***
Мой последний звонок прозвучал несколько часов назад. И я был действительно счастлив, держа заветный документ в руке. На радостях написал об этом Бокуто-сану и лишь потом задумался о том, что вряд ли он сейчас мне ответит, а тем более куда-то позовёт прогуляться. Не то, чтобы мы не общались…нет. Мы поддерживали контакт, иногда гуляли, каждый раз встречались на фестивалях по волейболу, потому что они с Куроо, как маленькие, каждый раз приходили и визжали от всей крутости показанных игроков. И неважно, что сейчас за их спинами стоят около десяти человек в ожидании их автографа. Наверно, я бы и не заметил резких изменений в нем, так как для него это абсолютно нормально, однако же. «Поговорим позже, ладно?», — как гром посреди ясного неба на меня свалилось осознание того, что я пропустил момент, когда Котаро стал таким. Должен признать, по началу я считал это лишь результатом перегрузки из-за усиленных тренировок и постоянных матчей. Считал. Пока это не переросло в слепую надежду на то, что вся эта, даже не скрываемая, нервозность с его стороны была все тем же результатом. Обычно в таких ситуациях хватало моего: «Хорошо, Бокуто-сан, давайте я вам позвоню и мы поговорим о вашей проблеме?». Этого хватало. Всегда. Все это время, что мы были знакомы. Но я обошёлся лишь скудным: «Ладно.» После этого мы не общались около месяца и вот сейчас я прервал эту тишину своим необдуманным действием. «Доставлено», — и ничего более я не видел. У меня даже закрались подозрения, что он сменил номер. Как-то странно улыбнувшись, я понял, что это было бы большим ударом. Ударом для меня. Свой выпускной я собирался отмечать в компании Кенмы. Мне было действительно приятно от того, что он выбрал меня своим другом после выпуска Куроо. Хотя я не сомневаюсь, что они и по сей день без друг друга жить не могут. Мы сблизились из-за постоянных матчей и совместных тренировок. Тихо сидели во время перерывов на полу спортзала и разговаривали. Так у меня, наверно, появился друг, похожий на меня же самого. Спокойный и тихий. Поэтому я, недолго думая, заблокировал телефон, все еще с непрочитанным сообщением, и направился в сторону дома. Время, чтобы переодеться, у меня было.***
Уже направляясь в сторону места встречи заметил маленькую фигуру в большом худи. Даже и думать не нужно было, кто это. И да, после того, как его позвали, он удостоил меня прищуром и только после этого улыбнулся. Кенма редко улыбался. — Привет, Кейджи, — сверкнув глазами, он спрятал редкую улыбку. За этот год, что мы провели бок о бок сблизил нас настолько, что и в мою сторону Кенма стал обращаться по имени. Мне нравилась эта обстановка без официоза, хотя по началу инициатором таких формальностей, как «вы» и «сан», был я. Многое поменялось. — Куроо передавал тебе свои поздравления, — Кенма спрятал телефон в карман и мы направились в сторону маленького кафе, где и собирались посидеть. — Очень мило с его стороны, спасибо, — было действительно приятно, что Куроо-сан помнил обо мне. — Да, бывает он, — уже бывший ученик Некомы задумался, подбирая слова, — приторным. Мне понравилось такое сравнение, честно. Было у Куроо что-то такое, что было слаще любого сахара — говор. Оттянув деревянную дверь, я пропустил Кенму вперёд, поднял голову, чтобы осмотреться. Да, у Козуме действительно был вкус на всякие кафешки. Лишь бы не спорт. –Мы часто тут зависали, когда Куроо ещё учился. После этого ходить было не с кем, поэтому забросил. — Очень неплохое место, — я поправил оправу очков и снова осмотрелся. Тёплые тона, что грели душу, стоит лишь взглянуть. Не менее тёплого оттенка столики и атрибутика. Позже я заметил, что на столах стоят три маленькие свечи, кажется, это…миндаль? Было занято около пяти столиков из девяти возможных. Поэтому мы, переглянувшись, направились к самому дальнему. Не сговариваясь. Это и так было понятно. Только после того, как заказ был сделан, а Кенма снова уткнулся в телефон, шипя после прочтение сообщения, видимо, от Куроо, я решил все-таки проверить диалог с Котаро. Где-то под сердцем грелась надежда на то, что моё сообщение было прочитано. Хотя бы прочитано. Не нужно ответов. Я и так понимаю, что они излишне. — Куроо спрашивает, как поживает Бокуто? — мне требовалось время, чтобы понять, о чем он. –В смысле? — надежду накрыло волнение, а руки моментально сжались в кулаки. — Ну, он говорит, что они давно не виделись, вот он и спрашивает, как поживает, цитирую, «совень». — Кенма выжидающе уставился на меня, не скрывая своего интереса по этому поводу. Конечно, я же никому не рассказал о том, что мы уже месяц не поддерживаем связь. — Я не знаю. Мы уже месяц не связывались, — это было сказано настолько отстраненно, насколько представлялось возможным. Мне не давало покоя то, что и с Куроо Бокуто не общался. — Да? Это не похоже на Бокуто он же Куроо все уш.– он остановился на половине слова, понимая, что сболтнул лишнего, но, к его счастью, Акааши никак не обратил на это внимание. — Да… — мысли крутились между собой, не собираясь воедино. Не желая складывать картинку, из-за которой становилось невыносимо больно. Неужели, Бокуто Котаро решил оторваться от старых друзей? Оторваться от Акааши? Скудное сообщение Кенмы о том, что Бокуто не выходил на связь и Куроо на инстинктах рванул в квартиру, которую снимал Котаро после выпуска. Никто не понимал, почему вдруг случилось так. В тот день Котаро дома не оказалось, как и в последующие тоже. А в новостях спорта объявили, что Бокуто из поколения монстров ушёл в отпуск. И я стал жить своей жизнью, отчаянно пытаясь забыть. Забыть обо всем. На свои радостные строчки я, действительно, получил ответ, чему был несказанно рад. Он не сменил номер и все еще живой, значит ли это, что все хорошо? Значит. Как для Акааши точно.***
— Акааши, ты долго собираешься там торчать? — Куроо недовольно отбивал ногой какой-то несвязный ритм. Он ждал этих двоих уже пятнадцать минут. — Да скоро мы, не рычи, — Кенма привычным тычком отодвинул его с прохода и мы, наконец-то, вышли. Сегодня год, как Кенма открыл свою компанию. По этой же причине мы идём в ресторан. Кенма отказывался от этой идеи, но Куроо настоял на том, чтобы мы отпраздновали своей маленькой компанией сие событие. Прошло уже достаточно времени, но наша компания разрошерстных людей все еще казалась неполной. — Вы заходите, а я покурю, — не помню, с какого момента пристрастился к табаку, но постоянный стресс из-за релиза на работе, видимо, перешёл черту. Уже давно село солнце, а прохладный, осенний ветер дул в лицо, развивая кудрявые локоны. Дым от сигареты шёл куда-то дальше меня. Было на удивление светло, как для ночи. Светло, а посему разглядеть прохожих не было проблемой. Я нередко так делал, когда хотел подумать о чем-то или же вспомнить, на кой черт вообще все еще торчу здесь. Одно из двух. Мимо проходили разные люди. Настолько разные, что были удивительно схожи. Не знаю чем. Просто подходили, как половинки чего-то. Никто не обращал внимания на человека, куряшего около дорогого ресторана, рассматривающего прохожих. Какие психи в наше время не живут, верно? Меня больше не привлекали прохожие, и я уже собирался заходить внутрь, иначе Куроо точно начнёт бухтеть о том, что мы пренебрегаем его заботой. Моё внимание привлекла фигура. Высокая, уверенная в себе, фигура, которая направляется ко мне. Фигура, на фоне золотых глаз, которой меркнет даже солнце. — Прости меня, Акааши! — сколько ещё раз он произнесет эти слова? Столько, что Кейджи станет тошить от извинений. И это даже неважно. Ведь праздновать будут они вместе, а потом Кейджи его уже никуда не отпустит.