***
— Иди к черту! — Мириам ударила в собственное отражение зеркала с обрамлением из слоновой кости, которое в секунду разбилось от удара ее тонкой руки. Осколки полетели на пол, перемешиваясь на паркете, образуя красивое, блестящее месиво. Мириам не собиралась ничего убирать, даже магией. С самого утра и до позднего вечера она не видела Роуз. Заметив прошлым вечером в саду фигуру Оскара, она в миг поняла, что Роуз была с ним, и что та все видела. Реальность ситуации ужасала. Неживые глаза, большие присущие Мишель, теперь посмотрели в свое отражение на более большом зеркале туалетного столика. Губы задергались в смехе предвещающим плач, глаза начали краснеть, нос дернуло в неприятном, колючем тике. В дверь постучали. Мириам знала — это не Роуз, и даже не Оскар. Постучавший зашел не сразу, выдерживая долгую паузу. По его приказу, охрана отошла на пару шагов. Дверь открылась, высокая тень показалась на паркете. Кроме своего отражения, за спиной Мириам показалось второе, сразу ловя ее стеклянный взгляд. — Добрый вечер, — Граф Де Конте закрыл за собой дверь, не получив ответа. Прокашлявшись, он сел на синее, бархатное кресло. — Знаете, когда ситуация складывается таким образом, — он вновь посмотрел в отражение, — Вы точно обязаны завершить начатое. — Я знаю, — сухо ответила Мириам. — Вы говорили с ним, так? — Де Конте пристально следил за реакцией девушки. — Да, вчера, — Мириам быстро стерла почти падающую слезу. Мы обговорили ситуацию после бала, ну точнее, нашу якобы ссору. Я сказала, что до моего отьезда в Париж, я должна успеть совершить обряд, — новые слезы накопились в пустых глазах. — Он… Он согласился. — И не спросил ни про меня, ни про Ваши чувства, — Граф вскинул брови. — Как видите, это и подтверждает его намерения. Он больше бы не стал ждать. Наш клан был бы под угрозой, а люди всегда стремились к недосягаемому и чужому. Он может и относиться к Вам с теплотой, но поймите… — Не хочу говорить об этом, — Мириам встала из-за стола. — Не надо довольствоваться тем, что разоблачили какого-то юношу. Бойтесь за Вашу репутацию, которая рухнет сразу же как все узнают о Мишель, обо мне… И о всем, что Вы прячете за своим гордым лицом! А я и боюсь подумать чт-… — Вздор! — Де Конте тоже встал с кресла, — думаете репутация моего графского титула пошатнет какая-то глупая теория студентов о моей семье. Не занимайтесь низменными занятиями. Сплетни — это последнее чем должны увлекаться создания как мы. И помните про наш уговор. — Не Вам говорить про низменные занятия, — Мириам сделала шаг к двери, задев плечо графа. — Идем-те же.***
Коридор уже практически не был освещен свечами, поэтому Мириам подожгла их своим синим пламенем. Девушка постучалась в одну из юношеских комнат. Послышались шаги, дверь открыл сам Майкл. — Добрый вечер, — тихо сказала Мириам, видя тень охраны в конце коридора. — Добрый, — Майкл увидел ее опухшие глаза и уже будто потянул руку к мокрым ресницам девушки. — Нельзя терять ни минуты, — Мириам перехватила его руки. — Да, конечно. Ты уверена? — Майкл поднял взгляд с их переплетенных кистей. Руки девушки непривычно дрожали. — Конечно. Главное, чтобы был уверен ты, — в комнате послышался удар больших часов. Час превращения настал. Пара быстро шла по темному лесу, искрящему зимними цветами, мелкими птицами, мерцающими в глубокой ночи. Мириам запустила руку в высокие цветы, оживляя их. Сотня мелких насекомых, похожие на миниатюрных фей, вылетели из гущи растений. Воздух давал второе дыхание, обволакивая кожу бархатным одеялом. Мириам и Майкл приблизились к пещере в чаще леса, манящей звуком воды и приглушенного света бирюзы. Камни, стираясь друг об друга, служили отличными ступенями к самому пруду у пещеры. Через пару шагов свет от бассейна лагуны стал все сильнее. Мириам, мелким прыжком, оказалась у самой воды. Майкл нервно обошел бурлящий пруд. Его глаза горели от азарта, радости и одновременно бегали от внезапного страха. — Скажи как будешь готов, — Мириам приложила руку к левой ключице, давая свободу крыльям. — Я так долго ждал, — Майкл провел рукой по поверхности воды, — я думал ты передумаешь… В связи с последними событиями, — он поднял глаза на Мириам. — Давай не будем об этом, — Мириам подошла к Майклу, взяв его за руки, — сейчас или никогда. — Сейчас. Мириам крепко сжала руки юноши и прыгнула в пруд. Бурлящая вода окрасилась в более глубокий синий — в цвет Благородства. Из-под воды показались крылья Мириам. Майкл с восторгом взглянул на девушку, предвкушая свой собственный облик Мерены. — Когда я скажу, закрой глаза, а дальше как было написано в заклинании, — Мириам сценически улыбнулась. — Хорошо, — Майкл оглянулся вокруг, — как же тут красиво, прямо как было написано в книге. После того как в лагуну прыгнула Мириам, безжизненная до того пещера стала похожа на сад. Зелень покрыла сухие камни. Место стало в разы больше, а в воздухе летали синие песчинки, наполняя момент магией. — Закрывай глаза, — Мириам поджала губы, Майкл выполнил просьбу. Сердце пропустило удар. — И прости меня. Из-за угла показалась фигура мужчины с крыльями. Вокруг него искрился совсем другой отблеск — изумрудный. Майкл резко распахнул глаза и скривил рот от боли. Мириам почувствовала как она дрожит от страха, покрывающего все тело. Вода будто загустела, меняя свой оттенок в темно-зеленый. Майкл мертвой хваткой впился в обмякшие плечи девушки. — Чт-то, что ты делаешь! — Я знала, — Мириам поднялась над водой, убирая руки юноши от себя и размахивая крыльями, — я знала, что в тебе глупости столько же, сколько и упертости, — она приземлилась рядом с Де Конте. — Я не люблю, когда мне врут Майкл, очень не люблю. — К-кх, — юноша был почти с головой в воде, хватая воздух посиневшими губами. — Мне было жалко наблюдать за твоими попытками оказаться здесь, — она наклонилась к воде, встречаясь с обреченным глазами, — и мне было гадко подыгрывать тебе. — Под-дыгрывать? Я-я знал, ч-что ты его-о послушаешь, — он перестал барахтаться, — ты-ы такая-я же как и он-н, — Майкл поймал последний вдох. — Безжалостная. Де Конте резким движением пламя, погрузил юношу под воду. Бассейн стал еще темнее, образуя воронку и почти превращаясь в черную жижу. Заклинание завершилось. Фигура юноши скрылась в бездне глубины. Мириам, скрывая надломившуюся трещину в груди и слезы, выпрямилась, расправляя крылья. Ее глаза явно потемнели, то ли от воды, то ли от сказанных слов. — Что теперь, — она продолжала смотреть в глубь воронки, которая становилась более прозрачной. — Теперь я спокоен за безопасность Мерен, — Де Конте свысока посмотрел на Мириам, — и, как мы и договаривались, это останется между нами. — Мы убили лжеца ради лжи? — Не Мы, а Я, — Де Конте махом руки вернул пещере прежний вид. Вода забурлила, сухость камней пещеры вернулась, будто ничего и не было. — Я впустила его в клан, — глаза Мириам стали отражать блеск воды. — Как я могла… — И вдоволь поплатились за это, собственным сердцем. — Мне суждено страдать от любви? — Мириам повернула голову на Де Конте. — Если бы я знал тайну счастливой любви, я бы поделился с Вами этим секретом, — ответил Де Конте, проходя глазами по измученному лицу Мириам. — Но мы с Вами ее не узнали, — он печально перевел глаза на пещеру. — Мне жаль, — Мириам вернула глаза на бассейн, — я знаю, что значит для Вас это место. — Вспоминать прошлое бывает очень опасно, Мириам, — девушка дернулась, услышав свое имя, — гораздо лучше искать его последствия в настоящем. — Даете советы, которым не следуете? — бросила Мириам. Де Конте ухмыльнулся, наблюдая бурление уже совсем бирюзовой воды. — Как и Вы, — Де Конте мягко положил ладонь на холодное плечо Мириам, не давая ей упасть, ее мокрые волосы задели рукав пиджака. — Мне тоже жаль. После этих слов, сдерживающая себя Мириам опустила голову в свои влажные ладони. Послышался глухой всхлип.***
Днем ранее. Роуз оглядела пустую комнату. Не было никакого желания оставаться. Немного подумав и плотно закрыв дверь, Роуз переговорила с охраной и, их позволения, направилась дальше по коридору. Совсем в конце, у темной стены, немного поодаль от других комнат, Роуз увидела отдельную дверь. Холод ночи и тишина наступали на пятки сомнению. Девушка подошла вплотную к двери, прислушалась. Глухие шаги по комнате успокаивали, но не утешали. Роуз подняла кисть, сделав два стука. Шаги затихли. Слыша приближение к двери, Роуз отшагнула. — Доброй ночи, Роуз, — дверь открыла Мишель, укутанная в огромную шаль. В темноте её глаза совсем не сверкали, источая лишь их потемневший зелёный оттенок — Доброй, можно войти? — Роуз оглядела Мишель, выискивая признаки ее наруженного покоя в столь поздний час. — Х-м, можно, — девушка плавно провела рукой вдоль дверного проема. Роуз шустро залетела во внутрь. В комнате горело от силы две-три свечи. Покои были многим больше чем у Роуз и Мириам. Просторная зала была выполнена во французском стиле поздней готики — настоящий авантюризм в архитектуре для девятнадцатого века. Если бы не свечи, и блеклый свет луны, из огромного окна, комната была бы полностью покрыта мраком и некой плачевной горечью. Кровать, закрытая серой, прозрачной тканью от балдахина, стола у центра стены. По бокам расположились прикроватный столик с изящными ножками, и австрийский кабинет, сделанный явно на заказ и исписанный чередой уникальных античных сюжетов. Он был выполнен в стиле ретроспективизма, из дерева и бронзы с золочением. — Слишком мрачно для тебя? — Мишель прошла в даль комнаты, с гордостью наблюдая за реакцией Роуз. — Этот кабинет, — Роуз подошла ближе к предмету своего восхищения, — это настоящее произведение искусства. Потрясающее сочетание дерева и бронзы, а эта эмалевая роспись, — Роуз присела, проводя пальцами по одному из древнеримских сюжетов в оттенках розового золота, — это просто неописуемо. — Знаю, — Мишель присела за туалетный столик, — скромный подарок от отца. Мне привезли его из самой Вены, должно быть кому-то надоели эти люди в халатах на лестницах Пантеона и Колизея, — утвердила Мишель, описывая сюжет росписи. — Такое не может надоесть, — Роуз на секунду посмотрела на Мишель с небольшим осуждением, — это настоящее наследие. — Хочешь подарю? — Мишель начала заплетать волосы, попутно наблюдая за Роуз. — Нет, ни в коем случае! Здесь ему самое место. Такое сочетание в интерьере, у меня нет слов. Твой отец поклонник искусства? — Он меценат, — Мишель ухмыльнулась, — платит за то, чтобы люди могли лицезреть шедевры, веками запрятанные в подвалах. «Де Конте — меценат, ожидаемо» —пронеслось в голове Роуз. — Люди пренебрегают искусством, а такие как твой отец, его спасают, — Роуз наконец отлипла от кабинета, и прошлась вдоль стены, переполненной картинами. — Не подумай что я не уважаю искусство, просто, — Мишель громко выдохнула, — просто с детства я вижу, как отец выкупает картины, скульптуры. Он преподносит их обычным людям, и аристократам, а они лишь вешают их в своих гостиных, спальнях и не более. Я считаю высокое искусство чем-то приватным, что должно быть скрыто от некоторых, что должно быть для них недоступно. — Если бы все понимали искусство, оно бы утратило свою ценность. Весь шарм искусства — в его тайне и скрытом смысле. — Такие как ты дают искусству вторую жизнь. Эмоции — вот чего жаждут покровители живописи, скульптуры, архитектуры. Люди теряют связь с искусством пытаясь добавить в него себя, но тут же теряются в нем, осуждают, критикуют. Например, мы, Мерены, в каком-то смысле и есть проявление искусства. — Высокомерно, — Роуз ухмыльнулась, усаживаясь в глубокое кресло рядом с Мишель. — Уж какие мы есть, — ночная прическа Мишель была готова. — Что привело тебя в мое скромное убранство в ночи? — на эту реплику Роуз задумчиво улыбнулась. — Некие разногласия с Мириам… И, мне всегда было интересно, где ты живешь. — Хм, — Мишель повернулась к Роуз, — я говорила, что тебе в Резиденции понадобится удача. — Более чем, — Роуз вздохнула, — кажется здесь все сложнее чем я думала, — она хоть и знала секрет Мишель, но не хотела вести разговор в это русло, предпочитая оставить эту тему на нужное время. — У всех здесь есть тайны. Видимо это типичный образ жизни высшего света — плести интриги. — А что еще делать в перерыве между званным ужином и прогулками в саду, — Мишель усмехнулась, но эта улыбка быстро спала с её бледного лица. — Здесь всё намного сложнее, Роуз. Мы не люди. Мерены — это не просто аристократы с крыльями и светящимися ладошками. Мы — Высшие существа. И теперь ты, среди нас. Вековая история, темная, светлая магия, иерархия, конфликты семей, родов, и… Черное кольцо. Это не просто интриги — это наша история. — Сложно привыкнуть к такому меньше чем за два месяца, — Роуз откинулась на кресло, — я росла в богатой семье, но… Мы не причисляли себя к высшему обществу. Здесь же… Сыновья и дочери Графов, — Мишель нервно поджала губы, — предки королевской семьи, герцоги и аристократы. Такое чувство, что я стою в платье, которое мне ни за что не надо было надевать. Оно жмет, стягивает кожу, как смола, а вокруг все стоят и смотрят, с подлым осуждением. — Кто-то тебя осуждал? — Я сама, — Роуз потерла уставшие веки, — мне жаль, что я попала сюда настолько быстро и случайно. Здесь нет места случайности. А когда твои предки — хранители Черного Кольца, древний род… Все это так… Так… — Ответственно, — Мишель зажгла новую свечу. — Я вижу, как тебе сложно тут находится, но… Твое место здесь. Тебе суждено быть Мереной, наследницей древнейшего рода и великой заклинательницей. Может ты думаешь, что эта роль тебе не подходит, — она встала из-за стола и подошла к Роуз, положив холодную кисть ей на плечо, — но это не так. Роуз печально улыбнулась, вернув взгляд на широкое окно, наблюдая смиренное покачивание деревьев. Мишель прошлась в глубь комнаты. Ее фигура, как фантом, медленно плыла по воздуху, сливаясь с антуражем. Остановившись у большой бархатной софы, она обернулась на Роуз. — Располагайся здесь, — Роуз оглянулась, Мишель нахмурила темные брови, — думаю тебя уже утомили эти разговоры. — Спасибо, Мишель, — подняв тяжелые плечи с кресла, Роуз еще раз рассмотрела комнату и ее хозяйку. Роуз так не удалось разгадать Мишель, а в особенности, энергию её кольца. С самого первого дня, она ожидала от Мишель ничего кроме холода, пренебрежения и даже насмешек. Но всё предположения растворились, как и Мишель в темноте комнаты. Если в Резиденции и есть мрачные места, то это точно первое в списке. Последняя свеча догорала у туалетного столика Мишель, где лежало ее нефритовое зеркальце, горсть снятых украшений, папиросы, и ранее снятое зелёное кольцо, видимо в смешке оставленное Мишель. Аксессуар громко заявлял Роуз об энергии его хозяйки, напоминая об истинной сущности его носителей. — Я удалюсь на кухню на пару минут, — Мишель коснулась ручки массивной двери, — доброй ночи. — Доброй ночи, Мишель, — Роуз сняла украшения, расслабила давку корсета и распустила уставшие, кудрявые волосы. Дверь комнаты захлопнулась, свеча тут же погасла.***
После долгого ночного разговора, на утро Роуз решила сразу выйти на свежий воздух. Сейчас, в конце ноября, он был действительно бодрящим, будто обливающим кожу сухой прохладой. Сад резиденции практически не менялся, не обращая внимания на погоду. Цветы, уже не столь яркие, но до сих пор невероятно завораживающие, стали понемногу закрываться от наступающей зимы. Нарушая их будущую спячку, Роуз провела ладонью по поверхности травы, зеленеющей от легкого прикосновения руки, дымящей синим пламенем. Роуз уже целые сутки не говорила с Мириам, прячась от неловкого диалога в комнате Мишель. Она знала, что не будет говорить сразу обо всём, хотя надеялась, что Мириам сама сделает первый шаг к раскрытию тайн Резиденции, счёт которых Роуз давно потеряла. — Bonsoir! — послышалось французское приветствие на другой стороне сада, точно там, где Роуз выплыла из пруда ровно месяц назад, узрев своё новое место жительства. Чутко пробравшись через кусты дремлющих цветов, Роуз незаметно остановилась за деревом и притихла, вглядываясь в две фигуры, идущих друг к другу. — Michel! Bonsoir, mon chéri, — юноша стоял спиной к Роуз, она еле слышала развивающийся по ветру голос. Юноша был достаточно высокого роста. Его тёмно-зеленый фрак и брюки прекрасно сочетались с нарядом Мишель, которая стояла напротив, изящно улыбаясь, лениво поднося кисть в шёлковой перчатке в руку юноше. Почтенно поклонившись, и будто специально, медленно, поцеловав ткань, он отпустил кисть девушки, убрав руки за спину. Роуз пикнула, разглядев поблескивающий изумрудный камень на пальце юноши. Так и не увидев лица, Роуз уже будто хотела выйти из-за дерева, но она лишь продолжала пытливо всматриваться в спину, выискивая зацепки. — Дай угадаю, твой отец выслал тебя сюда, — нахально начала разговор Мишель. Роуз мысленно сказала «спасибо» ветру, который наконец затих, позволяя лучше слышать разговор. — В этом наши отцы похожи, не так? — колкостью на колкость ответил юноша. Роуз вздрогнула. Она знает этот голос. Точно знает. — Надолго в Риме? Знаешь, что за суматоха тут происходит? — Мишель оглянула сад. — Я должен передать кое-что Графу Де Конте, от моего отца, — юноша проследил за взглядом Мишель. — А про суматоху знают уже практически все кланы Европы. — А что, мистер Эмеральд засел в Лондоне до конца века? Или ты теперь его личный гонец? — В Лондоне сейчас не так спокойно, как вы думаете, мисс Шансель. Роуз вдохнула холодный воздух, заполняя им тугой корсет парижского платья. Каблук, балансирующий на грубых корнях, хрустнул, Роуз схватилась за дерево. — Роуз! — Мишель устремилась к месту засады. Юноша обернулся в сторону сада, выискивая причину паузы в разговоре, увидев Роуз он замер. — Ох, Мишель, прости. Я просто шла, заметила тебя, но не хотела мешать, — испачкав руки об кору, Роуз, при помощи магии, быстро очистила руки мимолетной вспышкой пламени. Машинально отряхнувшись, она поправила строгое, темно-шоколадное платье. Серьги, от легкого содрогания головы, поблескивали камнями. — Ты никогда мне не мешаешь, — Мишель улыбнулась, подходя ближе, — оставь ты это дерево в покое, выходи, я тебя представлю! Роуз, вдохнув, вышла из-за места своей неудачной попытки шпионажа, но резко остановилась. У пруда, во всей своей красе, стоял никто иной, как Джеймс. И по логике услышанного — Джеймс Эмеральд. — Добрый день, мисс… — Джеймс поклонился, вопросительно смотря на Роуз. — Роуз Блэквуд, — выйдя из глубины леса, Роуз выпрямилась, с уверенностью и кипящей злобой смотря в лицо Джеймса. — Блэквуд… — шепотом повторил Джеймс. Его взгляд оценивающе прошёлся по платью Роуз, останавливаясь на изящных узорах на предплечьях, прикрытых невесомой тканью. Зеленые глаза наконец поднялись, встретившись с холодным взглядом девушки. Для него она совсем не изменилась, и всё также осталась загадкой, смотрящей на него с осуждением. Он помнил, что почему-то знает её, помнил, что видел её в синем платье… Как прекрасно на ней сидят платья. — Приятно познакомится, мисс Блэквуд, — Джеймс не пошевельнулся, не выдавая себя, продолжая играть должную роль. — А я… — Роуз, это Джеймс Эмеральд, бывший ученик Академии, — Мишель обошла Роуз и встала рядом с юношей, положив одну руку ему на плечо, — а также, неприлично богатый и несносный аристократ, который, в очередной раз провинившийся перед отцом, будет отбывать здесь должное наказание, так? Или я что-то упустила? — Мишель хитро улыбнулась, замечая переглядки Роуз и Джеймса. Её улыбка напоминала змеиный жест. Плавный, но четкий, тягучий и победоносный. — Славно, — Роуз, притворно улыбнувшись, резко развернулась, поднимая платье. Не попрощавшись, она молниеносно покинула сад, в поисках спокойного места. — Вы знакомы? — обратилась Мишель с интересом к Джеймсу, наблюдая, как Роуз, уже чуть ли не галопом, покинула сад. Всё это было похоже на уродливую комедию одного актера. Каким нахалом надо быть, чтобы явиться в Резиденцию вновь, после всего что было! После обвинений, лжи, слежки, ещё и делать вид, что они не знакомы. «Мерзавец! Вот считают твою энергию, и будут пятки сверкать до самого Лондона» — грозно произнесла Роуз, подходя к главной двери. Резко распахнув её, она чуть ли не врезалась в Мириам. Та выглядела хуже чем обычно. Небрежно зашнурованное платье, потухшие глаза, бледные губы. Всё это было полной противоположностью Мириам. — Ох, Роуз, здравствуй! Я как раз… — Извини, я тороплюсь, поговорим позже, — Роуз пронеслась мимо, волоча за собой платье, балансирующее от быстрых шагов девушки. — Хорошо, как скажешь… — только и успела ответить растерянная Мириам, поправляя локон, упавший на правую половину лица.