравился сквозь переборки, и слои бронепласта рушились от пинков архидемона. Было довольно неприятно от антидемонических заклинаний – они тут были буквально повсюду, висели в воздухе противной паутиной, – но совсем не настолько, чтобы возникли какие-то реальные проблемы.       – А где люди-то? – удивился Лалассу, вышибив очередную раздвижную дверь. – Попрятались все, что ли?       Он посмотрел вокруг. Как и любой архидемон, он мог бы увидеть человеческую ауру сквозь километр свинца... но здесь, среди обилия противодействующих чар, идти приходилось как в тумане.       – Туда, туда, туда или туда... – Лалассу указал всеми шестью руками в разные стороны. – Ладно, пойду туда.       И, проделав новую дыру, он очутился на свежем воздухе. Под ногами снова была обзорная палуба.       – Это я где? – удивлённо открыл пасть Лалассу и махнул крылами пару раз, поднимаясь повыше. По другую сторону надстройки супердредноута Пазузу продолжал драться с демонологами. – Слышь, Жрец, ты маршрут мне не мог провести нормальный?!       – Дебилы, Гетера, – Лалассу прям почувствовал, как Верховный Жрец прикладывает ладонь к своей маске. – Какие же дебилы меня окружают. С кем работать приходится... Я тебе сказал – вперёд и вниз! Вниз!! А ты куда попёрся?!       – А, точно, – ничуть не смутился Лалассу. – Я забыл, наверное.       И тут сзади полыхнуло сиянием.       Курильщики парили в поднебесье, выдыхая бесчисленные гектолитры чёрно-зелёного тумана. Мрак Безумия скрывал свет месяца и сияние звёзд, заволакивал небо над армией людей.       Но среди него мчались багровые огоньки, обвивая Курильщиков пламенными путами, сжигая дым жарчайшим огнём! Правое Крыло Огня сражалось с гигантскими демоническими драконами, опаснейшими из летучих демонов Лэнга.       И всё же тот пламень, что находился по правую руку от них, заставлял держаться поодаль даже ифритов. Там На-Хаг, обратившийся чудовищным огненным штормом, врезался в супердредноут.       «Москва» имела в длину полных два километра и весила под семьсот тысяч тонн. Обратившийся На-Хаг был метров тридцать высотой; огромен по сравнению с человеком, но по сравнению с величайшей из человеческих машин – маленькая козявка.       Столкновение с ним не должно было остаться замеченным. Слишком велика разница.       Но от удара содрогнулся весь супердредноут! Носовая броня его оплавилась и большими тягучими каплями стекала вниз.       Вспыхнули жерла тяжёлых дезинтеграторов! Громогласно бумкнуло – раз, другой!.. Выстрелы разносили На-Хага на молекулы, разносили вновь и вновь... но тот мгновенно собирался снова. Огненный ураган как будто дрожал, размывался... и оставался на своём месте.       Разогнавшись, На-Хаг собрался врезаться вновь, но тут что-то хлопнуло. В окружающем шуме звук бы остался незамеченным для любого другого, но не архидемона.       На крыше, самой верхней точке супердредноута, возникли трое волшебников. На-Хаг прекрасно видел их ауры. Старая женщина, чернокожий маргул и... тот, о ком его предупреждали.       Тот, о ком их всех предупреждали. Бывший Верховный Маг Шумера, сумевший скрыться от демонов Лэнга и нашедший против них оружие. На-Хаг прекрасно знал, что такое Длань Мардука – видел своими глазами! – и прекрасно понимал, что один он с этим магом не справится. Тем более со всей троицей.       И Верховный Жрец тоже прекрасно понимал это.       Рядом послышался свист. Гелал, изящно сложив крылья, опустился на его уровень.       – Думаешь, вдвоём справимся? – скучным тоном спросил он. – Я бы подождал.       На-Хаг, перекинувшийся в свой привычный облик, хмуро поглядел на него. Когда Мардук запер его, Гелал был совсем молод... но с тех пор ничуть не изменился. Всё тот же лентяй и неженка.       Но по крайней мере не трус, как какой-нибудь Йаг. Это просто разумная осторожность – сам На-Хаг тоже не спешил нападать. Ждал, пока придёт обещанная Жрецом помощь.       Трое магов тоже вперёд не лезли, рассматривали их издалека. Тоже разумно – Длань Мардука на таком расстоянии не действует, а гнаться за летучими архидемонами – идея не самая умная.       Дезинтеграторы снова вспыхнули. Вдобавок, увидев, что пламя исчезло, на мостике решили попробовать плазмометатели – и на На-Хага с Гелалом хлынули реки огня!       Гелал, даже не двигая крыльями, резко взмыл вверх – он не любил огонь. На-Хаг остался висеть на месте. Архидемону-оборотню не пристало бояться такого.       Хотя было, конечно, неприятно.       – Эй, наверху! – хрипло позвал кто-то. – А ну в сторону!       Ждать пришлось недолго: к ним поднимался Лаларту. Четырьмя руками он крепко сжимал висящего под ним Козла. Козёл выглядел очень недовольным.       Лаларту и Шаб-Ниггурат. Именно они были оставлены в резерве, нужном для убийства мага Креола. Шаб-Ниггурат, единственный из них четверых, не умел летать и сейчас грозно смотрел на Гелала и На-Хага, пытаясь понять, не смеются ли те над ним.       Те не смеялись. Гелал умело прятал эмоции – полководец Лэнга его и так не переваривал, – На-Хагу было просто плевать. Хумбаба тоже летать не умел, зато дрался хорошо. А Шаб-Ниггурат сейчас самый сильный из них.       Волшебники напряглись – На-Хаг, Гончая Лэнга, чувствовал это даже на таком расстоянии, – но сделать уже ничего не могли.       Четыре архидемона ринулись на них.       – На вас Гелал, – только и успел сказать Креол, вскидывая посох. Шамшуддин, коснувшись виска, ещё отправил сообщение демонологам, сидевшим внизу, в засаде.       Чуть отставший Лаларту сбросил Шаб-Ниггурата, как только под ним оказалась палуба, и в этот же миг раздалось громогласное:       – Длань Мардука!!       Креол стрелял молниеносно. Так ковбои в вестернах палят из револьверов. Три заклинания сорвалось с набалдашника посоха – и три архидемона лишились своих сил. На-Хаг на мгновение замер, чувствуя, как уходят его силы.       Эту технику Креол разрабатывал с самой битвы за Хогвартс. Лилит, заточённая в посох и добровольно помогающая, позволяла мгновенно применить любое заклятие, не заботясь ни о мане, ни о предварительной подготовке.       Однако... это не значило, что у Креола теперь не было ограничений. Были. Демоница помогала его магии, но колдовал всё равно он. Тяжёлые заклятия тяжёлым же грузом ложились на тонкое тело; демоница облегчала этот груз, но не настолько, чтобы разбрасываться ими налево и направо. Длани были очень тяжелы.       Кроме Длани Мардука, почти ничего не требовавшей от мага. Это было длинное заклятие, которое было непросто «хранить» и для которого было почти невозможно выполнить необходимые условия... но оно почти не отнимало маны. Не требовало ритуала. По сравнению с другими Дланями Длань Мардука была необычайно легка.       Пришлось, конечно, потренироваться, отработать взаимодействие с Лилит, но сейчас Креол мог палить этими Дланями как из пулемёта.       Однако Лаларту и Козёл уже расходились в разные стороны, охватывая мага кольцом.       – А-а, подходите! – многообещающе позвал тот, крутанув в руке цепь. – Я обращу вас всех в пепел!!!       ...Гелал же остался разбираться с другими двумя волшебниками. Не то что он хотел – ему навязали этот бой. Прямо перед ним распахнулся портал, откуда под огромным давлением ударил поток воды – и его буквально смело с палубы!       Он, конечно, ничуть не пострадал. Но седовласая волшебница уже открывала новые червоточины – из них лилась сгущённая плазма, сыпались сотни тонн песка, тянуло космическим холодом.       Ингвильд Оберг была мастером размерной магии. Последние полвека именно она поддерживала в стабильном состоянии анклав Авалон и некоторые другие места, именно благодаря ей портальные круги и каминная сеть получили такое широкое распространение. Увы, против архидемона размерная магия не слишком-то хороша... собственно, любая магия, кроме демонологии, тут не слишком-то хороша.       Однако рядом с ней был ещё Шамшуддин. Он взвинчивал песок плотными вихрями, закручивал их так быстро, как только мог. Этот самум мог, подобно шлифовальной машине, обточить сталь и камень, стереть слой за слоем плоть... но не плоть архидемона.       И всё же задержать Гелала у них получалось. Тот парил в воздухе, медленно взмахивая крыльями, и раздражённо пытался уклониться от их атак, телепортируясь и растекаясь туманом. Но телекинез Шамшуддина мог рассечь его туман песчаными струями, а размерная магия Ингвильд – предугадать место появления архидемона. Поэтому уклоняться получалось плохо, к «Москве» не получалось подлететь вообще, и Гелал раздражался всё сильнее.       Вот, снова! В который уже раз открылся чёрный портал, незаметный на фоне ночного неба, и архидемон-вампир в который уже раз едва в него не влетел. Портал вёл в космос, только сунься – и обратно будешь полчаса лететь! Нет, сражения – это всё-таки не его.       Гелал ещё раз попытался – и ещё раз был отброшен спрессованным до каменной твёрдости водяным тараном! Вместе с водой – прямиком с океанского дна! – в Гелала плюхнулась какая-то глубоководная рыбина, и он окончательно рассвирепел.       Что ж, ладно! Он действительно плох в прямом бою, но есть то, в чём он достиг высот! Архидемон оставился, замер на месте – на него обрушился, закружил вокруг страшный песчаный смерч, что мог поднимать в воздух танки!.. – однако теперь он не обращал на эту мелочь внимания.       Двое. Ему противостоят всего двое волшебников. Неплохих волшебников, но... Гелал протянул незримые астральные нити, впиваясь в их тела, и волшебники пошатнулись, утратили концентрацию.       И их заклятия начали рассыпаться.       Боевых магов учат сопротивляться прямым магическим воздействиям. Контроль разума и тела, проклятия, энвольтация – всему этому можно противостоять, если умеешь. Ингвильд и Шамшуддин не были боевиками, но они были архимагами. Ни один чародей не сумел бы их заколдовать так просто.       Но Гелал был демоном, вдобавок – демоном-вампиром. Он мог высосать прану из человека с той же лёгкостью, с какой волшебник взмахивал палочкой. Сопротивляться этому было невероятно тяжёло, и даже Великий волшебник был бы выпит в считаные секунды.       По счастью, их тут было два. К тому же Шамшуддин являлся маргулом, а у маргулов всё-таки нет праны как таковой. Обычный вампир здесь вообще оказался бы бессилен.       Вот только Гелал не был обычным вампиром. Он не был даже царём вампиров.       Он был тем, кто создавал царей вампиров.       Ингвильд рухнула на палубу, прижимая руки к груди. Сердце начало биться с перебоями. Шамшуддин остался стоять, но ужасно побледнел и слегка размылся. Гелал довольно улыбнулся, без всяких помех подлетая к ним. Теперь ему ничего...       И тут волшебница исчезла, наконец нашарив у себя за пазухой амулет. Гелал недовольно сомкнул пальцы. Проход через червоточину разорвал связывающую их нить. Но если она сбежала, можно без помех выпить маргула и помочь остальным архидемонам.       Да, маргулы не очень питательны. Бесплотные духи лишены Второго Начала души, но когда дух становится воплощённым, он «вспоминает» его себе. Создаёт внешнюю оболочку из плотного эфира. Прана всё равно получается не такой насыщенной... не совсем праной. Это своего рода эрзац, ибо даже самый плотный дух всё-таки далёк от человека.       Но если ты умеешь получать энергию прямиком из чужих душ, ты можешь выпить и такое.       ...Когда сверху снова открылся портал, Гелал закатил глаза и не глядя переместился вправо. Ну конечно, смертная волшебница всё-таки не сбежала. Теперь она стала умнее, постоянно телепортировалась здесь и там – у неё был какой-то артефакт, помогающий ей.       Но когда ты убегаешь, ты не можешь нормально атаковать.       – Я Есмь Древний, – скучно сказал Гелал, вновь протягивая незримую астральную пуповину. Волшебница телепортировалась снова... только в этот раз нить не порвалась.       Она переместилась ещё и ещё, однако Гелал держал её крепко. Ей стоило бы телепортироваться вглубь супердредноута, там бы её не достало... но к моменту, когда Ингвильд в голову пришла эта идея, она уже теряла сознание. Шамшуддин, уже почти невидимый, сознание потерять не мог и продолжал бороться, но с каждым мгновением всё больше терял реальность, становился самым обычным призраком.       Этих двоих спасти уже не могло ничто.       ...А потом до разума Гелала дошёл краткий телепатический сигнал, и сказанное в нём было столь важным, что он мгновенно отпустил обоих волшебников.       На крыше супердредноута «Москва» могли бы играть в футбол сразу штук десять команд. Могли бы, точнее, если бы она была ровной. Тут и там торчали зенитные орудия, антенны генерации электромагнитного поля, огромные купола нейтринных приёмников, лифтовые шахты, выходящие на крышу и прочее такое.       Впрочем, для четверых места было предостаточно.       В левой руке архимаг Креол сжимал посох, правой хлестал туда и сюда магической цепью. Архимаг Креол дрался разом с тремя архидемонами.       Архимаг Креол творил невозможное.       Шаб-Ниггурат давил его смертельным взглядом, На-Хаг окатывал волнами пламени и глушил рёвом, от которого могла бы взорваться голова, Лаларту вьюжил вокруг, стараясь зацепить когтями. Но теперь, под действием Длани Мардука, они из архидемонов превратились просто в высших демонов. Тоже очень опасные противники... но архимаг-демонолог поодиночке с каждым из них разобрался бы секунд за пять.       А против троих было тяжеловато. На Креоле висело три Личных Защиты, Доспех Мардука, Шлем Воли, Доспех Стихий и Бронзовый Доспех, и удерживать их все он мог только с помощью Лилит.       Лаларту в очередной раз плюнул кислотой, Бронзовый Доспех в очередной раз остановил атаку. На-Хаг бросился, выставив рога – Креол ткнул в его сторону адамантовым лезвием, и На-Хаг едва успел увернуться. Шаб-Ниггурата захлестнуло цепью... и тут же отпустило, потому что справа снова бросился Лаларту.       Они были быстры. Невероятно, невозможно быстры! Каждый из них даже без архидемонической силы мог двигаться быстрее, чем видит человек! Но зачарованный бронепласт под ногами дополнительно лишал их сил, а Креола окружал слепящий непроходимый ореол Доспеха Мардука.       Они пытались пробить его – раз за разом, снова и снова, – но жгучая цепь свивалась в защитные кольца и всепронзающее лезвие было наготове. Орудия демонолога пугали их. Одно неверное движение – и даже архидемон станет трупом.       Но и Креол не мог толком атаковать. Попробуй выцепить одного – тут же бросятся другие двое. Уйди в глухую оборону – и весь бой станет бессмысленным.       – Чрево Тиамат! – яростно выкрикнул он. – А ну не бегайте, трусы!!!       Они подошли – бросились все сразу, оскалив зубы и выпустив когти. Смять, раздавить маленького человечка!       Набалдашник посоха замигал стробоскопом: Креол встретил их целой очередью Копий Мардука! Шаб-Ниггурата повело в сторону, Лаларту запутался в собственных конечностях, и Креол обвил уже цепью На-Хага, занося над ним посох... как тут же пришедший в себя Шаб-Ниггурат швырнул в него выдранную из надстройки бронепластовую плиту!       Креол небрежно отмахнулся Звуковым Резонансом, потратил полсекунды – но На-Хаг дёрнул цепь на себя, и маг кувыркнулся через голову. И уж верно погиб бы, не включи он мгновенно Полёт и не отмахнись от подлетевшего Лаларту Молотом Мардука.       Полминуты истекало. Креол вскинул посох, вновь обессиливая архидемонов тройной Дланью Мардука, и злобно оскалился.       Лилит – слабый архидемон. Очень слабый. Длани Мардука, питаемой ей, против Шаб-Ниггурата хватило бы где-то на полторы минуты, против На-Хага – на три, против Лаларту – ещё чуточку больше. Но если применить разом три Длани на трёх архидемонов... делить тоже придётся на три. Источник заклинания-то один!       Впрочем, это не проблема. Обновлять Длань каждые полминуты неудобно, но он может с этим справиться. Хуже другое – силы Лилит тоже конечны. Пока дело касается обычных чар, резерв архидемона кажется бездонным, но вот Длань Мардука... там же весь смысл, по сути, в том, что сила одного архидемона против силы другого даёт в итоге ноль!       Хотя очень может быть, что Креол устанет ещё раньше. Демоны – это всё же демоны. Как бы они ни ослабели, они всё ещё выносливей и сильней смертного мага, вынужденного уворачиваться и кувыркаться на бронепластовой крыше.       С другой стороны, если бой продлится достаточно долго, то с других дредноутов подоспеют демонологи. Хотя бы пару команд демонологов сюда – и ситуация бы кардинально изменилась!       Лаларту, На-Хаг и Шаб-Ниггурат на мгновение замерли, переглянувшись. Всем им Жрец сейчас говорил одно и то же. У них на самом деле был способ победить – для этого достаточно было всего лишь кому-то пожертвовать собой. Прыгнуть на мага, схватить цепь, позволить проткнуть себя адамантом... и остальные двое смогут наброситься с боков!       Но только кто ж на такое согласится? Ни один демон ни за что не пожертвует жизнью ради другого.       Креол крутился волчком, щедро расшвыривая заклятья. Звезда Радуги, Пыль Мардука, Стрелы Мардука, Копья Света... в ход шло всё. Чары глушили архидемонов, раскидывали их, даже отрывали конечности – но те отрастали вновь! Оборотню На-Хагу было плевать на повреждения тела, Лаларту обладал превосходной регенерацией, Шаб-Ниггурату приходилось чуть похуже, но и он справлялся. Каких-то полминуты – и вот сила начинает возвращаться вновь, и вот отрастает всё потерянное... а Двурогие всё-таки очень прочны, так, парой Копий Света их не убьёшь.       А выстрелить сразу десятью, атаковать всем арсеналом не получается! Троя такой удар едва не прикончил, но тут ситуация иная, на счету каждое мгновение, лишние полсекунды не улучить. А просто так, с ходу, Лилит выдать такой удар не в состоянии – ей и без того приходится сдерживать разом троих.       Архидемоны носились молниями, размытые силуэты мельтешили по палубе. А в центре этого мельтешения сверкали радугой магические поля и летели во все стороны убийственные сполохи. Битва шла с переменным успехом.       Где-то там, внизу, летели супердредноуты, рвали друг друга насмерть демоны, джинны и плонетские истребители. Но здесь, на высоте в восемь километров, было почти спокойно. Эльф парил высоко в небе, лёжа на воздухе как на кровати, и с интересом смотрел вниз. Ни один другой человек не сумел бы ничего увидеть с такой высоты, но Эльф не был другим человеком.       Вмешиваться он не собирался. С чего бы? Драки – да, опасные приключения – да, но войны... нет, войны были совсем не его делом. В заварушках крупнее пьяной потасовки в баре он старался не участвовать. Во-первых, зачем другим жизнь портить, во-вторых, зачем себе жизнь портить. На войне убивают всё-таки, а он и сам убивать не сильно любил, и убитым быть не хотел.       И политика, опять же... лезть ещё во всё это... нет, к чёрту. Эльф принципиально не хотел (хотя в принципе мог) быть Великим волшебником; статус Великого означает, что ты должен разгребать дерьмо за другими, а Эльф ни за кем разгребать дерьмо не хотел. Он отвечал только сам за себя, и этого было довольно.       И вообще. Он, Эльф, конечно, бессмертный, но здесь и сейчас собралось много тех, кто будет куда как побессмертнее его. И некоторым из них предстоит в эту ночь умереть. Сражаться с архидемонами... нет уж, ищите дураков. Он на разведку слетал, он сообщил всё, что увидел. Теперь кому надо, те пусть и воюют.       А он посмотрит со стороны.       Рядом звучно хлюпнуло. Звук вышел приглушённым – высота немаленькая всё-таки, тут и дышать-то нормально нельзя. Утукку, каким-то образом залетевший на эту высоту, развернул яйцеклад и выдавил из него взрывчатое яйцо. У этих яиц имелось какое-то своё название... и у бомбомечущих утукку тоже, но Эльф не потрудился их узнать.       – Вконец охамел? – спросил Эльф, лениво выставляя палец в сторону демона. – Чё видами наслаждаться мешаешь?       Утукку медленно, всем телом, развернулся к нему, подумал – в насекомых глазах отчётливо отражалось движение мысли – и разинул пасть. Эти пузатые твари были огромными, заглотить человека целиком им ничего не стоило.       Эльф тоже подумал немного и принял героическую позу.       – Клинков Бесконечный Ливень! – пафосно выкрикнул он. Послышался слабый свист... и утукку начал падать.       Все его шесть небольших крылышек были срезаны под корень. Пузо тоже изрядно покромсало. Эльф проводил трепыхающееся создание взглядом и вернулся к наблюдению.       Потом ему надоело, и он решил, что надо бы полететь куда-нибудь подальше отсюда. Посидеть в каком-нибудь Макдоналдсе... а то мало ли, демоны ещё планету захватят – и кончатся тогда Макдоналдсы.       Грустно будет. Надо успеть.       – Надолго не улетай, – сказал голос у него в голове. – Ещё понадобишься.       – Не буду, – покладисто согласился Эльф.       Он бы очень удивился, если бы кто-нибудь сообщил ему содержание этих двух реплик. Эльф не знал, что у него в голове звучит какой-то голос, отдающий приказы, и уж тем более не знал, что он эти приказы выполняет.       Однако сообщить было некому.       Небольшой антигравитационный транспортник – таких произвели всего несколько экземпляров, для особо важных лиц – рассекал небеса четырьмя километрами ниже. Эльф его заметить не мог – транспортник был с другой стороны схватки. Вокруг него кишели Птицы Лэнга, пролетали, стрекоча, юркие ш’альзе, но транспортник они почему-то не замечали. Не то что не замечали – они обтекали его, пролетали мимо, едва не врезались, но в упор не видели летающей машины.       Дверь её была открыта, и в проём, ничуть не боясь, выглядывал человек в красной мантии. Мантия была необычного кроя: широко подпоясанная, с пуговицами выше пояса.       Помимо него в салоне было ещё тридцать или сорок людей – некоторые в похожих красных мантиях, некоторые в белых, некоторые в фиолетовых или чёрных с капюшоном. Взгляды их были устремлены на стоявшего у двери.       Внизу бурлило человеческо-демонское море. Уцелевшие адские духи отсюда казались маленькими искорками, ничего другого и вовсе нельзя было различить. Только медленное движение масс, похожее на колыхание волн, общий хаос, в который мешались все сражавшиеся.       И пять гор, вокруг которых колыхалось это море. Пять супердредноутов, возвышавшихся в ночи мрачными силуэтами. Слева направо, если смотреть с севера: «Вашингтон», «Москва», «Пекин» (чуть позади остальных, как бы в тылу), «Алкуса Рейко» и «Лондон». Они то поднимались выше, то опускались: сменить эшелон им не стоило ничего.       Время от времени тот или иной зажигались огромными рыжими факелами, что намного превосходили по площади сами супердредноуты. Лучи лазерных стационаров отсюда было не видать, но мощь сверхтяжёлых плазмометателей не заметить было невозможно.       Увы, по большей части она уходила впустую. Духи Пространств и Эмблемы с эг-мумиями не дремали.       Человек, что смотрел вниз, не обладал зрением Эльфа. Но в глазах его были контактные плонетские линзы, синхронизированные сейчас с тактической сетью и камерами транспортника.       Тихонечко звякнуло: Доктор Олби прислал сообщение. Человек пробежал глазами и легонько кивнул, формируя ответ.       – Там нужна наша помощь, – спокойно сказал человек, указывая вниз.       Пилот засуетился, направляя машину к земле, но человек покачал головой.       – Догоняйте, – сказал он. – Нет времени.       И шагнул в воздух, выходя за пределы силового поля.       ...Бронепласт задрожал, когда человек рухнул камнем на супердредноут «Вашингтон». Он приземлился на левое колено, уперевшись руками в палубу; короткая накидка на плечах красиво взвихрилась.       А затем встал так обычно, как будто и не пролетел только что пару километров. Красная шапочка на его голове не сдвинулась даже на сантиметр, и Лалассу Кровопийца даже отшатнулся при виде этого человека, спустившегося прямиком с неба.       Но тут же взял себя в руки и раззявил пасть в довольной усмешке, поняв, кто только что пришёл ему в руки.       – Уйди, демон, – сказал человек, спокойно глядя на него. – Уйди навсегда и не трогай больше людей.       – Почему ты думаешь, что я подчинюсь тебе? – спросил Лалассу, медленно выпуская сорок два когтя. Человек в красной мантии развёл руками.       – У некоторых был дар говорить со зверьми и птицами. А у некоторых, говорят, получалось по-хорошему договориться и с демонами.       Лалассу хрипло рассмеялся.       – Я демон, человечек, а ты – моя еда. С едой не говорят.       И произнёсши это, он бросился на смертного, возомнившего о себе слишком много. Бросился, ударяя всеми шестью руками... и остановился в каких-то сантиметрах.       Он не мог дотронуться до человека. Давил изо всех сил, старался хотя бы коснуться острейшими когтями... но между ними словно была какая-то невидимая непреодолимая преграда.       Человек поднял на него взгляд. Тяжёлые надбровные дуги и тёмный ореол вокруг глубоко запавших глаз делали этот взгляд на редкость недобрым. Красные буркалы архидемона посмотрели на него в ответ, зря прямо в душу человека.       И видя там веру.       – Я кардинал-епископ Йозеф Ратцингер, префект Конгрегации доктрины веры, – изрёк человек, сжимая в руке крест. – Некоторые называют меня великим инквизитором.