Группа охраны базы "Черепаха"

      Несмотря на превосходство в количестве самолетов, первыми противника обнаружили мы. Маленькая, почти безоружная летающая лодка с Йохан Мориц ван Нассау нашла широко растянувшийся ордер английских эсминцев, за которыми виднелась отстающая более плотная цепь из трех канмусу крейсеров.       — Кира, я их нашла. Пеленг - норд-вест. Дистанция 23 мили, до легких сил — 22 мили. В километрах 43 и 41 соответственно. Авиации не вижу.       — Ясно-понятно. Девчонки, начинаем по плану. Ирма, смотри только в небо, головой крути на 360 градусов. Получить торпеду в корму посреди боя — это, извините за сравнение, как ощутить болт в заднице в очереди к терапевту. Обескураживающе внезапно и очень больно. Хелин, пока нет противника в радиусе досягаемости, тоже смотри за небом и птичку свою отзови, а то сшибут ненароком, она нам еще пригодится. Вы, красавицы быстроногие, отскочите километра на четыре-пять мористее, попробуем из засады засадить, как на тренировках отрабатывали. А мы с тобой, подруга-ирландка, идем вперед, следим радаром, как увидим кого — поприветствуем.       — А вдруг тут кто-то свой случайно заплыл, а мы по нему сразу стрелять начнем? — заинтересовалась Паола.       — Своих тут нет, только чужие шастают, — на автомате ответил я. — Мы на боевом задании, воспринимайте это так. Сейчас уже поздно думать, — если видишь кого-то, и она не кто-то из нас, сразу бей, а потом будем разбираться, кто и зачем тут плавал.       Напряжение нарастало. Малым ходом мы шли вперед, Мэри в очередной раз буркала под нос свое коронное: «Мля»! и водила жерлами пушек по горизонту, Ирма, запрокинув лицо вверх, наблюдала за небом, от избытка эмоций поворачиваясь из стороны в сторону всем телом и выписывая по легкой штилевой ряби короткие петли, Хелин флегматично поправляла очки, ее волнение выдавали только подрагивающие, сжатые в нитку губы. Я же банально курил, пытаясь выпускать дым кольцами, но сигаретный табак плохо подходил для такой задумки. Так, какие-то рваные клубы получались, никакой эстетики.       — Слушай, Кира. Ты, мля, думала, как нам дальше жить? — О’Лири наконец-то пробило на нервный предбоевой треп, — у меня вот парень был, например. Ну, пока я, нахрен, не переродилась в этот мегаубиватор. Потом больница, то-се. Он, тля зеленая, как увидел, что я стальную трубу лестничных перил в подкову согнула, когда их с моей подруженькой застукала, так сразу прыгнул в реку и поставил олимпийский рекорд в гребле в ботинках, хотя, мля, всегда жаловался, что плавать не умеет. Теперь как, вообще без отношений, мля, жить?       На моем внутреннем радаре отобразилась медленно приближающаяся оранжевая точка, в то время как наша группа была показана салатово-зеленым цветом. Понятно, гости пожаловали, сейчас начнется замес.       — Мэри, тебе отношения прямо сейчас нужны? Ну так давай я тебя обниму, насколько башни ГК позволят. Даже расцеловать могу. А после боя спросишь Эльзу, она постарше, жизнь знает не понаслышке, Нахтигаль тебе на пальцах объяснит, что близкие отношения, по большому счету, нужны только по той причине, что некоторые участки спины недоступны для самостоятельного намазывания фастум-гелем. Или омолаживающим кремом. Только ты сейчас канмусу, у тебя по умолчанию ничего не заболит и не обвиснет, так что успокойся и не мельтеши. У нас гости, лучше прими координаты залпа.       — Так я же не попаду!       — А ты постарайся. Теллера уже свою стрекозу заправила, обиходила, сейчас английских эсминцев твоими залпами взбодрим, а там появятся координаты основных целей. Хелен, запускай глаза в небо. Ирма, смотри внимательно, особенно в сторону солнца. Вот чует моя нежная задница, оттуда они зайдут.       Мэри, получив координаты, полминуты примерялась, двигала стволами туда-сюда, потом прогремел могучий дуплет, воющие болванки, на границе М-поля принимающие свой реальный размер и скорость, стремительно унеслись к горизонту. Начало схватки, в которой есть шансы ее не пережить, положено. По внутреннему каналу связи кричу Кальдес и Берсальер:       — Малый вперед! Затаитесь, пригнитесь, даже думайте, как рыбы, лишь бы на вас не обратили внимания! Малышки, пожалуйста, не надо геройства, нужно сделать то, что вы отрабатывали. Не лезьте в перестрелку, от вас нужен только один торпедный залп, как мы планировали, потом отходите на перезарядку. Нас меньше, не надо разменов один к одному. Это они вышли победить или умереть. Мне нужна победа и все вы живыми и здоровыми. Не получится с первого раза, — мы с ван Нассау и Террор не стеклянные, у эсминок нас пронять сразу не получится, у вас будет второй шанс, вы только не подставьтесь!       — Я вам, мля, уши обоим откручу нахрен, если полезете без приказа вперед и хоть один снаряд поймаете, мелкотня! Быстро затихарились, мля! — это уже Мэри высказала свою заботу.       Така и Бруно неспешно заскользили вперед, обходя порядки неприятеля тихой сапой, стараясь ничем не привлекать к себе внимания. Мэри два раза в минуту отправляла тяжеловесные чемоданы навстречу эсминцам, правда грязно-белые пенные фонтаны разрывов вставали то справа, то слева от проворно приближающихся отметок на внутреннем радаре. Еще полторы минуты, и уже мне придется подключаться к артобстрелу. Только вот мои артиллерийские погреба равнять с боезапасом монитора не стоило, она пока и десятой части не расстреляла, а у меня наружу вылезала еще одна черта моего прототипа: половинный боекомплект ГК. У крейсеров было по 100-120 выстрелов на орудие, у меня — только 65. Что поделать, Вайнямейнен должен был действовать строго вблизи баз, где пополнение запаса снарядов не было проблемой.       Между тем, английские эсминцы, воодушевленные постоянными промахами монитора, пересекли незримую черту, где уже мои заряды могли их достать. Следующий залп я запланировал особенно тщательно, даже притормозил выстрелы Мэри. Сюрприз должен быть сюрпризом, я так считаю.        — Пока все идет так, как и планировалось. Они стреляют, промахиваются, эсминцы скоро выйдут на дистанцию торпедного залпа, а крейсера поддержат снарядным дождем сверху. Сзади пройдет отвлекающая авиаатака. Немцы ничего нового им не подсказали, сами они так же ничего нового не придумали. — самодовольно прокомментировала развивающийся на экране бой Принц Уэльский.       — Не каркай, рыбка моя золотая, ох, не каркай, — сквозь зубы прошипела-просвистела поддавшаяся азарту Худ, судорожно сжимая кулаки и явно мечтая оказаться во главе атакующего ордера.       — Надерите зад этим сраным лимонникам, — тихо пожелал полностью довольный жизнью, своим состоянием, запасами водки, закуской и, самое главное, отсутствием компании, финский контр-адмирал.       — Кто так стреляет, ну кто так стреляет! Да ее наказать надо за бесцельный расход боеприпасов! — горячилась Марти, незаметно для окружающих, ну, так ей казалось, разбавляя вискарем яблочный сок.        — Да угомонись ты уже, они только начали, лучше пей свой раствор спокойно! — веско заткнула ее Металлист, не отрывая взгляд от картинки на экране.       — Пока не происходит ничего неожиданного. Англичане атакуют в лоб, как мы и предполагали, их авиация ушла в сторону солнца, заходит в тыл, сборная солянка стоит на месте, стреляет и не попадает. Правда, они зачем-то отделили эсминцев, по нашим расчетам более вероятным решением было их использование при отражении атаки легких сил островитян. Но пока все в пределах допустимых погрешностей в расчетах. — Гнейзенау коротко кивнула Эльзе фон Белофф и вице-адмиралу.       В конференц-зале, где был установлен огромный экран и собрана практически вся курсантская часть обитателей школы, раздавался многоголосый азартный вопль, в котором терялись отдельные выкрики.       Первый совместный залп, впрочем, как и второй, и третий мало отличались по результативности от сольной стрельбы Террор. Огромные фонтаны серо-пузырчатой пены, полные гидрокомбезы адреналина у английских эсминцев, но в плане попаданий результат нулевой. Пора бы уже подрубать свою суперсилу, но, как говорили наши заокеанские партнеры: «Хьюстон, у нас проблемы». Аура не активировалась, хоть ты тресни. Вроде и песенку боевую подобрал, и желал всей душой единения с морем и небом, но… В итоге получался пшик и стрельба в сторону быстро приближающихся целей. Хорошо хоть девчонки не паниковали, Кальдес с Берсальер все так же тихо крались в обход, Варонис наблюдала за небом, ван Нассау тоже задрала голову вверх и крутила ей на все триста шестьдесят градусов, Мэри дожидалась очередной перезарядки ГК, попутно готовя к стрельбе свои универсалки.       Два кораблика, обходящие стремительно летящие по водному зеркалу английские легкие силы не могли не привлечь внимания флагмана британок. В конце концов, М-связь и внутренняя карта-радар есть у каждой канмусу, у кого-то более полная, у кого-то похуже, но это не эксклюзив. Неслышимая команда, и вот крайний правый эсминец совершает резкую циркуляцию вправо, а от куцего крейсерского строя отделяется одна точка, так же отправленная на перехват нашего засадного полка. Ну, в принципе, так и ожидалось, только вот в этот момент мы уже должны были гвоздить соперников всей мощью наших калибров, нанося добро и причиняя справедливость. Все расчеты летели в тартарары, в душе начала зарождаться паника:       — Дебила кусок! Вот захотелось выпендриться, прошел красиво до самолета, воодушевил, блин! Можно же было еще что-то придумать, а теперь что делать, не фурычит моя магия-шмагия. Сейчас из нас просто решето сделают, там скорость стрельбы в два раза выше и орудий в три раза больше. Что же делать, что делать!!!       Между тем, ситуация продолжала накаляться, правда, не обошлось без курьеза. Очередной наш совместный залп лег так же, как обычно, мои водяные столбы поднялись рядом с английскими эсминцами, О’Лири, несмотря на все старания пульнула, куда бог пошлет. Один ее чемодан бог послал с перелетом вражеского строя, а вот второй Фортуна положила точнехонько под ноги отделившейся и идущей на перехват Эскорт. Метка британки мигнула и поменяла цвет на нейтрально-синий, чемодан таких размеров для мелкой канмусу — ваншот без всяких вариантов, бой для нее закончился.       — Да, да, да, сучки! Ирландию не победить! Сейчас, мля, погодите чуток, еще дошлю! — ликование Мэри было столь заразительно, что улыбки сами собой наползли на сосредоточенные, бледные лица моих подруг.       Однако, это был единственный успех, повторить снайперский выстрел ни ей, ни мне пока не удалось. Да, фонтаны разрывов по мере сокращения дистанции огня становились все ближе к юрким, стелящимся над водой фигуркам, судя по карте-радару, иногда получалось нанести незначительные повреждения осколками или ударной волной, но… Скоро нас ожидал торпедный суп, а нам пора было переносить огонь на вошедшие в зону уверенного поражения Хокинсы.       — Отходим назад! Хелин, на тебе эсминцы, Мэри, теперь наша цель — крейсера! Соберитесь, девочки, сейчас начинается самое интересное.       Между тем, оставшийся без внимания крейсер противника открыл огонь по нашим эсминцам, те, недолго думая, совершая головоломные маневры, ринулись на него в атаку. Вот только Кения, а это была она, обладала солидной огневой мощью, и отважных малышек накрыло чередой разрывов. Мое сердце пропустило удар. «Нет, не хочу. Не позволю», — всплыла в голове холодная, отстраненная мысль. Рядом грохнули пушки Хелин, посылая свои снаряды в линию подходящих все ближе и ближе англичанок. Скоро и от них полетят пламенные приветы. От Таки по М-связи донеслось ощущение боли и потрясения: в нее попали, но она еще могла продолжать бой. Паола пока молчала, но вот долго ли будет продолжаться ее везение? Сзади послышался еле слышный на фоне основной канонады кашель полуавтоматов Ирмы.       — Самолеты! Заходят со стороны солнца! — донеслось от нее.       — Мэри! Пока идет перезарядка, даем залп из универсалок по направлению авиаатаки! Не собьем, так прицелиться не дадим!       Небо покрылось разрывами, рукотворные облачка, кажущиеся совсем маленькими и неопасными снизу, заставили выходящую на рубеж атаки четверку гидросамолетов судорожно заметаться в поисках спасения. Но наш огонь был слишком плотен, а их скорость и маневренность оставляли желать лучшего, так что сбросить торпеды удалось только двоим. Одного неудачника прямым попаданием загнала под воду радостно пискнувшая Варонис, второй вылетел в виде груды разрозненных обломков из взрывов нашего с Террор заградительного огня. Счастливчики резко отвернули и потянули к своим маткам, форсируя моторы, а мы, плюнув на них, выполнили противоторпедный маневр и продолжили посылать снаряд за снарядом в опасно приблизившиеся крейсера, уже готовящиеся влупить по нам всем имеющимся вооружением. На начавшийся артобстрел со стороны эсминцев внимания никто не обратил, приняв его, как неизбежное зло. Мэри бросила короткий взгляд в мою сторону:       — Кира, что с аурой, мля, ничего не выходит, да?       — Никак, простите, девчонки. Пытаюсь, но пока не получается.       — Ничего, подруга, прорвемся! Даже если нас, мля, отпинают, все равно нужно драться, чтобы враги ничего не получили даром!       Со стороны Кении прогремел очередной залп, и тут время будто остановилось. Мне показалось, что я не смотря на расстояние, даже вижу вылетающие из стволов ее орудий остроносые снаряды, вижу, куда они должны попасть, понимаю, что если ничего не предпринять вот в это самое мгновение, то все, Берсальер получит попадание в лицо, а Кальдес — в колено. Два, мать их, золотых выстрела в одном залпе! И если ногу вырастить в регенкапсуле хоть и болезненно, но возможно, то новую голову отрастить не получится даже у канмусу. Может, от страха за девчонок, может, от негодования на забарахлившую невовремя ауру, а может, просто прошел неведомый мне откат этой способности, но наконец-то море стало привычно-понятным, горизонт рывком приблизился, время стало тягучим, как патока. Стук барабанных палочек и рваные аккорды электрогитары заполнили сознание, а с первыми словами песни алгоритм правильных действий выстроился сам собой:       Тем, кто принял этот бой       Чья жизнь была игрой без правил       Тем, кто в небо взяв разгон       Судьбу свою на кон поставил       Мария пируэтом уходит вправо, Бруно вытащить не успеваю, но вот приподнять ей башни с правого борта — вполне. Половина артиллерии в минус, плохо, зато она осталась живая и еще вполне кусачая.       Этот трек посвящается им, кто оставил на память другим       Свой полет через тернии к звёздам       Этот текст посвящается всем, кто понял в свои 27       Возвращаться уже слишком поздно       Этим героям! Этим изгоям!       Вечно живым! Дерзким и молодым!       Чуть опустил дула орудий ГК Мэри, у ван Нассау напротив, приподнял влево вверх на пару градусов, совместный залп по выходящим в торпедную атаку четырем эсминцам — отлично, минус два! Правда, торпеды они успели выпустить все, но что поделать, нет в жизни совершенства. Теперь долгая перезарядка, что у нас там сзади? Ага, пущенные с самолетов торпеды, одна проходит мимо, можно не отвлекаться, Варонис стреляет по курсу второй, идущей прямо на Террор, прекрасно, здесь моя помощь не потребовалась, взрыв, все, тут больше нет опасности.       Слава героям, ломавшим схемы!       Слава изгоям внутри системы!       Слава всем им, кто пошёл до конца       Кто погиб молодым, но остался жить в сердцах!       Из белопенных фонтанов разрывов выкатывается колумбийка и тоже пускает торпеды, итальянку попадание бросило на колено, она медленно поднимается, плача от боли, но не сдается. «Держись, милая», — посылаю ей волну одобрения и поддержки по нашей внутренней связи: «Один залп, и откатывайтесь назад, мы прикроем». Паола благодарно щурится, я этого не вижу, но чувствую, поправляет липкую от крови челку, чтобы не мешалась, балетным пируэтом проскальзывает между вставших по бокам водяных столбов, тоже совершает торпедный залп чуть по диагонали к выпущенным ранее железным акулам Тако. Англичанке не уйти, я вижу это, она понимает это, но не паникует и стрелять не прекращает, достойный соперник нам достался.       Этот трек посвящается им, кто покинул наш мир молодым       И уже никогда не вернётся       Этот текст посвящается всем, кто ушёл навсегда в 27       Тем, кто смотрит на нас и смеётся!       Выпущенные в нас торпеды уже прошли полпути. Корректирую новый залп, теперь по начавшим пристрелку крейсерам. Обрушившийся на нас снарядный дождик здорово отвлекает, приходится учитывать возможность схватить не маленькую порцию взрывчатки в обвес, мозги просто закипают от нагрузки. В конце концов, совмещаю наилучшие варианты, слегка подставляюсь сам левым бортом, в который влетает снаряд с Фолкнор, ощущения непередаваемые, по руке как кувалдой ударили. Мэри тоже досталось по ногам близким разрывом, но она удержалась, не упала, только зло ощерилась в ответ. Дуплет из монстров О’Лири и четыре моих десятидюймовых накрыли Кавендиш настолько плотно, что фигурка канмусу просто взлетела к небесам на одном из разрывов. Метка на карте сменила цвет на нейтральный синий, все, одной большой проблемой у нас стало меньше.       Этим героям! Этим изгоям!       Вечно живым! Дерзким и молодым!       Слава героям, ломавшим схемы!       Слава изгоям внутри системы!       (Кому интересно, послушайте песню тут: https://www.youtube.com/watch?v=1M2mE3b9qec)       Под конец удалось сделать еще одно важное дело: направить нашу четверку по курсам, уводящим от попаданий торпед. После того, как мир вокруг вернулся в привычные рамки, я почувствовал стремительно накатывающую слабость, настолько сильную, что даже оставшиеся орудия универсального калибра с трудом навел в сторону опешивших от таких потерь англичан. Вдалеке прогремело два взрыва, почти одновременно с этим по М-связи донеслась резкая вспышка боли, с карты пропали две отметки: Кения, до конца выполнившая долг перед своей командой и Кальдес, поймавшая спиной последний привет от Хезер Купер. Отдачей от собственных выстрелов меня просто вырубило на пару минут.       В конференц-зале от многоголосых воплей казалось, что из оконных переплетов вылетят стекла.       — Ни одна ставка на первого выбывшего не сыграла! — надрывался представитель букмекерской конторы, — нет, Кальдес не первая, сначала была Эскорт!       Финн с удовлетворением смотрел на покачивающийся экран. То, что он видел, ему нравилось. В конце концов, именно под управлением флотской гордости Суоми в прошлой войне набранная с бору по сосенке команда аутсайдеров только что отправила в нокдаун представителей лучшего, по его мнению, флота мира. Да, его задание провалено, но законную гордость он имел право испытывать, так он считал. За что и пропустил молча очередную рюмашку.       — Это что сейчас такое было? — в гробовой тишине прозвучал вопрос коммодора.       — Буквально три минуты назад исход дуэли был ясен даже черенку от лопаты, случайность с Эскортом во внимание не берем. Как? Как в четыре залпа можно уничтожить два крейсера и два эсминца, потеряв всего один мелкий кораблик? Они ведь не на месте стояли, они вели бой, маневрировали, это не поддавки, я сам все видел. Не понимаю. Запись дуэли ведется?       — Да, господин коммодор, с первой минуты, — отрапортовал один из адъютантов.       — Замечательно. Копии передать в наш аналитический отдел, в МИ-5, Ми-6. Элла, можешь прокомментировать то, что мы увидели? — коммодор повернулся к Флагману английского флота, — может, что по этой вашей М-связи проскакивало?       — Нет, ничего важного не было, один писк и гомон от местных малолеток. Сначала болели за наших, теперь восхищаются этими…       — Все же подумай, что могло произойти. Очень странный эпизод. Очень.       Эльза судорожно сжала бокал с вином. На ее губы невольно наползла счастливая улыбка. «Да, девочка моя, да! У тебя получилось! У нас получилось! Как же старая тетка Нахтигаль хочет сейчас стоять рядом с тобой» — транслировала она по связи группы, к которой была подключена. Тирпиц и Гнейзенау из противоположного конца комнаты не скрываясь, наблюдали за ней, но Кенигсберг было плевать. Неужели у нее наконец получится сделать то, что хочется именно ей, а не кому-то другому?       — Знаешь, Марта, а ведь наша крошка Эльза не удивлена неожиданному повороту боя. Я даже рискну утверждать, что она ждала именно этого. Причем ждала раньше, проявляя нетерпение. — Фон Белофф всем видом показывала ледяную невозмутимость, но легкий румянец на щеках знающими ее людьми приравнивался к размахиванию руками и крику, если бы дело касалось более эмоционального человека или канмусу.       — Все так, Эльза, все так. Сдается мне, что наша соловушка сыграла свою партию, а Майер оказался статистом. Интересно, как они это провернули? — Гнейзенау улыбкой и покачиванием головы отказалась от предложенного ей одним из местных инструкторов фужера с шампанским.       — Нужно больше информации. Хотя… Что-то мне сей эксцесс напоминает, что-то вертится в голове, но никак не могу ухватить мысль. — Тирпиц одним промораживающим насквозь взглядом ледяных глаз отправила того же инструктора искать себе другую компанию для возлияний.       Три русских канмусу молча смотрели на своего адмирала. Тот с мученическим видом сидел на полу, не обращая никакого внимания на ход боя. Как только избиваемая и, казалось, уже проигравшая сборная всех стран неожиданно взорвалась убийственно точным и плотным огнем, Петра Алексеевича буквально швырнуло на колени с приступом жутчайшей головной боли. Так что все самое интересное он пропустил, пытаясь проморгаться и разогнать разноцветные круги перед глазами.       Когда я пришел в себя, картина боя опять поменялась. Во-первых, когда меня вырубило, Мэри, кинувшись поддержать мою безвольно оседающую тушку, умудрилась попасть под залп с Эффингем, отчего сейчас щеголяла помятым обвесом, выбитой пушкой главного калибра, креном на левый бок, безвольно повисшей рукой и шикарным фонарем на пол-лица. Дошедшая наконец-то до Варонис Берсальер заряжала торпедные аппараты, у нее осталось всего одно действующее орудие, а ван Нассау, сидя на попе прямо на слегка усилившихся волнах, страдальчески морщась, пыталась вести огонь из двух уцелевших стволов. Ее ноги, вывернутые под неестественным углом, явно указывали на то, что хотя бы одна английская торпеда все же нашла свою цель. Британки слегка оттянулись, разворачиваясь в единую линию для нанесения окончательного удара по оказавшемуся неожиданно кусачим сопернику. Хоть они и остались втроем, но шансы на их победу были все так же высоки: крейсер, лидер эсминцев и эсминец, все слегка подкопченные, в разводах от пороховой гари, но без явных повреждений и против них мы: беззащитная плавбаза, три условно боеспособных канмусу с практически выбитой артиллерией, упавшей ниже плинтуса и до того невысокой скоростью плюс едва пришедший в себя флагман, едва осознающий, что вообще происходит. Если не родить идею вот прям щас, то финал предрешен.       — Это, мля, была славная драка. Жаль, что чуть-чуть не дотянули. Я уж думала, уроем долбаных лайми, когда ты ауру развернула. — Мэри меланхолично осмотрела опадающую невдалеке водяную пальму, привет с Фолкнора.       — Погоди сдаваться, подруга. Еще не вечер, — прохрипел я, наконец-то нащупывая в голове окончательную закономерность развертки ауры. — Дай мне две-три минуты, и мы их сделаем, это я тебе как Флагман обещаю.       О’Лири расцвела, хулигански подмигнула мне подбитым глазом, выдала; «Да хоть пять! Ловлю на слове, вождь»! Потом подхватила как раз подошедшую к нам Бруно и вместе с ней рванула навстречу накатывающейся английской лавине. Ну как рванула… Скорее, тяжеловесно потрусила на всех доступных ей сейчас десяти узлах. Я сосредоточился, вспоминая всю последовательность своих действий. Вот пытаюсь воспользоваться этой непонятной магией и так, и этак — не получается. Попробуем теперь по-новому. Итак, желание совершить действие. О, да, я еще как желаю снести этих островных профур с поверхности моря. Моего моря! В сторону эмоции, они только мешают сосредоточиться. А перед выплеском с приказом: «Делайте»! нужно осознать, зачем мне это нужно. Вот почему никак не удавалось развернуть ауру в самом начале, я просто не понимал причины, по которой должен разнести противостоящих нам девчонок в дребезги и пополам. А когда почувствовал боль и угрозу для жизни тех, кого считал своими, уже родными, вину за то, что не смог предотвратить их ранения, тогда да, все получилось. Получилось и сейчас, причем легко, будто уже тысячу раз проделывал подобное. Правда, пока сосредотачивался, почувствовал еще две вспышки боли — своей банзай-атакой Террор и Берсальер купили мне так необходимое время. И я, стремительно приподняв уцелевшие стволы орудий ГК, использовал его со всей поднявшейся из глубины души ненавистью. Опять восприятие устремившегося навстречу горизонта, сжавшееся в точку время и осмысление таящейся под ногами темной бездны. Опять музыка и песня в голове. Правда, если музыку я узнал, все же советский марш из Red Alert 3 не слышал только глухой и оторванный от интернета, то вот слова… Вместо развесистой клюквы, исполняемой в оригинале с зубодробительным акцентом, в моей голове звучали вполне внятные слова, с которыми не то что по площади промаршировать, Социалистическую революцию устроить было бы не стыдно.       Советский Союз бьет заклятых врагов!       Империалистов, хозяев оков       Вставай пролетарий, рви рабскую плеть       И гимн победный будет весь мир петь!       Три прямых попадания нашего совместного с Хелин залпа буквально катапультировали радостно смеющуюся Фолкнор чуть ли не на сотню метров от бегущей рядом с ней по волнам Мэри Браун. Еще в полете цвет ее метки сменился на нейтрально-синий. Пока опешившие от неожиданности англичанки приходили в себя, успел добавить из трех чудом уцелевших пушек универсального калибра по второй эсминке с развороченной еще до моих выстрелов башней, лишив ее хода удачным попаданием по ногам. На месте разворачиваю Ирму в сторону заходящего на глиссаду последнего британского гидросамолета, и она десятком выстрелов превращает его в разлетающиеся обломки.       Под красное знамя в единый союз       Всех объединяет Великая Русь       В несокрушимый надежный оплот       Где к коммунизму Ленин ведет нас!       В конференц-зале внезапно наступила полнейшая тишина. Спустя полминуты послышался скрип отодвигаемых столов, хлопанье откидывающихся сидений по спинкам кресел, и десяток русских девушек, канмусу советских кораблей, решивших провести часть своего отпуска здесь, наблюдая редкое в среде Дев Флота зрелище, неторопливо поднялись, застыв по стойке смирно.        — Что за хрень тут творится! Только что все было хорошо, наши девочки почти додавили этот сброд, какого черта! — ярился коммодор, запуская бокалом в стену.       — Ника, этого просто не может быть. Ущипни меня. Или ты тоже слышишь… — Принц Уэльский чуть ли не шептала, глядя на своего заместителя в полной растерянности.       — Слышу, Элла, слышу, — хрипловатый низкий голос Худ сейчас вообще звучал, как воронье карканье, — похоже, Флот Ее Величества только что сел в лужу и пролетел мимо ценного приза. И я не про победу в этой сраной дуэли говорю.       Самодовольная улыбка медленно сползала с лица вице-адмирала Майера. Глядя на полет Фолкнор, он наконец-то отчетливо понял, в какую глубочайшую, скажем так, яму он сам себя загнал, когда решил рискнуть и сделать полузаконную ставку в одну канмусу против шести.       — Скажи-ка нам, милая Эльза, ты ведь заранее все знала про эту Вайнямейнен, не так ли? — Гнейзенау подхватила Нахтигаль под локоток и подвела-подтащила ее к смотрящей исподлобья тезке-линкору. — Ты не удивилась в прошлый раз, а теперь явно радуешься, слушая эту, — тут она помахала в воздухе рукой, — этот зажигательный марш.       — Ты решила предать Кригсмарин и Фатерлянд? — прямо спросила Тирпиц, глядя своей, уже бывшей, подруге прямо в глаза.       — Нет. Это Кригсмарин и Фатерлянд отказались от меня первыми. Теперь же я нашла своего Флагмана и следую его курсом, — так же прямо смотря в два льдистых омута, ответила Кенигсберг.       Тирпиц молча развернулась и направилась к находящемуся в прострации Майеру. Пока еще вице-адмиралу, но как сложится его судьба дальше, предугадать не брался никто. В конце концов, это у победы десять отцов, а вот поражение — всегда сирота, а тут даже стрелочника искать не придется.       — Следовать за своим, — выделила интонацией слово «своим» Марта, — Флагманом, это очень важно. В нашей жизни, — она грустно улыбнулась, — это самое главное. — Помолчала, дружески толкнула кулаком в плечо так же понимающе улыбавшуюся Эльзу:       — Удачи. — После чего быстрым шагом отправилась догонять своего Флагмана.       В комнате русской делегации Петр Алексеевич, неожиданно снова свалившийся с острым приступом головной боли, неожиданно открыл плотно прикрытые веки, повертел шеей вправо-влево и, уставившись на трех своих подчиненных, вытянувшихся по стойке смирно, спросил:       — Вы тоже это слышите? — Потом, глядя в их принявшие форму идеального круга глаза, махнул рукой, — отставить разговоры. Потом все объясните, видимо, разговор будет долгим. Но вы правы, слушать такое нужно стоя, — он поднялся, одернул форму и, надев фуражку, рывком отдал воинское приветствие.       Lippueamiraali Сеппяля окончания боя уже не видел. Он мирно спал, причмокивая губами и похрапывая. И в своих сладких снах видел, как армады Вайнямейненов вбивают в бездну всех глубинных, а заодно английский, русский и германский флоты. Ну и французский заодно, чтоб два раза не плавать. После чего красивым маршем идут по исконной земле Суоми вплоть до Урала на востоке и Ла-Манша на западе, попутно переименовывая его в Финский канал.       Вставай же с колен мир голодных рабов       Теперь мы едины, где каждый готов       Смелее товарищ, порвем цепи зла       Идет борьба за правое дело!       Эффингем, понимая, что осталась, по сути, одна, что победа, только что казавшаяся такой близкой, вновь уплывает из рук, окуталась дымом от выстрелов, она палила из всего, что только осталось, в попытке переломить вновь изменившийся рисунок боя. Жалобно вскрикнула Ирма, получившая случайный перелет предназначенного мне снаряда, ее метка на карте моментально изменила цвет. В ответ отправляю четыре десятидюймовых гостинца, буквально выламывающих из обвеса башни ГК британского крейсера и швыряющих ее на колено. Но она не сдается, отвечает оставшимися универсалками, тут уже я вынужден откатиться назад, пробороздив море в полусогнутом состоянии, все же получить 105мм снаряды в грудь и плечо — удовольствие сильно ниже среднего. Отвечаю тем же, главный калибр на перезарядке, из него уже не успеть выстрелить, ведь я чувствую подступающий откат. Одно попадание в живот, Браун сворачивает в креветку от боли.       Вперед за победой для нашей страны!       Мы красному знамени будем верны!       И Ленин великий наш путь озарил!       На этот подвиг он вдохновил нас       (Кому интересно послушать, вот ссылка: https://www.youtube.com/watch?v=GKvlt6rpb4Y, песня начинается с 47 секунды)       Под затихающие последние аккорды вижу, как сидящая на волнах Хелин направляет свой чудом уцелевший самолетик точно в голову упрямой англичанки. И наступила тьма.