Только через мой труп

- Ты не можешь уйти, - отчеканил Хосе. Он стоял, скрестив руки на груди, загораживая дверь клуба, выходящую на улицу. Остальные мужчины молча наблюдали за противостоянием, и Микки про себя подумал, что они просто чертовски жуткие. Это произошло на следующее утро после того, как Йен проснулся и начал требовать, чтобы они вернулись домой с настойчивостью, испугавшей всех до усрачки. Мэнди пыталась урезонить стоявших перед ней живым щитом людей. Лип пристроился рядом с ней, почти собственнически обняв ее за плечи. - Хосе, мне нужно домой, - повторила она на удивление ровным голосом. - Ты не можешь. Мы не можем позволить тебе нас бросить, - настаивал Хосе. Лип крепче обнял Мэнди, другой рукой свободно держа пистолет на боку. - Чувак, приди в себя. Сам понимаешь, что несешь? Микки был зол и хотел, блядь, убить этого парня, Хосе, но его отвлекало то, как Лип защищал сестру. Он просто приклеился к Мэнди с тех пор, как они все проснулись час назад, слегка касаясь ее плеча и локтя, проводя рукой по ее волосам, как будто не хотел терять ни секунды контакта. Микки думал, что это дико странно, потому что по его последним сведениям, Мэнди ненавидела Липа. - Нам пора домой, - пробубнил Йен, наверное, уже в десятый раз за это утро. Он казался потрясенным, и Микки не знал, что делать. Йен был непреклонен, но они хрена лысого что нашли в магазинах, а в клубе брать уже было особо и нечего. Бен, невысокий мужчина, которого они встретили накануне, подошел и встал рядом с Хосе. - Хосе прав, Мэнди. Нам нужно держаться вместе, - он замолчал, взглянув на суровое лицо Хосе. - Кроме того, ты у нас в долгу. Мы взяли тебя к себе еще раньше. Ты не можешь просто сбежать сейчас. Мэнди выглядела обиженной, а Лип возмущенным, и они рвались вступить в долгую, сумбурную дискуссию с двумя упертыми драг квин. Господи, Микки понял, что Мэнди, вероятно, круче, чем все эти идиоты вместе взятые… но его сердце отчаянно колотилось, оттого что она может выбрать остаться нянчить эту толпу великовозрастных детишек. Он посмотрел на Йена, стоящего рядом с ним, бледного и все еще явно потрясенного, напуганного чем-то прошлой ночью и решил, что время ебучей дипломатии прошло. Он снял пистолет с предохранителя и выстрелил над головой. Раздались вскрики и шорох дерганых движений, когда Микки зажал свой АК в другой руке. - Спасибо за хот-доги, придурки, но шоу конец, - сказал Микки. Он посмотрел Хосе прямо в глаза. - Тебе лучше, блядь, пошевелиться, или я тебе вдую, и не в хорошем смысле, - Микки двинулся к двери, остальные последовали за ним. - Ты не сможешь уйти этим путем, - настаивал Хосе, вставая на пути Микки. - Ладно, крутыш, как скажешь, - пренебрежительно отозвался Микки. Он ткнул прикладом в живот Хосе, так что тот согнулся пополам. Позади него раздались сухие щелчки карабинов, и он понял, что Йен и Лип прикрывают его, направив оружие на остальных мужчин, которые настороженно наблюдали за происходящим. Микки перешагнул через лежащего на полу Хосе и дернул тяжелую дверь. Створка распахнулась от толчка его руки, открыв бесконечную толпу зомби, стоящих с другой стороны улицы так терпеливо, как будто они собирались позвонить в дверь - попросить поговорить о Господе нашем и Спасителе Иисусе Христе. Микки замер. За его плечом Игги издал свистящий звук, похожий на то, как воздух выходит из шины, длинное, устойчивое "ШШ-ссс-ффф". Зомби напали не сразу. Они смотрели на Микки и людей позади него, их молочно-белые глаза не полностью фокусировались на людях впереди, вместо этого, казалось, впитывая всю картину, не моргая и не приглядываясь. Затем они ринулись вперед, словно были единым существом, и все пошло прахом. Они вломились в клуб, как муравьи в улей, Микки и Йен упали в сторону под их натиском, Лип оттащил Мэнди, Игги немедленно открыл огонь, но едва ли замедлил их. Микки тоже начал стрелять, но зомби взяли верх. Оглядываясь назад, Микки пришел к выводу, что единственное, что их спасло, - это огромное количество зомби, собравшихся за пределами клуба. Они вливались внутрь и сходили с ума при виде людей, безумие делало их неуклюжими в их спешке поглотить, а количество создавало достаточно хаоса, чтобы все, и живые и неживые, не понимали, что происходит. Это напомнило Микки попытку попасть на электричку в час пик, когда толпы спешат в одном направлении, в то время как вы пытаетесь втиснуться в естественные пустоты по краям и углам. Микки одной рукой вцепился в рубашку Йена, а другой обхватил пистолет, чтобы использовать его в качестве дубинки, бездумно, отчаянно прокладывая себе путь, пока не почувствовал тепло солнечного света на своем лице. От вида снаружи у него чуть не подкосились ноги. Зомби толпились плечом к плечу на улице, растянувшись вдоль квартала и за углом. Микки, наверное, полностью окаменел бы, но Йен пихнул его в спину, толкая вперед. Живые трупы сразу же заметили Микки, Йена и Игги, которые следовал за ними. Их было слишком много, чтобы стрелять, слишком много, чтобы сражаться. Микки подумал, что, может быть, Мэнди и Лип были позади них, но не был уверен, потому что он побежал, прежде чем мозг дал ногам команду двигаться. Он опустил подбородок, ускоряясь, Йен, задыхаясь, бежал рядом с ним. Его колени и ступни болели, стуча по бетону, легкие горели, казалось, что они бежали многие километры. Он слышал рычание и крики, зомби бросились в погоню, бля, они были чертовски громкими, но и чертовски быстрыми, господи, как они могли их обогнать, зомби, вероятно, обладали своей сказочной выносливостью, описанной в книгах, и Микки был уверен, что это конец. Они пробегут несколько кварталов, и зомби настигнут их и сожрут заживо. В дальнем глухом уголке своего сознания он подумал, как это отстойно, что Йен должен умереть таким образом. Он не должен был позволять ему участвовать в этой чертовой миссии в ад. Они промчались мимо заправочной станции, и краем глаза Микки увидел, как Игги свернул влево, слегка притормозив. Микки хотел закричать на него, сказать, чтобы он двигал своей жопой, но у него не хватило дыхания. Игги вытащил обе штурмовые винтовки, висевшие у него на шее, и выстрелил в бензоколонки, разряжая магазины. Микки сразу же и полностью уверился, что усилия Игги не сработают. Насосы, вероятно, были пусты, газ выкачали несколько недель назад. Но раздался низкий гул, почти исходящий из-под ног. Если бы их жизнь была фильмом, вся станция взорвалась бы в одном великолепном огненном шаре, но в реальной жизни эффект был более располовиненным. Из-под насоса доносились гулкие звуки, расходящиеся по поверхности земли, и столб дыма поднялся прежде, чем появилось какое-либо пламя. Но как только оно вспыхнуло, все завертелось так быстро, что Микки потерял счет череде событий. Зомби в арьергарде преследования замедлились, запрокинув головы. Микки знал, что они ненавидят огонь, но они, казалось, не были уверены в своем отношении к дыму и стояли, глядя на него, как загипнотизированные, на мгновение забыв о Микки, Йене и остальных. Микки не осознавал, что замедлился, чтобы посмотреть, пока Игги не толкнул его. - Микки, давай, шевели задницей! - Игги отбежал от насосов, пользуясь отвлекшимися зомби. - Черт, нам нужно двигаться, - заорал Лип. Микки увидел, как он бежит, схватив Мэнди за локоть и практически таща ее за собой. Он последовал его примеру и потянул за рубашку Йена, который, казалось, был так же поглощен дымом, поднимающимся от бензоколонки, как и зомби. Они покрыли полквартала до взрыва. Микки всегда будет сожалеть о том, что он стоял спиной к заправочной станции и не смог увидеть его воочию, потому что, судя по силе воздушного потока и жара, отбросившего их всех вперед, это должно было быть совершенно круто. Но это была его последняя мысль, прежде чем он был сбит на землю силой взрыва. В ушах болезненно звенело. Он лежал на спине, тупо глядя в небо. Черное. Почему небо было черным? Дым, понял он. Воздух был наполнен дымом. Его голова повернулась набок, и он увидел лицо Йена, как будто с большого расстояния. Рот Йена двигался, но звуки медленно достигали ушей Микки. Наконец Йен поднял Микки, чтобы тот сел, и голос начал просачиваться в его мозг. - Мик, вставай, - в отчаянии повторял Йен. - Мы должны идти, давай, вставай, вставай. Микки не хотел вставать. Он был бы счастлив пролежать на цементе всю оставшуюся жизнь, оставаясь совершенно неподвижным, чтобы его избитое тело успокоилось, но Йен казался очень расстроенным. Нехорошо, когда Йен расстроенный, рассудил он и позволил Йену поднять себя на ноги, несмотря на болезненный протест тела. Он позволил ему потянуть себя и вести за собой. Игги спотыкался позади него. Лип прижал Мэнди к своему боку, и они вместе заковыляли по улице. Пока они шли, в голове у Микки начало проясняться. Он вырвался из объятий Йена, повернулся и пошел назад, чтобы посмотреть на то, что было позади него. Из-за дыма было трудно разглядеть наверняка, но ему показалось, что полквартала было съедено кратером. Воздух был настолько насыщен запахом газа и парами бензина, что из глаз текли слезы. После ходьбы, по продолжительности показавшейся днями, они остановились в тени гаража на какой-то парковке. Микки понятия не имел, где они. Он просто рухнул у стены, хрипя так сильно, что, казалось, его легкие вот-вот лопнут. Он смутно почувствовал, как Йен упал рядом с ним, почти так же кашляя. Они молчали, пытаясь прийти в себя. Наконец Лип, который крепко держал руку Мэнди в своей, повернулся, чтобы посмотреть на Игги, чьи глаза были закрыты, когда тот прислонился к бетонной стене, неглубоко дыша. - Игги в президенты апокалипсиса, - отрывисто прокашлял Лип. - Я отдаю ему свой голос, - прохрипел Йен. Микки тоже не мог не посмотреть на брата с некоторым удивлением. - Серьезно, как ты мог додуматься...Не верится… Ух ты, чувак. Просто, вау. Он был поражен тем, что у Игги хватило присутствия духа спасти их всех. Черт, он, должно быть, какой-то придурок, раз не понял, что его собственный брат все это время был тайным серым кардиналом. - Да, да, - сказал Игги, прерываясь, чтобы кашлянуть. - Живите с этим, придурки. Он потер лицо. - Черт, кажется, я спалил себе брови. Микки пригляделся внимательнее, действительно, пригляделся. Лицо Игги было опалено и начисто лишено каких-либо волос. И почему-то это была самая смешная вещь, которую Микки когда-либо видел в своей жизни, и, прежде чем он понял это, он захихикал, как безумная ведьма, смеясь тем громче, чем больше он пытался остановиться. Остальные присоединились к нему, их смех напоминал какую-то оргию маньяков Джокеров. Мэнди успокоилась первой. Ее лицо стало мрачным. - Хосе и остальные... Я не могу поверить, что оставила их умирать. Не могу поверить, что я это сделала… Микки хотел сказать "и скатертью дорожка этим гомикам-похитителям", но Лип опередил его. Он обхватил лицо Мэнди рукой, мягко притягивая ее к себе. Мэнди держала его за запястья, слезы текли по ее лицу и оставляли дорожки в остатках гари на ее коже. - Ты ничего не могла сделать, - сказал он и поцеловал ее в лоб. - Ты уже отдала им все. Ты должна была спастись сама. Мэнди позволила ему прижать ее к себе, крепко обняв за талию. Микки повернулся, чтобы пронзить Йена взглядом, подняв брови в немом вопросе, что, черт возьми, там происходит. Йен поднял брови в ответ, безмолвно отвечая: "Хрен его знает...". - Они ждали нас, ты же знаешь, - прошептала Мэнди, укрывшись в объятиях Липа. - Обычно они преследуют тебя несколько дней, а затем нападают, но это было самое долгое ожидание, которое я когда-либо видела. - Зачем им нас ждать? - спросил Йен, совершенно сбитый с толку. Микки знал это чувство. - Они, должно быть, ждали, не присоединится ли к нам кто-нибудь еще. Есть другие люди, - сказала Мэнди. Микки все еще испытывал трудности со слухом, звон за барабанными перепонками мешал сосредоточиться на словах Мэнди, но он сделал все возможное, потому что ее слова были очень страшными. - Они все более умело охотятся на нас, - рассказывала сестра. Ее зубы громко стучали, заставляя звуки дрожать тоже. - С тех пор, как они начали передвигаться стаями, они сообразили, как выгоднее заполучить побольше людей. Микки понятия не имел, о чем она говорит. Плановая охота? Господи, это было какое-то дерьмо из криминальных сериалов, а не кучка бешеных зомби, убивающих и поедающих наугад. Он хотел расспросить сестру о подробностях, но Игги поднялся. - Я думаю, нам нужно продолжать двигаться, - похрипел он. Микки пожал плечами и встал, потянув Йена за собой. Он был рад позволить Игги взять вожжи хоть на минуту, и Игги был прав, они не знали, сколько зомби все еще следуют за ними. Они выбрались из тени гаражей, осматривая улицу в поисках опасности, но не увидели никакого движения. У Микки не было того самого ощущения, прожигающего затылок, как будто они не одни. Они быстро двинулись вверх по улице, сориентировались и повернули на запад. Через несколько кварталов заговорил Йен. - Мы должны двигаться дальше на юг. Нам нужно вернуться, - его голос был настойчивым, глаза метались по сторонам. Микки толкнул его плечом, пытаясь успокоить. - Мы так и сделаем. Нам просто надо еще немного поискать, чтобы узнать, сможем ли мы найти больше припасов, - сказал он. Йен покачал головой. - Нет, нам нужно идти прямо сейчас, - настаивал Йен, в его голосе все еще звучали тревожные, рассеянные нотки, и Микки начинал злиться, потому что, черт возьми, как тебя успокоить, если ты молчишь о причине нервяка, но вмешалась Мэнди. - Я знаю место, где мы можем что-нибудь найти, - сказала она вздохнув. Она не казалась счастливой по этому поводу, но не стала вдаваться в подробности. – Просто вы должны быть спокойны, хорошо? Она в упор посмотрела на Микки, и он фыркнул. Во всяком случае, он старался. Какого фига? - Нахуй, просто показывай дорогу, следопытка. Она повела их к углу Лейквью, остальные молча последовали за ней. Микки заметил, как они миновали Вестерн-авеню, затем реку Чикаго, Мэнди держала их в тени боковых улиц, где было безопаснее. Наконец, она привела их к фасаду того, что выглядело как давно заброшенное здание. - Вот мы и пришли. Микки в замешательстве посмотрел на дом. - Это выглядит, как совершенно прекрасное место для строительства Петко или, может быть, парфюмерного, но какого хрена мы здесь делаем? - Заткнись, Микки, - беззлобно сказал Лип. Он повернулся к Мэнди, внезапно взяв тот нежный, сосредоточенный тон, который заставил Микки закатить глаза. - Внутри есть еда? Куда ты нас привела? - Я не знаю, есть ли внутри еда, - уклончиво ответила Мэнди, заставляя Микки вскинуть руки вверх. - Ну, спасибо, черт возьми, за это, я бы не хотел подвергать риску нашу полосу неудач! - Заткнись, и вы с Йеном отдайте мне все свое оружие, - скомандовала Мэнди. Микки запротестовал, но она оборвала его: - Спрячьте пистолеты поменьше в штаны, но дайте мне винтовки. Черт возьми, сделай это, Микки! - крикнула она, обрывая его протест. Микки уставился на нее, но Мэнди не отвела взгляда. - Просто сделай это, - сказал Йен, вздыхая. Голос у него был усталый и нетерпеливый. Он отдал Мэнди свой АК и бросил бейсбольную биту с гвоздями Липу, который поймал ее за ручку. Ворча и раздражаясь из-за никчемного секрета, Микки смягчился и передал винтовку с шеи Игги. Мэнди подождала, пока они разоружатся, затем направила винтовку на Микки. - Мэнди, какого хрена! - крикнул он, но сестра закатила глаза. - О, расслабься, ты, ссыкунишка, - подначила она и толкнула в бок Липа. – Возьми Йена на мушку. И ты тоже, Игги. Когда оба заколебались, ее глаза потемнели. - Клянусь богом, сделай это. Просто поверь мне, пожалуйста. - Лип тут же поднял оружие, и Микки не смог удержаться, чтобы не закатить глаза от его стремления угодить Мэнди. Йен напряженно шел рядом с ним, наблюдая, как его брат и Игги неуверенно целятся в них. Мэнди как будто не замечала их общего дискомфорта. Казалось, она чего-то ждет. Микки не пришлось долго гадать, чего именно. Болезненно худой мальчик-подросток появился из-за края здания. В руке он держал длинный нож, лицо его было острым и костлявым. - Какого хрена тебе надо? - Я привела сделку, - отозвалась Мэнди. Микки присмотрелся к мальчику, которому было не больше тринадцати или около того, и с ужасом заметил, что на его лице была кровь, темная, ржавая. Не мазки, а рисунок. Какой-то симметричный рисунок на обеих щеках. Мальчик подозрительно посмотрел на Мэнди, затем перевел взгляд на Микки и Йена, которых их братья все еще держали под прицелом. - Только эти двое? - крикнул он в ответ. - Мясо на припасы, ты же знаешь правила, - ответила она. Подросток задумчиво наклонил голову. Микки все еще был сбит с толку, Лип и Игги казались не менее обескураженными. Быстрее всех сообразил Йен. Он побледнел как смерть, стоя рядом с Микки. - Подожди, мы что, мясо? - Что? - тупо переспросил Микки. - Подожди, ЧТО? Мэнди проигнорировала его. - Мы поймали этих двоих, но нам нужна другая еда и припасы, - сказала она. Подросток, наконец, кивнул, жестом приглашая их следовать за ним. Мэнди резко толкнула Микки кончиком винтовки, так что он слегка споткнулся. - Поворачивайся, блядь, - ее голос был незнакомо брезгливым, и хотя Микки предполагал (или, по крайней мере, охеренно надеялся), что она играет роль, у него все равно мурашки побежали по коже. Остальные подыграли, Йен последовал за Микки, Лип и Игги замыкали шествие, все еще направляя на него свои пистолеты. Микки пытался смотреть в оба, пока Мэнди шла за мальчиком с окровавленным лицом. Внутри здания пахло горячим застоявшимся запахом илистого пруда, а на стенах виднелись ржавые пятна. В его голове все сразу встало на свои места. - Тайм-аут в игре, судья, - сказал Микки, понизив голос, чтобы мальчик впереди не мог его услышать, но сделав сигнал тайм-аута руками. - Ты, блядь, хочешь сказать, что планировала использовать нас в качестве приманки? И ты никогда не думала: эй, может быть, мне стоит рассказать банде, ну, знаешь, немного подготовить их? Мэнди не ответила, что еще больше разозлило Микки. - Пошла ты, Мэнди! - Заткнись, Микки, у нас не было выбора, - наконец пробормотала она себе под нос. - Я даже не знала, живут ли эти уроды здесь, или уже поубивали друг друга. Защитным жестом она откинула волосы со лба. - У тебя, кажется, совсем идей не было, говнюк, так что отвали от меня. Пацан повел их вверх по лестнице, бросая нервные взгляды через плечо на группу, следовавшую за ним. Вблизи Микки мог видеть, насколько грязным и истощенным был мальчик, с кровью под ногтями. Узоры на его лице вызывали у Микки тошноту. Они достигли второго этажа, и группа таких же тощих, грязных подростков вскочила на ноги с мест в круге на полу. Они схватились за ножи, висевшие по бокам, лезвия были такими длинными, что походили на копья. - Кто, черт возьми, эти парни? - спросила одна из девушек. Мальчик, который привел их наверх, указал на Микки и Йена лезвием своего ножа. - Они хотят обменять их, - сказал он. - Мясо на припасы. Девушка, которая задала вопрос, посмотрела на Мэнди, ее глаза сузились. - Подожди, я тебя знаю, - она щелкнула пальцами, как будто пыталась вспомнить забытое слово. - Да, я знаю тебя, ты заходила разок с толпой старых пидоров. Ты же не хочешь участвовать в нашем "повелителе мух-людоедском дерьме", - усмехнулась девушка, явно цитируя Мэнди. Микки чуть не хихикнул, потому что да, это было похоже на Мэнди. Та лишь холодно пожала плечами. - Нужда на многое подвигнет, - ответила она и оглядела подростков перед собой. - Это вы все? Черт, похоже, вы все-таки принялись за друг друга, да? Девушка практически зарычала на нее. - Заткнись, мать твою! Она посмотрела мимо нее, сосредоточившись на Микки и Йене. Ее глаза, казалось, стали яркими и напряженными, отчего у Микки по коже побежали мурашки. - Сколько ты хочешь за них? - Это зависит от обстоятельств. Мне нужно посмотреть, что у тебя есть, - сказала Мэнди, ее голос был таким небрежным, и Микки подумал, что только он заметил сталь за ним. Девушка кивнула мальчику, который провел их внутрь. - Маркус может отвести тебя в подвал. Мэнди улыбнулась. - Спасибо за наводку, - сказала она и быстро, как вспышка, переместилась так, что ее пистолет теперь был направлен на подростков перед ней. Прежде чем кто-либо из них успел сказать хоть слово, она открыла огонь, кося их с целеустремленной точностью, от которой даже у Микки пересохло во рту. Когда упал последний, она подняла пистолет. - Тупые идиоты-каннибалы, - усмехнулась Мэнди, с отвращением глядя на лежащие перед ней тела. Она повернулась, сняла винтовку Микки с шеи Игги и бросила ему обратно. - Держи, - Лип тоже вернул пистолет Йену, широко раскрыв глаза. Она заметила, что все они уставились на нее, открыв рты с почти одинаковым выражением шока. – Подберите свои гребаные челюсти с пола и пошли в подвал. - Играешь здесь в Быстрого и мертвого? - крикнул Микки, толкая сестру в плечо. - Господи Иисусе, Мэнди. - Я не знала, где эти гады хранят свои заначки, они все время перепрятывали их, - огрызнулась Мэнди. - Раньше их было больше двух дюжин, но, думаю, они стали не особо дружелюбными друг с другом, когда запасы стали подходить к концу. Голова Микки кружилась от внезапной перестрелки, и он по-настоящему жаждал найти свой район относительно нормальным, потому что, хотя тот и был своим собственным набором различной головной боли, нынешняя жизнь была каким-то сумасшедшим абсурдом следующего уровня. Каннибалы. Господи правый. А Мэнди выглядела такой спокойной, словно это было самым незначительным происшествием за весь день. - Ну же, ребята, давайте выясним все, - нетерпеливо сказала она. Даже Лип выглядел немного неуверенно, когда они следовали за ней вниз по лестнице, но он все еще держал руку на ее пояснице, заметил Микки, как будто даже сейчас ему не нравилось быть порознь. В подвале пахло плесенью. Микки чуть не задохнулся от запаха. В углу была небольшая куча коробок и пластиковых мешков. Микки забыл о жуткой сцене наверху и поспешил к ней. Он начал вытаскивать предметы. Рис, банки с супом, контейнеры с мукой и сахаром. Там было даже немного черствого хлеба, завернутого в пластик. Мэнди самодовольно наблюдала из дверного проема, как Лип, Игги и Йен упали на колени рядом с Микки, восхищенно перебирая добычу перед ними. Ухмыляясь, он уже собирался сказать Мэнди, что сожалеет обо всем, что когда-либо говорил ей, что она самая умная, самая красивая сестра в мире, когда услышал позади себя глубокий горловой крик. Он позволил инстинкту взять верх, когда развернулся и выстрелил, не глядя. Автоматическое оружие выпустило струю пуль. В дверном проеме, ведущем в подвал, вырисовывался силуэт еще одного подростка, его лицо было выкрашено в красный цвет, как и у остальных наверху. Он медленно упал на колени, зажимая зияющую дыру в груди. На долю секунды Микки охватило облегчение. Но когда мальчик упал вперед, он увидел Мэнди, стоящую позади него с выражением почти совершенного удивления на лице. Сначала Микки ничего не понял, но потом увидел, как из пулевого отверстия в ее шее потекла кровь. Она схватилась за рану и, пошатываясь, перешагнула через мертвого мальчика у своих ног, глядя на Микки так, словно пыталась дотянуться до него, но затем пошатнулась. Одним грациозным движением она упала на землю. Лип выкрикнул что-то неразборчивое, спотыкаясь и спеша к Мэнди, Игги последовал за ним по пятам. Микки отшвырнул оружие и упал на колени, в ушах у него звенело почти так же сильно, как и раньше, после взрыва на заправке. Он задыхался от недоверия, от ужаса, как это случилось, как он это сделал. Ему хотелось подойти к Мэнди, приподнять ее голову над грязной землей, проверить, сможет ли он привести ее в чувство, спасти, удержать рядом с собой, но он знал, что это бессмысленно. Все это было бессмысленно. Его глупо храбрая, с железной волей маленькая сестренка умерла не от рук зомби, она умерла, потому что ее брат, ее собственный идиот брат убил ее по долбаной случайности. Черт возьми, черт возьми, - слова крутились в его голове, и он думал, что его стошнит, он хотел бы смочь изгнать хотя бы часть этого кошмара из себя. Кто-то кричал, издавая отвратительный, пронзительный звук, и он не знал, откуда он исходит. Он почувствовал, как кто-то обнял его. Это был Йен, конечно, это был Йен, и он позволил ему, едва ощущая прикосновение к своей коже. Затем он заметил, что крик приглушился, когда он прижался лицом к груди Йена. Это он. Микки кричал. После этого мир долгое время казался Микки размытым. После того, как он целую вечность мог только сидеть, обмякнув на полу, звуки голоса Липа и паникующего Игги были единственными, что он слышал, пока в комнате не воцарилась тишина, за исключением тихих разговоров и рыданий. Он смутно осознал, что Йен ведет его из подвала. Может быть, несколько дней, но, вероятно, всего несколько часов спустя Микки медленно пришел в себя. Он был в комнате с ковровым покрытием, которая выглядела как бывший офис и не источала запаха грязи и зла. Может быть, они перешли в соседнее здание. Йен спал рядом с ним. Они были одни. В горле у Микки пересохло и болело, и когда он пошевелился, Йен, вздрогнув, проснулся. - Микки, - прошептал он. В его голосе прозвучало облегчение. - Слава богу. Он сел, чтобы получше разглядеть его лицо. Микки просто смотрел на него. - Игги и Лип внизу. Мы хотели дождаться тебя, пока ты…мы не хотели хоронить Мэнди без тебя, - Йен сделал паузу, вытирая глаза, - но мы не думали, что сможем больше ждать. Ты совсем не приходил в себя, и я не знал, очнешься ли ты. Мне очень жаль, Микки. Почему Йен извиняется перед ним? - тупо подумал Микки. Микки был монстром. Микки заслуживал того, чтобы его похоронили в земле, а не его сестру. - Микки? - спросил Йен. Он прижался лицом к его щеке, хотя тот и отстранился. - Просто скажи что-нибудь, пожалуйста, - когда Микки продолжил молчать, Йен начал что-то бормотать у его виска. - Это не твоя вина. Это был несчастный случай. Это не твоя вина. Мы все это знаем. Слова Йена так разозлили Микки, что его мозг словно загорелся. Он знал, что это его вина. Он знал, что Игги и Лип, вероятно, собираются убить его, и он хотел, чтобы они это сделали. Это было то, что он заслужил, и Йен, пытаясь отвести от него вину, с трудом дышал. Он приподнялся и толкнул Йена, но тот не сопротивлялся, позволяя Микки толкнуть его снова, и его непротивление было почти хуже, чем настояние на том, что Микки не виноват, и прежде чем он понял, что делает, он поцеловал его так, как будто хотел сломать пополам. Он тряс его, сжав в кулаках ткань рубашки Йена, и был уверен, что причиняет боль, костяшки его пальцев больно вдавливались в грудину. Он хотел, чтобы Йен оттолкнул его, причинил боль ему. Он впился в него, стуча зубами, и хотел, ему нужно было, чтобы Йен был грубее. Он нуждался в том, чтобы Йен швырял его, бил до тех пор, пока он не перестанет говорить или думать, пока ему не станет так больно, как было больно Мэнди, его братьям, Липу, Йену, даже самому себе. Но Йен продолжал смягчать контакт. Микки сильно надавил, а Йен передвинулся, чтобы обнять. Как Микки ни пытался сделать ему больно или превратить все в уродство, Йен сводил его усилия на нет, смещаясь, чтобы осторожно прижаться губами к шее Микки, проводя языком по сухожилию, прежде чем вернуться назад, чтобы лизнуть губы, дыша тихо, нежно, пока Микки не почувствовал, что умирает. Наконец Микки отлепился от его рта, задыхаясь. Йен уставился на него, тоже запыхавшись, его губы покраснели и распухли. - Какой у нас план, Галлагер? - резко спросил Микки. - Ты будешь пытаться трахать меня, пока я не забуду, что я сделал? Забуду, что я стрелял, - он остановился, болезненно сглотнув, потому что почувствовал, что задыхается, но заставил себя сказать это, ибо молчание не отменяло реальность, - что я, блядь, застрелил свою собственную сестру? Сможешь все вытрахать из меня своим волшебным членом? Микки чувствовал, что разваливается на части, его голова болела, и он отчаянно вцепился в рубашку Йена, так же отчаянно, как Йен смотрел на него. - Нет, нет, - настойчиво пробормотал Йен, немного отстраняясь, его глаза были красными и напряженными. - Я не пытаюсь этого сделать. Я не могу заставить тебя забыть. Микки грубо потер горящий нос. - Тогда какого хрена ты делаешь? Йен обхватил лицо Микки ладонями, хотя тот норовил вывернуться. - Я пытаюсь, я просто хочу показать тебе, - он остановился, казалось, сдерживая собственные эмоции, и нежно поцеловал Микки в губы, потом еще раз и снова отстранился. - Я просто хочу, чтобы ты знал, как ты важен для меня, несмотря ни на что. - Микки почувствовал, как его лицо немного сморщилось, а рот Йена скривился при виде этого. - Эй, ш-ш-ш-ш. Пожалуйста, не плачь. Пожалуйста, - умолял он, вытирая слезы, стекающие по щекам, но Микки не мог остановиться. Йен тянул его на себя, пока не прижался лбом ко лбу Микки. - Я так сильно тебя люблю. Пожалуйста, не плачь. Все тело Микки дернулось при этих словах. Это так поразило его, что он перестал плакать. Он был уверен, что Йен неправильно выразился, но тот повторил это снова. - Я люблю тебя, - прошептал он в губы Микки. Микки в спешке подался вперед, проглотив слова в поцелуе. Он быстро сдвинулся, чтобы прижаться бедрами к бедрам Йена с ворчанием, упиваясь этим ощущением и заставляя Йена задыхаться. - Подожди, тебе не надо... - Йен задыхался, пытаясь вырваться. - Ты уверен, что хочешь… Но Микки не позволил ему ни замедлиться, ни остановиться. Он боялся того, что произойдет, если они остановятся, и того, что будет, когда все закончится. Сейчас он хотел жить в этом моменте. Он вцепился в джинсы Йена, освобождая его член и отчаянно дроча его. Йен быстро затвердел, и Микки остановился, чтобы сорвать с себя штаны и боксеры, и повернулся, вставая на четвереньки, задницей к Йену, все его тело дрожало в предвкушении, но Йен потянул его за плечо. - Мне нужно тебя видеть, - пробормотал Йен. Переносица и щеки у него раскраснелись, глаза затуманились от вожделения, когда он передвинул Микки так, чтобы тот растянулся под ним на грязном ковре офисного кабинета. Он остановился, чтобы стянуть с Микки одежду до конца, так что они лежали кожа к коже и закинул его ноги себе на плечи. Это положение заставляло Микки чувствовать себя полностью подчиненным, пойманным в ловушку, напуганным, но в то же время в безопасности, защищенным и таким желанным для Йена, что он не мог этого вынести. - Пожалуйста, - выдохнул он. - Пожалуйста, просто войди в меня. Просто трахни меня. Йен шикнул на него, беспорядочно целуя и шаря позади себя, чтобы вытащить один из пакетиков смазки из кармана джинсов. Глаза Микки были зажмурены, он всеми фибрами души пытался впитать ощущение Йена, лежащего на нем, и мог только слышать, как Йен разрывает упаковку и смазывает пальцы, мог только чувствовать, как он откидывается назад, а затем проникает в него одним скользким пальцем. Микки заскулил, слишком далеко зашедший, чтобы обращать внимание на звуки, которые он издавал, когда Йен растягивал его, добавляя еще один палец и сворачивая их под правильным углом, попадая в то место внутри Микки, заставляя выгнуться так сильно, до хруста в позвоночнике. Когда Йен, наконец, убрал пальцы, Микки почувствовал себя таким опустошенным, что слезы брызнули из глаз, но затем Йен медленно скользнул своим членом внутрь, и Микки забыл все, все, кроме этого момента. Йен обхватил колено Микки на своем плече одной рукой, а другой - его шею, полностью заключив Микки в клетку своим телом. Он едва дал Микки время приспособиться, прежде чем резко толкнулся, сила его движений выбивала из Микки хрипы с каждым толчком. Ему хотелось сдвинуться, поцеловать Йена, изогнуться и дрочить, но он едва мог пошевелиться. Он хотел бы остаться здесь навсегда, чувствуя, как Йен врезается в него, пот капает с рыжей челки на лицо Микки, низкий голос бормочет что-то сексуальное, слова любви, бессмысленные слова в ухо Микки. Уносит туда, где ему никогда не придется иметь дело с внешним миром и с тем, что он натворил, но потом Йен ударил прямо о комок нервов внутри Микки и потянулся, чтобы уверенно провести рукой по члену, и он знал, что это не продлится долго. - Боже, Микки, - прошипел Йен сквозь зубы, пока Микки стонал все громче и громче, Йен попадал в десятку снова и снова. - Боже, Микки. Я люблю тебя. Я люблю тебя, я люблю тебя, - его толчки становились неровными, голос срывался. Люблю тебя…люблю… И Микки не смог вынести этих слов, он кончил так сильно, что оргазм был похож на смерть, перед глазами все побелело, а затем потемнело, удовольствие пронеслось по всей его коже так резко, что стало больно. Он услышал, как Йен над ним застонал протяжно и громко, наполняя Микки и, наконец, навалился на него. Он не осознавал, что плачет, пока Йен не начал сцеловывать слезы с его лица. - Ш-ш-ш, - прошептал Йен тихим и успокаивающим голосом. Он повернулся, чтобы прижать Микки ближе к своей груди, их тела были липкими от горячего пота, но Микки неудержимо дрожал. В голове у него помутилось, и он внезапно почувствовал такую усталость, что не смог держать глаза открытыми. Он начал уплывать под звук голоса Йена, который снова и снова говорил ему, что любит его. Из последних сил он потянулся, чтобы зажать Йену рот рукой, сдерживая слова. Йен поцеловал его ладонь, но послушно замолчал… чтобы Микки мог наконец заснуть, не слыша слова любви, которой он не заслуживал, он не знал, как Йен может любить его до сих пор, после всего этого, он не знал, как кто-то смог бы. Его последней мыслью перед тем, как наступило сладкое облегчение от потери сознания, была надежда, что он больше никогда не проснется.