Стерва

Воскресенье пролетело очень быстро. Конечно, очень быстро, потому что для влюбленных нет времени и оно несется со скоростью света. Маша проснулась от звука назойливого будильника в телефоне. Открыв глаза, она обнаружила, что рядом с ней никого нет. Девушка подумала, что Лаура Альбертовна проснулась раньше и на кухне ее снова ждет вкусный завтрак и ароматный кофе. На кухне никого не было… Ко всему прочему, в прихожей не было и обуви учительницы. Маша немного не поняла такого юмора и заволновалась, но после взяла себя в руки и подумала, что та специально ушла раньше, чтобы их вместе не видели возле школы. Она начала собираться и на ходу выпила чашку кофе без завтрака. Кушать одной совсем не хотелось. Они снова встретились с Таней на их месте, чтобы «снять» стресс перед школой. — Маш, точно математичка никому не скажет? — Успокойся, я же сказала, что все будет хорошо. Ей этого не нужно. Тем более, что она сама отвлекала всех и помогла довести тебя до дома. — Да уж… Ты меня извини, что я там лишнего наговорила в ее присутствии. Я даже немного в шоке, что она вот так поступила. Может же быть нормальной бабой! — смеялась Полякова. — Да, она и так нормальная. Просто человек такой, к ней подход надо найти. — Ага, ты нашла? Колись, она у тебя в выходные была? — подкалывала Таня. — Тань! Вот чего ты опять завела эту тему и с чего так решила? — отмахивалась с улыбкой Маша. — Нууу, ты с того вечера в социальные сети два дня не заходила. Такое просто так не бывает. Мама твоя уехала, а значит ты чем-то была занята очень важным или кем-то! Маша не знала, что ответить подруге и смотрела куда-то в сторону, пытаясь скрыть улыбку. — Ааааа! Значит она и правда у тебя была!!! Я права!!! Ох, Машка! И молчит сидит! — Была-была! Все, тихо! Только никому не вздумай говорить! — Маш, ты меня знаешь, оно мне и не надо. Я наоборот хочу, чтобы у тебя счастье уже нормальное было! — Спасибо, дорогая! Я пока не знаю, что будет дальше, но то, что сейчас… Меня пока устраивает! — Мммм! И, что же у вас было за эти два дня, что тебя устраивает? Было же ведь? А? — Таня, блин! Прекрати! Придешь в гости и поговорим вдвоем, я слышу какие-то шорохи. — Привет, девочки! Вы давно тут? — резко появилась Козелкова. — Привет! Нет, минут десять назад пришли. Через короткое время подошли остальные. Они посмеялись друг над другом за их приключение в лесу. Маша с Таней не стали рассказывать об инциденте, который учудила Полякова и двинулись в сторону школы. Из раздевалки они проходили мимо учителей и громко в лицо с ним поздоровались, чтобы к ним потом не цеплялись. — Так, подружки! Стоять! Идите сюда! — громко звала бабка… — Здравствуйте, Надежда Сергеевна… — Я не поняла, почему такие плохие оценки по физике? — Ну, так получается. Мы больше гуманитарий, а не по точным наукам. Тройка же точно будет в четверти. — объясняла Маша. — А нормально сесть и учиться нельзя?! У тебя понятно, троек больше, а ты Полякова?! Видела свой средний балл?! Может мне маму в школу вызвать?! — Вызывайте. — спокойно ответила Таня. Она знала, что если мама придет в школу — бабке самой будет только хуже. — Понятно все с вами. — многозадачно сказала бабка и думала к чему еще присраться. — Мокриди! Чего там стоишь! Иди сюда, у меня к тебе тоже вопросы! — Да, Надежда Сергеевна, что случилось? — с неким испугом спросила девочка. — Ты в школу собираешься нормально ходить? Почему постоянно прогуливаешь? — С чего вы взяли, что я прогуливаю? Просто болею часто, организм слабый и справки вам все приношу. — Какие справки? У тебя столько часов пропусков и оценки тоже от остальных не сильно отличаются, даже хуже! Где ты покупаешь справки? Ты знаешь, что за подделку документов можно и в тюрьму отправиться? — Какая подделка? Я хожу к доктору выписываться! — с накатившими слезами оправдывалась Мокриди. — А такая! Постоянно какие-то справки или записки! У тебя много часов отсутствия в школе! Оценки отвратительны! Может на учет хочешь? Я могу даже поставить вопрос об твоем отчислении из школы и вылетишь отсюда, как пробка! — За оценки на учет не ставят! А прогулов у нее нет, справки есть! — психанула Маша и повысила тон на учительницу! — Кстати, да! Чего вы к ней прицепились?! Человек часто болеет и ей теперь надо в школу больной ходить?! — тут же влезла Полякова. Бабку очень задела именно Маша и все ее внимание сейчас было приковано именно к ее персоне. — Третьякова, ты тут не умничай мне! Чего указываешь стоишь? У меня к тебе тоже вопросы есть! Почему на физкультуру не ходишь? Какой раз вижу, что на скамейке сидишь постоянно! — бабка снова начала орать, но сама этого не замечала. Было ощущение, что она глухая и себя не слышит, а поэтому считает нормальным такую манеру общения. Маша не знала, что ответить на этот вопрос, потому что причина была ее деликатной. Руки только начали заживать после снятия швов, а тут бабка за всем проследила. Раскрывать тайну ни в коем случае было нельзя! Она бы растрепала всем! — Надежда Сергеевна, чего ругаешься тут стоишь? — сзади стояла учительница физкультуры. — Вот, интересуюсь почему эта на твоих уроках вечно сидит! Уже который раз захожу в зал, а она на скамейке и остальные подружки тоже сидят частенько! Третьякова, не забывай, что ты на контроле! Очень много себе позволяешь, я за тобой смотрю! — Прекрати уже! Ничего она не сидит, у нас сейчас никаких зачетов нет. Я даю им мячик и они в волейбол играют или в кольцо бросают. Кому чего нравится. Маша у меня хорошо занимается, ей в кольцо нравится больше бросать, в зале сейчас холодно и я разрешаю не переодеваться в форму. — Хм, ты серьезно? Прям вот так все просто оказалось? — Конечно! Она знаешь какая молодец, звезда футбола! Я ей грамоту даже хочу выписать и иногда она мне с журналами помогает. Диктует, а я записываю все. — Я поняла… — сжав челюсть остановилась бабка. — Мы можем идти? Сейчас звонок будет! — со злобой спросила Таня. — Иди уже и оценки свои исправляйте! Компания пошла на урок обществознания. Благо там учительница была очень хорошая, а это значило, что негативные эмоции быстро уйдут. — Надя, ты меня прости, конечно… Палку перегибаешь. Зачем ты лезешь к ней постоянно? Она нормальная девочка! Я разговаривала с ее прошлой учительницей физкультуры и решила поменять свое мнение. Стала с ней иначе общаться, где-то поддержала и сразу увидела ее совсем другу, стремление в глазах и мотивацию что-то делать. Ты ведь сама прям ищешь повод докопаться до нее! — А не будет свой рот открывать, когда не просят! Я учитель и их классный руководитель, я все должна знать и за все отвечаю! Они мне своей неуспеваемостью до кучи все показатели портят, а я, между прочим, тоже премию хочу получить! — Ты сама знала, что класс брать тяжело. Взяла бы Лукина и такого бы не было, а ты назло влезла и теперь расхлебывать приходится. И вообще, я тебе на нее жаловалась или хоть слово сказала? — На кого, Третьякову? — Да! — Нет, я сама все и так вижу! — Не знаю, что ты там увидела, но у меня на уроках все хорошо и полный порядок. Поэтому не понимаю к чему ты сейчас все это устроила и мой урок приплела сюда! Бабку очень взбесило, что ее подружка не разделяла мнения по поводу ее конфликтов с учениками, а еще больше злило, что она защищала именно Третьякову! — Я тебя поняла, мне пора на урок! — Обижайся сколько хочешь, я объективно на все смотрю и со стороны ты очень не права, Надя. Прошло четыре урока и наступили самые нервные, но в тоже время, теперь любимые два урока для нашей девушки. Они были смежными и последними. Сегодня их ждал очередной пробник. Отзвенел звонок и Лаура открыла дверь в свою обитель цифр. — Здравствуйте, садитесь! — снова этот холод и не единой эмоции на лице женщины. Маша старалась вести себя, как раньше и не глазеть на учительницу. — Телефоны сдаем мне на стол! Оставляем ручку и линейку! Сумки складываем около доски. — строго говорила учительница. — Вот, блин! Опять попали! — шипела Козелкова. Третьякова и Таня были абсолютно спокойными, но им тоже это все не особо нравилось. Они просто смирились и решили не тратить нервы на эти мероприятия. В то же время, девушки стали добросовестно сдавать телефон и не проносить запасной, чтобы адекватно проверить свои силы и знать на какую оценку они смогут сдать экзамен. Лаура Альбертовна старалась рассадить всех по одному, но в кабинете не хватало парт. Некоторые остались на своих местах, а в том числе и наши лучшие подруги. Женщина раздала пустые листочки и пробники ЕГЭ. — У вас есть два урока, часть С вы не пишите. Время пошло! У всех снова началась некая трясучка и нервоз. В аудитории стояла гробовая тишина, а Лаура пристально следила за каждым, иногда поглядывая в компьютер. Позади Маши сидел тот самый мальчик где не было понятно его имя и фамилия. У них был одинаковый вариант. Третьякова подкладывала руку под челюсть, то облокачивалась спиной на стул от усталости, то садилась как-то так, что сзади открывался обзор на ее работу. Парень сзади подглядывал на ответы Маши и нагло начал списывать. Девушка даже об этом не догадывалась пока не столкнулась со странным взглядом математички, что сверлила ее в упор. Белокурая сначала делала вид, что не видит этого, но потом ее стало напрягать такое внимание и она вся издергалась на стуле, не находя удобное положение. Маше все это надоело и она с вызовом подняла глаза на учительницу и молча смотрела. — Маш Третьякова, не могли бы вы подвинуться? — В смысле? Куда? — ученица совсем не понимала, что случилось и чего от нее хотят. Она же спокойно сидела и писала свою работу. — Вот туда, немного влево. — Вот так? Или еще? Лукина закатила глаза и в своей стервозной манере, смешанной с недовольством от какого-то дебилизма встала из-за стола. Она двигалась в сторону Маши. — Мы поступим проще! — она подошла к мальчику сзади и отодвинула его парту еще дальше от спины Третьяковой. Девушка так ничего и не поняла, но обернулась, чтобы посмотреть на Лауру. — Лаура Альбертовна, так куда мне двигаться? — Теперь можете сидеть спокойно, а то ребенок всю шею уже успел свернуть на вашу работу. Класс засмеялся, а парень сзади словил панику и тихо ругался себе под нос. Класс постепенно начал сдавать работу. Белокурая упорно и специально до последнего сидела и делала вид, что еще решает задания. Она хотела после уроков остаться с причиной своих головокружений наедине. Таня все сразу поняла и не стала спрашивать, когда девушка выйдет. Она вышла из кабинета где ждали остальные девочки и уладила вопрос с тем, чтобы Машу не ждали. В классе было всего четыре человека. Одна отличница, которая тоже до последнего сидела и что-то решала. Прозвенел звонок и Лукина начала собирать листочки. Третьякова специально медленно собиралась. Хотя, собирать было нечего, взять сумку и уходи. Все вышли и они остались вдвоем. — Ну, привет… — тихо прошептала Маша и улыбнулась женщине. — Третьякова, давно не виделись? И, что это за «привет»? — строго спросила Лаура, подняв свою голову на девушку и поправила очки. — Ты чего такая грозная сегодня? — Маша, у вас температура? Я вам подружка какая-то? Не надо тыкать здесь. — Лаура… — белокурая поцеловала ее губы. Учительница прикрыла от удовольствия глаза, а потом резко дала со всей силы пощечину и вскочила со стула! — Ты чего делаешь? Что случилось??!! — Маша была в шоке и не понимала такого поведения преподавательницы. Она лишь хотела спросить придет ли та к ней вечером на ужин. — Не сметь со мной так разговаривать! Я вам не подружка и вообще! Я ваш учитель и вы себе позволяете много лишнего! — Лаура, я не понимаю… В чем дело? Не кричи! — Какая я вам Лаура?! Еще раз повторяю! Я ваша учительница, а вы моя ученица! Не фамильярничайте мне здесь или я приму меры! Не смейте ко мне так близко все время подходить и свои подкаты дешевые здесь показывать! — Хорошо… Вы в своем уме, Лаура Альбертовна? В выходные у меня дома вы были совсем другая! Может скажете нормально в чем дело и мы поговорим? — Маша сама начала злиться. — Я не понимаю о чем вы, Маша! Никаких выходных не было! Вам все показалось! Пить надо меньше, чтобы не мерещилось всякое. — Лукина все так же держала дистанцию с ученицей и не позволяла ей к себе близко подходить. — Вот как! — Маша отшвырнула в сторону стул, что стоял между ними и схватила учительницу за запястья, чтобы притянуть к себе! Лаура пыталась вырываться. — Третьякова, прекратите! Я буду кричать! Вы не имеете права меня трогать, я ваша учительница! — Замолчи! Не имею права трогать?! А вчера? Вчера ты так не думала, когда мои руки трогали тебя где только можно и тебе это нравилось! Я же знаю, что нравилось! Объясни в чем дело и я отпущу, давай поговорим! Ты на что-то обиделась? Что я не так сделала? — Маша, вы… Забудьте все это. Это все было глупой ошибкой и моей мимолетной слабостью. Не надо оставаться после моих уроков, не надо ждать меня и караулить, когда иду домой. Просто оставьте меня в покое и забудем это ужасное недоразумение… — отвернув голову выдала Лаура. — Что? Недоразумение? — Маша не могла поверить ее словам. — Да… Именно недоразумение… — Это не правда! Почему вы так все решили? Я же знаю, что вам было хорошо со мной эти дни, вам нравилось мое общество и то, что между нами произошло! — внутри груди девушки будто надувался шарик со слезами, который лопнет в любую секунду. — Маша! Очнитесь! Вы школьница, вам семнадцать лет, а я ваша учительница и уже зрелая женщина с опытом! Все это самое настоящее недоразумение! Неужели вы решили, что между нами вообще могут быть какие-то отношения за рамками учительница/ученица! Я преподаватель! И мое дело заключается в том, чтобы научить вас, а потом помахать ручкой в добрый путь! Не стройте иллюзий и оставьте меня в покое! Мне уже все это надоело! Постоянно вокруг вас какие-то проблемы! — Это все не правда… Так не может быть… — прошептала Маша с большими глазами на мокром месте. Сил держать себя совсем не было. — Хорошо! Скажу вам правду! Я просто поддалась на ваши глупые знаки внимания, интересно было посмотреть, как далеко вы сможете зайти. Ну, и мне хотелось попробовать, как это с женщиной. Я попробовала и на этом все! Советую забыть все это и больше не донимать своими больными фантазиями в мою сторону! — снова в той самой манере с улыбочкой и издевкой Лаура сама не понимала какую боль она сейчас причиняет. Третьякова сжала ее запястья сильнее и закипала от гнева вперемешку с обидой внутри! Она поняла, что ей лишь воспользовались, а потом выкинули, как грязный презерватив! Внутри было очень больно и противно! Противно еще от самой себя, что она в очередной раз поверила, что в ее жизни может быть именно то, что она всегда хотела… Сильное желание ударить учительницу по лицу давило с ужасной силой! — Но-но, Третьякова! Отпустите руки, мне больно! — еще сильнее издевалась Лаура и при этом улыбалась, как самая настоящая сволочь! — Знаете, что? — Что? — с той же улыбкой спросила Лукина. Маша наклонилась к ее уху… — Чтоб ты сука провалилась! Ты не человек! Я тебя ненавижу! Пошла ты на хуй, Лаура Альбертовна! Да, именно на хуй! Теперь я окончательно убедилась, что ты самая настоящая тварь, которую никто не любит и правильно делают! Надо было тебя еще тогда с тем мужиком оставить, чтобы он тебя трахнул и заразил чем-нибудь, чтобы ты ходила и мучилась! Вы себе представить не можете, что я сейчас чувствую! И никогда не сможете! А знаете почему?! Потому что у вас внутри нихрена ничего нет! Вы та самая пустышка, а снаружи лишь одно название! Ненавижу таких, как вы! — самым грубым и злым образом Маша сквозь зубы наговорила слов учительнице, а потом отстранилась и взглянула в ее бесстыжие глаза. Преподавательница смотрела на нее со страхом и была в шоке… У девушки были красные злые глаза, которые смотрели на нее исподлобья, а челюсти сжаты. Лицо выглядело очень угрожающим, но в этот миг, из злого взгляда выпала слеза, которая побежала вниз по щеке. — Маша, так вы отпустите меня? — монотонно и спокойно просила учительница. — Пожалуйста. — Третьякова рывком отпустила ее запястья и слегка оттолкнула рукой в плечо, от чего Лукина пошатнулась в сторону подоконника. Блондинка вытерла слезу и молча ушла из кабинета точных наук, который на этот раз она только ненавидела. Именно просто ненавидела, а не любила и ненавидела, как раньше… Лаура Альбертовна прикрыла веки и очень тяжело выдохнула. Она обессиленная плюхнулась на стул, что поставила перед этим на место. Женщина не могла успокоиться, но старалась держать себя в руках, положив голову в ладони, она просидела в полной тишине минут пятнадцать. Она начала проверять пробники ЕГЭ, но никак не могла сосредоточиться. После вошла в норму и быстро чиркала красной ручкой по ошибками, подсчитывая баллы. Все было спокойно пока руки не дошли до знакомого почерка. Это была ее работа… Дрожащими руками она старалась не пропустить ни одной детали, что плохо получалось… На одном из заданий она не могла понять каким образом Маша пришла к такому ответу и решению. Преподавательница стала рыться в ее черновиках и ей в руки попал подписанный ее же подписью лист… Лист был с посланием в столбик. Это было стихотворение… То самое, которое ей не успела полностью прочитать Третьякова… Всю суть Твоих логарифмических секретов Понять Ты дай мне без запретов. И функциями производных, степеней Прошу убей меня скорей! А дробью сердце раздели, Чтоб умирая не познать Твои прекрасные черты! Ведь так прекрасны только Вы! Сквозь цифры, знаки, буквы Вникаю лишь я в Ваши губы И быть со мною Вам нельзя! За Вас решила все судьба! Руки Лауры Альбертовны предательски задрожали, а на строки начали падать одинокие слезы… Никто никогда не видел ее слез… Никто кроме Третьяковой… Никто никогда не посвящал ей стихи, да еще и с таким смыслом, затрагивая тему ее работы. Никто… Никто кроме Третьяковой…