Французские каникулы.

*** В первые мгновения, Элли, упав от удара пули на одно колено, ничего не почувствовала. Только злость — на себя, на чертово начальство, запретившее им взять с собой оружие, даже на беспечность Андре. Успела даже вытащить из кармана ветровки сотовый телефон. И вот тут ее накрыло. Боль. Внезапная боль тела, абсолютно к ней не готового. Она выронила телефон, и тяжело оперлась на здоровую руку. Перед глазами полетели «мушки». И, сквозь них, она увидела, как нападавший поднял ее телефон, и небрежно кинул в сторону дюн. Понимание того, что этот гад лишил ее связи с Харди, лишил возможности позвать на помощь, придало ей сил. Она подняла голову, гневно глядя на него: — Ублюдок. Тот с интересом смотрел на нее. — Ух, ты, какая смелая, и глупая. Жёстко схватил ее за подбородок, фиксируя голову, не давая Элли отвести взгляд. — Ты же понимаешь, сержант, — тут он особенно жёстко усмехнулся, — что ты теперь моя. Полностью в моей власти, м? Так что не зли меня, стерва! Последние слова он с ненавистью прошипел ей в лицо. — Да пошёл ты. Он резко ударил Миллер по лицу. — Неправильный ответ. Она упала. Непривычная к физической боли, Элли отключилась на пару минут. Очнувшись, увидела, что преступник сковал руки Андре за спиной, его же наручниками. А теперь деловито связывал ноги — форменным галстуком. Мартен слабо застонал. Мужчина схватил Андре за волосы, безжалостно оттягивая его голову назад. — Жан, ты сдурел? Какого черта ты творишь? — Заткнись, маленький ажан. Ты такой тупой, сил нет. Молчи, и тогда останешься в живых. Стажёр уже увидел Миллер, глаза расширились в неверии: — Жан, отпусти мадам сержанта! У нее дети! Жан, поморщившись, успокоил его вторым ударом по голове. Андре обмяк, и струйка крови потекла на его бледное лицо. — Тупица. Вечно думаешь о ком-то, а не о себе. Миллер достаточно пришла в себя, чтобы сказать: — Тебя убьют, сволочь. Мой напарник найдет, и убьет тебя. — Да плевать я хотел. Он уедет через несколько дней, без тебя. А знаешь, почему? — Он присел перед ней на корточки. — Потому что ты сдохнешь, здесь, на этом берегу. Вставай! — Грубо дернул за раненое плечо. — Ну, давай! Невольно, Миллер встала. Боль в плече пульсировала в такт с сердцем, кровь бежала не сильно, но постоянно. Рукав блузки и ветровки уже промок, и кровь капала с пальцев. Она попыталась вырваться из жестокой хватки, но Жан опять ударил ее по лицу, и, перекинув через плечо, уверенно двинулся к дюнам. Несколько раз он останавливался, выбирая направление. Но, в конце концов, дошел почти до линии воды. Грубо стряхнув Элли с плеча, сказал: — Не надо было вам лезть в это дело. И к Хабибу не надо было приезжать. А теперь ты сдохнешь, сознавая, что ничего не можешь сделать, чтобы спастись. И пнул ее в раненую руку. Когда Элли пришла в себя, силуэт Жана был едва виден — он уходил вдоль берега, бросая и ее, и связанного Андре. *** Харди был зол. Опять. Эта страна плохо на него влияет — давно он столько не злился. Телефон ни у Миллер, ни у Мартена не отвечал. Длинные гудки бесили и пугали в одинаковой мере. Он опять взглянул на часы — договоренные два часа уже прошли. Что ж, надо идти к комиссару. Выслушав Харди, комиссар недовольно буркнул: — Ну, и что? Погуляют, и приедут. Или ревнуете? Алек молча смотрел на комиссара. Холодная ярость поднималась в нем, грозя сорвать тормоза. — Я не очень понимаю ваше равнодушие к своим подчиненным. Может, во Франции так принято, не знаю. А у нас, в Англии, мы заботимся о своих. Если ваш отказ мне помочь — официальный, то я ставлю вас в известность, что, выйдя отсюда, я звоню в наше посольство. Они будут рады помочь мне в поисках. Комиссар скривился: — Ну, и зачем эти угрозы? Мало мне было получить нагоняй в первый же день вашего визита. Нажав на кнопку коммуникатора, приказал: — Констебль Рено, ко мне, быстро. Явившийся Рено вытянулся перед своим начальством, игнорируя Харди. — Поступаешь в распоряжение детектива-инспектора, до вечера. А теперь, господа, вон, я занят. Выйдя из кабинета, Рено вопросительно взглянул на Алека: — Ну, и что делать будем? Харди отрывисто сказал: — Нужно отследить пару номеров, срочно. Констебль кивнул: — Это я могу. После нехитрых манипуляций, на мониторе, где светилась карта местности, рядышком замигали два огонька. Харди, опять набрав номер Миллер, мрачно бросил: — Выезжаем. Знаешь, где это? — Да. Рено был абсолютно спокоен. Было видно, что он рад покинуть душный участок. А Харди был натянут, как струна. Подъезжая к месту назначения, они увидели одиноко стоявшую полицейскую машину. Рено, нахмурившись, бросил: — Что за чёрт. Харди приказал ему: — Смотри в оба, и приготовь оружие. Взглянул на удивленно глядящего Рено: — Что не понятно? Тот мрачно ответил: — Всё понятно. Вытащил пистолет, и вышел из машины. Харди уже осматривал автомобиль Мартена. — Миллер! Мартен! Его крик разнесся далеко. Рено уже рыскал кругами, профессионально их расширяя. — Детектив Харди, сюда! Алек бросился на зов. Скрученный по рукам и ногам, Мартен извивался, как гусеница. Из-за головной боли, и крови, залившей глаза, Рено он не узнал, и начал откатываться от него, как мог. — Да стой ты, Андре, это я, Рено! Что за ерунда? Да полежи ты спокойно, я мигом. Подбежавший Харди схватил Андре за плечи освобожденных рук: — Где Миллер? Стажёр? Где Миллер? Тот покачал головой: — Я не знаю, детектив, простите. Это был Жан! Он, видимо, увел ее. Болезненно застонал, разгоняя кровь в руках и ногах. — Он ранил ее! Взял, и просто выстрелил в нее! Харди обмер. — Кто? — Жан-Батист! Наш Жан-Батист! Рено присвистнул: — Да не может быть. Алек резко обернулся: — Кто это? — Это наш уборщик, из участка. Ну, еще и в морге прибирает. Он, конечно, немного странный малый, но, чтобы уж совсем так… — Рено не верил, не хотел верить. Андре со злостью ударил его в грудь: — Ты что, думаешь, я вру?! Или сам себя связал, и надавал по голове?! Констебль очнулся: — Нет, конечно, нет, Андре, извини. Просто не верится. Мартен покрутил головой: — Где детектив? Они нашли его недалеко, у чахлого тростника. Он сжимал в руке телефон Элли, и неотрывно смотрел на берег. Они тоже дружно посмотрели на море. — Твою ж мать… Там, у самой воды, виднелась женская фигура. Она лежала, в опасной близости от трясины, и не двигалась. Харди, не отрывая от Элли глаз, прошептал: — Андре, как туда пройти? И обернулся к стажёру. Мартен чуть не попятился — столько отчаяния, и готовности убивать, было в этом темном взгляде. — Я не знаю, возможно ли это. В любом случае, мы не успеем. Начинается прилив.