Стерва

— Маша, очень забавно было наблюдать за вами! Ха-ха-ха! — Лаура сидела на диване в гостиной и смеялась, что есть силы. — Что?! Так вы видели, что я вся грязная сижу под дверью и специально не открывали?! — Третьякова села рядом с ней и наигранно демонстрировала свое возмущение. — Честно? Сначала я испугалась, думала, что какие-то сумасшедшие или воры пробрались на мой участок. Позже поняла, что это вы уже по голосу. Маша завороженно смотрела на учительницу и улыбалась. После решила ее приобнять, замечая, что та еще полностью не согрелась от холода. Она придвинулась ближе и просунула руку между диваном и ее талией, притянув к себе. У Лукиной сильно застучало сердце от таких прикосновений, которых не было так долго. При всем волнении, теперь в ее душе было спокойствие и она сама прижалась к Маше еще ближе, смотря на нее со смущением. Третьякова начала тереться своим носом об ее нос и поцеловала в уголок губ. — Ну, теперь вам не страшно? — Уже нет… — тихо сказала женщина. — Пока я рядом, никакие воры, психи, идиоты вам не страшны… — Маша положила ей на талию свободную руку и полубоком повалила женщину на диван, нависая сверху. Лаура устроилась поудобнее и развела шире колени, чтобы Маше было комфортнее лежать на ней сверху. Третьякова расположилась и прижималась всем телом к учительнице. Дрожь продолжалась, но уже не из-за охлаждения, а от нарастающего ощущения тепла и счастья. Лаура разглядывала ее лицо и гладила волосы, вторая рука лежала на плече и чуть сжимала красивые пальцы. — Вояка… — снова в голове пронеслись воспоминания, когда Маша первый раз заступилась за нее в школе… Преподавательница аккуратно водила указательным пальцем по очертанию лица Маши. Третьякова не отводила от нее своего взгляда. Она смотрела на нее будто с каким-то восторгом, который понятен был только ей. — Маша, опять вы на меня так смотрите… Не знаю почему, но вы первая от чьего взгляда я начинаю теряться и не знаю куда деться… — Так вы не девайтесь. — с улыбкой объяснила девушка и взяла руку женщины в свою, разглядывая синяк на ее запястье, что оставил Кузнецов, когда схватил ее и швырнул на стул… — Точно убью его! — целуя синяк и кисть, сквозь зубы сказала девушка. Лаура мягко улыбнулась и внимательно рассматривала то, что сейчас происходит. — Прям убьете? — Прям убью… — А может не стоит? — Нет. Это уже личное и я это так не оставлю. Никто не смеет вас трогать и тем более поднимать руку, а тем более это чмо. Я свою женщину никому в обиду не дам! — Значит я ваша женщина? — с каким-то подколом спросила Лаура. — Значит моя. Если вы, конечно, сами не против… — между поцелуями в шею, как-бы спросила Маша. — Третьякова… — Да? — Маша продолжала целовать учительницу в пульсирующую вену и за ухом. — Посмотрите на меня, пожалуйста. — Лаура взяла ее лицо в ладони и со всей серьезностью посмотрела в глаза. — Что-то не так, Лаура Альбертовна? — Маш, я тебя прошу… Не трогай эту грязь, не нужно пачкаться. Ученицу удивило резкое обращение на «ты», но было очень приятно, что они снова сближаются. В тоже время, для нее было диким то, о чем просила преподавательница. — Вы его защищаете? Какого черта? — Маша возмущенно, но не резко встала с Лукиной и села на диван, смотря на нее взглядом негодования. — Третьякова, успокойся. Я его не защищаю, просто… — Что?! — Я боюсь за тебя. Очень сильно! Ты сама видишь, что вокруг творится. Все это более чем ужасно! Я переживаю. Не хочу, чтобы тебе причинили боль. — учительница опустила глаза в пол и было видно, что та волнуется. Маша увидела это и вернула их в обратное положение. Губы соприкоснулись в теплом и нежном поцелуе. — Чего вы боитесь? Я из-за принципа не сдамся и плевать какой борьбой он там занимается. Это дело чести и я сама себе не прощу, если проиграю или отступлю назад! Он должен получить свое и понять, что вас трогать нельзя! И если подобное повторится, а после того, как я его вздерну, не должно повториться. Так, вот! Если он будет к вам лезть — будет битый ходить. Никто не имеет права так с вами обращаться! Пусть с бабкой себя так ведет, но вас трогать не позволю! Лаура Альбертовна внимательно слушала Третьякову, а сердце замерло в груди от таких слов. За всю ее жизнь никто такого не говорил женщине и не было человека, который бы не смотря на такой сложный характер, смог бы терпеть и даже вдохновляться ей. Не говоря о том, что заступиться за ее честь. Она лежала и улыбалась губами, а глаза наполнялись грустной водой. — Эй, вы чего? — Маша вытерла первую слезинку, — Я вас чем-то обидела? Лаура Альбертовна, пожалуйста, скажите сразу, что не так. Мы только во всем разобрались, я не хочу опять ругаться и расставаться с вами. Я просто этого не выдержу снова! — Маша, я не обиделась. Просто… Мне очень приятно. Если честно, мне так льстит все, что вы говорите, но я чувствую себя такой нужной, такой молодой… Даже не верю, что вы из всех выбрали именно меня. Вокруг столько много молодых и хороших девушек, добрых, нежных. А я… Я издевалась над вами, столько раз специально выводила на эмоции, из-за меня у нас теперь такие большие проблемы и вы сами не хуже Кузнецова так часто битая ходили… Еще ваши руки… Я так переживала, если честно… — Так, стоп! Быстро прекратите это! Ничего не хочу слушать! Начнем с того, что мне плевать сколько вам лет, мне очень нравится, что вы моя учительница! Вы для меня будто женщина загадка, с первого дня я пыталась разгадать вас и разгадала. Вы не совсем такая, какой выставляете себя в обществе. Уж я знаю, что внутри вы тоже красивы, как и снаружи. Я от вас схожу с ума во всех смыслах этого слова! И я знаю какая вы, и хочу себе именно такую! Мне не нужна ровесница, мне они неинтересны! Мне неинтересно, чтобы все было сразу быстро и легко! Мне нравилось добиваться вас! И вообще, какого фига ТЫ себя в старухи тут лежишь записываешь?! Ты прекрасна! Самая красивая и волшебная женщина из всех, кого я встречала! А про руки… Это не из-за тебя. У меня тогда проблем много было… Не будем об этом. Но даже с этой темой, ты сама заступилась за меня перед бабкой. Честно, тогда я была в шоке и именно тогда поняла, что ты мне не просто нравишься, а я именно люблю тебя… Прошу, не плачь только. Ты такая красивая и плачешь! Это же не дело! — целуя лицо Лауры Альбертовны, Маша пыталась ее успокоить. — Спасибо тебе… Ежик… — Лукина обняла ее за плечи и прижималась сильнее всем телом, будто хотела слиться в единое целое при этом наслаждаясь губами Третьяковой на своем лице. — Маша, я все равно боюсь за тебя… — Не стоит бояться, все будет хорошо! Мммммм! — Маша поцеловала ее в губы и промычала. — Маш, ты не понимаешь! Я серьезно! Он давно стоит на учете и не просто учете, а в полиции. Он каждый месяц ходит туда отмечаться. А ты в курсе за что? — Нууу… Нет. — В прошлом году он хоккейной клюшкой пробил мальчику голову… Все было очень серьезно. Он очень жестокий и страшный человек, а когда я на видео услышала, что он говорит о том, что отправит тебя в инвалидное кресло и обещает это бабке… Маша, мое сердце сразу затрепыхалось! Он более чем способен на это, а тем более он прислуживает этой… Кхм, если можно так ее еще назвать, педагогу! Для своей выгоды он пойдет на все, чтобы сделать это и не просто кому-то, а тебе! Он ненавидит тебя не менее чем ты его. Еще такой шанс сделать это, чтобы остаться без наказания. Он не упустит этого. — Посмотрите на меня… Я обещаю, что все будет хорошо и я уже сказала, что в данной ситуации просто не имею права проиграть этому дерьму, я сама сделаю все, чтобы разнести его! Пусть будут синяки, но не более. Они у меня заживут, но ему я не дам спокойно делать то, что сейчас происходит и бабку его чертову воткну этим! Она сдохнет от злобы, что так жестко и по очереди разрушатся все ее планы! — Я все равно боюсь… Снова последовал поцелуй. Нижняя губа соприкоснулась с верхней, теперь губы женщины стали совсем теплыми и даже горячими. Маша с небольшой страстью ласкала и всасывала ее язык. Лаура Альбертовна шире раздвинула ноги и слегка начала приподнимать свое интимное место, чтобы прижаться к Маше, а руки ласково гладили спину и проводили по ткани футболки ногтями. — Не бойся, со мной ничего не случится и я тебя никому не отдам! — Ежик… — прошептала женщина и сама начала целовать строптивую ученицу. — Мой белокурый котенок. Я так скучала… — Я тоже… — Даже не верится, что ты сейчас здесь. Со мной… — Уж поверь, пожалуйста! Сама видела, как я с забора навернулась! Дом наполнился звонким смехом! Казалось, что даже соседские дома проснулись и включили свет, чтобы понять откуда доносится этот шум. — Будешь должна мне, Третьякова! — Я?! — Конечно! У меня там цветы теперь не вырастут! С тебя компенсация положена! — Да? И как же я могу загладить свою вину? — Нууу, даже не знаю! Придумай что-нибудь! — Ага! Будь или не будь! Сделай же что-нибудь? Так? — Наверное! Мне с тобой повезло, как Алле Борисовне с Галкиным! Ха-ха-ха! — Чего-о-о? Ну, тебя нафиг, Лаура Альбертовна! Сравнила! — А, что? Не так что ли? Ха-ха-ха! — Это мне с тобой повезло, как Галкину с Пугачевой! Так, что… Не надо мне тут! — Ты уверена, что повезло? — Конечно! — И ни о чем не жалеешь? — Нет. Никогда! — Но ты столько натерпелась в том числе и от меня… Еще и в такую историю влипла! — Мы. Мы натерпелись и мы влипли! И победим теперь вместе! — Ты будто чудо, которое мне послала судьба… — Я-не чудо. Плохо меня знаешь. Тоже такой занозой могу быть! — Уж это я как раз знаю! Можешь не рассказывать! — Не могу на тебя наглядеться! — Маша гладила ее по щеке и снова поцеловала, — Какие же у тебя сладкие губы! Даже не представляешь, как тебя… — ее речь прервал звонок телефона. — Блин! Вот кому я могла понадобиться в такое время?! — Маша раздражительно оторвалась от своей любимой преподавательницы и взяла в руки телефон. — Полякова… Брать или не брать… — Маш, ответь! Вдруг что-то серьезное. — Лаура присела рядом на диване. — Хорошо. Алло! — Привет! Ты какого хрена не позвонила?! — Ну, вот так получилось, извини, пожалуйста! — А я тут сижу и психовать вся начала! Думала позвонить раньше, а потом я же не знаю, что у тебя там происходит и вдруг не в то время позвоню! Жопа ты, Третьякова! — Таня! Пожалуйста! Ну, извини меня! Правда, из головы вылетело! — Ладно… Будешь должна! Ты вообще где? — Я… Здесь… — Маша не знала, как сказать и Лаура сидела рядом с улыбкой наблюдала за ее резкой загадочностью. — Где здесь? Ты у красотки? — последнее слово было очень сильно слышно из динамика! Маша чуть не сгорела от стыда, ей было неловко. А Лаура демонстративно сложила руки на груди и приподняв одну бровь, улыбалась еще больше, но теперь с каким-то коварством. — Да… — сквозь зубы сказала Маша. — Ооо! Так понимаю, что все хорошо прошло? Я вам помешала? Колись, чем вы там занимаетесь? А? — Таня смеялась в трубку, а динамик почему-то очень громко выдавал все, что она говорит. Лаура веселилась от реакции Маши, которая сидела, как спелый помидор с выпученными глазами. — Таня, а ты чего, собственно, позвонила? У меня все нормально. — Конечно, нормально! Ты же у красотки! Короче, ты домой собираешься утром? Лаура четко услышала этот вопрос и с надеждой взглянула на Машу, а Маша посмотрела на нее. — Эээээм. Я-я-я-я… Слушай, наверное, нет. Сразу в школу приду. Я в принципе, маме так и написала, что останусь у тебя, а потом мы вместе в школу пойдем. — Ну, хорошо! Главное, что ты без приключений и все нормально! — Ну, не совсем! Тут один прикол есть, я тебе потом расскажу! — Ладно! Давайте там не шалите и красотке привет! — смеялась Полякова, а Маша прикрыла ладонью глаза. Лаура решила тоже немного подшутить и резко взяла у Маши трубку. — Да, Таня, спасибо тебе большое за такой комплимент в мою сторону! Постараюсь дальше продолжать ухаживать за собой! — Аааа! Лаура Альбертовна?! З-здрасьте!!! — Ага! Уже скорее спокойной ночи и надеюсь вы сделали домашнее задание по геометрии? Завтра буду собирать ваши тетради на проверку. — Д-да! Конечно! Ладно, Лаура Альбертовна! Всего вам доброго и спокойной ночи! — Держи свой телефон! Вы такие нелепые конспираторши, что без смеха глядеть невозможно! Подруга твоя чуть инфаркт не получила! — учительница упала на диван и смеялась, что есть силы! — Ага! И я вместе с ней! — Ты сначала была похожа на томат, а теперь побледнела, как поганка! Что, Машенька, давление скачет? Ха-ха-ха! — Ну, ты блин, Лаура Альбертовна! А вам не стыдно так шутить? — Мне?! Ни в коем случае! Значит «красотка»? Как интересно! — Лаура, я… — Маша, успокойся. Я все понимаю, мне даже приятно, но… — Не думайте плохого, знает только Таня и Мокриди. Они встречаются, у них тоже все очень сложно было долгое время. Они никому не скажут и это они сняли бабку на видео, а потом позвали меня, чтобы все рассказать и помочь нам. — Хорошо. У тебя хорошие друзья, Маш. Хоть я и думала обратное. — Ну, вы немного правы. — Я за вами наблюдала часто и поняла, что у тебя именно Таня прям подруга настоящая, а остальные, знаешь, может я ошибаюсь, но создается впечатление, что ты в компании такой косвенный лидер. Ты всем помогаешь, заступаешься и все такое, а вот от них я не уверена, что они тебя поддержат в какой-нибудь ситуации… Это просто мое мнение, а Мокриди, девочка хорошенькая, спокойная такая. — Ничего, ты права и я зимой в этом убедилась. Уже была ситуация, когда так случилось и ближе всех была Таня. — Маша немного стала грустной. — Ну, чего ты? Знаешь, главное не количество друзей, а их качество. И самое важное, что ты сейчас в своей ситуации поняла кто есть кто, а не позже, потому что позже было бы еще больнее и сложнее это пережить. — Да, ты права. Мне уже все равно на самом деле, неприятно просто. — Пойдем спать, уже второй час, а то вставать рано… — Давай не пойдем никуда утром? — неожиданно предложила Маша. — Хулиганка, предлагаешь нам прогулять? — Еще как! — Третьякова поцеловала ее губы и углубила поцелуй, что Лаура успела за секунды поймать дикое возбуждение. — Честно признаюсь тебе, я тоже не хочу туда идти. Утром позвоню и скажу, что беру день за свой счет. — Отлично! — Идем в комнату! Можешь ложиться, а я пока схожу в душ. Лаура скрылась за дверью ванной комнаты, а Маша сняла с себя футболку, шорты и лиф. В одном черном нижнем белье Маша пробралась под теплое одеяло и включила телевизор. Через десять минут в комнате появилась Лаура Альбертовна снова в том самом синем шелковом халатике. — Что смотришь? — женщина присела на кровать рядом. — Теперь на тебя… — Маша резко поднялась и повалила преподавательницу, страстно целуя ее губы. Лукина была в шоке от такого напора страсти, но при этом нежности. Не менее в шоке от самого вида Третьяковой. Женщина положила свои руки на ее спину и начала водить ими сверху вниз и периодически скрещивая, как бы обнимая ее. Машины руки сквозь гладкую ткань халата гладили живот и талию женщины. Язык быстро скользил и ласкал язык учительницы. Лаура была сильно возбуждена, что простонала. — Машенька! Мммм! Тебе так не будет холодно? — сквозь поцелуи старалась спросить Лукина. — С тобой нет! Мне сейчас очень жарко! — смотря на вырез запахнутого пока что халата, Маша принялась облизывать и целовать шею Лауры Альбертовны. Одна рука пробралась в тот самый вырез и стала опускаться ниже, а вторая тянула за пояс халатика, чтобы снять его. С поясом было покончено, а ткань отодвинулась по сторонам. Маша загляделась на грудь и положила руку на шею преподавательницы, а после рука мягко поплыла вниз и остановилась на правой груди, массируя ее. — Маша… Ты такое солнышко… Мммм… — Лаура слегка простонала. — А ты моя самая волшебная и неповторимая ведьма… — прошептала Третьякова на ухо и поцеловала такие желанные губы. Лукиной с удивлением для самой себя, нравилось такой сравнение и она заулыбалась соприкасаясь с губами Маши. Третьякова поглаживала колено и рука постепенно вверх по бедру плыла выше под халат, который был наполовину распахнут. Когда рука дошла до того самого места, она резко остановилась. — Ничего себе, Лаура Альбертовна! Значит вы тоже успели подготовиться? — Ну, не только же ты такая продвинутая! — театрально сказала учительница и чмокнула ее в губы. — И как давно в моем присутствии, моя учительница ходит без трусиков? — Честное пионерское! Только после душа! Иначе бы я не смогла так долго простоять на улице, когда ты уезжала! — Заболеешь-прибью тебя… — поцелуй в щеку. — А я уж думала, что ты меня безумно любишь, а теперь убить готова. — математичка наигранно надулась на Машу. — Эй, ты чего? Я же шучу, я тебя очень люблю! Даже не представляешь, как сильно! Лаура Альбертовна снова про себя ликовала, что смогла услышать эти заветные слова. — Чего улыбаешься? Опять издеваться вздумала? — Маш, ты так быстро испугалась и стала серьезной, а я ведь пошутила. — с улыбкой сказала Лаура. — Вот ты! Зараза! — Маша грубо ее поцеловала. — И нужна тебе такая? — Еще как! — Маша снова вернулась к ее губам, а рука прикоснулась к тому самому месту.