"Боль хочет, чтобы ее чувствовали"

      Когда с завтраком было покончено, Бетти встала мыть посуду, руки щипало от новых ран на костяшках, но она давно уже привыкла к этой боли, ведь она всего лишь физическая, она не отдается невыносимой болью где-то в районе сердца, с ней вполне можно жить. Это можно перетерпеть.       Вероника, доев, подала свою тарелку. Взгляд невольно опустился на руки лучшей подруги. Она, конечно же, не могла не заметить следы на руках. Брюнетка ничего не сказала, она знала, что не получит нормального ответа, это же Бетти. Поэтому она уже давно не мучает ее вопросами. Малышку Би можно понять, после того, что Бетти пережила.       — Би, я пойду, надо собрать учебники, спасибо, было вкусно, завтра я готовлю.       Вероника удалилась в комнату, а из головы все не выходили окровавленные костяшки подруги, сердце сжималось в маленький комочек каждый раз, когда она видела их. Бетти же не отреагировала никак, она продолжила машинально мыть посуду, и лишь слегка кивнула головой в знак согласия. Она должна побыть одна, наедине со своими мыслями, и хоть это было нелегко, но так нужно, так спокойнее, без людей.       После, закончив, она последовала примеру Ви и пошла собирать учебники. Бетти достала черный рюкзак с шипами, который ясно давал понять видящему его, что лучше всего пройти мимо, иначе ничего хорошего не жди. В него она положила черный пенал и такой же черный дневник с черепом, закинула учебники и тетрадки. Когда со сборами рюкзака было покончено, она вышла из комнаты.       У порога ее уже ждала Вероника, крутясь возле большого зеркала, как обычно строя кокетливые мордочки, в своем бело-кремовом пальто и коричневых сапогах до колен. От такого милого зрелища у Бетти невольно приподнялись уголки губ:       — Прекрасно выглядишь, подруга.       — Спасибо Би, быстрее одевайся, а то мы опоздаем. Ты же знаешь, как я это не люблю.       Купер кивнула и быстро натянула черную косуху и черные лакированные ботинки на грубой подошве, для завершения образа накрасила губы бордовой помадой, довершив образ кожаными перчатки. Ей не нужно лишних вопросов людей, сующих свой нос куда не следует. Она посмотрела на себя в зеркало, одобрительно кивнув. Ну всё. Они готовы покорять мир, в данный момент — университет. Тем временем Ви захватила ключи от их резвых коней, которые верно ждали хозяек под окнами дома.       Они вышли из квартиры к двум абсолютно разным мотоциклам, таким же разным, как они сами. Один был песочного цвета с изображением сакуры, другой черный с огненными рисунками. Глядя со стороны, эти две девушки внешне были как Инь и Янь. Но внутри они были очень похожи.       Они сели на мотоциклы и одновременно включили ключ зажигания, тронулись с места, сразу набирая обороты до максимума. Бетти и Вероника обе обожали скорость и свободу. Когда ты едешь на мотоцикле, у тебя нет никаких проблем и забот, мысли очищаются, ты свободен, как ветер. Ты не зависишь ни от кого, только ты и дорога, тянущаяся бесконечно вдаль.       Подъезжая к университету, они заметили, что на них смотрит пристальным взглядом добрая половина студентов, и большинство с неприкрытой завистью, и лишь некоторые с восхищением.       Внутри Бетти уже бушевал ураган эмоций, она мысленно повторяла одну и ту же цитату, которая душила внутренних демонов, заставляющих ее паниковать и вести себя, до безрассудства, агрессивно: » Учись контролировать свои эмоции, они уйдут, а последствия останутся, учись контролировать…». И это, действительно, помогало. Она, хотя бы внешне, могла держать себя под контролем, и выглядеть безразлично и безэмоционально, словно фарфоровая кукла. Бетти понимала, что ей придётся выживать без Вероники, она давно отвыкла от этого, глаза подруги были ее опорой и успокоением, для бушующих эмоций, она была ее маяком в ночи.       Она до сих пор не смогла осмыслить, почему Вероника не дала ей сильный подзатыльник, когда та решила поступить на другой факультет, как она могла такое придумать. Теперь уже поздно отступать, как бы ни хотелось. Она истинный интроверт, и боязнь повторения прошлых ошибок и сомнения в близких людях управляли ей. Она замкнулась в себе. Ведь не зря говорят: усомнившись в одном, будешь сомневаться во всех. Ей так было проще, ни к кому не привязываться, ни на кого не надеяться, и тогда никто не обрубит тебе крылья во время полета.       Она уже давно продумывала, что будет с ней, когда ее предаст Ви. Так как ее надежда на светлое будущее с каждым днём тлела все быстрее. Она потухла внутри. Как бы она ни была уверена в своей подруге, эта мысль частенько прокрадывалась в голову, к ее великому сожалению.       Девушки спустились с железных коней и направились к институту. Это был институт для богатых детей, но многие были не на шутку удивлены, откуда у никому неизвестных первокурсниц есть такое дорогое средство передвижения, да ещё и превосходный имидж.       Зайдя в академию, они двинулись к своим шкафчикам, так как заранее узнали расписание и получили ключи. Шкафчики были железные и ничем не примечательные, что было даже странно для такого заведения.       — Би, я побежала, удачного дня, — Вероника обняла ее, чмокнув в щечку, и умчалась в непонятном направлении.       Когда Бетти открыла шкафчик, чтобы положить лишние учебники, которые она сегодня, по ошибке, закинула в рюкзак, к ней подошёл парень. Повернувшись к нему лицом, она непринужденным взглядом осмотрела его с ног до головы. Это был парень лет 18-19, с игривым взглядом и шикарной улыбкой, от которой любая бы растаяла, и Бетти не исключение, вот только виду она не подала.И не подаст! Он был одет в классический костюм, но первые три пуговицы были расстегнуты, демонстрируя всем прекрасное накаченное тело. Воображение легко дорисовало все, что находится у парня под рубашкой. Костюм был сшит из дорогой, плотной ткани, явно на заказ, так как сидел идеально. Отсюда можно было сделать вывод — это еще один богатенький сынок крупного бизнесмена. Но вот только, одной из его отличительных особенностей от серой массы, были рыжие от природы волосы. «по-любому бабник», про себя подумала девушка.        — Привет, я Арчи Эндрюс, можешь называть меня просто Арчи, детка, — сказал с пошлой ухмылкой, теперь уже не незнакомец, улыбнувшись, или лучше сказать оскалившись.       — Во-первых, в следующий раз держи свои поганые выражения при себе, так как я далеко не детка. А во-вторых, пока, — выговорила она, без какого-либо участия, леденящим кровь тоном. И ушла по-английски, не сказав больше не слова, походкой от бедра.       Жаль, что этого не видела Вероника, она бы, возможно, добавила пару ласковых этому нахалу, обаятельному снаружи и гнилому внутри, как весь это мир. Бетти мечтала в спокойной обстановке дойти к кабинету и глазами искала нужный, попутно рассматривая помещение в целом. Оно не отличалось какой-то вычурностью, все было просто и со вкусом, высокие потолки, пастельные тона, белые полы, колонны возле каждой двери в кабинет, большие окна, пол из белой плитки — ей уже здесь нравится.       Как же жаль, что ее идиллию нарушили и тут же развеяли ее мечту, когда она услышала тоненький противный писклявый голосок с нахальными нотками. Бетти чувствовала, как какая-то девушка сверлила ей взглядом спину, но виду не подавала, она не хотела связываться с чокнутыми.       — Эй, ты, шалава в чёрном, — обратился к ней этот голосок, но, не увидев ответной реакции, добавил. — Хабалка, я к тебе обращаюсь.       — Да брось ее, она, видимо, глухая, — добавил ещё один голос с нотками сарказма, но уже нотами в голосе куда ниже, даже, скорее всего, это был бархатистый, приятный на слух баритон, поэтому можно было сделать вывод, что он принадлежит противоположному полу, возможно, даже очень обаятельному.       — Нет, Джонс, мы должны поставить на место эту первокурсницу и показать, кто главный, — сказал этот писклявый голосок, слышанный уже раннее.       — Милая, хочешь, разверну ее за волосы к нам лицом, — Би задумалась, так как отчётливо слышала ещё один женский голос, но тогда эти двое — биполярные, что навряд ли, хотя, почему бы и нет.       Но она не успела и домыслить, все услышанное, как её с силой развернули на 180°, вдавив в плечи тоненький маникюр. Бетти была вне себя от ярости, если бы эта полоумная порвала ей косуху, она точно не простила бы ее.       Первым, что златовласка увидела, это было трое людей, к которым быстро примкнула еще одна личность, но всех их объединяла идентичная наглая ухмылка на лице, присущая всем богатеньким детишкам. От нее Бетт всегда тошнило и выворачивало, она ненавидела их всей своей душой. Честное слово, лучше пройти девять кругов ада, чем хоть раз повстречаться с такими нахалами…