Группа охраны базы "Черепаха"

            - Я не хочу, чтобы все закончилось. Прости меня за то, что уехала. Прости. – Бисмарк зарылась носом мне в волосы на макушке, чувствовалось, что она находится не в своей тарелке. Все же не часто линкору приходится извиняться, это понятно.       А я от неожиданности чуть не ругнулся в голос, – ну в самом деле, что у нее за привычка такая: подкрадываться и хватать в охапку, что я блин, плюшевый мишка, что ли? Вывернулся из захвата, отскочил шага на три, успел поднять руку ладонью вперед, останавливая порыв Лотты снова с сграбастать меня в объятья. Открыл рот, чтобы высказать ей все, что за три дня накипело. Но, слава всем богам, успел поймать себя за язык, чтобы не ляпнуть лишнего. Захлопнул говорильник, глубоко вдохнул, прикрыв глаза и считая до десяти. Параллельно вспоминал, как на ровном месте мои бывшие подруги устраивали грандиознейшие скандалы, как, не разбираясь и не вникая, кидали обвинения и упреки, к чему это приводило – тоже вспомнил. Вот и зачем я буду сейчас что-то выговаривать девушке, в которую влюбился, которую ждал, к которой сам готов был бежать, если бы знал, куда? Она станет оправдываться, мне в итоге станет неловко, ей – обидно, настроение упадет ниже плинтуса, вечер будет испорчен, так зачем начинать? Тем более, я же сам написал в записке, что никто никому ничем не обязан, семеро с кнутами за спиной не стояли. Она мне ничего не должна, и уж тем более не должна сейчас оправдываться непонятно за что. Ей не за что просить прощенья. А что если сплагиатить кое-что? Не по-мужски, конечно, так открыто чувства проявлять, так я телом в этой реальности и не мужик, а совсем наоборот, мелкая, даже почти хрупкая девушка. Было такое пару раз в прошлой жизни, я помню, насколько яркими и светлыми были мои эмоции, когда моя девушка, не скрывая радости от встречи…       Открываю глаза, вижу потерянно стоящую, опустив руки, Лиселот, делаю короткий шаг вперед, ускоряясь, второй, прыжок – и вот уже я ее обнимаю, повиснув на шее. Вдыхаю ее запах, довольно жмурюсь и шепчу:       - Никогда, слышишь, никогда не извиняйся передо мной, если ты ни в чем не виновата. Ты не представляешь, как я рада тебя увидеть. Как я тебя ждала все эти долбаные бесконечные три дня. Спасибо тебе, что ты пришла, моя Лили!       В серо-стальных глазах несгибаемой девушки-линкора, казалось, вспыхнули прожектора, такой радостью от нее шибануло. Миг, и я почувствовал себя будто на карусели в детстве, так быстро она начала меня кружить. И, если честно, останавливать ее мне не хотелось. Я ведь и забыл давно, как это здорово – любить в первый раз. Не зря говорят, что после тридцати умный человек в принципе не способен влюбиться, потому что теряет способность обманываться в партнере. Да и гормоны перестают бушевать, что там говорить. А здесь и сейчас мне снова восемнадцать, так зачем портить свою вторую юность старческим брюзжанием? Пусть идет, как идет. Когда Лотта слегка успокоилась, отцепился от ее шеи, сполз вниз и поинтересовался дальнейшими планами на вечер:       - И что же у нас запланировано, чем займёмся? Нет, если хочешь, мы можем и дальше здесь обжиматься на радость всей общаге, наверняка кто-то уже об окно нос плющит. Но, может, пойдем отсюда куда подальше?       - Не надо куда подальше. Пошли ко мне. – Бисмарк улыбалась от уха до уха, видимо, моя реакция была для нее приятной неожиданностью, - у меня есть для тебя сюрприз.       - Да как-то я не сильно люблю сюрпризы, обычно они больно пакостные, - я с шутливым сомнением взглянул вверх, потом откинулся на ее руках, впрочем, не делая попытки прервать обнимашки, - но если ты настаиваешь…       - Настаиваю. Тебе понравится. – Она аккуратно взяла меня за руку и как-то неуверенно добавила, - я надеюсь.       А потом мы на всех парах, практически бегом, двинули по уже знакомому маршруту. Поверьте, даже на суше любая канмусу может дать фору лошади и очень быстро передвигаться, если ей это нужно. Нам было очень нужно, потому весь путь мы пролетели на одном дыхании, не замечая ничего вокруг. Как открывали дверь, как срывали и расшвыривали одежду, как оказались в спальне на втором этаже – из памяти вылетело совершенно, что у меня, что у Лиселот. И только часа через два, когда наваждение спало, мы смогли выдохнуть и, отпрянув друг от друга, мокрые от пота и довольные весело расхохотались.       - Да, Лили, теперь уже я тебе скажу, - чуть отдышавшись, я выводил пальцем по ее животу и груди абстрактные узоры, - я тебя совсем другой представляла. Более сдержанной, холодной, бесстрастной что ли. Скучающей и равнодушной. А ты, оказывается, вон какая шалунишка-затейница.       - А я такая и есть. Сдержанная, холодная, бесстрастная. - Бисмарк лениво перевалилась на бок, достала из лежащей на тумбочке пачки пару сигарет, прикурила, протянула одну мне. Сделала затяжку, помолчала, смяла окурок в пепельнице, – Постоянно скучающая и равнодушная. Это с тобой я другая. Меня такой никто не знает. Я даже сама от себя такого не ожидала. В прошлый раз боялась поверить, думала – случайность. А теперь поняла: нет, с тобой я такая. Подожди, я сейчас вернусь.       Лили встала, даже не думая что-то на себя накидывать, вышла, еле слышно скрипнули ступени лестницы, когда она спускалась на первый этаж. А я откинулся на подушки, затянулся, и, пуская дым кольцами, замер в благостной неге. Мыслей никаких не было от слова совсем, просто навалилось состояние полного блаженства и покоя. Внизу вновь скрипнули ступени и моя великолепная пассия, появившись в дверном проеме, поманила меня пальцем.       - Иди сюда, Кира. Мне нужно кое-что сделать. Потом могу опоздать. – Лотта заметно волновалась, но отступать не собиралась. – Встань вот здесь.       Она выдохнула, будто прыгая с обрыва в реку, потом вдруг встала на колено, ее глаза оказались на уровне моей груди, протянула вперед руку, раскрыла кулак. На ладони лежали два слабо переливавшихся темным золотым блеском кольца.       - Ты станешь моей девушкой? – просто спросила она.       - Ну, если тебе в твоей упорядоченной жизни не хватает такого куска хаоса, как я, - задумчиво протянул, глядя на тускло-рыжие ободочки, - то я только за. Не стану обижать тебя вопросом, хорошо ли ты подумала. Наверняка взвесила все за и против, прежде, чем решилась на такой шаг. Да, я буду твоей девушкой.       И вот даже на секунду не возникло ощущения неправильности происходящего. Хотел сам ей предложить то же самое, но про кольца даже не вспомнил, а тут виден чисто немецкий орднунг, задумала обстоятельная фройляйн застолбить поляну – озаботилась атрибутами. Полюбовался на желтый металл, наполовину прикрывший фалангу безымянного пальца, прочитал гравировку «Бисмарк» на шинке, видимо, чтобы ни у кого сомнений не возникло, кто именно претендует на эту конкретную канмусу, взял второе колечко. Ага, надпись «Вайнямяйнен» тоже присутствует. Умилительно-романтично.       - Лили, поднимись родная, теперь моя очередь, - опустился на колено, блин, так я ей вообще по пояс, подкинул колечко, - послушай меня. Не знаю, как мы будем сохранять наши чувства на расстоянии, разберемся по ходу дела. Не знаю, что такая шикарная девушка-линкор нашла во мне. Не знаю, к чему все это приведет и как отнесутся ко всему происходящему наши подруги. Но я уверен в одном: ты сделала меня счастливой сегодня. Прошу тебя, стань моей девушкой!       - Да, я согласна. А как будет дальше, зависит только от нас. – Ну да, ну да, я как-то упустил из виду главный принцип канмусу крупных кораблей. "Вижу цель – не вижу препятствий" называется. - Будет тяжело, но мы сможем преодолеть трудности. У меня будет отпуск через три месяца, я к тебе приеду. А дальше будет видно. Пойдем перекусим, я проголодалась.       Она накинула длинный шелковый халат на голое тело, полюбовалась кольцом на пальце, хмыкнула на мои попытки использовать ее запасную хламиду, смотревшуюся на мне удлинённой мантией со шлейфом, волочащимся по полу. Жестом предложила заменить его на футболку, вполне сошедшую за полноценное платье чуть выше колен. Спустились на кухню, и я понял, что имела ввиду Нахтигаль, когда описывала свои походы в кафе с авианосцем. Ну что сказать, Эльза нисколько не преувеличивала. Я сам в этом теле отсутствием аппетита не страдаю, но там, где я успевал умять одну тарелку, в Бисмарк влетало четыре. Легко и непринужденно, но в то же время аккуратно, даже аристократично. Это зрелище завораживало и заставляло еще больше восхищаться обаянием, заключенным в теперь уже моей девушке.       - Лили, а что это за металл? – То, что поначалу казалось золотом, при ближайшем рассмотрении им не было, - никак не пойму, но это точно не голда.       - Зачем я буду любимому человеку дарить золото? – Лотта задумчиво оглядывала разоренный стол в надежде отыскать еще хоть что-то съедобное. – Золото — банальность, стандарт для всех. Как плата за ночь. Это бериллиевая бронза, срез со стволов орудий наших ГК. У тебя – с моей пушки, у меня – с твоей. Ювелир размер подправил, нанес гравировку, отполировал. Символично получилось. Тебе не нравится?       - Почему, очень даже нравится. Слушай, тебя сегодня не кормили, что ли? Так ты сейчас смела столько, что непонятно, почему ты еще не круглая. Неужели ты не наелась? – Я с интересом наблюдал за безуспешными поисками пропитания, - ты же лопнешь, деточка!       - Ничего я не лопну. И да, было бы неплохо еще перекусить чем-нибудь. На ужин не успела, а потом сразу к тебе побежала. Не могла ждать. – Наблюдать за насупившимся оголодавшим линкором было забавно. – Жаль, больше ничего нет, а готовить я не люблю. И не умею. В холодильнике есть какие-то овощи, но это не еда.       - Ясно-понятно, ничего нового, - встал из-за стола и, вздохнув, направился инспектировать морозилку, - я тогда похозяйничаю, подожди с полчасика, накормлю. Посмотрим, что тут у тебя есть. Ну слушай, с такими запасами с голода умереть проблематично, знаешь ли!       Так, что тут у нас, мясо куском, стейки уже разделанные есть, целая курица, какие-то рыбные тушки. Все замороженное, ясное дело, но это не беда, разморозим, микроволновка и горячая вода мне в помощь, а готовка – дело техники. Консервы в ассортименте, прекрасно. Огурчики, помидорчики, перчик, сыр пресный, в нижнем отделении картошки килограмма полтора, немного сливочного масла, полбутылки молока – короче, всего понемногу, но вполне хватит на гарнир и пару салатов.       - Значит, так. Тебе что больше хочется, печеную курицу, жареный стейк или ростбиф? Или ты жареную рыбу хочешь? – чтобы не терять времени, я начал выгружать запасы на кухонную столешницу. - Салат один делать или два? На гарнир картофельное пюре сделать или пожарить картошку? Или запечь?       - Я хочу все. А ты что, все это сможешь приготовить? – Лиселот выглядела одновременно заинтересованной и изумленной открывшимися перспективами по продолжению обжираловки. - То есть, вот сейчас возьмешь и сама все эти блюда сделаешь?       - Тяжелый случай. Встречный вопрос: а ты реально все это сможешь съесть? – Лотта быстро-быстро закивала. - Офигеть, да случись нам жить вместе, тебя не прокормить. Ладно, смотри и удивляйся, как папа... то есть, мама может, - я сунул то, что нужно разморозить полностью, под теплую воду, рыбу положил в микроволновку, а сам занялся картошкой. – Сейчас мамочка всех накормит. Ты пока убери со стола остатки прежней роскоши, а то новую будет некуда ставить.       Следующие полтора часа прошли очень насыщенно: я нарезал, чистил, шпиговал чесноком и перцем, варил, обваливал в муке, жарил, запекал, выкладывал на тарелки и подавал то, что было готово, а Бисмарк смотрела на эту вакханалию кулинарного беспредела широко открытыми глазами. Впрочем, активно жевать ей ничего не мешало, и она без дураков доказала, что да, линкор вполне способен поглотить все, что я ей дам. Наконец, зажевав последний кусочек ростбифа, Лотта довольно откинулась на спинку стула и задумчиво почесывая животик, выдала:       - Я думала, что только по любви с тобой встречаться хочу. А теперь выходит, еще и по расчету. Это было вкусно. Тебе на самом деле нравится готовить?       - Ну да, а что такого? – знала бы ты, девочка, сколько всякого-разного я в своей жизни приготовил, не удивлялась бы, - мне не трудно, как-то даже успокаивает. Этакая медитация получается, совмещаю полезное с приятным.       Лили недоверчиво покачала головой, мол, у всех свои причуды:       - А я вот по дому вообще безрукая. Тебе потом трудно со мной будет.       - Ой, да ладно! Напугала ежа голой жопой, прости мне мой французский. До этого потом еще дожить надо. К тому же, ты вон какая, - я оглядел ее хозяйским взглядом, потом пощелкал пальцами, подбирая слово, - великолепная. Кто-то кошек заводит, а я вот себе целый линкор завела. Буду тебя кормить, чесать, гладить, а ты будешь иногда мурлыкать, а когда надоест, начнешь шляться непонятно где и неведомо с кем.       - Не буду. Я уже достаточно нагулялась. Наверняка тебе не раз расскажут о моих похождениях. Тебя это не задевает? – Бисмарк смотрела встревоженно, нервно сжав кулаки, было видно, как ей важен мой ответ, - я ведь не думала, что тебя встречу.       - То, что было до меня, меня не волнует в принципе. У каждой из нас было свое прошлое, мы же не на необитаемом острове жили. Ты красива, знаменита, у тебя бешеная харизма, - я беспечно махнул рукой, отметая ее тревоги, - было бы странно, живи ты монашкой. Тебе не кажется, что мы теряем время?       Я с намеком посмотрел в потолок. В конце концов, мы уже сегодня надолго расстанемся, так чего сидеть и копаться в прошлом? У меня самого такой скелетище в шкафу запрятан – без мата не описать. А ведь когда-нибудь в будущем придется признаваться, что я, так сказать, два в одном, как она это воспримет – большой вопрос. Вскочил со стула, подхватил не ожидавшую от меня такого перфоманса девушку на руки и устремился наверх, в наше любовное гнездышко. В конце концов, нужно же отметить нашу декларацию о намерениях так, чтоб было, что потом вспоминать длинными одинокими ночами.       Угомонились уже под утро, а пока лежали, обнявшись и смотрели, как светлеет небо за окном, Лотта объяснила, что мне должна была рассказать на несостоявшейся встрече фон Белофф. Оказывается, существует такой закрытый интернациональный клуб Флагманов. Нас ведь мало и, если появляется кто-то новый, его сразу же стремятся просветить насчет всех остальных и заключить этакий пакт о взаимопомощи и невмешательстве. Все же наши способности – ультимативное оружие, иногда с его помощью не то что отдельную Деву Флота, целую эскадру можно спасти. Ну и негласное шефство взять, вот почему Тирпиц с Принцем постоянно вместе появлялись – раз они первые обо мне узнали, то кто-то из них должен был стать моей наставницей. В принципе, понятно почему: политика, она такая политика, всегда можно вместе с общим раскладом дать нужную оценку персонажам и событиям. Только у меня ни с кем из них не срослось пообщаться, слишком важными и тревожными оказались новости, что услышали МакНейр и фон Белофф, когда мы наконец-то смогли встретиться и поговорить. Лили пообещала, что, раз такое дело, соберет всю нужную информацию и пришлет сегодня перед отплытием, а я смогу ее не спеша изучить, как время будет. Заодно поделится последними новостями по загадочным английским пайкам, а то сейчас там много непонятной грязи всплыло. Ну а дальше настало время вставать, принимать душ, завтракать, чем бог послал, и идти готовиться к отплытию.       Уже выйдя за порог, я был неожиданно пойман за шкирку, поднят, занесен обратно в дом, расцелован раз, другой, третий… Чуть не забыл, зачем вообще выходил на улицу. Обнял ее еще раз, погладил свою девушку по щеке, мягко отстранился:       - Я буду ждать тебя, Лили. Знай, ты больше не одна, я всегда буду тебя ждать.       Шагая по дорожке к своей общаге, я своей улыбкой, казалось, освещал все вокруг, практически составляя конкуренцию приподнявшейся над урезом деревьев звезде по имени Солнце. Жизнь заиграла всей палитрой ярких красок, а разлука с моей великолепной Лили… А, ерунда, что там те три месяца, промелькнут, и не замечу. Пока доберемся, обустроимся, службу наладим, они и пролетят. На крыльце опять столкнулся с донельзя довольной Эльзой, подставившей лицо утренним лучам и пускающей дым в небо. Она с прищуром осмотрела меня с ног до головы, благодушно кивнула в ответ на приветствие и удовлетворенно изрекла:       - Вижу, подруга, и у тебя все наладилось с личной жизнью, идешь, вся светишься. А то три дня на тебя смотреть было страшно, темнее ночи ходила, - она затянулась, прикрыв глаза, потянулась сладко, до хруста в плечах, - интересно, кто твое сердечко украл, что за лихой крейсер отметился?       Не дожидаясь ответа, она присела на перила крыльца, продолжила:       - Тут прям любовная лихорадка какая-то приключилась, эпидемия натуральная. Ты, я, в твоем бывшем классе две пары образовалось, мои подруги по старой группе новых девушек себе нашли. Представляешь, даже у Бисмарк кто-то появился, причем не как обычно, на ночь-другую, а, говорят, серьезно легенда нашего флота увлеклась, даже свой выход в море задержала, чтобы сюда приехать. Интересно, кто она? – Кенигсберг, казалось, начала рассуждать сама с собой, настолько ей была интересна тема. Видимо, инстинкты разведчика давали себя знать, - говорят, совсем не вписывается в ее обычный типаж. Ей раньше какие девушки нравились? Чтоб ноги от ушей, длинные волосы, высокий рост, грудь размера четвертого, пухлые губы, спокойная и покладистая. А тут, мне рассказывали, видели их: мелкая как эсминец, наглая как паровоз, морда перекошенная и сама плоская, как доска. Жаль, уходим сегодня, не успеет любознательная тетушка Кенигсберг утолить свое любопытство.       Тут она вдруг замолчала, окинула мою мелкую тушку оценивающим взглядом и с подозрением уставилась на лучащуюся счастьем физиономию. А я молча выставил сжатый кулак с кольцом так, чтобы солнечные лучи весело заиграли на гравировке. Глядя в идеально круглые, почти выпавшие из орбит, глаза своей подруги, произнес:       - Прикинь, какая эпидерсия приключилась. Сама до сих пор в шоке. А за перекошенную, наглую и плоскую спасибо тебе, конечно. Вот от кого, от кого, а от тебя я такого пенделя по самолюбию не ждала.       Нахтигаль заторможено моргнула, переваривая неожиданную новость, в прострации медленно затянулась, закашлялась так, что еле смогла выдавить из себя:       - Но как? То есть, тебе показалось мало морально поиметь Кригсмарине и забрать двух канмусу. Тебе было недостаточно изнасиловать ВМФ Германии финансово, больше чем наполовину оснастив свою базу техникой за его счет. Ты решила их добить, отоварив символ и гордость немецкого флота. Комбо фаталити. Ты страшный человек, Кира, я тебя боюсь. Наверняка твой большой фанат Люцифер уже на полпути из Преисподней, чтобы попросить провести мастер-класс по унижению и надругательству.       - Не-не-не, Эльза, ты что городишь, - от таких заявлений я аж воздухом поперхнулся, — это же ты деньги и поставки выбивала, да и сама ко мне добровольно ушла, даже план предложила, как лучше сделать. А Лили я не отоварила, как ты выразилась, у нас все случилось по взаимному согласию, да ты сама подумай, как я могла с ней что-то против ее желания сделать, она же меня в узел завязать может, какое там надругательство. Любовь у нас случилась неземная, взаимная и нежданная, чтоб ты знала, она ко мне в свой отпуск обещала приехать! Вот!       У меня от возмущения аж словарный запас закончился, литературный, я имею ввиду. Матерный-то как раз на язык просился, но Кенигсберг успела первой:       - Да кто про меня вспомнит-то. Была, не была, выбивала, не выбивала, говорила, не говорила. Зато ты теперь – эпическая личность. Поверь просвещенной тетушке Эльзе, ты навсегда войдешь в местный фольклор. Тобой еще новоназначенных адмиралов будут пугать, если те станут плохо себя вести. Мол, если не исправишься, придет злобный броненосец, вытряхнет все твои деньги, ополовинит эскадру и трахнет твоего флагмана у тебя на глазах. С ума сойти, я присутствую при рождении новой легенды! И как она? – без всякого перехода осведомилась Эльза, - понимаешь, я сейчас вас вместе представила и сломала себе мозг. Фройляйн Кох в моем воображении рисуется только в черной форме времен войны, высоких сапогах и со стеком в руке, а ты – в полосатой робе или вся веревками перевязанная. Так было? Угадала?       - Фу, блин, ну у тебя и фантазии! – Я со смехом оттолкнула подскочившую ко мне подругу, - Лили, она добрая и нежная, не выдумывай про нее ничего. Что у вас за национальная черта такая, чуть что – сразу BDSM!       Кенигсберг вдруг застыла, кинула быстрый взгляд на потолок примерно в направлении своей комнаты, пригладила волосы и уже на ходу бросила:       - О, точно, как я сама не подумала, к завтраку вернусь, ну уж до отбытия всяко успею, все, я убежала! – И умчалась, оставив меня на пороге общежития с глупо вытаращенными глазами и открытым ртом.       - Обалдеть! И чего еще я про тебя не знаю, подруга? – удалось просипеть минут через пять после ее стремительного исчезновения.       К слову, на завтрак Кенигсберг не успела, пришлось успокаивать потерявшую ее Грету, отделываясь туманными фразами типа: «У нее возникли срочные дела» и «Она готовит сюрприз, тебе понравится». Хотел еще добавить: «Наверное, ты будешь в полном восторге», но побоялся, что не смогу сдержаться и испорчу момент молодецким ржанием. Небольшой ажиотаж вызвало кольцо на моем пальце, особенно надпись «Бисмарк» на нем, но после краткого рассказа о том, что мы с ней теперь пара, народ поохал, повздыхал, поздравил и постепенно забил на эту тему. Ну и правильно, зачем обсуждать второпях, основное прояснили, а подробности они из меня вытряхнут по пути, время на это будет, а сейчас зачем отвлекаться и вибрировать, когда еда стынет. Во время сытной трапезы прослушали объявление по внутренней связи, оказалось, что наше отплытие переносится на час и состоится прямо из местной гавани, трястись полчаса до порта в Вильгельмсхафене не придется. Неспеша доели, убрали за собой, Паола с Ирмой натаскали разной выпечки в дорогу, Мэри с Натальей предпочли затариться сэндвичами с мясом, Мария Така насыпала орехов и сухофруктов в дополнение к выданным сухпайкам. Линдеманн, вызвав наши улыбки, обстоятельно набрала с раздачи целый пакет всякой всячины для своей девушки, как же, ее драгоценная Эльза осталась голодной, это неприемлемо.       После завтрака решили забрать все вещи из комнат и отправиться в доки. Расслабленно и неспешно прошли в мастерские, где в последний раз проверили свои обвесы, загрузили в них захваченное пропитание и начали перетряхивать боеукладку. Большая часть продуктов и дополнительных боекомплектов досталась Варонис, Микоян и U-464, как наиболее приспособленным и грузоподъемным из нас. Марти, тихо ругаясь, возилась с выданными минами, что-то ей там в них не нравилось, Металлист отозвала в сторону эсминок и серьезно им выговаривала, указывая пальцем то на подготовленные торпеды, то на торпедные аппараты их обвесов. Ван Нассау стала заново перебирать авиакатапульту, Террор с масленкой наперевес придирчиво осматривала свои башни, я предпочел заняться проверкой натяжения тросов спусковых механизмов. Короче, каждый боролся с предстартовым мандражом и убивал оставшееся до выхода время, как умел и как хотел. Из чужих забегала только девочка-эсминка от Бисмарк, передала объемистый пакет в водонепроницаемом чехле, козырнула и умчалась дальше по своим неведомым делам.       Тут появилась Эльза с донельзя довольной и загадочной мордахой, волокущая в руках плотно набитый черный пакет. Она быстро чмокнула в губы тут же подскочившую к ней Грету, отмахнулась от вопросов, типа, все потом, споро начала упаковывать свою ношу в безразмерный багажный отсек подлодки. Со своим снаряжением она даже заморачиваться не стала в отличие от нас, так, подергала в одном месте, постучала в другом, заглянула тут и там, и сразу же отошла к верстаку, на котором заботливая подруга уже раскладывала утащенные для нее из столовки продукты. Девчонки аж чуть не прослезились от такой душевной идиллии. Что, впрочем, не уберегло активно жующую Кенигсберг от ехидных подколок на тему бегающих где попало крейсеров и домовитых субмарин, надрывающихся ради домашнего очага.       - Завидуйте молча, неудачницы, - прочавкала Нахтигаль, одной рукой придвигая к себе лотки с мясной нарезкой и острым сыром со специями, а второй обнимая зардевшуюся U-464, - кто успел, тот и съел. Не тяните свои волосатые грабли к нашему тихому семейному счастью.       Всему на свете приходит конец, закончилось и наше ожидание. За час до выхода прозвучал предупреждающий сигнал, девчонки начали неторопливо облачаться в железо, становясь похожими на антропоморфных футуристических роботов-трансформеров. Распахнулись ворота дока, мы гурьбой вышли из полумрака ангара на солнечный свет. Осталось только пройти по набережной, раскланяться с выпускающей группой на пирсе, потом дежурная канмусу проводит нас до выхода из гавани, и все. Счет своим боевым походам можно будет считать открытым. Контролем отбывающих ожидаемо занималась Адмирал Шеер с группой сопровождения. Она донельзя формально козырнула в ответ на наше приветствие, произнесла положенные по регламенту слова, с интересом покосилась на мою правую перчатку. Кольца хоть и не было видно, но о том, что оно там есть, похоже, знал уже весь учебный Центр. Ну и ладно, никто и не собирался делать тайны из наших с Бисмарк отношений. Глядя на в высшей степени непрошибаемый покерфейс Шеер, на едкие взгляды ее свиты, в моем извращенном сознании зародилась идея попрощаться так, чтобы тут ни у кого сомнений не осталось в том, кто сейчас поселился в душе роскошной красавицы-линкора. Застолбить, так сказать, территорию. Осталось только подобрать слова и музыку.       И вот, под ногами вода, впереди только дорога и бесконечное море, осталось только выйти из гавани. Мы малым ходом двинулись вперед, забирая влево, чтобы обогнуть длиннющую дамбу-волнолом, защищающую порт от нередких штормов. Солнечные блики на волнах, стайки мальков, брызгающих в стороны от следов наших коньков, крики чаек, легкий бриз, обдувающий наши лица – начало похода определенно вызывало только положительные эмоции.       - Кира, смотри! Там, на дамбе, смотри скорее! Лопни мои глаза, неужели сердце стальной Бисмарк на самом деле покидает Фатерлянд в твоем кармане! – Вопль Кенигсберг разрушил мое радостно-медитативное состояние и привлек внимание к нескольким фигурам, стоящим на волноломе. – Уму непостижимо, гляжу и не верю тому, что вижу!       - Девчонки, вы меня простите, конечно, но я хочу попрощаться. С ней. – В горле неожиданно пересохло, дыхание перехватило от восторга. Эх, юность, юность… Памятью своей старой помню, чем закончилась моя прежняя первая любовь, тогда тоже казалось, что выросли крылья и хотелось обнять весь мир, а в итоге… Наверное, итог был таким же, как у всех, совсем не как в сказке. Да плевать, здесь и сейчас я счастлив от того, что она пришла меня проводить. – Приготовьтесь, сейчас будет песня.       Ну а в самом деле, что я могу подарить ей перед долгой разлукой? Только хорошую песню, такую, чтоб во всех портах, в какие только мою Лили занесет, ее встречали именно ей. Тем более, что отличный гимн, посвященный именно Бисмарку, в моей голове был. Аура включилась мгновенно, словно чувствуя мое настроение. Казалось, сами ветра, волны и небо над невероятной аквамариновой глубиной, вздымающиеся брызгами белые шапки бурунов у берега играли и пели для моей Бисмарк, линкора моего сердца.       - Лиселот, солнышко мое, это песня для тебя, - даже на общем канале М-связи, который слышали все канмусу на базе, мой голос прозвучал хрипло. – Не знала, что тебе подарить, больше ничего в голову не пришло.       - Да что тебе в голову взбрело, зачем нужно было сюда тащиться, - Гнейзенау в раздражении пинала мелкие камешки, валяющиеся под ногами, - первая твоя любовница, что ли, на другой край земли уплывает? Подарила бы ей какую-нибудь цацку на память, и до свидания! И так все сестры с базы и Центра этого занюханного тебе кости моют, ты же никогда на такой суповой набор и взгляда не кидала, у тебя девочки одна к одной были, глаз не оторвать. А тут любовь у нее, понимаешь! Первый раз как будто, у тебя постоянно такая ерунда, влюбчивая ты до ужаса! А ну, отпрыгнули на десять шагов резко! Рано вам такое слушать! – гаркнула она на своих сопровождающих. - Сейчас все по-другому. Ты права, раньше я часто влюблялась. Сейчас полюбила. Почувствуй разницу. Пойми меня, она особенная. Не важно, что ее внешность далека от моих предпочтений. Я провела с Кирой две ночи. С тех пор, как я ее узнала, мне не скучно, представляешь? – Бисмарк стояла, заложив руки за спину, отрешенно глядя на далекую цепочку уходящих к выходу из порта канмусу. – Ты говорила про украшения? Я ей подарила одно, смотри.       Лиселот резко выкинула вперед сжатый кулак, солнечный луч сбликовал от надписи «Вайнямяйнен» прямо в глаза линейному крейсеру. Та даже отступила на шаг, неверяще глядя на блестящий ободок, обвивший палец ее подруги.       - Ну ты и… - она проглотила так и рвущееся наружу слово «дура», покатала на языке несколько аналогичных эпитетов, наконец нашла нейтральное слово, - поспешила. Ты же всегда дарила серьги там, или браслеты, кулоны тоже были, нафига сейчас золотое кольцо? Ты с ней свадьбу что ли сыграть задумала?       - Сейчас рано об этом говорить. Но я об этом думала. Понимаешь, Кира первая, с кем я задумалась о совместной жизни. И это не золото. – Бисмарк резко повернула голову, услышав по М-связи мое послание, - что она задумала?       - Сейчас твоя особенная выльет в эфир бочку розовых соплей про любовь до гроба. – Проворчала Гнейзенау. – Опять вся база будет судачить про сердцеедку Лиселот Кох, прибившую очередной трофей на стену. Каждый раз одно и то же, увидишь, ничем она от других не отличается, такая же дурочка.       Между тем, на общей волне раздались тревожные аккорды, сменившиеся повторяющимися гитарными рифами, негромко вели свою партию барабаны, а перед внутренним взором всех Дев Флота в радиусе досягаемости встал образ ощетинившегося орудиями стального гиганта, под бравурный марш величаво покидающего свой порт.       Сквозь туман и мглу во тьме скользит фантом       Разрезая волны, превращая штиль в свирепый шторм       Символ власти, лёг на курс       Дикий зверь, учуяв кровь, вошёл во вкус       Гордость всей нации поднял свой флаг       Хищник крадётся, готовый сокрушить врагов       Жизнь на базе, казалось, замерла в мгновение ока. Канмусу оттормаживались, будто налетев на стену, немки моментально узнавали отошедший от причальной стенки корабль. Бисмарк остановившимся взглядом глядела, казалось, сквозь года, вспоминая тот свой первый и последний поход.       Бисмарк идёт под громкий гул машин       Он повелитель бурь, он создан, чтоб возглавить Кригсмарин       Король семи морей Бисмарк возглавил Кригсмарин       Две тысячи людей останутся на дне       Он шёл в свой первый поход с крестами Рейха на броне       Залп орудий, враг разбит       Худ на дне, сезон охоты был открыт       А замершие девушки-корабли воочию видели туман, гигантские волны, встретившие грозный линкор на пути в Атлантику, стаи охотников, все ближе и ближе подбиравшихся к нему, слышали рев орудий, шипенье торпед и гул винтов взлетающих самолетов. Многим из них все это было до боли знакомо, корабли, чьими воплощениями они являлись, бывали в подобном аду не раз. У многих текли слезы, когда песня моря была разрушена инфернальным грохотом морского сражения, топотом ботинок по трапам, гулом огня и криками умирающих людей. Резкие звуки рока прекрасно дополняли апокалиптическую картину бегства измордованного до потери боеспособности английского линкора, удирающего за горизонт и гигантского взрыва, разламывающего надвое линейный крейсер, камнем ушедший на дно.       - Значит, вот как оно у тебя было. – сипло выдохнула Гнейзенау, вцепившись в плечо окаменевшей Лиселот.       - Две тысячи сто четыре. - Голос Бисмарк звучал пугающе безэмоционально, она не слышала, что ей сейчас говорят. - Две тысячи сто четыре человека отправились со мной на дно. Я помню каждого из них.       Смерть и проклятие, раненный зверь       Загнанный в угол, охота только началась       Бисмарк идёт под громкий гул машин       Он повелитель бурь, он создан, чтоб возглавить Кригсмарин       Король семи морей Бисмарк возглавил Кригсмарин       Победа досталась дорогой ценой, одинокий поврежденный линкор увел за собой погоню, уходя к Сен-Назеру на ремонт и спасая напарника, но участь его уже была предрешена. Слишком несопоставимые по мощи и возможностям силы были отправлены напуганными до одури британцами для его поимки. Погрузившаяся в свое прошлое Бисмарк слепо смотрела вслед уже неразличимым на водной глади фигуркам, среди которых уходила за горизонт необычная девушка, которую она так неожиданно для себя полюбила и искренне считала своей половинкой.       Пропитана кровью калёная сталь       Никто не вернулся домой       Лишь волны и холод во тьме       Пеленают того, кто обрёл свой покой       Гордость всей нации поднял свой флаг       Хищник крадётся, готовый сокрушить врагов       Сжатые кулаки, напряженные лица, подрагивающие губы - равнодушных, безучастных канмусу в тот момент в учебном Центре не было. Все знали, чем закончился первый и последний поход германского флагмана, но спокойно видеть, как шестерка Суордфишей нагоняет оставляющего нефтяной след подранка, как чертят смертельные линии винты торпед и стягивается удавка облавы, было невозможно. И вот настал закономерный финал - бой четырех против одного, истерзанного, но не побежденного, до конца выполнившего свой долг корабля. Бой настолько запоминающийся и яркий, что даже враги признавали: Бисмарк дал самый героический бой при самых невозможных условиях, достойный старых дней Имперского немецкого Флота, и он ушёл под воду с поднятым флагом.       Гордость всей нации поднял свой флаг       Хищник крадётся, готовый сокрушить врагов       Бисмарк идёт под громкий гул машин       Он повелитель бурь, он создан, чтоб возглавить Кригсмарин       Король семи морей Бисмарк возглавил Кригсмарин       Он повелитель бурь, он создан Кригсмарин       Король семи морей возглавил Кригсмарин       Он повелитель бурь, он создан Кригсмарин       Король морей Бисмарк возглавил Кригсмарин       (Да-да-да, кавер Радиотапка https://www.youtube.com/watch?v=YydPq6n3yd0 на сингл Sabaton "Bismark"https://www.youtube.com/watch?v=oVWEb-At8yc . Понятно, что оригинал лучше, но мы же русские люди, с буржуйскими языками слабо знакомы, так что без перевода никак. Текст без музыки кажется корявеньким, советую послушать песню для правильного настроения. Другие каверы - Ай Мори и Нейтрона на эту песню понравились меньше, да и сами Сабатоны отметили именно Олега).       Давно уже исчезла за горизонтом ушедшая в свой первый поход группа, база постепенно возвращалась к привычной жизни, тут и там вспыхивали разговоры и обсуждения среди непривычно тихих крейсеров, эсминцев и подлодок. Ни у кого не возникало сомнения, что у самой знаменитой Девы Флота Германии отныне появился свой гимн. На волноломе пришедшая в себя Гнейзенау, направляясь с молчаливой Бисмарк ко входу на дамбу, продолжила прерванный разговор:       - Убедила, она особенная, но я остаюсь при своем мнении - она тебе не пара. Хотя, она к тебе неравнодушна, не испытывая никаких чувств, такое не исполнишь. Надеюсь, ты сейчас не впрыгнешь в коньки и не пустишься за ней в погоню?       - Нет, конечно. Она сама такого порыва не оценит. У каждой из нас есть долг. У нее - перед группой, у меня - перед всеми канмусу Кригсмарине. Кира это понимает и принимает. - Лотта медленно задрала голову, проследила взглядом за нырнувшей в волну чайкой и добавила без всякого перехода, - знаешь, я сегодня нажрусь. Настроение такое... неописуемое. Составишь компанию?       - А то! - Линейный крейсер в предвкушении провела языком по верхней губе, - обязательно составлю, не бросать же старую подругу в таком душевном раздрае. Так, вы двое, - палец уперся в двух эсминцев свиты, - метнулись в столовую, наберите там всего и побольше. А ты, - она перевела взгляд на канмусу постарше, - бегом за выпивкой. Неси много, хорошей и в ассортименте. Все доставить к ней в дом. Выполнять!