Бессмертие архимага

      – Огонь! – скомандовал профессор, трясясь от возбуждения. – Огонь!!!       «Алкуса Рейко» извергла очередное огненное цунами, могущее дотла сжечь несколько кварталов мегаполиса. Сто лет назад «Гакасе Сор Анвилигд» точно таким же ударом – одним-единственным ударом! – обратил в бегство Урода.       Точнее нет, не точно таким же! Тот был слабее, весь «Гакасе Сор Анвилигд» был слабее и меньше великолепного «Алкуса Рейко»! Плазмометателей стало больше и сами они стали сильнее; увеличился соответственно и боезапас, объём сжатой смеси. Фокусировка дезинтеграторов, дальность действия магнаторов, калибр лазерных пушек...       Но и Урод с тех пор кое-чему научился. Теперь он знал, что такое супердредноут, знал, как можно избежать огня его орудий.       Нъярлатхотеп растекался сразу во все стороны, брызгал тончайшими щупальцами-псевдоподиями, отстреливал части себя самого. Удар «Алкуса Рейко» сжёг не меньше половины его массы – но вторая половина осталась в стороне и с неимоверной скоростью умножалась.       Он стремился протечь к основной армии, затеряться среди танков и шагоходов – по своим же стрелять не станут. Но супердредноут стоял непреодолимой преградой на пути этой бурлящей биомассы! Подобно летающему острову он парил над Нъярлатхотепом, гвоздя его магнаторными импульсами, распыляя дезинтеграторным излучением.       Магнаторы были ещё одним видом электромагнитного оружия, наподобие ЭМИ. Они выжигали электронные схемы и нейронные связи. Импульсы носимых магнаторов были почти неразличимы, но стоявшие на супердредноуте выдавали такую мощность, что воздух отчётливо светился голубым.       Увы, против бессмертного Посланца Древних они также не очень помогали. Многотонные куски его отваливались, засыхали... но тут же тонули в массе общей плоти, перерабатывались в новые клетки.       – Ещё раз! – приказал Лакласторос, глядя на обзорные экраны. – З-залить его плазм-мой!..       Ури Кодзесторос, главный оператор орудийных систем, нажал на сенсор... но его вдруг качнуло, глаза мигнули, и палец угодил по соседней кнопке. Не произошло ничего страшного – кнопка всего лишь мигнула красным, и Кодзесторос исправился в следующую же секунду.       Поле боя всё-таки оставалось за плонетской машиной. Нъярлатхотеп, как яростно бы он ни огрызался, сдавал позиции, отступал. С каждой секундой его масса становилась всё меньше, развеивалась по ветру мелким прахом.       ...Лакласторос неожиданно для себя клюнул носом. В глазах почему-то появилась резь. Пилот рядом неслышно зевнул. Кто-то слева усиленно открывал и закрывал веки, стараясь избавиться от навалившейся сонливости.       Но никто ничего пока не замечал. Возможно, никто и не заметил бы, не входи в состав каждого экипажа группа демонологов. На мостике хлопнуло – Иглесиас аппарировал в самый центр.       – Нас атакуют! – заорал он. – Не засыпать, оставаться в сознании! Если уснёте – не проснётесь!       – Кто? – коротко спросил генерал Умсодорос, мгновенно сообразив всё.       – Йаг, – выдохнул Иглесиас, и смуглая кожа его побледнела на глазах. – Йаг, отец змей!..       Колдун-демонолог происходил из Латинской Америки. Рождённый в Гватемале восемьдесят лет назад, он хорошо помнил, как в детстве ему рассказывали про змеедемона Йага и его неизбывной заботе о своих детях. Упаси тебя Боже убить змею, или Йаг – Йиг, не забывающий обид, – явится из темноты и проклянёт тебя страшным проклятием! Читай оборонительные заклинания в период сбора урожая и молись своим богам, чтобы избавили тебя от мести Йага!..       Конечно, в двадцатом веке все эти народные верования приутихли, превратились в отголоски самих себя, но... но никуда не делись. История древних культов прослеживалась со времён самого Праквантеша, того самого Праквантеша, чьим дальним выродившимся наследником была цивилизация майя!       А проследить в более дальние времена нельзя было единственно потому, что не хватало источников. Подобно тому, как майя были деградировавшими потомками праквантешцев, сами праквантешцы были деградировавшими потомками атлантов. Древние культы, рождённые пришельцами со звёзд, могли сохраниться ещё с допотопных времён!       И даже в сю пору они не угасли совсем. ЦРУ до сих пор перетряхивало весь континент, пытаясь найти все побеги этого гнилостного древа, питаемого изначальным страхом людей. Страхом перед темнотой, скользкими ползучими тварями и их бессмертным прародителем.       Йа Йаг!       Иглесиас, подняв над головой защитный амулет – тяжёлый диск странного цветного металла – нараспев читал охраняющие заклинания. Они действовали, по крайней мере рядом с ним это ощущалось. Но его сил не могло хватить даже на мостик, не говоря уже обо всём супердредноуте; экипаж потихоньку слабел и засыпал.       Подключились и остальные демонологи – на них не действовал морок, они могли выставить охраняющий барьер... но увы, помогало это плохо. Стандартные щиты тут подходили едва ли, ибо воздействие шло через тончайшие эфирные поля, через то, что в обиходе называется Страной Снов.       Артефакторы совместно с демонологами хорошо постарались загодя, накладывая противодемонические печати под руководством самого Креола. Но супердредноутов было шесть, и все накрыть идеальной защитой было невозможно. И Йаг, трусливый и потому терпеливый Йаг нашёл лазейку.       ...Но ещё до того, как он её нашёл, Иоланта Линарес, сидящая в боевом информационном центре «Пекина», уже знала о том, что лазейка есть. И загадочный чародей по прозвищу Телепат, присутствующий везде и нигде, прочитал её мысли и понял, что ему нужно делать.       Генерал Кегех Умсодорос давно уже придавил сенсор системы всекорабельного оповещения, успел отрывисто бросить несколько слово... а потом его мысли замедлились, приходилось, перебарывая сонливость, напряжённо думать над каждым словом... и промежутки становились всё больше, больше, до тех пор, пока...       Его мозг не пронзило иглой боли! Плонетский генерал дёрнулся как ошпаренный – вся сонливость слетела вмиг.       – Говорит Телепат, – раздался голос, неслышимый, но превосходно воспринимаемый всем экипажем «Алкуса Рейко». – Я постараюсь сдержать Йага. Всем сохранять бдительность и ни в коем случае не поддаваться сну.       Супердредноут молчал всего-то минуту или чуть меньше, но за это время Нъярлатхотеп успел разрастись до прежних размеров. Плазмометатели шарахнули вновь, и всё началось сначала.       А Телепат вступил в борьбу с Йагом.       На равных он не мог противостоять архидемону-снотворцу. Его способности были совсем не так велики, и Телепат стал Великим волшебником благодаря лишь... метод, скажем так, был весьма своеобразный.       С другой стороны, Йаг хил по сравнению с иными архидемонами. Это совсем не Носящий Жёлтую Маску. С Носящим Телепат ни за что не рискнул бы связываться, о нет! А здесь – здесь шансы у него были.       Он же ведь не в чистом поле противодействует Йагу. На «Алкуса Рейко» множество противодемонических печатей, что ослабляют его силу.       И пока что дела шли неплохо.       Гелал завис в воздухе, наблюдая за схваткой. Двое чародеев были хоть и живы, но в обмороке; третий, шумерский архимаг Креол, продолжал драться разом с тремя архидемонами. Гелалу бы полагалось им помочь, он даже задумчиво поднял когтистый палец... но всё-таки не стал.       Потом на крышу наконец-то телепортировались демонологи. Креол, с его Дланью Мардука, мог бы стать крепким орешком и для четырёх архидемонов, но уж с этими-то недоучками Гелал бы разобраться сумел. Сразу после телепортации... пока ещё поймут, что их пьют... глядишь, все и выпиты. Души волшебников, опять-таки... добыча хорошая.       Но нельзя. Он, Гелал, не должен вмешиваться.       И Носящий Жёлтую Маску отчего-то замолк. Хотя он наверняка сразу узнал о его предательстве и понял, что взывать к верности к Лэнгу тут бесполезно. Хорошо ещё, что сторону не сменил.       Демонологи затянули речитатив чар Бессилия. Вязкое астральное марево потянулось от них, опутывая демонов. С архидемонической мощью эти чары не были особенно страшны, но тех, кто дрался на палубе, этой мощи временно лишили.       И силы были не в их пользу.       Лаларту сдался первый. Споткнулся о собственную ногу, зацепился за какой-то выступ и рухнул вниз. Креол тут же швырнул в него пузырёк с благовонием Зкауба. Шаб-Ниггурат, яростно взмемекнув в последний раз, бросился в атаку – но маг шарахнул в упор Всеразрушающим Светом. Кто пониже рангом – рассыпался бы на месте, но Двурогие всё-таки относились к высшим демонам. Шаб-Ниггурат только лишь завизжал, улепётывая в сторону.       На-Хаг расправил крылья. Взлететь ему не удалось: Креол хлестнул наотмашь цепью, и его обвило. Крылья прижались к телу.       – Я Есмь Древний! – злобно прорычал архидемон, глядя на приближающегося мага. – Я Есмь Древний!..       – Не работает, правда? – ухмыльнулся Креол, занося посох. – Твоя душа – моя!!!       Шаб-Ниггурат попробовал напасть со спины, но демонологи не дремали. Двое выставили щит, ещё несколько ударили Антидемоническим заклинанием. С палочек полетели радужные лучи.       Пронзённый адамантовым остриём На-Хаг несколько секунд дёргался, тщетно пытаясь дотянуться зубами до мага. Потом затих.       И в ту же секунду его тело начало распадаться.       – Так, – довольно сказал Креол, отряхивая посох. – Теперь вы...       Но Лаларту, даром что оглушённый, успел подняться на восемь конечностей и теперь быстро-быстро удирал к краю «Москвы», как гигантский таракан. И Шаб-Ниггурат, тоже смекнувший, куда ветер дует, больше нападать не захотел.       – В следующий раз я тебя сожру!!! – донёсся до Креола его истошный вопль. Тот послал ему вслед парочку Копий Мардука, но те не попали.       И тут из темноты на палубу спустился Гелал, до того не показывавшийся остальным на глаза. Демонологи тут же нацелили на него палочки, и удержались от атаки только потому, что Телепат им уже всё сообщил.       И то удержаться стоило немалого труда.       Креол посмотрел на него очень хмуро. Теперь ему начало казаться, что он бы и сам справился даже с четырьмя архидемонами.       – Не справился бы, – сказал Гелал, прекрасно поняв, о чём думает смертный маг. – И демонологи твои вовремя бы не успели. Результат такого боя... в лучшем случае не определён.       Креол скрипнул зубами. Они заранее обсуждали этот ход с Иолантой и Сингхом, заранее хотели договориться... однако сейчас ему очень не хотелось отдавать обещанное.       – Подписывай договор, – нехотя буркнул он, выдёргивая из пространственного кармана заранее заготовленный листок. – От имени всего своего рода – ты, Лилит и Акхкхару.       Гелал поднял брови.       – Ты меня обижаешь. В таких делах мы не обманываем.       – Подписывай, я сказал! – раздражённо ответил маг, встряхивая посох. Из венчающей его чёрной сферы потекли и взметнулись вверх тонкие кровавые струйки.       Архидемоница Лилит выглянула из посоха.       – Бра-а-атик, – протянула Лилит тоненьким голоском, умильно склоняя голову набок. – Приве-ет, братик. Ты не сердишься?       – Да нет, не сержусь, сестричка, – вздохнул Гелал, опуская палец. С длинного когтя потекла кровь, и демон-вампир поставил размашистую закорючку на договоре. – Но вот у отца придётся попросить прощения. Могла бы хоть раз навестить.       Силуэт Лилит сформировался окончательно, и с набалдашником её связывала теперь лишь трепещущая багровая пуповина. Креол выдохнул и дёрнул посох, резко обрывая связь.       – Братик, – шмыгнула носом Лилит, окончательно выпущенная из Поглотителя, – а может, не надо в Лэнг? Ну чего я там не видела? Отпусти, а?       – Раз провинилась – надо расплачиваться, – хмыкнул жестокий брат, крепко беря её за ухо. – Теперь будешь страдать.       – Ой! – запищала Лилит, делая очень обиженное лицо. – Братик, ну ты и садист!       – Чрево Тиамат! – рявкнул маг, потрясая посохом. – Да вы мне тут ещё пое!..       Остаток фразы Гелал не расслышал: её заглушил бешено воющий Курильщик. Лазерные зенитки подбили его, и огромный демон сейчас падал вниз, на супердредноут. Морщась, Гелал длинным когтем прочистил ухо и переспросил:       – Что?       – Ещё поединок устройте, говорю! – злобно сказал Креол. – А ну исчезли оба, кровососы! И чтобы больше я ни вас, ни всю вашу вампирскую семейку не видел!       – Не увидишь, смертный маг Креол, – серьёзно пообещал Гелал. – Прощай.       Архидемоны поднялись в воздух (причём Гелал так и не отпустил ухо сестры)... а затем над ними раскрылся портал тёмно-красного цвета, и они исчезли с Земли.       Креол проводил их очень мрачным взглядом. Не радовал даже свежепойманный На-Хаг: без Лилит его боеспособность всё одно сокращалась минимум втрое.       – Чего стоите? – злобно рявкнул он на всё ещё поднимавших палочки демонологов. – Двое – за мной, остальные – не расслабляться!       И тоже взлетел. Следовало забрать Шамшуддина и Ингвильд, перевести в «Пекин», там был полевой госпиталь... и Сингх. Может быть, он сумеет помочь маргулу.       Атака на «Москву» была отбита. Слева от неё Правое Крыло Огня продолжало сражаться с Курильщиками.       Гигантский демон-дракон выдохнул ещё одно облако проклятого дыма, и Анвар ибн Анвар свёл вместе шестипалые ладони, встречая дым раскидистым огненным фонтаном. Струи пламени растеклись по воздуху мелкой сеткой, удерживая Мрак Безумия подальше от войска смертных... и самих джиннов.       Им, конечно, этот дым не так страшен, но и совсем не полезен. Умереть не умрёшь, с ума не сойдёшь, но сознание потерять – легко.       И близко к пасти Курильщика лучше не подлетать – проглотит. Анвар ибн Анвар потянул за поводья, и пламенный конь резко отвернул в сторону. Выше и ниже него мчались такие же кони, копытами высекая искры из воздуха, таща за собой огнистые летучие колесницы.       Ифриты один за одним били в морду Курильщика настоящими метеорами, Курильщик уворачивался и выплёвывал в ответ прицельные струи дыма. Кое-кто слетал с колесницы, и верные скакуны тут же устремлялись за всадником.       Двоих Курильщиков уже приземлили. На первого буквально накинулась сотня ифритов и за полминуты прожарила до корочки; потом на помощь подоспели остальные демоны, и стало посложнее. Со вторым помогли смертные со своими летучими механизмами: огнь и свет, изрыгаемый ими, со временем пронимали даже этих толстошкурых тварей.       Но их оставалось ещё пятеро. И теперь они держались вместе, не разделялись. По отдельности-то что: Правое Крыло Огня в полном составе не то что высшего – архидемона прикончить может.       А так уже сложней. Хорошо хоть союзники берут на себя большую часть прочей летучей мелкоты, которую Лэнг с радостью выплюнул в этот мир.       Анвар ибн Анвар аль-Аамаш хлестнул пламенным бичом, оставляя на длиннотелом демоне ещё одну отметину. Бич мог бы развалить надвое крепостную стену, взорвать юркий летучий механизм... но для Курильщика это было немногим больше царапины.       Прочные существа – драконы. Анвар ибн Анвар знал нескольких (в Кафе жила небольшая популяция), но то были мирные драконы. Они дышали огнём, а не дымом.       – Аузу би-л-лахи мин аш-шайтани-р-раджим!! – грянуло рядом. Сам сардар в огненном блеске рухнул на змея сверху, обхватывая ручищами и страшно сдавливая.       – Ха-ха-ха-х-х-аха!!! – рассмеялся Анвар ибн Анвар, зажигая свой бич пуще прежнего и хлеща изо всех сил. Курильщик корчился. – Бх-х-ха-ха-ха!!!       Правое Крыло сражалось в небе Африки, походя сжигая утукку и Птиц Лэнга, медленно побеждая Курильщиков. Ещё одного джиннам удалось выманить под орудия супердредноута – тот, сфокусировав тяжёлые дезинтеграторы на одной цели, буквально распылил тварь на атомы. Змей четыреста метров длиной не мог противостоять квинтэссенции технологической мощи.       Анвар ибн Анвар не верил в технологии. Только в Аллаха и себя. И, раскаляя себя добела, он направил коня прямо в тучу Птиц Лэнга; те, мерзко визжа, брызнули во все стороны! Ещё немного – и!..       Вдруг похолодало. Конь недовольно заржал, сам ифрит тоже дёрнулся. Здесь, в раскалённой африканской пустыне, ему было нежарко – в Кафе температуры куда повыше – но чтобы мёрзнуть?..       И он был не один такой. Пламя колесниц приутихло, мамелюки переглянулись, пытаясь понять, в чём дело. Зато Курильщики, наоборот, заметно приободрились.       – Там! – воскликнул Анвар ибн Анвар, заметив скопище чёрных фигур, что поднимались всё выше и выше. – Там!..       Гикнув, десятки ифритского эскадрона ринулись на нового врага – демонов, что были похожи на тощих людей в оборванных чёрных плащах. От них распространялись волны холода, замораживая воздух, утишая пламя...       По отдельности никто из них воину-ифриту соперником не был. Но их было много, не одна сотня, и эффект – вдвойне неприятный для огненных джиннов – только усиливался. Пламенные бичи щёлкнули, удлиняясь, пожарища накрыли тварей – однако пламя было совсем не так жарко, как должно бы. Оно всё равно обжигало, всё равно ранило... но слабо, слабо!       Анвар ибн Анвар дрогнул, пошёл рябью, чувствуя, как из него вытягивают душу. Объединившись в слитном усилии, демоны буквально высасывали всё тепло и жизнь! Полуматериальное тело джинна теряло стабильность, расплывалось дымом. Он должен был держаться – держаться, пока конь не вынесет из-под удара!..       Но коню тоже было плохо. Конь был под стать ифриту и имел мало общего с земными скакунами. Экосистема Кафа существовала при куда более высокой температуре и магической насыщенности.       Потом рядом пронеслись металлические снаряды, разрываясь пламенем прямо в гуще демонов, и те яростно зашипели. Летающие машины-бомбардировщики поддерживали эскадрон с расстояния, меча всё новые и новые ракеты.       Чёрные демоны были, подобно джиннам, полуматериальны, и взрывы были для них не столь опасны, как для существ плотных... но тем не менее опасны. Если раз за разом рассеивать такое существо, не давая ему собраться, «проявиться», то рано или поздно его силы просто иссякнут, и стать материальным оно будет уже не в состоянии.       – Хвала Аллаху, – выдохнул Анвар ибн Анвар, зажигаясь вновь. – Хвала Аллаху Всемилостивому!..       Бой продолжался. Госпожа Удача бросала кости – и раз за разом на них выпадали шестёрки.       – В начале сотворил Бог небо и землю. В хаосе и во тьме земля пребывала. И сказал Бог: да будет Свет!       Сорок два когтя резали самый воздух, мелькали так, что нельзя было уследить. Ни одна броня не могла бы устоять перед ними.       Но кардинал-епископа они задеть не могли. Проходили мимо – в миллиметре, в долях миллиметра, но мимо.       – И увидел Бог, что свет хорош, – сказал нараспев Йозеф Ратцингер, вздымая правую руку. – И так появился Большой Взрыв, провозвестник Творения. И был это день первый.       Лалассу Кровопийца зарычал и плюнул громадным зелёным сгустком. Кислота, могущая проесть титан и гранит, попала в кардинала, но просто стекла вниз, даже не запачкав его.       – Если бы не эти долбаные печати, я бы тебя уже разорвал, – хрипло пообещал архидемон.       – И сказал Бог: посреди воды да будет отделена твердь, – ответил Ратцингер, как будто и не слыша его. – И рукою Своей разделил Бог твердь, восток, юг, север и запад, и каждая часть была на надлежащем ей месте. Так была распределена планета. И был это день второй.       ...На «Вашингтон» мягко опустился транспортник, лишь чуть отставший от кардинала, и из него начали выходить чудотворцы.       Все чародеи Ватикана зовутся чудотворцами, но, строго говоря, они не творят чудеса. Это всё та же магия, немного в необычной форме, но магия. Та специфичная её разновидность, что зовётся святой.       Однако, наперекор бытующему среди волшебников мнению, отнюдь не все из святых магов экзорцисты, не все владеют стихией Света и не из каждого получится демонолог. Это входит в базовый курс, да, но выпускник вполне может стать кем-то ещё. В конце концов, ему не обязательно даже быть священнослужителем или монахом.       Но экзорцистов среди них действительно много. И здесь собрались лучшие из них.       Лалассу гневно зашипел. Если он прямо сейчас не прикончит этого смертного, ему придётся тяжеленько. Только вот прикончить его не проще, чем потушить костёр голыми руками! Эта священная защита отчасти походила на чары демонологов, отчасти – на магию Света. Отчасти отклоняла, отчасти жгла. И преодолеть её... со временем можно, конечно.       А времени, кажется, нет.       – И сказал Бог: вода да займёт надлежащее ей место, и да произрастит она зелень плодовитую, траву, сеющую семя по назначению своему. И так было положено начало эволюции жизни. И был это день третий.       Экзорцисты вставали в линию за кардиналом-епископом. Их руки складывались у груди, губы беззвучно вторили кардиналу, а лица прятались за капюшонами мантий... то есть сутан, конечно. Каждый из них поодиночке был бы лакомой добычей для Лалассу, но все вместе...       Святой магии учат лишь в одном месте на Земле – папских университетах Рима. Их тайные факультеты выпускают чародеев вот уже почти семьсот лет, обладают богатой традицией и историей. Многие из выпускников этих факультетов оказали большое влияние на мир.       И вот теперь наследники Лойолы и Торквемады, иезуиты и инквизиторы, исполняли то, для чего были рождены.       Сражались с архидемоном.       – И сказал Бог! Среди неба да воссияют великие светила и да станут они отделением дня от ночи. И да будет светило большее определять день, а светило меньшее определять ночь. Так были созданы небесные тела. И был это день четвёртый.       Мерный речитатив из священной книги лился, усмиряя, успокаивая демона. Потоки сияющей магии, исходящие от экзорцистов, опутывали Лалассу, лишали желания сопротивляться, навевали сон.       И когда тот это понял, то двинул себе в подбородок сразу двумя руками! От боли прояснилось в голове и накатила бешеная злость.       – Я! Есмь!! Древний!!!       Давление усилилось неимоверно. Обычный смертный не смог бы и просто стоять в присутствии архидемона; эти не были обычными смертными, но такого страшного напора не выдерживали и они. Кто-то перестал шептать, кто-то упал на колени, у кого-то потекла из глаз кровь.       И Лалассу прыгнул, размахнувшись всеми шестью руками! Экзорцисты так удобно стояли строем: чтобы перебить их всех, ему потребовалось бы не более двух секунд. Архидемон-хигйджайя мог перебить целую дивизию, армию! – и что ему каких-то тридцать человек?       И он даже успел достать кого-то. А потом Лалассу отшвырнуло и чудовищным ударом приложило о бронепласт!       – И сказал Бог! – отчеканил Йозеф Ратцингер, артикулируя каждое слово. Он и с места не сдвинулся при виде атакующего архидемона, взвихрилась только накидка-моццетта. – Да будет наполнена земля жизнью. И появились рыбы и пресмыкающиеся, птицы и звери. И были отделены твари морские от тварей небесных. Так была населена планета. И был это день пятый.       ...Некоторые и впрямь звали Йозефа Ратцингера великим инквизитором, но гораздо чаще в СМИ звучало иное прозвище.       Панцеркардинал. Немец-консерватор, неколебимо стоящий на защите истин веры, не отступил и тут. Сдвинув брови, он смотрел на архидемона суровым взглядом глубоко впавших глаз, и взгляд этот жёг демона.       Лалассу взвился вверх свечой, как будто и не падал, но слова всё нарастали, кружа голову:       – И сказал Бог: создам Я творение по образу Своему. Из праха земного и дыхания Своего создал Бог Своё подобие. И был это человек. И человек будет владычествовать над всем. И был это день шестой.       Лалассу, потеряв направление, на полном ходу врезался головой в палубу и вяло удивился – он-то думал, что летит вверх. И тут грянуло:       – Фиат люкс!!! – громоподобно провозгласил Ратцингер, вздымая руки. И, вторя ему, разом воскликнули все экзорцисты: – Трисолнечный Свет!!!       В ночи вспыхнуло! Свет ударил сразу отовсюду, с трёх сторон! Архидемон хрипел и корчился, уже не в силах сопротивляться давлению благодати. Мерный речитатив близился к завершению.       – И на седьмой день завершил Бог дела Свои, и благословил Он седьмой день и назначил его для отдыха. Как назначено, отдохни и ты! – изрёк панцеркардинал, перстом указывая прямо на Лалассу. – До конца вечности!!       – Аминь!!! – единогласно раздалось вокруг.       И с этим словом Лалассу Кровопийца издох.       И тело его развеялось на ветру.       – Идёмте, – совершенно обычным тоном сказал кардинал-епископ. – Надо помочь демонологам.       Пазузу Болезнетворный был вдвое выше демонов хигйджайя и раз в десять сильнее их. Речь шла, правда, только о физической силе, а это для архидемона всё же не главное. По демонической же он уступал внукам Ноденса примерно в полтора раза.       Но демонологам хватало и того. Их было чуть меньше сорока – число значительное, но само по себе бесполезное: сорок человек не могут атаковать одновременно. Даже архидемона четырёх метров ростом. Восемь... максимум двенадцать, контур большего размера не составить.       Но его и так не получалось составить: Пазузу не стоял на месте. Демонологи были разделены на две группы, и он от обеих метался по всей палубе, только и ожидая, пока кто-то оторвётся от остальных. Все это понимали и старались держаться вместе.       И ничего не получалось. Это был недостаток подготовки, конечно, их учили противостоять, убивать... но не загонять архидемонов как волков. Как-то вот не предполагался такой сценарий – что архидемон вместо прямой атаки будет выжидать и выматывать.       Кингсли отступил на шаг, чувствуя, как пульсирует на груди амулет. Пазузу, эта ходячая биолаборатория, в очередной раз пытался наслать на них какой-то вирус. Вроде безрезультатно, но кто может сказать наверняка? Пока не появятся симптомы, не поймёшь... а они могут появиться не сразу.       Время работало на архидемона. И хорошо ещё, что Пазузу был здесь, что он сражался лично. Потому что иначе, если бы он прятался где-то в тылу... всё было бы куда хуже. Он мог бы засеять вирусами воздух и заразить здешнюю живность, создать тысячи болезней, от очередных модификаций гриппа до опаснейших волшебных недугов. Медицина у волшебников и плонетцев неплохая, но с биологическим оружием избирательного поражения она не сталкивалась.       Но, с другой стороны, если демоны не стали использовать такие методы, то они считают, что справятся и так. Что победа дастся им легко. Не слишком обнадёживающая мысль.       Кингсли сейчас не думал о том; Кингсли боялся Пазузу. Боялся не просто так, по слабости, но по вполне вескому резону. Его амулет держался, но демонологи медленно выбывали один за другим. А потеря одного здесь ослабляет всех, и не раз случалось так, что призванный демон прорывался из-за того, что среди дюжины участников ритуала один оказался недостаточно крепок духом.       Впрочем, Пазузу не из терпеливых. Может быть, ему раньше надоест.       А Пазузу тем временем создавал новые штаммы микроорганизмов, десятки штаммов, и развеивал их в воздухе. Демоническая сила может создать, мутировать и ускорить рост, но демоническую силу блокируют чары демонологов. Поэтому он создавал колонии буквально на себе и наполнял воздух мельчайшей взвесью.       Но даже самая страшная болезнь не может убить человека мгновенно. Нужно хотя бы несколько часов.       – Жрец, – пробасил он. – Жрец! Я один не справлюсь!       Демонологи опять зарядили по нему своими лучами, так противно напоминавшими Копья Мардука. Но архидемона они могли разве что обжечь.       – Продолжай, – глухо ответил Носящий Жёлтую Маску, находящийся как будто за толстым слоем ваты. В ментальном канале откуда-то взялись помехи.. – Даже если ты отступишь, болезни дадут результат потом.       Пазузу оборвал связь и снова взлетел, вырываясь из липких тенет Бессилия. Он не мог просто идти по палубе – его тут же начинали окружать. Вот – маги телепортировались и тут же появились рядом, и вновь начали расходиться полукругом, прижимая к стене.       Стену можно и выбить. Только стоит ли? Там, внутри, он будет чувствовать себя как собака в крысиной норе. И места мало, и печати эти... и поймать его легче будет.       Но ему порядком начинало надоедать это мельтешение. Он, Пазузу, всегда был драчуном. Как хигйджайя, как На-Хаг, как сам Шаб-Ниггурат, наконец. Метаться туда-сюда и ждать, пока людишки передохнут сами собой... нет, таким пусть Йаг занимается.       Демонологи приближались, подняв палочки. Пазузу хлестнул хвостом, и бронепласт сзади промялся.       – Окружающих надо иногда пугать, чтобы не слишком окружали, – задумчиво сказал он и бросился в атаку.       Он был быстр – быстр как архидемон, и они не ожидали, что он так неожиданно перейдёт от бегства к нападению. В первые полсекунды Пазузу разорвал семерых, в следующие – ещё четверых, но остальные успели отпрянуть, и страшные удары пришлись по касательной. Амулеты с Доспехом Мардука были на каждом, но они не могли выдержать удар архидемона, нанесённый в полную силу.       Спустя ещё секунду рядом возникла вторая группа волшебников, среагировавших моментально. На демона словно обрушилось огромное мягкое одеяло, мешающее двигаться, заслонявшее глаза.       Скорость сразу упала.       – Я Есмь Древний! – провозгласил Пазузу, поднимая когтистую лапищу. – Станьте прахом!!!       Демоническая сила обрушилась на волшебников, и удар был силён. Несколько человек рассыпалось на месте, у других пропала только часть тела – рука или голова, – а кто-то отделался испарившимся амулетом.       Но как минимум полтора десятка осталось твёрдо стоять на ногах. В воздухе сверкнули полупрозрачные покрова, обвивая архидемона, одеяло делалось всё тяжелее и гуще. Пазузу покачнулся, нелепо взмахнул руками.       Можно ещё раз воззвать к такульту, ещё раз превозмочь обессиливающие чары... можно бы было, но сил нет. И с каждой секундой становится всё меньше.       – Контэр тэнебес максима! – воскликнул Кингсли, и палочка его описала гнутый контур с петлёй внизу.       Из кончика её выметнулся толстенный радужный столп, метивший прямо в голову демона. Тот в последний миг прикрылся рукой и истошно закричал: луч обуглил руку, сжёг её до кости!..       От остальных по-прежнему тянулись усыпляющие слова, и Кингсли, лучший мракоборец Англии, занёс руку снова.       Однако боль помогла Пазузу встряхнуться, на миг сбросить морок. Расправив крылья, он прыгнул вверх, стараясь лететь как можно быстрее. Второй луч пришёлся прямо меж крыльев, и архидемон заклацал от боли клювом.       Третий луч уже не попал. И чем дальше Пазузу оказывался от «Вашингтона», тем быстрее начинал двигаться. Тем больше прибавлялось сил.       Он и не подозревал, как сильно ослабляли его печати супердредноута, пока не смог наконец вздохнуть свободно. Здесь, вдали от них... он, может быть, сумел бы справиться со всеми этими демонологами.       Или нет. Пазузу почесал себя меж крыльев – рука уже зажила, но там побаливало до сих пор – и ехидно оскалился. Если на «Вашингтоне» в самое ближайшее время не займутся дезинфекцией, как минимум половина экипажа сляжет на койку.       Тоже неплохо.       ...А где-то справа, где в нескольких километрах можно было разглядеть сумрачную тень «Москвы», тряхнул головой Лаларту Кровопийца. Лаларту, только сбежавший от смертного мага Креола, свободно падал к земле, когда вдруг почувствовал что-то странное... что-то, чего он не чувствовал уже очень-очень давно. С тех самых пор, как закончилась резня в долине Анот.       Дар С'ньяка наконец-то обрёл единственного хозяина.       – Никак братишка помер? – удивился архидемон, прислушиваясь к себе. – И правда помер. Вот счастье-то!       – Надо бы отомстить, – вкрадчиво подсказал в голове Носящий Жёлтую Маску.       – Надо бы, – согласился Лаларту. – Это же был мой брат! Я невероятно благодарен ему, что он наконец-то помер... но его убийце я жестоко отомщу!       И взмахнул крыльями, швыряя себя к «Вашингтону».       Эмблему звали Гамор, и выглядел он как лысый голый человеческий мужчина. Формально он, как и все прочие Эмблемы, был генералом своего легиона, но здесь и сейчас он ничем не командовал. Вместо этого он парил над войском.       Невысоко, метрах в ста. Ниже истребителей, Курильщиков, ифритов и супердредноутов. Выше большей части сражающихся. На этой высоте встречались только ш’альзе, авиапехота да редкие волшебники на мётлах.       Гамор наводил мороки. Делать это было непросто, не из-за общей свалки даже, а из-за тактической сети смертных. Её управляющие узлы находились на супердредноутах, куда из-за печатей было не дотянуться, а чтобы в неё влезть отсюда, требовалось уметь работать с техникой. Гамор не умел. Оставалось только дурачить каждого конкретного солдата, заставлять его видеть и слышать не то, что на самом деле, отдавать неправильные приказы и стрелять в неверном направлении.       Только вот слишком этих конкретных солдат много.       Кроме того было и кое-чего ещё. Он не мог толком понять (Он! Эмблема!), но над театром войны, над армиями висела будто бы какая-то паутина. Будто бы тоже своего рода морок... только никого не морочащий, а просто... присутствующий. И чуть-чуть, почти незаметно, формирующий под себя реальность.       Очень странно, на самом деле. Гамор сообщил Жрецу об этом – тот ответил, что прекрасно обо всём знает и противодействует и что Гамору не о чем беспокоиться.       Гамор не беспокоился. Жрец в иерархии Лэнга был фактически вторым после Отца и уж верно знал что делал.       – Привет, – раздался голос.       Гамор лениво перевёл взгляд на человека. Большинство из тех, кто подлетал сюда, соображали облететь его стороной, меньшинство... эти, в общем, ничего уже не сообразят. Он был не настолько опасен, чтобы отправлять за ним кого-то, кто реально мог бы стать проблемой. По сравнению с бушующими архидемонами... что тут какой-то скромный Эмблема.       Позвавший его человек определённо был магом. Только тоже странным каким-то. Он стоял прямо на воздухе; сам Гамор на воздухе вообще лежал, но то он, а здешние чародеи использовали мётлы.       И аура непонятная. То ли есть магия, то ли нет... Фальшивая, что ли?       – Я с вами поговорить хотел, как коллега с коллегой, – сказал тем временем странный человек. – Вы, как я слышал, разбираетесь в иллюзиях – я, смею думать, в этом тоже не новичок. Хотелось бы, так сказать, взять несколько уроков. Оценить чужое мастерство... если вы не против, разумеется.       Гамор сел на воздухе и посмотрел на человека внимательнее. Выглядел тот вполне обычно – белая рубашка, чёрные брюки, туфли, копна чёрных волос. Среднего или чуть постарше возраста. Волшебной палочки нет.       – Ты кто?       – Меня зовут Сет, – охотно ответил тот, – хотя, возможно, вы слышали обо мне под другим именем. Я известный маг-иллюзионист.       Когда обсуждалось вторжение на Землю, никакого «Сета» среди называемых имён не было. Из чего Гамор заключил, что стоящий перед ним тип никакой опасности не несёт.       – Умри, – сказал он, вкладывая в голос силу.       – Простите, давайте без гипноза, – улыбнулся «Сет», не затронутый приказом ничуть. – Гипноз, я считаю, не очень зрелищен, и там едва ли можно придумать что-то новое.       Гамор нахмурился. Медленно протянув руку, он сжал ладонь.       – Да, вот это интересней, – прохрипел человек, не в силах пошевелиться. Эмблема сдавливал его своей волей, сдавливал, круша тело... когда сдавливать вдруг стало нечего.       Маг каким-то непостижимым образом выскользнул из его хватки. На секунду Гамору показалось, что он сжимает скользкого угря, которого просто невозможно удержать.       – В эскейпологии я, не побоюсь этого слова, профессионал! – с гордостью объявил «Сет». – А вы разбираетесь...       Магия шуток, подумал Гамор и едва не скрипнул зубами. Или что-то в этом роде. До чего же противная штука. Элигор, с которым они были в неплохих отношениях ещё до того, как стали Эмблемами, любил такие фокусы... а вот он, Гамор, не выносил.       Особенно когда их использовали на нём. Он выбросил ладони вперёд, и невидимая двумерная плоскость разрезала пространство! Несколько Птиц Лэнга вдали осыпались отдельными кусками, под удар попал случайный авиапехотинец... и маг, конечно.       Только вот падать он не спешил. Повалился на воздух двумя половинами и с укоризной глядел на Эмблему.       – Ну что вы, в самом деле, – разочарованно произнёс маг. – Распиливание пополам? Таким трюком меня и в десять лет было не удивить. Неужели ничего поновее нет?       Гамор глубоко вздохнул и отвлёкся от прочих смертных, обращая всё внимание на этого надоедливого колдунца. Пусть он хоть трижды маг шуток, однако с Эмблемой ему не сладить.       Тот тем временем подтянул к себе нижнюю половину и снова стал целым. В следующую секунду Гамор поджёг небо, воспламеняя кислород. Объёмный взрыв распространился на сотни метров, дотянулся до земли, испепелил десятки куклусов и Птиц Лэнга.       Но когда озеро огня потухло, Гамор увидел ровно то, чего и боялся. У «Сета» дымилась одежда, волосы беспорядочно курчавились... и всё. «Сет» шёл по воздуху, как по ковровой дорожке, и одобрительно кивал.       – Сложный трюк, признаю. Даже мне это никогда не давалось легко. Пройти сквозь взрывы и огненные столбы... зрелищно, но опасно.       Гамор задумчиво посмотрел на него. Его раздражала эта докука, но не настолько, чтобы злиться и кричать. Просто проблема, от которой надо избавиться. Надо только придумать, как.       – Хотите, я вам свою магию покажу? – предложил тем временем маг, доставая откуда-то длинную волшебную палочку. Палочка была из чёрного пластика с белыми концами. – Обещаю, вы будете удивлены.       Гамор не ответил. Мага это не смутило.       – Самое главное в любом магическом трюке – это, конечно, отвлечение внимания. Вот вы, например, сейчас отвлеклись, а это значит что?       Гамор пристально поглядел на мага и подумал, что, возможно, он этого типа недооценил. Что-то тут не так.       – Не туда смотрите, – вежливо пояснил маг и, опершись на удлинившуюся волшебную палочку, указал вверх.       Но поднять голову Гамор уже не успел.       Статуя Свободы рухнула с неба во всём своём великолепии! Рухнула, подминая и сокрушая Эмблему! Воткнувшись в землю, она подняла в воздух облако песка... и несколько тел.       ...Не все Великие волшебники – или те, кто могли быть названы Великими – заседали в Синклите. Были и те, кто никогда и ни в какой форме не интересовался политикой. Был древний шумер Трой, был доктор Хирт, был разбитной Эльф, были и... некоторые другие.       – Обидно, что вы не знаете меня. Подойдите к человеку на улице и попросите назвать имя какого-нибудь мага, – задумчиво говорил «Сет», зная, что Эмблема слышит его. – Как вы думаете, кто первый придёт им в голову? Дамблдор? Фламель? Олби? О нет, это буду я! Я у всех на слуху, я творю магию, какой не видел никто, в прямом эфире, я эскейполог, иллюзионист и гипнотизёр!       Гамор, разломав статую, взлетел быстрее молнии. Руки его горели: кулаками он ударил раз, другой, третий; удары могли бы пробить полметра бронепласта, а маг стоял как ни в чём не бывало.       – Тут надо напрячь брюшной пресс особым образом, – дружелюбно пояснил он. – Смотрите.       Он поднял волшебную палочку и картинно выдул из её конца огромный язык пламени прямо в лицо демону. Когда тот одним желанием убрал пламя, маг уже исчез.       – Карточные фокусы, монеты, волшебные палочки, прочая уличная магия – я овладел всем этим и нашёл недостаточным, – раздался голос отовсюду. – Престидижитация – это я, но я больше, чем это.       Гамор вздохнул. Он уже понял, что противник не может причинить ему серьёзного вреда, иначе причинил бы, а не отвлекал разговорами. Но... мал клоп, да вонюч. Прихлопнуть враз не выйдет.       Придётся постараться.       Супердредноут был столь огромен, что на крыше его была не одна и не две, а около десяти посадочных площадок. Экзорцисты и демонологи находились буквально на разных концах гигантской машины, и чтобы долететь, пришлось забираться обратно в транспортник.       Уже на подлёте Ратцингер понял, что они опоздали: присутствие демона Пазузу стремительно удалялось, и догнать его на тихом транспортнике было невозможно. Он хотел сообщить об этом пилоту, но не успел и рта открыть.       Нечто, движущееся со скоростью гиперзвуковой ракеты, пронзило транспортник насквозь! Несколько человек разнесло в кровавые ошмётки, машину разломило на две половины, и кардинала вынесло в открытую дверь.       Крыша была близко – всего метров десять. Он перевернулся в воздухе, приземлился, встал. Но приземляться как он умели далеко не все.       По счастью, транспортник, даже разломанный, всё ещё мог если не лететь, то парить в воздухе. Антигравитационные диски работали на остаточной энергии, снижение было медленным.       Времени их спасать не было: рядом на крышу бухнулся ещё один архидемон. И куда как сильнее прежнего.       – Это ты убил моего брата? – хрипло спросил он.       – Да, – спокойно сказал Ратцингер, вперяя в архидемона свой взгляд. Это, несомненно, был Лаларту Кровопийца... но Лаларту не должен быть сильнее своего брата.       А он был. Это ощущалось почти физически, это давление на разум, помутняющее, зовущее отступить. Кардинал-епископ противостоял ему, но противостоять было тяжелее, чем в прошлый раз.       Лаларту поднял все шесть рук, став похож на гигантского паука и раскрыл пасть. Красные глаза его – без зрачков, без вообще всего – стали ещё краснее.       – А теперь я убью тебя, – пообещал он и прыгнул вперёд. Когти на ногах взрезали крышу, оставляя глубокие опалённые царапины.       В-в-вух!.. Стремительный рывок не достиг цели – этот архидемон так же остановился перед слепящей его одного преградой. И всё же кардинал-епископ ощутил, как под одеждой набухли капельки крови.       Физически до него не дотронулись. Когти Лаларту не преодолели святой защиты... но моноатомная кромка их была способна резать даже на расстоянии. Демоническая сила на краткий миг превозмогла магию Ватикана.       Ратцингер бросил быстрый взгляд на транспортник, на экзорцистов. У них получилось стабилизировать машину: несколько уже высадились на крыше, остальные шли следом.       Лаларту заметил его взгляд и посмотрел туда же.       – Нет, – довольно прохрипел он, – в этот раз они тебе не помогут.       И снова пронёсся в воздухе. Кардинал выстрелил ему вслед ярким лучом, но демон ушёл в сторону и набросился на чародеев. Промчался вихрем, походя разорвав кого-то, и...       Наткнулся на белоснежный барьер! Полог Света заставил Лаларту на миг отпрянуть, шарахнуться в сторону – а навстречу ему уже ударили сияющие копья!       – Держи его! – провозгласил кардинал, взмывая в воздух. – Держи его, Пьетро!       То был Пьетро, прозванный Белым Рыцарем Ватикана; один из лучших учеников Креола и лучший после самого Ратцингера экзорцист.       Лаларту яростно захрипел. Свет – это не демонология. Он обжигает, туманит разум, может даже убить... но – парадокс! – преодолеть его всё же легче, чем демонологический охранный круг. Шагнуть в Полог Света было не приятней, чем человеку – в стену огня, но он, прикрыв глаза руками, шагнул... и уткнулся в мага.       И маг наотмашь шарахнул его Мечом Мардука.       Меч Мардука, как и всякий другой Магический Меч, силён настолько, насколько силён бьющий им волшебник. Само по себе это достаточно примитивное заклинание, но в руках Белого Рыцаря Ватикана оно даже архидемону причиняло нешуточную боль! Лаларту, хрипя, изогнулся всем телом и разверз пасть.       Кислота выплеснулась оттуда не слабее, чем из гидранта! Пьетро, пригнувшись, ушёл из-под удара, но пропал и Меч. Лаларту уже чувствовал его кровь на своих когтях, чувствовал... и всё же промахнулся! Экзорцисты рядом совместно затянули священный речитатив – демона будто огрело чем-то мягким и тяжёлым, и крыша ушла у него из-под ног.       Продлилось это не больше мига. Оставив позади Пьетро, он бросился на них, выставляя сорок два когтя: жар и холод вмиг окутали его, в теле появилась слабость... но он с лёгкостью пробил их недоделанную защиту.       И экзорцисты начали умирать.       Первому оторвало голову, второму выпустило кишки, третьего Лаларту разорвал взглядом, в четвёртого плюнул кислотой, пятого взрезал сверху донизу, шестому вырвал сердце, седьмого пнул так, что тот пулей пролетел над супердредноутом и исчез вдали.       Восьмому он тоже оторвал голову и успел подумать, что начинает повторяться.       В обычном бою он бы и не думал о таком. В обычном бою он был ревущим миксером, перемалывающим людей, которые едва ли не сами падают ему под ноги. Но тут и условия были не лучшие, и люди не самые обычные, быстро умирать не собирались.       Правой нижней он ударил, добивая, по падающему на крышу... но между ними каким-то образом сумел втиснуться Ратцингер, и под когтями что-то звякнуло. Лаларту недоумённо посмотрел на коготь, потом на догнавшего его жреца.       В этот раз там не было никакой чародейной защиты. Но коготь почему-то не мог продавить... что? Жрец заблокировал его удар своими скрещёнными руками, а на руках, кажется, были...       Ратцингер закатал рукава сутаны, и под ними оказалось нечто вроде металлических браслетов. Длинных и толстых металлических браслетов.       Они, сработанные из зачарованного железа, назывались Узами Голгофы. Кардинал-епископ провёл ладонями по ним, и Узы распались, упали вниз.       – В этом бою я буду биться в полную силу, – сказал он, вставая в широкую стойку и раскидывая руки. Круговая волна воздуха разошлась от него во все стороны, взвихрила пыль. – Я покажу тебе истинную мощь Ватикана, демон.       Мир словно вздрогнул.       Лаларту облизнулся, глядя на ауру смертного. Та вдруг стала ярче, засветилась невиданным светом.       – Ты склонишься предо мной, – сказал он, уже не обращая внимания на прочих чародеев. – А потом я тебя съем.       Толстенный электрический столб упал с самых небес, оплетая тело кардинала тысячами ветвящихся разрядов! Могло показаться, что молния пробивает его насквозь – электричество охватило его полностью, обуглило его силуэт!..       Но когда молния исчезла, Йозеф Ратцингер стоял на своём месте, и только лёгкий дымок поднимался с его сутаны.       – Я склонюсь только перед Богом! – прогремел он, сверкая глазами. – Изыди, дьявол!!       Наперсный крест зажёгся ярким пламенем! С шести рук архидемона непрерывно били мощнейшие молнии – прямо в цель, одна за другой! Каждая из них могла бы испепелить слона, расплавить танк – но панцеркардинал лишь слегка морщился.       – Ты не сможешь! – весело прохрипел Лаларту. – Я быстрее!       И он вновь разогнал своё тело до гиперзвука. Временные и пространственные характеристики для архидемонов во многом условны: они сами выбирают по ситуации, какого размера им быть и как быстро двигаться. Сильный архидемон легко может вырасти до размеров горы, превысить скорость света!..       Лаларту был не столь силён, однако он мог двигаться достаточно быстро, чтобы не успевали среагировать плонетские автопушки. А уж у человека не было и шанса, какой бы темпофлекцией он ни владел.       Как отразить удар, нанесённый со скоростью сотен километров в секунду? Как отразить удар, могущий разорвать супердредноут? Есть ли магическая защита, способная поглотить такое?!       Демонологи знают ответ. Они давным-давно нашли способ уравнять силы. Не надо парировать и отражать, надо просто... не дать коснуться.       Это сложное искусство. Сложнейшее. Надо изучать демонов, разрабатывать конкретные заклинания против конкретных видов демонов. А архидемоны столь уникальны, что для каждого из них требуются свои чары. Но результат – результат того стоит. Воздействие на высшие Начала души отчасти блокирует, отклоняет демоническую силу, а без неё... без неё на сверхзвуке двигаться тяжеленько.       Печати летающего треугольника и без того были неприятны, и приходилось прикладывать заметные усилия, чтобы проминать реальность так сильно. Но христианский инквизитор не был демонологом, и Лаларту это знал. Он, без сомнения, владел парой приёмов, может быть, изучал теорию, но по сравнению с Верховным Магом Шумера... пф!       А его магия Света пусть и опасна, но уравнять их в скоростях не сможет никак. Прошлый удар почти прошёл, и сейчас будет достаточно одного...       Но достаточно не было. Когти разорвали сутану, но кардинал успел отпрянуть в сторону. Не должен был, не мог успеть – но всё же дёрнулся, ушёл от удара, нанесённого сразу тремя руками!       И снова. И снова. Не чувствуется никакого давления, никакого помутнения рассудка – он бьёт точно в цель, это не уловка демонолога. Свет обжигает по-прежнему, но его концентрация совсем не настолько высока, чтобы остановить длань архидемона. Благодать, тот светлый эфир, коий исходит от небожителей и святых, тоже присутствует... но совсем не в том количестве, чтобы серьёзно давить на мозги.       Так что это и не божественная заступа. И всё же у чародея как-то получается избегать его ударов.       – Как это у тебя выходит? – злобно поинтересовался Лаларту. – Почему ты до сих пор живой?!       – Потому что я – верю! Я верю, и этого достаточно! – процедил кардинал, с явной натугой окатывая его очередным потоком Света. – Оставь своё бренное тело, демон!       Святая магия – это не магическая дисциплина, а метод колдовства, впрямую зависящий от веры святого мага, гораздо более сильно, чем магия вообще. С её помощью можно делать всё то, что делают палочками или заклинаниями магии Слова, но к этим действиям необходимо подключить веру. Веру во что-то, ради чего и совершаются эти действия.       Неудивительно, что святая магия – штука далеко не для всех. И неудивительно, что называется она именно святой. Жрецам ей овладеть легче, чем кому другому. Конкретный механизм не имел значения – кардиналу достаточно было верить, что удары демона не смогут его достичь! Верить истово, всей душой – и если хоть на миг усомниться, то защита исчезнет.       А сейчас Ратцингеру приходилось нелегко. Выдерживать сколь-нибудь долго чудовищный напор архидемона он не мог, и сил оставалось всё меньше.       Но он был не один. Остальные экзорцисты во главе с Пьетро уже замкнули цепь, и мана хлынула в него.       – Et in terra pax! – провозгласили хором они. – Et in terra pax!!       – Во имя Отца, Сына и Святого Духа! – вновь сказал кардинал, хватаясь за наперсный крест. – Трисолнечный Свет!!!       На Лалассу этого хватило. И на Лаларту – до этого дня – тоже хватило бы.       Но сейчас в нём воплотилась вся мощь Ноденса, прародителя хигйджайя. Три процента такульту Лэнга работало на него. Он выкачивал ба-хионь из десятков миллионов душ и был таким образом неимоверно силён! Потоки Света обрушились на архидемона и полностью заслонили его!.. на какой-то миг.       А потом тот просто... подпрыгнул высоко в небо, вырываясь из слепяще-белого. Подпрыгнул – и приземлился совсем в другом месте.       Взлететь не получилось – крылья превратились в лохмотья, две из шести рук тоже сгорели. Регенерация работала, но такие раны не могли исчезнуть вдруг, и Лаларту скрежетнул зубами.       Ему надо стать серьёзнее. Эти смертные уже смогли убить одного архидемона. Да и его тоже могли. Если бы контур был замкнут как положено, если бы это был круг... вряд ли бы у него вышло сбежать.       И всё-таки вышло. Он, Лаларту, ещё крепок и может продолжать бой. А у смертных наверняка уже кончается мана, второй раз они... или всё-таки?       – Я порву твою душу! – проревел он, готовясь к новой атаке. – Я выброшу её на Кровавый Пляж!!       Молнии грянули, испепеляя всё, и яростно взвыл ветер. Острые рваные порывы его рвали одежду, сдували с крыши, и кое-кто не устоял на ногах. Лаларту сжал пальцы в кулак, и потоки воздуха закружились смерчем.       Бронепласт покрылся мириадами глубоких трещин. Не будь здесь печатей и демонологов, он бы взрезал этими потоками весь супердредноут!       А потом жрецы-чародеи что-то сделали, и ветер вдруг переменился.       Ратцингер сложил крест-накрест руки на груди и взмыл в воздух. Позади него раскрылись огромные белые крылья... три пары огромных белых крыльев! Сутану раздуло мягким ветром, и невероятное сияние изошло во все стороны!       Вокруг кардинала как будто зажглись солнца.       Лаларту захрипел, видя, как позади него стоят, сложив руки, другие. Потоки маны лились от них, и сила, передаваемая кардиналу, была неимоверной.       Экзорцисты поставили на карту всё. Вложили все силы в один-единственный удар – и Лаларту рванулся вперёд, выкладываясь на полную. Он даже сам не представлял, что способен на такое. Из разверстой пасти хлынуло оглушительное:       – Я ЕСМЬ ДРЕВНИЙ!!!       И навстречу ему тараном ударило одно-единственное слово:       – Логос!!!       Две чудовищные силы столкнулись, и всё утонуло в сиянии света! Казалось, на крыше «Вашингтона» взорвался ядерный заряд! Бронепласт в точке столкновения просто исчез, десятки квадратных метров поверхности провалились вниз!       Тело архидемона отлетело назад, врезалось в турель лазерной установки. Кардинал устало опустил руки.       – Всё?.. – спросил Пьетро. – Мы прикончили его?       Ратцингер не ответил – он пристально вглядывался в архидемона.       Тот еле заметно шевельнулся.       – Назад!! – вскричал Ратцингер. – Он ещё не мёртв! Ещё не!..       В следующее мгновение его пронзили насквозь двадцать когтей – все, что уцелели. У Лаларту недоставало крыльев, половины конечностей, нижней челюсти и одного глаза, но он от того был лишь более ужасен.       Разорвав на клочки кардинала, архидемон посмотрел на обессиленных экзорцистов и облизнулся.       – Теперь вы...       И по нему хлестнул энергетический поток! Лаларту скрючило, из пасти пошла кислотная пена.       – Давай! – с натугой произнёс Доктор Олби, стоявший на антигравитационной платформе. – Давай же!..       Техномагический Поглотитель в его руках дрожал от натуги. Он справлялся даже с высшими демонами, но тут было куда как более мощное существо. К тому же вполне материальное, имеющее тело.       Раненый Лаларту отчаянно сопротивлялся. Его крутило и сжимало, извивающийся хлыст тянул его к Поглотителю, но он вонзил когти в бронепласт и держался. Техномаг, стиснув зубы, тихо ругался.       Теоретически его Поглотитель и впрямь мог поглотить архидемона. Теоретически. Но Лаларту был не слишком удачным объектом для первой попытки. Колеблясь, Доктор Олби всё же дёрнул за переключатель сбоку.       Техноартефакт по-настоящему взвыл, и поток энергии натянулся, стал прямым, как луч. Обхваченного Лаларту медленно потянуло к эмиттеру подавляющего поля – он испускал столь мощные астральные колебания, что они были видны даже неподготовленному глазу. Эта самая энергетическая пуповина, движущаяся сама в себе и переливающаяся всеми цветами радуги – на самом деле она не была энергетической, выделяющаяся энергия была лишь следствием, внешним проявлением.       Силуэт архидемона вдруг размыло, страшно растянуло и скрутило – Лаларту ещё цеплялся уцелевшими руками за крышу, но нижняя часть туловища уже погрузилась в Поглотитель. Доктор Олби чувствовал, как его изделие напрягается и ходит ходуном... и за полсекунды до понял, что больше оно не выдержит. Успел отбросить его.       А потом Поглотитель взорвался.       Взрыв не был сильным, но кисти бы оторвать мог, не выпусти он прибор из рук вовремя. Верхняя половина Лаларту валялась на крыше и не проявляла признаков жизни.       Однако он, конечно, был жив.       – Гм! – сказал Доктор Олби. – А тоже неплохо получилось.       Процесс поглощения души был прерван. Душа более слабого существа от такого распалась бы на составные части, но архидемона лишь оглушило. С учётом того, что он был ослаблен предыдущим поединком – оглушило очень хорошо, надолго. Когда там ещё придёт в себя...       Техномаг подошёл ближе и кончиком ботинка дотронулся до твёрдого хитина. Ничего не произошло.       – Мы едва ли сумеем его добить, – сказал кто-то из экзорцистов, и Олби оглянулся на них.       – Нам и не нужно. А вот Креолу это определённо понравится...